Текст книги "Слово о Вере Алексеевне Зашихиной. О великой народной целительнице Русского Севера"

* * *

 
Я Вас люблю как маму
И счастлив тем вполне,
Что устоять средь хамов
Даёте силы мне.
Средь тех, кому всё мало —
Богатства и наград,
Лобзать кого попало…
А я любви лишь рад.
Любви к родным и близким
И к тем, кто прост душой.
Всем им поклон мой низкий,
Мне с ними хорошо.
Любовь к простому люду
Вы с мамой дали мне;
Не поддаваться блуду
И не тонуть в вине.
Сказали Вы когда-то:
«Чем проще, тем родней,
Чем больше денег, злата —
Его душа бедней».
Добра желать всем людям,
Уменьшить чью-то боль,
Бог весть самим что будет —
Всей жизни Вашей соль.
Так пусть в окошке Вашем
Горит любви той свет.
Добра, любви нет краше.
Без них и счастья нет.
 

8 июня 2010 г.

Как такое может быть?

РАССКАЗ МИХАИЛА ВИТАЛЬЕВИЧА ОЖЕГОВА, С. КРАСНОБОРСК

Своими воспоминаниями о Вере Алексеевне и впечатлениями от встреч с нею со мной поделился заместитель главы администрации с. Красноборска Михаил Витальевич Ожегов.

«О Вере Алексеевне Зашихиной я узнал от отца. Мой отец много лет занимался пчеловодством. Вера Алексеевна тоже всегда держала пчёл. Отец к ней обращался как к пчеловоду. Вера Алексеевна давала ему улья, рамки, необходимый инвентарь и делилась полезными советами.

Однажды отец рассказал мне, что за рекой живёт такая бабушка-знахарка, которая работает то ли ветеринаром, то ли зоотехником. Пришло время, и я познакомился с этим замечательным человеком.

В связи со здоровьем я к ней обратился только один раз, но возил многих своих родных и знакомых.

Впервые я поехал к Вере Алексеевне по просьбе жены, повёз её знакомую с дочкой и заодно решил показаться сам. Природа здоровьем меня не обделила – грех жаловаться, но как раз в тот момент у меня сильно болела поясница.

Вера Алексеевна посмотрела и сказала: «У тебя пуп сорван. Сейчас я поправлю, и у тебя ничего не заболит».

Потом она минут пять водила руками вдоль моей пуповины, сделала пассы и благословила: «Иди давай с Богом». Боль ушла, обострение прошло, и после этого спина меня вовсе не беспокоила несколько лет.

Потом иногда после физических нагрузок я стал ощущать спину, но этот дискомфорт – ничто по сравнению с той болью, от которой меня избавила Вера Алексеевна. Тогда у меня, скорее всего, было ущемление позвоночника: прижало так сильно, что отнималась нога.

Девочке, которую я возил с матерью, Вера Алексеевна тоже помогла. Девочке было лет четырнадцать. Она страдала сильнейшей аллергией на воду. От любого контакта с водой ей становилось плохо, кожа покрывалась незаживающими корками. Девочка не могла по-человечески вымыться: даже руки ей приходилось только протирать влажной тряпочкой. Это становилось невыносимо: физически тяжело, психологически сложно… Мать испугалась и повезла дочку в Середовину. Вера Алексеевна помогла ей. Результат последовал сразу. Когда они вернулись домой, дочка сказала: «Мама дай ведро, я хочу помыть пол». Аллергия затихла, всё нормализовалось в организме. И до восемнадцати лет она больше не страдала от аллергии. А потом снова начались проблемы.

К моему удивлению, Вера Алексеевна сразу диагностировала у человека облучение. Она чувствовала исходящие от него изотопные излучения.

Однажды к ней приехала группа мастеров по ремонту подводных лодок из Северодвинска. Не успели они зайти, едва перешагнули порог, Вера Алексеевна спрашивает: «Наверное, вы с Северодвинска?» Сразу радиацию почувствовала. Она снимала её попутно, устраняя основное заболевание – то, с которым к ней обращались.

Многим Вера Алексеевна лечила онкологию, купировала каким-то образом раковые клетки. Некоторых исцелить она не могла, особенно тех, кто перенёс хирургическое вмешательство. Но в 90 процентах случаев помогала. Помогала она даже тем, кто был уже безнадёжным: снимала боль, облегчала участь…

Расскажу об одном известном мне случае. Виталий Андреевич Панов, полковник ракетных войск в отставке, страдал сердцем. После инфаркта он каждый год регулярно ложился в госпиталь. Однажды он посетил Веру Алексеевну и через год после этого посещения поехал в очередной раз на общее обследование в госпиталь.

Врачи сделали ему электрокардиограмму и не поверили, что эта кардиограмма – его. Сказали: «Это не ваша кардиограмма: у вас был инфаркт. Он оставляет рубец на сердце, который всегда виден на кардиограмме, а здесь его нет». Кардиограмму тут же переделали и удивились ещё больше. Результат тот же: никакого рубца не обнаружено! Врачи недоумевали: «Как такое может быть?» Оказалось – может.

Я всегда интересовался феноменом целительского дара Веры Алексеевны, но так и не сумел найти ему объяснение. Представители Церкви относились к ней неоднозначно, но знаю, что туровецкий батюшка, отец Василий Яворский, её уважал.

Вера Алексеевна помогла очень многим. На мой взгляд, если ей был дан дар врачевания, его надо было реализовать, то есть она занималась своим призванием – помогала людям. Ещё в молодости Вере Алексеевне были даны особые способности.

Она рассказывала: «К больной корове меня подведут, а я уже знаю, что надо лечить». Каким-то природным чутьём она определяла болезни и удивлялась, почему другим это не дано. Потом начала помогать людям: снимать зубную боль, и всё больше и больше…

У меня была идея, которую, к сожалению, так и не удалось воплотить: у входа в дом, где принимала Вера Алексеевна, повесить ящик и попросить людей опускать в него листочки с кратким анонимным рассказом о том, как им помогла целительница.

В завершение своего рассказа хочу заметить, что Вера Алексеевна, наверное, недаром держала пчёл: пчёлы заряжают человека, поддерживают его энергетику. Благодаря им в организме появляются живительные силы. И я думаю, что пчёлы помогали и Вере Алексеевне очищать свой организм от негативной энергии».

Оранжевый шар

ИЗ БЕСЕДЫ С ВАЛЕНТИНОЙ ПАВЛОВНОЙ ЗАШИХИНОЙ, Д. БОРОК

Собирая материалы для книги о Вере Алексеевне, я ездила по северным деревням, расспрашивала людей, записывала их истории. В деревне Борок, находящейся неподалёку от Белой Слуды, я познакомилась с замечательной северянкой Валентиной Павловной Зашихиной, которая близко знала Веру Алексеевну.

Валентина Павловна, простая женщина с добрым приветливым лицом, встретила меня радушно, сразу повела за стол, угостила традиционными северными кушаньями – запечёной рыбкой, солёными грибами, ягодными шаньгами – и поделилась со мной воспоминаниями о Вере Алексеевне.

С Валентиной Павловной я встречалась не раз, ночевала в её доме, познакомилась с её родными и соседями. Привожу выдержки из наших бесед.

«С Верой Алексеевной Зашихиной мы вместе работали в совхозе «Белослудский» в 1972 году. Мы однофамильцы. Девичья фамилия Веры Алексеевны – Чернорицкая. Она вышла замуж и взяла фамилию мужа. Муж прошёл всю войну, был ранен и вернулся инвалидом. Но прожил недолго. После его смерти к Вере Алексеевне посватался его брат. У неё на руках остался маленький сынишка Коля, и Вера Алексеевна вышла замуж за Николая Дмитриевича. Она была с двадцать седьмого года, Николай Дмитриевич – с тридцать первого. У них родилось в браке четверо сыновей. Но жизнь в доме свекрови далеко не была счастливой… Судьбы детей сложились по-разному. Её старший сын Николай получил серьёзные травмы: его придавило деревом на работе, и он ушёл из жизни. А несколько лет назад в Приморском крае умер ещё один сын Веры Алексеевны, Лёня. У остальных сыновей – Саши, Толи и Володи – давно свои семьи, жизнь налажена. Саша и Толя у неё «двойничные». Я их даже раз перепутала: на пароме здороваюсь с Толей, а он говорит: «Я не Толя, я Саша».

Я знала Веру Алексеевну довольно близко. Я ей своим спасением обязана. Она лечила и всю нашу семью. Мужу моему постоянно помогала. Чуть что случится – мы сразу же к ней обращались. Лечила многих наших знакомых. Выручала всегда нас. У меня с Верой Алексеевной сложились очень тёплые отношения. Иногда она мне рассказывала о себе доверительно. В 1988 году у неё открылся целительский дар. А предшествовало этому одно загадочное, я бы даже сказала исключительное, событие: 10 августа 1988 года в небе над Белой Слудой появился большой оранжевый шар.

Вскоре Вера Алексеевна очень тяжело заболела, болела долго и однажды почувствовала, что с ней что-то происходит: на лбу появились две твёрдые шишки, как рога, и такие же отвёрдыши, наподобие коросты, на ладонях. Потом она стала слышать голоса. Сперва её учили на овцах, наставляли: «Вот так и людей потом будешь лечить».

Как-то она мне рассказывала: «У моей овцы был инфаркт. Думала: сдохла. Оказалось, не сдохла. А потом, когда зарезали, шов был. Мне приказывали: «Делай так вот, делай так. Половину овец извела уже! Я на них тренировалась. Мне показывали: «Так же и людям будешь делать».

Лечила Вера Алексеевна двадцать два года. Сначала помогала только знакомым, а потом молва пошла, и все стали ездить. В среднем она принимала по 400 человек за месяц. К ней ночами сидели, костры жгли… Очень много людей приезжало. Ехали с разным. Силы у неё много было. Она вся аж темнела, а меня трясло даже.

Сердечные пороки она многим-многим вылечивала. Свою невестку, жену сына Александра, вылечила. Та на учёте по сердцу стояла. После лечения Веры Алексеевны у неё всё прошло, и её сняли с учёта.

Сама Вера Алексеевна говорила, что эти способности у неё – духовно-космические. Я так связываю их с влиянием того шара, со святыми и с космосом. По-научному это не объяснить, но её дар сомнений не вызывает. Я в этом на себе убедилась, когда Вера Алексеевна меня спасла от смерти!

А было так. Однажды на работе сотрудники тащили корову к машине. Корова была привязана при помощи здорового металлического крюка; он как хомут: к таким лошадей привязывают. И вдруг под натугой этот крюк разогнулся, спружинил, пролетел через весь двор, ударил в вакуумную трубу сарая для дойки, отрикошетил и, как будто меня искал, угодил мне в височную кость.

В тот же миг я потеряла сознание. Очнулась, доярки орут: «Убили! Убили!» Потрогала голову: у виска – дыра, кровь течёт. Муж поехал к Вере Алексеевне. Дело было в июне. Она картошку окучивала. Муж на колени упал: «Спаси, Христа ради!»

Через три дня боль спала, рана начала затягиваться, и наступило заметное улучшение. Вера Алексеевна лечила меня на расстоянии. Отец посмотрел. «Нормально, – сказал, – у тебя, девка. У нас по полголовы в войну сносило, а у тебя тут ранка небольшая».

Зрачок тогда у меня был во весь глаз! Врачи пророчили, что глаз провалится. Я приехала к Вере Алексеевне. Она увидела мой зрачок и сказала: «Сейчас поправлю. Будет у тебя глаз». И у меня на этом глазу сохранилось угловое зрение. Если бы мы к Вере Алексеевне не обратились, я бы уже, как она сама говорила, «или живой бы не была, или осталась так уродом». Так бы и было: у меня же была височная кость пробита и сетчатка оторвана.

Вера Алексеевна всегда мне помогала. Я в больнице-то не бывала, пока она жива была. Два раза в год съезжу к ней – и живу нормально. Сяду у неё на приёме на табуретку, и в голове будто волны ходят.

А до того случая, пока по голове не попало, я к ней не ходила. А потом чуть что – сразу к ней шла.

Купила раз порошок. Постирала им, и руки у меня посинели, покрылись прыщами, а пальцы перестали сгибаться. Поехала на приём к доктору. Показала свои руки, как из фильма ужасов, и сразу поняла, что доктор испугалась. Не было такого случая в её практике. Ничего толком не выписала и отправила домой. А у меня с руками всё хуже и хуже. У нас корова была, так я её даже доить не могла, муж доил. Он сказал: «Давай к Вере Алексеевне съездим». Приезжаем. Вера Алексеевна сказала: «Через три дня всё пройдёт». Всё прошло, и с тех пор не было никакой аллергии.

Говорили мы с ней о разном. Ей был и юмор присущ. Однажды мы поехали на почту получать для Веры Алексеевны посылку из Москвы. У нас мотоцикл «Днепр» был; на нём и поехали. Забрали посылку, назад едем, вдруг мотоцикл заглох. Муж говорит: «Оттолкни и запрыгивай».

Я толкнуть толкнула, а запрыгнуть-то не успела! Мотоцикл несётся, муж кричит: «Беги наперерез!» Потом я Вере Алексеевне шуткой рассказываю: «Плохо ты меня полечила: не могла на мотоцикл запрыгнуть!» Она до слёз смеялась. Я и теперь хохочу, как вспомню. Этот случай у меня как анекдот стал.

Муж мой очень больной был, астматик. Вера Алексеевна лечила ему сердце. Сказала: «Ещё немного, и клапан у тебя бы закрылся. Дверца бы закрылась у тебя».

Не могла она лечить тромбы. Но говорила, что поможет. И помогала. Когда мужу совсем плохо было, помогала. В Верхнюю Тойму врач приехал, срочную операцию сделали. А она на расстоянии поддерживала. Иначе бы ему ногу отняли.

Как-то раз моего сына Васю, когда он был школьником, сильно побил один драчун. У сына была трещина ребра и задета диафрагма. Он не спал всю ночь.

А наутро мы повезли его к Вере Алексеевне. Съездили, вернулись домой – он почти поправился. Бегать побежал!

Вася часто ходил на рыбалку. Однажды его укусило какое-то насекомое за ухо. Стала расти шишка. Сын пошёл к хирургу, а тот направил его к онкологу. Но прежде чем ехать в город, мы решили показать Васю Вере Алексеевне. Приехали. Она посмотрела, сказала: «Отсохнет и отвалится». Так и вышло вскоре: эта шишка у него отвалилась и потекла кровь. Звоню Вере Алексеевне. Она сказала: «Сейчас приду». А сама дома сидит и по телефону всё сделала – провела лечение, и всё прошло. Вася поговорил с ней по телефону и уснул. Это было уже девять лет назад. И больше у него это ухо не болело.

Васю она не раз лечила на расстоянии. Мозоли на ногах ему убирала.

Когда он учился на первом курсе в Калининграде, от него долго не было вестей. Потом приходит коротенькое письмо: «Я в госпитале. Схватил воспаление лёгких». Я пошла к Вере Алексеевне. И она ему помогла: сын быстро пошёл на поправку.

А однажды ему экзамен предстоял тяжёлый. Я поехала к Вере Алексеевне. «Сдаст», – сказала. Звоню, говорит: «Сдал лучше всех».

Многих своих родных и знакомых я возила к Вере Алексеевне.

Племяннику моему она предсказала: «Пошлют на войну в Чечню. Будет тебе тяжело». Дала молитву и сказала: «Эту молитву читай. Спасёшься сам и спасёшь товарищей». И так всё и было.

Мой брат облучился на подводной лодке. Поехали к Вере Алексеевне. Он поначалу не верил в её способности. Я его еле уговорила к ней обратиться. Общались они наедине. Брат вышел от неё серьёзный, задумчивый. Спрашиваю его: «Ну, как?» – «Поверил, – говорит. – Эта бабушка стала мне такие вещи из моей жизни рассказывать, которые я никому вообще не открывал. А ещё она мысли читает. Только я подумал: «Не буду пить, раз нельзя. Только на Новый год выпил бы», – она мне говорит, да ещё так сурово: «Слушай, я тебя зачем тогда лечу, если ты собрался пить на Новый год?» После этого брат даже бросил курить. Вера Алексеевна ему посоветовала: «Ты грызи что-нибудь».

У сестры было венозное расширение. Она съездила к Вере Алексеевне – и после стала хорошо себя чувствовать, даже забегала.

У брата двоюродного, Павлина, однажды начала синеть рука. До этого он был у Веры Алексеевны: она сняла ему облучение. Звонит как-то мне из Северодвинска, на руку жалуется, просит: «Сходи к Вере Алексеевне».

Я пошла к ней с его фотографией, и она его вылечила. Всё прошло, выписали.

Раз племянница из Красноборска очень сильно прищемила палец. Звонит мне: «Боль страшная, не могу вся». Я к Вере Алексеевне поехала. Вернулась домой, позвонила племяннице. «Как палец?» – спрашиваю. Говорит: «Боль прошла моментально, будто кто-то рукой снял». Это было как раз в то время, когда я у Веры Алексеевны находилась. После этого всё прошло у племянницы: этот палец её больше не беспокоил.

Приезжали ко мне погостить двоюродный брат с племянником. У племянника, Саши, были проблемы с головой, он не работал. К Вере Алексеевне он ни за что не хотел идти, как я его ни уговаривала. «Не пойду, не пойду, не пойду!» – твердил. Однажды мы всё же поехали к ней втроём на машине. Я зашла к Вере Алексеевне, говорю: «Саша к вам идти ни в какую не хочет». А поехали-то ради него главным образом. Вера Алексеевна стала к стене напротив лужайки, где стояла машина, рукой провела: «Сейчас зови, сейчас прибежит». Я пошла позвала: он бегом бежит!

Сейчас – нормальный парень. Она сняла с него бесов. Сказала: «Приезжай каждый год на могилу».

Она снимала чертей. Рассказывала: «Один приехал – весь обвешанный бесами. Не может в калитку войти. Хочет и не может. Я же тогда забыла отмолиться. Вышла – и они у меня на ногах».

А потом после таких посетителей ей самой тяжело бывало, приходилось восстанавливаться. Говорила: «Когда и лежу сутками».

Раз пришла к ней, она забранилась: «Никого не принимаю, Валя. Надоело всё уже». Говорю: «Ну, ладно, Вера Алексеевна» – и хотела уйти. Она останавливает: «Ну, заходи». Я погладила её по спине. Говорит: «Тебе разрешаю: ты – добрая. Меня одна погладила – вся спина бородавками покрылась».

Вера Алексеевна научила меня класть топор остриём к порогу, чтобы защитить дом от недоброго. Сказала мне: «Ты всех во двор[16]16
  Двор – помещение для скота.


[Закрыть] не пускай. Сама выноси порося».

Иногда к ней приезжали и экстрасенсы. Один экстрасенс хотел её загипнотизировать. Как ни пытался, ничего у него не получилось. Удивлялся: «Чего тебя не берёт-то?» А она сказала ему: «Ты, парень, не умеешь, так не берись».

Был случай с дальними родственниками. Жена мучилась от псориаза. Никто ей не мог помочь, куда только она ни обращалась. Муж убедил её съездить к Вере Алексеевне. Съездили – и псориаз у неё прошёл. С тех пор они стали ездить каждый год.

Вера Алексеевна вылечила ей астму. Потом сказала про грыжу: «А это лечу теперь». Поставила диагноз. А её мужа вылечить не смогла: рак крови. Тогда она ещё не лечила лейкемию; начала лечить её позже. Вере Алексеевне постепенно открывалось всё больше и больше. Она так и говорила: «Это дано, а это – нет».

Муж этой женщины, Вил Дмитриевич, был хорошим человеком, служил в военно-морском флоте. Вера Алексеевна ему всё облегчила. Он прожил 65 лет, а его жена – 80. Она рассказывала, что после его смерти ей не раз чудилось, будто кто-то стучится в форточку, хочет пройти и не может. Она закрывала форточку на ночь. А утром словно капельки крови снаружи на форточке видела.

Помню, однажды приехала к ней 15 февраля. Вера Алексеевна вышла, говорит: «Сегодня праздник Христовый – Сретенье. Надо в церкви стоять, а они все ко мне». Увидела меня: «Ты-то чего тут сидишь?» – «А вот, женщину привезла: у неё ребёнок умирает». – «Пропустите её!» – велела она очереди. У мальчика была черепно-мозговая травма, он находился чуть ли не в коме. И Вера Алексеевна его спасла.

Одна женщина приехала ко мне из Чебоксар, чтобы попасть к Вере Алексеевне. Я повела её к ней. Пришли – приёма нет. Постучались. Вера Алексеевна выглянула, заругалась: «Баню я топлю. Никого не принимаю». Потом вышла: «Валя, ты? Ну, благослови вас Господь! Не принимаю». Вышли мы на дорогу, идём и ревём. Вдруг мужик на машине останавливается – сам, будто она его послала: «Садитесь, подвезу».

У моей соседки двоюродная сестра болела: миома. Вера Алексеевна её спасла от операции. Обошлось всё.

Из Питера мужчина приезжал. Он сидеть не мог: у него после аварии срослись неправильно рёбра. Потом он приехал опять. Вера Алексеевна говорит: «Я не принимаю». А он: «Я не на приём, я поблагодарить приехал».

Всё срослось у него, даже стыков на снимке не видно, будто не было переломов! Ему не поверили, сказали: «Это – подставное лицо».

Как-то мне позвонил из Северодвинска спортивный тренер. Он не раз бывал у Веры Алексеевны: она ему кости складывала. А на этот раз ученик из его команды упал с брусьев и получил черепно-мозговую травму. Впал в кому. Врачи сказали: «Спасёт только чудо». Тренер попросил меня договориться с Верой Алексеевной, чтобы она приняла родителей этого мальчика. Я договорилась. Они привезли ей его фото. Едут обратно на пароме – им позвонили, сказали, что мальчик пришёл в сознание и уже позвонил друзьям. Спасла его Вера Алексеевна!

Приезжала семья из Северодвинска: муж, жена, тёща и ребёнок. У мужа была опухоль головного мозга. Благодаря Вере Алексеевне он прожил до 52 лет; а без её помощи прожил бы только до 45.

Вера Алексеевна умела на расстоянии видеть. Один из её сыновей жил в Приморском крае, где-то далеко, под Владивостоком. Однажды на работе он упал в котлован, переломал руки-ноги и получил много других травм на теле. Сноха звонит, что он в реанимации. Так Вера Алексеевна его за три дня на ноги подняла! Врачи сделали повторные снимки и очень удивились: на месте серьёзных переломов оказались совсем мелочи. Его готовили к операции, а перелом сросся! Тогда она много сил потеряла; не принимала никого в это время. Она на расстоянии видела, чувствовала и помогала. Ей ещё не позвонили, а она уже всё знала. Закроет глаза, говорит: «Вижу комнату, их квартиру, и вижу, где он лежит». Она точно знала и когда он умер. Перед этим за год или за два этот сын приезжал к ней с внучкой, со своей младшей дочкой. До этого он не был у неё много лет. Она знала, что он приехал попрощаться.

Однажды к ней откуда-то издалека приехал артист с испугом. Он сказал, как Вера Алексеевна рассказывала: «У меня коллектив 50 человек. Выступаю, и перехватывает горло, кашель». Она говорит: «Это от испуга». Крестит и считает, сколько лет назад испугался. Сосчитала, сказала ему, и он вспомнил, как это произошло: «Когда закончил институт, поехал на Азовское море, полез купаться, поплыл и испугался. Кричу, а голоса нет. И теперь, когда заволнуюсь перед аудиторией, пропадает голос». Вера Алексеевна сняла испуг, благословила.

У неё до семидесяти машин скапливалось. Она вела учёт посетителям. Примет человека – и спичку откладывает. Не принимала тех, кто ехал к ней без проблемы. «Что я вам – узи?» – говорит. К ней и из-за рубежа приезжали: из Италии какие-то певцы, девушка из Австралии. На вертолёте газовики прямо в поле садились; спрашивали в Белой Слуде: «Как в Плакуново[17]17
  Плакуново – официальное название деревни; Середовина – название народное.


[Закрыть] к бабушке проехать?» Находили, у кого машина есть: тот по дороге едет – показывает, где свернуть на Плакуново, а вертолёт вдоль дороги летит.

Однажды на носилках заносили. Тогда ещё муж Веры Алексеевны был жив. Он увидел и говорит: «Дохлых уже носить начали!» А через некоторое время этот больной уже бежит впереди носилок. «Ничего себе, – говорит, – ожил!»

И таких случаев, когда к ней заносили неходячих на носилках или на одеяле, немало. Я столько раз видела, как Вера Алексеевна выходила к машине и садилась на заднее сиденье лечить, если человек не мог до неё дойти самостоятельно.

Всяких привозили. Однажды был случай: женщина умерла, не дождавшись очереди.

Генерала Романова ждала Вера Алексеевна.

Говорила, что может его вылечить. Кто ей верил, тому и её лечение помогало. Говорила так: «Веры нет – значит, и помощи не будет».

Один раз Вера Алексеевна вышла, заругалась: «Уберите ребёнка! Змеи ползают». А ей ответили: «Это не наш, это твой ребёнок». Она ведь хорошо лечила бесплодие!

Однажды муж Веры Алексеевны, Николай Дмитриевич, случайно ошпарил голову кипятком. Вся голова была в пузырях. Вера Алексеевна за ночь вылечила!

Как-то сын её Толик руку себе повредил на рыбалке: что-то у мотора отломилось, и он поранился. Она его сразу вылечила. А ещё был случай: он глотать не мог, и она его за сутки вылечила. «Я всю ночь, – говорит, – сидела, за него глотала».

Знаю такой случай. У одной женщины из Сыктывкара десятилетняя дочь заболела лейкемией и умерла. Женщина очень переживала. Говорила: «Мне стало казаться: я иду, а она навстречу. Я стала везде её видеть: идёт среди девочек, идёт по мосту…» Поехала к Вере Алексеевне, спрашивает: «Что делать?» Вера Алексеевна сказала: «Она уйдёт. Ты просто её не можешь отпустить». Позже я узнала от знакомых, что видения у этой женщины прошли.

Была у Веры Алексеевны кошка пёстрая. Эту кошку трактором переехало. Видят, лежит в колее и не дохнет. К Вере Алексеевне притащили. Кошка оправилась, бегает. Вера Алексеевна сказала: «Я её сложила».

И скотину лечила тоже.

Ей и письма писали, посылали фотографии, и она по возможности отвечала людям.

Последнее время Вера Алексеевна говорила, что ей такая сила дана, в любой точке земного шара она может лечить по фотографии.

А её деревня вообще глухая. Вера Алексеевна жила в ней одна в последние годы. И теперь туда только дачники приезжают. У нас-то волки стаями ходят! А там совсем глушь… Но Вера Алексеевна никогда себя не чувствовала одинокой. Она никогда не бывала одна. До смерти всё сама делала. Никому ничего не давала. Сама колола дрова, сама траву косила. Жила ведь одна. Одна во всей деревне.

Денег она не брала. Брала только продукты – не у всех, а у тех лишь, кто ей от чистого сердца принёс. Она видела. Чёрный хлеб брала, свечи. Ей принесут всего, она часть возьмёт, остальное перекрестит и назад отдаст, скажет: «Это тебе вместо таблеток». Как-то раз у неё дрова заканчивались. Сказала: «Как дрова закончатся, не буду принимать». Мужчина спросил: «Сколько телега дров стоит? – Деньги положил и сказал: – Только лечи людей». Это единственный раз было.

Вера Алексеевна видела будущее. Сестрёнка моей снохи, Галина, рано овдовела. Спросила у Веры Алексеевны: «Найду я мужа?» Был ответ: «Пока мать жива, жить тебе с матерью». Так и живёт.

Однажды Вере Алексеевне из Америки посылка пришла. Она прочитать не может. Я ей прочитала. Она поняла, от кого: «А, была она у меня! Не забыла! Наверное, мануфактурой торгует. Кофты всякие…» А я спросила: «Откуда узнали?» А она говорит: «Есть какой-то Интернет».

Одна женщина из Белой Слуды отдала ей икону.

Вера Алексеевна принесла её мне и говорит: «Помыть её надо. Святая вода у тебя там-то. А ведь и платочек ситцевый у тебя там-то».

Спрашиваю: «А в чём помыть-то?» – «А там у тебя чашечка с каёмочкой».

Всё точно сказала! Откуда она это знала?

О муже моём сказала, когда он очень сильно болел: «Ещё поживёт. А умрёт: отравится лекарством». Предупредила. Так и случилось.

Мне Вера Алексеевна внуков предсказывала. «Будет, будет, – говорит, – мальчик голубоглазый». Всё видела насквозь. Так и вышло. Мальчик Ваня сейчас растёт.

Когда ему был месяц, я возила его к Вере Алексеевне. Ванечка плохо спал. Она взглянула на него и обрадовалась: «Мне сказали: «В нашем полку прибыло!» Так мне ещё не говорили».

А с внучкой Варенькой мы были уже у Веры Алексеевны на могилке.

Смерть она сама себе предсказала: говорила, что в конце августа умрёт. Умерла дома. Очень рада была, что из больницы домой забрали. Сноха Марина сказала: «Поедем домой?» Она обрадовалась, за руку взяла. А накануне её смерти моей родственнице Ольге приснился пророческий сон. Лучше об этом она сама расскажет.

Когда мы прощались с Верой Алексеевной, рука у неё была тёплая.

«Приходите на мою могилу. За крестик подержитесь – и выздоровление будет», – говорила она незадолго до смерти. И ещё говорила, чтоб приходили возле дома к ней на полянку: «Посидите на лавочке там, попросите меня, и я помогу». Так и есть.

Из жизни своих родных расскажу. Приезжала племянница. У девки с работой были сложности, муж лупил. Сходила на могилу – вскоре работу нашла и семейная жизнь наладилась.

Другая племянница в Саратове живёт. У неё умерла мать от рака. Это заболевание, очевидно, передалось по наследству и дочке. Она звонит мне, плачет: так и так. Я ей посоветовала сходить на могилу Веры Алексеевны и попросить здоровья. Племянница приезжала и, пока жила у меня, ходила каждый день на могилу Веры Алексеевны. Ей сделали три операции – и значительно полегчало.

Когда Веры Алексеевны не стало, её сноха Марина подарила мне на память её полотенце. Теперь, если у меня голова заболит, я это полотенце кладу – и боль проходит. А когда умер муж, медичка почему-то взяла именно это полотенце и подложила ему под шею.

Когда Вера Алексеевна умерла, много чудес происходило. В день похорон лесная сорока, такая цветная, нечастая птица, на сосне сидела. А сын Владимир видел в Москве на девятый день точно такую же. И на годовщину опять такую птицу на кладбище видели. Будто душа Веры Алексеевны этой птицей оборачивалась. А после годин не стала уже прилетать.

Дар её несомненно от Бога. Много было в её жизни всяких вещих знаков и событий.

В Приводино в старом доме она нашла икону в сундуке. Говорила: «Меня к ней привело».

Ещё когда Вера Алексеевна осеменяла искусственно коров, у неё был выход 100 %. Уже тогда она чем-то таким владела. На похоронах её племянник рассказывал, что у неё это от дядьки.

Пять лет он монашествовал на Соловках. И у него был дар врачевания. Потом он стал лечить в деревне людей. И дар этот сначала передал сыну, а сын – Вере Алексеевне.

В ту осень 2010 года, когда Вера Алексеевна умерла, грибов в лесу не было. Сноха Веры Алексеевны, Марина, рассказывала: «Приехала внучка Веры Алексеевны. Пошли с ней в лес. Ходим, ходим – грибов нет. Грустно.

Внучка и обратилась к бабушке Вере: «Бабушка, так без тебя плохо: и грибов нет, и денег не хватает!»

И вдруг на такое место грибное вышли. Там столько белых было! Будто грибы сами из-под земли вылезали. Мы их четыре дня не могли вывезти!»

В августе 2012 года в Белой Слуде, напротив могилы Веры Алексеевны, случилась авария.

Машина ехала вперёд, её развернуло, крутануло два раза и водителя ударило головой о руль. Повезло: он лишь лоб маленько разбил, оказалось! Это Вера Алексеевна его уберегла: так мы все думаем!

Как-то раз на могиле у Веры Алексеевны я встретила незнакомую женщину. Разговорились.

Она рассказала: «У моего ребёнка врачи обнаружили двойной порок сердца. Была назначена операция. Но я узнала о Вере Алексеевне и решила, прежде чем отдавать ребёнка под нож, свозить к ней. Мы съездили, и Вера Алексеевна за один раз всё вылечила. И теперь, когда она умерла, я каждый год приезжаю к ней на могилу».