Текст книги "Душеприказчик"

– Что? – тихий, тонкий и робкий голос послышался позади мужчин.

Молодая изящная женщина стояла в проходе кабинета, схватившись за небольшой, но уже достаточно округленный живот, чтобы понять ее положение. Из ее глаз текли слезы, она не могла поверить услышанному. Дыхание перехватило, в горле застрял ком, который мешал ей произнести что‐либо еще. Впрочем, ничего более говорить она и не хотела. Противоречивые чувства накрыли девушку с головой. С одной стороны, она проклинала себя за то, что пошла за мужем и стала случайным свидетелем этого разговора. С другой стороны, она уже кричала всей душой, что никому и никогда не отдаст своего сына, однако, как бы ни кричала ее душа, она не могла справиться с той болью, что уже подошла к сердцу.

– Мария! – рефлекторно крикнул Алекс, заметив, как его жена падает на пол. Его сердце сжалось, а в мыслях гулял лишь ветер. Что‐то от всего по чуть-чуть. Все путалось и мешалось в один какой‐то ураган мыслей. Мэтью, Мария, не родившейся сын, отец, то, что предстоит делать, и то, что сейчас чувствует его жена. Он проклинал все на свете: свою фамилию, весь мир, магию и то, что ему было все это уготовано ее величеством – судьбой – госпожой Фортуной.

– Вас в Ближнем мире не учили, что подслушивать чужие разговоры неприемлемо? – тут же рыкнул Джейк, однако, заметив уже хищный взгляд брата, тут же остановился и не смел что‐либо добавить. Он внезапно почувствовал на своем плече руку отца, который одернул его и заставил остановиться. Впервые Джейк почувствовал, как отец в открытую не одобряет его действий. Впервые Джейк почувствовал себя сиротой. То, про что говорил его брат. Он лишь искоса смотрел, как Алекс пытается позвать жену, которая теряла сознание, он держал ее голову, второй рукой гладил щеку и просил, чтобы она открыла глаза, но ничего не происходило. Где‐то на заднем фоне, когда Джейк полностью погрузился в свои мысли, он услышал, как отец приказал позвать лекарей и отнести девушку в их комнату. Ладонь Джейка сжалась в кулак, однако этого уже никто не увидел.

Алекс взял жену на руки и тут же унес из кабинета отца в их спальню, что была любезно выделена его матерью – Кэт. Он положил жену на кровать и сжал ее руку. Алекса раздирала боль, и казалось, что сейчас она выходит даже за пределы его души и уже перенеслась на тело – его сердце выло, в висках стоял гул, глаза горели, он наблюдал, как лекари подносят к ее носу какой‐то бутылек с жидкостью, заставляя понюхать это. Он слышал, как отец спрашивает у лекаря, все ли нормально с ребенком. И положительный ответ женщины хоть как‐то успокоил его, однако не унимал боли.

Мария открыла глаза. Тусклый взгляд не отражал ничего, кроме боли и безысходности. Она чувствовала душевную опустошенность и совеем не обращала внимание на людей, находившихся в комнате, кроме своего мужа. Он видел слезы в ее глазах и понимал, что она чувствует то же самое. Стыдно ли ему было? Нет. Это не первый раз, когда она видела его слезы. И если бы ему пришлось выбирать, он бы не стал что‐либо менять или пытаться скрыть свои настоящие чувства. Только честность, правда. Только искренность.

– Что такое говорил твой отец? – начала спрашивать она, вытирая слезы с глаз. Слова, как и движения, давались ей с трудом, все тело болело, горело и выло, она чувствовала, как силы покинули ее всего за секунду. – Зачем ему наш Мэтью? – На этих словах Нил, все это время стоявший за ширмой и слышавший слова Марии, бросил короткий взгляд на окно: начинался дождь. Он тяжело выдохнул и тихо покинул комнату. Алекс даже не заметил, что его отец был здесь, – он смотрел в глаза жены и не смел произнести и слова, он просто не знал, какие слова сейчас подойдут лучше всего, и лишь там, где‐то глубоко в подсознании он понимал, что на самом деле ничего не сможет ее утешить. – Я не оставлю сына тут!

– Я знаю, – шепотом выговорил Алекс.

Ночь плавно опускалась на долину. Звезды медленно появлялись на небосводе и становились все ярче и ярче, удобнее и так по-хозяйски устроившись на темном покрывале. Запах свежести наполнял собой всю округу. Все с благоговением выходили на улицу или стояли возле окон, вдыхая воздух после дождя. Ночь предвещала лишь покой и наслаждение, а после – день, полный сил и энергии. Где‐то виднелись светлячки, что освещали собой пусть и маленькие, но все же участки ночного неба. Они стали объектом наблюдения многих детей, которые сейчас вопреки словам родителей не спали и наблюдали мир через деревянные окна дома. На холме недалеко от поместья Реберо стояла маленькая деревянная беседка, внутри которой расположено татами с множеством подушек разного размера. Края беседки завешаны тонким тюлем, при малейшем дуновении ветра колебавшимся, будто пускался в пляс.

Двое влюбленных сейчас принадлежали лишь друг другу. Они смотрели в глаза, прикасались, наслаждались каждой секундой этой ночи.

– Может, все‐таки откажешься от этой идеи? – тихо спросила женщина, лежавшая на груди своего мужа, заглядывая ему в глаза. – О н все‐таки наш сын, а ты хочешь лишить его своего. – О на была счастлива и не хотела прерывать момент серьезными разговорами, однако прекрасно понимала характер Нила, как и то, что он от своего не отступит. Он знает, чего хочет, и желает получить это. Пусть даже цена будет высока. Но она должна попытаться. Ведь никто не может сказать что‐то вопреки великому магу и главе огненного клана Эйроса – Нилу Реберо. Никто, кроме его жены.

– Я не лишаю его сына, – ответил Реберо, смотря в одну точку на потолке беседки. Повисла тишина. Лишь треск огня свечей и шорох листьев от ветра разбавляли ее. – Я всю жизнь мечтал превзойти по силе огня магов, рожденных в Элементарии, и я говорил, что если не я, то мой сын, если не мой сын, то внук. И, кажется, я дождался этого. Мэтью – тот, кто сможет превзойти, тот, кому огонь дракона подчинится. Ты понимаешь? Он, наверное, тот, кого я так долго ждал. – В зеленых глазах Нила зажегся огонь. Языки пламени танцевали на малахитах всего от одной мысли, что его внук побеждает рожденных в огне. Что его мечта сбывается, и клан Реберо становится наследием драконов. Однако он не знал, или не хотел знать, что его семья не разделяет с ним эту мечту.

– Но какой ценой, Нил? – Кэт положила руку ему на щеку и повернула его голову в свою сторону, посмотрев прямо в глаза. – Это разобьет сердце нашему сыну и его жене. Ты хочешь испортить с ними отношения? Неужели для тебя победа над рожденными в огне дороже, чем семья? Из нас бессмертный только ты. Мы все уйдем, а возле тебя останется… лишь твоя сила, так неужели ты даже на эти годы, которые ты можешь провести в любви своей семьи, закроешь глаза и предпочтешь… магию?

– Я хочу сильный клан, – о трезал Нил, – а они смогут навещать своего сына в любое время, они вообще могут никуда не уезжать и спокойно жить в поместье, я строил его своими руками не для того, чтобы они жили в каких‐то стеклянных домах с уймой чужих людей через стенку. Если жене Алекса – этой землянке – не по нраву наш мир, и она спешит обратно, ее никто не держит, но великого мага запирать в мире, откуда магия ушла, – преступление!

– Преступление разделять ребенка с его матерью, – прошептала женщина и постаралась встать, однако ее остановила сильная хватка мужа. Ей не было больно. Скорее, даже нравилось это. Она чувствовала силу и уверенность в своем мужчине. Чувствовала, что он именно тот, кто не отказывается от своих слов, и если он принял решение, то покажет это не только своей настойчивость, но и действием. И сейчас он принял его.

– Стой, – Реберо приподнялся на локти, устремив взгляд точно в янтарные глаза жены, – х орошо, я не стану этого делать против их воли. Я спрошу еще раз и попрошу их подумать. Если они согласятся, то отлично, если нет, то… – Р еберо отвел взгляд и смотрел куда‐то вдаль. – То придется мне ждать, когда Мэтью вырастет, и уговаривать его на тренировки со мной.

– Спасибо, – Кэт села на колени мужа и обняла за шею, – спасибо, – повторила женщина уже шепотом ему на ухо.

Она провела руками по его шее, спускаясь на сильную грудь. Она отодвигала края куртки кимоно, в итоге просто застегнув ее полностью.

Она видела, как на лице Нила появлялась довольная улыбка. В такие моменты женщина чувствовала, как покоряет самую высокую гору или укрощает дракона. Впрочем, ее муж и был драконом. Драконом юга, тем, кто стал сильнейшим магом огня на всех его землях, и она чувствовала наслаждение, понимая, что дракон не может отказать ей. Лишь ей.

– Что ты со мной делаешь, – выдохнул Нил, он тяжело дышал, то смотря ей в глаза, то скользя взглядом по ее тонкой шее, спускаясь на ключицы. Он протяжно выдохнул и резко опрокинул ее, нависая сверху. От резкого движения платье с запа хом жены слегка развязалось, лишь наполовину оголяя грудь. Он смотрел на нее и не мог оторвать взгляд. Уже столько лет он смотрит лишь на нее. Тридцать лет прошло с их первой встречи, а кажется, что она была лишь вчера. Кажется, что не было всех тех испытаний, что им пришлось пройти ради их счастья. Он проводил пальцами по ее вискам, заправляя выбившиеся темные пряди волос за ухо. Гладил ее щеку большим пальцем, спускался к губам, рассматривал каждый миллиметр ее лица, а после накрыл пухлые губы жены своими.

Рука мужчины скользнула ниже, проведя ладонью по бедру Кэт. Все это время он смотрел ей в глаза и наблюдал, как ее губы дрогнули в улыбке. Время сейчас для них двоих остановилось. Казалось, что не существует никаких иных проблем и забот, не существует целого мира, кроме этой беседки и их самих, что впереди у них еще целая вечность, и время не подвластно над ними.

– Что ты будешь делать, когда я умру? – вдруг робко спросила она. Кэт заметила, как в глазах мужа появились страх и негодование.

– Что ты такое говоришь? – произнес Нил, несмотря на то, что все прекрасно понимал, и даже более того – эта мысль и у него самого не так давно проскальзывала в мыслях, но мужчина быстро ее откинул.

– Посмотри на меня, мне уже сорок шесть лет! – нежно начала она. – Сейчас я еще красива, но скоро постарею, стану беспомощной старушкой, а ты, – о на положила руку на молодую кожу мужа, – ты все такой же, как тогда, когда мы познакомились, ты все так же прекрасен и юн. Ты должен здраво понимать, что я, наши сыновья, их дети и дети их детей умрут – тебе придется видеть смерть всех нас, а ты будешь жить дальше.

– Когда мы познакомились, я не был уже молод, мне было сто лет, – решил немного подшутить Реберо, однако по взгляду жены понял, что сейчас не самое подходящее время. – Я, – Нил отстранился от супруги и сел на край беседки, положив руки на согнутые колени, он серьезно задумался.

– Я тебя расстроила? – ж енщина приблизилась к нему и села рядом, положив руку ему на предплечье.

– Нет, – покачал он головой, – я тоже об этом задумывался, – он смотрел на воду озера, что находилось прямо напротив их беседки. Вода не колебалась. Чистая и ровная поверхность будто зеркало отражало все ночное небо, не имея шанса на ошибку. Он взял руку жены в свою ладонь и посмотрел ей в глаза, повернувшись вполоборота, – я тебе обещаю, что ты навсегда останешься моей единственной и любимой женой.

– Навсегда? – она положила голову ему на плечо и сильнее прижалась, чуть прикрыв глаза.

– На вечность, – еще тише проговорил он, целуя макушку Кэт.

Сколько времени они проверили в той беседке, они не знали. Казалось, что само время остановилось, чтобы они смогли наверстать все упущенное за столькие годы разлуки, когда Нил тренировался и путешествовал вместе со своими друзьями – В ольдемаром и Эммой. Они искали силу, отрабатывали и оттачивали ее, и Кэт это прекрасно понимала и ждала дома. Она не смела возражать решению Нила, поскольку прекрасно понимала, насколько оно важно для него.

Иногда, в самые отчаянные дни, ей даже казалось, что его мечта стала перерастать все границы и затмевать собой все сущее и все иное, отодвигая на второй, а может, даже и на третий план, куда‐то позади, даже ее. Но он доказал, что это не так. Он вернулся домой, он жил семейной жизнью, он никогда не смел ее обидеть или огорчить.

Темнота постепенно отходила, уступая место ярким лучам солнца. Небо залилось красным оттенком, облака будто светились изнутри, расступаясь перед солнцем и пропуская его на свой трон – на самой высшей точке небосвода. Однако на этот раз рассвет не принес ничего доброго. Нила и Кэт разбудил резкий крик женщины, что исходил из их дома. Он заставил пробежаться мурашкам не только по телу Кэт, но даже по коже Нила, который моментально открыл глаза и поднялся с татами.

– Господин, на нас напали! – прокричал один из его учеников, что подоспел сообщить лидеру клана ужасные вести сегодняшнего утра. – Какие‐то люди со скрытыми лицами.

Ученики Нила встали на защиту поместья, однако нападавших было слишком много. Они убивали каждую живую душу, что встречалась им на пути, на лестницах или коридорах дома. Кровь лилась рекой, и именно кровь увидел Нил, когда ступил на порог собственного дома. Реберо вбежал в поместье и увидел труп жены своего старшего сына. Она лежала неподвижно, с открытыми большими голубыми глазами, в которых навсегда застыл страх. Рядом с ней Реберо заметил и самого Джейка. Он склонился над ней и больше не хотел что‐либо делать. Желание жизни покинуло его в минуту смерти Юи. Он перестал быть тем, кем являлся. В его груди виднелся клинок, кровь стремительными потоками сочилась из раны и заливала деревянный пол.

Сердце дракона сжалось, он не мог поверить в происходящее, не знал, как ему поступать, что делать, сознание помутилось, перед глазами появилась пелена. Позади Реберо разнесся крик его жены, он разлетелся по всем окрестностям, однако это помогло огненному магу вернуться в сознание. Нил не растерялся и, схватив ее за руку, продвигался на второй этаж дома, в комнату, где лежал его внук в полном одиночестве. Сейчас он – л егкая мишень.

– Не смей! – крикнул он, заметив возле кроватки Арлана человека с длинным клинком, который уже был вознесен над ребенком. Страх пробирался в его сердце, но он умело его контролировал и не показывал. Впрочем, и в такой ситуации Нил еще не оказывался, и он не знал, что будет дальше.

В руках Реберо зажегся ярко-красный огонь, такой же, каким был и рассвет сегодняшнего дня. Сгоревшее тело напавшего с шумом повалилось на пол, заставив ребенка закричать сильнее.

– Хватай Арлана и беги в главный зал, – с командовал Нил и вышел из комнаты, сжигая каждого встречного из атакующих. Под ногами мага валялись трупы. Каждая ступень лестницы заливалась кровью. Воздух был пропитан запахом железа, крови и смерти. Да, сама смерть витала в воздухе. Из прожженного дерева и метала появлялась дымка, что портила видимость, но Реберо не обращал на нее внимания, его огонь достигнет только его врагов, его семье он не страшен. После очередного взрыва пороха его оглушило, и слух на какое‐то время пропал. Все было мутно. Он действовал в порыве гнева. Сжигал без промедления. Его огонь распространялся повсюду, шлейфом следовал за хозяином.

Трупы оставались позади, однако от этого нападавших не становилось меньше. Начали мелькать люди в доспехах. Видимо, пришло подкрепление.

Главный зал еще был цел, там собрались все оставшиеся в живых члены клана Реберо.

– Сынок, – Кэт обняла Алекса, когда вошла в зал через потайной коридор поместья. Алекс пострадал в сражении: его рука кровоточила от сильного пореза. Мария пыталась остановить кровь, перевязывая предплечье мужа. – Вы живы! – Она плакала. Горько и безутешно. Она сильно сжала в руках Арлана, будто обнимает сейчас не его, а своего покойного сына, с которым не смогла даже попрощаться.

– Вам нужно уходить, – Нил вошел следом за женой и прислонился рукой к стене. Он понимал и разделял чувства жены, однако ему было необходимо сохранять хладнокровие, чтобы не допустить смерти еще кого‐либо из своей семьи. Сейчас ему нужно оставаться опорой своего дома. – Я открою портал, и вы все покинете этот мир. Спрячетесь в мире твоей жены, – Нил кивнул в сторону Алекса.

– А как же ты? – спросил он в ответ.

– Меня они убить не могут, я останусь здесь и отвоюю наш дом. Похороню Джейка и Юи, а после вы сможете вернуться. Сейчас это самый оптимальный вариант и, – о н увидел неуверенность в глазах сына и сразу продолжил, – и сомнение не разрешается. Я знаю, что делаю, вам остается лишь выполнить поставленную задачу. Проходите через портал и живите. Не дайте моему роду угаснуть, чем бы ни закончился сегодняшний день.

Двери в главный зал подверглись атаке. Подоспевшая стража короля начала сносить их, используя большие бревна, и у них это получалось – створки постепенно покрывались трещинами, и с каждым ударом они становились больше. Нил прислонил ладонь к картине и начал про себя шептать заклинание. Пейзаж пропадал, а внутри рамы появлялись спирали всех цветов и оттенков радуги, что уносились куда‐то далеко за пределы видимого.

– Давайте, – скомандовал Нил, – Мария, сначала ты.

– Как скажете, – тихо проговорила женщина, она обняла двумя руками живот и запрыгнула в портал.

– Сын, теперь ты, – тут же среагировал Реберо, смотря на Алекса, державшего на руках Мэтью, подле него стояла и Изабелла. – Дочь держи за руку, так будет надежнее.

– Понял, – мужчина взял за руку девочку и шагнул в картину, сильнее прижав к себе ребенка.

Как только Нил хотел попрощаться с женой, на руках которой находился Арлан, оставшийся без родителей, в зал ворвалась стража. Первые в рядах вбежали лучники, что моментально прицелились в Кэт и ребенка. Они держали тетиву натянутой до предела, готовые в любую секунду выпустить стрелы.

– Как благородно целиться в женщин и детей, – процедил Нил, развернувшись к ним лицом. Он следил за медленными шагами юноши, который приближался к ним с надменной ухмылкой и явной радостью, наблюдая за всем обилием трупов и крови на его пути. Нил понимал, что даже если сейчас Кэт прыгнет в картину, выпущенная стрела догонит уже внутри портала.

– Я знаю, что тебя убить нельзя, – раздался властный голос позади расступающейся стражи. – поэтому бессмысленно целиться в тебя.

– Марк, – у смехнулся Нил, – я должен был догадаться сразу, что это ты.

– Однако ты не догадался, – о н подошел ближе и остановился в нескольких метрах от Нила и его жены. – Открывать порталы запрещено без разрешения короля, это карается смертью. – Было видно, что Марк получает немыслимое наслаждение от ситуации, в которую попал Нил. Однако и бесила популярность и сила Реберо, его влияние на народ. Ведь, будучи выходцем знатного рода, Марк не получал того же почтения и уважения. – Х отя тебя и твою семью следовало бы еще год назад казнить за то преступление, что ты совершил, но, – Марк рассмеялся, – как же Эмма могла допустить смерть своего товарища и лучшего друга Вольдемара. Приятно иметь поблажки?

– Трон Аксохола пустует уже много лет, а совет не запрещает перемещения через границу, – Нил вышел вперед, подходя ближе к Марку. – И каким таким законом ты руководствуешься?

В глазах Реберо были ишь усмешка и ирония. Он всегда старался за ними спрятать свой страх. Однако сейчас проглядывало что‐то еще. Горечь поражения и утраты близких людей? Скорее всего, так и было. Южный дракон понимал, что дело его жизни, все эти люди и дом горят в пламени и залиты кровью. Место, где родились его дети, где он жил и радовался каждому дню, превратилось в место смерти сотен людей, в место, где пролилась кровь его рода.

– Я сейчас говорю не про трон Аксохола, – Марк снял со своих рук белоснежные перчатки и держал их в одной руке, всматриваясь в вышивку герба его династии на коже грифона.

– Но ты сказал про короля, – усмехнулся Реберо.

– Я король Эйроса и только я отдаю разрешение, кому позволено пересекать границу, а кому нет! И когда я узнал про вашу троицу бессмертных, – лицо Марка исказилось в презрении и брезгливости, – что получила силу гулять между пространствами, как по парку возле дома, я издал указ о смертной казни. – Марк бросил взгляд на жену Нила, а после резко перевел на него самого. И если бы Нил не был поглощен жаждой убить его на месте, он бы это заметил.

– Но мы бессмертны, – у смехнулся Нил, лишь на миг почувствовав свое превосходство.

– Вы – да, а ваши близкие – нет, – самодовольно расплылся в иронии король и щелкнул пальцами. В одну секунду стрела пронзила сердце женщины и лишь слегка задела щеку мальчика, из царапины на которой пошла кровь.

Нил не успел среагировать. Он лишь подбежал и поймал падающее тело жены. Из глаз полились слезы, однако он не мог показать их. Он стиснул зубы до скрежета, ладони сжал в кулаки. Крик Арлана звоном отдавался в его ушах, а где‐то там, позади него, – с мех узурпатора Марка. Реберо смотрел, как глаза любимой закрылись, а руки ослабели. Они больше не могли держать ребенка, которого мужчина поставил на ноги.

– Смелости поубавилось? – продолжал смеяться Олдридж.

– Я тебя… – процедил Реберо, поднимаясь на ноги. Все его тело окутало пламя, лишь лицо и грудь не покрывал огонь. Он стал разрастаться по бокам, захватывая собой стены, и в итоге согнал Марка и его людей в огненную ловушку, сомкнувшись позади них. – Сожгу дотла! – Реберо сорвался на крик, а огонь посинел. В комнате появился запах газа. Казалось, весь дом – это просто бочка, наполненная порохом, что вот-вот взорвется.

– Я твой король! – стал кричать Марк. В его глазах появился страх за свою жизнь. Начало приходить какое‐то понимание того, что человека напротив не просто так, забавы ради, назвали южным драконом. Начало появляться понимание, какой же силой обладает этот на вид молодой человек со светлыми волосами и такими малахитовояркими глазами, в которых сейчас танцевали языки синего пламени. – Ты сейчас сожжешь и своего внука, – О лдридж кивнул в сторону ребенка, который в слезах сел на пол около трупа женщины. – Ты слышишь вообще?

Нил стал приближаться к Олдриджу, которого незамедлительно закрыли собой стражники, оголив лезвия мечей. Но опытного воина нельзя было обмануть – о ни боялись. Он слышал каждый стук зубов за увесистыми шлемами. Слышал, как быстро бились их сердца и как нарастал их пульс. Один щелчок пальцами, и вот один стражник уже держит на руках ребенка, приставив к его горлу маленький заостренный кинжал. Нил остановился. Он не заметил, как этот солдат проскочил мимо него к Арлану. Он смотрел только на Марка и был поглощен силой ненависти и жажды мести. Всегда он держал голову в холоде, и жар выходил лишь с его огнем – это и приносило ему победы. Однако сейчас он не смог себя проконтролировать и допустил смертельную ошибку – недооценил противника. Ошибка, которая может сказаться на жизни его внука, лишить его будущего.

– Нет, я не буду его убивать, – прокомментировал Марк, гладя в красные глазницы Реберо, – я не хочу, чтобы ваш род, сильнейший в магии огня в Эйросе, погас здесь и сейчас. – Марк смотрел на сильно сжатые кулаки Реберо, а после бросил взгляд на закрывшейся портал позади него. – Я приказываю тебе унять свой огонь и принять наказание за нарушение закона, и тогда твой внук получит помилование, а тело твоей жены, – о н сделал паузу, – и всех остальных захоронят.

Реберо глянул на Арлана, сидевшего на руках стражника, замершего в страхе от лезвия у своего горла, он смотрел своими большими голубыми и полными страха глазами. Он понял: если он хочет, чтобы этот ребенок, ребенок его павшего сына-первенца, жил, нужно усмирить свой огонь. Это он и сделал. Огонь потух, в доме остался лишь жар. Стало серо и пасмурно. Он опустил руки, однако взгляд продолжал гореть. Реберо сделал шаг в сторону Марка, потом еще один, и еще.

– Однажды… – начал говорить Нил, – помяни мои слова, полудурок. – Р еберо рычал от злости. Его лицо искажалось в оскале с каждым его шагом. – О днажды придет мой внук, и твоя голова сгорит в пламени Реберо. Твое тело станет лишь обугленным камнем у его ног. – Реберо подходил к Марку, а тот лишь слушал, нервно сглатывая слюну, подступающую к его горлу. – И тогда ты вспомнишь сегодняшний день, потому что огонь моего рода станет последним, что ты увидишь в своей жалкой и никчемной жизни!