Текст книги "Сонное царство"

Ух, особенная. Хотя бы во сне.

Лена стала осматриваться уже более смело, как вдруг из дверей, расположенных в стенах, практически одновременно вышли две девушки. Каждая из них была одета в черное, включая платок на голове, а у одной и лицо наполовину скрывала ткань. Лена мысленно пожалела бедняжку, ведь в такую жару в темной одежде, наверное, было просто невыносимо. Она и сама очень страдала, полностью закутанная в свою бирюзовую одежду, но ее наряд хотя бы был легким и светлым, и лицо было открыто.

Девушки подошли ближе к собеседнику Саида, и Лена поняла, что должна встать вместе с ними. Отец чуть подтолкнул ее вперед, а сам развернулся и быстро ушел в одну из дверей. Ситуация становилась все более интересной.

Две девушки расположились близко друг другу, вытянувшись в струнку лицом по направлению к мужчине-атлету. Лена подошла к ним и встала, продолжая их ряд.

Мужчина наклонил голову:

– Мир вам.

– Мир вам, – ответили хором девушки.

– Ну, начнем, – сказал мужчина и повел рукой в сторону узких деревянных скамеек.

Обе девушки просеменили в указанном направлении. Они легко взлетели на скамейки и побежали по ним по кругу так, словно это не составляло никакого труда и они бегут не по узким, не шире пяти сантиметров, деревяшкам, а по земле. Лена поняла, что от нее ожидают аналогичной ловкости. Ну что ж, почему бы не попробовать. Она припустила к лужайке с такой же скоростью, что и девушки, и сразу же упала, запутавшись в своей непривычно длинной одежде.

– Фатима, это еще что? – спросил мужчина.

Лена вскочила и бросилась бежать опять. И снова упала. Мужчина подскочил к ней вплотную, протянул руку, чтобы помочь встать, а когда Лена поднялась с земли, внимательно посмотрел ей в глаза.

– Ты заболела? – спросил он.

– Не знаю, – ответила Лена.

Она высвободила руку и, обойдя мужчину, дошла уже шагом до узких скамеек. Неуклюже взобравшись на одну из них, Лена чуть не потеряла равновесие. Она начала осторожно передвигаться по дощечке, раскинув руки в стороны и постоянно балансируя.

Сосредоточившись на движении по узкой деревяшке, она не сразу заметила, что девушки перестали двигаться и тоже удивленно уставились на нее.

– Что? – спросила она, и тут же свалилась в траву.

– Она заболела, учитель, – сказала девушка с закрытым лицом.

– Фатима, сядь в тенек. Отец придет за тобой не скоро. Сегодня можешь не заниматься.

Лена прошла под ближайшее деревце, села в тень и стала наблюдать.

Занятия с девушками продолжались очень долго, солнце уже поднялось в зенит, и по ощущениям Лены прошло никак не меньше трех часов, когда учитель сказал, что уже достаточно.

Но несмотря на продолжительность этих занятий, Лена совсем не соскучилась. Наоборот, было очень интересно наблюдать, с какой ловкостью девушки выполняют все упражнения. Они забирались на деревья, как обезьянки, бегали по кривым скамейкам, метко кидали палки и камни, делали даже сальто в воздухе и легко ходили на руках. И казалось, что им совсем не мешают неудобные длинные одежды. По окрикам и обращениям учителя Лена поняла, что девушку с закрытым лицом зовут Айгюль, а вторую – Зарема. Обе девушки были очень молоды и миловидны, и Лена невольно любовалась их грацией и ловкостью.

После окончания занятия учитель предложил всем троим подопечным пройти внутрь каменной стены, указав на одну из выходящих в сад дверей. Оказалось, что закончились только физические упражнения, а внутри, в конце одного из длинных темных коридоров, их ждала комната с желтой бумагой и острыми деревянными палочками. Обучение продолжилось. Только теперь нужно было писать, читать и слушать. Оказалось, что Лена пишет по-арабски так же легко, как говорит.

В этот день учитель рассказывал девушкам про яды. Они записывали и заучивали информацию про их виды и противоядия. Запах, вкус, цвет, реакции с разными веществами – все яды нужно было уметь отличать и обезвреживать. Когда урок был закончен, девушки покинули комнату, а учитель проводил Лену к выходу из лабиринта темных коридоров, где ее уже ждал Саид.

Дорога домой прошла опять в молчании. День уже клонился к вечеру. Лена была под впечатлением от увиденного и услышанного. И ее очень удивляло то, что сон был таким четким, подробным и длинным. Он все никак не заканчивался.

С другой стороны, Лена радовалась тому, что сон все длится и длится, потому что она еще не была готова опять окунуться в реальность, снова почувствовать боль от предательства Кирилла. Даже сейчас одно только воспоминание о вчерашнем вечере неприятно кольнуло ее прямо в сердце. Чтобы не думать об этом, Лена решила уже начать испытывать судьбу и задавать вопросы. Ведь это же просто сон, почему она до сих пор молчала. Любопытно же, что это за учеба такая. И что это за девчонки-ниндзя.

– Отец, – окликнула Саида Лена.

– Что? – спросил он.

– А что это за место? Что за учитель? Что за девушки? – Лена слегка зажмурилась, когда выпаливала все эти вопросы, боясь услышать что-то обидное от этого молчаливого серьезного мужчины.

– Учитель прав, ты больна, – сказал Саид, не спрашивая, а утверждая. И продолжил молча шагать по пыльной дороге.

Но Лена настроилась получить ответы на свои вопросы.

– Отец, ответь, пожалуйста, я хочу знать, – потребовала она.

Саид остановился и повернулся к девушке, отчего та замерла и сразу смутилась. И он заговорил.

– Учитель Абдулла готовит вас троих к важному делу. Одна из вас, надеюсь, что ты, попадет в гарем к Мустафе, сыну проклятого султана Аликбая, разрушающего нашу страну. Нечестивый проходимец убил старого султана Керима, любимого всеми нами, любящего народ. Убил и стал править нами. И связался с этими черными пауками Фаруха. И теперь нас ждут только горе и страдание. Мой брат погиб от рук негодяев пауков, твои старшие братья были казнены, когда Аликбай стал править Царством Солнца. Подлый султан убил многих сторонников мудрого Керима. Если Аликбай или его сын останутся властителями, мы все погибнем. Ты будешь орудием света. Ты убьешь Мустафу. Аликбай сам уже скоро сгинет, на него напала черная хворь. Если ты успеешь войти в гарем и убить Мустафу, мы будем спасены. Я все рассказал тебе девять месяцев назад. И ты согласилась. Ты не можешь передумать. Наши жизни в твоих руках. Жизнь малышки Амили в твоих руках. Ты самая умная и самая ловкая среди вас троих. И самая красивая. Ты сможешь спасти свою семью. И сможешь спасти Царство Солнца. Если Аликбай и его сын погибнут, то султаном станет один из трех визирей. Не каждый из них достоин править Царством, но никто из них не допустит нашествия пауков, никто не польстится на их грязное золото.

Проговорив все это, Саид развернулся и снова пошел по дороге, как будто и не было разговора, и тишина снова опустилась на плечи двух одиноких путников, словно накрыв их с головой пуховым одеялом.

Лена брела за своим ненастоящим отцом и думала о том, что только что услышала. И не заметила, как они вернулись.

Дома ее встретила веселая малышка Амиля, которая беспрестанно что-то рассказывала, мило картавя и улыбаясь во весь рот. Айше накормила уставших путников уже остывшим ужином и отправила Лену спать, немного поворчав напоследок.

Уже оставшись в своей комнате, Лена опустилась на кровать, не раздеваясь, и сразу же заснула. Последним, что она услышала, был ответ Саида на ворчание Айше, что Лена опять легла спать в одежде.

– Оставь ее, Айше, девочка заболела. Пусть спит.

И сон накрыл ее с головой.

Глава 2

Громкий писк будильника заставил Лену проснуться. Она огляделась вокруг в растерянности. Современная обстановка казалась странной и непривычной. Тут Кирилл заворочался под одеялом, и Лена поспешила выключить будильник, пока он не проснулся. Потом она села в кровати, пытаясь прийти в себя. Вот это сон! Она слегка улыбнулась, вспоминая подробности чудесной восточной сказки, но тут всхрапнул Кирилл, и память снова вернула Лену из царства сна в реальность. В груди скрутился тугой узел, и опять стало больно. Она вздохнула, проглотив слезы, не давая им пролиться, и пошла умываться. Работу никто не отменял. Придется весь день трудиться, несмотря на черноту в сердце.

Лена очень быстро приняла душ, умылась, оделась и накрасилась. Когда она посмотрела на себя в зеркало, то удивилась тому, что выглядит смуглее, чем обычно. Но потом Лена вспомнила, что пообедала вчера на открытой террасе кафе и сидела лицом к солнцу. Она решила, что нужно почаще так делать, совмещать приятное с полезным. И солярий никакой не нужен. Завтракать Лена не стала, только выпила кофе. Ей хотелось поскорее убежать из дома, чтобы не встретиться вдруг с Кириллом или с его мамой. Лена была еще не готова к очередным извинениям и мольбам. Ведь она еще не приняла решение, как поступит. Ей нужно было побыть одной со своими мыслями. В сердцах выругавшись про себя, Лена поставила чашку с недопитым кофе в раковину и тихо прошла к входной двери. Этот Кирилл! Мог бы в пятницу изменить, тогда на следующий день выходные, можно хоть как-то прийти в себя. Или напиться хотя бы.

На удивление пробок почти не было, и Лена оказалась на работе за сорок минут до девяти. Пустой офис выглядел непривычно. Никаких разговоров коллег, смеха и шума. Только уборщица, тихая приезжая девушка из Таджикистана, вытирала пол под компьютерными столиками. Во внутренних офисах всегда убирались утром, перед рабочим днем.

Лена решила воспользоваться отсутствием коллег и позвонила Светке. Та, конечно, уже не спала. У нее рабочий день начинался с восьми часов утра. Светка была единственным человеком, кому Лена могла доверить свою боль.

– Привет, Ленок. Что-то срочное у тебя? Я отчет леплю, – ответила подруга.

– Мне изменил Кирилл, – без вступлений ответила Лена, сразу получив внимание подруги в свое полное распоряжение.

– Жди, выйду из кабинета, – серьезно сказала Света. И буквально через мгновение: – Ну! Рассказывай!

Лена быстро описала события вчерашнего вечера, не удержавшись от слез.

– Вот козел, – резюмировала Света, которая всегда немного настороженно относилась к мужу Лены. – Как же он мог? А кто она?

– Да какая разница? – раздраженно ответила Лена. – Я не уточняла. Момент, понимаешь ли, был неподходящим, чтобы знакомиться.

– Но ты ее видела раньше?

– Может быть. У них две новые продавщицы появились. Возможно, одна из них.

– Два менеджера по продажам, – рассеянно поправила Света.

– Продавщицы, – не согласилась Лена. – Коровы крашенные.

– И что Кирилл? Цветы дарил, на коленях ползал?

– Кирилл плакал, умолял, говорил, что любит, без меня жить не может. Что это ошибка.

– И ты?

– А я спать пошла. Утром я ушла – он еще не проснулся.

– Хорошо спит, хорек. Как будто совесть чиста.

– Не могу его видеть даже. Все перед глазами его морда довольная, когда он на ней раскачивается. Если бы не видела – проще было бы простить.

– Хочешь – ко мне приезжай. Поживи недельку. Пусть он пострадает.

– Не знаю, Свет. Ничего не знаю. Я не знаю, как быть, – Лена терла рукой, свободной от телефона, висок, и лихорадочно пыталась придумать, как ей выбраться из этого жуткого болота, в которое она вчера попала.

– В семь вечера встречаемся в «Мур-Мяу». В таких случаях лучший выход – алкоголизм.

– Кастрация – вот лучший выход в таких случаях. Ну ладно, согласна на алкоголизм. Как бы день этот пережить?

– Выпей валерьянки и загрузи себя работой. Не думай о нем, а телефон выключи. Вечером увидимся. Этот гад тебя не достоин. Пусть попереживает. Изменять тебе – это нужно быть просто придурком!

– Спасибо, Свет. Я пойду. Уже наши подтягиваются. Не хочу, чтобы меня видели в слезах. Пока. Целую.

– Целую, до вечера.

Разговор со Светой немного приободрил Лену. Вечером не нужно будет идти домой. И можно будет помыть кости гулящим мужьям и их любовницам.

Лена решила заняться сегодня делом, которое она откладывала вот уже полторы недели – составить каталог для обучения новых менеджеров. Это дело трудное, долгое, времени на то, чтобы думать о своих проблемах, не будет. Она быстро разделалась с ежедневными задачами и с головой окунулась в сложную работу.

Телефон весь день тихо вибрировал на беззвучном режиме, но Лена изо всех сил держалась, чтобы не проверять, кто ей звонит. Она решила, что не выдержит разговора с Кириллом сейчас, не сможет потом нормально работать.

Вечером Лена решила все-таки проверить звонки. Двадцать три пропущенных от Кирилла, несколько звонков от подруг, четыре – с незнакомого номера, одиннадцать сообщений в WhatsApp. Читать эти сообщения Лена не стала. Она очень не хотела заплакать снова, ведь для этого она весь день боролась с собой, чтобы не подпускать свои мысли к опасной теме. И лучшим способом отвлечения, кроме тяжелой работы, были воспоминания о сегодняшнем чудесном сне. Когда Лена думала о своей красивой одежде, о маленькой Амиле, о простой безыскусной обстановке ее комнаты, о домашней вкусной пище, боль в ее сердце утихала и иногда она даже могла улыбнуться.

Вечером, уже сидя в знакомом уютном кафе, где беспрепятственно разгуливали три красивые белые кошки владельцев, Лена позволила себе окунуться в воспоминания о вчерашнем дне и проанализировать свои чувства. Она пила и плакала, ругалась и смеялась, она переживала свою боль снова и снова. И все равно не могла решить, что же ей делать дальше.

– Наверное, здесь только время поможет. Я не знаю, как быть. Я не хочу его бросать, и я не хочу его видеть. А больше всего я не хочу больше испытывать боли. Почему от измены так много боли? Это же всего лишь секс. Ведь у него были отношения до меня, и от мыслей об этих отношениях мне же не больно. Здесь-то почему больно? Предательство? Почему мы это воспринимаем так? Ведь он мне не принадлежит. Я пытаюсь это рассматривать именно под таким углом. Всегда считала, что легко переживу измену, а оказывается, это так больно. Прямо невозможно трезво мыслить!

– После трех лонг-айлендов трезво мыслить действительно сложновато, – философски заметила Света.

– Ты же понимаешь. Вот раньше, например, или сейчас… В восточных странах… У них же гаремы были. И никто не ревновал. Или у животных – там нет же места ревности. С кем хочешь, с тем и любишься. Может, дело в воспитании? Нас учат, что нельзя изменять. Что человек твой, что измена – предательство. Вот нам и больно. Можно же выбрать другую реакцию. Можно же не злиться из-за этого. А у меня не получается.

– Особенно, если он букет венеры тебе принесет, попробуй тогда не злиться.

– Если еще и это, я его точно прибью, – Лена допила свой коктейль и икнула.

Девушки еще долго сидели, разговаривая между собой о мужчинах, женщинах, изменах и любви. С каждым выпитым коктейлем их речь становилась все менее внятной, а темы беседы – все более откровенными.

Дома Лена была уже за полночь. Она открыла дверь, надеясь, что все уже спят, но тут же из комнаты вышел Кирилл. Он встревоженно и грустно смотрел на свою жену.

Лена неуклюже снимала ботинки на высоком каблуке, держась за гардероб. Она пыталась скрыть, что много выпила, но судя по сдвинутым бровям мужа, конспирация провалилась.

– Пила, что ли? – спросил Кирилл.

– Тебе какое дело? – огрызнулась Лена. Она уже сняла обувь, повесила на крючок свой красивый белый плащ, который совсем не подходил для необычно дождливой и слякотной весны, положила на полочку под зеркалом сумочку и пошла в ванную, чтобы вымыть руки и умыть лицо.

Но Кирилл остановил ее, схватив за локоть.

– Я весь день тебе звонил. Лена, давай поговорим, пожалуйста. Я не могу тебя потерять. Ты прости меня, я был дураком. Это просто случайно так получилось. Эта девушка…

– Не хочу ничего знать, – перебила Лена.

– Она сама предложила, я должен был отказаться. Просто вдруг голову снесло. Она даже не сильно мне нравится. И это было только один раз.

Лена отвернулась от Кирилла, но не уходила, она слушала, пытаясь понять, что чувствует после этого признания.

– Фатюш, ты прости меня. Я сам себя ненавижу за это. Я очень тебя люблю. Хочешь, уйду с работы? Ты скажи, чего хочешь, я все сделаю. Только прости меня, пожалуйста.

– Хочу кофе, – сказала Лена и, высвободив руку, ушла в ванную.

Когда она вышла на кухню, там уже царил аромат ее любимого напитка. Кирилл положил рядом с голубенькой чашкой конфетку с марципаном и кусочек сыра бри. Знает, что она любит.

Лена выпила кофе, молча глядя перед собой. Она чувствовала, что трезвеет. И облегчение, принесенное словами Кирилла, чувствовалось все сильнее.

Почему его слова принесли облегчение? Это было странно. Видимо, измена больше всего бьет по самооценке. А когда понимаешь, что интрижка ничего не значила, видишь, как пытаются тебя снова завоевать, самооценка выправляется.

– Ты предохранялся? – спросила Лена, не глядя на Кирилла.

– Да, – с готовностью ответил тот.

– Переведись в другой магазин. И я сразу не смогу это забыть, – сказала Лена механическим голосом и поднялась со стула.

– Ну почему ты не можешь просто поговорить со мной? Мне так плохо было сегодня, – выпалил Кирилл.

– Тебе было плохо? – вдруг крикнула Лена. – Ты идиот что ли совсем? Плохо ему было! Зато вчера тебе было хорошо! Я спать.

И Лена опять зашла в ванную. После душа, уже совсем протрезвев, Лена переоделась в самый свой красивый черный кружевной пеньюар и прошла в спальню, надеясь, что Кирилл из кухни заметил ее. Она понимала, что ведет себя немного по-детски. Мол, посмотри, какую красоту ты потерял, но ничего не могла с собой поделать.

И вот опять будильник и кровать. Перед тем, как закрыть глаза, Лена снова вспомнила вчерашний сон и улыбнулась. Хорошо бы сегодня приснилось что-нибудь такое же хорошее.

* * *

Когда Лена оказалась снова в комнате Фатимы, она просто не поверила своим глазам. Опять те же беленые стены, та же кровать, то же окно, те же горшки с цветами. Так не бывает. Многосерийный сон какой-то. Лена вскочила на ноги и обнаружила, что до сих пор одета в бирюзовый наряд, в котором легла спать вчера вечером. Нужно было его сменить. Подол юбки совсем запылился, а спереди на груди виднелись пятна от еды.

Лена оглянулась в поисках шкафа. Но в комнате не было другой мебели, кроме лежанки-кровати, табуретки и низкого стола. Лена внимательно осмотрела пол, заглянула в нишу, а потом вдруг вспомнила, где хранилась шкатулка и одежда малышки Амили. Тогда она приподняла верхнюю часть лежанки. И оказалась права. Внутри находился плоский длинный деревянный короб, а в нем лежали ткани. Похоже, эти ткани и были одеждой.

Лена сняла с себя бирюзовый наряд. Справившись с этим нелегким делом, она обнаружила, что под тканью на ней была белая тонкая рубашка на голое тело. Рубашку Лена решила оставить, пока не найдет ей замену, но вот сверху она замотается в другую ткань. Порывшись в коробе, Лена выбрала тонкую и скользкую зеленую материю, немного отливающую золотом. Встав в полный рост перед зеркалом, она отошла на несколько шагов так, чтобы видеть себя хотя бы по пояс, а потом начала заматывать себя новой тканью, как в рулон. Закончив свои мучения, Лена посмотрела в зеркало и рассмеялась. Как же ей одеться?

Промучившись с полчаса и вспотев от усилий, она сумела немного повторить свое вчерашнее одеяние. Сверху Лена повязала золотистый кушак, который поддерживал и ее вчерашнее платье. И платок на голову оставила тот же, за неимением выбора. Только прическу поправила пальцами, решив, что по дороге на кухню заглянет к малышке Амиле и воспользуется ее расческой. Нужно было еще выяснить, где они все мылись и принимали душ, раз уж придется провести здесь еще один день.

Завтракать сели без Саида. Амиля была все такой же веселой и общительной. Она снова рассказывала что-то и задавала свои бесконечные вопросы. Айше не ворчала, но изредка бросала на Лену настороженный взгляд. Было ощущение, что она хочет что-то спросить, но сдерживает себя.

Сам завтрак был таким же, как и вчера – очень простым и очень вкусным. Мясистый ароматный помидор и свежая душистая кинза, рассыпающийся в меру соленый домашний сыр, мягчайшие теплые лепешки с хрустящей корочкой, маленькие яички и сладкий с небольшой кислинкой прохладный компот, – все это было намного вкуснее любого ресторанного блюда.

А после еды, убрав со стола, Лена заглянула к малышке, решив, что пришла пора выведать порядки этого дома и попытаться при этом не вызвать сомнений в своей вменяемости.

Проведя с Амилей полчаса, Лена успела причесаться, умыться, найти сменную рубашку, сменить платок на голове и наговориться на весь оставшийся день, это уж точно. Тишину Амиля определенно не любила, в противоположность своему отцу.

Оставив девочку за игрой с маленькой тряпичной куколкой, Лена вышла в кухню к Айше. Та оттирала какую-то невидимую грязь с печи.

– А где отец? – спросила Лена.

Айше оглянулась на дочь и сдвинула брови. Она сначала молча долго смотрела на Лену, а потом вдруг расплакалась. Это было очень странно. Лена никак не ожидала, что эта суровая, постоянно сердитая, без остановки хлопочущая по хозяйству женщина умеет проявлять чувства.

Айше села на скамью у стола и стала вытирать лицо подолом верхней юбки, под которой была еще нижняя, да не одна. Лена не представляла себе, как можно в такую жару ходить, укутанной в столько слоев ткани. Айше посмотрела на Лену и опять начала плакать. Сквозь слезы она сказала:

– Отец, что тебе отец? Совсем с ума сошёл твой отец. Родную дочь отдать проклятому султану и его сыну. Почему ты не рассказала мне? Ты подумала, как больно мне будет? Сколько сил я вложила! Я тебе растила, я тебя кормила. Я ведь люблю тебя. Теперь мы все пропали. Знаешь, как с мятежниками поступают? И с их семьей тоже! Твои братья казнены. И мы теперь умрем. Мы все точно умрем. Ах, горе! Ах, какое мне горе!

Лена села рядом с Айше и стала ее утешать, бормоча какие-то слова, которые обычно слышала в детстве, когда плакала, и которые всегда использовала, чтобы успокоить кого-то.

– Не плачь, все будет хорошо! Все обязательно будет хорошо! Все перемелется, все пройдет. Не плачь.

Айше еще раз вытерла лицо и посмотрела на дочь.

– Фатима, а ты здорова? Вчера отец сказал, что ты заболела.

– Я еще не совсем. Я вчера все забыла и сегодня пока еще не все помню. Наверное, на солнце перегрелась, – неловко ответила Лена. – Можешь мне рассказать что-нибудь про нашу семью, чтобы я вспомнила?

Айше вздохнула и начала рассказывать, при этом она продолжила убирать кухню, оттирать стол, что-то переставлять и чистить.

Оказалось, что Айше сейчас всего тридцать восемь лет. Это было странно слышать, потому что внешне эта женщина выглядела никак не меньше, чем на пятьдесят. Лена помнила, что на востоке женщины рано стареют, но не думала, что настолько рано.

У Фатимы было два старших брата – Рустам и Ибрагим, на три и на четыре года старше ее. Оба брата были казнены два года назад за мятеж. После Фатимы в семье больше не было детей до Амили. Женская болезнь, как сказала Айше. Амилю в этом доме считали чудом, посланным с небес. Ее очень любили, прямо боготворили, хотя в их стране обычно больше радовались рождению мальчиков.

Фатима была очень строптивой, слишком умной для женщины, поэтому она до сих пор не вышла замуж, как считала ее мать. И Айше всячески пыталась научить свою старшую дочь скромности, аккуратности, хозяйственности. А главное – научить ее молчать, не спорить, не доказывать, не показывать свой острый ум и свою наблюдательность.

И теперь, когда Фатима решила пожертвовать собой ради великих целей Саида, возможно, жизнь всей их семьи будет погублена.

Да, было о чем подумать.

Сегодня отец на весь день ушел в поле, а Фатима должна была помогать матери. Лена боялась, что Айше будет еще больше разочарована в своей дочери, когда увидит, как она хозяйничает. Так и получилось, хоть Лена и очень старалась. Она наблюдала, как ловко и споро работает Айше, в восхищении от ее умелых рук. Но у нее самой даже близко ничего хорошего не получалось. Тесто прилипало к рукам, горшки валились на пол, стены не оттирались, пол не подметался, вода проливалась. Лена очень надеялась, что Айше спишет все это на ее мнимую болезнь. Наверное, так оно и было, потому что вместо придирок женщина лишь молча помогала дочери.

Работа руками успокаивала Лену, ей нравилось трудиться бок о бок с умелой хозяйкой. И было время поразмышлять. Сначала Лена пыталась думать о Кирилле, но эти мысли были слишком туманными и расплывчатыми. Тогда она стала анализировать свой сон. Хотя Лена все больше сомневалась, что это именно сон. Очень уже четко и ясно она мыслила, и очень уж натуральным выглядело все вокруг. Слишком уж подробно она видела все детали. Совсем не похоже на сон. Но других объяснений происходящему у Лены не было.

Задумавшись об Айше и ее печальной судьбе, Лена неловко дернула на себя горшок и обожгла себе правую руку. На ладони под мизинцем вздулась ярко красная полоса. Ожог был глубоким и сильным, сразу же появились пузыри. От боли Лена застонала, чем привлекла внимание Айше. Так смазала руку дочери сметаной, приложила сверху лист капусты, потом обвязала все чистой тряпицей и отправила Фатиму в комнату отдохнуть.

– Хватит, из-за болезни от тебя совсем толку нет, – сказала она.

Вечером пришел Саид. Айше вела себя с ним очень настороженно и сердито, но тот по обыкновению молчал. Лена не решилась ничего спрашивать, а просто поужинала и отправилась спать. По объяснению малышки, мылись здесь раз в неделю, а в остальное время умывались, поэтому пришлось идти в комнату без водных процедур.

– Ладно, ведь сон же, – вздохнула Лена.

В своей комнате при лилово-алом закатном свете солнца, она разделась, оставшись только в рубашке, и легла на свою кровать. Перед сном Лена устало порадовалась, что успела постирать свою вчерашнюю одежду. Правда, без мыла, но это было лучше, чем ничего.

Интересно, вернется ли она еще в этот дом следующей ночью? Лена закрыла глаза и очень быстро уснула.