Текст книги "В сетях аферы"

Яна брела по скверу, думала и не могла найти ответ на вопрос, откуда в людях столько зла и ненависти, всегда это было так или теперяшняя сложная жизнь тому причиной. Так или иначе, эти мысли вновь привели ее к раздумьям над случившимся с Валерией, ведь мотивы того жестокосердца ей так и остались непонятными. Она вспомнила об объявлениях, предлагающих работу, и задалась вопросом, могла ли Вершинина заниматься поисками такого рода. Судя по обстановке, увиденной гадалкой в доме этой семьи, Валерия вряд ли остро нуждалась в деньгах, а, следовательно, поиски работы были ей не к чему. К тому же она находилась еще в том возрасте, в котором трудно найти что-либо приличное, подходящее для девушки ее круга. Да и образования никакого, кроме школы, Валерия не имела. Ведь человеком с неполным высшим считается тот, кто закончил по меньшей мере три курса, Вершинина же еще до этой ступени не дошла.

Милославская вспомнила свое студенчество: вечная беготня, холодные неуютные читалки, пустой желудок, неистощимое желание отоспаться. Не хватало времени на полноценное выполнение всех заданий, а о чем-то постороннем или дополнительном и речи быть не могло. Конечно, некоторые от сессии до сессии поживали весьма весело и праздно. Многие из таковых до финиша так и не дошли. Им труднее было улучить минутку на корпенье над какой-нибудь научной статьей, нежели отказаться от очередной пышной вечеринки.

При таком образе жизни, безусловно, возможность дополнительного заработка не исключалась. Но, судя по характеристике, данной подругам, они были девушками далеко не той категории, к учебе относились прилежно, глубоко переживали вынужденные пропуски и порой сидели на лекциях с температурой, боясь отстать от остальных. Таким образом, вариант о работе отпадал.

Оставалась недвижимость. Однако, версия какой-либо причастности риэлтэрских фирм к трагедии, произошедшей с девушками, Яне казалась еще более нелепой. Конечно, операции с недвижимостью замешаны на больших деньгах, а в последнее время они очень часто бывают переплетены с криминалом, как мелким, так и ужасающим по своим масштабам. Но ни о каких сделках такого рода Наталья Егеньевна не обмолвилась. Да и могли ли они иметь отношение к жизни ни в чем неповинных, совершенно юных и только начинающих жить созданий! Бывает, конечно – наследство и все такое прочее, но мать потерпевшей на вопрос о возможных мотивах преступления пожала плечами, жили, мол, мирно, никому поперек дороги не становились. Так что и этот вопрос оставался без ответа.

Яна уже несколько раз доходила до конца короткой асфальтированной дорожки, разворачивалась и брела обратно. Возле нее остановилась укутанная не по погоде женщина. Она поставила на землю ведро, обмотанное разным тряпьем, и, отойдя в сторону, вытащила из-за соседней скамейки деревянный ящик. Милославская стала невольной свидетельницей этой банальной картины. Женщина распаковала ведро, достала оттуда чашку с крупными, пышущими жаром семечками, и стала располагать ее на ящике, что-то приговаривая себе под нос. Милославская вспомнила детство и ей ужасно захотелось этих горячих, слегка посыпанных солью, семечек. Однако впереди предстоял трудный и, скорее всего, долгий день, явка в общественные места и так далее, так что это желание оказывалось сейчас неосуществимым. Яна Борисовна все же купила большой стакан с немерением насладиться незатейливым кушаньем дома. Она ссыпала семечки в небольшой бумажный кулек и, поскольку у нее разыгрался внезапно аппетит, она собралась заглянуть в какое-нибудь ближайшее кафе.

Воробьи, привлеченные скоро распространившимся ароматом, стайкой окружили насупившуюся торговку. Некоторые из них, самые задиристые и смелые, порхали в воздухе в надежде при удобном случае утащить семечку-другую. Милославская, умиленная этим зрелищем, вновь достала из сумки кулек, раскрыла его и бросила на землю приличную горсть. Перепуганные вначале птицы с радостью накинулись на щедрое угощенье и, отталкивая друг друга, принялись хватать зерна. Яна же побрела дальше, не прекращая удивляться тому, как все-таки во всем живом разумно заложена борьба за жизнь, которая, иногда, к несчастью, оказывается тщетной.

* * *

– Девушка, от вас позвонить можно? – заправляя за ухо упавшую прядь волос, громко произнесла Милославская.

Из двух бухающих колонок вырывались заглушающие все и вся звуки, которые сложно было назвать музыкой.

– Девушка! – громче повторила Яна, предполагая, что ее вопрос не услышали.

Однако справа от нее встал усатенький молодой человек, он обратился к бармену с просьбой о продаже еще одной бутылки пива, и она сразу же отреагировала. Яна уже закончила со своей трапезой, состоявшей из стакана минералки и легкого капустного салата, и намеревалась связаться с Руденко, с целью узнать у него, не выяснил ли он чего и не появилась ли необходимость ей явиться с Валерией.

– Девушка, я заплачу, – подвинувшись к усатому повторила гадалка.

– Мне что с метровым плакатом что ли стоять? – рявкнула та и ткнула пальцем в заляпанную табличку, скотчем приклеенную к столу.

Яна посмотрела вниз и с трудом разобрала надпись: «Один звонок – 2 рубля. Продолжительность разговора не более трех минут.»

– Понимаю, у вас особая тактика работы с клиентами, – Яна не удержалась от иронии, – исключительно мягкая и добросердечная. – Мне наверняка захочется заглянуть к вам еще разок… когда вздумается поднять настроение и поучиться любезности, – Милославская положила на пластиковую тарелочку двухрублевую монету и набрала номер Руденко.

Бармен хотела было что-то сказать, она несколько раз открывала рот, но, видимо, приходившие на ум фразы казались ей недостаточно остроумными, и она замолкала. Когда же, наконец, девица созрела для бурного высказывания, гадалка уже говорила с приятелем и никого, кроме него не слышала.

– Милиция?

– Да.

– Семен Семеныч?

– Да, слушаю.

– Это Яна.

– Узнал.

– Ну как дела? – Милославская закрыла одной ладонью ухо, надеясь, что это поможет ей лучше слышать собеседника: музыка по-прежнему гремела.

К счастью, в этот момент закончилась кассета и менять ее никто пока не собирался, поэтому Яна могла спокойно выяснять у Руденко, все, что ее интересовало.

– Где девчонка? – с нетерпением заговорил Три Семерки. – Можно приступать уже, а тебя не разыщешь! Дома телефон не отвечает…

– Ты что уже всех нашел? – удивилась Милославская.

– Нет… Но… Скоро это будет решено! Ребята работают.

– Пока вы работаете, мы тоже не дремем! Сейчас как раз соберемся, приедем, и у вас там все решится, так что Валерии ждать не придется, видеть всю эту вашу тамошнюю обстановку.

– А ну тебя с твоими нежностями! В общем, давай, быстро, не задерживайся!

Яна, не желая вновь вступать в разговор с барменом, молча положила ей на стол еще два рубля и принялась набирать номер Валерии. Девица, краем уха уловившая разговор гадалки, из которого было понятно, что беседует она с представителем органов и сама имеет отношение к какому-то расследованию, сразу же переменилась в лице и стояла в ожидании новой просьбы Милославской. У Яны же давно отпала всякая охота к общению с данной особой.

– Валерия? – ласково произнесла гадалка, услышав знакомый голос. – Ты готова?

– Давно уже, – отвечала та, – думала, вы и не зайдете!

– Ну что ты! Мы же договорились! Ну так как? Приедешь?

– Что-то одной неловко как-то… Может вы заедете за мной?

– Так… – Яна задумалась. – Заезжать я не буду. Я здесь рядом, в кафе. Нам лучше встретиться где-нибудь.

– Где?

– Скверик у вас есть здесь небольшой…

– На кольце восьмерки?

– Кажется… Не наю точно, как он называется.

– Да-да, скорее всего вы его имеете в виду, он здесь единственный поблизости, – торопливо объясняла Вершинина.

– Вот и прекрасно. Жду тебя там. Знаешь, где женщина семечками торгует?

– Угу, она там всегда стоит.

– Вот возле нее и встретимся, чтоб не разойтись!

На этом разговор был закончен. Гадалка положила трубку и поспешила в направлении, ставшем ей уже известным. Укутанная женщина все так же сидела возле ведра с семечками, а нахальные стайки воробьев по-прежнему кружили вокруг нее. Милославская достала кулек с оставшимися семечками и высыпала их птицам, невероятно обрадовавшимся такой щедрости. Торговка хитро прищурилась и, обнажая беззубый рот, прошамкала:

– А типерича для себя купи!

– Да нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, – ответила Яна и стала смотреть по сторонам, пытаясь разглядеть вдалеке Валерию.

Через некоторое время она увидела приближающийся женский силуэт и узнала Вершинину. Та слабо махнула гадалке рукой и остановилась. Скорым шагом экстрасенс направилась навстречу знакомой.

– Здравствуйте еще раз, – с грустью вздохнув, тихо произнесла та.

– Добрый день.

– Сомневаюсь что это так, – задумчиво сказала Валерия.

– Что? – не поняла Милославская.

– Сомневаюсь в наличии доброты вообще в нашем мире.

Яна промолчала и двинулась вперед. Вершинина заспешила за ней. Экстрасенс шла и думала о своем последнем видении. Полученная информация не давала ей покоя. Постепенно объявления о продаже недвижимости вытеснили в ее сознаии объявления о работе. Хотя и по поводу первых у гадалки не было никаких стоящих соображений, от версии значимости вторых она вообще мысленно отказалась.

Единомышленницы проходили мимо одного из новеньких киосков Роспечати.

– Постой! – воскликнула Яна.

Она наклонилась к маленькому стеклянному окошечку и что-то начала говорить продавцу. Та удивленно пожала плечами и стала вытаскивать из разных стопок газеты. Через некоторое время Милославская держала в руках приличную кипу и, улыбаясь, подходила к Вершининой.

– Что это? – изумилась та.

– Вот… – с несколько глуповатым выражением лица протяжно произнесла гадалка. – мне надо с этим поработать.

Когда экстрасенс раздумывала о видении, ей пришла мысль, что неплохо бы было вообще полистать газетки такого типа. Это, возможно, привело бы ее к новым соображениям, могущим стать решающими в развязке дела. Особых надежд Яна, конечно, не возлагала, однако, данная процедура не являлась лишней.

– Как же мы теперь… С этим? – удивленно бормотала Валерия.

– Решено! – выпалила гадалка. – Вы едете одна!

– К-как?…

Милославская не хотела пока рассказывать девушке о последнем видении, дабы излишним волнением не лишить ее с трудом давшегося настроя на очную ставку с возможным преступником. Тем более, ничего конкретного Яна сама сказать еще не могла. Поэтому экстрасенс отложила разговор на эту тему на более позднее время.

– Вот так! – как ни в чем не бывало заявила гадалка Валерии. – У меня появилась срочная работа.

– Яна Борисовна… Вы же обещали… – беспомощно лепетала перепуганная неожиданной переменой обстоятельств Вершинина. – Я прошу вас…

Валерия говорила тихо и ненастойчиво, однако в ее глазах было столько мольбы и ужаса, что Милославская не смогла не пойти ей навстречу.

– Ладно, – подумав, решительно произнесла она, – едем вместе. Я тебя вручаю Семену Семенычу Руденко – это мой товарищ, хороший человек, в обиду тебя не даст, головой ручаюсь – а сама еду выполнять вот эту работу, – гадалка потрясла стопкой газет, которые держала в руках, – договорились?

– Не знаю… Все это так ужасно! – девушка закрыла лицо ладонями.

– Бежим! – крикнула вдруг Милославская. – Наш трамвай!

На самом деле они проходили мимо остановки, к которой по счастливой случайности в этот момент подошел трамвай. Он и разрешил сложившуюся ситуацию, поскольку, оказавшись в транспорте, Валерия послушно села возле Яны и всю дорогу молчала, глядя в окно. На вопрос, о чем она думает, девушка ответила: «Настраиваюсь!» Больше гадалка с ней не заговаривала до самых ворот известного учреждения.

– Вот мы и прибыли, – объявила экстрасенс, – идем, нас уже ждут.

Руденко встретился Милославской сразу же, в коридоре, он отдавал приказания какому-то молоденькому рядовому, по всей вероятности, служащему водителем.

– Сема! – крикнула Яна и тут же осеклась. – Ой! Товарищ капитан!

Три Семерки обернулся и недовольно посмотрел на подругу. Тот самый молоденький рядовой прыснул и, еле сдерживая взрыв смеха, выскочил в дверь. Руденко быстрыми шагами подошел к гадалке и, отчеканивая каждое слово, шепотом, жестко произнес:

– Ты что меня, посмешищем что ли сделать хочешь? Се-ома, – передразнивая, тоненьким голоском протянул Семен Семеныч, – какой я тебе здесь Сема? А? Этот молокосос итак надо мной постоянно посмеивается! Вчера вот в бутылку из под портвейна воды налил и под стол поставил, я – хвать, ну, думаю, сюрприз! Хлебнул и чуть не поперхнулся от досады. А он: «Это для поливки цветочков, товарищ капитан, водичку-то отстаивать надо!» Вот сволочь! А теперь по твоей вине еще и Семой за глаза звать будет! Я так борюсь за свой авторитет среди молодежи! А ты… Со своей извечной нежностью! Лучше крикнула просто, по-мужски: «Три Семерки!» – и все тут. А то…

– Семен Семеныч! Да ладно тебе, что-то ты не на шутку разошелся! Успокойся! – смеясь, сказала Милославская.

– Ла-адно, ла-адно, – передразнивал разбушевавшийся Руденко. – На самом деле, ладно! – более спокойно, но, тем не менее, взволнованно произнес он через несколько секунд. – Готова? – Три Семерки сурово посмотрел на Валерию и вопросительно кивнул головой. – Они все здесь. Всего пятеро.

Вершинина, взбудораженная чересчур агрессивным поведением капитана милиции, стояла немного позади Яны и с видом перепуганного кролика смотрела в пол. Казалось, для нее лучше сейчас провалиться сквозь землю, исчезнуть навсегда, чем идти на очную ставку с потенциальным преступником под опекой не менее отвратительного ей в данный момент Руденко. Девушка уже успела ощутить циничное безразличие и холодность милиции к ее ужасной личной трагедии, им казавшейся повседневной банальностью.

Валерия умоляюще посмотрела на гадалку. Семен Семеныч, заметив это и поняв, что погорячился, произнес:

– Не бойся, в обиду не дам! Тем более Яна Борисовна с нами! Она все опасности предвидит, – Три Семерки ухмыльнулся.

– Семен Семеныч, – поспешила сообщить Милославская, – дело в том, что я еду домой…

– А что это у тебя? – перебил Руденко, только сейчас заметивший стопку газет в руках подруги.

– Ты не даешь сказать! Еду домой, чтобы заняться этим и…

– Что-нибудь новое? – вновь перебил Три Семерки.

– Ты не исправим! – разочарованно покачивая головой, протянула гадалка. – Короче – у меня появилась срочная работа я должна ехать домой и заняться ею. Мое присутствие здесь необязательно, поэтому оставляю Валерию под твоей опекой и удаляюсь, – гадалка развернулась и пошла к выходу.

В глазах Семена Семеныча загорелся огонек любопытства и азарта. Казалось, он начинал понимать, что это дело похоже на настоящий лабиринт, в котором ему без участия подруги не разобраться. Он по-отцовски посмотрел на девушку и с видом, внушающим доверие, сказал:

– Пройдемте.

Открыв дверь на улицу, гадалка обернулась и крикнула:

– Семен Семеныч, вечером жду! Валерия!

Вершинина сразу же остановилась.

– Желаю успеха! – воскликнула экстрасенс. – Скоро увидимся и все обсудим.

Девушка нерешительно и слабо улыбнулась и последовала за удаляющимся Руденко.

* * *

Приехав домой, гадалка первым делом приняла ванную, облачилась в один любимых домашних халатов, сварила себе кофе, и, взяв чашечку, прошла в кабинет, где ее поджидала стопка недавно купленных газет. Она принялась рассматривать их, задаваясь сотнями вопросов, способных натолкнуть на подходящую мысль. Яна не только внимательно изучала объявления о работе и продаже недвижимости, она пробегала глазами и другие рубрики такого рода, пытаясь хоть где-то найти подсказку. Прочитанные газеты, одна за другой, падали на пол, где, играя, их разрывала на части развеселенная этим занятием Джемма.

Так Милославская и не заметила, как, устав, она задремала прямо в кресле. Неизвестно, сколько времени провела бы она так, если бы надрывный лай собаки и стук щеколды не разбудили ее. Потирая заспанные глаза и выглядывая из-за занавески, она увидела Руденко, возмущенного, по его предположению, отсутствием приятельницы, столь необходимой в данный момент. Гадалка стукнула несколько раз в стекло костяшкой указательного пальца и махнула Семену Семенычу рукой, давая понять, что она дома и сейчас откроет. Тот с облегчением вздохнул и, сняв фуражку, присел на корточки. Очевидно, минувшая часть дня прошла для него нелегко.

Позевывая, Яна отодвигала железный засов.

– Спишь что ли? – посмеиваясь, спросил Три Семерки. – А, говорит, работа ее одолела! Хи-хи!

Милославская ничего не ответила и только часто моргала, не в силах сразу отойти ото сна. Зайдя в дом, она прошла на кухню и взялась за джезву.

– Ты все так же жить не можешь без своего кофе? – спросил Руденко. – Смотрю, недавно пила, – он покосился на невымытую чашку, которую Яна по пути к выходу занесла сюда из кабинета.

– Угу, – опять зевая, ответила Милославская, – иначе я не проснусь. По городу намоталась, устала. К тому же гадала опять, ты же знаешь, сколько это отнимает сил.

– Знаю, – несколько пренебрежительно ответил Три Семерки, но тут же заговорил другим тоном: – Ну что, давай скорей, выкладывай свои новости!

– Сначала ты свои! – уже бодрее проговорила гадалка. – Как прошла очная ставка?

– У-у-у-у! – безнадежно протянул Руденко. – Мне обрадовать тебя нечем. Вершинина никого не узнала.

– Может испугалась просто? – не поверила экстрасенс.

– Да нет, ты же знаешь, ее никто не видел, и не знал, кто на них смотрит, так что бояться нечего. Девчонке это объяснили. К тому же я психолога приглашал, с ней поговорили, успокоили и т. д и т. п.

– Ты хоть с ней обошелся должным образом? – запереживала Яна, зная, сколь бесцеремонным может быть порой ее приятель.

– Не беспокойся, домой отвез, да еще мороженное купил! Жалко, знаешь ли стало… Дите совсем!

– Поздновато тебя пробрало! – ухмыльнулась Милославская. – И все-таки – может, она просто не вспомнила никого? – гадалке никак не хотелось верить в бесполезность проделанной работы.

– Вряд ли! Утверждает, что уверена на все сто в своих показаниях. Говорит, не видела никогда никого из этих мужчин.

– Ну она же не помнит!

– Говорит, чувствует! Сердце ей подсказывает!

– И все-таки… – настаивала на своем Яна.

– Забудь это! – перебил Три Семерки. – В девчонке я сам не уверен, но у них у всех есть алиби на то время. Это проверено.

– Гм… – промычала Милославская. – Это уже серьезно! – она замолчала на минуту, обдумывая сказанное Руденко, а потом продолжила: – тем не менее, отказываться от других шагов по этому пути нельзя!

Семен Семеныч не стал перечить, потому что доказательства, которые могла привести гадалка на этот счет, интересовали его куда меньше, чем то, зачем она накупила такую кипу газет.

– Рассказывай скорее, чем таким интересным ты сегодня так была увлечена!

– Подожди, подожди, я думаю! – отмахнулась Яна, размышляя о пресловутом автомобиле цвета морской волны.

– Оставь это на потом! – Семен Семеныч брезгливо поморщился. – Я же не для того приехал, чтобы молчаливо созерцать твои раздумья!

– Ты прав! – Милославская кивнула. – Кофе?

– Давай, – согласился Руденко, – только с бутербродом, я голодный, как собака, – увидев, что гадалка собирается произнести какую-то фразу, он предугадал и опередил ее: – можешь не объяснять, знаю, что ничего съедобного в твоем холодильнике нет, поэтому и прошу только бутерброд, уж этим ты, по обыкновению, бываешь богата!

Накрывая на стол, Милославская принялась рассказывать приятелю о своем последнем видении и делиться полным недоумением.

– Да…. Кхе-кхе-кхе, – засмеялся Три Семерки, выслушав, однако, до конца, – ну ты придумала! Здесь орудовал какой-то маньяк-извращенец, а ты хочешь повесить это на риэлтэров. Извини, но подобными забавами они не увлекаются! К тому же люди это обеспеченные, бабы им сами на шею вешаются, так что вряд ли они станут увозить двух девчонок за город, чтобы изнасиловать! Больше ведь с них взять нечего!

– Ты их прямо святыми представил! – возмутилась Яна.

– Нет, ну почему?! С криминалом они в последнее время в самых тесных отношениях, только не с таким, как этот! У них все замешано на бабках! Каждая сделка – просто деньги, криминальная сделка – большие деньги! Так что это просто не их стезя!

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась гадалка, – поподробнее об этом криминале!

– Какое это имеет значение?! – отмахнулся было Семен Семеныч.

– Возможно, самое прямое! В нашем деле любой факт может оказаться решающим, ты же знаешь…

Три Семерки молча согласился с подругой и поведал ей несколько свежих историй о недавних происшествиях такого рода, потрясших своей дерзостью город.

– Ну… – Руденко провел двумя пальцами по усам. – Начну с самого примитивного. Обычным явлением является то, что при регистрации сделки продавец и покупатель по взаимному согласию, желая избежать налогов, в договоре указывают гораздо меньшую сумму, чем та, которая уплачивается в реальности.

– Естественно, – согласилась Яна, – так делает каждый второй, это всем известно. Люди не хотят делиться своим кровным с государством, которое и так их без конца нагревает.

– Затем, – продолжал Три Семерки, – тот, кто получил деньги сполна, заранее руководимый мошенническими интересами, подает в суд иск с просьбой признать сделку недействительной.

– На каком основании?

– О-ой! при желании наши бюрократы всегда нйдут причину! Естественно, она тоже предварительно продумывается.

– Что же это может быть?

– Ну ты сама знаешь – для осуществления сделки нужна куча бумажек. Можно, например признать недействительным акт обследования жилищно-бытовых условий ребенка, который будет проживать в данном помещении. На нем должны стоять, если я не ошибаюсь три подписи, но чаще всего они делаюся рукой одного человека, и никакого акта в действительности зачастую вообще не проводится. Бумажка дается и все. Учителям, допутим, или воспитателям, охота за свои копейки только из-за чьего-то перезда эти акты проводить?

– А покупателю-то это зачем? Он живет и радуется… – не поняла Милославская.

– Да это я так, к примеру говорю! Это к тому, что причину всегда отыскать можно! Слушай дальше. Как правило, по решению суда продавцу возвращается его квартира, а покупателю деньги. Но он получает сумму, указанную в договоре, а не действительную, доказать которую на тот момент невозможно. Как говорится, что писано пером… Так человек может остаться при ста семидесяти тысячах вместо уплаченных им двухсот пятидесяти.

– Хитро придумано! И в то же время как просто! – изумилась Милославская.

– Можно сказать гениально, – согласился Семен Семеныч, – а все гениальное просто! – А с залогами этими как мудрят!

– Как же? – гадалка по-прежнему не оставалась безучастной.

– Например, ты ищешь квартиру. Находится посредник. Он предлагает тебе неплохой вариант, однако, подставной. Как это всегда бывает, просит залог, к примеру, пять тысяч. Тебе, чтобы купить эту квартиру, нужно продать свою. Тот же посредник-мошенник находит покупателя, являющегося также подставным лицом. Он дает тебе залог только три тысячи. Клянется, что больше пока нет. В день назначенной сделки взмыленный ложный покупатель твоей квартиры сообщает, что сделка сорвалась, платит тебе сумму, вдвое превышающую залог. Однако и покупка выбранной тобой квартиры срывается, и ты тоже должна уплатить удвоенную, к примеру, сумму. А поскольку данный тобой залог выше, пять ведь больше трех, ты в убытке, а мошенникам прибыль. Ты им ни за что ни про что платишь десять тысяч, а они тебе только шесть. В итоге – на лапе недобросовестного посредника четыре тысячи, заработанные без особого труда.

– Тоже недурно… – едва слышно проговорила гадалка, ошеломленная такой информацией.

– А что здесь удивляться? До сих пор находятся те, кого облапошивают, продав квартиру с невыписанными жильцами!

– Неужели? И что же за этим следует?

– Что? Невыписанный жилец утверждает, что обстоятельства его жизни резко переменились и переезжать ему некуда. На вопрос о деньгах он отвечает, что все уже потратил, но согласен выплачивать их частями из своей зарплаты. Ты, думаю, представляешь себе размер средней заработной платы у нас в городе. К тому же мошенник обычно предоставляет справку о мизерной заработной плате, получаемой им весьма нерегулярно.

– Я однажды читала в какой-то газете, что семье с двумя детьми пришлось проживать с невыписавшимся жильцом, так как ни им, ни ему пойти было некуда. Соответстующие органы ничего поделать не могли! Куда же смотрит правосудие? – недоумевала Милославская.

– Дело в том, что поскольку этот невыписавшийся не отказывается выплачивать деньги, то суду к этому всему придраться практически невозможно. По существующим законам из зарплаты можно высчитывать не более тридцати процентов, поэтому возвращать утраченное обманутый покупатель будет до самой смерти.

– Ловко, ничего не скажешь! Обводят вокруг пальца простых людей, отдающих, возможно, последнее, – задумчиво произнесла Яна.

– Я бы не сказал! – Руденко отрицательно покачал головой. – Вернее так бывает часто, но нередко на удочку попадаются и сильные мира сего, то есть люди довольно деловые и осведомленные.

– Неужели?

– Угу, – Семен Семеныч почесал в затылке и принялся, наконец, пить кофе, который уже давным-давно остыл.

Яна молча делала то же самое, хотя и предпочитала только горячий напиток. Однако, погруженная в задумчивость, сейчас она не отдавала себе в этом отчета.

– Так что, милая моя, – вставая из-за стола, добавил через некоторое время Три Семерки, – ты смотришь не в ту сторону и напрасно теряешь время. Агентства по недвижимости не могут иметь к этому никакого отношения.

У Яны возникала как-то мысль, что, вероятно, в преступлении замешана не вся фирма в целом, а какой-нибудь ее работник в частности. Но теперь, после последнего видения, какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что следует присмотреться именно к риэлтэрству и что дело Валерии Вершининой гораздо серьезнее и запутанней, чем это кажется на первый взгляд. Молчаливо согласившись с Руденко, она, тем не менее, не отказалась от своего мнения и по-прежнему верила в правильность пути, подсказанного картами.

Семен Семеныч уже обувался, и Яна, только что очнувшись от своих мыслей, бросилась к порогу. Джемма, как полноправный член семьи, стояла рядом с гостем и энергично повиливала хвостом.

– Там открыто? – Три Семерки кивнул на калитку.

– Нет, я провожу, – ответила Милославская.

Когда она отодвигала засов, ее вдруг осенило:

– Сема! Подожди пять минут! У меня дело, не требующее промедления! В городе. Подкинешь?

– Вот ненормальная, – дружески посмеиваясь протянул Руденко, – покоя не знаешь! И чего тебе на месте не сидится? Опять небось какая-нибудь бредовая идея в голову пришла!

– Ну так ты подождешь? – с нетерпением спросила гадалка.

– Куда ж я от тебя денусь? Только давай быстро!

– Слушаюсь, товарищ капитан! – Яна кинулась назад в дом и принялась собираться.

Она решила облачиться в ту же одежду, в которой была утром, причесалась, подкрасила губы и побежала к выходу, так как и без того нетерпеливый Руденко, наверное уже проклинал ее.

– Вот и я! – заявила она, усаживаясь в машину.

– Это можно сравнить с явлением Христа народу! Тебя только за смертью посылать!

– Семен Семеныч! Хватить причитать, я даже глаза не накрасила!

– Итак красивая, – отрезал Руденко и нажал на газ.

В планы Милославской входило посещение какого-нибудь «Интеренет-центра». Там, на одном из сайтов она надеялась найти информацию, более исчерпывающую, чем та, которую предоставил ей приятель. Желание присмотреться к квартирному предпринимательству разгоралось в ней все сильнее и сильнее, а Семен Семеныч вряд ли бы стал давать еще какие-то объяснения, так как он был на сто процентов уверен в том, что Яна ошибается. Судьба совсем юной девушки и деятельность бизнесменов-хищников в его понятии являлись несовместимыми категориями.

– Признайся, – хитро улыбаясь, обратился к подруге приятель, – куда ты так спешишь?

– На свидание, – даже не подумав, как-то автоматически выпалила гадалка.

Три Семерки присвистнул и после этого всю дорогу молчал.

* * *

Яна открывала сайт за сайтом. Она пыталась найти что-то, могущее иметь связь с расследуемым ею делом или, по меньшей мере, относящееся к риэлтэрской деятельности. Около получаса прошли для нее абсолютно безрезультатно. Гадалка было совсем отчаялась, но внезапно она напала на подборку статей под названием «В сетях квартирных аферистов». Название заинтересовало ее и, внутренне собравшись, она принялась изучать ее.

Как и в разговоре с Руденко на эту тему, здесь все начиналось с самого примитивного, давным-давно всем известного из личного опыта или опыта знакомых, из средств массовой информации и т. д. Тем не менее, мошенники продолжали действовать по этой схеме, находились люди, с легкостью ловившиеся на такой крючок, поэтому Милославская не обошла вниманием эти сведения.

Самым общеизвестным назывался способ продажи одной квартиры нескольким людям одновременно. Яна попыталась в эту схему вписать причастность Ирины и Валерии, но у нее ничего не вышло. Тот же результат был после изучения следующего примера, сообщавшего об элементарном применении фальшивых документов. При помощи ненастоящих бланков и печатей в таких случаях оформлялся липовый договор купли-продажи, естественно, что следствием этого были долгие и безуспешные попытки несчастного покупателя по предъявлению прав на чье-то жилье. Для осуществления аферы подобного типа преступники обычно снимают квартиру на короткий срок, и, пока ее хозяин где-нибудь отсутствует, продают ее по фальшивым документам.

Этот пример нисколько не удивил гадалку, поскольку такие случаи были довольно распространенными в городе и известными каждому, мало-мальски имеющему отношение к продаже недвижимости.

Много еще чего вычитала здесь гадалка. Однако, судьба Валерии никак не связывалась ни с одной из этих историй. Тем не менее она просидела за работой довольно долго, так как прежнее чувство правильности намеченного пути так и не покидало ее. Милославская на всякий случай сделала множество пометок в своем блокноте. Она устала, разболелась голова, поэтому «Интернет-центр» пришлось покинуть.

Остановив такси, Яна договорилась с водителем о месте назначения и цене, и, плюхнувшись в машину, продремала всю дорогу до дома.

– Что? – испуганно ответила она сонным голосом, когда шофер в очередной раз спросил ее о том, куда ехать дальше.

Они уже были в Агафоновке, и до дома гадалки оставалось совсем недалеко, просто таксист не знал названной улицы и ему пришлось разбудить странную пассажирку.