Текст книги "Градации Черного"

Они сели на скамейку, Адольф задумчиво смотрел вдаль, его взгляд затуманился и он молчал. Аня украдкой смотрела на его длинные тонкие пальцы, нежную кожу его лица, как у девушки, в этот момент он просто невероятно был похож на Женю.

– Что-то случилось? – наконец спросила она. – Ты такой грустный сегодня…

Адольф кротко улыбнулся ей:

– Ничего страшного, это обычный приступ меланхолии, со мной это происходит иногда… – усмехнулся он, – в Петербурге у меня почти не бывает выходных, я работаю с утра до вечера, тут же я третью неделю предоставлен самому себе…

Он вновь замолчал, Аня машинально пододвинулась к нему ближе и неловко положила руку ему на плечо, Адольф коротко улыбнулся, показав, что оценил ее поступок.

– Иногда мне кажется, что я зря все это затеял с Женей, – после долгого молчания наконец произнес он, – ему это совсем не нужно… Я упорствую зря. Прости, что я говорю тебе все это, видимо, просто мне больше некому это сказать… Сегодня у меня совсем нет настроения веселиться. Я вызову тебе такси…

Он встал со скамейки и протянул ей руку, помогая подняться:

– Я обязательно поговорю с Женей, – воскликнула Аня и неловко обняла его за плечи, – ты можешь рассказать мне все, что у тебя на душе и тебе станет легче. Я очень хочу помочь тебе…

Но Адольф мягко убрал ее руку со своего плеча и снова посмотрел на нее долгим взглядом, Аня вновь поразилась, какие у него длинные ресницы, от этого его глаза казались совершенно бездонными.

– Я должен решать свои проблемы сам, – негромко сказал он, – так меня воспитали. Я не хочу, чтобы ты подумала, что я просто тряпка. Это было бы слишком унизительно для меня. Я хочу, чтобы сейчас ты вернулась домой, к мужу…

– А ты? Ты тоже поедешь домой? – обескуражено спросила Аня, вставая следом за ним, он отрицательно покачал головой.

– Нет, я хочу еще немного побыть тут. Я возьму себя в руки, обещаю. И завтра снова буду веселым. Я хотел бы увидеть тебя снова. Ты такая удивительная девушка, после общения с тобой у меня становится так легко на душе…

Подъехало такси, Адольф открыл перед ней дверцу и помог забраться внутрь, потом он передал водителю деньги и назвал адрес, помахал ей рукой и не оглядываясь пошел прочь. Аня долго смотрела ему вслед. На душе у нее было тоскливо, эмоции рвались наружу, она решительно направилась в сторону дома Жени. Через десять минут она уже громко молотила кулаками в дверь, Женя, как они и договаривались, ждал ее у себя, Аня прошла в мимо него в его комнату и села на диван, бросив на него уничтожающий взгляд, Женя последовал за ней и крепко закрыл за собой дверь, хотя дома они были только вдвоем.

– Как все прошло? – спросил Женя. Он тоже ужасно нервничал и его голос дрожал и сбивался, ему было ужасно неловко.

– Я что – обязана тебе докладывать о каждом его слове? – презрительно бросила Аня. – Может, мне надо было взять с собой диктофон?

– Это хорошая идея, – Женя промолчал. – Что ты узнала? Он скоро уедет?

Аня бросила на него яростный взгляд, в это мгновение она ненавидела его всеми фибрами души.

– Какой же ты жестокий! – закричала она. – У него, можно сказать, такая душевная травма, а ты только и знаешь, как бы поскорее выгнать его! А у него, если хочешь знать, больше никого нет в мире, он очень одинокий человек. А ты так ужасно относишься к нему, он же твой родной дядя!

– Это он сейчас тебе про одиночество лапши на уши навешал? – оторопело воскликнул Женя. – Он тут уже две недели, и за это время он ночевал дома буквально несколько раз. Все остальное время он тусуется в клубах и возвращается домой лишь под утро довольный и счастливый, даже я себе такого не позволяю…

– Это он так пытается спрятаться от одиночества, – закричала Аня, – потому что родственники его злые и жестокие! И эгоисты, ты – большой эгоист!

Женя молчал, он не знал, что ему делать дальше, ситуация полностью вышла из-под контроля и он неловко молчал, он никоим образом не предполагал такого развития событий и страшно растерялся.

– Просто поверь мне, он совсем не такой, каким его видишь ты, – осторожно начал он. – Я общался с ним дольше тебя и знаю, о чем говорю. Все его слова насквозь пропитаны ложью, я это чувствую, он словно играет. Я не советую тебе общаться с ним, ни к чему хорошему это не приведет! И если ты меня не послушаешь… – Женя тяжело вздохнул и после паузы тихо добавил, – думаю, будет правильно, если я скажу об этом Коле.

– Ты не можешь мне это запрещать! – закричала Аня. – Я буду с ним дружить не потому, что ты приказал, а потому что он хороший и добрый человек! И только попробуй что-нибудь сказать Коле. Только тогда придется сказать ему также, что это ты меня об этом попросил!

Женя посмотрел на нее и не знал, что делать, такой возбужденной он видел ее впервые. Внезапно его больно уколола мысль, что если вся эта история дойдет до Коли, их дружба будет под очень большим вопросом. Женя этого не хотел, Николай был ему очень дорог, поэтому он предпринял последнюю попытку спасти ситуацию:

– Его видели и Коля и Стас, а Дима просидел с ним полвечера, – негромко проговорил он, – узнай их мнение о нем. Может оказаться, что кто-то просто ослеп…

– Стас и Коля с ним даже не разговаривали, – горячо возразила Аня, – а насчет Димы, да, он отзывался о нем плохо, как будто ты его не знаешь! Он очень желчный и видит в людях одни недостатки. Вы подшутили над ним, вот он и бесится…

Она вызывающе посмотрела на Женю, и Женя понял, что в этой схватке он проиграл, поэтому он только развел руками:

– Хочешь – общайся, – негромко произнес он, – только смотри, я знаю, к чему такая дружба приводит…

Аня желчно рассмеялась:

– Не нужно судить обо всех по себе, Женя. Он слишком порядочный и воспитанный. А я больше не буду с тобой общаться и уж тем более что-то докладывать. И вообще – иди к черту!

Она вскочила и опрометью выбежала за дверь. Женя вздохнул – ему всегда было неприятно ссориться с друзьями, он знал, что теперь Аня еще долго будет на него дуться. Но исправить он уже ничего не мог, поэтому привычно выбросил эти тревожные мысли из головы. Он поспешно вымыл полы, оделся и, не дожидаясь Романа, убежал к друзьям, был четверг, а по четвергам они всегда играли в баскетбол.

За несколько дней Аня очень сблизилась с Адольфом, они еще несколько раз гуляли вместе, Адольф больше не заговаривал о своей меланхолии. Иногда ей казалось, что он уже забыл о том разговоре. Они довольно непринужденно беседовали о жизни, Аня рассказывала ему о своей семье, о муже, а он внимательно слушал. Адольф никогда не звонил ей, она всегда звонила ему сама и предлагала встретиться, он соглашался. Уже в который раз они неспеша прогуливались по Арбату, беседуя обо всем на свете. В основном Адольф расспрашивал ее о Жене и Аня охотно рассказывала ему о нем. Иногда она просила его вновь почитать ей стихи и он с улыбкой декламировал ей волнующие строчки, у него был очень приятный проникновенный голос и такие глубокие пронзительные глаза, которые иногда смотрели так кротко и печально. В такие моменты Аня сама брала его за руку и ободряюще сжимала его тонкие пальцы в своей ладони.

Иногда она просила его рассказать о себе, он с улыбкой смотрел в ее глаза и пожимал плечами:

– Правда, я хочу узнать о тебе больше… – просила она, он задумчиво улыбался:

– я не люблю рассказывать о себе, правда… в моей жизни нет ничего интересного, только работа, а про нее тебе будет не интересно, тем более говорить о работе с девушкой считается дурным тоном…

– Но наверно, у тебя есть в жизни не только работа, например, личная жизнь… – при этих словах она запнулась и покраснела, но Адольф, казалось, не заметил этого, он легко улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Тогда это будет похоже на исповедь, а это еще более неинтересно. Я давно для себя решил, что жизнь – это не череда скучный фактов из биографии, это словно яркие мазки на белом полотне холста, одни ярче, другие бледнее, вот и все, поэтому я и не вижу смысла рассказывать тебе все, я еще слишком молод чтобы писать мемуары… – он негромко рассмеялся. – Но давай поступим так, я расскажу тебе одну свою тайну, а ты свою, это будет честно… Например, я хочу узнать самый яркий момент твоей жизни за прошлый год…

Аня задумалась, ее жизнь текла как ровная река будничных дней, иногда прерываясь перекатами незначительных событий, один день был похож на другой, она некоторое время шла молча.

– Вспомнила. Это было в прошлом году, конец августа, весь месяц шли дожди, Коля страшно бесился, что не успевает выкопать картошку… – она запнулась, но он внимательно слушал ее, – и вот, наступила жара, мы поехали на дачу, я, Коля и Женя, он помогал. Днем мы копали эту картошку, а ночами жгли костры и было столько звезд, я никогда не видела, чтобы на небе было столько звезд и они падали, падали с неба… Женя играл нам на гитаре песни Бутусова… Соседи уже давно выкопали все, вокруг не было никого, только мы, костер, звезды. В тот момент я была счастлива…

Адольф улыбнулся ей и молчал.

– Не знал, что он любит Бутусова, – одними губами улыбнулся он.

– А нет, он просто выучил эти песни чтобы сделать Роману подарок на день рожденья, он его слушает… – Она бросила взгляд на Адольфа, и немного погодя спросила:

– А какой твой самый яркий момент прошедшего года?

Адольф улыбнулся про себя и некоторое время шел молча:

– Наверно, это встреча с Женей, – кротко усмехнулся он, – он смог затронуть неведомые ранее струны моей души… Лучше расскажи о нем еще…

И Аня вновь принялась рассказывать, он внимательно ее слушал, они гуляли по парку и ветер осыпал с деревьев золотую листву, солнечные зайчики отражались в его золотых волосах. Он проводил ее до такси, учтиво поцеловал ей руку на прощанье и ни словом не обмолвился об их следующей встрече.

– Я позвоню тебе завтра, – робко проговорила Аня, он улыбнулся, показывая, что услышал ее слова. Она долго смотрела на его удаляющийся силуэт на фоне золота листвы, он был слишком сложным, слишком непонятным для нее, когда она пыталась найти скрытый смысл в ее словах, от напряжения у нее начинала гудеть голова, Коля был совсем не таким, она могла понять каждую его мысль даже без слов. Она вновь подумала о Коле, о том что он скоро должен вернуться с работы, а ужин она приготовить не успела.

«Сварю пельменей или картошки нажарю… – подумала она еще раз вспомнив прошлый август, песни у костра и звездный шатер над их головами. – Коля любит картошку…»

Погода неожиданно испортилась, Москву заливали дожди, подули холодные осенние ветра, срывая с деревьев золото листвы, последнюю прогулку они гуляли под проливным дождем, прячась под ее зонтиком и она насквозь промочила туфли. Адольф пригласил ее в ресторан. Эти слова немного напугали ее, хотя его приглашение прозвучало так просто и он так открыто смотрел ей в глаза, что Аня, поколебавшись, согласилась.

– Отлично, – улыбнулся Адольф, – я знаю одно чудесное местечко, по вечерам там играют Шопена. Как же я ненавидел его, когда родители заставляли меня ходить в музыкальную школу… Я отдал музыке семь лет своей жизни…– он на мгновение задумался и улыбнулся, – завтра в семь тебя устроит? Я буду ждать тебя…

Аня опять согласилась, хотя на душе ее было тревожно, все эти прогулки, звонки, ужин в дорогом ресторане – все это напоминало начало нового романа, хотя Аня знала это не по личному опыту, а из книг, Коля был ее первым и единственным мужчиной. Она понятия не имела как себя вести, как одеться, кто будет платить, и наконец, что сказать мужу, у которого, слава богу, в этот вечер была тренировка.

Она вновь и вновь пыталась убедить себя, что этот вечер ничем не будет отличаться от редких посиделок в кафе с девчонками, Адольф не приставал к ней, никогда ей не звонил, не пытался к ней прикоснуться, хотя вообще вел себя так, словно ничего не знал и не слышал о ее муже.

Ресторан находился на первом этаже дорогого отеля и Аня оцепенела от ужаса, до этого ей никогда не приходилось бывать в таких шикарных местах, она посмотрела на свое скромное серое платье, которое специально одела для того чтобы он не подумал, что она нарядилась к нему на свидание. Адольф уже ждал ее у входа, он тоже был одет в обычные джинсы и светлую рубашку, она выгодно оттеняла нежную белизну его кожи. Он улыбнулся ей простой теплой улыбкой и галантно открыл перед ней дверь, взял ее за руку и на мгновение приложил ее холодную ладонь к своим губам.

– Спасибо, – смущенно улыбнулась Аня и добавила, – ты всегда такой предупредительный с дамами, не то что мой муж…

Последнее она добавила не для того, чтобы поругать мужа, а чтобы напомнить о том, что она замужняя женщина, Адольф все понял и отпустил ее руку с насмешливой улыбкой.

Они вошли в полутемный зал, Адольф жестом указал ей на столик в углу, Аня опустив голову, пошла к нему, он последовал за ней. Не дожидаясь пока он отодвинет ей стул Аня поспешно села, он опять улыбнулся и сел напротив, с улыбкой разглядывая ее, впервые в его улыбке промелькнула насмешка и Аню это безумно испугало, она покраснела и еле слышно пробормотала:

– Что? Во мне что-то не так?

Он опять улыбнулся:

– Нет, просто смешно смотреть, ты так боишься меня… – улыбнулся он каким-то своим мыслям и как-то очень серьезно посмотрел на нее. – видимо, пришло время задать главный вопрос, зачем ты согласилась на сегодняшнюю встречу?

Этот вопрос ввергнул Аню в ступор:

– Вообще-то это ты сам пригласил меня… – неловко пробормотала она.

Адольф снова улыбнулся:

– Тогда я предлагаю не терять времени, подняться наверх и заняться сексом, – абсолютно равнодушным тоном проговорил он, – надеюсь, ты не намерена ломаться. Ты умеешь делать минет? Презервативы у меня с собой…

Он внимательно посмотрел на нее, она сидела просто окаменев и судорожно открывала рот, не в силах выговорить ни слова, ее щеки покраснели и она не знала, что ей еще сказать.

– Позволь, я помогу тебе, – негромко рассмеялся Адольф, окидывая ее довольно развязным взглядом, – тут ты должна сказать, да как ты смеешь, я не такая. А почему, собственно говоря, ты не такая? Ты встречаешься с другим мужчиной втайне от мужа, ходишь с ним по ресторанам и сейчас от физической измены тебя отделяет всего один маленький шаг, поверь, ты сейчас стоишь на самом краешке, так почему бы не окунуться в этот омут удовольствия с головой, тебе понравится, я умею обращаться с женщинами…

Аня ошеломленно качала головой:

– Я не собираюсь изменять Коле… – бормотала она, – мы с тобой просто друзья. Я общалась с тобой из жалости, что ты тут совсем один…

– И потому что тебя попросил об этом Женя, – рассмеялся Адольф, видя, как округляются ее глаза, – я все знаю, я подслушал ваш разговор, когда ты приходила к нам первый раз. И я решил вам подыграть… Моей целью было получить от тебя информацию о Жене, что и было сделано. И теперь дальнейшее общение не имеет никакого смысла. Поэтому я и предлагаю тебе заняться со мной сексом, я знаю, что я по всем параметрам лучше твоего мужа, я же нравлюсь тебе, признай это… И тебя влечет ко мне, в противном случае ты бы не искала встреч со мной… Это нормально, женщины всегда хотят отдаться высокостатусным самцам, это ваша природа…

Аня ошарашено молчала, у нее не укладывалось в голове, что ее попытки помочь ему, он расценил, что она бегает за ним. Она со злостью сжала кулаки.

– Значит, Женя был прав, говоря, что ты мерзавец… – с вызовом произнесла она и поднялась с кресла и отвернулась, чтобы уйти, когда услышала сзади его негромкий смех.

– Значит я был прав, – улыбнулся он, развязно глядя ей в глаза, – я знал, что ты сейчас сбежишь. Потому что боишься, что не справишься с собой и отдашься мне. Я не насильник, это слишком вульгарно. Последнее слово в любом случае останется за тобой. И если мы просто друзья, почему ты так стремительно убегаешь?

Аня с досадой села обратно:

– Я не боюсь тебя, – с вызовом проговорила она, – мне интересно знать, какой ты на самом деле, хотя мне кажется, что я уже догадываюсь…

Адольф смотрел на нее с улыбкой и придвинулся ближе, он осторожно наполнил ей бокал, она подняла его и залпом выпила, он внимательно рассматривал ее лицо, а она смотрела в его глаза, кажущиеся в тусклом свете свечей совершенно бездонными. Адольф негромко рассмеялся:

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – проговорил он совсем негромко и придвинулся к ней ближе, – у нас с ним одни глаза, губы, похожие черты лица. Но я совсем другой, с ним ты могла чувствовать себя в безопасности. А со мной нет. И это так волнующе, правда…

Он осторожно взял ее за руки и принялся поглаживать ее пальцы своими тонкими нежными пальцами, у Ани мелькнуло где-то в сознании, что у него очень красивые руки, как у музыканта или поэта. Она вспомнила, как он рассказывал ей, что ходил в музыкальную школу и писал стихи.

– Значит, ты мне все врал? – воскликнула она, он отрицательно покачал головой и пододвинул ее бокал к самому краю стола, так же проникновенно глядя ей в глаза. Потом он потянулся к ее губам, она отшатнулась и задела рукой бокал с вином, с ужасом глядя как по ее подолу растекается огромное красное пятно. Адольф со смехом поднялся, помог ей встать и взяв за руку, повел ее за собой:

– Давай поднимемся в номер, ты приведешь платье в порядок, – усмехнулся он, – ты же не можешь вернуться домой в таком виде. Я не наброшусь на тебя, не бойся. Помнишь, я говорил, что последнее слово будет за тобой…

Он заказал в номер еще вина и наполнил бокалы, Аня переоделась в халат и отчаянно пыталась высушить феном пятно, Адольф молча забрал у нее фен и отложил его в сторону.

– Ты испортишь. Не стоит. Скоро все высохнет само, тут тепло. Пока пообщаемся. Как друзья. Я надеюсь, я могу тебе доверять и ты не станешь набрасываться на меня?

И он снова негромко рассмеялся, Аня надула губки и залпом выпила бокал вина.

– И не подумаю… – процедила она, – меня не интересуют такие мужчины, как ты. Ты испорченный ловелас и бабник…

Он кивал головой в такт ее словам и улыбался чему-то своему, он смотрел на нее так нежно, что она почувствовала, как пересохло горло, она закашлялась и он вновь наполнил бокалы. Она взяла бокал и выпила его залпом и он вновь послушно наполнил ей бокал. Он сидел у ее ног, и кротко поглядывал на нее из-под опущенных ресниц. Он что-то негромко ей рассказывал, но она плохо понимала смысл его слов, ей лишь нравилось, что он сидит у ее ног и наливает ей вино по щелчку пальцев. Было душно и жарко, сладкое вино лишь распаляло ее жажду, она пила бокал за бокалом пока не свалилась. Адольф осторожно уложил ее на кровать, поправил ее спутавшиеся волосы, прилег рядом и вынув телефон, равнодушно сделал несколько снимков, думая, что теперь Жене придется быть более сговорчивым.

Он долго размышлял о том, как использовать данную ситуацию в своих целях и пришел к выводу, что данное решение было оптимальным. Теперь Женя будет обязан с ним общаться, если конечно, не захочет, чтобы эти фото дошли до его лучшего друга. Можно заставить его на неделю съездить с ним в Петербург, там, вдали от Романа, он будет совсем покладистым.

Адольф опустился в кресло и принялся терпеливо ждать, когда она проснется, негромко завибрировал телефон и Адольф с мстительным удовольствием увидел, что звонит Женя. Скорее всего, он уже понял, что что-то пошло не так и теперь беспокоился. Адольф выключил свой телефон и принялся лениво листать журнал. На стене мирно тикали часы, медленно отсчитывая минуты, время близилось к десяти, когда лежащая на кровати девушка начала подавать первые признаки жизни. Она медленно открыла глаза и огляделась – бессмысленное выражение ее лица постепенно приобретало недоумение, потом беспокойство. Адольф отбросил журнал, который листал и встал над ней:

– Добрый вечер, – усмехнулся он, – надеюсь, тебе уже лучше. Думаю, сегодняшний вечер научит тебя в следующий раз держать эмоции под контролем и пить меньше…

– Что случилось? Где я? – лепетала Аня, лихорадочно осматриваясь вокруг.

– А ты ничего не помнишь? – Адольф наклонился к ней ближе. – Ты же сама захотела придти сюда и у нас был просто потрясающий вечер, волнительный и чувственный…

– Я?! – беспомощно воскликнула она, и вдруг ее щеки залила густая краска, ее лицо перекосилось, как у маленького обиженного ребенка и она отчаянно зарыдала. Адольф лишь улыбался, глядя как она лихорадочно натягивает на себя платье и рыданиями выбегает из комнаты. Он посидел еще, продумывая возможные варианты развития событий и тоже неспеша отправился домой, сегодня должен был состояться серьезный разговор с Женей. Адольф улыбался, теперь мальчик был у него на крючке.

Аня бежала домой со всех ног, но ее никто не преследовал. По ее щекам градом катились слезы, смешиваясь с потекшей тушью и оставляя на щеках темные полосы. Она плохо соображала что происходит, голова кружилась, она снова и снова прокручивала в голове события сегодняшнего вечера, кусочки мозаики никак не могли сложиться. Она не помнила абсолютно ничего и ей хотелось умереть. В окнах ее квартиры горел свет, уже входя в дом Аня подумала, что ей лучше бы было сюда не возвращаться, она не знала, как посмотрит в глаза мужу.

Но Коли не было дома, ее ждали только Дима и Стас.

– Ну наконец-то! – проворчал Стас, встречая ее на пороге. – Время одиннадцать! Очень интересно было бы узнать, где это ты шаталась. Мобильник у тебя отключен, Коля тут сейчас такую истерику устроил, побежал искать тебя по всему городу, а нас тут оставил тебя дожидаться, я ему наберу, что ты вернулась….

Аня в изнеможении опустилась на порог, из ее глаз ручьями лились слезы.

– Эй, ты чего, чего ты? – закричал в недоумении Стас, вид плачущей сестры напугал его и он закричал, – чего стряслось-то?

Но Аня ничего не отвечала, а лишь продолжала тихо всхлипывать, закрыв измазанное тушью лицо руками. Дима, стоящий вдали у окна, осторожно приблизился к нему и тронул за плечо:

– Слушай, может ее ограбили сейчас? – на ухо Стасу прошептал Дима, – видишь, она на ногах не стоит.

Они вдвоем подхватили ее под руки и посадили на диван, она не сопротивлялась, ее лицо было бледным, как у восковой куклы и на нем застыло выражение такого безграничного отчаяния, Диме стало не по себе, Стас помчался на кухню за валерьянкой.

– Ты уверен, что ей сейчас можно? – шепотом поинтересовался Дима у Стаса. – Видишь, она совсем пьяная…

Только сейчас Стас заметил, что сестра еле стояла на ногах вовсе не от волнения, а от банального алкогольного опьянения, он принюхался и явственно ощутил исходящий от нее запах алкоголя. Он резко поставил стакан на стол и развернулся к Ане:

– Да, ей уж точно не до валерьянки, ей бы похмелиться, – закричал он. От волнения его очки съехали, и он пытался дрожащими от возмущения руками водрузить их на место, – ах, зараза ты такая! Мы тут места себе не находим, думаем, маньяк на тебя напал, что ли, Коля меня сюда специально вызвал чтоб покараулить, если ты вернешься, сам бегает ночью по городу, а она где-то пьет! Нет, вы посмотрите на нее!

Аня ничего не отвечала, она сидела словно окаменев, из глаз ее ручьями текли слезы, оставляя на мокрых щеках темные разводы.

– Стасик, может не надо использовать такие строгие воспитательные методы, ей и так плохо, – проговорил Дима Стасу на ухо. – Может, у нее случилось что, вот она с горя и напилась….

– Да что у нее случиться-то могло! Прокладку потеряла!– с раздражением воскликнул Стас. Он был напуган, и чтобы справится с собой, начинал кричать. Его всегда раздражали эти молчаливые причитания, он довольно насмотрелся на них в детстве.

Аня пристально посмотрела на Стаса и не своим голосом выдавила:

– Я изменила мужу….– рыдая проговорила она и спрятала голову в ладонях.

У Стаса и Димы вытянулись лица:

– Чего? – не понял Стас и страшно закричал – что за пьяный бред? Тебе приснилось?

Но Аня не могла больше ничего говорить, ее затрясло от рыданий. Дима с сочувствием подал ей валерьянку, она пила ее большими глотками, судорожно глотая и захлебываясь слезами. Стас просто остолбенел, он теребил рукав своей рубашки и не знал, что ему делать, внезапно ему стало ужасно жаль и сестру, и Николая, который ему, в принципе, нравился. Их брак казался всем чем-то незыблемым и тут вдруг такое… Он просто остолбенел и смотрел на нее во все глаза, широко открыв рот и не в силах справится с собой, Дима деликатно отошел к окну и принялся смотреть вдаль, ему было ужасно неловко и он не знал, что делать. Наконец Стас усилием воли все же взял себя в руки и присел к ней на край дивана, неловко потрепав ее по плечу:

– Ты это, вот что, не реви, сейчас мне все расскажешь, как было, – неуверенно проговорил он, – и мы что-нибудь придумаем. Кто хоть… – Стас замялся, – это был? Мы его знаем?

Аня долго молчала:

– Это Адольф, Женькин дядя, – прорыдала она, – мы ужинали с ним в ресторане, я напилась и больше ничего не помню… А очнулась я уже на кровати и он был рядом и так смотрел на меня….

Наступила пауза. Все понимали, что это был конец, Коля никогда не простит предательства. Дима потрясенно покачал головой, а Стас просто не мог вымолвить слова от шока, наконец, он крепко протер кулаками глаза, поправил очки и неуверенно начал:

– Так, может, и не было ничего, а? Давай сделаем вид, что это был не Адольф, а твоя подружка, ты же говорила, что вы с ним типа дружите. Вы набухались и ты заснула у нее дома. Потом протрезвела и пошла домой. Да, так все и было, – медленно произнес Стас, – а про Адольфа Николаю ничего знать не стоит, знаешь, ущемленная мужская гордость и все такое… Еще глупостей натворит сгоряча. Так что вот, переставай давай реветь и успокойся. Коле никто ничего не расскажет, ни ты, ни я…

И он внимательно посмотрел на Диму, тот испуганно отшатнулся и поспешно закивал:

– Я ничего не скажу, наверняка ведь ничего не было, потому что… потому… – он запнулся и замолчал, потому что в комнату медленно вошел Николай. Он подбежал к Ане и замолчал, испуганно глядя в ее опухшее от слез лицо

– Ты дома, а я искал тебя… – проговорил он, его лицо стало совсем бледным и он хриплым голосом продолжил: – Что с тобой случилось? Тебя кто-то обидел? Твой сотовый отключен и я просто не знал, что думать…

Он подошел к ней и попытался обнять ее, но она, рыдая, отстранила его:

– Так и есть, Коленька, – дальше ее голос заглушили рыдания, – прости, прости меня, но я плохая, я не достойна тебя. Сегодня я изменила тебе с Женькиным дядей…

Коля просто окаменел, он пытался справиться с собой, но у него ничего не получалось, он смотрел на нее во все глаза словно не веря своим ушам. Повисла тяжелая пауза, Стас решительно тронул его за плечо, ему было ужасно жаль, что семья разваливается из-за такой, на его взгляд, глупости, поэтому он решительно взял ситуацию в свои руки:

– Колян, не дрейфь ты так, все довольно банально вышло, он ее заманил, опоил и… ну, ты сам понимаешь… Испорченные мажоры так поступают всегда, постоянно по телеку такие сюжеты показывают, хорошо еще он ее наркотой не обдолбал. И типа все им сходит с рук. Она же не виновата….

Аня подняла на Колю мокрые от слез глаза, он все еще сидел неподвижно, потом его взгляд медленно перешел на нее, он смотрел несколько секунд так пристально, а потом вскочил и нервно заходил по комнате:

– И как это случилось? Как ты оказалась с ним в отеле? Как вообще ты с ним встретилась?– глухим голосом спросил он.

От страха Аня больше ничего не могла сказать, ее всю затрясло и она лишь повторяла:

– Я не знаю, я ничего не помню…

– Колян, тут все ясно, – снова вмешался Стас и тронул Николая за плечо. – Подмешал он что-то, вот ей память и отшибло, я тебе это как врач говорю. Ну не может же человек совсем ничего не помнить, а тут у нее конкретный отвал башки. По-любому что-то типа клофелина… вот гандон… Ты слышишь хоть?

Но Коля словно оцепенел, он смотрел только на плачущую жену.

– Он за это ответит, -глухим голосом проговорил он и сорвался с места, входная дверь громко хлопнула.

– Нет, Коля, вернись, пожалуйста! Стас, останови его– закричала ему вслед Аня, но он ничего не слышал. Стас выглянул ему вдогонку:

– Да, – медленно проговорил он, почесывая затылок. – Кому-кому, а уж этому дяде теперь точно не позавидуешь. Дай бог, если в живых останется. Да хотя хрен и с ним. Главное, чтобы Коля тебя не бросил, дура! И кто тебя только за язык тянул, я ж тебе говорил, что нужно было сказать, что у подруги была… А если он его реально покалечит – сядет ведь, как пить дать сядет…

– Так ему и надо, – Дима вышел на середину комнаты. Во время семейной перепалки он предпочел держаться у окна, вмешиваться в такой ситуации он считал бестактным, поэтому Коля едва ли заметил его присутствие. – Он поступил как последний подлец. Тут надо не в морду бить, а сразу сажать. Есть все основания – он подмешал ей что-то, силой затащил к себе….

– Да, дела… – проворчал Стас и обернулся на плачущую сестру, – все-таки ты дура, говорили же тебе… Ты, главное, тверди, что он тебя опоил, а то Колян тебя точно бросит, а тут, может, простит еще… А этот господин пусть готовится раскошелиться, припугнем его, что в ментовку заяву напишем, глядишь большую часть ипотеки и выплатите…

Аня медленно поднялась с пола:

– Да бесполезно все… – глухо проговорила она. – Даже если Коля и останется со мной, это всегда будет стоять между нами, мы уже никогда не будем прежними!

В комнату неслышно вошел Женя, он тоже вместе с Николаем бегал по городу и искал Аню. Когда Коля позвонил ему и спросил про Аню, он как раз был у друзей, все это было как-то странно, он знал, что сегодня Аня опять куда-то собиралась с Адольфом, его сотовый был тоже выключен. Он побежал домой, но дома был только Роман и он ничего не знал об Адольфе. Женя медленно подошел к Ане и тронул ее за плечо:

– Слава богу, ты нашлась, я тебя тоже везде искал – выдохнул он, и тревожно обвел окружающих взглядом,– что случилось? Где Коля? Он знает, что она дома?

– Да ничего не случилось, Женя, ровным счетом ничего особенного, просто твой дядя только что разрушил семью и обесчестил мою сестру, замужнюю женщину! Он заманил ее в отель, там опоил со всеми вытекающими из этого последствиями, – ответил за всех Стас. – Колян сейчас понесся бить ему морду… Так что, наверно, у тебя больше нет дяди, ну хоть ты порадуешься…

Женя остолбенел, несколько секунд он стоял неподвижно, как бы обдумывая, стоит верить Стасу или нет.

– Это какие-то глупости, этого не может быть, все это слишком подло… – запинаясь проговорил он.

Стас поправил съехавшие с носа очки:

– Блин, некоторые такие наивные, не мог, подло…– воскликнул он. – Ты не в дядю пошел, сразу видно… Передай этому уроду, пусть бабки готовит, иначе сядет надолго, понял?