Текст книги "Изгои академии Ёсано"

9

Классный руководитель Модзи Эйдзи монотонно рассказывал про буржуазную революцию во Франции, отчего половина класса клевала носом. Айко старательно записывала в тетрадь факты и даты, но не могла сдержать улыбку, что так и рвалась наружу.

В субботу, когда литературный клуб убрал подсобное помещение, она встретилась подругой. Сатока все-таки обиделась из-за испорченного книжного фестиваля, но книгу все равно подписала у Нагацуки-сэнсэя и отдала ее Айко. Она, чтобы порадовать подругу, купила ее любимое мороженое в уютном кафе в Синдзюку, где они проговорили до самого вечера. Айко поделилась опасениями насчет Мику. Сатока выглядела встревоженной и предложила рассказать об этом учителям, на что Айко покачала головой. Если Мику узнает об этом, то все станет еще хуже.

– Не позволяй Ука-сан с тобой так обращаться. Прошлое уже не изменить, но тебе пора двигаться в будущее.

Айко пообещала поговорить с бывшей одноклассницей, чтобы разрешить их противоречия. Затем они обсуждали литературный клуб, Айко посетовала, что не знает, что ей делать, на что подруга с умным видом заметила:

– Клуб должен приносить пользу школе, как и каждый человек – обществу, поэтому Президент клуба или Вице-президент должны продумывать клубную деятельность. Хотя просто читать книгу с чаем – прекрасное занятие. Помнишь, как мы делали стенгазету или выпускали сборник статей и рассказов? Все это часть клубной деятельности. Вы тоже можете это попробовать.

Айко не могла представить членов клуба – грозного Ёсимуру, молчаливую Иноуэ, элитного ученика Фукаду – за стенгазетой или сборником статей. Она вступила в клуб под влиянием эмоций и даже не задумывалась о том, зачем туда пришли остальные. Что, если они так и не станут одной командой? Что, если у них не получится быть полезными школе? Тогда Президент студсовета с удовольствием закроет их клуб, он ведь уже говорил об этом в прошлый раз. Айко запретила себе терять надежду, они еще покажут Ватанабэ, на что способен литературный клуб.

Теперь у них есть клубная комната, пусть там не так уютно без стола или чайного сервиза, но здесь они будут собираться после уроков. Вот только придет ли туда Ёсимура после вчерашнего. Айко украдкой посмотрела на последнюю парту, за которой одноклассник конспектировал урок. Ёсимура порой хмурил брови, а его красный шарф едва касался пола. Неожиданно он поднял голову, их взгляды встретились, и Айко поспешила отвернуться. Сердце бешено стучало, а щеки горели.

– На этом все. – Модзи положил мел на полочку. – Задание найдете в школьном приложении. Все свободны.

С первой парты встала староста Насэко Риса и скомандовала:

– Встать! Поклон!

Одноклассники, и Айко вместе с ними, поднялись с места и синхронно поклонились, затем хором произнесли: «Учитель, благодарим вас!» Модзи вышел из класса, и все пришло в движение.

Одноклассники выходили в коридор, некоторые сбивались в группы и обсуждали последние новости, а девушки сплетничали о старшеклассниках, например, о Ватанабэ или семье Фукады. Оказывается, его старший брат – капитан бейсбольной команды – выпускался в этом году. Им повезло, что Фукада вступил к ним в клуб. Правда, пока он лишь сидел за ноутбуком и делал рефераты. Может, в элитном классе много задавали? Айко тряхнула головой, прогоняя сомнения, в субботу они собрались и вместе убрали клубную комнату, значит, они смогут подружиться.

Не успела Айко сложить учебники, как к ее парте подошел Ёсимура. Он довольно улыбался, а в голубых глазах плясали задорные огоньки. Сейчас одноклассник похож на обычного парня, а не на опасного якудза, что в одиночку победил уличных бандитов. Хотя в тот момент он выглядел потрясающе. Айко прогнала внезапное воспоминание. Тем временем Ёсимура сел на край парты.

– Сегодня в клуб придет последний участник.

Он сложил руки на груди, явно гордясь тем, что нашел его сам. И когда Ёсимура успел встретиться с ним? Это как-то связано с тем, что он внезапно ушел? Он мог бы им сказать. Айко сложила учебники и похлопала его по плечу:

– Хорошая работа, Ёсимура-кун. – Она отвернулась от него. – Жаль, что сегодня не смогу прийти. У меня тренировка в клубе.

Одноклассник молча вышел из класса. Неужели обиделся? Вслед за ним прошла Иноуэ, она пожелала Айко удачи.

* * *

Комната литературного клуба выглядела сносно после уборки. Туда на большой перемене Кэйтаси и Фукада принесли стол и два стула, которые им выдала завхоз Фукумуро. Но даже после этого комната все еще нагоняла тоску. Кэйтаси чувствовал себя неуютно здесь, его окружали книжные стеллажи, что занимали большую часть помещения. От них веяло древностью: ни манги, ни ранобэ – только скучная классика. Да и чего ожидать от библиотеки? Куратор Оцука явно застрял в прошлом веке и постоянно ворчит как старик.

Вот и сегодня он встретил Кэйтаси и Иноуэ недовольно:

– Тише! У меня раскалывается голова.

Оцука поднял голову из-за стойки библиотекаря и сделал глоток из кружки, его окружал слабый запах кофе, а помятый вид намекал на бессонную ночь. Кэйтаси засунул руки в карманы и направился к подсобке. Ему не хотелось спорить с куратором, как это делала Такэда, его ждут уроки. Пусть в академии Ёсано задавали куда меньше, чем его репетиторы, однако ему нельзя расслабляться, иначе кузен вырвется вперед.

Сегодня у Кэйтаси не получалось сосредоточиться на уроках, страница учебника с производными сливалась в безликую массу, а мысли постоянно возвращались к отцу. Из приоткрытого окна доносились визги девчонок, что пришли на тренировку футбольного клуба, им вторили яростные восклицания теннисистов. Кэйтаси закрыл учебник и посмотрела на Сиори.

Она сидела рядом и работала за ноутбуком. Ее пальцы быстро перемещались по клавиатуре, а лицо не выражало эмоций. Сиори собирала информацию про нападение на отца: записи с камер, слухи на форуме – но безуспешно. Преступник бесследно исчез, подобно утренней росе на солнце, как и убийца мамы. Кэйтаси сжал карандаш, и тот сломался на две части.

«Великий Альянс сдает позиции. Пора выбрать правильную сторону» – слова Като назойливо стучали в голове.

Неужели другу известно куда больше об убийствах оябунов, чем он говорит? Может, он что-то узнал в Обществе Полной Луны? Может ли какая-то уличная банда представлять угрозу для Великого Альянса, который контролирует регион Канто более тридцати лет? Скоро Общество привлечет внимание Шести Великих кланов, и от него избавятся, как от язвы, что поразила улицы города.

Кэйтаси посмотрел на белоснежный потолок, такой же был в комнате, куда привезли отца. В субботу к нему никого не пускали. Семейный врач Мацумото сказал, что оябуну нельзя нервничать, и выставил Кэйтаси за дверь, как будто он – источник неприятностей. Так, впрочем, и было, но не сейчас. Кузен Рэйдзи тоже был в клановом особняке: прохвост как-то узнал о том, что на отца напали. Не иначе, ему сообщил кто-то из клана. Но его тоже не пустили к отцу.

И даже на следующий день врач Мацумото никого не пускал к оябуну. Кэйтаси без дела слонялся по клановому двору, наблюдал, как из отцовской комнаты выходили медсестры с ворохом медикаментов и окровавленных бинтов. Клан Ёсимура-кай погрузился в траур, хотя отец еще сражался за жизнь. И только ближе к вечеру, когда Мацумото покинул клановый особняк, Кэйтаси смог навестить отца. Он лежал на кровати, опутанный бинтами, трубками и проводами. В идеально чистой комнате мерно гудели аппараты, кажется, жизни отца ничего не угрожало. Кэйтаси вышел из комнаты, пока его не заметили медсестры или кто-то из клана, и вернулся к себе. Он открыл шкаф, где стоял семейный алтарь, поклонился фотографии мамы и опустился на пол.

– Мама, отцу не стало лучше, но я верю, что он выкарабкается. Он сильный.

Снова едва заметный ветер всколыхнул белоснежные занавески. Она тоже верила в это. Пока отец пытается выжить, Кэйтаси нужно постараться и добыть Небесную Звезду Ёсано.

Он вытащил из пенала новый карандаш. Дверь клубной комнаты тихо скрипнула, и зашел Утида в школьной форме. Он молча бросил на стол бланк о вступлении в литературный клуб. Утида отвернулся от стола и безразлично произнес:

– Ходить не обещаю, мне нужен доступ к научным работам.

Кэйтаси посмотрел на заявление:

«Утида Тэнга, класс „2–2“».

Страх толкает людей на необдуманные поступки, которые ведут в пропасть.

– Обратись к Оцуке-сан, он библиотекарь, а не я.

Утида молча вышел. С места вскочила Сиори и обратилась к Кэйтаси:

– Нужно срочно отнести этот бланк в студсовет. Президент сегодня закроет регистрацию клубов.

Кэйтаси выронил карандаш и хрустнул костяшками пальцев. Согласно школьному уставу, клубу дается две недели, чтобы найти всех участников, после чего регистрация закрывается. У них еще есть время до завтрашнего дня. Кэйтаси достал телефон из школьной сумки и обратился к Сиори:

– Почему Ватанабэ-сан закрывает регистрацию именно сегодня? Разве он может это сделать?

Она кивнула в ответ, вытащила из сумки небольшую книжку – Устав академии Ёсано, – быстро пролистала ее, а затем зачитала:

– Согласно тридцатой статье, студсовет может закрыть регистрацию клубов досрочно, если все клубы укомплектованы и не поступало заявлений о доборе участников.

Им повезло, что Сиори прослушивала комнату студсовета и узнала об этом. Кэйтаси взял бланк Утиды и направился к выходу. Пора Ватанабэ напомнить про литературный клуб. Кэйтаси задержался возле двери и повернулся к Сиори:

– Как ты смогла установить подслушивающее устройство в комнате студсовета?

Сиори молча наклонила голову на бок, ее серые глаза не выражали эмоций: ни радости, что они получили важную информацию, ни гнева на действия студсовета.

– Пришла туда с одноклассницами. Они жаловались на качество еды в столовой. Пока они обступили стол, я установила подслушивающее устройство.

Кэйтаси улыбнулся. Никто даже не подумал об этом, кроме Сиори. Она предусмотрительная и хладнокровная, как лезвие катаны. И теперь им нужно вызвать Такэду, без нее нельзя завершить регистрацию клуба. Кэйтаси набрал номер Фукады и после нескольких гудков он взял трубку. Кэйтаси сразу перешел к делу:

– Фукада-кун, немедленно приведи Такэда-сан в комнату Студсовета, иначе литературный клуб закроют.

* * *

Айко покинула Главный корпус академии Ёсано. Прохладный апрельский ветер играл с волосами, пиджак надежно защищал тело. Из-за высокого здания выглянуло солнце, оно как будто подбадривало ее. Мимо прошла шумная толпа учеников, и Айко присоединилась к ним. Она покинула их возле развилки.

Вдалеке показалось вытянутое двухэтажное здание женского клуба кюдо. Сердце забилось чаще, колючие мурашки расползались по телу. С тех пор как Айко отстранили, она больше не приходила в клуб, хотя могла. Она глубоко вздохнула и зашла внутрь, прошла в узкую раздевалку, где никого не встретила. В одиночестве Айко переоделась в форму кюдо, руки дрожали, когда она завязывала пояс и надевала перчатку югатэ. Айко похлопала себя по щекам, глубоко вздохнула и вытащила лук из шкафчика. Наверное, его сюда поставил тренер Комаганэ, ведь она бросила лук в зале. Мастер Симоскэ отругал бы ее за такое обращение с инвентарем.

В кюдодзё уже собрались все члены клуба. В центре толпы стояла Мику Ука и что-то вдохновенно рассказывала. Она замолчала, как только увидела Айко. Мгновенно стихли разговоры, а на комнату опустилась такая вязкая тишина, что казалось, поглощала все звуки. Время словно остановилось. И лишь колокольчик фурин, висевший над окном, напоминал о том, что реальность еще существует. Ветер разносил по залу едва уловимое «рин-рин-рин».

Айко застыла в дверях, не в силах пошевелиться под отстраненными взглядами, как будто она предмет мебели, что нужно выкинуть. Мику криво усмехнулась и провела рукой по шее. Бывшая одноклассница по-прежнему хотела, чтобы Айко ушла из клуба.

– Айко, проходи. – Тренер Комаганэ слегка подтолкнул ее в спину.

И по инерции она прошла пару шагов и замерла. Тренер сел на татами, слева от него расположились Президент клуба Удзино Рэйка и ее заместитель Айкава Сумако. Девушки были на втором году обучения.

– Начинаем тренировку, – Удзино поклонилась ученикам.

– Спасибо за вашу работу! – члены клуба склонились в ответ.

Тренер раздал задания – всем, кроме Айко. Девушки прошли мимо нее, взяли асиметричный юми и выстроились напротив мишеней мато. Айко осталась на месте. К ней подошел Комаганэ, он протянул тренажер:

– Тебе нужно время, чтобы привыкнуть, – вкрадчиво начал тренер. – До конца недели будешь разрабатывать руку.

Айко взяла тренажер, похожий на миниатюрный лук с резинкой вместе тетивы. С ним занимаются в начальной школе. Она сжала толстую рукоять и прошла к дальней стене. Члены клуба кидали на Айко косые взгляды, красноречиво говорившие, что ей здесь не рады. Вернет ли академия Ёсано песню тетивы, а стрелы перестанут опадать, как лепестки сакуры на Ханами[53]53
  Ханами – любование цветением сакуры.


[Закрыть]?

Айко медленно разрабатывала руку, но та не слушалась, глаза щипало от обиды. Как будто ее тело сопротивлялось кюдо. Она сжала зубы и продолжала натягивать резинку снова и снова, но предательские слезы уже прочертили дорожку на щеках и затекли за воротник кимоно. Айко так сосредоточилась на тренировке, что не сразу услышала тренера.

– На сегодня закончим, завтра выходной. Меня пригласили в качестве судьи на турнир в префектуру Мияги. Когда вернусь, то проведем турнир, чтобы оценить ваш потенциал.

Девушки синхронно ответили:

– Да, Комаганэ-сэнсэй.

Ученицы возвращали луки юми в стойки неподалеку от Айко. Неожиданно кто-то толкнул ее локтем в плечо, а затем раздался знакомый голос:

– Зря вернулась, Такэда-сан, – прошептала Мику. – Пора уже освободить чужое место.

Мику выпрямилась и поставила юми к остальным, а затем вышла из кюдодзё. За ней последовали ее приятельницы. Тренер ничего не увидел, потому что разговаривал с помощником Ямадой, а остальные будут молчать. Кажется, Мику стала негласным лидером. Айко не замечала за ней таких качеств, пока они учились в Минамотори.

Когда Айко положила тренажер на специальную полочку, то услышала голос Фукады:

– Беда, Такэда-сан! Литературный клуб могут закрыть!

Она выбежала из кюдодзё и подошла к нему. Фукада тяжело дышал, рубашка выбилась из брюк, ее край виднелся из-под пиджака, а вьющиеся черные волосы торчали в разные стороны.

– Но как? Объясни, что случилось.

Фукада покачал головой:

– Времени мало. Ёсимура-кун ушел в комнату студсовета.

Им лучше поспешить, пока Вице-президент не сделал хуже. Айко кивнула Фукаде, и они вместе выбежали из здания женского клуба кюдо.

Солнце спряталось за облака, а тени от зданий наползали на газоны и кустарники вдоль дорожек – так и страх разрастался в душе Айко. Они должны остановить Ватанабэ, что бы тот ни задумал.

* * *

Кэйтаси вместе с Сиори вышли из библиотеки и спустились на первый этаж, прошли по лабиринту коридоров, огибая группы учеников возле окон или пробираясь через толпу, что шла к столовой. Приятные запахи кофе и супа мисо дразнили голодный желудок, но Кэйтаси решительно прошел мимо.

Вскоре они остановились возле комнаты студсовета. В эту часть школы редко заходили ученики, они избегали Административное крыло, где находилась также учительская и кабинет заместителя директора Унаямы, которую многие боялась. С другой стороны к ним бежал Фукада в школьной форме, за ним следовала Такэда. Она еще не переодела тренировочную форму: белоснежную рубашку уваги[54]54
  Уваги – так называется верхняя часть униформы для боевых искусств, она похожа на кимоно, только укороченное.


[Закрыть] и черные штаны хакама. В лучах полуденного солнца Такэда показалась Кэйтаси девой из древних легенд: огненные волосы разметались по плечам, как алая кровь на снегу, а зеленые глаза затягивали, как болото. На ее щеках появился легкий румянец, а грудь плавно вздымалась. Кэйтаси отвел взгляд, когда она остановилась возле него и затараторила:

– Ёсимура-кун, так последний участник пришел? Где его бланк?

Он молча протянул ей документ, и Такэда его сразу взяла.

– За мной! Давайте сохраним литературный клуб!

Ее чистый голос с переливами горного ручья напомнил Кэйтаси о дне, когда умерла мама. Тогда его из опустевшей квартиры забрал вакагсира Иноуэ и отвез в деревушку под Киото. Кэйтаси часто уходил в лес неподалеку, там он искал среди деревьев и вокруг покосившихся ворот тории смысл в происходящем, причины холодности отца. Но лес вместо ответов нашептывал о прошлом, и лишь бурный поток ручья унес грусть Кэйтаси и привел в хибару старика Тагосимы.

Кэйтаси опомнился, когда девушки уже зашли в комнату студсовета, и последовал за ними. Фукада остался в коридоре, озираясь по сторонам.

Внутри оказался только Президент, он просматривал какие-то бумаги за массивным столом. Когда Ватанабэ поднял голову, то его лицо вытянулось от удивления, а затем скривилось, в желтых кошачьих глазах вспыхнул опасный блеск.

– Чему обязан визитом? – выплюнул он ядовитые слова вместо приветствия.

Такэда вышла вперед, подобно полководцу Такэда Сингэну, что прославился в период Сэнгоку: бесстрашная и гордая. Ее прямой осанке позавидовали бы сятэй: они привыкли втягивать шею и прятать истинные намерения за лицемерием и подарками, которыми одаривали оябуна.

«Умей низко склонять голову, когда виноват, и смотреть врагу в лицо, когда отстаиваешь справедливость», – всегда говорил отец, когда Кэйтаси нарушал правила или защищал имущество клана от уличных бандитов, хотя эта работа кланового патруля.

Такэда прошла мимо книжных стеллажей, что тянулись справа, и остановилась возле стола Президента студсовета.

– Прошу завершить регистрацию литературного клуба, Ватанабэ-сан. – Она положила на стол бланк Утиды. – У нас пять участников, есть куратор и клубная комната, отвечающая требованиям школьного устава. Вы можете лично в этом убедиться.

Кэйтаси уже подошел к Такэде и встал слева от нее, он не сводил взгляда с Президента студсовета. Ватанабэ смял бумагу в руке, его губы вытянулись в узкую линию, а на виске вздулась вена. Еще немного – и полетят искры, но Кэйтаси готов силой проложить дорогу литературному клубу, если потребуется. Кузен вступил в спортивный клуб, но их как яблок в саду, а вот литературный – один такой, считай, это как основать собственный. Если Кэйтаси поможет литературному клубу, то отец оценит.

Ватанабэ покачал головой:

– Упрямые идиоты. – Он провел рукой по бланку Утиды. – Не знаю, почему Утида-кун присоединился к вам, но я не могу принять такой клуб.

Кэйтаси непроизвольно сжал руку и потянулся вперед, кровь закипала яростью, ее отголоски застучали на виске. Такому самодовольному клоуну хватит одного удара – приложить головой об столешницу и стереть эту ухмылку. Кэйтаси уже шагнул к Ватанабэ, но Такэда опередила его. Она опустила руки на стол и взглянула на Президента студсовета.

– В статье седьмой школьного устава сказано, что для создания школьного клуба нужно собрать пять человек, выбрать куратора и найти клубную комнату. После чего студсовет принимает заявку. Если Ватанабэ-сан отказывается принять литературный клуб, то я обращусь к Унаяме-сан.

Ватанабэ растрепал идеально уложенные черные волосы, многочисленные браслеты мелодично зазвенели. Президент студсовета смерил Такэду долгим взглядом, и она выдержала его, вытянувшись по струнке, готовая идти до конца.

– Ладно-ладно, – процедил Ватанабэ, он взял бланк из стопки бумаг на столе, затем что-то написал и отдал его Такэде. – Не забудьте, Такэда-сан, принести отчет о клубной деятельности до конца месяца. Покажите мне, чем полезен ваш клуб для школы, иначе я закрою его согласно Уставу академии.

Кэйтаси отвернулся от стола и достал телефон. Кажется, Ватанабэ напрашивается на войну, но ему есть что ответить. Рядом молча шла Сиори, а около двери их догнала Такэда. Она подошла ближе и прошептала ему:

– Что будем делать, Кэйтаси?

Он едва не сбился с шага, когда она так просто назвала его по имени, словно они близкие друзья. Теперь у них общий враг – Ватанбэ Рёта, – им нужно держаться вместе.

– Я все улажу, – бросил он и набрал номер Ямаути Ёридзуми.

10

Мицуо бродил возле комнаты студсовета. Одна его половина хотела зайти, а другая боялась посмотреть в глаза Ватанабэ Рёте. Поэтому оставалось только ждать. Вскоре ребята вышли из комнаты, и Такэда обрисовала ситуацию. Они договорились встретиться после обеда в парке при академии. Мицуо пришлось отпроситься с вечерней тренировки. Тренер Торияма очень удивился, но отпустил, ведь семья Фукада всегда показывала хорошие результаты. Мицуо придется много тренироваться на следующей неделе, чтобы оправдать оказанное доверие, ведь скоро начнутся районные соревнования Нэрима, где будет выступать его клуб.

Литературный клуб собрался около внешних школьных ворот. Такэда пришла в толстовке с надписью «Мир» и практичных черных джинсах, Иноуэ облачилась в темно-синий спортивный костюм, Ёсимура надел серое худи и черные джинсы и повязал вокруг шеи неизменный красный шарф, словно талисман. Мицуо топтался рядом в синих джинсах и серой толстовке.

Вице-президент предложил поехать к его знакомой, воспользовавшись машиной кузена. Такэда скептически заметила, что тот, наверное, будет против, к тому же им запрещено водить машину. На что Ёсимура беспечно махнул рукой:

– Если вызовем такси, то потеряем много времени. Ямаути-сан уже ждет нас. Расслабьтесь! В машине тонированные окна. – Он наклонился к двери и вставил в замок две тоненькие шпильки.

Такэда покачала головой и сложила руки на груди. Ёсимура не только предлагал взять чужую машину, пусть и родственника, но и нарушить правила. Может, якудза привыкла так поступать? Кто такой Ёсимура Кэйтаси и можно ли ему доверять? Лучше им поехать на такси, но хватит ли денег? Мицуо вычислил, что поездка в Икэбукуро и обратно выйдет им около пяти или шести тысяч йен. Мама никогда не давала ему такие суммы на карманные расходы.

Наконец-то Ёсимура открыл дверь и обратился к остальным:

– Чего уставились? Я не буду искать кузена по академии ради такого пустяка. Мы вернем машину туда, откуда взяли. Или вы решили уступить студсовету?

С этими словами Такэда быстро подошла к машине и села на переднее пассажирское сидение.

– Ты хотя бы правила знаешь, Ёсимура-кун? – скептически заметила она. – Если нас поймают, то мы с тобой не знакомы.

Такэда пристегнулась ремнем безопасности и закрыла дверь, на что Вице-президент лишь пожал плечами и сел на место водителя. Машина тихо завелась. Мицуо забрался на заднее пассажирское место и написал дяде:

«Я вступил в литературный клуб. Позвони мне».

Однако Тайко не ответил, его аватарка уже несколько дней была «вне сети». Снова. Наверное, дядя занят в академии искусств, а Мицуо зря его отвлекает. Но ему хотелось поделиться с Тайко важным. С тех пор как он уехал в Осаку, они стали меньше общаться.

Рядом с Мицуо села Иноуэ, она сразу достала телефон и уткнулась в него. Ёсимура включил радио. Они плавно отъехали от школы и устремились по вечернему городу. Мицуо отвернулся к окну. Уборка в подсобном помещении не сделала их друзьями. То чувство единения, что возникло тогда, уже растворилось в мотивах джаза, льющихся из динамика машины.

«Просто ты скучный, вот Иноуэ-сан с тобой не разговаривает, ты даже не умеешь водить машину, и плана у тебя нет», – издевался внутренний голос, а хаотичные мысли окрашивали радость от совместной поездки в серые тона.

Ёсимура уверенно вел машину, как будто уже сдал на права, он избегал главных улиц и сворачивал в тесные переулки, когда видел полицейский патруль. С обоих сторон их окружали безликие серые многоэтажки, черные окна-глазницы не сводили с них взгляда. Машина едва протискивалась между домов и мусорных баков, один бак Ёсимура снес, а еще прочертил правым крылом по фасаду здания. Кажется, ему это нравилось. Он не выглядел расстроенным. Может, у них тоже напряженные отношения с кузеном, как у Мицуо с братом Кодзи?

Машина плавно нырнула в очередной переулок, где перед ними выскочил черный кот.

– Ёсимура-кун, осторожно! – воскликнула Такэда.

Впрочем, пушистый демон изловчился и запрыгнул на ограду, а машина проехала мимо и остановилась возле бара «Призрачная граница». Название совсем не подходило серому двухэтажному зданию с большой неоновой вывеской на весь фасад и наглухо зашторенными окнами.

Из машины вышел Ёсимура, красный шарф развевался от ходьбы как знамя. За ним последовала Такэда. Наконец-то Иноуэ убрала телефон и открыла дверь.

– Пойдешь с нами? – Она повернулась к Мицуо, пепельные волосы ниспадали на темно-синюю спортивную куртку, а в серых глазах отражалось смущенное лицо Мицуо. – Или опять отсидишься?

Если Иноуэ все поняла, то и ребята тоже. Мицуо отругал себя за трусость. Когда он перестанет убегать от себя? Тогда, в машине дяди Тайко, Мицуо смог признаться, что хочет написать роман, а теперь – сохранить литературный клуб.

– Да, ведь я член литературного клуба. – Мицуо открыл дверь и вышел на улицу.

* * *

Неприметную дверь бара «Призрачная граница» открыла высокая молодая женщина в белоснежной рубашке, на плечи небрежно наброшен пиджак, черные брюки, из-под которых виднелись белые носки уваги. Ямаути держала в правой руке трубку кисэру[55]55
  Кисэру – японская традиционная курительная трубка для курения мелко нарезанного табака; металлические чаша и мундштук соединены между собой полой бамбуковой трубкой.


[Закрыть]. Едва заметная струйка взмывала к потолку, а воздух наполнялся сладким запахом скошенной травы и летнего зноя. Женщина обвела их долгим взглядом, в серо-голубых глазах с сиреневой подводкой читалось немое: «Не хватало еще возиться с детьми». Ее алых губ коснулась легкая улыбка.

– Давно не виделись, малыш Кэйтаси.

Откуда Ёсимура знал эту женщину и какие между ними отношения? Айко украдкой посмотрела на одноклассника, он выглядел спокойным и не разозлился на столь фамильярное обращение. Может эта Ямаути тоже из якудза? Женщина отступила в сторону, как бы приглашая их зайти. Ёсимура переступил порог первым, и Айко последовала за ним, чтобы не оставаться наедине с хозяйкой бара. Входная дверь закрылась с глухим звуком.

Ребята разулись в прихожей гэнкан в полутьме. Ямаути не включила свет, поэтому Айко едва различала предметы: стойку для зонтов, рядом с ней допотопный стационарный телефон. Мимо прошла Ямаути с кисэру в руках. Она мягко ступала по деревянному паркету, как будто парила над ним. Вслед за ней Ёсимура прошел через раздвижные двери сёдзи. Айко поежилась. От дома веяло неясной опасностью, ей казалось, что за ней кто-то наблюдает из пустых рам без картин или из небольших зеркал, что стояли и на полу, и на низких столиках.

Айко догнала Ёсимуру возле небольшой комнаты с неплотно зашторенными окнами. Единственным источником света были свечи да низко висящие лампы в форме шаров, оплетенных ветвями. Все стены занимали пустые картины и зеркала, на столах громоздились катаны на подставках, рогатые шлемы и другой антиквариат. Айко осторожна шла за Ёсимурой, оглядываясь по сторонам. Она отодвинула рукой амулет омамори[56]56
  Омамори – японский амулет, посвящённый определённому синтоистскому или буддийскому божеству, состоящий из матерчатого покрытия, под которое вложены кусочки бумаги или дерева с написанным на них названием храма или формой защиты. Считается, что омамори приносят своему носителю удачу в определённых ситуациях, заданиях или испытаниях.


[Закрыть] и уклонилась от талисмана офуда[57]57
  Офуда – разновидность домашнего талисмана или амулета, получаемая в синтоистском храме; он выглядит как запись, содержащая имена ками и храма, или как символ ками на полоске бумаги, дерева, ткани или металла. Талисман вешается в доме как защитный амулет (гофу), считается, что он хранит семью от напастей – например, болезней.


[Закрыть] с какими-то травами. Защитные обереги свисали с потолка и заполняли всю комнату. Неподалеку также озирался Фукада, он часто хватал себя за локти, словно мерзнул. И только Иноуэ чувствовала себя спокойно, она разглядывала возле окна нэцкэ в виде тануки и лис. Неожиданно Айко показалось, что стекло возле занавески пошло рябью, а вместо улицы появилась дорожка из лепестков сакуры, она уходила вдаль к воротам тории, где стояла каменная лиса – посланница богини Инари. Стекло опять исказила легкая рябь, а когда Айко потерла глаза, то за окном была привычная улица и современные здания.

– Не бойтесь, пока я здесь, они вас не тронут, ребятки. – Ямаути остановилась около стола, заваленного пожелтевшими свитками, изысканными шпильками и статуэтками нэцкэ. – Впрочем, малыш Кэйтаси и так всегда защищен.

Странная женщина говорила загадками. Айко поежилась от холода, хотя откуда ему взяться, если окна закрыты? Ёсимура подошел к Ямаути и положил на стол две купюры по десять тысяч йен.

– Ямаути-сан, вы подготовили то, о чем я вас просил? – деловито осведомился он.

Одноклассник держался уверенно, словно просить о чем-то хозяйку бара в Икэбукуро для него привычное дело. Женщина прислонилась к стене рядом, она поднесла к алым губам кисэру, выдохнула струю дыма, отвернулась в сторону:

– Сразу к делу, это у вас семейное. Видимо, даже на чай не останешься?

Напряженная тишина легла на плечи, где-то мерно тикали часы, они терялись среди амулетов и диковинных предметов. В ответ Ёсимура покачал головой и придвинул купюры к Ямаути.

– Дзюн уже поставил ящики с книгами возле машины. Он поможет погрузить их и закрепить стенд на крыше. – Струя табачного дыма полностью скрывала лицо женщины. – Не сомневаюсь, что элитные ученики оценят выставку. Они не смогут ее проигнорировать.

Последние слова прозвучали как угроза. Ёсимура поклонился Ямаути, и ребята наконец-то покинули сомнительное заведение. Возле машины кузена стоял высокий грузный мужчина в черных джинсах и футболке с изображением ворот тории, на асфальте – два ящика. Айко вдохнула вечерний воздух, вмиг исчезло гнетущее состояние. Появились Иноуэ и Фукада, последний явно был рад, что они ушли из бара. Айко обратилась к довольному Ёсимуре:

– И что это будет за выставка?

Он легко открыл багажник с помощью двух отмычек и повернулся к ней:

– Книжная выставка «Без границ». Не переживай, когда Ямаути-сан помогает, то дело всегда ладится.

Литературному клубу пришлось доверится Вице-президенту, ведь у них оставалась неделя до конца месяца.

* * *

На следующий день литературный клуб собрался в комнате Кэйтаси. Такэда вызвалась отнести часть книг в библиотеку, ей помогла Сиори. Кэйтаси и Фукада взяли оставшиеся ящики, а также импровизированный стенд из сетки рабицы. По дороге в школу им встретился старшеклассник Утида, сначала он проскочил мимо, но вскоре вернулся и помог донести стенд до библиотеки, а после ушел. Кэйтаси пожал плечами, старшеклассник обещал вступить в клуб, но не помогать им, но все же их выручил. Наверное, хочет сохранить клуб, пока не рассчитался с теми якудза.

Когда все необходимое оказалось в библиотеке, Кэйтаси и Фукада установили стенд напротив стойки библиотекаря, а затем повесили небольшие полочки на крючки. За ними молча наблюдал куратор Оцука, попивая кофе возле окна. Сегодня он не ворчал, как обычно, не помогал, но и не мешал. У них самый странный куратор, хотя Кэйтаси не мог об этом судить. Он никогда не ходил в клубы: в начальной школе помогал маме по дому, а в средней – не мог найти себе места после ее смерти.

На большой перемене в библиотеку заглянула Такэда, она внимательно посмотрела на импровизированный стенд, затем на Кэйтаси и покачала головой. Зря Президент не доверяла Ямаути, к ней обращались союзные кланы за помощью – советом или делом – в том или ином вопросе. Никто не знал, в чем ее секрет, но дело спорилось, если Ямаути за него бралась. Однако хозяйка бара иногда отказывалась помогать.