Текст книги "Уныние"

Когда входная дверь открылась передо мной, я вздрогнула. Я вовсе не ждала, что кто-то вырвет ручку в тот момент, когда я за нее возьмусь, но видимо Митч имел совершенно определенные цели, делая это.

– Давай договоримся. Я знаю, как ты ко мне относишься, после того, что произошло, но все же… Давай сделаем вид, что мы нормально общаемся. ― Я хотела возразить, но мужчина меня перебил. ― Хотя бы, когда Стефф нас видит.

Что ж, должна признаться, что сама хотела предложить то же самое, только не знала как. Митчелл продолжал сверлить меня взглядом, но неожиданно улыбнулся и открыл дверь, приглашая войти. Я приняла правила игры и тоже улыбнулась, даже вполне нормально, фальши не чувствовалось.

Мама стояла посередине гостиной, ожидая моей реакции. Я улыбалась, и это подняло ей настроение. Ее слова пронеслись в моей голове громким эхом, но я не обратила на это внимания. Что было, то было. Не буду зацикливаться на прошлом, это не правильно.

– Доченька! Прости! Я не хотела тебя обидеть! Забудь все, что я тебе наговорила…

– Да ладно, мам… ― протянула я, старясь выглядеть веселой, хотя сама прекрасно понимала, что забыть этого мне не удастся. ― Не волнуйся, я все понимаю… Сама такая же.

Стефания обняла меня, так сильно, что я едва могла дышать. Митчелл стоял в стороне, и я благодарила господа Бога за то, что ему не пришло в голову присоединиться к этому явно семейному занятию. Мужчина улыбался почти искренно, отчего внутри меня появилось острое чувство отвращения. Я видела эту фальшь насквозь, и, как ни странно, завидовала его способности улыбаться, как ни в чем не бывало.

– Прости.

– Мам, если ты сейчас же не успокоишься, я снова уйду.

– Ни за что на свете не отпущу тебя больше, мое солнышко.

Она чмокнула меня в щеку, я скривилась. Телячьи нежности на глазах какого-то урода провели невидимую аналогию с каким-то моментом из прошлого. Но, разумеется, я не смогла бы сказать большего.

Мама отступилась от меня и нежно обняла своего возлюбленного. Внутри меня все закипело: терпеть это оказалось намного сложнее, чем я думала. Но что поделать, я не собираюсь разрушать ее счастье.

– Митч, а где ты работаешь? ― спросила я, покосившись в сторону.

– А? ― удивился Митч, но тут же вспомнил правила. ― Я торговый агент, из-за этого часто путешествую… Ну, командировки всякие и все такое…

– В прошлый раз ты тоже в командировку уехал? ― уже настойчивее спросила я, стараясь его подловить. Ярость буквально выплескивалась через края моего терпения.

– Да. В прошлый раз я предлагал твоей маме поехать со мной, отдохнуть от извечного дежурства в больнице. Но она не согласилась, поэтому я уехал один. ― Он говорил очень серьезно, но заметив на себе взгляд Стефании, тут же подобрел. ― Я не собирался вас оставлять, просто не смог вырваться раньше.

– Я так и думала. ― Ответила я, невольно сжав руки в кулак. Боже, как же он меня раздражает своим притворством. Ему даже не хватило смелости сказать правду. Хотя, откуда мне знать, что на самом деле правда.

Я посмотрела на маму, и она неожиданно вступила в разговор:

– Он говорит правду, Джейд. Я не говорила тебе, но Митчелл действительно предложил мне съездить отдохнуть, оставив тебя под присмотр бабушки. Но… Я не смогла оставить тебя одну. ― Ее голос звучал так, словно она оправдывалась, как провинившийся ребенок. Неужели это правда? Может, я могу ему доверять? Даже не знаю теперь, как себя вести. Если мама говорит правду, то мне незачем на него злиться.

И выходит, я действительно мешала ей быть счастливой.

Весь день мы провели здесь, в гостиной. Мама включила какой-то романтический фильм и смотрела его с Митчеллом. Я сидела рядом, изредка задавая дежурные вопросы: сколько ему лет, где родился, чем интересуется… В общем, все в таком роде. В какой-то момент мне показалось, что все стало на свои места. Я уже не чувствовала себя неприятно в его присутствии. Он ― обычный человек, не более того. Незачем лишний раз беспокоиться.

«Внезапно» вспомнив про невыполненные уроки, я ушла в свою комнату, а Стефания напомнила мне про таблетки, которые надо выпить. Митчелл принес их мне, когда я уже доделывала геометрию. Я поблагодарила его, к своему удивлению, вполне искренне. Может, он действительно ни в чем не виноват? Но тогда почему он даже не звонил нам? А может и звонил, просто мама никогда об этом не говорила.

Я выпила таблетки, посмотрев на часы. 19:40. Да, сегодня я с ними запоздала, надо было еще четыре часа назад выпить… Да ладно, из-за одного раза ничего не будет. К тому же, сейчас вечер, значит, я могу спокойно лечь спать! Такое облегчение, ведь обычно, как только я их выпью, буквально с ног валюсь, а идти в кровать еще слишком рано.

Я осталась наедине со своими мыслями, окутанная теплым одеялом, оставшимся еще с моего детства. Но как ни странно, размышления совсем меня не занимали, как обычно бывало. Все было пустым и несущественным. И в этом потоке непрекращающихся бесполезных мгновений, я заснула.

Глава 8

Меня разбудил телефонный звонок. Хриплый, но хорошо знакомый голос заставил меня открыть глаза. Никки сказала, что заболела и не сможет за мной заехать. Видимо, придется просить маму… А так не хочется.

В школу я собралась как никогда быстро. За завтраком мы все мило беседовали какое-то время, точнее, разговаривали мама и Митчелл, а я изредка вставляла парочку слов и поддакивала.

– Мам, ты не могла бы отвезти меня в школу? ― Я решила перейти к главному, когда возникло неловкое молчание. ― Никки заболела и остается дома.

– Прости дорогая, я не могу, ― виновато ответила Стефания, гладя меня по руке.

– Я отвезу! ― перебил ее Митчелл и внимательно посмотрел на меня. ― Ты ведь не против?

Я понимала, что не могу отказаться: во-первых, обещание, что буду вести себя вежливо, во-вторых, выхода не было. Либо идти пешком, а я не успею прийти вовремя, либо попросить Стейси, а это вообще наглость высшей степени.

– Да, ― ответила я, улыбаясь. ― Конечно, я не против. Только нужно поторопиться. Мне нужно развесить плакаты в кабинете биологии. Я ведь сегодня по классу дежурю.

– Будем ехать на предельно разрешенной скорости! ― весело ответил мамин друг и засмеялся. Я решила его поддержать, и ответила тихим смехом (хотя шутка была провальной).

Посмотрев на маму, я заметила ее счастливое лицо. Она думает, что все хорошо… Вот и ладненько, именно этого мы и добивались. Постойте, какое еще мы? Я сказала это так, словно мы команда или… сообщники. Боже, но ведь так и есть! В этом деле мы точно сообщники. Заботимся о спокойствии и благополучии Стефании Хоул. Ну и ладно.

Мы вышли на улицу, где моросил мелкий, едва заметный дождик. Митчелл выгнал машину из гаража, и я сразу же в нее запрыгнула.

Как и обещал, мамин друг вел машину на предельно допустимой скорости 60 км в час, и мне казалось, что эта проклятая дорога никогда не кончится. Молчание длилось уже несколько минут, и это неслабо раздражало.

– Джейд, ты действительно меня не помнишь? ― неожиданно спросил мужчина, мельком посмотрев на меня.

– Да, ― спокойно ответила я, все еще ничего не понимая. ― А что, мне есть, что помнить?

Он засмеялся. Засмеялся таким легким, непринужденным смехом, что я чуть с ума не сошла, услышав его. Да что происходит?

– Есть. Ты не помнишь, как мы ходили с тобой на футбол? Не помнишь, как пели песни в твой день рождения? Как вместе выбирали твоей маме подарок?

– Дайте-ка угадаю, ― тут же сказала я, поворачиваясь к нему. ― Тогда мне было восемь лет. Верно? А, может, еще расскажете мне про то, как я в яслях в куклы играла?!

Мое терпение лопалось, но в ответ на мой резкий выпад, Митчелл только посмеялся. Я непонимающе посмотрела на него, и он тут же ответил:

– А говорила, что ничего не помнишь. Я серьезно, Джейд. Странно, что ты не помнишь, что с тобой случилось перед комой.

– Что в этом странного? ― тут же вскипела я. ― Я надеюсь, что память рано или поздно полностью восстановится, потому что мне совсем не нравится, когда ко мне цепляются люди, которых я знать не знаю.

– Иногда отсутствие воспоминаний освобождает нас от тяжелой ноши, Джейд, – спокойно ответил мужчина, неотрывно следя за дорогой. – Кто знает, может, тебе крупно повезло.

– Да уж, получить сотрясение мозга и впасть в кому почти на четыре года – сказочное везение, – грубо ответила я.

Митчелл промолчал, чему я, надо признаться, была только рада. Не хватало еще случайно подружиться с этим придурком.

Наконец-то я увидела стены школы. Как только мы остановились, я выскочила на улицу, и меня обдал холодный ветер.

– Джейд, ― послышался голос из салона авто. ― Когда у тебя уроки кончаются? Я заеду…

– Не стоит, ― оборвала я, фальшиво улыбаясь. ― Меня отвезут домой, не волнуйтесь.

Злость пронизала меня от макушки до кончиков пальцев на ногах. Я отвернулась, пряча от окружающих свое состояние, не желая показывать кому бы то ни было своих эмоций.

Я бежала в сторону входа: дождь усилился, превратившись практически в ливень. Меня окликнули, и я увидела бегущего за мной Сэма. Мокрые светлые волосы липли к щекам, глаза казались еще ярче. Да уж, красавец во плоти…

Я держала дверь, пока мой приятель не залетел внутрь.

– Спасибо, ― еле выдавил из себя он, переводя дух. ― Отлично выглядишь! Мокрая одежда тебе к лицу.

– Комплименты из тебя так и сыплются, ― ухмыльнулась я, не зная, какую еще реакцию можно было показать.

Мы стояли посередине холла, где толпились ученики. Как ни странно, никакого шума и гама не было, большинство людей молчали, другие тихо перешептывались. Я смотрела на Сэма, пока он снимал с себя промокшую насквозь ветровку.

– А где Кейт? Она разве не с тобой приехала?

– Кейт никогда со мной и не приезжала, ― парень пожал плечами. ― А тебя кто подвез? Это не машина Никки, да и у Алекса другая.

Вот, я уже начала забывать про маминого друга, а теперь придется все рассказать. Точно, я ведь хотела все рассказать.

– Это Митчелл, мамин… а черт его знает, кто он ей.

– Митчелл? Митчелл Броуди?

– Да, вроде, ты его знаешь? ― моему удивлению не было предела, неужели они действительно знакомы?

– Лично не знакомы но, наслышан.

– Наслышан? Он чем-то известен?

Миллер одарил меня двусмысленным взглядом.

– Ты случайно не захватила с собой мой телефон? Извини, что оставил его тогда, просто…

– Да, ― я вытащила увесистую пластину из сумки. ― Держи.

Наши пальцы соприкоснулись, меня обдало жаром. Я постаралась свести это нахлынувшее чувство на «нет», но ничего не получилось.

– Успела найти в нем что-то интересное? ― Сэм подмигнул мне. Мы продвигались вдоль пустынного коридора.

– Э-м… нет. Я не лезла в него.

– Не смогла подобрать пароль?

Мне кажется, или в этом голосе чувствуется заигрывание? В любом случае, мне этот голос пришелся по душе.

– Как-то не вышло, ― подыграла я.

Миллер взял меня за локоть, чтобы ближе прижать к себе. Легкий ветерок щекотал мое ухо, пока парень продолжал говорить:

– Это очень простой пароль. Всего лишь мой любимый цвет.

Несмотря на внутреннюю бурю, внешне мое лицо не выражало никаких запрещенных эмоций. Только улыбку.

– Я понятия не имею, какой у тебя любимый цвет.

Мы зашли в кабинет прямо перед учителем. Женщина смерила нас недовольным взглядом, а я по-прежнему ощущала прикосновение на своей руке.

– Это же так просто, ― Миллер накрутил прядь моих волос на палец. ― Рыжий.

Меня передернуло от услышанного, от тех взглядов, что устремились на нас. Я поняла, что теперь чересчур возбуждена. Я плохо соображала, не ориентировалась в пространстве и при этом понимала, что чувствую себя как никогда хорошо. Мое уныние отступило на задний план, и сейчас я оказалась во власти другого чувства. Запретного и мало мною изученного.

Влюбленности.

Здоровяк, который вечно цеплялся ко мне, сидел за первой партой и проводил нас злобным, раздраженным взглядом. Тоже мне, храбрец нашелся. Значит, на девчонку он нападает, а как парень подойдет, так сразу же в кусты прячется. Ненавижу таких.

Я села за самую последнюю парту, в углу, чтобы не привлекать много внимания. Блондин сел рядом. Мне не терпелось вновь заговорить с ним о какой-нибудь чепухе, но я все боялась быть слишком навязчивой.

– Так, отлично, все на месте, ― я услышала голос учителя, пожалуй, впервые. Потому что до этого дня почти две недели совершенно не обращала на женщину внимания. ― В прошлый раз я дала задание написать стихотворение на свободную тематику.

Со всех сторон послышались недовольные возгласы: задание никто не выполнил. Женщина смотрела на класс поверх своих очков, на мгновение задержалась и на мне, на что я громко сглотнула. Я вообще понятия не имела об этом задании. Кроме того, поэт из меня никудышный, уж поверьте.

– Пройдемся по списку и выясним, кто же будет отвечать первым, ― ее глаза забегали по строчкам, но я уже знала, что наступил момент «икс». Тот самый, в который ко мне перестанут относиться, как к травмированному ученику. Тот самый, в который мне придется отвечать за свою учебу. О боги, а я так этого не хотела…

– Хоул, ― на меня устремились заинтересованные взгляды присутствующих. Я понимала, что после Осеннего бала ко мне все относятся как к ограниченной и убогой. Может, так даже лучше?

В любом случае, я рассчитывала, что смогу взять экспромтом. Но в моей голове крутилась только одна известная мне строчка, мучительная и ужасно навязчивая.

– Долго девочки…

Внезапно входная дверь распахнулась: в кабинет забежал взволнованный директор, его дочь Сандра, Стейси и двое мужчин в форме пожарных.

Я тут же опустилась на стул, Сэм удивленно смотрел на сестру.

– Прошу прощения, но урок отменяется, ― выпалил директор, подбегая к учителю. Они некоторое время шептались между собой, но я ничего не расслышала из-за качка-придурка, который не затыкался ни на секунду. Мне захотелось запустить в него чем-то тяжелым, лишь бы только заставить его замолчать. Стейси знаками подозвала меня к себе, а я не знала, стоит идти или нет.

В центр класса вышли те самые двое пожарных.

– Пожалуйста, покиньте здание школы. Просим сохранять спокойствие, не толпиться. На сегодняшний день занятий больше не будет.

Все вскочили со своих мест как сумасшедшие. Никто и не паниковал, просто ученики обрадовались возможности смыться из школы. Я вновь забросила сумку на плечо и подошла к Стейси.

– Они не включили сирену, ― тихо шепнула девушка. Я вжалась в стол, лишь бы не загораживать проход своим одноклассникам. Лиза взволнованно покосилась на меня, одними губами спрашивая «что происходит»? Трей на мгновение замер возле нас с камерой в руках, сделал несколько снимков больше из привычки, а не из необходимости. ― Сейчас всех эвакуируют. Но только по несколько кабинетов за раз. Чтобы не было толкучки.

– А что случилось? ― я сама не заметила, как блондин сжал мою ладонь в своей. По коже пробежал электрический разряд.

– Ход на четвертый этаж закрыт. Там… стоит охрана. Еще пожарные перекрыли коридор к «Вестнику». Я… нашла там, кое-что. Джейд, ― она тут же перевела взгляд на парня, ― Трей, вы тоже пойдете со мной.

– Почему? ― я не на шутку испугалась, ведь вряд ли такой переполох устроили бы из-за разгромленного кабинета или найденной дохлой мыши.

– Потому что ключи от «Вестника» есть только у нас троих.

Мы ждали в стороне до тех пор, пока последний человек не вышел в коридор. Директор на сей раз обратился ко мне. Впервые за все время, что я училась в школе.

– Джейд, Вам придется остаться с нами до выяснения обстоятельств. Сейчас попрошу вас всех подняться на четвертый этаж. Сэм, Вас попрошу удалиться.

– Но Стейси моя младшая сестра, ― холодно парировал блондин. ― Я за нее головой отвечаю.

– Лучшее, что я могу вам предложить, это подождать сестру за территорией школы. Но предупреждаю, разговор с ней может затянуться.

Парень на долю секунды сжал мои пальцы, затем я почувствовала холод отсутствия его прикосновения. Сэм одарил меня спокойным взглядом. И вышел.

Я не знала, что нас ждет наверху. Понятия не имела, что так сильно могло напугать Стейси и директора. Девушка молчала, поскольку мы просачивались сквозь толпу других учеников. Никто не должен был ничего услышать. У Трея забрали камеру, и теперь он ощущал себя потерянным, словно его лишили рук. Дверь в кабинет была закрыта, у входа стояло несколько человек в форме. Когда все ученики оказались за территорией школы, когда я увидела внизу Сэма рядом с его мотоциклом, ежившегося под дождем, только в тот момент нам разрешили зайти.

Сначала я ничего не заметила, кроме присутствующих здесь экспертов-криминалистов. Они расставляли яркие маркеры рядом с очередными непонятными для меня объектами. Стейси вцепилась в руку Трея, ведя его ближе к окну. И они оба замерли. А я не двигалась с места. Мне было страшно даже сделать шаг.

Нос защекотал тяжелый запах железа.

Теперь, только в эту секунду, когда все тело сжалось от ужаса, покрылось леденящим душу холодом, я осознала, что на полу красуется лужа застывшей крови. Я даже не могла моргнуть, пораженная этим чудовищным видением. Мое сердце неслось вперед, как сумасшедшее, заставляя мышцы разогреваться перед побегом, которого не будет.

Я знала, что за мной следят. Что криминалисты и детективы записывают в памяти мою реакцию на увиденное. Но я ничего не делала. Я стояла на месте, не шевелясь. Из-за стола виднелась обездвиженная почти синяя рука человека. Я не знала, кому она принадлежит, ведь не смогла посмотреть на это лицо. Стейси же роняла слезы на пол, Трей тяжело дышал и выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок.

Нас вывели из кабинета.

Я сидела в пустой комнате на холодном металлическом стуле, привинченном к полу. На меня взирали незримые люди, я ощущала их присутствие за прочным стеклом, но с этой стороны видела лишь саму себя. Свое жалкое отражение в зеркале. Огромные дрожащие зеленые глаза смотрели на меня той же пустотой, что и всегда. Я совершенно не понимала, что должна сейчас чувствовать, и терялась в собственных суждениях.

Через несколько мучительных мгновений дверь распахнулась и передо мной сел мужчина. Один из тех, кто присутствовал в школе. Он поставил на стол кофе и пирожное, небрежно бросил папку и наконец заговорил.

– Джейд, меня зовут Гунчен Заале, и я занимаюсь расследованием убийства, произошедшего вчера в промежутке между восьмью и десятью вечера. Скажите, Вам знакома эта девушка?

Передо мной оказалась фотография довольно известной школьной личности. На снимке Кейт улыбалась мне в той же манере, что и на гигантском плакате на школьном вечере в субботу.

– Да, это Катарина Вассер, моя одноклассница. Она победила на конкурсе в субботу.

– Скажите, это правда, что между Вами и Катариной возник конфликт в тот день?

Мужчина вперил в меня свой пытливый взгляд и пододвинул ко мне кофе. Я не стала пить по одной простой причине, что не любила кофе.

– Не было никакого конфликта.

– Мне сказали, что Катарина поведала всей школе о Вашей коме. О том, в какой ситуации оказалась Ваша семья, и подарила Вам, Джейд, дорогое платье, это правда?

– Правда, но платье я не взяла.

– А как близко вы были знакомы с этой девушкой? Как часто вы с ней разговаривали?

– Я пришла в школу только 17 сентября и с этой девчонкой была знакома ровно с того же момента. ― Холодно ответила я. Передо мной появился следующий снимок: бездвижные глаза брюнетки наполнились кровью и излучали только смерть. Я нервно сглотнула, но вся слюна осталась во рту. Горло свело от напряжения и ужаса.

– Но ведь вы и раньше учились в одном классе. Посмотрите сюда, ― следующий снимок ― Кейт, совсем юная, стоит рядом со мной в толпе на празднике весны. На ней зеленое платье и цветы в руках. Я смотрю на девчонку со злобой. ― Разве это не Вы на снимке?

Я замялась. Я совершенно не помнила этого момента, да и мой мозг не видел в этом необходимости. В моем доме не было ни одной фотографии из прошлого, поэтому я никогда не видела этого снимка.

– Похоже, что я.

– Но Вы утверждаете, что познакомились с Катариной Вассер только несколько недель назад.

– В моей истории болезни, которая сейчас у Вас в руках, четко написано, что у меня посттравматический синдром и частичная потеря памяти на фоне трехлетней ограниченной функциональности мозга. Я не помню очень много. Точнее, практически ничего не помню.

– Но ведь события, произошедшие после Вашего пробуждения, сохраняются в памяти со стопроцентной гарантией, это так?

– Так. ― Я смерила мужчину равнодушным взглядом. ― 30 июня. На завтрак: переваренная овсяная каша, срок годности молока до 2 июля, но оно уже испорчено. Мама вернулась с работы с пришибленным пальцем, но ничего мне не рассказывает. Я вижу, что ей больно, ведь касаюсь кончика ее ногтя намеренно. Она лишь улыбается. По телевизору с утра: 1 канал ― сериал «Руины», серия 18, в которой Марк Когтэр погибает от рук своей соседки. Соседка Пэтти хромает на правую ногу (точнее актриса хромает). И в сцене с побегом ее рубашка то оказывается расстегнутой на две пуговицы, то всего на одну. ― Я прокручивала день в голове, чтобы показать все свои воспоминания. ― В моем доме пахнет отравой от плодовых вредителей, ведь наш сосед опрыскивает свои деревья в четвертый раз за сезон. У меня першит в горле. Я переключаю канал в тот момент, когда на экране высвечивается реклама москитной сетки. 2 канал: новости. Телеведущая одета в темно-синий костюм с серебряными запонками. Она рассказывает о неудавшемся урожае клубники, затем об автоаварии на трассе П36: разбились два автомобиля марки…

– Так, отлично, отлично… ― Мужчина засмеялся, похлопав в ладоши. ― А что вы скажете насчет… 2 августа?

Я задумалась на мгновение, ведь после воспоминаний 30 июня мне пришлось прокрутить в голове почти месяц собственной тотально детальной жизни.

– 2 августа: мне выписывают новый препарат от головной боли. Мой психотерапевт нервничает с самого начала нашей субботней встречи. Ей не нравятся результаты гормональных анализов, взятых у меня еще 21 июля…

– А что насчет новостей?

– В тот день ничего не произошло… Сводка экономических новостей. Курс валюты 1.234 и 3.211. И… Суд вынес приговор 38-ми летнему мексиканцу за убийство тринадцатилетней девочки

– Что ж, ― он вновь улыбнулся, пододвигая ко мне пирожное, то самое, которое я видела на витрине. Я не удержалась и откусила кусочек: лимонный вкус крема и ореховый аромат чуть не заставили меня закатить глаза от удовольствия. ― Я тоже помню этот приговор, ведь участвовал в расследовании. Значит, Вы и в правду все помните. А теперь расскажите мне совсем недавние происшествия. Субботу, когда Вы и Катарина оказались в центре внимания всей школы, воскресенье, понедельник и сегодняшнее утро.

Мне вовсе не хотелось посвящать кого бы то ни было в личные переживания и все прочее. Я говорила так же сухо, как и всего минуту назад. Без эмоций, словно читая отчет, не имевший ко мне никакого отношения.

– А этот самый Митчелл, из-за которого Вы сбежали из дома, хорошо вам знаком?

– Я его совершенно не помню

– А как насчет работы в «Вестнике»? Вы написали ту самую статью, которая от Вас требовалась?

Я запнулась, прокручивая в голове собственные действия.

– Она осталась в сумке. Так что можете прочитать… она в блокноте, на восьмой странице. Я должна была только сегодня отдать ее Стейси. Но не успела.

– Что ж, отлично, отлично. ― Мужчина поднялся с места. ― Пирожное заберите с собой. Не правда ли, оно невероятно вкусное?

– Д-да… ― я кое-как вылезла из-за стола. Ноги свело. ― Я могу быть свободна?

– Вряд ли кто-то действительно свободен.

Он ухмыльнулся и проводил меня до двери. Я оказалась последней из всех, кого допросили. Мертвое лицо Кейт никак не выходило у меня из головы. Я поверить не могла, что такое случилось на самом деле. И главное, зачем это с ней сделали?

Я не скрываю, что недолюбливала эту особу, но точно никогда бы не подумала, что она может так сильно вывести кого-то из себя. И если ключи были только у нас троих… Хотя, что я говорю? Сделать слепок, по-моему, довольно просто. В жизни не поверю, что кабинет школьной газетенки будет скрыт под надежным замком.

Но что Кейт делала в этом кабинете? Зачем она вообще пришла туда? Неужели, чтобы раньше всех увидеть свежие фотографии с конкурса или прочитать статью? Вряд ли. Ее должно было что-то привлечь.

За мной приехала мама. Ее выдернули с работы, и она была очень взволнованной. Минут десять не отставала от полицейских, пытаясь внушить им мысль, что со мной нельзя так разговаривать, что я очень чувствительна к словам и что они будут в ответе, если со мной что-то опять произойдет. Она проклинала всех присутствующих за то, что так и не узнали, кто же избил меня в тот злополучный день на мой четырнадцатый день рождения. А я только глупо улыбалась, тихо шепча уже другому представителю власти «прошу прощения».

Когда я оказалась дома, меня не оставляли ни на секунду. Митч тоже разорялся, что они не имели права меня задерживать. Мне даже показалось, что в доме решили провести новый конкурс: «кто кого перекричит». А я не понимала, зачем нужно орать, если обе стороны согласны друг с другом. Я внезапно заскучала по тому тихому спокойному разговору с Сэмом возле обрыва. Вкус мороженого коснулся моих рецепторов только в сознании, и я улыбнулась. В моей-то комнате было гораздо спокойнее, хоть голоса и проникали под дверью, просачивались сквозь стены, как опасное радиоизлучение. Лишь ближе к полуночи все утихомирилось.

Я лежала на кровати, сон не хотел приходить, и я листала книгу. Точнее искала в ней картинки, иллюстрации, собранные заботливыми сказочниками за несколько веков. Я видела чудовищных нарисованных монстров, невероятных красавиц-принцесс и, разумеется, доблестных принцев. Но знаете, история, настоящая история, полна немытых рыцарей, совершавших подвиги лишь в умах доверчивых горожан. Наверное, было сложно жить без источников информации, без фотографий и камер. Ведь любой мог выдать себя за короля. Даже лицо не имело особого значения. Отправляйся в глухую деревню в окружении псевдо-свиты и скажи, что ты правитель. Тебе уже поверят.

Мой телефон, как напоминание о словах Кейт, лежал на тумбочке.

«Мы разбили его, чтобы посмотреть, что внутри…»

Вероятно, вы так поступали не только с вещами, дорогие детишки. Раз в итоге это привело… к такому.

Тихий звонок отвлек меня от перелистывания страниц.

Мне пришло сообщение.

«Номер не определен»

«Тема:…»

«Темной стороной тропу нашли. Знаешь продолжение?»

Строчки соединились с предыдущими, поразив мое сознание все той же жалобной мелодией из прошлого. Кто-то пытался достучаться до меня, а я не понимала, что мне с этим делать.

Что это за песня? Откуда эти строки? И почему стоило мне впервые их увидеть, как мелодия поглотила мой рассудок? Я точно знала эту песню раньше, но никак не могла найти нужную полку воспоминаний.

Вот и настал тот момент, когда интернет был бы как раз кстати. Но я не знала, как им пользоваться. Понятия не имела, где мне его раздобыть. Школу закрыли на несколько дней под предлогом проверки пожарной безопасности и реконструкции входов. Одно то, что про смерть Кейт знали только мы втроем, уже навевало ужас. Как теперь вести себя? И позволят ли нам продолжать работать над газетой?

Да кого вообще волнует эта газетенка?!

Я листала список контактов, мысленно убеждая себя в том, что мне не стоит звонить, кому бы то ни было. Эти сообщения приходят мне не просто так. Но вдруг окажется, что это тупая шутка моих одноклассников? Не хочу выглядеть идиоткой, честное слово.

Я смотрела на крошечный экран, на номер, записанный моей собственной рукой со слов Стейси. Но не решалась нажать на «вызов».

Это сделали вместо меня.

Телефон жалобно завизжал в моих руках, и я тут же сняла трубку, чтобы мама не успела ворваться в мою комнату с криками «ты не должна ни с кем разговаривать!»

– Алло? ― шепнула я, растворяясь в глупой улыбке.

– Джейд, я тебя разбудил?

Голос Сэма лился, как музыка. И я тонула в этой мелодии всякий раз, как слышала его.

– Нет, у меня бессонница. ― Я выключила прикроватную лампу, чтобы в темноте иметь возможность представить лицо блондина. ― Как раз думала позвонить Стейси, но все не решалась.

– Она уже спит… Тебя долго там держали?

– Не особо…

– Извини, что не забрал тебя, я ведь был на мотоцикле, сама понимаешь, мы со Стейси только уместились.

– Ничего страшного, Сэм, ― мой голос дрогнул, как только я произнесла это имя. Лицо залилось краской. ― За мной приехала мама.

– О, представляю, что там началось!

– Да-да, ― я засмеялась, словно совсем позабыв обстоятельства, по которым вообще оказалась в полицейском участке. ― До сих пор перемывает косточки полиции.

Я только сейчас поймала себя на мысли, что говорю совсем не то, что следовало бы.

– Ты как? Как Стейси? Кейт ведь была… вашей подругой.

– Не волнуйся о нас, Джейд. Стейси приняла успокоительное и отключилась, а я… Если честно, я больше думал о живых. О тебе.

Я перестала дышать. Мне показалось, или он в правду так сказал? Я накрылась с головой одеялом, блокируя звуковые волны еще сильнее, чтобы мама, которая сейчас крутилась в коридоре, меня не слышала.

– Со мной все нормально, просто до сих пор не понимаю, что произошло. И, ― я вспомнила о тех сообщениях, пришедших на мой телефон. ― Сэм, ты не мог бы одолжить мне свой телефон? Завтра? То есть, мне нужен интернет, не подумай чего плохого…

– Конечно, без проблем. ― Я ощутила тень улыбки и ответила на нее. ― Приеду завтра… часам к одиннадцати, хорошо?

– Больше, чем хорошо. До завтра?

– Спокойной ночи, Джейд.

Я положила трубку, продолжая улыбаться самой себе. Ужасные события толкнули меня ближе к Сэму. Поразительно, как я даже в такой чудовищной ситуации умудрилась найти что-то позитивное?

Какой-то шум раздался снаружи, на улице. В комнате царил мрак, поэтому я не боялась подойти ближе к окну, никто меня не увидит. Тюль сначала помешал мне вглядеться в плохо освещенное пространство, но этот момент все же настал. У противоположной стороны дороги кто-то стоял. Я понимала, что взгляд этого человека устремлен на мой дом. Я знала, что он смотрит в мое окно. Тихий металлический лязг царапал стенку моего терпения, заставив ее рухнуть под натиском охватившего меня ужаса из прошлого.

В голове прозвучал чей-то отвратительный смех и голоса, я отшатнулась от окна, чуть не упав, а когда вновь посмотрела на улицу, напротив моего дома уже никого не было.