Текст книги "Изгои академии Ёсано"

3

Тору остановился перед воротами академии Ёсано и вздохнул. Здесь уже собралась большая толпа: юноши и девушки в темно-зеленой школьной форме – наверное, первогодки. Он мог избежать этого, если бы не проспал. Хотя после вчерашнего еще повезло, что пришел вовремя, а не ближе к обеду.

К воротам прислонился старшеклассник, на правом рукаве темно-зеленого пиджака красная повязка – знак отличия члена дисциплинарного комитета, – а в руках черный планшет. Видать, его назначили проверять первогодок: они не могут зайти в школу без пропуска, который получат на церемонии поступления. В академии Ёсано строгие правила, даже родителей пускают только на церемонию поступления и на Летний фестиваль.

Девушки явно нервничали, многие одергивали короткие юбки или теребили рукава пиджаков, другие перевязывали зеленую ленточку на белоснежной рубашке. Юноши, напротив, смотрели с вызовом, кто-то засунул руки в карманы брюк, а некоторые и вовсе пришли без пиджаков.

Тору поправил роговые очки на переносице и поморщился. Он ненавидел церемонию поступления. От одной мысли, что в Ёсано соберутся ученики, их родители, а журналисты будут снимать происходящее, свело пустой желудок, а в висках застучало. Тянущая боль, что мучила с утра, лишь усилилась. Он зевнул, снял очки и потер глаза.

В кармане темно-коричневого пиджака завибрировал телефон. Может, это Сигэмори? Тору отбросил эту мысль. Станет она ему писать! Их отношения не продвинулись дальше коротких разговоров около кофемашины в учительской. Ему пришло сообщение в LINE:

Ю: «Ты как? Живой?»

И как его совесть не мучает? Сам же потащил в тот бар в районе Гиндза[39]39
  Гиндза – квартал в Токио в районе Тюо, где много магазинов, ресторанов, баров.


[Закрыть]. Хотя Тору отказывался, потому что завтра начинался учебный год. Но Юки сказал, что все будет путем. Тору замутило от воспоминаний о ночных приключениях. Он глубоко вздохнул, поправил очки и написал в чат:

Тору: «А сам как думаешь?»

Ю: «То-кун, не злись. Завалишься в библиотеку и там отоспишься».

Друг хорошо знал Тору: тот и собирался так сделать, но прежде отметится в школьном терминале, иначе не засчитают рабочий день. Такую систему ввели несколько лет назад, и он не сразу к ней привык.

В приложении пришло новое сообщение. И что Юки еще надо?

Ю: «Чо вспомнил-то! То-кун, а ты сделал тот свой отчет? Вчера только о нем и говорил».

Воспоминания прошедшего дня мучительно возвращались. Тору и правда хотел подготовить доклад для собрания, даже прикинул книги для заказа и тематические стенды в библиотеке, выбрал, на какие семинары пойдет. Это самая скучная часть его работы: выслушивать многочасовой бубнеж о проблемах современного поколения. Но Тору тянул с докладом до последнего, теперь нужно закончить работу, пока заместитель Унаяма не узнала об этом. Тору сглотнул и представил, как отчитывается перед этой ужасной женщиной, и убрал телефон.

Кажется, учеников прибавилось, от их галдежа голова налилась свинцом. Вход загораживала толпа первокурсников, многие в нетерпении переступали с ноги на ногу. Тору подошел к дежурному сбоку, достал из плечевой сумки пропуск и показал его:

– Оцука Тору, библиотекарь академии Ёсано, пропустите меня.

Позади раздалось недовольное ворчание учеников, многие бросали на Тору сердитые взгляды, никто не хотел пропускать без очереди. Старшеклассник застыл, разглядывая карточку сотрудника, как будто не верил тому, что там написано. Спустя целую вечность юноша скомандовал:

– Эй, первогодки! Расступитесь, дайте пройти сотруднику академии Ёсано!

Ученики освободили вход, и Тору скрылся в парке при школе. Дежурный даже не понял, кого пропустил. Это повторяется каждый год. Никто так и не запомнил Тору, хотя он работал в академии Ёсано уже пять лет. Да и с чего бы ученикам его знать, за них всю работу выполняют старосты: забирают учебники и сдают их в конце года.

– Видала его одежду? Он из технического персонала. Всех не упомнишь. – Голос дежурного догнал Тору.

Парк при академии Ёсано встретил его приятной свежестью. Асфальтированные дорожки петляли вдоль высоких массивных кленов, их кроны так крепко сплелись между собой, что создавали полумрак. Изредка сквозь них проходили солнечные лучи и оставляли следы на лавочках, потухших уличных фонарях и черных мусорных баках, что стояли по бокам аллеи.

Долгожданная тишина помогала сосредоточиться, а шумные ученики не мешали думать. Тору открыл школьное приложение и начал вбивать названия книг. У него будут проблемы, если Унаяма узнает, что он не сделал работу во время.

* * *

Кэйтаси вместе с Сиори зашел в спортивный зал академии Ёсано. Около входа столпились ученики: одни оглядывались по сторонам, другие сбились в группы и что-то бурно обсуждали. Какая-то девица с неестественным загаром и ярким макияжем позировала на камеру. Кэйтаси прошел мимо них, помогая себе локтями. Недалекие ученики привлекали внимание журналистов как обезьяны в клетке.

Места для зрителей поднимались снизу вверх, как трибуны на стадионе, в проходах стояли операторы и снимали происходящее, а иногда журналистов, которые что-то рассказывали на камеру. Последние были повсюду: не только около входа, но на игровом поле и возле сцены по левую сторону от него.

Кэйтаси заприметил пустующий ряд и направился туда сквозь толпу учеников между операторами. Не успел он занять свободное место, как рядом показалась белобрысая голова Като Су. Друг улыбнулся и с размаху плюхнулся рядом.

– Занятная эта школа. – Он закинул руки за голову. – Ты знал, что она построена на костях?

Кэйтаси вскинул бровь. Друг слишком много смотрел аниме и уже путал реальность с выдумкой. Мимо прошли юноши, они громко обсуждали бейсбол. Като не стал дожидаться ответа, а наклонился ближе и заговорщически прошептал:

– Раньше здесь был крупный дом престарелых с парком и бассейном, но все сгорело во Второй мировой войне. Атака была внезапная – никто не выжил. Это место долго пустовало, а потом основатель Великого Альянса кланов якудза вложил деньги в строительство школы, так и появилась академия, поэтому все кланы отправляют сюда учиться своих детей.

Об этом не писали в буклетах, что принесла Сиори для Кэйтаси, даже на сайте школы об этом умалчивали. Но Като не унимался:

– Поговаривают, что души неупокоенных до сих пор бродят по территории школы.

Кэйтаси ребром ладони стукнул друга по голове и засмеялся:

– Ты аниме пересмотрел, когда уже возьмешься за ум?

Като насупился и отвернулся, а Кэйтаси лишь покачал головой. Чего это он такой чувствительный в последнее время, совсем на него не похоже. Не успел Кэйтаси поддеть друга, как заметил кузена Рэйдзи. Он подошел к какому-то ученику и что-то шепнул тому на ухо. Около них стоял Кавамори – приятель кузена, что приходил на собрание. Неужели они что-то замышляют? Лучше быть настороже.

Като рассказывал про другие кланы, что учились в академии, но Кэйтаси его уже не слушал. Он зашел в школьное приложение, перешел в раздел «Обсуждения», где отыскал информацию про Небесную Звезду Ёсано:

«Небесная Звезда Ёсано – высшая степень отличия, которая вручается лучшему ученику первого курса в конце года.

Для получения Звезды нужно собрать небесные осколки – знаки отличия, которые дают за результаты экзаменов, за клубные и рейтинговые баллы, а также за активное участие в школьной жизни. Подробнее в разделе “Школьная деятельность”».

Пусть кузен налаживает связи с другими кланами, только это ему не поможет собрать осколки. Для якудза важно сохранить лицо, они могут обещать помочь, но когда дело доходит до личной выгоды, то забываются мнимые обещания. Только союзы, скрепленные клановой печатью и церемонией тэути-сакадзуки, являются нерушимыми, ведь Небесные владыки благословляют его. Но Кэйтаси не нужна помощь ни других якудза, ни Богов. Он создаст будущее сам.

* * *

Мицуо шел по коридору академии Ёсано в толпе первогодок. Ему пришлось не только высидеть долгую церемонию поступления, но и дождаться, когда остальные пойдут в класс. Он не мог первым покинуть спортзал и тем бросить тень на семью. Ему и так досталось вчера от мамы.

Когда Мицуо вернулся домой, то его встретил брат Кодзи, он известил, что теперь они будут жить в одной комнате: мама договорилась с Администрацией Ёсано. Брат похлопал Мицуо по плечу и заверил:

– Ты в надежных руках, Мицуо. Я позабочусь о тебе.

От этих слов стало не по себе. Неужели брат знает, что он виделся с дядей? Или это мама попросила Кодзи присмотреть за ним после того, как встретила Тайко на летней веранде. Она, наверное, догадалась, куда Мицуо пропал, хотя ничего об этом не сказала: ни вчера за ужином, ни сегодня за завтраком.

Мицуо смог избавиться от опеки брата только возле спортзала, но все равно дождался, когда выйдут остальные. Ему постоянно казалось, что за ним наблюдают: мама с лоджии для родителей или брат со зрительских мест. Это чувство преследовало его даже в коридоре и исчезло, когда он зашел в класс «1–1». Там уже начали собираться одноклассники – сплошь знакомые лица с дежурными улыбками. Большинство Мицуо встречал на банкетах и званых ужинах. Многие изучали его холодным и расчетливым взглядом, чтобы понять, кто он: конкурент или потенциальный друг, с которым можно общаться и не бояться удара в спину. Любой спортсмен опасается, что его подставят перед важным матчем.

Одноклассники здоровались с Мицуо, и он отвечал им, а сам мечтал сесть за парту и проверить почту: вдруг ему написали из издательства. Они, скорее всего, отклонили заявку. Тогда договор с дядей терял смысл. Мицуо отругал себя за излишнее беспокойство. Он сел за парту в середине ряда. Около нее появился юноша: светлые волосы убраны прозрачным ободком, в одном ухе несколько сережек, а бездонные темно-карие глаза изучали Мицуо. Юноша поднял руку и представился:

– Меня зовут Янаки Тосиаки, я буду твоим соседом.

Янаки дружелюбно улыбнулся, но Мицуо чувствовал опасность, исходящую от него. Мицуо сглотнул и собирался встать, как Янаки замахал рукой:

– Брось эти формальности. Кодзи-сан о тебе рассказывал. Давай дружить.

Выходит, сосед знает брата и, скорее всего, подошел к Мицуо по его просьбе. Янаки сел и неожиданно начал рассказывать про себя, но больше про брата, как он восхищается Кодзи, как счастлив с ним подружиться. Мицуо подавил стон: только фаната брата ему не хватало.

В класс вошла молодая женщина в темно-синем костюме – пиджаке и юбке до колен, – длинные каштановые волосы струились по плечам и блестели под лучами полуденного солнца.

– Прошу всех занять свои места. – Ее голос разливался по классу, как песня ручья в горах.

Одноклассники заняли места, юноши переговаривались между собой, а девушки презрительно, будто хором, хмыкнули. Учительница прошла мимо кафедры и замерла около стола. Она обвела класс ясными голубыми глазами и представилась:

– Меня зовут Сигэмори Аяка, я ваш классный руководитель и учительница математики.

Мицуо заметил, что у Сигэмори прямой и смелый взгляд, она держалась с достоинством, учитывая колкие взгляды девушек и похотливые – юношей. Учительница посмотрела в планшет и снова на класс:

– Кажется, все здесь. Академия Ёсано похожа на лабиринт, но вы быстро освоитесь. Давайте начнем традиционное представление. Есть желающие?

С первой парты взметнулась рука:

– Разрешите, Сигэмори-сэнсэй.

Добровольцем вызвалась Кабасима Юрика – представитель первогодок. Она встала и обвела класс выразительными карими глазами, элегантно заправила прядь длинных черных волос за ухо и улыбнулась:

– Меня зовут Кабасима Юрика, я занимаюсь теннисом, люблю ходить по магазинам и кататься на лодке. Рассчитываю на вашу поддержку.

Когда она села на место, то появились другие желающие: девушки и даже юноши – все хотели рассказать о себе. Тогда учительница попросила представляться по очереди: с первого ряда. Кабасима дала толчок, которого все ждали. Вскоре очередь дошла и до Мицуо, он встал и коротко представился:

– Меня зовут Фукада Мицуо, я изучаю кэндо. Надеюсь, мы поладим.

Кто-то разочарованно вздохнул, но Мицуо уже вернулся за парту. Не мог он рассказать о своей любви к литературе или о том, что пишет книгу и подал заявку на конкурс для молодых авторов. А нести чепуху про сериалы, компьютерные игры или утренние пробежки, как это делали другие, он не хотел. Ведь придется развивать легенду. Пусть лучше считают, что он скучный.

На парте завибрировал мобильный телефон, на экране выскочило уведомление электронной почты. У Мицуо бешено забилось сердце, кажется, пришло письмо от организаторов конкурса. Он едва сдержался, чтобы не открыть его сразу. Традиционное представление подошло к концу, и Сигэмори начала рассказывать про нововведения в академии Ёсано.

В этом году отменили свободное посещение, и по новым правилам ученики должны быть на уроках, если у них нет тренировок, а за пропуски будут вычитаться рейтинговые баллы. Самые злостные нарушители попадут в кабинет заместителя директора Унаямы Сакуры. Мицуо помнил, как брат Кодзи хвалился, что мог уходить с уроков, когда захотел.

По классу пробежало возмущение от первых парт к последним. Кажется, времена полной свободы остались в прошлом, теперь академия Ёсано не отличалась от государственной школы и даже превосходила ее по строгости правил.

Сигэмори подняла руку, призывая к тишине, и продолжила:

– Чтобы перейти в следующий триместр, вам нужно сдать экзамены, пройти квалификацию в клубе и набрать минимальное количество рейтинговых баллов. Напоминаю, что кураторы клубов не только дают баллы, но и отнимают их, если будете тренироваться вполсилы. Информацию об успеваемости и количестве рейтинговых баллов можно узнать в школьном приложении, логин вам ранее присылали на электронную почту. Если вы потеряли его, то обратитесь к заместителю директора Унаяме-сан.

Пока класс обсуждал услышанное, Мицуо осторожно открыл почту, еще большее ожидание невыносимо – и сжал телефон в руках. Организаторы приняли его заявку и даже пожелали удачи. Теперь ему нужно загрузить первую главу в течение двух недель, а у него еще даже план не готов.

* * *

Пока Тору старательно вбивал иероглифы в таблицу, его обогнала группа юношей в школьной форме. Они обсуждали баскетбол. Впереди раздался задорный женский смех.

Ему захотелось оказаться в библиотеке, погрузиться в тишину и уединение, чтобы никто не мешал закончить скучный доклад и наконец-то выспаться. Хотя раньше, еще прошлой жизни, он наивно мечтал о другом, когда пришел в академию Ёсано. Тору хотел рассказывать про книги и думал, что ученики будут приходить к нему. Он быстро понял, что они интересуются только спортом и пришли сюда, чтобы стать лучшими. И Тору больше не пытался. Так даже лучше.

«Оцука-сэнсэй, посоветуйте книгу для чтения», – прозвучал в голове давно забытый голос.

Тору застыл на месте, в сознание вторглись позабытые воспоминания, они прорвали стену, что он воздвигал долгие годы. В просторной библиотеке сидели ученики, они обсуждали прочитанную книгу, а он стоял рядом с кружкой дымящегося кофе. Громкие джазовые мотивы входящего звонка вернули его в действительность. Тору машинально ответил, и знакомый властный голос заместителя директора подобно лезвию вошел под кожу.

– Доброе утро Оцука-сан.

Он сглотнул, и комок сомнений застрял в горле. Тору приказал себе успокоиться. Возможно, Унаяма еще не проверяла рабочую почту, ведь она занята на церемонии поступления.

– Доброе утро, Унаяма-сан, – Тору старался говорить непринужденно и молил Небеса, чтобы заместитель забыла про доклад.

Унаяма заговорила после короткого молчания:

– Оцука-сан, надеюсь, вы не забыли, что весь персонал академии должен быть на церемонии.

Тору тихо выдохнул и поблагодарил Небеса, у него еще есть время доделать работу.

– Конечно, Унаяма-сан, – вкрадчиво ответил он. – Я как раз и шел туда.

Его перебила заместитель директора:

– Поторопитесь, Оцука-сан.

Длинные гудки эхом отдались в голове, и невидимые молоточки застучали в висках. Нужно срочно доделать доклад, и раз до библиотеки он не успеет дойти, то лучше осесть в столовой. Утром там варят просто божественный кофе.

Дорожка резко вильнула в сторону, и показалась школа. Главный корпус возвышался над теннисным кортом, площадкой для бейсбола и другими строениями, как гора над поселением в долине. Академия Ёсано завораживала многочисленными спортивными корпусами да табличками-указателями, без которых можно легко потеряться на ее территории.

Тору сжал телефон в руках и решительно пошел к воротам – это самый короткий путь до Главного корпуса, что раскинулся прямо за ними. Несколько учеников бросили на него хмурые взгляды, даже журналистка обратила внимание, но сразу потеряла интерес. Тору скрылся на территории школы и без происшествий добрался до столовой.

Просторное помещение утопало в солнечном свете, что проходил через широкие панорамные окна. Большую часть столовой захватили пустые столы. Тору подошел к автомату слева от двери, выбрал в меню кофе и оплатил. Спустя минуту ожидания забрал бодрящий напиток на линии раздачи и сел за стол возле окна. В тишине столовой Тору вернулся к докладу. Когда он напечатал последний иероглиф, то улыбнулся.

– Оцука-сан, что вы здесь делаете? – строгий голос Унаямы пригвоздил на месте.

Тору вздрогнул и случайно нажал кнопку «Отправить», не успев все как следует проверить. К столу стремительно приближалась заместитель директора в темно-синем костюме, короткая юбка-карандаш доходила до колен, а пиджак подчеркивал стройную фигуру. Черные, идеально прямые волосы Унаямы разметались по плечам, придавая ей и без того грозный вид, который сулили лишь неприятности.

Мысли Тору хаотично закружились, но, как назло, ни одной дельной идеи так и не пришло. Да и как можно оправдать то, что он пропустил церемонию поступления, нельзя же честно признаться в том, что не успел отправить вовремя доклад.

Унаяма остановилась возле стола, и Тору тут же вскочил с места. Заместитель директора сложила руки на груди и смерила его долгим взглядом, который так и говорил: «Как можно было принять на работу такого нерасторопного идиота?»

– Следуйте за мной, Оцука-сан. И не отставайте, я не хочу искать вас по всей школе.

Унаяма развернулась и стремительно пошла в сторону выхода. Тору сглотнул ком в горле и поспешил за ней. Когда он устроился на работу в академию Ёсано, то сразу уяснил два негласных правила: всегда отмечайся в школьном терминале и не переходи дорогу заместителю директора. И, кажется, сейчас он нарушил последнее.

4

Медицинский блок академии Ёсано находился в западном крыле на втором этаже, куда Айко пришла через систему открытых переходов. Красивая табличка возле двери говорила, что она на месте, и объясняла, что нужно сделать, прежде чем войти. Поэтому Айко сначала постучала три раза, а затем толкнула дверь. Внутри оказалась светлая приемная: стойка администрации у дальней стены, справа от нее кулер, а по бокам находилось дверей, возле каждой белоснежная софа. Тихо гудел кондиционер, даря прохладу.

Миловидная девушка за стойкой посмотрела на Айко и улыбнулась:

– Такэда Айко-сан, пройдите, пожалуйста, в кабинет номер семь. Игути-сэнсэй уже ожидает вас.

Айко поблагодарила ее и зашла в указанный кабинет. Она попала в небольшую светлую комнату с бледно-салатовыми стенами и белоснежными полом и потолком, подобно раннему снегу. В интерьер идеально вписывалась мебель: софа слева от двери и стол напротив окна. За ним сидел Игути в белом медицинском халате и просматривал бумаги, изредка что-то записывая в блокнот. Его черные волосы были уложены назад, висков уже коснулась седина. Врач оторвался от записей и предложил Айко сесть на кушетку, что она и сделала, невольно подавшись вперед. Сегодня она узнает: можно ли вернуться в кюдо, или еще продолжать восстановительную терапию.

Игути отложил бумаги и перешел сразу к делу:

– Пришли результаты исследований. Айко-тян, поздравляю! Ты можешь заниматься кюдо.

Она улыбнулась и едва сдержалась, чтобы не закричать от радости. Изнурительные месяцы восстановительной терапии оказались позади, теперь ее ждет светлое будущее, она сможет выступить на турнире и победить. Но перед взором появился образ Мику, разбивая идеальную картину вдребезги. Неужели бывшая одноклассница и правда воплотит свои угрозы? Айко понимала ее обиду, но то уже в прошлом, сделанного не воротишь, поэтому нужно жить дальше.

Тем временем врач снова заговорил:

– Чтобы снова стрелять из лука, тебе нужно постепенно увеличивать нагрузку. Начнем с трех тренировок в неделю. Возьми направление в женский клуб кюдо.

Айко вскочила с места, поспешно взяла документ и попрощалась с Игути. Она покинула медицинский блок, снова прошла по сети переходов и вышла на школьный двор.

Полуденное солнце улыбалось ей, оно проводило ее к зданию женского клуба кюдо, перед которым собралась толпа учениц. Многие обсуждали занятия, Президента студсовета и предстоящий отбор в клуб. Айко окинула взглядом толпу девушек и закусила губу. Страх проскользнул в душу и сковал ее.

Если так много желающих, то Айко вряд ли возьмут. Ей не пройти отбор: ее стрелы больше не попадают в цель. Айко сжала правую руку. Сомнения вгрызались в тело так, что не хватало воздуха. Она не прикасалась к луку всего три месяца, а казалось, что целую вечность. И сейчас, когда цель так близка, Айко не могла сделать шаг вперед.

Некоторые девушки смотрели в ее сторону и перешептывались. Воспоминания о средней школе накрыли Айко. Когда она получила травму на Зимнем турнире, а ее команда заняла второе место, то вся школа обсуждала это. Может, кто-то из девушек тоже был на турнире и узнал ее?

Айко с трудом отбросила сомнения и поспешила внутрь здания мимо учениц. Там она нашла тренера в черном кимоно: невысокого мужчину средних лет с добрыми голубыми глазами и темными волосами – и протянула ему направление. Он его сосредоточено изучил, а затем улыбнулся:

– Такэда-сан, меня зовут Комаганэ Усабуро. Я знаю о твоей ситуации, поэтому сделаю все, чтобы ты попала на Летний турнир. Можешь рассчитывать на меня. Иди в кюдодзё к остальным.

Тренер указал ей в конец коридора, откуда доносились приглушенные голоса. Айко поблагодарила Комаганэ и пошла туда. Всю дорогу ей не давали покоя те девушки возле здания.

«Есть ли отбор в клуб кюдо или туда берут всех желающих?»

Ей хотелось задать этот вопрос Комаганэ, но Айко боялась узнать ответ. Что, если тренер решит проверить ее и выгонит из клуба в случае провала. Айко так давно мечтала вернуться в кюдо, что не хотела думать о таких вещах. Может, в клуб автоматически принимали всех, кто уже занимался или имел награды, а остальные проходили отбор? Эта мысль давала Айко надежду, что ей место в клубе.

Она достигла кюдодзё и замерла не в силах сделать шаг. По телу пробежали мурашки, но Айко ударила себя по щекам и приказала собраться. Мама очень много работала, чтобы она поступила в академию Ёсано и вернулась в кюдо. Поэтому нельзя сдаваться только из-за страха промазать по цели снова или того, что Мику помешает ей. Да и как она это сделает?

* * *

После церемонии поступления Кэйтаси отсидел долгий классный час, его вел Модзи Эйдзи, апатичный мужчина с тихим, как шелест листвы, голосом. Им достался странный учитель: небрежный вид, рукава рубашки закатаны до локтей, черные волосы собраны в хвост. Классный руководитель сообщил мало информации: ходите на уроки и тренировки, тогда без проблем перейдете в следующий триместр, кто много прогуливает, то попадет в кабинет Унаямы, а там и отчислят.

Едва прозвенел звонок, Кэйтаси вместе с Сиори покинули класс. В широком и пустом коридоре гулял ветер, он играл с кремовыми занавесками, из настежь распахнутого окна доносились обрывки фраз и задиристый смех. Улица манила свободой, которой так не хватало на уроке. Тело Кэйтаси ныло от неудобной позы, а рубашка натерла шею. Кажется, уроки будут настоящим испытанием, особенно с таким учителем. Лучше бы уроки проводил Онидзука[40]40
  Здесь имеется в виду персонаж аниме «Крутой учитель Онидзука».


[Закрыть], он не только бывший босодзоку[41]41
  Босодзоку – банда байкеров.


[Закрыть], но и обладает высоким чувством справедливости.

– Пошли в клуб каратэ, – бросил Кэйтаси Сиори, которая шла рядом.

На школьном дворе старшеклассники проворно тащили парты в центр и расставляли их прямоугольником. Чуть в стороне оживленно переговаривались первогодки. Высокий белокурый юноша раздавал листовки баскетбольного клуба, а пухленькая девушка выставила возле парты стенд теннисного клуба.

Сиори свернула налево, и Кэйтаси последовал за ней вдоль однотипных додзё с узкими окнами и свежевыкрашенным фасадом, как на школьном буклете. От зданий веяло наигранным величием, а школа была пустой, словно без души. Еще на церемонии поступления Кэйтаси понял, что не чувствует ее ауру. Хотя он ощущал ее и в клановом особняке, и в буддийском храме. Като ошибается, даже неупокоенные души покинули это место.

Наконец-то показалось здание, где разместился клуб каратэ. Около входа толпились юноши, они шумели, как машины на эстакаде, и оглядывались по сторонам. Кэйтаси не улыбалась перспектива ждать, пока все желающие попадут внутрь, поэтому он начал пробираться через толпу под недовольное ворчание учеников. Внутри он подошел к парте слева от входа, за которой сидел рослый юноша в белоснежной кэйкоги[42]42
  Кэйкоги – форма для занятий боевыми искусствами: например, каратэ, дзюдо.


[Закрыть], его короткие волосы были идеально уложены назад. Кэйтаси положил бланк о вступлении в клуб. Юноша взял листок и долго его изучал, а затем покачал головой:

– Извиняй, Ёсимура-кун, все места заняты. Может, тебя возьмут в другой клуб.

Негодование поднималось в глубине души и пронеслось по всему телу, выходя на кончиках пальцев. Кэйтаси сжал руку и подавил желание схватить ученика за кэйкоги и вытрясти правду. Очевидно же, что еще идет набор в клуб, но ему почему-то отказали. Будущему оябуну клана не пристало опускаться до уровня обывателей. Кэйтаси резко отвернулся и бросил ученику:

– Для меня мал ваш клуб! – И покинул здание.

На улице мгновенно расступились ученики, они, скорее всего, слышали их разговор. Внутри Кэйтаси нарастала досада и просила выхода. Они прошли несколько метров, Сиори свернула на дорожку, а Кэйтаси замер около информационного стенда. Там изображалась вся школа со списком зданий, додзё и хозяйственных построек.

«Катись в бездну Ёми[43]43
  Ёми-но-Куни (или Страна Желтых Вод) – страна мертвых в японской мифологии.


[Закрыть]!» – Он ударил кулаком по стеклу, боль отозвалась в костяшках.

Кэйтаси глубоко вздохнул и прикоснулся рукой к красному шарфу, повязанному вокруг шеи: мягкий и теплый, он дарил тепло, словно мама незримо всегда рядом. Нельзя сдаваться только потому, что отказали в одном месте! В элитной спортивной академии еще много клубов. Кэйтаси открыл школьное приложение и нашел список, оттуда выбрал несколько вариантов.

Но и там ситуация повторилась. Кэйтаси старательно выстоял в очереди, но стоило ему положить анкету на стол клуба, как ему показывали на дверь. Снова и снова. В клубе кэндо и вовсе заявили, что принимают только тех, кто изучал это искусство с шести лет. У Кэйтаси закончилось терпение в клубе айкидо, где ему ожидаемо отказали, дескать места уже закончились, хотя около здания еще стояли ученики и никуда не собирались уходить.

Эта ситуация выглядела подозрительно, но у Кэйтаси были связаны руки, ведь у клубов есть право отказать ученику во вступлении без объяснений. Но то один клуб, а ему отказали во всех. И это уже не казалось случайностью.

* * *

Когда закончился классный час, Мицуо быстро собрал вещи и устремился к выходу, ему не терпелось вернуться к роману, в голове бродили мысли, они наплывали друг на друга, а кончики пальцев зудели от напряжения. Кто-то окликнул его, но Мицуо сделал вид, что не услышал.

Он сбежал по лестнице на первый этаж и остановился возле гэтабако[44]44
  Гэтабако – шкафчик для обуви с отдельными отсеками, стоит в школе около входа.


[Закрыть]. Шкафы с несколькими отсеками занимали половину фойе. Мицуо потянулся, открыл верхний ящик, туда поставил школьную обувь, поспешно влез в кроссовки и выскочил на улицу. Там уже вовсю шла подготовка к неделе наборов в школьные клубы. Старшеклассники расставляли парты и вывешивали объявления. Мицуо заметил не только спортивные клубы – баскетбольный, футбольный, легкой атлетики, – но и боевых искусств, и даже специфические, например, керлинга или пинг-понга. Видимо, в школе можно найти любой клуб, кроме художественных. Мицуо миновал школьный двор и поспешил в общежитие. Его уже приняли в клуб кэдо, а вот план романа никто за него не напишет.

На пути ему встречались юноши и девушки. Кто-то шел в сторону общежития, другие сворачивали к додзё и присоединялись к другим ученикам. Мимо пронесся юноша в школьной форме и красным шарфом вокруг шеи, от него исходила агрессивная аура, как от противника на турнире. За ним следовала девушка: пепельные волосы опускались до плеч, на лице застывшая маска, как у фарфоровой куклы, так что нельзя прочитать ее эмоции. Мицуо невольно залюбовался ею и едва не влетел в группу юношей в баскетбольной форме. Он извинился и свернул к общежитию.

Мицуо поздоровался с комендантом Мацумото и поднялся на третий этаж. Длинный пустой коридор тянулся в обе стороны и терялся в лучах солнца, окна и двери отбрасывали тени, как сомнения омрачали жизнь Мицуо. Он подошел к двери с номером «305» и разблокировал ее картой ученика.

Внутри его встретила тишина, брат не вышел из общей комнаты навстречу, возможно, еще не вернулся. Мицуо пересек узкий коридор и вышел в спальню – небольшое помещение около восьми татами[45]45
  Стандартная площадь татами 90×180 см (1,62 м²).


[Закрыть]. Справа от двери стояла двухъярусная кровать, рядом – чемоданы. Он еще разберет вещи, а сейчас нужно заняться планом романа.

Мицуо сел за стол напротив кровати и вытащил из школьной сумки записную книжку, подаренную дядей. Идея, что пришла к нему в коридоре школы, начинала обретать форму на бумаге. Иероглифы стремительно заполняли страницу за страницей. Постепенно Мицуо вошел в азарт и утратил связь с реальностью. Гомон с улицы, доносившийся со стороны балкона, звучал приглушенно, как за толщей воды.

– О, Мицуо, ты уже вернулся, – голос брата вырвал из потока.

Мицуо вздрогнул и машинально закрыл записную книжку. В дверном проходе стоял Кодзи и хищно улыбался. Когда он прошел внутрь, то за ним показался юноша с кошачьими глазами и пирсингом в губе, многочисленные браслеты на руках звенели в такт его шагам. Мицуо сразу узнал Президента студсовета – Ватанабэ Рёта.

Старшеклассник осмотрел комнату, словно инспектор из комиссии, а затем остановил взгляд на Мицуо:

– Фукада-кун, чем так занят, что даже не слышал, как мы вошли?

Мицуо не обязан отчитываться перед студсоветом, но и промолчать не мог. Иначе проявит неуважение к старшему, поэтому быстро выпалил:

– Ватанабэ-сан, я составляю индивидуальный план тренировок. Хочу завтра показать тренеру.

Кодзи пожал плечами и сел перед телевизором, достал из тумбочки игровую приставку, Ватанабэ улыбнулся и приблизился к Мицуо. Интуиция забила тревогу, он крепче сжал записную книжку. Президент студсовета вытащил из кармана пиджака связку ключей причудливой геометрической формы: круг, квадрат и треугольник.