Текст книги "Час кота. Роман в стихах"

Саманта

 
Если Френк спал теперь, внукам байки раздавши,
То Саманте давненько не шёл сладкий сон,
Потому что не знала она, как жить дальше —
Её целей был сбит эталон.
 
 
Не сложились карьера и семейное счастье,
Брак развален давно, отношений всё нет.
И ошибки минувшего не разукрасить,
Как ни тянет, на радужный цвет.
 
 
Дети быстро росли, ей пришлось осознать,
Что придатком ей быть надоело. Где смысл?
Но недавно она в одном блоге читать
Начала про захватчиков крысьих.
 
 
Всё ж не внове о местных разборках порой
Узнавать в безопасной квартирке.
Только было теперь далеко не смешно,
Даже страшно, считать в кошках дырки.
 
 
Ей всё больше держать свой характер горячий
Под вниманием папочки было отвратно.
Захотела Саманта стать солдатом удачи,
Пусть пока, в своём роде, нештатным.
 
 
Нет, не в СПА эта дерзкая кошка торчала,
Не наряды меняла в гулянках с дружками,
А в далёком и скрытом от взглядов бунгало
Мир хлестала своими постами.
 
 
Ни о чём Френк не знал, спал на пляже невинно.
Так Саманта о нем завсегда полагала
И держала язык свой и взгляд в дисциплине —
Преуспела она в том немало.
 
 
Так спокойно (лишь с виду) проводила графиня
Время с детками в их безмятежности сладкой.
Крошка дочка и три подрастающих сына,
Не видали, как мама украдкой
 
 
Да с печалью в глазах к ним в ночи тихо ходит,
Одеялки вокруг малышей поправляя.
И под Млечным Путем силует благородный
Охранял их, с зарёй исчезая.
 
 
И не знала она, как им всё рассказать,
Подготовить семью к расставанью.
И, обняв малышей, эта гордая мать
Тихо пела о власти желаний.
 
 
Небо, море, песок, ветер в пальмах высоких,
Разливается берег в алой вишне зари.
Истекает сквозь пальмы земляничным намёком,
Проникает восторгом живым.
 
 
Всюду взору услада, сердцу милая жизнь!
Мелким шагом тихонько идёт
Даже время. Замедлив свой механизм,
Не спеша, солнце алое ждёт.
 
 
А средь света его эльфы ищут нектар
Вечной молодости и красоты…
Добродушно им внемлет Луны аватар,
Не стесняясь своей немоты.
***
А пока всё по-прежнему в жизни семейства.
Будни тихо идут, вот их фотоальбом:
Материнская доблесть, жемчуга малолетства,
Чей-то ангельский, видимо Мистика, сон.
 
 
Каждый день надо есть, мыться и обучаться
Всем наукам, что кошкам полезно узнать.
Иногда тяжело маме с ними справляться
И приходится дедушку звать.
 
 
На каких-то далёких, как чужих, фотоснимках
У Саманты целует лапки спереди, сзади
Её славный Барон да в объятьях с бутылкой —
Детям сказано всем – лимонада.
 
 
Но у этих картин слишком мало смотрин,
Ни к чему в настоящем былое.
Только Мистик порой оставался один,
Быть мечтая, как папа, героем.
 
 
Ведь сказала им мать, что их папа пропал
Волонтёром в горах Гималаев.
Там туристов паломников будто искал
Да сорвался со скользкого края.
 
 
Посмотрите скорей на идиллию эту!
Разве есть что-то лучше материнской заботы?
В ней ребенок умыт и любовно одетый
Как и нужно, согласно природе.
 
 
Мама-кошка все нянчит своих малышей:
Крошку Теон, троих дорогих сыновей.
Им четвёртый уж месяц с рожденья идёт,
И для каждого нужен особый подход.
 
 
Знает мама каждую крошечку, кровинку свою.
Все черточки, складочки, пятнышки, хмурки,
Мягкой шерсточки запах, коготочков игру
Своим сердцем открытым и чутким.
 
 
Мягколапка любовь малышей беззащитных
Бережёт и лелеет, с ними лучшее делит.
Поощряет их игры и шаги любопытные,
Колыбельные дарит в постели…
 
 
Ну, а утром проснутся детки в мягких кроватках
И потянутся гибко, лапки выгнув свои…
Так идут и в любви, и добре, и в достатке
Дни на пляже кошачьей семьи.
 
 
Для забав же детишкам не нужны теперь книжки,
Интернет для котят – школа, дом и друзья,
Он вам даже расскажет про охоту на мышку
Иль научит мяукать с нуля.
 
 
Так прекрасно учиться, находясь тут, у моря,
А не в стылом, морозном Екоте, ведь так?
Для онлайн обучения кошки готовы.
Где иначе взять тонны бумаг?
 
 
И, к тому же, их дядя Бонифаций – ученый,
Им давно курс для котиков выдал бесплатно,
К слову, в школы недавно законно внедрённый.
(Что для многих и невероятно).
 
 
Он такой молодец, всё вокруг успевает,
И работает, и обучает всех разом.
Ведь во многих соцсетях Бонифаций вещает
Своей мордою зеленоглазой.
 
 
Бонифаций имеет профиль на Котограмм,
Также есть он в Котбуке и даже в Котьюб.
Предлагает он взрослым и их малышам
Подписаться на его БончикКлуб.
 
 
Свой талант управленца и дирижера хоров
Он решил всему миру, не стесняясь, явить.
Знаменитый на мир молодой крысолов,
Мог он ловлей онлайн удивить.
 
 
Он снимал и писал о житье и житейском —
По уходу за яйцами и хвостиком гид.
В личный коучинг предпочитал он, естественно,
Представителей котоэлит.
 
 
И, конечно, Саманта подключалась порой
На контент, чтобы дети её всё ж учились,
Да к тому ж Бонифаций был почти что родной.
Вот, к примеру, сегодня отлично помылись
 
 
Все мальчишки её перед ярким экраном,
Ведь наука мытья не совсем уж проста!
А знакомый директор сети ресторанов
Безупречен от длинных усов до хвоста.
 
 
А как они смотрят! Ведь это так важно
Справляться то с шерстью, то с вонью!
Быть чистым – это практически быть и отважным
В «Кошачьей науке от Бони»:
 
 
«Мытье, вылизывание нежных мест,
Что под хвостом у джентльмена,
Не сделать за один присест —
Всё это нужно непременно
 
 
От суеты и от домашних
Стеной незримой отделить.
И это всё ж не так уж важно,
Как статус-кво свой сохранить!
 
 
Не позволяйте приближаться
К себе на полтора прыжка!
Да продолжайте заниматься
Оттачиваньем языка.
 
 
Места найдете быстро сами,
Родной ваш запах – ориентир.
И будьте, право, господами
И не ведитесь на задир».
 
 
«Включи еще!» – заныли тут котята, —
Нам интересно всё, ведь папы нет».
«Да вам сейчас его уже не надо», —
Шепнула Сэм, другой нажав сюжет:
 
 
«Кошачья наука подразумевает одно —
Котом надо быть! И не больше того!
Гонять надо крыс, отсыпаться лишь днём…
Я понятно говорю обо всём?!
 
 
Поймите, неважно, какая порода
У нашего брата, главное, наглая морда!
Не застрять на столе – вот наш главный девиз,
Не менять на тюрьму нашу вольную жизнь.
 
 
Во дворе не носись, ну, хотя бы пока
На морде твоей есть следы молока.
Когда же усы твои станут длинны,
Запомни, дружок, позу дугоспины.
 
 
Клыки тебе в помощь – всегда это знай!
Вокруг осмотрись на предмет наглых псин.
С одною ты справишься даже один,
Если больше их – быстро тикай!
 
 
Всё проверить успеешь попозже. Сейчас
Порази всех прохожих сиянием глаз!
Собакам твой коготь точно не повредит,
Но не стоит в начале терзать свой кредит…
 
 
Я славными боями знаменит во дворе,
Все помнят схватку ночью при большом фонаре!
Я был героем, впрочем, я и ныне таков,
На встречу с наглецами, без сомнений, готов.
 
 
Но я предупреждаю! Не спешите, друзья,
Тратить в драках и время, и силушку зря!
Ведь могущество наше в хитром, тонком уме,
В прыжках и навигации в тишине и во тьме.
 
 
Сейчас же я прощаюсь, вот мое резюме:
Кот – истинно лучшая тварь на Земле!»
 
 
«Ох, как агрессивен почти он всегда», —
Сказала Саманта своим сыновьям, —
Оно и понятно, ведь он – сирота
И в детстве рыдал по ночам».
 
 
Но дальше не стала она говорить,
К чему малышам это знать?
Что ребенок, не знавший с колыбели любви,
Обречён от любви убегать.
 
 
Своих достижений плоды ищет кот,
И долгим быть может и ёмким процесс…
А цель его – в детстве забытый джекпот —
Любовь, молоко, а не лжи говносмесь.
 
 
Саманта с трудом отвлеклась с этих мыслей,
Но больше к ним не возвращалась.
Другая печаль утомляла и грызла,
С бессонницей часто стучалась.
 
 
Работа в сети её отвлекала,
Но что-то фонило порою в сердечке,
И это с обидою осознавала
Саманта, особенно в течке.
 
 
Про Барона она вспоминала порою,
Все лучшие с ним впечатленья.
Открывала окно и под пеной морскою
Пела песни в глубоком волненье:
 
 
«Волны катятся, как твои, любимый, объятья…
Я смотрю на них, и к тебе я обратно
Так хочу сейчас, к поцелуям твоим…
Если б слышал сейчас ты все песни мои!
 
 
Лаской шубка моя прикоснётся к тебе…
Я красивая, знаю! И в твоей я судьбе,
В твоём сердце навеки! Только рок победил.
Был бы рядом ты, милый, если б тоже любил!
 
 
Волны падают в берег… Так когда-то и я,
Позабыв всё на свете, захотела в мужья
С шерсткой дивной красавца! Его магия глаз
Моё сердце пленила! Своим чудом делясь,
 
 
От любви моей страстной он не смог отказаться —
Кот всегда найдёт кошку, что готова отдаться.
Эти дни пролетели, их размыло волной
Наступившей разлуки непонятной, чужой!
 
 
Вспоминая тебя, я рыдаю порою!
Как же быстро меня ты тогда позабыл!
Если б знала тогда, что всего лишь игрою
Я твоею была – ты меня не любил…»
 
 
Так три ночи подряд она песни слагает,
А потом превращается вновь в амазонку.
Но все реже о бывшем она вспоминает,
А к весне позабыла легонько.
***
У Сэм причины для грусти быть не должно,
Ведь всё хорошо, хорошо, хорошо, хорошо!
Когда себе кот намурлыкает сториз,
У кошки тоже рождается повесть.
 
 
А в повести самый банальный сюжет —
Отдалась вся любви, но любимого нет.
Вёсны кроют всё заново – земли и воды,
Зацветают лужайки, поля, огороды,
 
 
Вот и сердце уже не болеет, не спит.
Ждёт, что снова, как первой весной, полетит.
В предвкушении трепетном ноздри щекочет
Этот запах весны, а особенно ночью.
 
 
Ещё прошлою осенью долгой он снился,
Милый друг, её сердца большой кавалер.
Пусть не сразу, но сердце однажды смирилось
И не смотрит на окна и дверь.
 
 
Дождь из слёз – это капли, что в море стекают,
А у моря разлуки глубокое дно…
Отчего, тот, кто любит, всё же больше теряет
Чем тот, кому… ах, всё равно…
 
 
Он смотрел ей в глаза, улыбался и нежно
Говорил о свиданьях и чувствах священных.
Никогда не корите, хоть порою поспешных,
Своих действий в любви, пусть неверной.
 
 
И сейчас ей не больно у себя вопрошать
Всё, что прежде так больно терзало.
А ещё год назад Сэм рыдала в кровать
И в безадресных файлах писала:
 
 
«Что же нужно ему, получившему приз
Обладания девственным телом?
Где же истина-правда? Скорее найдись!
Или правда не может быть смелой?!
 
 
Или ложь и намёк правят нынче в умах,
А в речах – равнодушные фразы?
Я всё здесь же. А ты? Может, на небесах,
Дорогой мой Барон темноглазый?
 
 
Но тщедушных надежд опостылел мне вкус!
Никуда ты не делся! Ты – где-то!!!
От соблазна поплакать теперь отмахнусь!
Наша песня, не правда ли, спета?!
 
 
Ты мне много тогда, на прощанье, сказал.
И я тоже с тобою прощаюсь…
Видит Бог, только ты честно слово сдержал.
Я же в мыслях за счастье сражалась.
 
 
Сколько песен тебе написала, Барон,
Сколько сториз снимала напрасно, напрасно!
И хоть раз бы украсился мой телефон
Твоим профилем ищущим, страстным!
 
 
Среди ночи и дня ты хоть раз позвонил?
Беспричинно отправил сердечко?
Если, вправду, меня ты когда-то любил,
А не просто хотел поразвлечься…
 
 
Отчего и зачем были встречи тогда?
Или память твоя, милый мой, испарилась?
Или я… уже просто не так молода,
И другая тебе полюбилась?!
 
 
Посмотри, где б ты не был, жестокий Барон,
Я не плачу почти, всё проходит.
Зарывайся и дальше в свой котоайфон
И хвостом, и своей наглой мордой.
 
 
Там, где дождь и моря, там, где долго жила
Я в смятении, зле, без просвета —
Я кончаю! Разбились у лжи зеркала!
И представь, все равно мне щас, где ты!
 
 
Если ты мне напишешь – напиши, я не жду,
Не блокирую номер, зачем же?!
Сад души моей снова, ах, снова в цвету!
И наполнен душистой надеждой!»
 
 
До сих пор этих писем не смотрела она,
Будто ей заглянуть в память страшно.
Но под мартовской ночью, в тишине, у окна
Их Саманта открыла отважно.
 
 
И немного, казалось, ей пришлось потрудиться,
Но с улыбкой она выходила на пляж,
Где отныне, на кварце нежнейшем и чистом,
Прекратился страданий вояж.
 
 
До небес полыхало в ночи и прощалось
Всё прошедшее в жизни одной сильной кошки.
А над пеплом заря, наконец, разливалась
И росла из небес понемножку.
 
 
И не стоит, опять повторюсь, укоряться
Да колоться шипами вины и обиды.
Все мы в прошлом искали, хотели лишь счастья!
Вот о нём свою память храните.
 
 
Ну, а если опять в грабли с лёту влетите,
Что ж, и это не повод стебаться.
Я лишь только прошу: вы себя полюбите
До того, как опять растворяться.
 
 
***
Страстную любовь душа забывает быстро,
А вот настоящую, сердечную – долго.
И страдают порою прекрасные глупые кисы,
Сколько раз с ними одно и то же! А толку?
 
 
Так устала Саманта слёзы лить и шубку позорить.
Если кот не влюблён, значит, ей пора бы очки!
Только страстное чувство к любимой, и котик готовый,
И найдутся для встречи тысячи тысяч причин!
 
 
Пусть Барон остается в печальных её прошлых думах,
Красота её так же сильна – много встреч впереди!
Это будет достойный ответ, нескрываемый триумф!
Пусть, рыдая, Барон наблюдает за ней из сети.
 
 
Пусть жалеет упущенный шанс, рвёт усы, метит стены,
Пусть порвёт все ковры и изгадит машину свою!
К сожаленью, любовь не заканчивается одновременно —
Это только на радужном вечном кошачьем раю.
 
 
Ей легко было жечь эти письма – ушло сожаленье
О прошедшем и том, кто был сердцу милее всего.
А теперь предстояло шагнуть, прочь отбросив смятение,
И она совершила сей акт и, возможно, легко.
 
 
«Я хочу ненадолго уехать отсюда», —
Пишет Сэм сообщение и удаляет.
Дети спят. А Саманта одета, обута,
И воинственный дух источает.
 
 
Самолет её ждет, её личный пилот
Частный «Котинг» завёл уж давно.
В океане, средь теплых, бескрайних широт
Для свободы и жизни окно.
 
 
Написала Саманта Френку всё же письмо,
Деток сладких своих обняла,
Помахала изящно в большое трюмо,
Постояла чуть-чуть… и ушла.
 

Глава вторая

Шерстяк

 
В подвале ужасном томится котяра
Красивый когда-то, облезлый сейчас,
А прежде он был управляющим бара
Ценителем дивных котлет и колбас.
 
 
Он деньги считал, казначей вислоухий,
Их запах всегда был налично, при нём,
Надежно упрятанный в тайне гроссбуха,
В оффшорных счетах за рубежом.
 
 
И всё бы отлично ему так и было,
Но крысы хитрее его во сто крат.
И там, где играл он, они не шутили,
Один он был, их – пятьдесят.
 
 
Но, даже при этом, он храбро сражался
За право молочные реки считать.
Он не был глупцом и халявщиком праздным,
Но не смог против них устоять.
 
 
Ведь предал его этот бывший приятель,
Пропавший когда-то с сосиской в зубах,
Застигнутый, впрочем, фотоаппаратом,
Клеймённый тем снимком в сетях.
 
 
Он красился часто, меняя природный
Окрас ловкача и прохвоста.
Всё дело сводилось к одной лишь заботе:
Ночами разглядывать звёзды.
 
 
Но это для вида, для непосвящённых,
А правда была тем страшнее.
Служил он шпионом, и в деле сём сложном
Был лучше других и умнее.
 
 
И прыткость его, как и дюжий талант
Таскать там, где плохо лежит,
Купил олигарх и крысиный магнат.
Что для Рыжего честь или стыд?
 
 
А крысу нужны были котообщины,
Живущие мирно при городе этом.
Прельстил он Эрика Фридриха Рыжего
Одним регулярным обедом.
 
 
Но крыс ополчился совсем не внезапно
На бизнес кошачий – кафе, рестораны.
Давно уж чесалась крысиная лапа
На масло, на сыр, творожок и сметану.
 
 
Он много платил своим воинам наглым
И ждал лишь ответное дело от них:
Подчиненья ему, а других – попирание,
Под предлогом радений благих.
 
 
Так и Рыжему было одно предложение,
От него он не смог отказаться.
За обед – неплохое тогда награждение —
Он был должен суда не бояться.
 
 
За обман и подкат, пыль в глаза, шпионаж
Репутацию в хлам, не жалея, разнёс,
Согласившись отправить Франциску на пляж
На директора лживый донос.
 
 
Всё же Френк не успел этот пасквиль прочесть.
Ну, а Боня расслабился, право,
Не заметив поблизости рыжую шерсть,
Не почуяв, как странно, подставу!
 
 
Ведь крысячие запахи били всем в нос
Там, где встречу злодей обозначил.
Не успел он задать даже первый вопрос,
Как крысиною толпою был схвачен.
 
 
Он кусал им хребты и ломал им хвосты,
Но их было в десятки раз больше!
А из мусорки, с самой её высоты,
Тыдрокрыс развизжался истошно.
 
 
Так от радости этот злодей верещал,
Что передние зубы вставные
Средь гниющего хлама чуть не потерял,
А ведь были они золотые!
 
 
Потащили всей сворой они Боню в тюрьму,
По дороге глумясь над котярой:
– Я висящие уши на память возьму! —
Прошипел юный крыс в шкурке драной.
 
 
– Если вздумает когти свои распускать, —
Подхватил его друг остромордый, —
Я велю валерьянкой его поливать,
А потом отпущу на свободу…
 
 
– Хе-хе-хе! Это точно! И он побежит
Вон туда, где сородичи жмутся…
Своим запахом в гарпий он их превратит,
С ним по-свойски они разберутся.
 
 
А ещё посмотрите на эту метлу,
Что он вместо хвоста гордо носит!
Я уверен – он лижет не только свою,
А любому, кто только попросит…
 
 
Разве мог он директором этих сетей
Быть так долго? Ну, как он справлялся?
Ну, кисуля, тащись-ка уже побыстрей
И бежать от нас и не пытайся!
 
 
Гогоча и пиная Боню в морду, бока,
Между делом и это спокойно снимая,
Они хамски впихнули короля молока
За ворота большого сарая.
 
 
А за ним через поле они долго брели,
Завязав Бонифацию ясные глазки.
Комарье и мошка тучей вились в пути,
Протыкая перчатки и маски.
 
 
Кот терпел и молчал, ну а крысы отнюдь
Терпеливостью не отличались.
И весь долгий, в оврагах с колючками, путь
Они ныли и грубо ругались.
 
 
Наконец лес закончился, и впереди
Постовой дал условленный знак.
И зашли утомлённой толпою они
На тюремную базу Шерстяк.
***
В тихом лесочке, вдали от дороги
И города шумного трасс,
Высокий забор укрывает чертоги
Неясного дома для глаз.
 
 
Покатые крыши укрывают строенье,
Железной дороги тупик
Задушен крапивой, ползущей в деревьях,
Где царствует лишь борщевик.
 
 
Стрекочут кузнечики где-то в оврагах,
Ползут муравьи по делам…
Заброшенной шахты покрыты отвалы
Зачахлой травой тут и там.
 
 
Там кочка на кочке, колючий бурьян
И заросли чертополоха,
Но это не самый серьёзный капкан —
В песке размножаются блохи.
 
 
И горе коту или крысе, иль псине
По глупости тут оказаться!
Кусают их блохи за морды и спины,
Лишают покоя и счастья.
 
 
Они стерегут обитателей места,
Тюрьмы под названьем Шерстяк.
Но также считают своим делом чести
Почаще кусать просто так.
 
 
Поэтому их не пускают на базу,
Отдав произволу блошиному лес.
И ждут кровососы удачного часа,
Густую и длинную шерсть.
 
 
Их крысы охранники тоже боялись,
Поэтому брились и мылись чаще.
А с блохами на расстоянии общались
В одежде, лавандой пропахшей.
 
 
Любители сыра, сметаны и масла
С трудом этот запах терпели,
Поэтому были расстроены часто,
Живя здесь по много неделей.
 
 
И лишь арестанты их тешили чувства,
От скуки спасая Шерстяк.
А в эти денёчки особенно густо
Набит был котами барак.
 
 
Их дённо и нощно привозят отряды
Специально обученных крыс:
Высоких и длинных, ужасно горбатых —
Нехитрой селекции приз.
 
 
Котов брили наголо и закрывали
В подвалах гигантской тюрьмы,
И корма кидали настолько им мало,
Что все отощали они.
 
 
Без шерсти, сапог и приличной одежды,
Не ведая участь свою,
Томились коты, потерявши надежду
Дать шороху в честном бою.
 
 
И тот новичок, что был брошен туда же,
Остался никем не замечен.
Голодным котам интереснее каша
Была в этот памятный вечер.
 
 
А Боня, тем временем, не растерялся,
Вокруг огляделся тихонько,
От мерзкой баланды он не отказался,
Мечтая в душе о сгущёнке.
 
 
Средь стриженных наголо, тощих сородичей
Он явно пока выделялся
И думал, и думал о новых возможностях —
Единственный в зоне шотландец.
 
 
– Ты, кажется, крут? – чья-то лапа ему
Из общей толпы протянулась.
– Не слушай его, он – отъявленный плут.
Не вся рыжина-то отбрилась!
 
 
– Ты, видно, неплохо живёшь на свободе? —
другой тихий голос раздался. —
Небось, наживаешься ты на народе?
Жирком весь зарос аж до пальцев.
 
 
А может, ты здесь, как крысиный соратник?
Продался ты авторитету?
И что за висящие мерзкие тряпки
Ты спрятал под этим беретом?
 
 
– Постойте! Да я тебя знаю, дружище! —
вдруг тощий британец подался. —
Конечно же, он не бродяга и нищий!
Ты как здесь, ответь, оказался?!
 
 
– А кто ты такой? – отвечал Бонифаций. —
Тебя не могу я припомнить…
Хотя… если чуточку мне постараться…
– Барон – я! Очнись уже, Боня!
 
 
– Ты? Правда? Барон! А ведь был ты красивее!
– Ещё бы! И пах я получше…
– Заткнитесь, кошёлки, без меры болтливые.
Здесь стены вас могут подслушать, —
 
 
сказал им спокойно и грозно котяра
С персидским, приплюснутым носом.
– А ну, угости-ка нас лучше сигарой,
А не этим словесным поносом.
 
 
Раз денежки есть на обед в ресторане
И шляпы носить дорогие…
– Постойте! Я видел его в Котограмме
С рекламой того магазина!
 
 
Он точно все знает: рецепты коктейлей
И масла, и сыра, и сливок…
И вот все коты возле Бони расселись,
Хвосты закрутив терпеливо.
 
 
И он им поведал свои приключенья,
Свой статус в миру не скрывая.
И многим тогда он внушил уважение,
Любимым стал и популярным.
 
 
Немного ведь нужно коту на свободе —
Любовь, безопасность и жрачка.
Как, впрочем, любому простому народу,
Живущему не на подачки.
 
 
А в этой тюрьме оказались коты
По прихоти крыс обнаглевших,
Решивших занять ключевые посты
В предвыборной гонке нечестно.
 
 
И чтобы соперников всех устранить
У крыс были планы большие:
Сначала весь бизнес в Екоте скрутить,
Где мягко, местами же силой.
 
 
И только лишь Боня не знал ничего
Да модный Барон был не в курсе,
Что город зачищен давно от котов,
Клянущих теперь свою глупость!
 
 
Ну, как все они, как один, побежали
За ложью сверхвыгодной сделки?!
И вот уже месяц, ни много, ни мало,
Крысиные терпят насмешки.
 
 
Ужасный паёк, а порой и его
Им крысы давать забывали.
И вот лишь рассказ про одно молоко
От Бони они услыхали,
 
 
Как тут же воспряли, подняли хвосты
(Хотя половина – кастраты),
А несколько – чуть менее двадцати
Присягой клялись, как солдаты.
 
 
И в этот момент появился тогда
Сидевший вдали беспородный,
Практически призрак большого кота,
Забывшего запах свободы,
 
 
Забывшего запах еды и питья
За долгие месяцы плена…
– Привет, Бонифаций! Узнал? Это я —
Потерянный блогер м-р Белый.
 

 
***
Без вестей, в смятенье сильном,
Френк остался, но не только,
Ведь была ещё причина,
Ум коловшая иголкой.
 
 
Дочка бросила на пляже
На него котят несносных!
Не сказала адрес даже!
Сообщением коротким
 
 
Свою волю изъявила —
Ночью, без его вниманья,
Будто ей руководила
Для семьи большая тайна.
 
 
Вот, Франциск с детьми остался…
День за днем ползёт улиткой,
Только думы ежечасно
Про счета, металлов слитки,
 
 
Что в доверии у Бони,
Как директора остались…
Но теперь по телефону
Нет ответа, потерялись
 
 
Все доверенные лица,
Подотчетные Франциску.
Потому ему не спится
Над молчащею подпиской.
 
 
Не без боя, в частный Котинг
Френк билеты смог оформить.
И покинул пляжный домик
В думах о далёком доме.
 
 
В нетерпении котята
Всю дорогу просидели.
Оказался путь обратный
Выносимым еле-еле.
 
 
Маски, септики, перчатки,
Как в дурном кино про зомби.
Но не ведали котятки,
Что сюрприз им уготован.
 
 
Дед Франциск молчал в дороге,
Лишь в такси сказал им важно:
– Поживете с вашей теткой,
Навещать я буду часто.
 
 
И к певице утром ранним
Прилетели эти пташки,
Заскакали по диванам
И разбили тут же чашки.
 
 
Во дворце богемном сразу
Шум и гам установились,
А на тёткины указы
То скреблись, то просто рылись.
 
 
По шкафам и гардеробным
Прятки, салки учудили…
По ночам имели моду
На друг друге мерять силу.
 
 
А потом сидели дружно
Над игрушками в айфонах.
Никому теперь не нужен,
Даже матери, ребёнок.
 
 
Ну, а Френк пошел с проверкой,
Письма разослал тотчас же,
Знать желая достоверно
Бонифация пропажу.
 
 
Но остались без ответа
Письма и предупрежденья.
Толку-то, что он полсвета
Пролетел, как в наважденье?
 
 
Ничего не поменялось —
Всё такой же инфоштиль.
Очевидно, что не праздность
Тут причина… Кот не пил,
 
 
Спортом только увлекался,
Ну, мышей порою жрал…
Отчего он потерялся,
Френки до сих пор не знал.
 
 
Белый был давно в онлайне,
А Барон… и он исчез.
В надвигающейся тайне
Френки худших ждал чудес.
 
 
В заведенье шёл он в тяжкой
Думе, никого не замечая.
В подворотнях же украдкой
Шла за ним большая стая.
 
 
Ни листочка не помяли
Ловкачи во фраках новых
И объект не выпускали
До приказа, что «готово».
 
 
А кот шёл спокойно. Ну, так всем казалось,
Кто редко попался ему на пути.
И вот пару метров до бара осталось
Франциску по улице пыльной пройти.
 
 
Предчувствиям обычно кот не верил,
Но отчего-то в глубине души,
Со страхом открывал большие двери
«Magic of milk» в предутренней тиши.
 
 
Всё было, как всегда. Но запах странный
Слегка коробил. Ладно, ерунда!
Страшней корона (будь она неладна!),
Его не разорившая едва.
 
 
Сидел Франциск, планируя походы
По барам остальным его сети.
Как из-под стойки остренькая морда
Нахально вознамерилась пройти.
 
 
От шока кот язык чуть не ошпарил
Ещё горячим, сладким молоком.
А крыс невозмутимо в кассе шарил,
Нетерпеливо дёргая хвостом.
 
 
Тут дверь раскрылась – в шубе рыжей кто-то
Хозяйственно ввалился и застыл…
– Пройдоха рыжий!!! – от душившей злобы
Инфаркт Франциска чуть ли не хватил.
 
 
– Теперь я здесь хозяин однозначно! —
В ответ на это Рыжий прошипел, —
А по тебе Шерстяк давно уж плачет.
Твой Бонечка туда недавно сел!
 
 
– Не смей мне лгать! Но что-то подсказало
Франциску прыгнуть на окно. Тотчас,
Где он сидел, лассо уже мелькало,
Светилась пара дюжин красных глаз!
 
 
– Предатель! Вор! Ты мне за всё заплатишь! —
Воскликнул Френк в спортивном кувырке.
А крысы выход, явно неудачный,
Теперь топили в тёплом молоке.
 
 
Опустошив весь бар, воспряли духом
И с криком: «Кошек бить!» большой толпой,
Друг дружку подгоняя оплеухами,
К Франциску собрались они домой.
 
 
***
Для Сабины красотки, певицы известной,
Каждый день тренировки нужны.
Сочиняет, играет, сама поёт песни,
Они смыслом глубоким полны.
 
 
Вокализы её просто прелесть —
Нет соперниц в таланте таком!
И поет она, нюху доверясь,
О любви и любви с молоком.
 
 
Слишком много её не бывает
Да и часто капризен Амур…
И хотя кошки не привыкают,
Всё ж порой превращаются в кур.
 
 
Никакие корма и прививки
И гормоны в таблетках иных
Не давали гарантии кискам
Быть отличным от всех остальных.
 
 
И тогда их бросали с приплодом,
Не желая терпеть этот ад.
А сейчас было будто нарочным
Появление этих котят!
 
 
Ей не к спеху племянники были,
Только против отца не попрешь.
Жаль их тоже – они ощутили
На себе сиротливости дрожь.
 
 
И она потакала во всём из сомнений,
Что отказ будет травмой для таких малышей.
И на всё им давала свое разрешенье,
С каждым днем становившись добрей.
 
 
И горячий июль, словно шар, откатился
Перед августом – днями, что осень поют.
А Сабине опять отчего-то не спится,
Песни новые сердце ей жмут.
 
 
Ей сегодня луна серебристая шепчет:
«Сядь, красотка, к окошку и песенку спой,
Пусть услышит весь город эту песню про течку!
Может, сыщется твой долгожданный герой?»
 
 
Кошка хочет кота и неважно, какого!
Лишь бы долго любил, комплименты даря.
Чтоб в утехах любви не искал лучший повод
Убежать поутру, словно мышь, втихаря.
 
 
Но с такими лекалами трудно найти
Подходящего мужа, пусть даже артистке!
И поет о своих неудачах в любви
Молодая, красивая, умная киска.
 
 
В лёгких шторах неслышною поступью бродит,
Чёрным небом и лунной дорогой манима,
То замолкнет она, то вдруг будто застонет
В своих песнях и плачах Сабина:
 
 
«Для чего я училась? Вот, уж третий диплом…
Языки изучаю, диафрагму и знаки…
Если двух глупых фраз вон с тем рыжим котом
Не могу я связать, как с собакой!
 
 
Если голос мой – лучший в округе вокал,
А глаза изумрудом сияют,
Почему я, как Золушка, жду первый бал,
А дурнушки мужей разбирают?!
 
 
У иной нет ни морды, ни шкуры! Бедлам!
В чём секрет её подленьких чар?
Счастье их заливает без конца Котограмм,
Ну, а где же моё, ар-ар-ар?!
 
 
Я такая красотка, и в талантах своих
Превзошла я давно уже всех!
Лишь не помню совсем я объятий мужских,
Так как не было даже утех.
 
 
Не могу на свиданье решиться опять!
То он хам, то старик, то мудак.
Я устала на Мямбе, как дура, торчать!
Скоро выкину в сеть белый флаг!
 
 
Пусть порвётся моя репутация в хлам,
Чем всё так же мой длится кошмар!
Я отвечу согласием всем женихам!
Почему бы и «да», ар-ар-ар?!»
 
 
Только милой Сабине до сих пор невдомёк,
Отчего воздыхатели вдруг потерялись.
И бросает она, в гневе, несколько строк:
«Здесь, в Екоте, мужчины остались?»
 
 
Ей никто, к сожалению, так не ответил.
Даже в шутку не стали стебаться.
А ещё на неё неожиданно дети
Вдруг свалились! Саманте воздастся!
 
 
Не младенцы они, но и бросить нельзя,
Вот весёлая здесь заварушка!
Размышляла Сабина, поглощённая вся
Своим вкусным паштетом с индюшкой.
 
 
Ну, а где же племянники? Чёрт их дери!
Целый день пропадают в гулянках…
Вдруг услышала звук она из-за двери
И шипение злой перебранки.
 
 
На мгновение дольше задержалась она
Перед тем, как на шкаф перебраться,
Как в раскрытую дверь забежала толпа
Мерзких крыс без намордников, в штатском.
 
 
И учтиво один обратился к Сабине,
Соблюдая для виду формальность:
– О, миледи! Извёстка Вам пачкает спину!
Мы не злые! Вы зря испугались.
 
 
Мы Вас знаем давненько и даже читаем
Ваши письма в Котбук и ВКотакте…
Но не буду болтать! Мы лишь время теряем,
Пресмыкаясь перед котознатью.
 
 
Мы по делу пришли, вам же лучше помочь
Новой власти вершить справедливость.
Подтвердите: Вы внучка Франциска иль дочь?
И куда эта бестия скрылась?
 
 
У нас ордер к аресту. Не хотите взглянуть?
Злодеяния Френка все границы сломали!
Довелось ли Вам пойло из его баров дуть?
Что он гонит бурду, Вы не знали?!
 
 
Нет уже молока, да и сливки не те…
Поколенья котов предыдущих
Никогда в своей жизни не хотели смотреть,
Ни, тем более, пить эту гущу.
 
 
Справедливости ради, он нас тоже кормил,
Этот жирный магнат монополий…
Так признайтесь, Сабина, он здесь уже был —
Этот ветхий рассадник для моли?
 
 
Будьте с нами, и Вам ничего не грозит.
Вот визитка, пишите нам смело.
Он от нас, Вы поверьте, уже не сбежит,
Не откупится тысячью левой.
 
 
Мы, возможно, на вид необычны для Вас?
Или запахом дерзким смущаем?
Но смиритесь! Пришел наш блистательный час!
И поверьте – он был ожидаем!
 
 
Обленились коты, превратившись вполне
Своим видом и приоритетами
За короткое время в банальных свиней,
Развращённых едой и соцсетями.
 
 
Их нетрудно поймать было, право, мадам —
Кругозор их смешон и предсказан.
Всё мы знаем о тех, кто сидит по домам,
И о тех, кто шатается праздно.
 
 
Вот, Ваш новый смартфон… Да, позвольте на миг…
Благодарствую Вам за терпенье.
Приложения каждого хитрый двойник
Всё сливает про Вас, несомненно!
 
 
Мы уходим, но скоро вернёмся опять,
Если старого вдруг не поймаем.
Ну, а Вам разрешите совет добрый дать:
Вам надёжнее всё же быть с нами.
 
 
Крыс в галантном поклоне недолго стоял,
Красноглазую морду уткнувши в паркет.
Время будто застыло средь этих зеркал,
Не видавших столь странный сюжет.