Текст книги "Сказки с базаров"

Рустам и железная крепость

В давние времена жил в древнем Иране знаменитый герой по имени Рустам. Родился он во времена баснословной птицы Симург, каждое перо которой было полно волшебства. Она взращивала Рустама с самого малолетства, и когда он ее покидал, она подарила ему одно из перьев, говоря:

«Если когда-нибудь тебе придет до меня нужда, брось это перо в огонь, и я к тебе явлюсь, и избавлю тебя от любого несчастья, какое бы ни приключилось».

И вот Рустам пошел по белу свету. Он охотился на львов и тигров, сражался с великанами и дэвами, и была у него волшебная шапка-малахай из львиной шкуры, делавшая его невидимым, когда он покрывал ею голову.

А у Рустама был враг, злой Балман, который как-то похвалялся при дворе, что он победит могучего Рустама и приведет его обратно в цепях. Он пустился в погоню за Рустамом, и, когда он нагнал его, два витязя сразились, и бились до тех пор, пока стали не в силах сражаться, но полегли бок о бок на землю, еле переводя дух.

«Сдавайся. Становись моим рабом», – сказал злобный Балман.

«Никогда!» – отвечал Рустам, и последним усилием он поднялся и ушел, и оставил своего врага лежать на земле. Балман вернулся ко двору, и все принялись его спрашивать: «Ха, что случилось, почему ты не привел могучего Рустама, героя Ирана, в цепях, как собирался?»

И тогда Балман почернел лицом; он был посрамлен, и он дал себе в сердце зарок, что уловками ухитрится и заставит Рустама придти к нему и убьет его, как убивает он диких зверей. И вот он построил громадный замок, крепость в холмах, и покрыл внешние стены листовым железом. Была это самая могучая твердыня, какая только бывала на всем белом свете, и вдоль всего гребня крепостных стен он расставил тяжело вооруженных воинов. Явился некий ведун и предрек, что он победит, если сразится с Рустамом. Поэтому он послал весть к Рустаму, что желает выйти с ним на ристанье.

Когда верхом на своем Рохе, коне, на котором он прошел не один турнир, Рустам подскакал под ворота крепости, Балман выглянул наружу с улыбкой во всё лицо. «Добро пожаловать ко мне, о Рустам, – вскричал он. – Входи в мою крепость, и мы сразимся. Мы скоро увидим, кто сильнейший герой во всем Иране».

Он открыл ворота и выслал двух ужасных ифритов злобного вида, звавшихся Япуш и Кепуш, которые атаковали Рустама, когда тот рысью пустился в крепость. Своей огромной палицей Рустам ударил одного ифрита так, что он покатился кубарем, меж тем как Рох, лягнувшись задними копытами, поддал другому так, что он подлетел вверх тормашками. Оба ифрита рухнули наземь, как два куля с бобами, Рустам же надел свой малахай из львиной шкуры, в тот же миг сделавший его невидимым.

Когда Рустам въехал во второй крепостной двор железной твердыни, Балман, видя одного коня, озадачился, как так получилось, что Рустам исчез. «Обыщите каждый уголок и закоулок крепости и найдите Рустама, ибо он где-то прячется. Тысячу золотых монет тому, кто его найдет!»

Все воины и африты забегали взад и вперед, но не увидели ни волоска на голове Рустама. Рустам же соскользнул с седла и, оставив своего коня стреноженным у ворот, он бесшумно пробрался в самое сердце мощной железной крепости. Он побьется с мерзким Балманом, но лишь когда приуготовится. Заглядывая в комнату за комнатой, он увидел одну полную драгоценностей, потом другую, полную бочонками с порохом, и еще одну с пиками, щитами и копьями. Потом ему попалась дверь с огромным ключом в замке; повернув ключ, в комнате он нашел прекрасную девушку, за волосы привязанную к крюку в стене.

Скинув свой малахай-невидимку, он молвил: «О госпожа, по своей наружности, ты, должно быть, королевская дочь. Я помогу тебе».

Он отвязал ее волосы от крюка, и она была вне себя от радости. «Я Маназ, – отвечала она, – и я премного тебе благодарна. Я и вправду принцесса, хотя даже не знаю, сколько времени провела здесь, привязанная за волосы в этом омерзительном месте».

«Тогда идем со мной, – сказал Рустам, – и я постараюсь, чтобы ты благополучно прибыла во владения твоего отца. Но сначала я должен сразить своего врага, ибо он зазвал меня сюда, чтобы сразить меня и самому стать героем всего Ирана».

«О добрый рыцарь, ведь ты, должно быть, Рустам,– молвила она. – Да, умоляю тебя, отвези меня обратно к отцу в его страну Туркистан самолично – тогда я буду знать, что прибуду благополучно».

«Покрой этим львиным малахаем голову, – сказал Рустам, подавая ей малахай, – и держись поближе ко мне. Сейчас я найду Балмана, потому что мы должны сразиться. Если со мной что-нибудь случится, сожги вот это перо и попроси мою волшебную покровительницу, Симург, помочь тебе. Она перенесет тебя в королевство к отцу, держа в когтях, как обычно носила меня».

«О нет, не говори о таком, что с тобой что-нибудь случится», – шепнула принцесса. Она надела шапку и, держа в руке волшебное перо, тихонько кралась позади Рустама по темным переходам в главный крепостной двор.

Вдруг появился отряд воинов и ифритов и, узнав Рустама по чапану из львиной шкуры, схватились с ним. Ифриты, Япуш и Кепуш, осилили его и повлекли пред лице Балмана, восседавшего на своем черном железном троне.

«Итак, о великий Рустам, а вот и ты! – насмехался Балман. – Давай иди, поборемся друг с другом, и скоро я буду величайшим мужем в целом Иране».

И вот боролись они, и боролись, когда солнце стояло в зените, и когда взошла луна, и когда засияли на небе звезды. Воины и африты стояли по кругу и возгласами подбадривали своего господина, но не было никого, чтобы подбодрить Рустама, кроме Маназ, она же не отваживалась издать ни звука, из страха обнаружить себя. Но когда она увидела, что Рустам, ослабевший от многих ран, лежит на земле и не может подняться, тогда она бросила перо Симург в огонь, горевший в огромной жаровне в крепостном дворе. В тот же миг, прошумев ураганом крылий, великая птица Симург появилась над ними.

Только собрался Балман снести Рустаму голову с плеч, как Симург потушила все до единого факелы в крепости. «Кто отважился нападать на Рустама? – вскричала Симург громовым голосом. – Он под моей защитой! Именем Сулеймана, да будет с ним мир, обратитесь вы все в камень, о злодеи!» И она овеяла Рустама опахалами своих крылий, так что он немедленно ожил.

Во всей железной крепости не раздавалось ни звука – всё обратилось в камень. Рустам подсадил принцессу Маназ в седло на своего верного коня. «Ступайте, с миром езжайте себе в Туркистан», – ласково молвила Симург и дала Рустаму другое перо, прежде чем вознеслась на могучих крылиях высоко в ночное небо.

Они выехали из крепости за ворота, конские копыта процокали по камню. Долгой дорогой в Турки-стан принцесса пела Рустаму. Когда же они прибыли на место, чествуя Рустама, король Туркистана задал пир, который продолжался семь дней и семь ночей. Когда Рустам уезжал, король повелел, чтобы рот его наполнили золотом.

И это лишь одно из многих приключений Рустама – этого Александра, этого Геракла древнего Ирана.

Кольцо шаха

Некогда жил один шах, и пошел он пройтись по улицам своего стольного города, переодетый в одежду странника-дервиша, чтобы взглянуть, как обстоят дела у него в столице. На нем был старый залатанный плащ и сношенные сандалии, так что его никто не признавал за шаха. Но он забыл снять прекраснейшее и исключительно драгоценное рубиновое кольцо, и когда он шел, оно рдело на солнцепеке, как капля крови. Одному вору случилось оказаться позади шаха, и он увидел кольцо.

«Ха, – сказал вор про себя, – вот это кольцо, которым я завладею еще до того, как настанет ночь», и он неотступно пошел вслед за шахом по узким торговым улочкам, ни за что не упуская его из виду.

В том городе имелось много фонтанов, в мраморных чашах которых плавали золотые рыбки. У одного-то из таких звенящих фонтанов с чистой прохладной водой, возле Главной мечети, и приостановился шах, в самый немилосердный послеполуденный зной, чтобы зачерпнуть ладонью воды. Когда он так сделал, кольцо незаметно для него соскользнуло, но вор был начеку, и, когда шах отошел, он сунулся в воду руками, думая отыскать кольцо. Но кольца как не бывало – и не удивительно, поскольку его проглотила рыба.

Проклиная свое невезенье, вор сдался и бросил искать, и пошел воровать у прохожего человека прекрасный изумруд, висевший на золотой цепочке.

Когда шах вернулся во дворец, то понял, что потерял кольцо, но, будучи философом, он сказал себе: «Такова воля Аллаха, что кольцо мое пропало. Возможно, это способ указать мне, что я владею слишком многим имуществом. Таинственны и удивительны пути Аллаха». И он отправился совершить омовение и переменить платье, прежде чем посетить королеву, шахбану.

А у королевы шахбану была девушка-рабыня, звавшаяся Зухра, и была она смугла, как финик, поскольку родом происходила из Африки. Зухра очень любила забавляться с золотыми карпами в фонтане во дворе гарема, и в тот день она вынула одну рыбку из воды, гладя ее золотые чешуйки. Только было она собралась отпустить рыбку в фонтан, как подскочил любимец королевы шахбану персидский кот и выхватил ее. Проглотив рыбку, кот удрал и разлегся в ногах у хозяйки, мурлыча и вылизывая себе шерстку. Зухра до смерти испугалась, поскольку рыбок в фонтане гарема всегда была дюжина. Каждый день королева шахбану самолично их пересчитывала.

Что же делать? Королева шахбану имела отвратительный нрав, и не раз она предупреждала Зухру не вытаскивать рыбок из воды, как бы они не сдохли. Тогда, закутавшись с головы до ног в чадру и взяв небольшую плошку, Зухра отправилась к старшему над евнухами.

«Дай мне пройти, ага, я должна пойти и купить простокваши для госпожи, – сказала она, ибо без разрешения старшего евнуха никто не мог ни выйти, ни войти в гарем. – Вот плошка, в чем мне нужно ее принести, да поскорее, а не то королева шахбану велит меня побить».

«Ладно, тогда поспеши, девушка, да смотри, возвращайся до темноты, а не то окажешься у закрытых и запертых дверей», – воскликнул евнух.

Торопясь со всех ног, Зухра побежала к фонтану, где плавала рыбка, проглотившая кольцо шаха. Молниеносным движением она выловила одну рыбку и пустила в плошку, которую принесла, и зачерпнула воды, чтобы рыбка не задохнулась. Когда она вернулась в гарем, почти стемнело, и старший над евнухами смотрел за ворота, поджидая ее.

«Входи и не медли, девушка. Я должен запирать двери», – сварливо пробурчал он, глядя на нее большими подслеповатыми глазами.

Зухра, прикрывая ладонью плошку, чтобы спрятать рыбку от его глаз, на цыпочках проскользнула мимо него в гарем, и тяжелые двери гулко захлопнулись. Со вздохом облегчения выпустила она рыбку в фонтан королевы шахбану. В мерцающей воде снова плавала дюжина рыбок. И – как это ни покажется странным, – рыбка, которую принесла Зухра, оказалась та самая, которая проглотила кольцо шаха.

Освежась омовением и переменив платье на свежее, шах отправился в гарем прохлаждаться и нежиться в обществе супруги и трех дочерей, меж тем как они усердно потчевали его сластями и щербетом.

«О счастливейший из повелителей, – заговорила королева шахбану, – где тот прекрасный рубиновый перстень, красивейший в целой Персии, которым мой отец скрепил, как печатью, наше брачное соглашение тому двадцать лет назад?»

«Не горячись, о жена, – отвечал шах. – Сегодня я его потерял. Не ведаю, где, но это случилось тогда, как я проходил по улицам, переодетый в дервиша, дабы самолично увидеть, как обстоят городские дела. Если на то воля Аллаха, чтобы я его потерял, – кто я, чтобы противиться Божественному Промышлению? Возможно, это затем, чтобы преподать мне урок о суетности излишнего земного имущества».

«Неужели, о мой повелитель, – вскричала королева шахбану. – Дорожиться сокровищами ради них самих недостойно, но это то дорогое кольцо, которое мне было бы любо вновь увидеть у тебя на пальце. Позволь, я призову мою ворожею и велю ей узнать, куда подевалось кольцо».

Шах пытался отговорить ее, но госпожа упорствовала, и наконец, когда он увидел, что не настанет тишины и покоя, пока она не учинит по-своему, он уступил. Тогда королева сказала Зухре: «Ступай, доставь сюда ворожею, да приведи ее поскорее, ибо я должна узнать, что стоит за всем этим, нынче же вечером».

И вот Зухра заторопилась прочь, чтобы попасть к старухе, которая сидела и бормотала в своей каморке, поджав ноги под рваный подол и собрав змейки своих вьющихся белых косиц под головной убор из монеток. Когда она сумела заставить ворожею слушать, Зухра заговорила: «Идем скорее в гарем, о добрая матушка. Моя госпожа, королева шахбану, хочет, чтобы ты нашла рубиновое кольцо, которое господин мой, шах, потерял сегодня в городе».

Старая ворожея отправилась в гарем, где она низко склонилась перед шахом и поцеловала руку у королевы шахбану. Потом на подносе она развела на своих волшебных бобах, бормоча про себя.

«Что скажешь, о ворожея? – вопросила королева шахбану. – Где обретается то кольцо, которое потерял сегодня мой повелитель?»

И ворожея отвечала: «Вижу… вижу его где-то… где-то в темноте». Она вперилась в свою волшбу, потом закрыла глаза.

«Где-то в темноте? – переспросила королева шах-бану, меж тем как шах забавляясь наблюдал. – Что за притчу ты говоришь?»

«Да, да… где-то в темноте. Оно где-то недалеко от этого места. Оно… оно… тут же в гареме».

«В гареме? Да ты, должно быть, не в своем уме, – вскричала королева шахбану. – На улицах города, вот где шах потерял кольцо».

«Да, о милостивейшая госпожа, но теперь-то оно в гареме, и его принесли сюда, вскоре как оно по-терялось».

«Где-то в темноте… – задумчиво повторил шах. – Или оно в каком-нибудь поставце?»

«Нет, о мой повелитель. Оно не там».

«Или тогда, оно в каком-нибудь кошеле?»

«Нет, о мой повелитель. Оно не там».

«Или оно где-нибудь под полом?»

«Нет, о счастливейший из владык, оно не под полом, а оно под водой. Вот оно, теперь-то я вижу, – издала торжествующий смешок ворожея. – Оно в рыбе».

«В рыбе, клянусь Аллахом! – вскричал шах. – Это самая изрядная шутка, какую мне доводилось слышать».

«Изъясни полнее, что ты хочешь сказать, – велела королева шахбану. – Как оно оказалось в рыбе, прежде всего?»

Помолчав, ворожея завела нараспев: «Кольцо повелителя упало с его руки в фонтан возле Главной мечети. Кольцо проглотила рыбка, и рабыня Зухра принесла рыбку сюда вместо той, которую сожрал кот».

На этом старуха замолкла и закрыла глаза, как будто заснув.

«Зухра, – пронзительно закричала королева шах-бану, – подойди сию же секунду! Как случилось, что кот съел одну из моих рыбок? Или ты опять с ними играла? Что ты натворила? Немедленно изъясни свое поведение!»

Тут Зухра бросилась в ноги шаху, прося у него защиты от гнева его супруги. Трепеща, она поцеловала край одежд королевы шахбану и поведала обо всем, что случилось, от начала и до конца.

«И та рыбка, которую я выловила из мраморного фонтана возле Главной мечети, это рыбка с синими плавниками, – прорыдала она, – я могу ее показать, только смилуйтесь надо мной, о мои повелители».

Шах улыбнулся и взглянул на королеву шахбану. «Полагаю, мы позволим, на первый случай, чтобы это дело сошло ей с рук», – проговорил он. Потом обратился к девушке: «Принеси эту рыбку, и посмотрим, правда ли кольцо у нее внутри».

Сказано – сделано. И меж тем как Зухра, взяв золотого карпа с синими плавниками, держала его на ладонях, он извергнул на пол кольцо.

С радостным возгласом королева шахбану подобрала рдеющий рубин и снова надела его шаху на палец. «Поскольку Зухра оказалась тем средством и способом, через которое рыбка попала сюда, я оставлю ее проступок без наказания», – проговорила она.

Шах повелел наполнить рот ворожее золотом, и она удалилась, радуясь и ликуя. И до конца своих дней Зухра никогда больше не прикасалась к рыбкам королевы шахбану.

Сказки американских индейцев

Девушка большой горы

       Это рассказ, поведанный плетельщиками рассказов племени шошони, который дошел до нас с помощью дневника врача-миссионера, многие годы работавшего среди них. Это, должно быть, вариант предания об Адаме и Еве у американских индейцев.

Было когда-то время, когда были земля и небо, цветы, птицы, плоды, орехи и звери, но не было людей: только одна-единственная девушка жила, сама по себе, на большой горе. И всё вокруг нее было в добром согласии в те дни, когда мир начинался. Красивая и хорошая была большая гора, ее вершину покрывали снега. Каждое утро, когда девушка просыпалась, она выходила из пещеры, где ночевала, сбегала с горы и, нарвав плодов, бралась за еду. Потом она искала душистые цветы золотисто-желтого цвета, чтобы вплести себе в волосы. Она играла с птичками, садившимися ей на руку, когда она собирала плоды, и играла с рыбками, подплывавшими к ней, когда она купалась в огромном озере у подножия горы. И у нее были долгие волосы, черные и блестящие, как крылья ночи.

И вот эта девушка никогда не видела ничего подобного ей самой. Однажды утром, когда она спустилась с горы и купалась в озерной воде, она почувствовала себя неловко и посмотрела на западный берег озера. Там она увидела какое-то что-то, которое следило за ней. Там стоял какой-то высокий, с покрытым волосами лицом, и в накутанных на тело мехах и кожах, и совсем для нее странный и незнакомый. Этот какой-то стоял прямо и имел две руки, две ноги, как и она.

Она вышла из воды, укрытая своими долгими черными волосами, которые ниспадали вдоль всего тела, как плащ, и спросила: «Что ты такое и откуда ты?»

Существо, другое, чем она, отвечало: «Я мужчина, и я буду твой спутник. Мы вместе обойдем весь этот мир, потому что он хороший и красивый, и узнаем, для чего это все, и как далеко одна гора от другой, и одно озеро от другого. Я думаю, мы узнаем много радости вместе».

Он улыбнулся ей и протянул ей руку. Она засмеялась, и это был первый раз, когда она засмеялась так радостно.

И тогда девушка большой горы взяла его за руку и пошла с мужчиной по новозданному миру. Много они узнали радости. Она звала его Мужчина-большой-горы, поскольку они всегда туда возвращались, когда хотели побыть в согласии с землей и водой, и небом. Вместе они совершили много открытий: как плавать в озере – вместо того, чтобы просто купаться; как ловить рыбу и вялить ее на солнце; и как делать украшенья для девушки из раковин и камней – в которых первый мужчина научился проверчивать дырки и нанизывать их на тонкие длинные стебли повойных трав.

И вот, однажды они сидели под сенью могучих деревьев, которые давали тень, спасавшую их от солнцепека, и мужчина сказал девушке: «Я думаю, сегодня я пойду сам и добуду то, во что ты оденешься: вот, я сделал себе малицу из шкур, и я знаю, ты будешь рада иметь такую же. К тому же скоро она тебе пригодится».

Тогда она попрощалась с ним, и он ушел со своим кремневым ножом. Его не было долгое время. После многодневного отсутствия он наконец вернулся и бросил перед ней красивую шкуру, говоря: «Вот это тебе одежда. Смотри, мы обвернем тебя ею и опояшем вьюнами и уберем тебе назад волосы и подвяжем цветами, и ты будешь самое красивое существо во всем этом новозданном мире».

«А что это такое? – спросила девушка. – И где ты это добыл?»

«Это я выследил и убил, – сказал мужчина, – и я съел мясо и закопал остаток на то время, когда нам снова понадобится. Я выделал шкуру, и вот она тебе, чтобы одеться. Скоро выпадет снег, и она тебе пригодится».

«Но ты убил одного из зверей! – вскричала девушка. – Зачем ты это сделал? Разве не поселил их Великий Дух в этот мир так же, как нас, жить и радоваться жизни, и не знать ничего другого, кроме удовольствия и согласия? Звери это мои друзья, а ты убил одного из них».

«Не только удовольствие бывает в этом мире, – сказал мужчина. – Да, есть радость и согласие, но есть и убийство и горести. Я путешествовал по этому миру гораздо дальше, чем ты, и мне пришлось убивать многих зверей, чтобы жить и делать себе одежду, точно так же, как и звери убивают, чтобы жить».

«Я не согласна с тобой, – отвечала девушка. – Всё время, пока я была в этом мире, я знала только радость и удовольствие. Здесь всякий день солнце, здесь бывает только тепло и приятно». Она убежала от него в лес, и он, как ни старался, ее не догнал.

Бросив попытки ее найти, он вышел на поляну и развел огонь и пожарил себе мелкой дичины. Потом сел у костра и наелся и, наконец, уснул, завернувшись в большую шкуру, которую принес для девушки. Он не тревожился, поскольку это было первое разногласие, которое между ними случилось, и он знал, что правда его, и мог позволить себе набраться терпения. Ибо Великий Дух говорил ему и вещал, что наступает зима и что девушку большой горы нельзя оставлять жить в пещере, не то она насмерть замерзнет, не имея во что закутаться для тепла. Но он ждал, и спал себе спокойно, пока она не получила урока.

И вот, в ту ночь задул такой сильный ветер, что с деревьев сорвало долой еще остававшиеся на них листья. Ночь становилась холоднее и холоднее, заставляя ярче сиять звезды. Девушка лежала в своей пещере на большой горе и дрожала дрожмя. Под утро бесшумно повалил снег, густой и сильный, так что почти засыпал устье пещеры. Проснувшись, девушка протерла глаза: она знала, что день наступил, ведь она проспала столько же, как обычно. Но тут она впала в безумный страх, потому что ей не было видно входа в пещеру.

Она нашарила себе путь туда, где знала, что будет устье пещеры, и там чуть брезжило дневным светом. Голыми руками разбросала она снег и лед, расширив отверстие. Снаружи вся гора лежала в глубоком снегу и молчании. Как она будет переносить и оставаться в живых, если это случается не в последний раз? Час и другой она билась, дыша и дуя на пальцы, и копала снег, пока не проделала довольно широкий лаз, что смогла пролезть и найти себе дорогу туда, где она знала, что ждет мужчина.

Откуда она это знала, мы не будем гадать. Чего она слушалась такого – мы-то сами давно отказали себе, что умеем слышать, но она была первая женщина и откуда-то знала, как найти путь к первому мужчине. И вот, когда они снова оказались вместе и когда она согрелась у его огня и поела его мясной еды, робким голосом она попросила: «Можно, теперь я возьму и оденусь, потому что так мне будет тепло и на этом зимнем холоде, и теплее, чем мне было у меня в пещере?»

«Ну, – сказал мужчина, – будешь ты соглашаться со мною в том, что я говорю, и будешь ты готовить мне мясо убитых мною зверей, и будешь путешествовать со мной по этому новозданному миру – будешь ты всё это делать отныне и впредь? Потому что нам надо столько увидеть и сделать прежде, чем мир состарится и канет обратно в море».

«Ладно, – сказала первая женщина, эта самая девушка большой горы, – я постараюсь соглашаться с тобою во всем, что ты говоришь и делаешь. Я обещаю готовить тебе еду и путешествовать с тобой по этому новозданному миру, пока он не канет обратно в море. Но что дашь ты мне за мое обещание? Обет за обет, до скончания мира».

И первый мужчина ответил: «Я буду всегда давать тебе шкуры, чтобы ты одевалась, и сделаю для тебя вигвам, в котором будет уютее и теплее, чем у тебя в пещере; и я пробуравлю отверстия в ракушках, чтобы ты могла носить их на шее. И всю твою жизнь, изо дня в день, я буду оберегать тебя».

Как это было с нашими праотцом и праматерью, так же оно и с нами. Ибо разве не делают по-прежнему мужчины вигвамов и не дают своим женам звериных шкур? И так и надлежит тому быть до скончанья времен, когда мир канет обратно в море.