Текст книги "Легионы идут за Дунай"

Амур Бакиев
Легионы идут за Дунай

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

РИМЛЯНЕ

Марк Ульпий Траян – император Римской империи.

Лаберий Максим – легат Нижней Мезии, полководец Траяна.

Публий Элий Адриан – двоюродный племянник Траяна, будущий император Римской империи.

Марциана – старшая сестра Траяна.

Матидия Старшая – дочь Марцианы, племянница Траяна.

Вибия Сабина – дочь Матидии, внучатая племянница Траяна и будущая жена императора Адриана.

Лициний Сура – друг и соправитель Траяна.

Авидий Нигрин – друг и наперсник Траяна.

Авл Корнелий Пальма – лучший полководец Римской империи в эпоху Траяна.

Гай Кассий Лонгин – приближенный императора Траяна.

Лузий Квиет – начальник конницы Траяна, по происхождению шейх одного из мавретанских племен.

Гай Клавдий Север – легат Траяна.

Манлий Клодиан – в романе легат Траяна.

Гай Светоний Транквилл – друг и личный секретарь будущего императора Адриана. В романе описаны молодые годы Светония.

Публий Корнелий Тацит, Плиний Младший, Яволен и Нераций Приски – выдающиеся люди эпохи, писатель-историк, ученый-публицист и ведущие юристы Римской империи в первой четверти II века н. э.

Апполодор из Дамаска – ведущий архитектор Римской империи.

Антоний Супер, Ювений, Минуций Квадрат, Меммий Милой – трибун, центурион и рядовые легионеры – действующие лица романа.

Луций Бебий Вер – в романе капитан Дунайской эскадры Римского флота.

Гай Аттий Непот – в романе командующий Дунайско-Черноморскими морскими силами Римской империи.

Марк Барбий Тициан – центурион легиона. Представитель средних слоев военачальников, выдвинувшихся за заслуги при императоре Траяне.

Агафирс – сармат-языг, шпион на римской службе.

Сатрак – сын вождя сарматов-языгов, подручный Агафирса.

Дакиск, Корат, Веджес – дакийские старейшины, перешедшие на сторону Траяна.

Сасиг – старейшина, изменивший Децебалу.

ДАКИ И СОЮЗНИКИ

Децебал – царь Дакии.

Котизон – сын Децебала.

Тисса – в романе дочь Децебала.

Тзинта – жена Децебала.

Регебал – брат Тзинты, шурин Децебала.

Диег – родной брат Децебала.

Сусаг – лучший полковник царя Децебала.

Плав – приближенный Децебала, воспитатель его сына Котизона.

Сервилий (Мукапор) – дакийский старейшина, живший среди римлян под видом торгового агента. Разведчик царя Децебала.

Мукапиус – верховный жрец культа Замолксиса при дакийском царе.

Тит, Леллий, Феликс – римляне, перешедшие на службу царю даков.

Скориб – строитель метательных машин царя Децебала.

Дриантилла – жена Скориба.

Мукапор, Сирм, Дарабал – сыновья Скориба.

Харальд Глаз Дракона – предводитель ватага германских берсеркров, союзник царя Децебала.

Хаген Убей Сразу – сын Харальда.

Ратибор, Борак, Адномат – вожди и старейшины карпов, сарматов и бастарнов, предводители военных отрядов союзников.

Верзон, Пируст, Дазий, Сабитуй, Тарскана – вожди дакийских племен, подданные Децебала.

Фаритак – старейшина степных сарматов. Союзник Децебала.

Мамутцис, Сиесиперис – старейшины даков, послы царя Децебала к парфянскому царю.

Белял – капитан пиратского судна, переправлявший дакийских послов в Парфию.

Дамосикл – трактирщик в Одессе, связной между даками и Белялом.

ПЕРСОНАЖИ, ФИГУРИРУЮЩИЕ В СОБЫТИЯХ, ПРОИСХОДЯЩИХ НА ГРАНИЦАХ ПАРФЯНСКОГО ЦАРСТВА

Бань Чао – наместник китайского императора на северо-западе Ханьской империи, получивший приказ предпринять военный поход и установить контакты с далекой Римской империей.

Гань Инь – посол Бань Чао к парфянскому царю.

Сюань Чжи, Цао Ли Дэ – в романе военачальники Бань Чао.

Пакор – парфянский царь.

Фраат – в романе визирь шаха Пакора.

Канишка – царь Кушанского царства, располагавшегося на юго-востоке Парфян. Пользуясь междоусобной борьбой за престол, вспыхнувшей в Парфянском царстве, Канишка начал военные действия против Пакора, но потерпел поражение от китайского корпуса Бань Чао.

Самудранас – в романе первый министр, визирь царя Канишки.

Лязг в предрассветной мгле,

Орлы священных знамен.

По древней дакийской земле

Римский идет легион.

ПРОЛОГ

1

– Правый недокручен!

Мускулистый бородач в безрукавке из волчьего меха несколько раз свирепо ударяет древком топора по дрожащим волокнам каната.

– Сколько раз надо говорить: по шестьдесят три оборота в каждую сторону, Тарб! Звук должен быть как у спущенной тетивы!

Две потных спины склоняются над рамой катапульты[1]1
  Катапульта – метательное орудие, применявшееся в древности. Действие основано на использовании энергии скрученных канатов (здесь и далее прим. авт.).


[Закрыть]. Опять опускается топор.

– Теперь пойдет. Копье!

Из рук в руки переходит тяжелое дубовое древко и плотно ложится в желоб.

– Целься!

Голос бородача теплеет, когда он смотрит на умелые расторопные действия своих подопечных. Парень с родинкой на щеке крутит бронзовый винт углового наклона. Левый глаз закрыт, другой крепко прищурен. Обожженный огнем для прочности наконечник зависает в воздухе.

– Готово!

– Бей!

Второй номер расчета деревянным молотом вышибает удерживающую шпильку. Хряский удар воловьих жил о подрамник. Удаляющийся свист. Тишина. Старший приставляет ладонь к глазам.

– Диспор, узнай, что там?

Молодой дак отвязывает лошадь от коновязи и сломя голову мчится в ту сторону, куда улетела стрела. Оставшиеся выжидающе молчат. Издали сначала неясно, потом все четче доносится топот копыт.

– Сам бог Тебелейзис не ударит молнией лучше! И это на полутора стадиях[2]2
  Стадий – мера длины, около 120 м.


[Закрыть] дальности! Смотрите!

На землю летит мешок, набитый ивовыми прутьями. Снаряд из метательного аппарата пронзил его насквозь. Стоящих прорывает:

– Слава Децебалу[3]3
  Децебал – вождь объединенных дакийских племен в конце I – начале II вв. н. э.


[Закрыть]! Да будет милостив Замолксис[4]4
  Замолксис – одно из главных божеств дакийского пантеона, хозяин подземного мира.


[Закрыть] к нашему царю! Недаром мы губим лес и строим эти страшилища! Что ты молчишь, Скориб?

Бородатый дак не участвует во всеобщем ликовании. Он осматривает орудие. Грубые пальцы гладят оструганные деревянные части, пучки сухожилий. На коричневой от загара шее поблескивает серебряная гривна в виде сплетшихся змей.

– Трещин нет. Ни одна жила не лопнула. Но сдерживающие распорки надо обмотать дополнительными жгутами соломы – нагрузка слишком велика. Что встали? Пошевеливайтесь! До захода солнца мы должны испытать еще одиннадцать катапульт!

Окружающие смолкают.

– Заряжайте следующую, Тарб! Сасса и Гета, топите воск. Просмолите эту красавицу еще раз. Остальные – пошли.

Над поляной поднимается тонкая струйка дыма Год 97-й новой эры. В дальнем глухом углу тибусканского леса, среди отрогов Трансильванских гор дакийские мастера испытывают метательные машины, построенные по чертежам греческих и римских инженеров. Так приказал царь гетов и даков Децебал.

2

Темнело. Кое-где на небе зажглись звезды. Усталые воины подкатывали под опробованные механизмы дощатые платформы, запрягали быков. На разные голоса скрипели деревянные колеса. Из открытых дверей кузни доносился мелодичный перезвон молотов. На водопое у Тибискуса[5]5
  Тибискус – река Тибуск.


[Закрыть] громко фыркнул и заржал жеребец. Во влажном вечернем воздухе отчетливо слышались разговоры:

– Первыми дежурят Дадес и Тарб!

– Эпцидий! Спутай им только передние ноги!

– Диспор! Где вы там? Заканчивайте, садитесь есть.

– Затяни хорошенько холстину у комля, а то волос отсыреет...

– И-э-х! Великая матерь богов! И где моя жена?

Хохот десятка здоровых глоток.

Постепенно все стихло. Ночь властно вступила в свои права. От воды повеяло сыростью. Взошел месяц, заливая берег реки, лес и опушку призрачным сиреневым светом. Дважды ухнул филин. Попискивали мыши. Порыв ветра качнул верхушки сосен. От крайних стволов отделилась темная фигура. Голова человека была закутана остроконечным башлыком. Незнакомец присел, держа перед собой лук из рогов оленя с наставленной стрелой. Долго смотрел по сторонам. Наконец, крадучись, двинулся вперед. Бесшумно ступали ноги, обутые в мягкие скифские сапоги. Неизвестный обогнул поляну по большой дуге и вышел к самой реке. Здесь, укрытые от посторонних глаз, стояли орудия. Топорщились огромные «ложки» баллист и тяги скорпионов[6]6
  Баллиста, скорпион – метательные орудия, принципом действия не отличающиеся от катапульты.


[Закрыть].

Подошедший спрятал в горит[7]7
  Горит – футляр для лука и стрел.


[Закрыть] лук, стрелу и прилет на край откоса. Комочки земли посыпались вниз. Голова в башлыке поднялась и сейчас же спряталась. Караульный дак, заслышав шорох, взял в зубы костяной свисток и отошел к воде. Взгляд его медленно скользил вдоль глинистой кромки обрыва. Шумно плеснула рыба. Рука с копьем опустилась, свисток повис на шнурке, раздалось короткое дакийское ругательство. Часовой зашагал дальше по песчаной косе. Лежавший наверху приподнялся и принялся считать орудия. Потом задом отполз, поднялся с колен и той же дорогой вернулся к опушке леса. Под старой елью его ждала лошадь. Морда и копыта ее были обвязаны тряпками. Ночной гость поправил чепрак из бараньей шкуры, вскочил в седло и шагом двинулся в глубь чащи.

3

Марк Минуций Квадрат, ветеран II когорты[8]8
  Когорта – подразделение римской армии (360-600 чел.).


[Закрыть] VII Клавдиевого легиона[9]9
  Легион – основная тактическая единила римской армии, численностью 6000 человек.


[Закрыть], расквартированной к Транстиерне, отбывал свою смену на западных декуманских[10]10
  Декуманские ворота – римский лагерь разделяли две главные дороги: Кардо максимус – с севера на юг и Декуманус максимус – с запада на восток.


[Закрыть] воротах. С третьей стражи зарядил нудный осенний дождь, Лицо и амуниция воина покрылись каплями. Плащ с отброшенным капюшоном отсырел и плотно прилип к железным пластинам панциря. Вода затекла за поножи, студила колени. Ныли старые раны, полученные на островах Британии.

И все же в облике охранника не было и тени уныния. На караульной башне стоял легионер Римской империи, прошедший суровую школу победоносных походов. Из-под бронзовых нащечников и высокого налобника пронзительно глядели синие глаза. В уголках губ бугрились надменные складки. Опершись на щит, сжимая жилистой рукой копье-гасту, римлянин смотрел на темную полосу горизонта. Там находилась Дакия. Иной мир, иные люди. И от них, от этого чужого мира и его обитателей, оберегал покой римских границ Минуций Квадрат.

– Минуций!

Солдат посмотрел вниз. Петушиные перья на шлеме заколыхались. Кричал Меммий – ветеран третьего манипула[11]11
  Манипул – подразделение легиона, второе после когорты. Состоял примерно из 200 чел.


[Закрыть].

– Чего тебе?

– Когда сменишься?

Квадрат сплюнул:

– С третьей ночной на первую дневную. А что ты хотел, Меммий?

Тот подмигнул многозначительно.

– Хотел, чтобы мы сходили в канабэ[12]12
  Канабэ – поселок при военном лагере.


[Закрыть].

– Не выйдет.

– Почему?

– На этой стороне докончили вал и нарыли волчьих ям. И потом последний приказ...

– Слушай, Марк! Иди ты к Харону со своим приказом. Перекрыли декуманус, так выйдем через кардо!

От претория[13]13
  Преторий – площадка перед палаткой полководца.


[Закрыть] прорезал воздух сигнал боевой трубы. Легионер на башне выпрямился, зрачки его заблестели.

– И так не получится!

Меммий разозлился.

– Ты не спятил там, наверху, от испуга?

– Разуй свои воловьи глаза. На южных воротах кардо работает весь первый манипул вместе с Фунисуланом. А сейчас, по сигналу, туда направились и из второго манипула.

– Проклятье!.. Ладно, сменишься – зайди к нам. Помпедий принес вчера неплохое вино.

– Дакийское?

– Как же, жди. Цекуба[14]14
  Цекуба – сорт вина.


[Закрыть]! – Старый солдат язвительно рассмеялся и ушел.

Часовой развернулся и оторопел. За частоколом, на расстоянии выстрела из лука, рысили два всадника. Короткие кафтаны стянуты поясами, на головах кожаные шапки с наушниками.

«Даки? Нет, непохоже!» Мелькнули красные ножны длинных прямых мечей. «Сарматы-языги. Ясно!» Караульный приставил сигнальный рожок к губам.

В ответ послышался лязг железа. Дежурный наряд поспешно занял места за стеной. Девять саперов присели у трех легких крепостных скорпионов. Центурион взобрался на кастеллу[15]15
  Кастелла – каменная башня.


[Закрыть].

– Докладывай, Марк!

– Сарматы!

Начальник сощурился.

– Только двое? Почему? И так близко от нас?

Свесился с перил и, сложив рупором ладони, крикнул саперам:

– Пеликан! Дай для пробы футов[16]16
  Фут – римская мера длины, равная 0,29 м.


[Закрыть] на двадцать перед ними! Посмотрим!

Взвизгнули «улитки», и тяжелая стрела рассекла воздух. Всадники остановились. Один из них выехал вперед и поднял правую ладонь вверх. Жест означал – «Я без оружия». Еще мах рукой – «Дайте дорогу!»

От бойницы долетел голос солдата:

– Септимий! Это Агафирс! Я узнал его. Вот и Рестут подтвердит!

– А-а! Весталкина честь! – центурион с досадой повел плечами. – Не мог раньше сообразить! Отбой! Минуций, спускайся вниз. Публий – на пост! Апулей, сходи за стрелой! Машины навести на ворота! Фортунат, Феликс, поднимите решетку! Пропустить варваров!

Копыта рослых сарматских коней зацокали по мосткам, переброшенным через ров. Оба верховых, очутившись внутри укрепления, разом натянули поводья. От мокрых разгоряченных лошадей валил пар. Легионеры обступили приехавших, охлопывали коней.

– Salve[17]17
  Salve – букв, здравствуйте (лат.).


[Закрыть], Агафирс!

– Salve, Септимий! Похоже, твои ребята от безделья разучились отличать даков от языгов. Или воины Децебала опять тревожили канабэ? – говор у языга был гортанный, с придыханием, но говорил он по-латыни правильно.

Центурион осклабился:

– Децебал соблюдает мир. Просто мы щекотали твои нервы. Чего не сделаешь со скуки. А это кто с тобой?

– Сатрак, сын Ресака, вождя сарматов, кочующих по Тизии[18]18
  Тизия – река Тиса.


[Закрыть].

– Он тоже друг и союзник Рима?

– Как и все языги.

Разговор прервал появившийся контубернал[19]19
  Контубернал – ординарец.


[Закрыть] префекта[20]20
  Префект – звание. В данное случае командир когорты.


[Закрыть].

– В чем дело, Септимий?

Центурион подобрался. Стоявшие вокруг солдаты тоже вытянулись.

– Языги, подъезжая к кастре[21]21
  Кастра – военная стоянка, лагерь (лат.).


[Закрыть], вызвали тревогу.

– Кто первый заметил варваров?

– Минуций Квадрат, старослужащий первой центурии, первого манипула.

– От лица префекта объяви ему благодарность!

Контубернал бросил быстрый взгляд на сарматов.

– С чем пожаловал, Агафирс?

Всадник махнул рукой туда, откуда приехал:

– За лесом в одном перегоне отсюда я оставил двадцать бычков. Хочу узнать, не купят ли их римляне?

Контубернал остался равнодушным.

– Это решит квестор[22]22
  Квестор – лицо, отвечающее за финансы легиона.


[Закрыть]. Коней привяжите у коновязей нашей алы[23]23
  Ала – кавалерийское соединение римской армии (300 всадников).


[Закрыть], а сами следуйте за мной.

Языги спешились и, ведя лошадей в поводу, зашагали следом за неприветливым начальником. Мягкие кожаные сапоги одного из них покрывала засохшая желтая глина.

Возле длинного соснового хлыста, где на привязи бились сытые галльские жеребцы, степные воины оставили своих усталых лошадей, навесив им на морды походные торбы с овсом.

Утрамбованная дорожка декумануса вела на преторий. Римский лагерь жил размеренной боевой жизнью. Всюду царил порядок. У палаток и низких хижин галльской алы крепкие кавалеристы под надзором декурионов[24]24
  Декурион – офицерское звание в кавалерии Рима. Декурион командовал турмой – отрядом в 30 всадников.


[Закрыть] точили оружие, чистили доспехи. Около турмовых котлов дежурные рубили хворост. Белели ребра подвешенных бараньих туш. Булькало варево. Два проштрафившихся солдата без поясов в подоткнутых туниках скребли лопатами доски нужника, таскали воду, окатывали пол. На южной стороне гремели команды. Мелькали десятки заступов, выбрасывая землю на вал. На глазах Агафирса и его товарища центурион огрел молодого служаку по спине обрубком виноградной лозы.

Открылся домик префекта, рядом блестел посеребренный сигнум[25]25
  Сигнум – знамя когорты.


[Закрыть]. Сопровождающий свернул направо к бараку квестора. Прошел между двумя постовыми в полном вооружении. Пригласил сарматов. Часовые скрестили копья, и гости отстегнули мечи, сняли гориты, сложили оружие на пороге.

Через промасленную холстину оконного проема сочился мягкий свет. Квестор – седой, коротко постриженный римлянин – сидел на скамье за низеньким столом. Земляной пол выложен грубой мозаикой из белой и черной гальки. К стене прислонена парма – круглый кавалерийский щит. Стол завален грудами папирусов и пергамента. Торчат острозаточеные стили[26]26
  Стиль – палочка для письма.


[Закрыть] для письма. Когда вошли языги, казначей поднялся им навстречу. Поверх синей шерстяной туники на нем был подпанцирник тисненой кожи.

– Salve, Агафирс!

– Salve, Процилий!

Едва уловимым движением старший из сарматов оголил запястье левой руки. Сверкнуло золото. Римский бог времени Янус на браслете улыбался двумя ликами.

– Маний, ты свободен! Подожди на претории!

Мелькнули подметки подбитых гвоздями солдатских сандалий. Порученец исчез.

Агафирс мигнул родственнику. Юноша вытащил из-за пазухи сверток и протянул Процилию Нисету. Квестор взял пакет, испытующе посмотрел на стоящих перед ним лазутчиков. Привычно по-военному развернулся через левое плечо. Откинул крышку маленького сундучка на подставке, за ложем. Звякнули монеты. Пять аккуратных столбиков выстроились посреди кучки документов.

– Здесь пятьдесят ауреусов[27]27
  Ауреус – римская золотая монета (8 г).


[Закрыть]!

Старший соглядатай презрительно усмехнулся.

– За содержание нашего мешочка Децебал заплатил бы 2000 драхм[28]28
  Драхма – греческая золотая монета.


[Закрыть].

– Сколько же ты хочешь?

– Двести!

– Хм... А не много ли? Ведь это 20 000 сестерциев[29]29
  Сестерций – римская серебряная монета (1 г).


[Закрыть]. Послужное жалованье легионера преторианских[30]30
  Преторианцы – гвардейцы при римских императорах.


[Закрыть] когорт!

– Вот пусть твои преторианцы и доставляют сведения из сердца дакийского царства! Я сказал – даки дадут мне в десять раз больше!

– Почему же ты не служишь дакам?

– Потому что я – языг и ненавижу их не меньше твоего, римлянин!

– Хорошо!.. Ты получишь двести ауреусов!

– Нет, Процилий! Ты дашь нам двести пять золотых монет. За тайну и два десятка быков, которые пасутся невдалеке. И тогда мы будем в полном расчете.

Римлянин махнул рукой.

– Пусть будет так. Завтра пригони скотину. На воротах сдашь любому центуриону. Будь здоров!

Сарматы сложили и спрятали деньги. На выходе подняли мечи и футляры луков. Квестор шел следом.

– Маний! Проводи наших друзей. Скажи интендантам, чтобы отмерили два модия[31]31
  Модий – римская мера объема сыпучих тел (8,75 л).


[Закрыть] ячменя для их лошадей.

4

Легат[32]32
  Легат – лицо, возглавлявшее императорские провинции со стоявшими там легионами и вспомогательными отрядами. В другом значении – командир легиона.


[Закрыть] Нижней Мезии[33]33
  Нижняя Meзия – область нынешней Болгарии, расположенная на границе с Румынией по нижнему течению Дуная.


[Закрыть] Лаберий Максим мылся в бане. Блаженно зажмурив глаза, раскинулся на теплой мраморной скамье. Раб осторожными движениями мял располневшее, но все еще мускулистое тело господина. От бассейна, обложенного полированными гранитными плитками, волной поднимался нагретый воздух. Соседний – с холодной водой – был неподвижным, как зеркало. Наместник перевернулся на спину.

– Помягче у шеи, Бато!

– Да, патрон!

Девять лет назад дакийская стрела впилась в оголенную шею префекта легиона Лаберия Максима, разорвав мышцы над ключицей. Зажившая рана ныла в ненастные дни, острой болью отзывалась на каждое неосторожное движение. Пальцы раба нежно прихватывали податливую плоть. Кожа краснела, делалась упругой и гладкой. Хлопки ладоней бодрили и нежили одновременно.

– Будет... будет!

Максим бросился в горячий бассейн. Взметнулась вода. Бато спрыгнул следом – еще каскад брызг. Теперь он тер господина шероховатой александрийской губкой. Веки Максима потяжелели. Он обмяк, сидя на средней ступеньке. Струйки пара курились над его плечами и головой.

В мыльню вошли двое рабов. Один поставил на столик флаконы с сирийскими благовониями. Другой положил на скамью у входа полотняную тунику и белую шерстяную тогу с широкой красной каймой[34]34
  Широкая красная кайма на тоге была признаком сенаторского сословия.


[Закрыть].

– Всеблагие лары[35]35
  Лары – божества домашнего очага.


[Закрыть]! Что может быть лучше дома и мира, Бато?

Банщик не ответил, продолжая методично чистить пятки патрона. Того бросило в жар. Сердце забилось часто и гулко. Наместник отстранил раба, набрал в легкие воздух и погрузился с головой. Вылез и не раздумывая бросился во второй, холодный водоем.

– Отлично! – воскликнул он и выбрался наверх. Слуга накинул на плечи хозяина льняное покрывало. Вытер. Сбрызнул душистым составом из сосудов. Подал тунику. Заколол тогу, строго уложив складки. Присел. Зашнуровал на лодыжках высокие замшевые сапоги.

В сопровождении Бато посвежевший, благоухающий Лаберий Максим прошел через зал-атрий в столовую-триклиний. Здесь уже была приготовлена легкая еда. Печеный хлебец, сыр, горсть маринованных маслин и кубок критского вина. Пятидесятилетний наместник легко опустился на ложе. Потянулся к подносу. Передумал. Трижды стукнул в гонг маленькой медной булавой. Феаген вошел, словно ждал за занавеской.

– Слушаю, патрон.

– Что у нас на сегодня?

Секретарь поджал губы.

– Первое. Из Дробеты и Транстиерны прибыли корникулярии[36]36
  Корникулярий – посыльный.


[Закрыть] от Паулина и Супера. Посыльный Супера просит принять его в первую очередь.

– Проси сразу после трапезы.

– Квинт Помпедий Фалькон префект V Македонского легиона сообщает, что дезертировал солдат из охраны арсенала. Его искали, но не нашли. Видимо, беглец ушел за Данувий[37]37
  Данувий – река Дунай.


[Закрыть].

Оливковая косточка полетела на пол.

– Тьфу! Из арсенала что-нибудь пропало?

– Дезертир унес только свое оружие.

– Еще?

– От Фалькона же. В кастре V Македонского все бараки покрыли черепицей и замостили камнями не только дороги декумануса и кардо, но и переулки между кварталами. Префект лагеря жалуется на сбои в поставках зерна и масла. Не хватает бронзы и железа для гвоздей. При межевании земли под Димумом убит некий Теренций Либон.

– Я прикажу тебя высечь! К чему мне этот вздор?

– Как будет угодно светлейшему. Но хочу заметить, что этот Либон в прошлом – ветеран Девятой Преторианской когорты. Его друзья уже подали жалобу на имя патрона Дело может получить широкую огласку.

– Юпитер[38]38
  Юпитер – главный бог римского пантеона.


[Закрыть] и Фортуна[39]39
  Фортуна – богиня судьбы и удачи.


[Закрыть]! Не хватало только судебного процесса. Займись делом сам, Феаген. Отыщи виноватых и как можешь успокой крикунов.

Легат нервно оттолкнул от себя блюдо с сыром.

– Я же просил не пичкать меня всякой ерундой! Меня интересуют вести из Рима Здоровье императора, вот что занимает подданных в период всей жизни! Почему до сих пор не прибыл Андротион?

– Презид[40]40
  Презид – то же, что наместник.


[Закрыть] может не беспокоиться. У Андротиона есть еще два дня.

– Два дня! За два дня сигнальные факелы военных постов передадут известия три раза вокруг всей империи, клянусь Меркурием[41]41
  Меркурий – бог торговли, покровитель купцов и путников.


[Закрыть]!

– Через два дня здесь будет Андротион с самыми свежими новостями, – твердо повторил секретарь.

Наместник вдруг успокоился.

– Да помогут ему Фортуна, Термин[42]42
  Термин – бог пограничных межевых знаков.


[Закрыть] и Меркурий! Ступай, Феаген, и приведи ко мне в таблин[43]43
  Таблин – кабинет в римском доме.


[Закрыть] гонца Публия Супера!

Правитель Нижней Мезии покинул триклиний и направился в рабочий кабинет. Безмолвный раб-галл пододвинул хозяину светлое ореховое кресло. Руки сенатора властно легли на подлокотники.

Послышались четкие уверенные шаги. Занавеси колыхнулись, пропуская в помещение рослого плечистого воина. Корникулярий префекта Транстиерны был замызган грязью и выглядел усталым. Проконсул сразу обратил внимание на укороченные до икр галльские брюки на посланце» «О времена! О нравы! Вот и сыновья Ромула[44]44
  Ромул – основатель Рима, от которого по преданию пошли римляне.


[Закрыть] одевают варварские штаны. Хотя, попробуй проходи в здешних краях без них хоть одну зиму».

– Публий Антоний Супер препозит[45]45
  Препозит – букв, «стоящий впереди» – звание в римской армии.


[Закрыть] II когорты, префект кастра Транстиерна Марку Либерию Максиму говорит: Salve!

«Какой голос! Все-таки это истый римлянин» несмотря на варварский наряд. Клянусь водами Арверна[46]46
  Арверн – озеро в стане Мертвых, из которого по поверью вытекает река Стикс.


[Закрыть]. Проконсул указал на скамью перед собой.

– Садись.

Вестовой опустился на самый краешек. Выпрямил спину.

– Имя? Откуда родом? Сколько лет в войсках?

Голос легата, обычно жесткий, изменился. В нем появились нотки участия.

– Авл Цециний Либер. Родом из Пизы. Фламиниевой трибы.

– Пизанец. Значит, немного этруск, как и твой великий земляк Вергилий?

– Все римляне немного этруски, совершеннейший.

– А ты, оказывается, философ, Авл, – живо откликнулся сенатор. – Что ж, ты прав.

 
Но ни мидийцев земля, что всех богаче лесами,
Ни в красоте своей Ганг, ни Герм от золота мутный,
Все же с Италией пусть не спорят; ни Бакрия с Индом.
Ни на песчаных степях приносящая ладан Панхайя[47]47
  Вергилий Марон. Георгики. Кн. II. Пер. С. Шервинского.


[Закрыть], –
 

процитировал он ни с того ни с сего и нахмурился.

– Сколько лет на службе?

– Семь лет, презид!

– Звание?

– Бенефициарий[48]48
  Бенефициарий – выдвиженец.


[Закрыть] доблестного Антония Сапера.

– Где донесение префекта? Что он велел передать на словах?

Легионер вскочил, расшнуровал бок панциря, извлёк оттуда чуть сплющенную кожаную трубку-цисту, на черной бечевке болталась оловянная печать.

– Лично в руки презида! Устно сказано, что донесение чрезвычайной важности и требует немедленного принятия решения.

Лаберий Максим взял письмо, положил на стол. Хлопнул в ладони. Появился тот же раб-галл.

– Беровист! Проводи корникулярия в нашу баню. Думаю, она не успела остыть. Дай ему чистую одежду и поесть, – и, обращаясь к Либеру, добавил: – Отдохнешь, а завтра отправишься обратно. Vale.[49]49
  Vale – до свидания, букв, «будь здоров» (лат.).


[Закрыть]

– Vale, светлейший!

Мелькнул полированный назатыльник шлема.

Оставшись один, легат изящным письменным ножичком вскрыл коробку, срезал печать, вынул узкий длинный лист папируса, развернул и погрузился в чтение. По мере того как он читал, лицо его делалось мрачнее и мрачнее. Резкая поперечная складка легла между бровями.

«Легату Нижней Мезии Марку Лаберию Максиму, проконсулу, сенатору, привет!

Затри дня до октябрьских нон (5 октября) в лагерь Транстиерны прибыл один из наших друзей в Дакии. По его словам выходит: Децебал готовится к новой войне. Дезертиры из наших войск находят у царя даков самый радушный прием. Ветеранов и декурионов из них он ставит начальниками своих косматых отрядов. Наставники-римляне или солдаты вспомогательных частей обучают варваров легионному строю. Под Тапэ у Децебал а есть уже два сформированных легиона из даков. Они не только вооружены щитами, испанскими мечами, шлемами и панцирями, но и имеют положенное легиону число баллист и скорпионов. В горах Тибуска и Берзовии даки строят метательные машины, а потом переправляют аппараты своим воинам в Тапэ и на стены Сармизагетузы. За последний год послы от германских квадов и маркоманнов[50]50
  Квады, маркоманны – германские племена.


[Закрыть] дважды побывали у дакийского царя.

Но самое серьезное следующее: Каллидром, ваш бывший раб, захваченный в прошлый набег полководцем Децебала Сусагом, стал доверенным лицом проклятого варвара. По слухам, этим летом он утонул в реке. На самом деле Каллидром со старейшинами костобоков[51]51
  Костобоки – одно из дакийских племен. Кроме них, в Дакии проживали альбокензии, сензии, предавензии, бурры, патекензии, кепакизы, анарты.


[Закрыть] отправлен к парфянскому царю. Что может соединять Парфию[52]52
  Парфия – могущественное государство, располагавшееся на территории Ирака и Ирана.


[Закрыть] и Децебала, кроме ненависти к Риму? Посев такого союза прорастет неисчислимыми бедами для нас.

Цезарь, Сенат и народ римский должны знать о смертельной угрозе, нависшей над империей. Касательно наших дел тороплюсь известить презида о том, что лагерь когорты достроен окончательно. Канабэ и дорога за лимесом[53]53
  Лимес – укрепления на границе.


[Закрыть] находятся под надежной защитой. Триерархи[54]54
  Триерарх – (от греч. «триера» – военный корабль) капитан судна.


[Закрыть] Флавиевого флота досматривают каждую лодку, идущую из Дробеты в Ледерату или Рациарию. Перевоз оружия на правую сторону Данувия полностью исключен. Письмо доставит самый надежный корникулярий VII Клавдиевого легиона Авл Цециний. Будь здоров!

97 год. В октябрьские ноны (7 октября). Кастра Транстиерна».

Папирус опустился на столешницу, свернулся сам собой. В кресле сидел пожилой, измученный заботами человек, и кисти рук его уже отнюдь не твердо, а скорее утомленно, лежали на поручнях. Мысли в голове проконсула были тяжелыми и бессвязными.

«Даки... Можно откупиться от германцев с их туполобыми конунгами[55]55
  Конунг – вождь у германцев.


[Закрыть], но как отделаться от Децебала, который сам покупает племена и натравливает на Рим. Когда не помогают уговоры, можно усмирить и хаттов[56]56
  Хатты – германское племя.


[Закрыть], и квадов. Достаточно послать за Рейн три-четыре легиона. С даками этим не обойдешься. Сколько же надо сил, чтобы сломить их мощь? Спросить бы у Корнелия Фуска[57]57
  Корнелий Фуск – префект преторианской гвардии при Домициане. Попал в засаду со своим легионом и был убит.


[Закрыть] или тех солдат легионов Жаворонка и Хищного[58]58
  Жаворонок, Хищный – наименование римских легионов, полностью истребленных в войне Децебала с императором Домицианом.


[Закрыть], чьи кости белеют без погребения в поросших лесами жутких Трансильванских горах. А ведь тогда у них еще не было ни легионов, ни метательных машин. Ах, Децебал, Децебал!.. Что же будет теперь, когда ты снюхаешься с Пакором[59]59
  Пакор – царь Парфии.


[Закрыть]? Рядом с твоим царством мириады голодных волков-германцев и сарматов. А мы только и делали, что вскармливали их ненависть. Юпитер Всеблагий! Да и кто поведет когорты в бой? Старый Нерва[60]60
  Кокцей Нерва – римский император 96-98 гг. н. э., приемный отец Траяна.


[Закрыть]? Продажные интриганы из сената? А что представляет собой этот верхнегерманский пасынок Траян? Отец его был исполнительный служака и только. Теттий Юлиан[61]61
  Теттий Юлиан – полководец Домициана.


[Закрыть] мог одерживать победы, но речь идет не об одном или нескольких успехах. Кто возьмет на себя смелость развязать и выиграть войну? А будет ли вообще война, Максим? – спросил сам себя Наместник и не колеблясь ответил: – Да! И это, пожалуй, будет одна из труднейших войн за всю историю Рима. И тем неяснее ее конец, чем позднее она начнется».

Совсем некстати вспомнился покойный Домициан. Как он сказал тогда, когда первая сумма – 5000 золотых аурей уходила на барке на ту сторону Данувия: «Это золото мы даем в рост под хорошие проценты, вот только платить нам будут большой кровью». Давно это было. Девять лет назад. В глазах последнего из Флавиев отражались смертельная тоска и... страх. Кое-кто из лизоблюдов услужливо хихикнул: мол, отлично сказано, грязные даки еще оплатят своей кровью должок. Но Виттониан, Теттий Юлиан и он – Лаберий Максим – прекрасно поняли, что имел в виду император. Они только переглянулись тогда между собой.

Сенатор отмахнулся от воспоминаний. Заметно посвежело. Кусты и деревца из внутреннего сада-перисталя отбрасывали в таблин длинные тени. Мерно падали капли в водяных часах. «Шесть часов вечера. Легионеры на кастеллах заступают на вечернюю смену, – пришло в голову почему-то. – Пора и нам закончить дела».

– Феаген!

Грек появился молниеносно, как всегда.

– Папирус... нет, пожалуй, пергамент! Тростник, чернила, олово и приготовься писать.

Секретарь принес требуемое, устроился поудобнее на скамье, где час назад сидел гонец из Транстиерны. Положил на колени восковую табличку-церу и поднял глаза на хозяина.

– Пиши! Императору Марку Кокцею Нерве Августу Германскому, принцепсу, легат Нижней Мезии Лаберий Максим шлет привет и пожелание счастья...