Текст книги "Градации Черного"

Утром они встретились на кухне, Роман по-прежнему угрюмо молчал, лишь на его губах иногда появлялась тень усмешки, Женя не знал, что ему говорить и что делать. Он робко посматривал на Романа и молчал.

– Знаешь, мне очень понравилось, – неуверенно начал он, – Петербург красивый город, Адольф показал мне много красивых мест… Он очень рад, что мы с ним теперь общаемся. Я несколько раз звонил тебе…

Роман молчал, устремив вперед тяжелый взгляд и Женя замолчал, не зная, что еще сказать.

– Можно Адольф приедет к нам еще? Он хотел бы… – робко спросил Женя. Роман угрюмо смотрел на него изподлобъя, пронзая Женю тяжелым взглядом:

– Ну пусть приезжает…– с издевкой проговорил он и вышел из кухни. На столе стояли пустые тарелки. Впервые за много лет они остались без завтрака.

Глава ХХХ

Адольф прилетел через две недели поздним вечером пятницы, Женя встретил его в аэропорту и они отправились кататься по ночной Москве, так как домой ехать никому не хотелось. Адольф предложил Жене эти выходные пожить в гостинице, но Женя испуганно покачал головой говоря, что Роман никогда не позволит ему ночевать вне дома. Они останавливались в кафе, пили кофе и отправлялись дальше, болтая обо всем на свете, в машине громко играла музыка, Адольф сидел на правом пассажирском сиденье, он улыбался и шутил, Женя всей кожей ощущал что у него просто отличное настроение и он рад их встрече. Женя тоже был рад, он успел привязаться к этому необычному, не такому как все человеку и скучал, если они не созванивались день или два.

Домой они вернулись только под утро, когда далеко на востоке забрезжил скудный ноябрьский рассвет. Адольф в этот раз расположился вместе с Женей в его комнате, Женя уступил ему свою кровать, устроившись на раскладном кресле. Роман разбудил их вечером, грубо потрясся Женю за плечо.

Его настроение было уже не таким угрюмым, но он все равно был хмур и неразговорчив. Вечером Адольф пригласил их всех в ресторан, и Женя думал, что Роман откажется идти, так как он не особо любил куда-то ходить, но он неожиданно легко согласился, жестко усмехнувшись:

– Что ж, будем дербанить твою золотую карточку, мальчик… Давай…

Сначала разговор не клеился, Женя кожей чувствовал нервозность, он неуверенно посматривал то на одного, то на другого; официант налил ему вина, Женя осторожно сделал глоток и поставил бокал на стол, ощущая как по языку приятно растекается терпкая сладость, почему-то в присутствии Романа алкоголь не лез ему в горло. Адольф ободряюще ему улыбался, он тоже молчал и за столом повисла тяжелая пауза. Наконец он поднялся и с улыбкой наполнил бокалы.

– Я хочу сказать тост, – произнес Адольф, наполняя бокалы коньяком, – сейчас, когда все недоразумения между нами выяснены, я хочу построить крепкие отношения, и не только с Женей. Я также хочу, Роман, чтобы и между нами было взаимопонимание. Я знаю, что ты до сих пор против нашего общения, это видно, Женя переживает. Я хочу, чтобы ты прямо сейчас официально разрешил нам общаться с Женей, ведь для него это очень важно… Я буду хорошим другом и тебе и ему, и никогда не причиню вам вреда…

Роман усмехнулся и пристально посмотрел ему в глаза.

– А что будет, если я не разрешу? – наконец проронил он, – неужели ты соберешь манатки и свалишь отсюда навсегда?

Женя встревожено перевел взгляд на Адольфа, тот сделал успокаивающий жест рукой и вновь повернулся к Роману:

– Я не отступлюсь, – с улыбкой проговорил он и добавил, – значит, мне придется как-то заставить тебя передумать…

Роман глянул на него в упор, он уже был слегка навеселе, это было сразу заметно по его блестевшим глазам, Женя мельком подумал, что алкоголь странно действует на Романа, тот становился еще более замкнутым и неразговорчивым, а его редкие фразы звучали все язвительнее.

– Мне не нравится слово «заставить», мальчик… – сквозь зубы процедил Роман, сверля Адольфа тяжелым взглядом, Адольф некоторое время смотрел ему в глаза, и потом с улыбкой отвел взгляд в сторону:

– Я неверно выразился, попросить тебя передумать… – с легкой улыбкой поправился он.

Роман шумно выдохнул и откинулся в кресле.

– Ты опять будешь меня полгода окучивать? – резко бросил он. – Нет уж, мне все равно, хотите – общайтесь. Просто я удивлен, зачем это тебе понадобилось, нет, не нужно объяснять, – остановил он Адольфа, – я уже слышал, ты за полгода вынес мне весь мозг… Хочешь – приезжай, я не против…

Адольф смотрел на него с легкой улыбкой, словно что-то решая про себя:

– Это правильное решение, – усмехнулся он, – ведь лучше, чтобы Женя общался со мной у тебя, и под твоим контролем. И если у нас разговор получается с претензией на откровенность, может быть, ты скажешь мне, Рома, чем же я тебе не угодил. Ведь все же поняли, даже Женя, что изначально именно ты настроил его против меня и мне стоило очень больших усилий разубедить его. Я хочу, чтобы ты озвучил мне моменты, которые тебя нервируют, чтобы я мог правильно корректировать дальнейшее общение с тобой…

Роман с усмешкой посмотрел ему в глаза:

– Для начала перестань называть меня Рома, меня это раздражает. Называй меня Роман.

– Хорошо, – легко согласился Адольф, – мне не сложно. Я обращался к тебе так, потому что Женя так тебя называет…

– Женя – это Женя… – сквозь зубы процедил Роман.

Адольф понимающе улыбнулся:

– Я услышал тебя, Роман. Конечно, Жене позволено больше, чем мне, ведь я раздражаю тебя видимо всем своим видом, неужели, причина в банальной ревности?

Роман снова усмехнулся:

– Нет, дело не в этом. Считай, что все это началось в детстве, мне всегда хотелось как следует выдрать тебя ремнем. Ты всегда был слишком бойкий, слишком настырный, а мне это не нравится. Мальчик должен быть тихим и скромным…

Адольф рассмеялся и обернулся к Жене:

– Наверно, тебе это кажется странным, Женя, но с твоим Ромой мы знакомы с детства, он даже нянчил меня…

Женя с неподдельным интересом посмотрел на Романа:

– Я не знал этого, Рома не любит вспоминать прошлое, – улыбнулся он, – он практически ничего мне не рассказывает…

Роман язвительно усмехнулся:

– Мне было шестнадцать, когда родители погибли, – скупо проговорил он, – сестра только вышла замуж, и с ее муженьком отношения совершенно не складывались, я периодически лупил его, в семье начались терки и я ушел в интернат, а Ванька меня оттуда забрал. Я два года жил с ним в Питере, ходил с ним в один класс и спал на соседней постели. Да, и видел, как он родился, – он кивнул в сторону Адольфа, – он даже пару раз умудрился обоссать меня, Ванька постоянно совал мне его на руки… Он был так рад появлению этого сокровища. Потом я ушел в армию, загремел в тюрьму, когда я следующий раз его увидел, ему было лет шесть, он не слезал с Ванькиных рук, постоянно висел на нем как клещ… требовал игрушек, сладостей, устраивал истерики. Мне так хотелось выдрать его ремнем… Он даже как-то придумал, что я избил его, и мы с твоим отцом, Женя, впервые очень серьезно поссорились…

Роман вновь усмехнулся и смерил Адольфа взглядом, Женя с улыбкой переводил взгляд с одного на другого.

– Я просто ужасно ревновал его к тебе, Роман, и хотел, чтобы он был только моим, – продолжил Адольф, – что касается ремня, думаю, что у этой истории уже давно вышел срок давности… хотя мне он иногда снится. Он обладал удивительной способностью любить, беззаветно, со всеми твоими недостатками. Мне безумно жаль, что его нет с нами. Если бы он был жив, я был бы другим. А ты, Роман? Ты рассказывал Жене как ты познакомился с Ваней?

Роман отрицательно покачал головой и молчал, наконец он нехотя проговорил:

– Мне тогда было лет двенадцать, а ему лет десять, мы отдыхали в Ялте, я в пионерском лагере, он на даче с мамой и няньками. Когда он впервые появился на пляже один без нянек я избил его и велел больше тут не появляться. Он полез купаться с валунов, упал, нахлебался воды, мне пришлось вытащить его. С тех пор мы сдружились. Он был такой… глупый что ли, вечно лез куда не надо, мне приходилось присматривать за ним… Я не понимаю, к чему этот разговор, его давно нет…

Он снова угрюмо замолчал и Женя подумал, что он уже ничего не расскажет, его лицо стало еще более хмурым, разговор постепенно стих, каждый был погружен в свои мысли. Женя удивился, когда Роман вдруг снова заговорил:

– Однажды он подарил мне камень с дыркой, куриный бог, – совсем скупо процедил он, – он долго искал его на побережье, даже нырял, хотя боялся воды. И подарил его мне, он где-то слышал, что такой камень приносит счастье…

Женя молчал, ему почему-то стало непередаваемо грустно, словно тень тех давно ушедших лет на мгновение коснулась их своим почти неосязаемым дыханием…

– Он подарил тебе свое счастье? – невпопад спросил Женя и Роман бросил на него тяжелый взгляд:

– Ага. Видимо, тебя, – скупо процедил он и шумно встал из-за стола, – мне надоела эта ностальгия. Оплачивай счет, дядя Адольф, мы едем домой…

Адольф с улыбкой подозвал официанта, Женя послушно встал из-за стола, хотя они с Адольфом ранее договаривались, что после поедут в клуб. Роман открыл дверцу подъехавшего такси и кивком велел садиться, Женя также безропотно сел, Адольф тоже с улыбкой сел к нему на заднее сиденье. Роман угрюмо опустился на место рядом с водителем и жестом велел трогаться, почему-то его настроение стало совсем хмурым, Женя буквально кожей это ощущал, сердце кольнуло острой иглой, что возможно, он в чем-то виноват, он подавленно молчал, Адольф ободряюще ему улыбнулся и взял его холодную ладонь в свою.

– Ничего не хочешь мне сказать, дядя Адольф? – хмуро процедил Роман, обернувшись назад – что не хочется домой, хочется еще погулять? Перебьетесь, вы и так всю прошлую ночь прошлялись неизвестно где, поэтому эту ночь вы проведете дома, это понятно? Женя знает правила, я позволяю ему шататься до утра не чаще одного раза в месяц. Тем более, ты не более как полчаса назад говорил, что мечтаешь наладить со мной дружеские отношения, ну вот и поехали налаживать. Поболтаем. Сыграем в картишки. В покер. Техасский холдем тебя устроит?

– Нет, только не в покер, – шепнул Женя Адольфу, – он хорошо умеет играть в покер, даже ходит в покер-клуб, он тебя обыграет…

Адольф посмотрел на Романа, что-то решая про себя, но потом ответил, что просто мечтает сыграть в покер.

– Хорошо, как ты скажешь, Роман, – улыбнулся он привычной легкой улыбкой: – Я охотно исполню твою просьбу, чтобы продемонстрировать свою лояльность к тебе. Только учти, играть со мной достаточно дорого…

Приехав домой, они выпили еще коньяка, по Роману вообще не было заметно, что он пьян, он был лишь чуть более угрюм и немногословен, как обычно, Адольф был заметно пьян, это было видно по лихорадочному блеску в его глазах, по более развязному поведению. Женя был самый трезвый, так как почти не пил. Роман тасовал колоду в руках, задумчиво глядя на Адольфа.

– Каковы будут ставки? – усмехнулся он. – Сразу скажу, что на деньги я играть не хочу, это не совсем равноценно, как ты понимаешь. Мне же папочка не оставил банк. Давай сыграем на щелбаны, как в детстве. Я помню, мы с Женей одно время играли так, только он потом почему-то стал отказываться от таких игр. Но я предупреждаю сразу, жалеть я тебя не буду, после будет синяк. Зато ты получишь целый ворох неизведанных ранее ощущений. Ты согласен?

– Нет, что за глупости, – вмешался Женя, – это жестоко, я против.

– Ты сам играть будешь? – спросил его Роман.

– Нет, и вам не позволю. У тебя железные руки, Рома, это будет не очень честно, он же не сможет дать тебе сдачи как следует…

Адольф несколько секунд оценивающе смотрел Роману в глаза, было видно, что он не ожидал такого поворота и поэтому просто улыбался.

– По-моему, физическое насилие это не совсем цивилизованно, мы же не дикари – раздумывая, проговорил он, – вопросы решаются с помощью денег. И я совсем не хочу тебя бить, ты же пока мне ничего не сделал… Мне кажется, что это совсем не поспособствует налаживанию дружеских отношений между нами…

Роман язвительно усмехнулся:

– Иногда деньги не помогают, – довольно резко ответил он, – твоему папочке не помогли все его деньги. И он умер. Если не хочешь давать мне щелбан, я отдам деньги. Будем играть? Или ты боишься? Струсил?

Он молча тасовал карты в руках и сверлил Адольфа тяжелым пронизывающим взглядом.

– Ну хватит уже его подначивать, Рома, – воскликнул Женя, – зачем тебе это? Играйте на деньги, или конфетки, или еще на что-нибудь. Зачем сразу так?

– Просто твой дядя трус, ты знаешь, я этого терпеть не могу,– после долгого молчания проронил Роман, пристально глядя Адольфу в глаза, – я хочу чтобы он со мной сыграл. Если он откажется, это совсем не поспособствует налаживанию дружеских отношений между нами… Одна партия.

Адольф несколько секунд пристально смотрел ему в глаза и потом с улыбкой взял протянутые ему карты и игра началась. Женя с интересом наблюдал за игроками, Роман как обычно сидел с абсолютно непроницаемым лицом, методично выбрасывая карты совершенно без эмоций, Адольф же напротив, сидел с привычной улыбкой на лице, поглядывая на Романа с усмешкой. Он был уже достаточно пьян, поэтому вел себя развязно, шутил с Женей и отпускал язвительные шутки в адрес Романа. Вскоре Жене это надоело и он принялся дремать. Женя проснулся оттого, что Адольф громко объявил, что партия закончена.

– Кто выиграл? – с замиранием сердца спросил Женя.

– Он, – невозмутимо произнес Роман и вынув из кармана деньги, небрежно бросил их Адольфу. – Еще?

Больше Женя не спал, он наблюдал за играющими. Не зная правил игры, он мог лишь угадывать ход игры по выражению их лиц, Адольф все больше пьянел, его щеки чуть раскраснелись и глаза возбужденно сверкали в свете ночной лампы. Вторую партию также выиграл он, и вновь Роман без всяких эмоций выложил ему деньги на стол.

– Еще? – равнодушно спросил он.

Женя бросил на Адольфа предупреждающий взгляд.

– Не стоит, – еле слышно проговорил он, – ты уже пьян и мне кажется, что нам всем уже давно пора спать…

Адольф довольно рассмеялся, было видно, что он рад своей победе как ребенок, его глаза лукаво смеялись и он весело подмигивал Жене, сделав из бокала добрый глоток. Роман невозмутимо тасовал карты, но у Жени было неспокойно на душе. Третья партия длилась дольше обычного, и вновь Женя не понимал исхода игры, лишь Адольф стал отпивать из бокала чаще обычного. После вскрытия карт противники несколько секунд молча смотрели друг на друга. Адольф язвительно улыбался, Роман же наоборот сверлил его тяжелым взглядом.

– Ну что? – не выдержал Женя.

– Я проиграл, – после молчания произнес Адольф, он заметно растерялся и не зная, что делать, смотрел на Романа, тот медленно встал с дивана и подошел к нему.

– Челку со лба убери… – абсолютно равнодушным тоном произнес он.

Он с силой щелкнул Адольфа по лбу, тот отлетел к спине дивана, из его глаз брызнули слезы. Он машинально схватился за лоб и не знал, что ему дальше делать, видно было, что он просто ошарашен.

– Боже, как больно, – шептал он, потирая рукой ушибленное место.

Женя побежал на кухню за льдом и стал прикладывать его ко лбу Адольфа.

– Ну и зачем так было делать, теперь ты доволен, псих? – крикнул он, оборачиваясь к Роману, – играй на щелбаны со своими плотниками с их железными лбами…

Роман отмахнулся от него и подойдя к Адольфу, заглянув ему в глаза.

– Еще? – спросил он с усмешкой.

Адольф через силу улыбнулся, в его глазах было столько злости и обиды, что у него затряслись губы.

– Да, почему нет, – нарочито спокойно проговорил он, закрывая челкой синяк на лбу, – Только внесем небольшое изменение в ставки, в случае моего выигрыша я тоже дам тебе щелбан, идет?

Роман усмехнулся.

– Значит, хочешь меня наказать, дядя Адольф, – медленно проговорил он, – я бы согласился, но это будет не совсем честно, и Женя сейчас поднимет истерику. Это не подойдет, у тебя слишком слабые руки и мне не будет больно. Ты ж слабак и ничего тяжелее ручки с бумажками не держал. Без обид. Давай сыграем на затрещину? Это прямой удар рукой по уху. Можешь бить изо всей силы, но учти, что я тоже жалеть тебя не стану, искры из глаз точно посыпятся…

Адольф через силу скопировал его усмешку и кивнул, Роман с абсолютно невозмутимым видом раздал карты, Женя принялся выхватывать у Адольфа карты, но тот лишь отмахнулся от него, его глаза горели нетерпеливым блеском.

– Ну-ка сядь на место, это его выбор. А то сейчас запру тебя в ванной, – прикрикнул на него Роман, Женя нехотя сел на место и игра началась. Адольф заметно нервничал, он машинально покусывал губы, поглядывая на Романа. Роман же, наоборот, стал более раскрепощенным, изредка подкалывая Адольфа язвительными фразами. Наступила финальная часть игры, Женя с тревогой переводил взгляд с одного на другого, лицо Романа ничего не выражало, Адольф улыбался вызывающей улыбкой, но его руки чуть дрожали.

– Вскрываемся, – объявил Роман.

Женя молча встал, выхватил карты у Адольфа из рук и подойдя к окну, выбросил их в форточку. Роман молча бросил свои карты на стол и несколько мгновений вопросительно глядел Адольфу в глаза.

– Вы с ума сошли! – закричал Женя, повернувшись к Роману, – меня можешь ударить, если у тебя руки чешутся, псих!

Роман молча просматривал оставшиеся в колоде карты, наконец, он поднялся и вручил их Жене.

– Ладно, действительно, пора заканчивать этот балаган, – проговорил он, – давно пора спать. Кстати, с тебя новая колода…

Женя молча убрал фишки со стола, и отнес пустые бокалы на кухню. Когда он закончил уборку, Адольф уже лежал в постели, Женя сел нему на кровать, тихонько отодвинул его золотистые волосы и осторожно смазал мазью шишку на его лбу.

– Знаешь, синяк все равно будет, мне так жаль, у тебя такая красивая белая кожа, прости…– тихо проговорил он и тяжело вздохнув замолчал. Адольф ободряюще ему улыбнулся и перевел взгляд в потолок, казалось, он решает для себя какой-то сложный вопрос, иногда на его лицо набегала тень и он ожесточенно хмурился, думая о чем-то своем.

– Кто выиграл? – спросил Женя после долгого молчания.

– Он, – улыбнулся одними губами Адольф, – кажется, ты спас меня от затрещины. Наверно, это ужасно больно. Признаюсь, мне было очень страшно, ведь он бы не пожалел меня… Значит, я трус. Или он садист, я не знаю, что принято в вашей семье…

Он нервно рассмеялся, Женя аккуратно укрыл его одеялом и выключил свет. На следующее утро Адольф проснулся с раскалывающейся головой, на кухне был только Роман, готовящий завтрак. Он молча подошел к Адольфу и бесцеремонно взяв его за подбородок, бегло осмотрел его лоб:

– Ничего, до свадьбы заживет, – усмехнулся он. – Кофе наливай, только сварил.

Адольф молча ему кивнул и сел за стол, налив себе чашку кофе. У него ужасно раскалывалась голова, так как он тоже пил достаточно мало и нечасто. Он мельком поинтересовался, где Женя. Роман повернулся к нему.

– Я его в магазин отправил, – проговорил он с усмешкой. – Он, кстати, со мной не разговаривает. Обиделся из-за тебя. У него и Ваньки к тебе какая-то болезненная любовь, видимо, это семейное… Я честно не хотел, чтоб вы общались, так как знал, что рано или поздно начнется эта фигня, эти терки…Что скажешь, дядя Адольф? Тебе все еще это надо?

Он замолчал и вопросительно заглянул ему в глаза, Адольф все понял, встал из-за стола и подойдя к Роману крепко пожал ему руку.

– Мне очень это надо, я буду просто пай-мальчиком, – проговорил он и усмехнулся про себя – и сделал правильные выводы. Не беспокойся, Роман, я буду вести себя просто идеально, ты не пожалеешь, что позволил мне общаться с Женей…

Роман посмотрел на него и молча кивнул, потом вернулся Женя, он действительно, не разговаривал с Романом и смотрел на него с нескрываемым осуждением. Остаток дня пролетел скомкано, они остались дома, делать ничего не хотелось, как-то быстро наступил вечер и Женя повез Адольф на вокзал. Почему-то разговор совсем не клеился и Женя чувствовал себя страшно виноватым, он робко посматривал на Адольфа и молчал.

– Когда ты приедешь? – спросил он после молчания и тихо продолжил, – знаешь, я так рад, что у меня теперь есть ты… Раньше у меня был только Рома, он был всей моей семьей, а теперь появился еще и ты, это очень здорово… Я очень привязался к тебе за такой короткий срок, скучаю… Ты раньше шутил, что это голос родной крови, наверно, это правда… Так когда ты приедешь снова? – негромко повторил он.

Адольф рассмеялся и машинально потер ушибленный лоб ладонью.

– Думаю, не скоро, Женя, – с легкой улыбкой проговорил он, – ты же и сам знаешь, находиться у вас опасно для жизни, Роман терпеть меня не может… Лучше приезжай ко мне сам. Он будет тебя ко мне отпускать?

Женя вспыхнул:

– Я поговорю с Ромой о его отвратительном поведении. Он спятил вчера. Стал распускать руки… Обычно он лупит только меня, теперь же он стал срываться на окружающих…

Адольф улыбнулся одними губами:

– Нет, Женя, это не так, дело не в срыве. Вчера он показал мне, кто в доме хозяин, и что со мной будет, если я буду вести себя плохо. Он напоил меня и сделал, как мальчика, я его недооценил. И в душе он по-прежнему против нашего общения. Просто я еще конкретно не накосячил, за что можно было бы запретить наше общение и он занял выжидательную позицию. Он до сих пор сомневается, правильно ли поступил, разрешив нам общаться. Он не уверен, удастся ли ему меня контролировать и это его ужасно бесит, ведь он привык держать руку на пульсе во всех ситуациях… С этим уже ничего не поделаешь, Женя, он уже большой мальчик и его поздно перевоспитывать. Я давно понял, что с Романом возможны только две стратегии поведения – первая – это полностью ему подчиниться или хотя бы создать такую иллюзию…

– А вторая? – спросил Женя уже зная ответ.

Адольф снова усмехнулся:

– Вторая – это открытый конфликт, Женя. Война, если сказать иначе. У твоего Ромы опасно стоять на пути, ты это прекрасно знаешь и сам. Поэтому у меня остается только первый вариант. И спасибо, что спас меня, это многое мне сказало. Впрочем, и ему тоже… Я напишу тебе, как долетел…

Он крепко обнял Женю и скрылся за дверями зала отлета, Женя медленно пошел к выходу. Почему-то когда Адольф уезжал, ему становилось непередаваемо грустно. Он знал, что теперь они долго не увидятся, впереди был декабрь, этот месяц у него был обычно завален работой, да и Адольф говорил, что вряд ли приедет еще раз в этом году. Поэтому Женя просто молчал, он вышел из здания аэропорта и проводил взглядом взлетающий самолет, помахав на прощание ему рукой. Самолеты продолжали взлетать и Женя долго смотрел как они исчезают в сером ноябрьском небе, ощущение потери чего-то дорогого неожиданной болью резануло его сердце, он набрал Адольфу сообщение, что уже скучает.

Адольф позвонил только утром тридцать первого декабря, и Женя обрадовался, услышав в трубке его приятный мягкий голос. Адольф тепло поздравил их обоих с наступающим новым годом и вежливо отказался от приглашения отпраздновать с ними. Он также не стал звать Женю к себе, он уже знал от Жени, что Новый Год они с Романом встречают всегда вместе. Это было уже традицией. Они поговорили совсем недолго и Женя чувствовал легкую грусть, он бы очень хотел, чтобы Адольф приехал и они встречали Новый год все вместе, но тот не смог или не захотел, Женя так этого и не понял.

С самого утра он украшал дом, наряжал елочку, Роман на кухне готовил салаты, так тоже было всегда. Женя вешал на елку блестящие разноцветные шары и у него на сердце было странно грустно, заканчивался еще один год и на пороге уже был новый, Женя подумал, что этот уходящий год был особенным, в этом году он познакомился с самым близким человеком на этом свете, это было так необычно, что Женя не понимал своих чувств. Внезапно в его жизни появился родной человек, а ведь он привык, что они с Ромой всегда были только вдвоем…

Ближе к вечеру они сели за стол, Женя помнил, что этот праздник они практически всегда встречали вдвоем, очень редко они ездили к сестре Романа или же с ними были одна из его женщин, которые очень скоро исчезали из их жизни, почему – Женя этого не знал. Он мельком взглянул на часы, Роман проследил за его взглядом и усмехнулся:

– Успеешь. Я скажу, когда можно…

Женя послушно кивнул, его ждали друзья, но Новый год он всегда встречал с Ромой, лишь потом около часа или двух, когда Роман шел спать, Жене позволялось пойти к друзьям.

Начали бить куранты, Роман наполнил бокалы шампанским:

– Давай, мальчик, за то, чтобы все было как всегда, – усмехнулся он и они с Женей чокнулись бокалами, сколько Женя себя помнил, Роман всегда произносил этот тост на новый год, Женя часто размышлял над этим и не понимал его смысла, он искренне считал, что все лучшее ждет впереди. Роман задумчиво смотрел на дрожащее пламя свечи, Женя вынул подарок и протянул ему:

– С Новым Годом, Рома. Я очень люблю тебя… – проговорил он и Роман кивнул ему, он молча смотрел на огонь, его лицо было напряжено и Жене внезапно стало горько. Он неуверенно подсел к Роману и обнял его одной рукой.

– Я всегда буду с тобой рядом, пока ты этого хочешь – совсем тихо пробормотал он и Роман тоже обнял его и они сидели молча, глядя на дрожащее пламя свечи.

Потом Роман отпустил его и Женя побежал к друзьям. С блеклого неба валили густые хлопья белого снега, вокруг гремели салюты, взрывались петарды, вдалеке был слышен рев толпы. Наступил Новый год…

Глава ХХХ. Сочи. Красная поляна.

Адольф появился только второго января, он позвонил по скайпу и вновь тепло поздравил Женю с наступившим новым годом и пожелал ему счастья в новом году, он лукаво улыбался и его черные глаза смеялись:

– Я приготовил для вас с Романом подарок, – лукаво улыбался он, – купил путевки в Сочи, как ты относишься к горным лыжам? Проведем эти дни вместе…Вылет завтра, ты вполне успеешь собрать чемоданы…

Женя обескуражено улыбался, эта новость буквально огорошила его, все новогодние каникулы у него были давно распланированы, они с Колей и Аней собирались съездить на несколько дней к ее родителям, а Рождество он планировал отмечать друзьями. Да и Роман вряд ли согласился бы куда-то ехать, он страшно не любил куда-то выбираться из дома.

Адольф с улыбкой выслушал его соображения:

– Думаю, что Роман согласится, поверь мне. Что касается твоих друзей, пусть они едут с нами, это будет правильно. Я забронирую для них домик… Так ты сможешь выполнить свое обещание провести это время с ними…

Женя неуверенно сообщил Роману о приглашении и тот неожиданно легко согласился, с усмешкой ответив, что просто мечтает покататься на горных лыжах.

Женя принялся спешно собирать вещи, он никогда не катался на горных лыжах, поэтому он съездил в спортивный магазин и купил им с Ромой по костюму, потом он с сожалением позвонил Коле и отказался от его приглашения съездить на несколько дней к родителям Ани и Стаса в Иваново. Он предложил поехать в Сочи всем вместе, Коля обиженно сопел:

– Все понятно, – насуплено бормотал он, – типа, поехали с нами, но так как это невозможно, валите к черту… я кататься не умею…

Но Аня, услышав про горные лыжи, пришла в восторг, как оказалось, она достаточно неплохо каталась.

– Это здорово! – щебетала она, – мы с Колей тоже поедем, все вместе, круто же. И Стаса возьмем, он здорово на лыжах катается, даже на соревнованиях второе место занимал…

Женя улыбался, что все так легко решилось, все складывалось просто замечательно, он любил, когда друзья собираются все вместе. Он позвонил Адольфу и тот ответил, что это будет просто здорово, но Женя так и не понял, рад он этому или нет, его голос был ровным, и Женя который раз подумал, что так до сих пор и не научился чувствовать, что на самом деле происходит у него на душе.

В день отлета к ним присоединился Дима, на самолет еле достались места, в аэропорту стояла оживленная суматоха, всюду были веселые, радостные лица, кто-то встречал своих родных, кто-то собирался улетать к теплому океану, все это было так здорово, что Женя не мог удержаться от улыбки. Внутри просто захватывало дух от предстоящего волнующего приключения и его друзья были рядом, лучшего просто невозможно было пожелать. Женя смотрел на угрюмого Романа и думал, что наверно, он уже жалеет, что согласился с ними ехать, он не любил шумные компании, предпочитая быть дома.

– Ты правильно сделал, что поехал, Рома, дома скучно. И одиноко. А теперь мы все десять дней проведем вместе, – шепнул ему Женя и сжал его руку, Роман язвительно усмехнулся, но ничего не сказал.

Адольф встречал их в аэропорту, на его лице на мгновение мелькнуло удивление, когда он увидел такую шумную компанию, но он тут же справился с собой и привычно улыбался.

– Здорово, что ты взял с собой друзей, Женя, мы просто отлично отдохнем – широко улыбнулся он и Женя вновь не понял, искренно ли он говорит, – я забронировал гостиницу для твоих друзей, но ты не сказал, что их будет четверо. Но сейчас я все решу…

Коля бросил на него угрюмый взгляд:

– Сами разберемся, че… – совсем тихо процедил он, – я сам все решу. И в помощи мы не нуждаемся…

Женя тщетно пытался его уговорить принять помощь, но Коля упрямо стоял на своем, и Жене ничего не оставалось сделать, как отступить. Адольф мягко взял Женю за руку и подвел к такси:

– Знаешь, иногда есть моменты, когда не нужно проявлять настойчивость, этот как раз из таких, – тихо проговорил он и усмехнулся: – твой друг не очень меня любит, и принять мою помощь будет для него унизительно. Они разберутся сами…

И Женя с тяжелым сердцем уехал. Адольф забронировал для них чудесное шале у подножья горы, окруженное густым лесом, Женя почувствовал, как у него сладко кружится голова от чистейшего горного воздуха, в нем проскальзывали терпкие нотки еловой смолы, еле уловимый аромат отсыревшего дерева и хрустящий, пахнувший озоном, запах чистого снега. Он белым покрывалом окутал деревья и дома, сливаясь вдалеке с таким же белым-белым небом. Шапки сосен тоже были укрыты пушистой снежной ватой, заходящее солнце окрашивало их во всевозможные оттенки розового и золотого. Он позвонил Коле и тот ответил, что они заселились и у них все хорошо.

Когда Женя с Адольфом и Романом уехали, они все еще оставались в аэропорту, Стас нетерпеливо дрыгал ногами, сидя на чемоданах, Коля напряженно что-то искал в телефоне, обстановка накалялась, все уже устали. Дима раздраженно сверлил Колю взглядом:

– Ну и долго мы так будем сидеть, может, тут и заночуем? – язвительно проговорил он. – Ты просто олень. Северный. Зачем было отказываться от помощи? А если мы не найдем жилье? Мы будем жить прямо тут?

Коля с ненавистью посмотрел ему в глаза:

– Этот подонок лапал мою жену и ты хочешь, чтобы я принял его щедрую подачку? – сквозь зубы процедил он и снова уткнулся в телефон, Дима тоже угрюмо молчал, он вполне понимал позицию Коли, поэтому он просто отвернулся. Так они просидели еще почти час, Коля ужасно нервничал, свободных мест почти не было, а те, что были, были очень дорогие или же требовалось внести денежный залог.