Текст книги "Расплетающие Cновидения"

Я расслабилась, сама не понимания, когда успела так яростно, до боли напружинить мышцы. Имплантант вводил в мозг все новые и новые данные о противнике. Ауте, сколько же их? Вот и первый сюрприз: больше, чем по самым пессимистичным прогнозам. Плюс две мобильные крепости того же типа, что и Колибри… С этими-то что будем делать?

Сергей, однако, не собирался терять время на причитания и подсчитывание разницы в силах. Едва корабли стали достаточно материальными, чтобы нести потери, на них обрушился первый удар. Генераторы, установленные в заранее вычисленных точках аномалии, начали испускать мощные, четкие импульсы, раздражая и без того неустойчивое поле реальности. Ну и заклинания, наложенные на эти маленькие образчики людской гениальности, тоже вряд ли будут лишними. Заклинания, в которых заключалась строго отмеренная порция чистой Ауте…

Мой имплантант зашкаливало от сложности вычислений, но общие контуры математической модели, описывающей происходящее, были начертаны. Не то чтобы я могла ее понять… М-мм, гравитация у них там сейчас совсем сбесилась… Даже Вероятности отплясывали какую-то джигу – не совсем полноценный шторм, но…

Подумать только мы смогли организовать все это за какие-то сутки. Я иногда сама себя боюсь, честное слово…

Кошмар любого физика, носящий скромное и абстрактное наименование «аномалия», наконец не выдержал такого с собой обращения и взбрыкнул всеми своими двенадцатью измерениями. Резонанс, жесткий и ужасающе красивый, бумерангом вернулся из скопления расположенных тут же черных дыр и обрушился на все еще не сориентировавшийся в ситуации флот ристов.

Бедняги.

Сидевшие рядом со мной математики из оливулцев, которых вовлекли во всю эту катавасию, кажется, для того, чтобы были козлы отпущения на случай, если маневр не сработает, жадно припали к мониторам. Эх, будут в ближайшем будущем блестящие защиты докторских диссертаций…

Ристы, утратив всякое подобие грамотного построения, сбились под защитными щитами крепостей, пытаясь переждать неожиданную бурю. Кажется, все шло по плану. Свистопляска измерений потихоньку утихала, начали поступать данные о потерях противника. Неплохо.

Вряд ли у пиратов большие людские потери, что, конечно, большой плюс: я так и не научилась относиться к жизни, даже человеческой, с той пренебрежительной расчетливостью, что военачальники из смертных. Хватит с меня вины за геноцид оливулцев. А вот технику пообтрепало колоссально. Уничтожены все или почти все истребители с автоматическим управлением, расплавлены в ничто защитные экраны и тонкие механизмы на многих кораблях. Техническое преимущество ристов далее можно считать несущественным. Хорошо, даже слишком хорошо. На большее, учитывая их Вероятностные щиты, рассчитывать было просто глупо.

И снова пляска цифр и графиков перед глазами: данные мне и остальному персоналу вводились напрямую в мозг.

Генераторы, ставшие причиной всего этого безобразия, эффектно взорвались, ослепив на несколько минут сенсоры и радары вражеского флота, сбив с толку тактические компьютеры. В это время сорвались со своих мест укрытые от разгула стихий эскадры, стремительно бросились к растерявшемуся противнику. (Это была одна из самых слабых точек плана: спрятать наши силы слишком близко к ожидаемой свистопляске, рискуя потерять их во время маленького шторма, или же отвести на безопасное расстояние, но тогда не иметь достаточно времени для действительно внезапного удара? И тот и другой варианты предполагали потери – чуть раньше или чуть позже. Решения, решения… Сергарр выбрал второй. И со зловещей усмешкой заметил, что во втором случае, в отличие от первого, для уменьшения потерь можно будет что-нибудь предпринять. И предпринял.)

Живые кораблики оливулцев налетели на железных и керамических монстров, как рой рассерженных ос. Первый удар, который удалось-таки провести внезапно, был впечатляющ. Сразу тысячи тонких (на экранах тонких) лучей гравидеструкторов врезались в защитные щиты только-только начавшего выползать из-под прикрытия противника, и, когда те не выдержали, в образовавшиеся прорехи точнехонько влетели заранее выпущенные торпеды со всякими интересными начинками. Маневр, вынуждена отдать оливулцам должное, выполнили идеально. Только вот противнику, кажется, надоело изображать из себя пассивную мишень для новых изобретаемых нами гадостей, и ристы ударили в ответ. Ударили не потрепанные и спешно латающие прорехи кораблики, а почти не пострадавшие крепости. Те самые, с наступательным потенциалом класса А-4 и оборонительным потенциалом класса АА. Непробиваемые и недоставаемые. Шквальный огонь, такой, что сообщающие о нем компьютеры почти задымились, и, если верить передаваемой имплантантом информации, не без примеси хитро закрученных Вероятностей. А против такого лома, как известно, приема нет… Впрочем, Сергей и не собирался заставлять своих людей искать сейчас желанный прием – он давно уже отдал приказ убираться с места действия. И удар ристов встретил лишь оставленные специально торпеды и еще какие-то оборонительно-заградительные устройства. А вот основные наши силы к тому времени уже пару секунд как драпали на максимальной скорости в разных направлениях. А целых две секунды на скорости, которую способно развить спасающее свою шкуру живое существо, причем генетически сконструированное, дабы как можно быстрее передвигаться среди межзвездных просторов, – это, скажу вам, очень и очень много. Весь флот, только что так плотно и слаженно трепавший противника, успел прямо-таки раствориться среди летающих кругом обломков, полупьяных астероидов и дурящих любые чувствительные приборы аномальных излучений. Сергей, которому связь с подчиненными обеспечивали присутствующие на каждом корабле эль-ин, довольно осклабился и начал свой танец.

Он действительно был гением войны, этот странный человек, по иронии судьбы ставший моим риани. Я, наверно, никогда не смогу понять размеров его гениальности. А вот большинство присутствующих в штабе могли судить обо всем вполне профессионально. И по одним лишь их взглядам, даже в самые отчаянные моменты обращенным к Сергарру со спокойной надеждой, было понятно многое.

Его тактика, стратегия менялись постоянно, новые ходы и решения возникали будто из ниоткуда. Не знаю, как он из сотен заготовленных заранее планов выбирал именно тот, который был нужен в данный момент, и как успевал обдумать новый, совершенно непредвиденный маневр, пользуясь, кажется, одним воображением. Обычно космический бой ведется в большей степени тактическими компьютерами, а люди для умных машин просто довесок, путающийся в ответственный момент под… процессорами. Если довесок хоть немного разбирается в своем деле, то он может помогать, если же еще и талантлив – придумывать какие-то новые, нестандартные ходы, нетрадиционное использование наличных ресурсов и так далее.

К Сергею довеском были, скорее, сами компьютеры. Ну не может, не способен человеческий мозг действовать с такой скоростью, даже если он спаян в симбиотическом единстве с машиной (или, в нашем случае, с биомашиной).

Не умеют люди делить свое внимание между тысячью отдельных, ведущихся на запредельной скорости схваток.

Этот человек – мог.

Долгие и долгие часы. Изматывающая, ведущаяся с переменным успехом битва. Он использовал все, что можно использовать, начиная от особенностей «местности», кончая недостатками собственного флота и преимуществами вооружения противника. И когда смертный успел так досконально изучить особенности не только техники, но и психологии сражающихся сторон? Даже ошибки своих подчиненных и удачные ходы ристов арр умудрялся использовать так, что в выигрыше всегда оказывались почему-то мы.

Маневры, маневры, маневры. Танец в ледяной пустоте. Танец, глядя на который так легко забыть, что любое неуклюжее па заканчивается раздавленными или расплавленными телами.

Целей у всех этих приплясываний было две: первая, и самая важная, – свести к минимуму потери с нашей стороны. Ни эль-ин, ни оливулцы не должны были гибнуть из-за моих политических маневров. Что я достаточно ясно дала понять своему главнокомандующему, вручая ему высшие полномочия. Вторая же, тактическая, задача: давить на нервы противнику. Именно на нервы – победа нам, в принципе, была не нужна. Путь к Эль-онн перекрыли даже не эльфийские заклинания, а несколько дарай-князей, специально вызванных с Эйхаррона, и ристы туда пробиться уже не могли. А потому битва быстро свелась к систематическому понижению морального духа в рядах противника. И, надо заметить, к данной задаче Сергей подошел весьма творчески. Часов через двадцать почти партизанских наскоков и запредельно сложного маневрирования, а также постоянно передаваемых на всех частотах призывов сдаться вышеозначенный дух в любой нормальной армии должен был бы упасть прямо-таки катастрофически.

Конечно, с нашей стороны тоже не обошлось совсем уж без потерь… Мои когти яростно впивались в подлокотники кресла всякий раз, когда поступало сообщение, что какому-то из маленьких юрких истребителей уйти не удалось. А когда подбили один из крупных кораблей… Людей успели портировать в безопасное место, но сам корабль, замечательный, живой, разумный оливулский крейсер… Имперцы считали некоторые свои особые корабли (как и многое другое) полноправными гражданами. Цивилизация, где каждый индивид был в той или иной степени продуктом биоинженерии, отличалась поразительной терпимостью к не-таким… если это свои не-такие, разумеется. (Только, пожалуйста, не стоит поминать Конвенцию об Ограничении Направленных Мутаций и Оливулскую империю в одном предложении!) И вот сейчас один из моих нечаянных подданных погибал, и погибал частично по моей вине. Да какое, в Ауте, частично! Живое существо билось в агонии, потому что какой-то взбалмошной дуре вздумалось поиграть в политику! Я стиснула зубы. И изменилась, насильно поворачивая поток мыслей в более позитивное русло.

Могло быть и хуже. Просто фантастически повезло, что у нас есть Сергей. И что он, по каким-то своим причинам, решил ненадолго забыть о традиционном аррском нейтралитете. Если бы битвой командовала, ну, допустим, ваша покорная слуга, то все наши войска были бы еще в самом начале разложены на изотопы, попав в какую-нибудь идиотскую ловушку, на устройство коих господа пираты оказались большими мастерами…

Думаю, мы бы без труда разделали их, если бы не проклятые Ауте крепости. Те самые «Вулканос-VI», в просторечье известные как «пришел, увидел, извинился». Я только теперь поняла всю точность шутки. Перед парой таких неповоротливых дур, усиленных кроме того дарай-блоками, оставалось только извиняться. Пробить этих неповоротливых гигантов было фактически невозможно, хотя, надо отдать Сергею должное, он успел организовать пару весьма оригинальных попыток.

Мне оставалось только локти кусать, вспоминая легкость, с которой мы захватили Аметистового Колибри. Вот уж действительно везет дуракам и пьяным. Я тогда, кажется, олицетворяла собой обе категории разом. Сейчас же… Ну, во-первых, не было ни малейшей возможности десантироваться внутрь крепости: забаррикадировались эти ребята насмерть. И даже если бы удалось попасть в… хм, кажется, на войне это называют «тылом Противника», хотя я не совсем уверена, что подобный термин применим в данном случае… так вот, даже если бы оказались внутри, я очень и очень сомневаюсь, что нам дали бы вот так просто захватить всю крепость.

Ситуация постепенно заходила в тупик. Я покосилась на Сергея. Тот развалился в своем кресле, в руках – стакан с янтарной жидкостью, а отсутствующий взгляд говорит, что разум стратега сейчас как минимум наполовину слит с тактическими компьютерами. И даже в таком, мягко говоря, неуставном состоянии арр являл собой образец уверенности и спокойствия в маленьком хаосе тактического центра. Этакий сидячий источник воодушевления для всей армии в целом и для командного штаба в частности. Вспыхнул один из экранов, перед ним появилось решительное, усталое и опустошенное лицо оливулской женщины, судя по всему капитана еще одного погибшего крейсера, сухим бесцветным голосом доложившей об успешном окончании эвакуации своего персонала.

– Спасибо, дама Ива. И… примите мои соболезнования.

Под маской сдерживаемого горя блеснули удивление, недоумение, признательность. Легендарный Сергарр, великий и единственный, не только нашел время в горячке боя лично поговорить с каким-то там капитанишкой, но и обратился к ней по имени, да еще с упоминанием рыцарского звания, да еще посочувствовал, причем посочувствовал искренне, – это было ясно и по тону, и по выражению лица, и по приподнявшимся бровям. Короткий поклон, и она исчезла.

А Сергей вновь откинулся в кресле, и что-то в его облике говорило, что он очень недоволен.

– Сэр Иголс, передайте по всем эскадрам: «Зета-зета-2». Общая готовность. И подтягивайте резервы. Скоро начнется.

Оливулцы восприняли приказ спокойно и деловито, но скорость их действий во всем флоте вдруг возросла раза в два. Будто кто-то переключил невидимый рубильник.

И что такое, во имя Всеведающей Ауте, «зета-зета-2»?

Конечно, отвлекать главнокомандующего посреди битвы – не самая умная из возможных линий поведения…

– Сергей, что начнется?

…Но я ведь никогда и не претендовала на особый интеллект, так?

– Все начнется. – Он поднес к губам стакан, сделал глоток. – Неприятности, проблемы, потери… Противнику с минуты на минуту надоест чувствовать себя идиотом, начнет преподносить нам сюрпризы.

– Какие?

– Если бы я знал, они не были бы сюрпризами! Моя торра, прошу вас, помолчите. – Он хмурился, погруженный в мир схем и собственных построений, голоэкраны перед ним сходили с ума. – Мы их достали, а эти ребята не привыкли чувствовать себя уязвленными. Сейчас они начнут делать глупости, и дай нам Бог эти глупости пережить… – Последнюю часть своей маленькой речи он сформулировал сен-образом, явно не желая подрывать моральный дух своей армии. О моем моральном духе, разумеется, беспокоиться было нечего…

Я вжалась в спинку своего кресла, не без труда удерживаясь от желания начать грызть когти. Дурацкая привычка. Такая чисто… людская. Эль-ин, если ей вдруг вздумается заняться подобным, имеет все шансы поранить собственные губы.

И тут начались «сюрпризы».

Флагман, в сердце которого мы и находились, вздрогнул до основания, по стенам прошли мелкие волны, вдруг напомнившие мне эль-инские онн. И тут же накатила волна боли – приютивший нас корабль-левиафан был ранен. Кто-то из экипажа, связанный с ним телепатически, закричал, замелькали данные на экранах.

– Прорыв! Противник в желудочном отсеке! Они прорвали защитный экран и десантировали ударную группу!

– Тревога! Тревога! Схема проникновения – бета-6, внутренняя. Они направляются сюда.

– …Заслон…

– Прорываются!

– Спокойствие, господа. – Сергей выпрямился в своем кресле, не разрывая контакта с биокомпьютерами. В руке его сверкнуло что-то из разряда портативного, но очень угрожающего. – Всему персоналу мостика приготовить личное оружие.

– Не дурите. – Мой по-эльфийски звонкий, совершенно неуместный в этом милитаристском хаосе голос перекрыл даже завывания тревоги, до отвращения напоминавшие стоны раненого существа. – Вы здесь, чтобы управлять битвой, а не лезть в рукопашную. Бес!

Северд-ин материализовались полностью – пять закутанных в черное поджарых фигур в масках, и веяло от них такой первобытной силой, что никому из присутствующих даже в голову не пришло напасть на более чем подозрительных субъектов, объявившихся вдруг в самом сердце наших позиций.

Взмах ушами – трое телохранителей выскользнули из зала размытыми тенями, двое же застыли у моего кресла молчаливым напоминанием тем, кому вдруг захочется покончить со старыми долгами, воспользовавшись вовремя начавшейся суматохой. Только выстрелов в спину мне сейчас не хватало для полного счастья…

– О десанте позаботятся. – Сергей первым разобрался в ситуации и несколькими ментальными тычками привел в чувство остальных, возвращая генштаб к выполнению непосредственных обязанностей. – Хороший отвлекающий маневр, ничего не скажешь. От чего же нас пытались отвлечь? Так… Ага… Нет, вы только посмотрите, что они творят!

«Они» творили нечто невообразимое. За часы, предшествовавшие этой последней атаке, мы сумели здорово подсократить силы противника, уничтожив почти все мелкие корабли, и обломали зубы лишь о проклятущих «Вулканосов-VI», присутствия которых никто предвидеть не мог. Теперь нам наглядно продемонстрировали, что только «Вулканосы» и имеют значение в таких битвах, как сегодняшняя. Из недр гигантских крепостей, точно из каких-то демонических кораблей-маток, вылетал новый флот. Сражение было отброшено на самую первую свою стадию – с той лишь разницей, что повторить трюк с резонансной ловушкой мы вот так с ходу не могли. А значит, придется иметь дело с совершенно свежим, не поврежденным противником, вооруженным Ауте знает какими технологиями, а-ля Криит арр-Вуэйн и его незабвенные дарай-и-прочие-блоки.

Мне стало дурно.

Сергей, однако, отнюдь не терял времени даром. Он, даже готовясь к отражению штурма, продолжал дирижировать нашими силами.

Успел. Поймал тот короткий момент уязвимости, когда крепости вынуждены были на несколько минут если не убрать, то хотя бы ослабить свою защиту, чтобы выпустить более мелкие корабли. Мы атаковали. Непонятно когда успевшие собраться и построиться оливулские эскадры накинулись на противника, тратя последние запасы оружия и энергии, чтобы достать как можно больше и как можно дальше. Все перепуталось. Перепало даже самим крепостям, боявшимся открыть шквальный огонь, чтобы не зацепить своих. А живые кораблики держались, держались под атаками, которые давно уже должны были расплавить их в облачка газа, – и дымились, рассыпались пеплом талисманы-обереги, спешно навешанные перед боем на обшивку… э-э… на шкуры эсминцев.

Звон разбитого стекла, блеск стали. Воины из Атакующих, защищенные лишь собственной магией, разрезали пустоту космоса и вошли в хаос битвы тремя ровно построенными боевыми крыльями, где-то по сотне воинов в каждом. Я, не мудрствуя лукаво, начала отправлять им энергию Источника: все равно не знаю, как этой силищей пользоваться, авось профессионалы найдут ей какое-нибудь применение… Разобраться в происходящем вообще стало невозможно: технология и магия, холодное совершенство сложных сплавов и безграничная гибкость живой плоти. Смешалось все. Такой грандиозной свалки Ойкумена, кажется, давно не видела.

Лидеры ристов без колебаний жертвовали более мелкими силами, чтобы добиться победы. А мы… мы, наверно, тоже смогли бы подготовить для них парочку «сюрпризов», решись мы стоять до конца. До того самого, победного, когда уперся и так до последней капли крови…

Ага, щас.

Мы с Сергеем переглянулись, и я отрицательно качнула ушами. Нет. Уводи людей. Защитные заклинания и так уже почти пробиты, не говоря уж об энергетических экранах и прочей человеческой дребедени. Скоро торпеды с ядерными начинками и хищные лучи лазеров начнут впиваться в беззащитную плоть живых кораблей…

Оливулцы отходили. Грамотно, спокойно, по приказу. Боевые крылья клана Витар прикрывали отступление, принимая пока огонь на себя и даже пытаясь огрызаться. Вот десяток воинов сообща составили что-то смутно напоминающее заклинание Зеркала и целую секунду посылали все, что в них пуляли ристы, обратно к хозяевам… Профи, что тут скажешь. Но боевых талисманов мы в этой заварушке извели огромное количество. Ладно, такого добра в закромах хватает. Даже я сама, уж на что бездарна, иногда баловалась их созданием.

Наши силы отступили. Рассыпались в разные стороны, точно предлагая пиратам начать преследование. Наученные предыдущем опытом, ристы в погоню не сунулись. Соорудив что-то вроде атакующего построения, деловито направились в неизвестном направлении.

– Куда это они намылились? – В голосе моем звучало вполне понятное изумление. На бегство резвое продвижение ристов никак не походило.

Вообще-то я ожидала, что противник, обнаружив, что путь к Эль-онн закрыт, просто смоется с поля боя. Я бы сама так и сделала: какой смысл драться, если главный приз кто-то уже спер? Ристы оказались упорней: все двадцать часов, что мы жалили их, давя на психику, доблестные пираты сотрясали Вероятности в попытках прорваться к заветным Небесам. Увы, тут уже была епархия сильно рассерженных дараев. Да, выступать в открытую, не соблюдая хотя бы видимость легендарного нейтралитета (Сергарр, похоже, даже собственными соотечественниками воспринимался как вещь в себе, от Эйхаррона не зависящая, и потому творил, что хотел), арры не смели, но вот запечатать все, что можно… Никакой конкуренции от каких-то там дарай-блоков Эйхаррон терпеть был не намерен.

Итак, к Эль-онн ристам путь закрыт. Так куда же они двинулись?

Первым, разумеется, понял Сергей:

– К Оливулу. – И в голосе его не было удивления.

О Ауте… Оливул. Империя, где меня лишь в официальных документах, скрипя зубами, именуют императрицей. Десяток терраформированных планет, орбитальные леса, живые космические станции, очень компактно сосредоточенные в районе затрудняющих космические путешествия физических аномалий. Люди, ненавидящие и боящиеся меня. Мои люди.

Возможности и решения проносились в моей голове с такой скоростью, что само время замедлилось, почтительно уступая дорогу стимулированному имплантантом разуму истинной Хранительницы.

Остановить нашествие? Можно. Мы не подошли даже к примерному пределу наших возможностей. Собрать флот, начать наконец воевать по правилам, прекратив тактику пчелиного роя. Оливулцы, зная, что за их спинами империя и отступать некуда, завалят даже двух «Вулканосов-VI», но вот останется ли после этого от них самих что-нибудь?

Прибегнуть к некоторым экзотическим возможностям, имеющимся в распоряжении Хранительницы Эль-онн? За долгие тысячелетия эль-ин накопили достаточно богатый арсенал всевозможных гадостей, которые можно было бы применить и в данном случае. Эль-э-ин, быть может, самое мощное, но отнюдь не единственное из наших орудий… Кое-какие из хранящихся в том же клане Изменяющихся талисманы… Да хотя бы меч Л'Риса! На что хотите спорю, что смогу высвободить запаянный в него Вероятностный Шторм… где-нибудь внутри этих так прекрасно защищенных крепостей.

Но все это не то, не то… Все это предполагает бойню. А мне нужна… Мне нужны сердца и души.

Сердца и души оливулцев, которым пора бы уже усвоить, что они теперь подданные Эль-онн, и в соответствии со старой пословицей «расслабиться и получать удовольствие».

Сердца и души арров, которым пора бы уже начать воспринимать эль-ин как равных.

Сердца и души ристов и прочие «неофициальные» структуры, которые должны понять, что эльфийки – не выгодный товар для торговли рабами.

И всей Ойкумены, которой надо бы перестать видеть в нас не то абстрактно-таинственную угрозу, против которой должно сплотиться все человечество, не то оголтелых дикарей, не достойных внимания.

Это война за умы и мысли людей. А значит, надо пользоваться оружием, которое прежде всего будет действовать на их дух. А уже потом на плоть. И бойня здесь совершенно не поможет.

Я посмотрела на Сергея. Сергарра. Моего риани. Человека-легенду. Человека-воина. Каким-то невероятным, удивительным образом сумевшего даже за четыреста лет бесконечных сражений и бесконечной политики остаться именно человеком. Сохранившим себя. Сохранившим свою честь. Свою душу, не превратившуюся, как у того же Аррека, или у моего Учителя, или у Зимнего, в комок замерзшего дерьма, осколками льда сверкающего через бойницы холодных глаз. Ауте, я должна была бы его бояться. Моего собственного риани. Но не боюсь.

Аррек, Аррек, как же мне сейчас не хватает твоего мерзейшего прагматизма.

Встала. Подошла к креслу главнокомандующего. Положила когтистую руку на спинку кресла.

Все замерли. Я знала, что видят сейчас оливулцы: тонкая высокомерная фигура, окутанная золотистым облаком крыльев. Золотые волосы, белейшая кожа. Глаза и имплантант, так ярко сверкающие многоцветием, что затмевают даже отблески светящихся в воздухе голографических схем. И совершенно, до рези в глазах, нечеловеческое лицо. Красота настолько чуждая, что не способна породить ничего, кроме ужаса.

– Вы хотите сказать, лорд Сергарр, что эти отбросы общества собираются напасть на Оливулскую империю? Уничтожить моих подданных?

– Не вижу, кого еще они могли бы уничтожить в том направлении, торра, – голос Сергея был сух. Он прекрасно понимал мою игру, происходящее ему определенно не нравилось.

– В таком случае не вижу смысла продолжать эту глупую войну. Мое милосердие закончилось. Считайте, что имеете высочайшую санкцию для принятия адекватных мер.

Ну вот. Я и сказала. Сняла, так сказать, груз вины с исполнителей… Ауте, как рот хочется прополоскать…

Он не позволил себе сделать паузу. Время было слишком дорого.

– Антея, вы уверены?

– Вы здесь, чтобы определять тактику и стратегию, главнокомандующий. Чтобы решить, когда, при каких обстоятельствах, какое оружие будет наиболее подходящим. Ну так скажите мне, что сейчас не тот момент! Что можно сделать по-другому!

На этот раз пауза все-таки была. Он сжал кулаки. Расслабил. Снова сжал.

– Я здесь не для того, чтобы врать вам, Антея-тор.

Пальцы забегали по клавиатуре – отдавались приказы слишком важные, чтобы их можно было привести в исполнение простой мысленной командой. Пароли, пароли, проверки. Все.

Это произошло мгновенно. Шпионы, внедренные-таки Зимним, наконец получили приказ. Один-единственный. И выполнили его. На какую-то долю секунды щиты, прикрывавшие одну из крепостей, приподнялись. И внутрь были телепортированы полдюжины торпед.

Всего лишь.

Я закрыла глаза, погрузившись в безмолвие молитвы.

О Ауте, Милосердная, Вечная, услышь непутевых детей твоих. Защити их в милости твоей от самих себя. И прости их, о леди Бесконечность, ибо сами себя они простить уже не смогут…

Полдюжины нейерино-торпед. Не самое страшное оружие из арсенала Эль-онн. Оружие сдерживания, эффективное именно потому, что никто не решается его применить. Потому что защиты от него нет. Никакой, кроме разве что тех же пресловутых Вероятностных щитов… которые тоже тут помогают лишь частично. Оружие, специально созданное для уничтожения людей. Разрушающее нейронные связи в сознании, причем только в сознании разумного существа. Ни здания, ни техника не повреждались. Мечта военных.

Я была с ними. Через имплантант, через Эль, через разумы тех эль-ин, что были заперты сейчас в умирающей крепости за надежным заслоном своих заранее разработанных и подготовленных заклинаний. Лучшие из вене трудились над этой нашей защитой. О да, безупречно сработавшие сыны клана Нэшши были в безопасности, внимательно наблюдая и фиксируя смерть мужчин и женщин, которым не повезло оказаться не на той стороне. И передавая данные мне. Чтобы Хранительница, спланировавшая от начала и до конца это избиение, могла оценить результат, сделать аналитические выводы и учитывать их в будущих своих планах.

Мы пытались нацелить удар, изолируя некоторые из отсеков. Мы честно пытались ограничить зону поражения лишь необходимым минимумом: высший эшелон управления, боевые части. Кое-кто из особенно оголтелых генетиков. Достаточно разумные компьютерные схемы, которым никогда уже не стать Аметистовым Колибри. Ну и, разумеется, дарай-блоки. О, я вдоволь наигралась в Бога, решая, кому жить, а кому умереть! Составляя проклятый список и все время держа в уме, что чем большему числу смертных нужно будет обеспечить безопасность, тем больше риск для моих эль-ин, которые этим займутся.

– Леди Антея! – Сергей, встав на ноги, тряс меня за плечо, пытаясь привести в чувство. А я, вцепившись когтями в спинку его кресла, согнулась, точно от удара в солнечное сплетение, уже вслух повторяя древний речитатив. Почему-то на всеобщем койне, а не на емком языке эль-инских сен-образов.

– …Леди Судьба, будь снисходительна к потерявшимся путникам на твоих перекрестках… Вечная, Юная, будь милосердна к детям твоим, ибо кто еще проявит к ним милосердие?..

– Антея!!! – Он вздернул меня в воздух, тряхнул так, что зубы клацнули, и это странным образом напомнило об Арреке.

Аррек. Мой консорт. Само его имя, казалось, принесло успокоение и странную силу. Холодную, циничную, исковерканную. Но силу.

Я сжала губы в тонкую линию, отстранилась от риани, движением ушей показывая, что его прикосновение мне неприятно. Пальцы все так же цеплялись за кресло, глаза все еще были закрыты, но я приходила в себя.

– Ауте Милосердная да простит нас. Только люди могли до такого додуматься… Даже с Оливулом было честнее. По крайней мере, там все было сделано лично, а не какой-то… торпедой. – Мой голос был холоден и тих, последнее слово звучало как изощреннейшее из всех оскорблений. – Уберите руки, арр-лорд.

Хватит. Хватит. Если бы я с самого начала этого не планировала, то не стала бы посылать Аррека за проклятым оружием. Кровавая Ведьма продемонстрировала достаточно вины и слабости, чтобы произвести впечатление на внимательно наблюдающих оливулцев. Заканчивай с дурацким представлением, девочка.

Мысли послушно изменились. По крайней мере, на этот раз не пришлось убивать детей. Уж это-то я могла себе позволить: приказать Нэшши окружить все «детские» и «жилые» отсеки в крепости защитными чарами. Погибли только зрелые особи. Только воины. Которые, между прочим, прекрасно знали, на что шли.

Да в Ауте всех смертных с их дурацкими правилами! «Оружие массового уничтожения» – это же надо было додуматься! Как они могут считать, что нажать на кнопку, убивая тысячи и тысячи, легче, чем самостоятельно перерезать противнику горло? Это… Это… Да я бы лучше по отдельности вызвала на дуэль каждого из идиотов-ристов, чем вот так, трусливо…

– Вызовите командование второй крепости. Лорд Сергарр, будьте так любезны взять на себя переговоры. – Вряд ли я сейчас была способна смотреть в глаза родным и близким только что убитых мною людей и, улыбаясь, требовать от них чего-то там.

Сергей опустился обратно в кресло, сделал знак застывшей, настороженно поблескивающей глазами оливулке. Та поспешно уткнулась в свои приборы, пытаясь вызвать на связь ошеломленного противника. Наконец перед нами вспыхнула голографическая картинка – штаб ристов на втором «Вулканосе». Потрясенные лица и дрожащие руки персонала. Оружие устрашения. О да.

Я замерла за спиной военачальника, холодная, далекая и яростная. Пусть видят. Пусть боятся. Сейчас я на них была сердита почти так же, как на себя саму. И, клянусь Ауте, даже сквозь холодные пространства космоса они это почувствовали.