Текст книги "Сонное царство"

– Лен, – громким шепотом явно не в первый раз позвал ее муж. – Фатюша, ты спишь?

Лена даже застонала от разочарования. Ну что за идиот!

– Сплю, Кирилл, сплю! – ответила она, приподнявшись, и злобно уставилась на мужа. – Что тебе нужно?

– Я тебя так люблю! – сказал он.

Лена закрыла глаза, глубоко вздохнула, всем видом показывая, что ее терпение на исходе, и сквозь зубы прошептала: – Я тоже тебя люблю, Кирилл, блин, но зачем ты меня будишь! Я же просила не будить меня!

– Прости, я такой идиот.

– Это уж точно, – прошептала Лена, повернулась к мужу и попросила: – Кирилл, я очень тебя прошу, дай поспать. Утром поговорим. Пожалуйста! Утром – что хочешь. Только не буди меня больше! Хорошо?

– Хорошо, – ответил Кирилл.

Лена повернулась на бок и закрыла глаза. Адреналин, бушевавший в крови, не даст ей уснуть быстро. Ну почему Кирилл такой идиот? Просила же – не будить.

В этот момент Кирилл придвинулся к Лене ближе и приобнял ее. И стало ясно, что он хотел не просто спать. Лена от раздражения вся вскипела. Ну почему он не может просто оставить ее в покое? Она снова несколько раз глубоко вздохнула, повернулась к Кириллу, при этом убрав его руку со своей талии, и медленно проговорила:

– Кирилл, я очень себя плохо чувствую и хочу спать. Очень тебя прошу, не мешай мне. Утром поговорим. Только сейчас, пожалуйста, просто дай мне поспать.

Кирилл вроде понял. По крайней мере, он больше не предпринимал своих попыток придвинуться к Лене. Но заснуть ей удалось далеко не сразу. Еще минут десять она пыталась успокоить сильно колотящееся сердце.

И вот, наконец, она очнулась на ярмарке. Времени прошло достаточно для того, чтобы окружающие заметили ее обморок. Поэтому Лена совсем не удивилась, очнувшись совсем не в том месте, где потеряла сознание. Она лежала головой на коленях Айше, рядом сидел Саид, обмахивая ее какой-то тряпкой.

Лена вскочила, укрыла лицо покрывалом, отдышалась, потому что сердце у нее в груди колотилось как безумное. Все звуки, которые за последнюю минуту до потери сознания отдалились и слышались словно через вату, снова надвинулись на Лену, оглушив и заполнив ее до краев.

Лена села рядом с Айше, опустив глаза и пыталась прийти в себя. Все, задание было выполнено. Теперь оставалось узнать, был ли результат у её стараний.

Саид вопросительно посмотрел на дочь. Та едва заметно кивнула. Саид кивнул в ответ и ухмыльнулся одними уголками губ, потом снова стал серьезным.

А Лена просто сидела, ничего не видя вокруг себя. Она все вспоминала пронзительный взгляд Мустафы. Этот страх, когда охранники вдруг потащили ее куда-то. Это разочарование, когда все вдруг закончилось, и достижение той цели, к которой она шла целый месяц, больше не зависело от Лены. Теперь все было в руках судьбы, а Лене оставалось только ждать.

Суета и великолепие ярмарки вдруг перестало радовать ее, шум вокруг начал раздражать. Лене захотелось оказаться дома у Айше, лечь на свою лежанку и отдохнуть.

Где-то через полчаса Лена увидела издалека, как свою роль сыграла Зарема.

Возможно, у нее все получилось. Раз у принца был такой огромный гарем, значит, он очень падок на женскую красоту, и оголенная ножка могла его соблазнить.

Айгюль со своими пирожками все еще где-то ходила. Лена видела ее только один раз и не думала, что у девушки что-то получится. Узнать Айгюль было сложно, так красиво она нарядилась и так не походила на девушку-ниндзя, которой казалась на тренировках.

До вечера Лена находилась рядом со своими. Она развлекала Амилю, помогала Айше с Саидом и ждала. Она все время прислушивалась и дергалась от каждого громкого звука, но больше ничего интересного в этот день так и не произошло.

Когда Саид сказал, что пора собираться домой, Лена вздохнула. Она ожидала, что вечером уже будет в гареме и возвращаться домой ни с чем ей совсем не хотелось. Сплошные разочарования.

Дорога домой была долгой и утомительной. Все устали, гудели ноги, хотелось есть, пить и спать. Амиля сначала долго ныла и плакала, а потом уснула на повозке, смешно приоткрыв ротик. Лена тоже хотела уже было начать ныть, но взяла себя в руки. Вряд ли бы Айше одобрила подобное поведение.

Ужинали уже в темноте, при двух тлеющих лучинах, распространяющих вокруг себя удушливый запах. Лена молча жевала и глотала, мыслями витая где-то далеко. Она снова и снова вспоминала тот момент, когда она вскинула голову и встретилась взглядом с Мустафой, и как что-то внутри нее оборвалось в этот момент, как будто она наступила на несуществующую ступеньку.

Вдруг во дворе раздался шум.

Саид сразу прекратил есть и отложил в сторону хлеб. Через мгновение в дверь постучали. Не осторожно и тихо, как это делали соседи, а уверенно и властно.

Саид жестом велел всем оставаться на своих местах, встал и подошел к двери. Он открыл засов, и Лена разглядела в темноте нескольких стражников султана. Ого. Неужели, пришли за ней? Лена знала, как похищали девушек для гарема Мустафы, и была готова к тому, что так произойдет и с ней. Саид не раз рассказывал ей, чего следует ожидать и как себя вести. И Лена была готова к такому повороту событий.

Саид перемолвился парой слов с незваными гостями, а потом вышел к ним за дверь, оставив женщин одних со своими переживаниями. Вернулся он достаточно скоро, прошел за стол, сел и продолжил есть, как ни в чем не бывало.

Лена, конечно, не выдержала.

– Ну? – спросила она. – Что они хотели?

– Они хотели, чтобы я вернулся в совет, – ответил Саид, ничем не показывая своих эмоций.

– Да? И что ты сказал? – спросила Лена.

– Я отказался, – с достоинством ответил Саид.

– Интересно, почему они хотели тебя вернуть? – Лена наморщила лоб.

– Это очень странно, – ответил Саид. – Уверен, что здесь какой-то подвох. Поговорю завтра с Али, тот что-нибудь придумает.

– Я решила, что они пришли за мной, – сказала Лена расстроенно.

– Я тоже, – ответил Саид и замолчал.

Лена отодвинула тарелку и встала. Она молча ушла к себе в комнату, зная наверняка, что завтра ей влетит от Айше за то, что она не помогла матери убрать со стола. Ну и пусть. Ну что за день! Одни разочарования.

Лена легла в кровать, но сон долго не шел к ней. Заснуть удалось только тогда, когда где-то далеко в Москве прозвенел будильник, поставленный ровно на шесть утра.

Глава 6

Разочарование, испытанное Леной ночью, оказалось настолько сильным, что она никак не могла заставить себя хотя бы немного прийти в себя. Все казалось безрадостным, все не нравилось. И день прошел в каком-то раздражении и напряжении. Хотя случилось несколько приятных для Лены вещей.

Первым хорошим событием было то, что Кирилл наконец нашел работу. Уже больше месяца он ездил на собеседования, и вот сегодня ему позвонили и пригласили на испытательный срок продавцом-консультантом в мебельный салон. Хотя все представления Кирилла о мебели, ее составе и типе сборки ограничивались только его знаниями потребителя, но компания, пригласившая его на работу, построила целую систему конвейерного обучения новых менеджеров. Теперь Кириллу предстояло стать самым настоящим студентом. В ближайший понедельник в девять утра его ждали с ручкой, тетрадью и хорошим настроением.

Вторая приятная вещь, случившаяся в этот день – было сообщение свекрови, что она купила путевку в санаторий на Черном море, и уже через десять дней она должна была улететь на три недели.

Третьим приятным событием стал разговор с начальником, который сообщил Лене, что ей повысят зарплату на десять процентов. Лена никак не могла ожидать такого, тем более что ежегодная индексация прошла, и в этом году ее не коснулась, но спорить с начальником она, конечно, не стала.

Несмотря на все эти приятности, Лена понимала, что никак не может заставить себя даже улыбнуться. Все события этого мира – хорошие ли, плохие ли – перестали ее трогать. Все мысли были в ее сказочном сне, рядом с Саидом, Айше, Амилей. И она снова и снова вспоминала глаза принца Мустафы, серьезно и немного с удивлением разглядывающего её.

Лена даже не замечала, что каждый день превращался в долгое и мучительное ожидание очередной ночи. Только вот все надежды на интересные приключения вдруг развеялись в пух и прах, с тех пор как она провалила свое задание и не смогла проникнуть в гарем принца.

Когда Лена анализировала события, происходящие с ней в волшебном мире, то в голове у нее возникали непрошенные вопросы. Например, Лена не понимала, почему любящий ее отец Саид отдает свою Фатиму в лапы Мустафы. Узнав порядки в этой восточной стране, Лена прекрасно понимала, что ее, как женщину, ждет в случае попадания в гарем принца только два исхода: смерть или бесчестие. Уже никогда она не сможет вернуться обратно в отчий дом, обнять мать, отца, сестренку. Уже никогда она не сможет иметь мужа и детей. О себе-то она не сильно беспокоилась. Для мужа и детей у нее была другая реальность. Но почему это не волновало Саида, Лена не понимала.

Возможно, он ожидал, что Лена убьет принца сразу, не дойдя до его спальни. А потом покинет гарем, несмотря на усиленную охрану. И они всей семьей смогут переждать беспорядки и жить как прежде, только уже при новом султане. Возможно, он на это надеялся. Но Лена знала, что Саид далеко не наивный человек. И он должен был понимать, насколько утопичными были эти надежды. После удачного покушения на Мустафу у нее было мало шансов уцелеть.

Потом Лена не понимала себя. Почему ей так хотелось сыграть в эту игру – покушение на принца? Ведь она еще не знала, что с ней будет, когда ее убьют в этой реальности. А вероятность того, что её убьют, была огромной. Да, повреждения, которые Лена получала в этом мире, в Москве проявлялись заметно слабее. И Лена надеялась, что смертельная рана, нанесенная ей в Сонном Царстве, будет не настолько сильно смертельной в Москве и ей удастся уцелеть.

Но это было не главной странностью. Лена абсолютно точно знала, что никого не убьет. Даже если этот мир не настоящий, принц не существует, и все, что с ней происходит – просто игра воображения, Лена не могла сделаться убийцей. Это бы разрушило что-то в ней навсегда.

Сначала все это обучение казалось Лене просто игрой, соревнованием. Потом она поняла, что, возможно, пытается обойти Айгюль и Зарему, чтобы остановить убийство принца. Ей казалось, что, окажись она во дворце, то обязательно придумает что-то, чтобы обойтись без покушения. Она мыслила ясно и мозг ее не был так сильно затуманен ненавистью к текущему режиму. Ее взгляд был свежим, и как будто со стороны. Она могла быть объективной, а также могла обдумывать свои дальнейшие шаги в спокойной обстановке современной Москвы, могла советоваться, искать варианты в интернете, а потом во всеоружии действовать дальше в этом Царстве Солнца.

Итак, Лене хотелось поиграть, и ей казалось, что игра эта, хоть и сложная, и очень опасная, будет ей по зубам.

А вчера, когда она увидела принца Мустафу, желание попасть к нему в гарем получило еще один окрас. Но ничего не вышло.

* * *

Прошло несколько дней. Лена проснулась в привычной комнатке в Царстве Солнца, вскочила со своей лежанки, привела себя в порядок и пошла искать Саида. Тот сидел на кухне, глядя перед собой. Он ничего не делал. Просто ждал. «Уж не меня ли?» – подумала Лена.

– Отец, – позвала она.

– О, пришла, – сказал Саид. – Идем в город.

Лена хотела было сказать, что она не позавтракала, но по выражению лица отца поняла, что лучше не спорить. На улице Лена быстро умылась из бочки, выпила несколько горстей воды и пошла догонять Саида.

Шли как обычно в полной тишине. Лена еле поспевала за быстрой поступью отца. Хотя молчал Саид как обычно и шел примерно так же, как и во все предыдущие дни, но видно было, что тот из-за чего-то нервничал. Это чувствовалось в воздухе, как невидимые разряды, пронизывающие атмосферу перед дождем.

В городе уже убрали все ярмарочные украшения, на воротах не осталось пестрых тканей. Охрана опять сократилась до двух грустных человек.

Лена, погрузившись в раздумья, не заметила, как они с Саидом добрались до знакомой каменной стены и по темным коридорам прошли в скрытый сад.

Там уже ждали Абдулла и Айгюль. Заремы не было.

– Мир тебе, – сказал Саид. – Где Али?

– Мир тебе, – ответил Абдулла. – Али я не видел.

Саид кивнул, и лицо его потемнело. Вместо того, чтобы уйти, он сел в тени на землю и стал смотреть за тренировкой.

Лена старалась больше, чем обычно, потому что ей очень хотелось увидеть одобрение на лице Саида. Но уже через полчаса её названный отец закрыл глаза и, по всей видимости, уснул. А Лена занималась изо всех сил, потому что не знала, куда еще выместить свою злость и разочарование на все происходящее.

Вдруг появился Али. Он возник словно из ниоткуда. Только что его не было, и вот он здесь. Идет прямо к Саиду. Тот как будто бы почувствовал появление Али. Он сразу проснулся, встал, и оба старика ушли в одну из дверей каменной стены кругового дома, чтобы поговорить.

Абдулла сказал Айгюль и Лене, что они могут идти в учебную комнату и должны подождать там. Очевидно, их учитель тоже хотел принять участие в разговоре стариков.

Лена же в свою очередь считала, что имеет право услышать этот разговор. Она прошла в дверь, ведущую в учебную комнату, вместе с Айгюль, но внутри сказала, что забыла кое-что на траве в саду.

– Иди сама, – добавила Лена. – Я быстро.

Айгюль не стала задавать вопросов. Она была очень покорной, как и большая часть женщин, знакомых Лене в этом восточном мире.

Когда Лена наконец осталась одна, она стала продвигаться по темному коридору в сторону, куда, как ей казалось ушли Али и Саид. Лена шла довольно медленно, ощупывая стены и выбирая повороты, как вдруг услышала тихую речь. Сердце заколотилось с огромной скоростью, но она не остановилась. Абдулла уже давно научил Лену технике бесшумной ходьбы. И она овладела этим искусством в совершенстве. Трудно ходить бесшумно в полной темноте, но Лена очень старалась. Она подобралась к разговаривающим мужчинам так близко, как только было возможно с учетом ситуации, и замерла, прислушиваясь.

– Ты ошибаешься Саид, – спокойным голосом сказал Али. – Все просто. Ты отдаешь дочь, тогда твоя остальная семья будет жить. Я говорю тебе это прямо. Если Мустафа погибнет, я обещаю тебе, Айше и Амиле защиту. Если нет, что же…

– Мустафа не выбрал ее.

– А мне известно, что выбрал. И именно поэтому тебя позвали в совет.

– То есть, вместо того, чтобы прислать людей и забрать Фатиму, они приглашают меня в совет? Это странно.

– Это в духе Мустафы. Отправишь Фатиму во дворец сегодня же. Пусть она скажет у ворот, что пришла к Бахтияру. Ее встретят, отведут в гарем. А дальше все зависит от нее. Но ты должен донести до дочери, что от нее зависит жизнь вашей семьи.

– Али, так нельзя.

– Я ничего не могу сделать, Саид. Ты знаешь, что я ничего не решаю. Великий визирь Амир держит сопротивление в своих крепких руках. Ему нужен Мустафа. И поэтому ему нужна твоя дочь.

– Я верил вам, я верил Амиру, я верил в сопротивление. Я думал, что преданность награждается, а Амир карает за преданность. Чем же он лучше проклятого Аликбая?

– Мы уже не знаем, что будет лучше, Саид. Но Аликбай связался с пауками. И одно это делает его опаснее Амира. Быть может, великий визирь будет справедлив к нам, если придет к власти.

– Он убьет нас, Али. Ты не можешь быть настолько слеп, чтобы этого не понимать. Моя дочь погибнет напрасно. И все мы погибнем.

– Саид, тебе нужно остановиться. Я хочу, чтобы ты взял себя в руки. И хочу, чтобы ты снова поверил в сопротивление.

– А я хочу, чтобы ты пришел к власти, а не Амир. Ты ведь можешь это?

– У нас есть еще два визиря, а ты выбираешь меня? – Лена услышала тихий смех.

– Да, остальные визири не настолько мудры, как ты.

– Ценю твою преданность, Саид. Но давай успокоимся. Ты не должен показать дочери свои мысли. Фатима должна верить в сопротивление, как и раньше. Она должна выполнить то, для чего ее обучили. Теперь у нас остались только Айгюль и твоя дочь. Отец Заремы отказался от наших идей, и ты ведь знаешь, что случилось с ним и с его семьей. Боюсь, что мы не можем позволить себе менять свое мнение. Не сейчас. Абдулла, весь наш разговор должен остаться между нами. Я прошу тебя забыть все, что ты слышал здесь.

– Я уже забыл, Али. Уже забыл.

– Мир вам, я должен идти.

– Мир вам, – послышался ответ Саида и Абдуллы.

Лена, осторожно ступая, попятилась назад и бесшумным шагом удалилась. Она была уверена, что никто не услышал ее. Но нужно было оказаться с Айгюль до того, как Абдулла поймет, что она отсутствовала.

Сердце колотилось так быстро и так громко, что Лене казалось, этот барабанный бой разносится по всему коридору, и слышен во всех концах каменной стены.

Лена быстро оказалась в комнате для обучения на своем привычном месте. Только вот успокоиться достаточно для того, чтобы ее волнение не бросилось Абдулле в глаза, ей никак не удавалось. Нужно было что-то предпринять. Она посмотрела на прямую спину Айгюль, потом размахнулась и ударила рукой по деревянному столику. И громко застонала.

Айгюль обернулась и с удивлением посмотрела на Лену.

– Я ударилась, – Лена терла локоть, на котором наверняка проступит синяк, и тяжело дыша смотрела на Айгюль. Теперь можно было надеяться, что ее взволнованный вид спишут на это недоразумение с ударом об стол.

В эту же минуту вошел Абдулла.

– Что тут у вас за шум, – недовольно спросил он.

– Я ударилась, – капризно протянула Лена и демонстративно схватилась за локоть.

– Ты опять заболела, что ли? – спросил Абдулла. – Впрочем, не важно. Тебя ждет на выходе отец. Наши уроки временно прекращаются. Айгюль, ты тоже должна уйти.

Абдулла молча смотрел на Лену. Та шла к дверям, держась за ушибленную руку и опустив голову. Когда она уже достигла выхода, Абдулла добавил:

– Прощай, Фатима.

В этом прощании было намного больше сердечности, чем Абдулла позволял себе обычно при общении со своими ученицами. Лена вздрогнула от его слов, которые прозвучали, как приговор. Он явно прощался с ней навсегда. Лене стало страшно.

Ей очень хотелось оказаться сейчас в Москве и как следует все обдумать. Ей совсем не нравился тот оборот, который принимала ее волшебная сказка. Все поначалу казалось таким простым и понятным. Злой Аликбай, его противный сынок Мустафа, отвратительный Фарух и его черные пауки-убийцы. Добрый Али, хорошие визири. Нужно одолеть плохих, и тогда добро победит. Но оказалось, что не так-то просто понять, кто же здесь является хорошим. Лена начинала думать, что хороших здесь и вовсе нет.

Самым ужасным в подслушанном разговоре Лена считала то, что ей было обязательно убить Мустафу, чтобы ее семья осталась жива. Нельзя было рисковать жизнью горячо любимой ею малышки Амили. Но как можно убить человека, стать убийцей? Тут уже нельзя просто сказать себе, что это сон, и все не по-настоящему. Тем более, что Лена уже давно чувствовала, что все происходящее в этом сне очень даже реально. Что это совсем не сон, а другой мир. Не менее настоящий, чем ее жизнь в Москве.

Саид молча стоял на пыльной дороге. Когда Лена вышла, он не посмотрел на дочь. Просто пошел вперед. И Лена тоже просто пошла за ним. Они шли очень печально. «Как на похоронной процессии». Лена даже не осмеливалась спросить, куда они держат путь. Но надеялась, что идут они домой. Саид же должен понимать, что Лена захочет попрощаться с Айше и с Амилей.

Но когда Саид свернул на незнакомую улочку, стало понятно, что Саид не хочет тянуть. Хочет сразу обрубить все концы. Он прямо сейчас ведет ее в гарем.

Лена хотела схватить его, остановить. Поговорить с ним. Хотела попросить его подождать. Она просто не готова была вот так взять и уйти.

Было очень странным то, что еще вчера Лена мечтала оказаться в гареме, а сейчас у нее было ощущение, что ее ведут в тюрьму или на казнь. Это было невыносимо и не вовремя.

Но именно сейчас обычная смелость и прямолинейность покинули Лену, и она просто покорно шла, пытаясь унять скачущие словно бешенные белки мысли и грохочущее сердце. В груди поселилась тупая ноющая боль и на глаза у Лены навернулись слезы. Ей было жалко отца, который отдавал одну любимую дочь, чтобы сберечь вторую. Его мечты и надежды были разрушены. Саид потерял все в этой жизни. Он выглядел совсем старым и очень несчастным. Лена шла, чувствуя его боль и страдая вместе с ним. В голову не шли никакие слова поддержки. Она ничем не могла помочь бедному старику.

Такой беспомощной Лена в последний раз ощущала себя в детстве, когда от ее мамы ушел муж, Ленин отец. Мама сидела на кухне, обхватив себя руками за плечи, чтобы не рассыпаться, и беззвучно плакала. Она старалась, чтобы ее дочь не услышала этого, но иногда прорывался всхлип, похожий на стон, и от каждого такого стона Лене было так больно, так невыносимо, что она тоже тихо плакала. Она сидела на полу в коридоре, в темноте и жалела свою маму, но не могла ей помочь, лишь только тихо страдать вместе с ней. В эту минуту у Лены не было душевных сил, чтобы даже сделать несколько шагов и обнять свою маму. Она могла только сидеть на полу и плакать. И собственная боль от потери отца почти не ощущалась на фоне этого мучительного, но беспомощного сопереживания.

Сейчас это чувство вернулось, вернулась и беспомощность. И любое действие, объятие, доброе слово, – все это казалось невозможным, настолько сильно придавливало Лену пропущенное через себя страдание бедного старика Саида.

Лена какое-то время пыталась взять себя в руки. Наконец она справилась с обуревавшими ее эмоциями и, чтобы не мучиться более из-за того, чего изменить не в силах, она решила сосредоточиться на текущем моменте. Она стала оглядывать все вокруг. Дома, людей, дорогу. Пыталась запомнить путь, по которому они шли. Делала все, чтобы не разрешать себе думать о Саиде, об Амиле, о предстоящем убийстве красавчика Мустафы.

И не прошло и пяти минут, как за одним из поворотом неожиданно показался дворец. Он стоял в центре города, окруженный огромной каменной стеной. Входные ворота были еще больше, чем ворота при входе в город. Перед воротами стояла охрана. Один из стражников сделал шаг навстречу путникам.

– Зачем пожаловали? – спросил он.

– Мы пришли к Бахтияру, – ответил Саид.

– Ждите.

Стражник развернулся и ушел куда-то за ворота.

Он вернулся достаточно быстро и сразу поманил Лену следовать за ним. Она кинула беспомощный взгляд на Саида и вдруг порывисто обняла его.

– Не бойся за меня, – прошептала она. Потом развернулась, расправила плечи и спокойно пошла за стражником.

«В первую очередь ты должна запомнить все входы и выходы во дворце», – прозвучал в ее голове голос Абдуллы.

И Лена стала искать ориентиры и считать повороты.

Запоминалось тяжело. Лена поняла, что скорее всего будет сложно найти дорогу обратно самостоятельно. В том случае, конечно, если ей повезет и она не будет убита за измену и покушение на принца.

Они шли по коридору, устланному коврами, вдоль стен которого чадили душистые свечи. В коридоре было душно и достаточно темно. У Лены сразу начала побаливать голова от этого места. В конце коридора стояли двое мужчин в голубых мягких на вид халатах, аккуратных чалмах и больших тапках с загнутыми носами. Лена уже давно хотела посмотреть в интернете, как называется эта обувь, но всегда забывала.

Стражник оставил Лену с двумя этими мужчинами, сказав только:

– Эту в гарем.

И ушел.

И мужчины сразу зацокали, заохали, начали всплескивать руками и вообще вести себя так, словно они были наседками, а она – неуклюжим цыпленком.

По их восклицаниям Лена поняла, что выглядит она не очень ухоженной для гарема. И ее срочно нужно привести в порядок.

Но сначала Лена попросила поесть, ведь с утра она успела только выпить немного воды, а уже была середина дня. Покормили её очень сытно и вкусно. У Лены даже поднялось настроение.

А в следующий час ее передали девушкам, которые отвели ее в баню, потом осмотрели, одели, причесали, накрасили, надушили, развесили в уши, на шею, руки и даже ноги украшения и браслеты, так, что Лена почувствовала себя новогодней елкой. Потом ее поставили перед огромным, в человеческий рост, зеркалом, и та ахнула. Никогда еще в своей жизни она так себе не нравилась. Даже ее образ, подготовленный для ярмарки и соблазнения Мустафы не шел с этим ни в какое сравнение. Лена радостно рассмеялась, покрутилась вокруг себя на мысочках и довольная отошла от зеркала.

– Если вечером к нам заглянет великий принц, ты будешь готова, – сказала одна из девушек.

Лену отвели в какую-то большую залу, где много девушек сидели на подушках, что-то шили, болтали и смеялись. Видимо, это и был гарем великого принца. Как объяснил Лене евнух, который проводил её в гарем, занятия для девушек сегодня закончились рано и все наложницы оставшуюся часть дня будут просто отдыхать.

Лена села на одну из подушек в самом углу, подальше от чужих глаз. Но не успела она хотя бы немного сосредоточиться, чтобы найти выход из ситуации, в которую она попала, как рядом с ней кто-то сказал:

– Мир тебе. Как тебя зовут?

Лена обернулась. За её спиной стояла невысокая девушка с по-детски пухлыми щеками и пышными формами, но все же достаточно стройная. Девушка была одета так же ярко, как и Лена, и носила столько же украшений. Все вокруг были пестрыми и обвешенными блестящими побрякушками так, что при любом движении раздавалось звяканье. «Может, это для того, чтобы мы не подкрадывались незаметно», – рассеянно подумала Лена.

– Меня зовут Фатима, – ответила она.

– А я Марика. Садись со мной, – предложила девушка.

Лене стало интересно, как этой Марике удалось так тихо к ней подойти, тем более с таким количеством гремящих украшений. Абдулла был бы доволен. Может быть, эта девушка тоже чья-нибудь ученица? Что если сопротивление готовит много девушек у разных учителей, чтобы не класть все яйца в одну корзину? Лена решила говорить с этой Марикой очень осторожно, чтобы случайно не выдать себя. Вдруг эта девушка не так проста, как кажется.

После небольшой паузы Лена кивнула и Марика начала говорить.

Общительная девушка рассказала столько всего про гарем, про девушек в нем и даже про обычный распорядок дня великого принца, что Лена невольно мысленно поблагодарила ее за помощь.

Мужчины, которые встретили Лену на входе в гарем, были евнухами. И мужчинами их назвать было сложно, потому что к службе в гарем они допускались только после оскопления. Лена не могла себе представить, как кто-то решался на такую жуткую и необратимую операцию даже ради почетной должности. Когда она вежливо выразила свои сомнения на этот счет, то Марика их быстро развеяла.

– Никто добровольно на это не решается. Их вынуждают. И делают операцию насильно.

«Какие милые, добрые восточные люди», – подумала Лена.

В гареме было несколько фавориток. Эти девушки нравились принцу больше остальных. Он иногда приходил и беседовал с ними.

– Беседовал? – недоуменно переспросила Лена. Очень уже странным казалось ей предположение, что принц приходил в гарем поговорить. Хотя, может быть, Марика еще невинна и не знает, зачем принцы хотят в гарем.

– Да, беседовал, он редко делит с кем-то ложе. В основном он говорит с Зухрой. Вон, видишь грустную девушку? Смотри левее. Она сидит к нам боком и вышивает синих птиц. У нее колечко в носу.

– Вижу. О чем же они говорят?

– Этого никто не знает. Зухра очень молчаливая. Она скромная и спокойная. Хорошая девушка.

Марика рассказала и свою историю. Оказалось, что она попала в гарем из-за дяди, который просто продал ее. Отец Марики погиб, когда та была еще маленькой. Дядя же иногда приходил в их дом, чтобы помочь. Он часто доводил маму до слез. Однажды дядя пришел весь на взводе. Он долго спорил с мамой, а Марика не спала. Она чувствовала, что говорят про нее, и боялась.

На следующее утро Марика вышла на кухню и увидела маму с красным от слез лицом и дядю, молча и угрюмо пившего вино прямо с утра. Он вообще был пьяницей, хоть религия и запрещала алкоголь.

Дядя приказал Марике собрать вещи. Она беспомощно посмотрела на мать, которая сидела, опустив голову. Та промолчала, никак не подсказав своей дочери, что же ей делать. Марика поняла, что теперь ее судьба в руках дяди. А уже вечером она была здесь, в гареме.

Принц пока ни разу не выбирал ее для ночи, поэтому Марика просто радовалась жизни. Но ей было немного одиноко. А тут привели Фатиму, и Марика подумала, что они могли бы подружиться.

Лена продолжала задавать вопросы Марике, убедившись в простодушии и искренности девушки. Та с готовностью отвечала.

Лена выяснила, что спят все девушки гарема, кроме фавориток, в общей зале, где каждая кровать отгорожена покрывалами от остальных, что создает видимость уединения. А если Лене удастся стать фавориткой принца, то ее ждет своя опочивальня, где у нее будет целый сундук с платьями и шкатулка с драгоценностями. Марика вздохнула при мысли о таком счастье и продолжила рассказывать.

Евнухов в гареме Мустафы было много, но все они как на подбор были тихими и молчаливыми. Кроме главного евнуха гарема Бахтияра. Тот был громогласным, вечно потеющим, с одутловатым красным лицом, обезображенным всеми возможными пороками. Говорят, что до того, как попасть во дворец, этот человек вел крайне распутный образ жизни, полный разврата, пьянства и чревоугодия. В наказание за свои проступки, коих было немало, он поплатился свободой и своим мужским естеством. Теперь он служил на почетной должности главного евнуха, но уважение и богатство, которые приносила эта должность, не радовали этого человека, поэтому он был всегда зол и раздражен, постоянно на всех кричал и наказывал слуг за малейшую провинность, пытаясь выместить на других свою боль.

Марика считала, что главного евнуха следовало опасаться. Когда он заходил в гарем, девушки сразу затихали, переставали шушукаться и делиться секретами. Все старались вести себя так, чтобы не вызвать гнева в этом краснолицем человеке. Поговаривали, что он имел прямой доступ в покои Мустафы и делился с ним всеми своими подозрениями касаемо евнухов, прочих служанок гарема и, разумеется, наложниц. Девушки считали, что Мустафа прислушивается ко всем сплетням от главного евнуха, и боялись прогневить Бахтияра, чтобы не лишиться головы.

Мустафу Марика считала очень красивым, но опасным человеком. Про него ходило много слухов, и каждый слух был нелепее другого. Сама Марика не знала, чему верить, поэтому она одновременно очень хотела стать фавориткой нового принца, но боялась, что он действительно окажется жесток и холоден, что он заставит ее петь ему всю ночь или будет пороть плетьми за непослушание, как, согласно сплетням, он любил поступать со своими наложницами.