Текст книги "Не смотри вниз"

Глава 6

Первые попытки выйти на связь с потусторонним миром свидетельствовали о том, что Тома, даже будучи ребенком, способна предвидеть будущее. Однако стоило пророчествам сбыться, интерес ко всему загадочному и мистическому затмил страх.

Много лет девочка хранила секрет о том, что обладает сверхспособностями: она не хотела их проявлений в обычной жизни, она их боялась. Тома усиленно делала вид, что не замечает намеков и подсказок, которые посылает ей судьба, закрывала интересные статьи и книги, убирая их с глаз долой. Переключала канал, как только видела там мистические фильмы, телешоу, передачи.

Вдобавок ко всему девочку преследовали страхи – откуда они брались, она не знала. Но ей казалось, если она войдет в контакт с чем-то потусторонним, то обязательно испортит свою судьбу и останется несчастной.

Проявления «темной стороны» она видела ежедневно и повсюду, как и проявления стороны светлой. Сначала изменения коснулись родителей: например, пока отец еще был жив, Тома видела, как его затягивает пугающая чернота в какое-то вязкое болото. Болото обрастало бесформенной массой вокруг его тела, уголки губ у отца опустились вниз, и брови как-то стали тяжело нависать над глазами, делая лицо более мрачным и жестоким. Он, не переставая, пил водку, ссылаясь на то, что «устал», «его достали», «все вокруг задолбали», «все уроды». Уродами он называл дочь, жену и своего начальника.

Мама тоже примкнула к «темным силам» – болезнь ее души имела густой серый оттенок, заполонивший ее внутреннее пространство тела, начиная с горла и спускаясь вниз до самого живота. Из больницы мама всегда возвращалась чуть светлее, серый туман немного выветривался, но потом накапливался вновь, обретая прежнюю плотность. Маленькая Тома видела этот мутный серый цвет у мамы в груди, но молчала. Так же, как и о черном болоте, поглощающем отца.

По многу раз в день девочка видела странные существа в углах комнат, напоминающие зайчиков. Они беззвучно двигались и иногда прыгали то тут, то там. «Зайчики» ее пугали, они могли появиться где угодно: и в транспорте, и в подъезде, и в школе, только как будто были сотканы из плотного тумана, тронешь рукой то место – а там ничего и нет. Как только они являлись, девочка начинала читать молитвы. В ту же секунду «зайчики» исчезали.

То, что они недобрые, маленькая Тома поняла сразу: иначе от молитвы бы они не исчезали. Сама мысль о том, что в комнате присутствует что-то паранормальное, вводила ребенка в самый настоящий ужас. От этого руки и ноги леденели, становилось трудно дышать, все в груди сжималось как под давлением тонны кирпичей.

Обо всем этом тоже приходилось молчать, так как в глубине души девочка знала, ее никто не поймет и не воспримет ее переживаний всерьез. Мама бы сказала: «Ничего там нет, тебе просто показалось».

На сочувствие со стороны отца тем более нельзя было рассчитывать. Самое лучшее, что бы он мог сделать, так это просто ее высмеять. Просьба о помощи, причем любая, вызывала у отца приступы гнева, и если бы маленькая Тома рассказала о том, что ей страшно, он воспринял бы это как еще один повод поиздеваться.

Таких поводов и искать было не нужно, они сами шли к нему в руки. Жене и дочери достаточно было просто существовать на этой планете – одним своим присутствием они вызывали у него вспышки гнева.

Отец мог прицепиться к тому, что дочь не так сидит, не так смотрит, и начинал унижать ее и избивать.

Однажды мама приготовила ужин и сказала маленькой Томе:

– Зови папу.

Девочка зашла в комнату к отцу и произнесла:

– Папа, иди есть.

Он вдруг разорался.

– Ты как с отцом разговариваешь? Кто тебя учил так со взрослыми обращаться? Надо было сказать: «Приглашаем тебя к столу». Тупица!

Отец ударил девочку, она отлетела к стенке и сжалась в комок. А сам он прошел на кухню, с грохотом выдвинул стул, царственно сел на него и начал тут же поучать жену:

– Кого ты ее воспитываешь? Ты посмотри, как она с отцом разговаривает!

Мама молчала, а маленькая Тома плакала в другой комнате.

– А ну иди сюда! – взревел отец.

Страшнее всего было осознавать то, что он не пьян, а значит, приступы гнева нельзя объяснить алкоголем: он просто их с мамой так сильно ненавидит… Маленькая Тома вернулась на кухню с лицом, покрытым пятнами, и красными от слез глазами. Отец злобно посмотрел на нее, а мама сделала вид, что ничего не замечает.

– Садись, вот твоя тарелка, – мама придвинула ей ее еду. – Ешь.

Маленькая Тома села за стол, а внутри нее вскипала ненависть. Она не могла смотреть ни на отца, ни на мать. Пальцы, держащие вилку, сжимались и разжимались от бессилия и ужаса. Отец продолжал орать на мать; мать вела себя, как ни в чем не бывало – она невозмутимо жевала свой плов.

Маленькая Тома отгородила себя от родителей невидимой стеклянной стеной, которая отсекла и заглушила крики и шум. Она оставила там все свои чувства – боль, обиду, гнев, несправедливость. А затем переключилась на действия: если ты действуешь и ничего не чувствуешь, ты обязательно выживешь.

Девочка понимала, что встать и оставить еду нетронутой ей не позволят, отец может ударить еще. Она съела плов, который по вкусу напоминал сухой наполнитель для кошачьего туалета – Тома не чувствовала ни запаха, ни вкуса.

Ее тело существовало отдельной жизнью, просто присутствовало за столом как муляж, имитировало какие-то действия, которые положено выполнять ребенку за ужином: брать вилку, пережевывать пищу, вытирать рот салфеткой. А сознание отлетело куда-то далеко-далеко, на край земли, и блуждало по пустынным улицам незнакомого города.

В том дивном сказочном месте взору открылись длинные-предлинные тротуары, выложенные аккуратными ровными рядами красивых камушков. Там росло множество деревьев, и в воздухе пахло сыростью и прохладой. Несколько грустных плакучих ив опускали вниз, к воде, свои ветви. Рядом красовались клены и березы с желто-оранжевыми листьями, осенние деревья чередовались друг с другом, создавая гармоничную картину.

Вода казалась настолько синей и гладкой, что хотелось обмакнуть в нее кисть, как в гуашь, и рисовать, рисовать… От этой красоты захватывало дух! В небе летали белые птицы и жалобно кричали, распахивая широкие крылья и паря над землей. Затем они клювом вылавливали мелких рыбешек и поднимались ввысь.

Спустя много лет, став взрослой, переехав в другой город и прожив там не один год, Тамара поняла: то место, в которое она улетала в своих видениях, существует на самом деле. Это место называется Таганрог – маленький южный город с красивой набережной, где осенью желтеют листья на деревьях, а возле моря летают чайки…

В тот день, когда маленькую Тому в очередной раз ударил отец, а мама сидела рядом, наблюдала и бездействовала, у нее в душе что-то надломилось. Так дерево падает с хрустом. Девочка теперь точно знала, что мир не будет прежним, она утвердилась в этом ощущении прочно и окончательно, и ничто не могло ее разубедить.

Родители молча уничтожали содержимое своих тарелок, сверля глазами друг друга. Это выглядело так отвратно, что хотелось все это прекратить – разбить посуду, перевернуть стол, растоптать осколки и весь мусор, лишь бы не притворяться, что все нормально…

Быстро закончив есть, маленькая Тома встала из-за стола. Она вымыла тарелку, сказала: «Спасибо», – без этого ей живой было не выбраться из кухни. Хотя никакой благодарности она не испытывала – только ненависть.

Девочка поставила посуду в шкаф и поспешила в детскую, слава богу, отец ее не останавливал. Через несколько минут раздался оглушительный грохот: кажется, он ударил кулаком по столу. Тарелки попадали вниз, звеня и крошась на осколки.

«Хорошо, что хоть маму не бьет», – подумала маленькая Тома и продолжила делать уроки.

Внутри нее кипела раскаленная лава, но она научилась жить с ней, собирая ее всю без остатка в тугой жаропрочный контейнер, плотно закрывая его и пряча от людей. Девочка мастерски сохраняла невозмутимый вид, и с каждым днем она все больше поражалась своему спокойствию. Видимо, она интуитивно взяла за основу такое правило, что только холодный рассудок сохранит ей жизнь, и если она начнет впадать в панику, как мама, начнет вредить себе, то будет только хуже. К тому же, отец обрадуется, увидев ее страх, ведь именно этого он и добивается!

Маленькая Тома верила, что пока она не поддается панике и ужасу, у нее все под контролем, а значит, она выживет. Рано или поздно она найдет способ со всем этим справиться. Правда, чем больше маленькая Тома гордилась собой – тем, что не показывает свои истинные чувства, тем, что почти не плачет и никак не реагирует на издевательства – тем больше мистических и пугающих явлений преследовало ее.

Регулярно ей снились ночные кошмары, в которых она убивала людей. Днем в комнате мерещились «зайчики». В такие минуты ей становилось жутко. Вдруг она сама – такая же, как мама, и ей по наследству передалась ее болезнь?… Ну уж нет, лучше скрывать все, что тревожит! Лучше ходить в школу, дружить с Галей и Надей, бегать к ним в гости, болтать о всякой ерунде и делать вид, что все нормально, чем признаться во всем и вслед за мамой загреметь в психушку.

Вскоре «зайчики» исчезли, зато вслед за ними появилось кое-что посерьезнее. Теперь маленькую Тому что-то душило во сне, как будто давило на ее тело сверху гигантским камнем. На девочку накатывал дикий парализующий страх, вскакивая на кровати и задыхаясь, маленькая Тома крутила головой из стороны в сторону, но вокруг не было никого. Только время на видеомагнитофоне светилось зелеными цифрами.

В эти минуты маленькая Тома включала торшер, доставала из-под подушки Библию и читала шепотом: чтобы вся нечистая сила сгинула. То, что темные силы боятся молитв и не любят Библию, она усвоила уже давно. Главное – читать вслух, и тогда они не вернутся.

Часть 2. Юность

Глава 1

Когда Тамаре исполнилось шестнадцать, новенький симпатичный одноклассник стал проявлять к ней знаки внимания. Первые отношения носили легкий характер, не было в них ни душевных ран, ни драм, ни боли, однако затянувшийся конфетно-букетный период резко оборвался, и все зашло слишком далеко, как только парень с девушкой оказались наедине после выпускного бала.

Юноша приятной наружности и невысокого роста сразу понравился Тамаре – с самого первого дня, как он перевелся в их десятый «В». Причина для экстренного перевода заключалась в том, что Андрею нужно было поступать в училище, а в училище брали из спецкласса без подготовки.

Андрей напоминал Тамаре ее любимого актера, Джонни Деппа, у него были такие же темные волосы и такой же прямой нос. С каждым днем этот спокойный, уравновешенный парень все больше импонировал ей: он никогда не выступал в роли зачинщика драк, мог разрешить школьные конфликты мирным путем, Тамара восхищалась его характером. Но что это было за чувство? Влюбленность, симпатия? А может, просто уважение? А может, первая любовь? Она не знала.

Девушка совершенно не понимала Надю: после того, как ее прекрасный принц Ваня был забыт, у подруги вспыхнула новая любовь. Теперь у Нади трепетали в животе бабочки и потели ладошки при виде Леши из параллельного класса. Надя могла по полдня рассказывать только о нем… Все это казалось таким странным! Она не понимала Галю, которая все так же втайне сохла по Ромке. Галя сохранила верность своему чувству несмотря ни на что: девушку Ромы, Сашу, после аварии выписали из больницы, и он продолжил с ней встречаться. И они ни разу не расставались с шестого класса по десятый, и на выпускной собирались пойти вместе. Но Галя все так же преданно и безнадежно любила Рому. Тамара втайне называла такие чувства «собачьей любовью», но никогда бы не призналась в этом, чтобы не обидеть Галю. А ведь она, бедолага, даже исписала всю тетрадь его именем, помещая в каждую клеточку слово «Рома» микроскопическими буквами. Словом, таких порывов у Тамары не возникало, ей просто нравился Андрей, и все.

К тому же, новенький красиво ухаживал за ней – приносил букеты, открытки, дарил диски с ее любимыми песнями. От такого теплого и приятного отношения сердце девушки начало таять.

На выпускном вечере они с Андреем танцевали под медленные романтические мелодии, держались за руки, тихонько бегали покурить в туалет, чтоб никто не видел, и ни на секунду не разлучались. Почуяв, что в воздухе запахло свободой, выпускники даже не притронулись к закускам и горячим блюдам. Их манила так называемая взрослая жизнь и отсутствие контроля – учителя сидели через стенку в отдельном зале.

Вскоре праздник подошел к концу, столы, которые прежде ломились от угощений, а сейчас напоминали ледовое побоище, разобрали официанты, и свет был погашен. Музыка стихла, салюты отгремели, отчего на душе у Тамары разлилась грусть, приправленная ароматом авантюризма. Сердце девушки замерло в предвкушении чего-то волнующего и прекрасного, и поэтому, когда Андрей пригласил ее пройтись, она охотно согласилась. Парень провожал ее домой, обнимая за талию. Теплым июньским вечером было слышно, как стучат высоченные каблуки, Тамара слегка пошатывалась – и не удивительно, ведь она надела их впервые.

От запаха цветущих каштанов кружилась голова, а может, виной всему был их первый поцелуй, такой загадочный и пьянящий? Домой возвращаться совершенно не хотелось, и Андрей предложил пойти к нему.

Спустя несколько минут все произошло, причем так быстро, что Тамара даже охнуть не успела. Красивое вечернее платье отлетело в сторону, длинные черные волосы растрепались по подушкам. Тамара удивилась, до чего же отличаются ожидания и реальность: вместо предполагаемого бурного танца любви случилась какая-то нелепица. Иначе и не назовешь!

После выпускного бала и всего, что произошло вслед за ним, отношения, разумеется, должны были как-то измениться. Андрей воспылал к Тамаре такими сильными чувствами, что теперь не давал ей прохода. Мало того, что ему все время хотелось видеть ее и слышать, и он каждый час ей звонил – теперь он встречал ее с остановки и провожал до дома. Причем Тамара его об этом даже не просила!

В какой-то момент она поняла, что ничего не чувствует к Андрею: он больше не привлекает ее ни как парень, ни как друг. Вся магия куда-то испарилась после проведенной вместе ночи, теперь поцелуи Андрея стали казаться ей слюнявыми и противными. Тамара не то, чтобы разочаровалась в нем… скорее, он ее раздражал.

В общем-то, ей стало все равно, есть Андрей в ее жизни или нет. Отношения продлились совсем недолго, еще дней пять, а затем они расстались. Тамара решила, что они слишком разные люди, а тот интерес, который Андрей пробудил в ней изначально, оказался с ее стороны всего лишь любопытством. Как только любопытство было удовлетворено, парень стал ей не нужен.

∞

Забавы ради Тамара пробовала повстречаться еще с несколькими парнями, пока училась в колледже. Дальше, чем прогулки и поцелуи под луной, у них дело не заходило. Девушка все так же, как в случае с Андреем, не испытывала ни к кому из своих поклонников никаких чувств, с легкостью разбивала им сердца и бросала их при первой же возможности.

Наверняка парням хотелось большего, нежели прогуливаться от остановки до дома, но все попытки сближения Тамара тут же пресекала. Она не принимала приглашений в кино и не приходила в гости, передаривала или выбрасывала полученные букеты. Причина заключалась в том, что она теряла интерес к лицам противоположного пола так же стремительно, как они в нее влюблялись. Парни с ума сходили при виде ее длинных иссиня-черных волос, а стоило Тамаре взглянуть исподлобья проницательным взглядом, испепеляющим душу и пробуждающим дикий огонь внутри, они тут же теряли голову.

Люди в большинстве своем травмированы, вследствие чего принимают искреннее и теплое отношение к себе за проявление слабости. Тамара не являлась исключением: чем больше парни стремились завоевать ее расположение, тем сильнее это ее раздражало, чем лучше к ней относились ее поклонники, тем сильнее она в них разочаровывалась.

Дети, обделенные теплом, однажды вырастают. Большие грустные дети в оболочке из чужого взрослого тела на самом деле так же несчастны. Большие грустные дети не умеют наслаждаться взаимными романтическими чувствами, а чтобы влюбиться по-настоящему, им нужна драма. Лишь тогда, когда с партнером они испытывают то же самое, что и в детстве, они считают, что к ним пришла настоящая любовь. Чаще всего маркером эмоциональных нарушений является вспыхивающее яркое чувство страсти в ответ на унижение, отвержение или насилие.

В тот момент, когда родителям маленькой Томы было безразлично, где их дочь, что она делает и с кем; в тот момент, когда мама подолгу не разговаривала с ней в качестве наказания за плохой поступок; в тот момент, когда отец был к ней неоправданно жесток – во всех этих случаях в психике ребенка развивался, укреплялся и рос механизм нездоровой привязанности11
  Привязанность – одна из базовых характеристик человека, которая влияет на построение отношений. Нездоровая привязанность формируется у ребенка, пережившего в раннем возрасте эмоциональное или физическое насилие, пренебрежение, отвержение.


[Закрыть].

Большие грустные дети, которые уже выросли, но до сих пор не залечили свои раны, ощущают полноту жизни только через проживаемое насилие. Они не ценят хорошего к себе отношения, и для того, чтобы почувствовать пламенную любовь, им нужно мучиться и страдать.

Тамара впитывала яркие краски жизни через боль, а представители противоположного пола вели себя аналогичным образом. Чем пренебрежительнее Тамара к ним относилась, тем сильнее парни в нее влюблялись.

Добрые и отзывчивые девочки с курса оставались для большинства молодых людей незамеченными, они не то чтобы не были популярны, на них просто никто не обращал внимания. Зато когда по коридору шла Тамара, парни неслись наперегонки, угождая каждый на свой лад: один протягивал ей стаканчик с кофе, второй подавал свою куртку, чтобы обогреть ей плечи, третий рассказывал анекдоты. Однако ее сердце, холодное, как лед, не трогали эти глупости.

Глава 2

Отец ребенка вихрем ворвался в ее жизнь: красивый мужчина восточной внешности мгновенно очаровал Тамару. Играт олицетворял собой недостижимый идеал, зародившийся в ее фантазиях, пока она была еще ребенком.

Давным-давно маленькая Тома смотрела вместе с мамой турецкие сериалы и мечтала о том, что сказочно богатый арабский принц влюбится в нее и увезет далеко-далеко, за тридевять земель. Пусть Играт и не являлся арабским принцем, однако был очень на него похож: темные глаза, черные волосы, орлиный профиль, роскошная улыбка. Уверенность пульсировала в нем, жила и выплескивалась, как из неиссякаемого источника, эта энергия манила Тамару, она не могла противостоять ей и вскоре была унесена ею.

Тамаре нравилось в нем все: и то, что он одевается исключительно в строгие деловые костюмы, и то, что пользуется дорогими духами, и то, что всегда безупречно подстрижен и в чистой обуви. Она вдоволь насмотрелась на лохматых и воняющих пивным перегаром однокурсников в мятых футболках, растянутых джинсах и грязных кедах, и вид этих парней внушал ей одно лишь отвращение.

Казалось, такой мужчина – интеллектуал с хорошими манерами, обаятельный и харизматичный – не может выбрать для серьезных отношений обыкновенную девушку. Образ нового знакомого вызывал у Тамары благоговение и трепет, отчего собственное чувство несоответствия усиливалось в разы.

Однако он оказался парень не промах: все тревоги Тамары вскоре были рассеяны, и теперь она уже не сомневалась в том, что он хочет быть именно с ней. Сказать по правде, ей пришлись по вкусу все эти перемены: и новый статус «в отношениях», и та скорость, с которой сами отношения развивались. Тамара любила людей, которые быстро принимают решения, поэтому Играт, сам того не ведая, интуитивно применил верную тактику по завоеванию ледяного сердца. И оно действительно оттаяло.

Молодой человек работал инженером, занимал солидную должность в крупной компании и с большим увлечением рассказывал об этом. Тамара впервые встретила мужчину, который был в восторге от своей деятельности, и это на нее произвело колоссальное впечатление. Почему? Возможно, потому что отец был вечно пьян и начальство свое ненавидел. За всю свою жизнь он не проронил ни одного доброго слова о своей работе и своей стране, подчеркивая, что кругом одни сволочи. Играт как будто явился из другого измерения, на этом контрасте Тамара и попалась в плен нового чувства.

После первой встречи, которая произошла совершенно случайно в супермаркете, Играт предложил Тамаре довезти ее до дома. Она согласилась…

∞

Наступили долгожданные выходные. Тамара мечтала, наконец, выспаться, отдохнуть от шумной толпы однокурсников и подготовить проект, до которого руки не доходили вот уже две недели – вечер обещал быть интересным.

Тамара уже давно заметила одну такую странность: пока все стремятся к человеческому обществу, она его избегает. Ей не слишком нравилось находиться в компании курящих и пьющих молодых людей, к тому же те часто распускали руки, обнимая «по-дружески» то одну девушку, то другую, умудряясь ухватить за мягкие части тела.

Глядя на своих однокурсниц, которые хихикали и охотно липли к парням, Тамара понимала, что с ней что-то не так, но от этого пересилить себя и начать с мальчиками обниматься не могла, прикосновения чужих рук были ей противны – причем настолько, что хотелось отмыться и отодвинуться подальше. Поэтому заманчивая перспектива изучения материалов и составления своего авторского взгляда на проект Тамару по-настоящему воодушевляла.

Преподаватели в колледже часто просили Тамару зачитать вслух ее рефераты или курсовые, и она каждый раз смущалась, так как не любила обращенное к ней пристальное внимание. Проекты у нее, как правило, получались нестандартными, потому они и нравилось учителям. О копировании чужих материалов не могло быть и речи! Тамара писала все как есть, как она думает и мыслит на самом деле, вкладывала в проекты всю свою душу, избегая повторов и рутины.

Перед тем, как сесть за проект, Тамара решила сходить за продуктами. Интенсивная нагрузка для мозга вызывала потребность что-то пожевать, и, чтобы не набирать лишний вес, она сделала выбор в сторону здорового питания. Лучше жевать яблоки и помидоры, чем чипсы.

Фигура девушки выглядела безупречно, но каждый день Тамара, подходя к зеркалу, пристально рассматривая свое тело, находила в нем новые и новые изъяны – и этому издевательству над собой не было предела.

Она накинула спортивную одежду, закрыла входную дверь на ключ и выбежала из подъезда. Супермаркет находился через две улицы от дома, на светофоре Тамара достала крошечные наушники и зашагала на зеленый в такт музыке, уплывая в другое измерение – что-то воодушевляющее пели Duran Duran, потом был Джейкоб Дилан, потом классика зарубежного рока.

Под Scorpions в тележку упали апельсины, лимоны, ярко-розовые спелые помидоры, привезенная из заграницы хурма, несколько пучков зелени. Покупка овощей и фруктов завершилась успешно: Тамара причисляла себя к тем редким экземплярам, которые ходят в супермаркет со списком и не берут ничего лишнего. Она втайне гордилась этим своим качеством! Мама же, напротив, называла себя безвольной женщиной, и возле прилавков с конфетами у нее отказывали тормоза. А вот ей самой хватало силы воли. Тамара положила сдачу в кошелек, откатила тележку и направилась к выходу.

Внезапно у пакета лопнула ручка, и вдоль торговых островков с украшениями, темными очками и мягкими игрушками покатились помидоры, апельсины и лимоны. Тамара бросилась подбирать их, как вдруг случайно стукнулась лбом с каким-то мужчиной, который, очевидно, кинулся ей помочь. Оба рассмеялись.

– Спасибо за помощь! Я сама, – улыбнулась Тамара.

– Да что вы, что вы. Я помогу. Куда отнести?

Красивые черные волосы мужчины, уложенные гелем, слегка завивались. Аккуратная прическа была ему к лицу, очки в темной оправе дополняли стильный образ. Мужчина держал в руках несколько розовых крупных томатов, у одного из них отбился бок и содралась кожица.

Тамара оглядела все вокруг. Пакет с порванной ручкой лежал под ногами, предательски распластавшийся, как враг на поле боя. Девушка подкатила пустую тележку и указала на нее.

– Вот сюда давайте.

– Меня зовут Играт, – произнес молодой человек, складывая в тележку апельсины и пучок зелени.

– Тамара.

– Очень приятно.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Тоже очень приятно.

Тамара подняла с пола пакет с бывшей хурмой, которая от удара разбилась и превратилась в желе, и отправила его в тележку.

– Дома попробую спасти, – произнесла она, а затем вежливо улыбнулась и передала бразды правления, то есть ручку от тележки, новому знакомому.

Играт молниеносно среагировал: он схватил тележку и покатил ее к выходу.

– Часто здесь бываете?

– Да нет, не очень. Наоборот, редко.

– Видите, как бывает!

– Это точно…

– Вам далеко ехать до дома? Давайте я вас довезу.

– Ну… Что вы, неудобно.

– Вы меня нисколько не обремените, напротив. Буду рад сделать для вас что-то приятное.

Тамара пристально посмотрела на мужчину исподлобья – своим коронным взглядом.

– Ладно, уговорили.

Вскоре рассыпанные овощи и фрукты были переложены в новый пакет. Тамара для подстраховки взяла большой – он прочнее. Забирая пакет из рук девушки, Играт дотронулся до ее пальцев, в эту секунду в сознании Тамары пронеслись вспышки воспоминаний о будущем: страстные любовные сцены, причем довольно откровенные, свадьба, почему-то без белого платья, а вместо него – какое-то бледно-желтое, рождение ребенка, церковь с огромными золотыми куполами и кружевная сорочка, одетая на младенца – крещение.

Тамара почувствовала всеми фибрами души, что перед ней стоит ее муж. Затем видение исчезло, а сама она отмахнулась от этих мыслей.

«Надо же, какие у меня смелые фантазии», – подумала она.

Все, что пронеслось в голове за эти мгновения, выглядело столь заманчиво и реалистично, что Тамаре пришлось незаметно ущипнуть себя за запястье.

Играт приоткрыл перед Тамарой дверцу тонированного черного Audi. Единственное, на что она успела обратить внимание перед тем, как сесть в пассажирское кресло, была марка машины. Ни госномеров, ни региона – ничегошеньки не запомнила! А вдруг он маньяк? Или убийца, подстерегающий своих жертв в супермаркетах? А что тут такого, не столь уж бредовая идея… Однокурсница недавно давала почитать детектив, в котором сумасшедший охотился на девушек определенной внешности, подстраивал случайные знакомства в общественных местах, входил к ним в доверие, а потом…

«Прекрати!» – приказала себе Тамара. – «Ты просто так сильно нервничаешь, потому что он тебе нравится».

В салоне Тамару окутало облаком приятного аромата, она вернулась в реальность, посмотрела на свои домашние лосины и спортивную куртку… Нет, ну серьезно: что такой шикарный мужчина может делать рядом с ней? Сейчас он просто отвезет ее домой, высадит у поворота, и они больше никогда не увидятся. Все эти видения и любовные сцены в голове – это ерунда.

Играт сложил продукты в багажник, завел двигатель и плавно повел машину к выезду с парковки. Тамара обратила внимание на то, что у него красивые руки – да и не только руки, он весь…

«Нет, это невозможно… Так не бывает. Он слишком хорош. Он – не для меня», – с грустью подумала Тамара.

С каждым светофором, отмеряющим минуты до неизбежного расставания, Тамара ощущала все большее и большее волнение в груди. Ей совсем не хотелось, чтобы Играт просто так взял и исчез… В машине играла тихая музыка – что-то таинственное и манящее ощущалось в этой атмосфере. Автомобиль двигался плавно и почти бесшумно, как будто скользил по воздуху. Возможно, от расслабляющей музыки, а может, от присутствия рядом столь притягательного мужчины у Тамары пошли мурашки по коже. Она поежилась и обняла себя за плечи, этот жест не остался незамеченным Игратом.

– Вам холодно?

– Да нет, все нормально. Все в порядке.

Играт повернулся к своей спутнице.

– Куда вам?

– Прямо, тут недалеко. Я покажу дорогу.

Играт сверкнул белозубой улыбкой, и напряжение как рукой сняло: всю дорогу они безостановочно болтали и шутили. Тамара отметила прекрасное чувство юмора нового знакомого, с сожалением думая о том, что этот импозантный мужчина, скорее всего, женат. Такие мужчины не могут просто так, свободными, разгуливать по улице… Их дома ждут жены модельной внешности с грудью пятого размера…

Словно прочитав ее мысли, Играт вдруг спросил:

– Вы замужем?

– Нет.

– Прекрасно. Сегодня вечером хочу вам показать один замечательный ресторан. Если вам понравится, и если вы будете не против составить мне компанию, – он подмигнул, – то мы останемся там поужинать.

– Все это как-то очень неожиданно, – пробормотала Тамара.

– И?…

– Хорошо. Давайте…

Играт расплылся в улыбке. Затем он довез Тамару до подъезда, они обменялись телефонами и вежливо попрощались.

∞

На дворе стоял теплый осенний день. Листья, слегка окрашенные желтизной и скрученные по краям, напоминали о том, что скоро наступят холода. Тамара высоко запрокинула голову вверх, разглядывая, как сквозь пышные и густые кроны деревьев пробиваются золотые лучи солнца, и молниеносно взбежала по лестнице вместе с переполненным тяжеленным пакетом, не чувствуя его веса.

Для того, чтобы переодеться, собраться с духом и привести себя в порядок, оставалось всего лишь несколько часов. Тамара испытывала смятение и воодушевление, граничащее с беспокойством. Она подошла к зеркалу, распустила волосы, придирчиво осмотрела лицо, поджимая губы и натягивая кожу на щеках то справа, то слева, выискивая невидимые прыщики. Ни одного. Но что-то подсказывало, что если уж идти в ресторан с таким невероятным мужчиной, то надо выглядеть на все сто.

Разобрав продукты, Тамара приняла душ, затем вернулась на кухню, извлекла из пакета с разбитой хурмой одну уцелевшую, отмыла ее под краном, а фруктовый фарш выбросила. Вытерла пыль со стола, постелила кружевную салфетку и сложила в красивую хрустальную вазу апельсины и лимоны.

Тамара включила тихую расслабляющую музыку – время шло, а беспокойство усиливалось. Дикий, первобытный страх ощущался где-то внутри, в области желудка, отчего руки у Тамары леденели. Интуитивно она понимала, что свидание с Игратом изменит всю ее жизнь. Еще не поздно передумать: можно отказаться, никуда не идти, сесть за компьютер и закончить, наконец, проект…

«Да ты просто трусиха», – сказала сама себе Тамара и пошла краситься.

Ровно в 20:00 Тамара уже стояла внизу, у подъезда. Плечи окутала россыпь длинных волос, строгое длинное платье с разрезом соблазнительно подчеркивало формы, а зеленая ткань гармонировала с цветом глаз, делая его еще ярче и выразительнее.

Сердце выпрыгивало из груди. Тамара волновалась, как никогда в жизни, внутри у нее в буквальном смысле все тряслось, ледяные ладони сжимались и разжимались, в горле пересохло. Через пару минут черная машина подъехала, но эти две минуты показались Тамаре вечностью.