Текст книги "Смерть под зонтом"

Снова пауза, снова высокомерный голос:

– Не пора ли извиниться передо мной, Грегор? От Латорпа я никаких извинений не жду, его извинения мне нужны, как мертвому припарки. Безнадежно запутавшись в собственных сетях, в которые вы надеялись поймать преступников, вы начинаете раздавать удары наугад. Как боксер с рассеченной бровью, которому заливающая глаза кровь не позволяет разглядеть противника. Ничего не видя, он, подобно ветряной мельнице, размахивает кулаками.

Я взглянул на Грегора Абуша, уже не пытаясь скрыть замешательство.

Было ясно, что мы с треском провалились.

Я не заметил, как Ионатан Крюдешанк наконец нажал клавишу. Как сквозь туман, до меня долетел записанный на пленку голос Дэрти:

«Алло! Алло! Это я – Оливер Дэрти».

«Не кричите! Я и так вас узнал. Когда вы придете?»

«Сегодня не могу, господин Крюдешанк. Но нам пора, наконец, договориться. Альберт сказал, что в любой день может начаться дождливый период. Нам придется со съемками поспешить».

«Все зависит от вас же, господин Дэрти. Как только вы согласитесь на мои условия, банк в вашем распоряжении».

«У вас слишком большой аппетит. Я снимаю этот фильм, чтобы добиться широкой популярности Альберта Герштейна, а вы хотите, чтобы я рекламировал ваше мелкое провинциальное кредитное учреждение».

«Как хотите. Я от своих условий не отступлюсь».

Мы с Грегором Абушем словно загипнотизированные прослушали запись. Прослушали до самого конца. Нас не оставляла надежда, что в почти двадцатиминутном словесном водопаде, где в основном повторялись одни и те же фразы, вдруг да мелькнет нечто такое, что сможет наконец осветить единственно темное место в показаниях Дэрти.

Почему он так категорически отрицал факт, который никак не мог быть поставлен ему в вину? Факт телефонного разговора с Ионатаном Крюдешанком, свидетелем которого был Ричард Бейдеван?

Из гипнотического состояния меня вывел шум заведенного мотора. Какое-то шестое чувство подтолкнуло меня к окну. Я увидел распахнутые ворота гаража, из которых выезжал темно-зеленый лимузин.

Машина успела промчаться мимо дома Альберта Герштейна и трех-четырех особняков и завернуть в переулок, прежде чем я снова обрел дар речи.

– Крюдешанк сбежал! – вскричал я.

– Сбежал? Вы бредите! – Грегор Абуш уставился на меня диким взглядом. – Настолько убедительно доказать нам, что мы абсолютные недоумки, потом бежать? Мне начинает казаться, что все вокруг потеряли рассудок.

В полном замешательстве мы выбежали из музыкальной библиотеки, промчались через спальню и ворвались в гостиную. Здесь нам преградил дорогу слуга.

– Господин Крюдешанк просит его извинить, – чопорным тоном сообщил он. – Велел передать, чтобы его не ожидали. Он вернется только поздно вечером.

– Куда же он уехал?

– Господин Крюдешанк очень спешил, поэтому я толком не понял… К какому-то шарлатану насчет каких-то писем…

Мы оба с Грегором Абушем залились смехом. Моментально были перечеркнуты все доказательства, казавшиеся достаточными для ареста банкира: роковой аромат «Пармской фиалки», подозрение доктора Мэтьюзала, что Крюдешанк симулирует болезнь. Я лично еще никогда не встречал врача, который, поставив неверный диагноз, признался бы в этом.

Рядом зазвонил телефон. Слуга торжественно направился в кабинет снять трубку.

Вернувшись, он также торжественно объявил:

– Просят начальника полиции. Какой-то сержант Александер.

Я немного задержался в гостиной. Когда я вошел в кабинет, Грегор Абуш с удрученным видом сидел в кресле, сжимая в кулаке телефонную трубку, которую лишь сейчас догадался положить.

Я понял, что мне снова предстоит услышать какую-нибудь неприятную новость.

– Что случилось?

– Ничего! Ровно ничего! – Грегор Абуш покачал головой. – В этом-то и вся беда. Мы вернулись с финиша к старту. Банковский охранник Бойль пришел в сознание. Он божится, что ударил его Альберт Герштейн!

– Ну и ситуация!

Грегор Абуш угрюмо молчал. Мне пришло на ум осведомиться:

– Вы ведь не сказали сержанту Александеру, что мы будем у Крюдешанка? Как же он узнал? Может быть, он ясновидец? – пошутил я.

– Ясновидец? Тоже выдумали! Такой же провинциальный простофиля, как и я сам. Все куда проще. Разыскивая меня по всему городу, сержант наткнулся на Крюдешанка. Тот ему и сказал, где мы. К тому же, лишний раз попросил извиниться перед нами за то, что так бесцеремонно покинул нас… Ну, старик, и вляпались мы! – Грегор Абуш судорожно засмеялся. – То, что приключилось с нами, и есть чистейший александрийский юмор.

25

Мы сидели в кабинете начальника полиции.

Над нашими головами нависла почти осязаемая тишина.

Я отрешенным взглядом следил за дождевыми каплями, которые лениво, на секунду прекращая свой бег, а затем снова ускоряя его, струились по оконному стеклу.

Грегор Абуш что-то бубнил себе под нос, перекладывая следственные бумаги. Его глаза были прикованы к массивному дубовому креслу, где восседали поочередно Оливер Дэрти, Tea Кильсеймур, а затем Александр Луис.

От меня не ускользнуло, что Грегор Абуш, перелистывая бумаги чисто автоматически, не в состоянии углубиться в смысл. Он в эту минуту напоминал трехлетнего малыша, которому подарили слишком сложную для его детского ума складную мозаику. Не в состоянии сложить кубики так, чтобы в итоге получилась цельная картинка, он располагает их как попало.

Вернувшись в полицейское управление после неудачного визита к Ионатану Крюдешанку, мы вначале пытались найти какой-нибудь новый поворот, но, поняв всю безнадежность нашей затеи, пали духом.

До сих пор, несмотря на разные неожиданные повороты и умопомрачительные сюрпризы, нас все-таки еще поддерживала надежда выбраться из непроглядных джунглей на свободное пространство.

Сейчас же мы, наконец, знали, что ключ к разгадке – Альберт Герштейн. Но он-то ведь умер, выскользнул из наших рук, оставив после себя вместо многоточия, намекающего на продолжение, жирную точку.

– Телефон! – заметил я, с опозданием услышав звонок.

– Что? – с отсутствующим видом спросил Грегор Абуш.

– Телефон! – повторил я.

– Пусть звонят! – угрюмо отмахнулся Грегор Абуш. – Меня здесь больше нет. Сейчас соединюсь с Новым Виндзором и попрошу прислать кого-нибудь на мое место. А сам обучу Президента разным штучкам и стану выступать вместе с ним в цирке, разве из меня клоун не выйдет?

С упреком покачав головой, я наконец взял трубку.

– Грегор! – В мембране раздался глухой, какой-то сдавленный шепот. – Меня похитили… Ферма… Пророк… Я…

За этим следовал приглушенный вскрик, как будто говорившему по телефону силой заткнули рот. Раздались гудки.

Я почти бессознательно положил трубку на место. С минуту, чувствуя, что у меня в голове полный хаос, я тупо взирал на Грегора Абуша.

– Говорите же наконец! Да не молчите вы! Что стряслось?

Я сказал в чем дело.

Грегор Абуш вначале засомневался:

– Вы уверены, что это действительно был Ионатан Крюдешанк?

Прежде чем ответить, я подумал. Идеальной слышимость не была, к тому же, говорили шепотом. И все-таки мне показалось, что я узнал характерную интонацию и голосовой тембр Ионатана Крюдешанка.

– Откуда он звонил? Вы полагаете, с фермы? – вслух размышлял Грегор Абуш.

Затем нажал кнопку селектора и приказал:

– Сержанта Александера ко мне! Немедленно! Всех свободных полицейских в машины! Патрулям прекратить поиск автобуса! Пусть едут на ферму Пророка. Задержать там каждого встречного! Предупредите, что вооруженное сопротивление не исключено! Все!

В дверях мы столкнулись с сержантом Александером.

Несмотря на напряженную ситуацию, я не смог скрыть улыбки, увидев его во всей аммуниции на александрийский лад: водонепроницаемая накидка с капюшоном, топорщившаяся на правом боку от кобуры, в одной руке – короткий полицейский карабин, в другой – неизбежный зонтик.

– Сержант, в каком месте вы встретили Крюдешанка? – спросил я.

– Недалеко от мотеля «Авгиевы конюшни»… Я вас искал по всему городу. Считал, что вам по возможности скорее надо ознакомиться с показаниями пришедшего в сознание банковского охранника. Мне пришло на ум, что вы, может быть, находитесь у Хуго Александера в связи с украденными письмами, поэтому я направился в мотель… – Там я и увидел Ионатана Крюдешанка, – продолжал сержант Александер. – Он проезжал мимо на машине. Увидев меня, сбавил скорость и крикнул, чтоб я передал вам его извинения, затем умчался.

– Ионатан Крюдешанк был один в автомобиле? – с ударением спросил Грегор Абуш.

– Да, – сказал сержант Александер, однако, подумав, добавил: – Припоминаю сейчас… На заднем сидении кто-то сидел. Как будто Луис, но точно не скажу, не приглядывался. Шляпа нахлобучена на лоб, такое впечатление, будто не хотел, чтобы его узнали…

– Луис вместе с Крюдешанком? – засомневался я. – Вы, должно быть, ошиблись.

– Возможно, – сержант не стал мне перечить. – А в чем дело?

Его настороженный взгляд перебегал с меня на начальника полиции.

– С Крюдешанком что-то приключилось? Его тоже?… – И он выразительно провел по горлу ребром ладони.

– Пока нам лишь известно, что его похитили, – информировал Грегор Абуш. – Крюдешанк только что звонил с фермы Пророка. Если это был он.

– Чепуха! – сержант Александер мотнул головой. – Там вообще нет никакого телефона.

Грегор Абуш неуверенно остановился на пороге.

Я на всякий случай посоветовал проверить утверждение сержанта.

Сотрудник телефонной компании сказал:

– Да, у Рея Кросвина аппарат есть. Установили неделю назад. Абонент просил поспешить с этим.

Сержант Александер недоуменно почесал затылок:

– Пророк и телефон? Весьма подозрительно!

– Позвоните туда, – снова посоветовал я. – Может быть, кто-то нас разыграл.

– Мы только понапрасну теряем время, – занервничал Грегор Абуш, но все же послушался.

Линия была свободна, но никто не поднимал трубку.

Когда мы добрались до заброшенной фермы, тьма уже окутала жилой дом и хозяйственные постройки. Ни звука, кроме шелеста дождевых струй. Там, где капли разбивались о лужи, этот звук походил на мелкую дробь, а падая на сломанные черепицы крыш, превращался в сердитый стук.

Проехав немного дальше, мы увидели свет.

У амбара стояла патрульная машина. Сноп света от прожектора, проникая сквозь сгнившие наполовину ворота, рассекал темноту амбара.

Переступив порог, я почувствовал, как меня окутали смрад, исходивший от сгнившей соломы, сырость и запах трухлявой древесины. К этому примешивалось еле уловимое горьковатое дыхание бензина.

Свет прожектора рассеивался, не достигая задней стены с проломом в ней, сквозь который проникал дождь. В углу, на куче соломы лежала, прикрытая дырявой мешковиной, неестественно скрюченная человеческая фигура.

Я не сомневался, что это Ионатан Крюдешанк.

– Мы ничего не трогали! – Доложил старший патрульный.

– Хорошо, – пробормотал Грегор Абуш.

В его голосе не слышалось ни малейшего намека на какие-то эмоции. Абуш уже достиг той грани, когда человека охватывает полное оцепенение мыслей и чувств.

– Вызовите полицейского врача и скорую помощь! – бесцветным голосом приказал начальник полиции. – Узнайте, есть ли еще в местном морге свободные места. Если же нет, придется отвезти в Новый Виндзор… У нас, к сожалению, слишком маленький морг, – как бы извиняясь, объяснил мне Грегор Абуш. – Ничего не поделаешь, провинция! – добавил он с глуповатой улыбкой.

– Не забыл ли я случаем чего-нибудь? – вслух размышлял Грегор Абуш. Неуверенно взглянул на своих помощников, затем на меня. – Как же! Пусть судья выпишет ордер на обыск!

Старший патрульный уже собирался было включить рацию, но Грегор Абуш крикнул ему:

– Насчет судьи беру обратно! Обойдемся без ордера. Так или иначе начальство сделает из меня фрикассе. Будь я хоть немного прозорливей…

Грегор Абуш нехотя приблизился к покойнику. Протянул руку, чтобы сдернуть мешковину, но остановился.

– Дайте закурить! – попросил он с виноватой улыбкой.

Полицейские удивленно переглянулись. Они знали, что начальник давным-давно не курит. Это более всего остального вселило в них убежденность, что в Александрии разразилась невиданная катастрофа. Первым пришел в себя сержант Александер. Он протянул Грегору Абушу сигарету и зажигалку. Начальник полиции затянулся, затем с омерзением швырнул сигарету в угол. Он по-прежнему стоял рядом с трупом с таким выражением лица, будто сомневался, стоит ли вообще стягивать мешок.

Оглашая окрестность пронзительным звуком сирены, к амбару подъехала вторая патрульная машина. На Грегора Абуша этот звук подействовал подобно трезвону будильника.

Зажмурив глаза, он рывком сдернул мешковину.

Я невольно вскрикнул. Человек с простреленным виском и отдаленно не походил на Ионатана Крюдешанка.

Это был Александр Луис.

– Убит точно так же, как и Уолтер Карпентер, – обретя дар речи, сказал Грегор Абуш. – Бьюсь об заклад, что из того же оружия.

Я первым заметил в гнилой соломе, неподалеку от покойника плоский чемоданчик. Натянув тонкие резиновые перчатки, сержант Александер проверил замок. Чемодан не был заперт. В нем находился длинный круглый футляр. Грегор Абуш осторожно отвинтил крышку и, засунув внутрь руку, вытащил туго скрученный свиток.

Еще до того, как свиток развернули, я понял, что перед нами папирусы с мнимыми письмами Иисуса Христа.

Жилой дом фермы мы нашли пустым. Двери не были заперты. Внутри царил страшнейший беспорядок, не позволявший решить, покинут ли дом на время или навсегда. Я лично склонялся к предположению, что Пророк со своей общиной никогда уже сюда не вернется.

Обыскивая дом, мы все время боялись наткнуться на труп Ионатана Крюдешанка. Добравшись в своих поисках до запертого чулана мы, естественно, предположили, что именно там он спрятан.

Сержант Александер разбежался и ногой выбил трухлявую дверь. Она оказала настолько ничтожное сопротивление, что вместе с ней в комнату ввалился и сам сержант. Он растянулся во всю длину на полу, уничтожив таким образом возможные следы.

Помещение оказалось пустым, за исключением нескольких динамиков и стоявшего на полу телефона. Рядом валялась полоска бумаги, исписанная карандашом. Буквы, размещенные столбиком, явно напоминали шифр. Против каждого буквенного сочетания находилась столь же загадочная числовая комбинация.

Обыск продолжался. Полицейские тщательно обшарили сперва жилой дом, затем остальные постройки.

Тем временем из морга доставили заключение полицейского врача, а из лаборатории – результаты экспертизы.

Александр Луис был убит одним-единственным выстрелом с минимального расстояния, из пистолета системы «кольт» калибра 32.

Оружейный эксперт и на сей раз продемонстрировал склонность к скороспелым умозаключениям, высказав уверенность, что и Уолтер Карпентер и Александр Луис убиты из одного и того же оружия.

Медицинский эксперт оказался куда более осторожным, признав, что точный момент наступления смерти определить не берется. В холодном амбаре, где проникавший сквозь пролом в задней стене и зияющие дырами ворота дождь еще более усиливал стужу, труп, по мнению медика, должен был остывать быстрее, чем в нормальных условиях. Насколько быстрее, сказать затруднительно.

Предложенное им гипотетическое время смерти Александра Луиса казалось мне скорее всего ошибочным. Если верить эксперту, в тот момент, когда сержант Александер увидел Луиса сидящим в машине Ионатана Крюдешанка, он был уже мертв.

Отложив на будущее подробный анализ заключений экспертов, Грегор Абуш занялся обнаруженными на территории фермы автомобильными следами.

Искать их на потонувшем в грязи дворе, по которому проехали патрульные машины и наша, означало пустую трату времени. Зато на цементном полу амбара хорошо сохранился чуть размытый оттиск протекторов.

Отлитые в гипсе отпечатки мы с Абушем внимательно рассмотрели. Один след часто лежал поверх другого. Разобраться в этом сумбурном узоре было трудно.

– Будто бы две машины, – пробурчал Грегор Абуш, на всякий случай прибавив, – если только не ошибаюсь.

– А, по-моему, одна, – также неуверенно возразил я.

– Взгляните повнимательней! – Грегор Абуш пытался защитить свою точку зрения. – Этот узор елочкой, второй очень похож, но несколько более выпуклый.

– Может быть, – ему так и не удалось меня убедить. – Не исключено и другое объяснение.

– Какое?

– У разных колес – разные протекторы. Мне и самому не раз доводилось менять лопнувшую шину на любую, какую только удавалось раздобыть…

Наш спор прервал донесшийся из кухни радостный возглас.

Вбежав, мы увидели сержанта Александера у выдвинутого ящика стола. Окружившие его полицейские разглядывали покрытую ржавчиной жестянку от бисквита, в которой поблескивали патроны.

– Даю голову на отсечение, что пистолет находится где-то недалеко, – объявил сержант.

Он принялся разбирать содержимое ящика.

Постепенно на столе образовалась целая россыпь самых разнообразных предметов. Здесь были на скорую руку открытые консервные банки с остатками еды, окаменевшая горбушка хлеба, флакон, используемый для хранения соли, банка от пива с красным перцем, целлофановые пакетики с концентратами, несколько давно немытых ложек и вилок, к которым в довершение присоединился покрытый ржавыми пятнами большой кухонный нож.

В глубине ящика лежал пакет, завернутый в номер «Александрийского герольда». К нашему разочарованию – с грязноватой промасленной тряпкой.

Я принялся рассматривать спартанскую обстановку кухни, размышляя, где бы тут мог быть спрятан пистолет. Скорее всего, Пророк увез его с собой.

Мое внимание привлекла открытая дверца плиты, под которой валялся хворост и выпавшая из очага зола. На самой плите, поражавшей своими размерами, стоял чугунный котел с мамалыгой, покрытая жиром сковородка, несколько нечищеных кастрюль и жестяной чайник с отломанным носиком.

Я собрался было засунуть в плиту руку, но побоялся запачкаться и обернулся в поисках кочерги.

Сержант Александер как раз закончил разматывать тряпку. Жестом победителя он продемонстрировал свою находку.

В пакете находились два пистолета. Оба системы «кольт», калибр 32, тщательно вычищены и смазаны.

– Такая забота об оружии заслуживает высшей похвалы, – констатировал сержант Александер. – Покойник еще не остыл, а пистолет уже приготовлен…

– Прикусите язык! – прикрикнул на него Грегор Абуш. – Сейчас вызову эксперта по оружию.

Апатия, которая охватила начальника полиции после обнаружения трупа, внезапно сменилась лихорадочной жаждой деятельности. Приказав эксперту незамедлительно прибыть на ферму, он дал указания дежурному по полицейскому управлению:

– Немедленно позвоните в Новый Виндзор! Пусть оттуда по телефону известят все полицейские участки. Пророка и его банду надо во что бы то ни стало задержать как особо опасных преступников, которые, очевидно, и несут ответственность за четыре убийства.

– Вы забыли о пятом! – напомнил я, когда он уселся подумать, что еще следовало бы предпринять.

– О пятом? – Грегор Абуш вскинул голову. – Вы говорите о Ионатане Крюдешанке?

Я кивнул.

– Латорп, если вам необходим какой-нибудь музыкальный инструмент, отыщите его себе, а на моих нервах не играйте, оставьте меня в покое! Мы обыскали всю ферму. Где Крюдешанк, по-вашему, находится? Может быть, в плите?

Грегор Абуш нервно засмеялся.

Я невольно взглянул на огромный очаг. В старые времена, когда на ферме обитал один из бесчисленных Александеров, населявших Александрию, на этой плите готовили еду для всех членов семьи и работников. Очаг выглядел достаточно объемистым, чтобы сжечь и человека.

– Раз уж вы настаиваете, посмотрим, – сказал Грегор Абуш деланно веселым тоном, ничуть не соответствовавшим настроению.

На полу перед открытой дверцей постепенно образовалась целая гора полуобгоревшего хвороста и еловых шишек, угля и пепла.

– Костей вроде бы нет, – заметил Грегор Абуш. – И все-таки прошу вас, Латорп, внимательно осмотреть эту кучу.

– Вы смеетесь надо мной?

– Ничуть, – Грегор Абуш и не думал шутить. – Осмотрев эти остатки процесса сгорания, вы получите примерное представление о том, в каком состоянии находится сейчас мой мыслительный аппарат. Все дрова сгорели, осталась лишь никуда не годная зола… Честно говоря, я уже ни в чем больше не уверен. Не берусь гадать, жив ли еще Ионатан Крюдешанк или убит. Даже не знаю, кто кого прикончил. Пророк?… Уолтера Карпентера? Ричарда Бейдевана? Альберта Герштейна?… В заключение еще и Александра Луиса?

– Что вас смущает? – пробормотал я.

– Мотивы преступления. Единственный, которого с точки зрения Пророка следовало убрать с дороги, был Альберт. По отношению к Альберту можно даже предполагать двойной мотив. Во-первых, в дискотеке «Архимед» Альберт его смертельно оскорбил. Из вашего рассказа об этом происшествии следует, что он уже тогда грозился отомстить. Отомстить во имя Христа – это его любимое выражение, – Грегор Абуш мрачно рассмеялся. – К тому же, будучи психом, он мог вообразить, что Дэрти, если Альберта уже не будет в живых, увидит в Пророке подходящее замещение для столь широко разрекламированного музыкального альбома.

Я не мог с ним полностью согласиться.

– Если Пророк действительно такой потерявший рассудок отщепенец, не считающийся с человеческими нормами, каким он кажется нам, вряд ли вообще стоит искать для его поступков логическую мотивировку, – сказал я. – Ликвидация соперников, по-моему, требует более-менее нормального мышления. Я лично склонен думать, что Пророк скорее симулирует безумие, но в действительности ничуть не более сумасшедший, чем вы или я.

– Мне не хочется принимать вашу точку зрения, – Грегор Абуш покачал головой.

– Но я не вижу тогда видимых причин объявлять Пророка особо опасным преступником, которому, возможно, инкриминируется целых пять убийств. Ну, допустим, только четыре. А именно это вы сейчас сделали, объявив розыск его банды.

Признаться, так яростно спорить с начальником полиции заставило меня не только убеждение в своей правоте. Какую-то роль в этом играла и невольная злость. Я никак не мог простить Грегору Абушу тот тошнотворный ужас, который испытал, пока он кочергой выгребал содержимое плиты.

– Да, я действительно объявил их опасными преступниками, – согласился Грегор Абуш. – Но лишь потому, что мы не могли сидеть сложа руки, пока не наткнемся на истинную разгадку. Значит, вы утверждаете, будто Пророк притворяется безумцем… Не знаю. Во всяком случае, если принимать за чистую монету его психопатический религиозный бред, трудно представить себе, что такой одержимый станет грабить банк.

– Во всяком случае, то, что он только носит личину маньяка, хоть в какой-то мере объясняет последние события.

– Объясняет? – Грегор Абуш глядел куда-то поверх моей головы.

– А может быть, я и сам малость свихнулся, – усмехнулся я.

– Да и я заодно с вами. После того, что произошло, меня уже ничем не удивишь. Разве только, если кто-то станет утверждать, что завтра александрийцы обменяют зонтики на детские лейки.

– Опять доморощенный юмор, – недовольно пробурчал я.

– Подумайте, какое совпадение! – продолжал Грегор Абуш свой монолог, пропустив мою реплику мимо ушей, – Все притворяются. Нормальный Рей Кросвин притворяется сумасшедшим Пророком, здоровый Ионатан Крюдешанк – больным, Оливер Дэрти неизвестно почему делает вид, будто не разговаривал по телефону с банкиром…

– Кто-то едет! – предупредил сержант Александер.

Это не мог быть эксперт, он лишь недавно направился сюда.

Мы вышли во двор.

– Гасите свет! – приказал Грегор Абуш. – Выключить прожекторы! Все прожекторы! Да поживей!..

Затаив дыхание, забыв про дождь, мы стояли в темноте, следя за двумя световыми точками, которые быстро приближались.

Спустя несколько минут из мрака вынырнул автобус и подкатил к амбару.

– Включить прожекторы! – голос Грегора Абуша прорезался сквозь шум мотора.

Свет одновременно вспыхнул со всех сторон, окружив мерцающим кольцом Пророка.

Пророк, выходивший из автобуса с новой, сверкавшей никелированным корпусом гитарой в руках, застыл на месте. За ним, закрываясь от неожиданного, яркого света, спрыгнули представительницы его гарема – четыре существа, в которых лишь с трудом можно было опознать молодых женщин. Все они были одеты в широкие блузы из мешковины и сильно поношенные, вылинявшие джинсовые брюки. Длинные, неухоженные, растрепанные волосы ниспадали до талии, частично закрывая лица, к которым, судя по всему, давно не прикасались ни вода, ни тем более мыльная пена.

Я почти не обращал на них внимания.

Мой взгляд был прикован к самому автобусу. К ярко-красному автобусу с золотыми буквами «Оливер Дэрти», под которой виднелась надпись «Частная жизнь Долли Кримсон». На крыше – выдвижное кресло с винтовым механизмом.

Кресло, в котором находился убийца, стрелявший сквозь открытое окно (сейчас в этом я больше не сомневался) в Альберта Герштейна и Ричарда Бейдевана!

– Полиция? – спросил Пророк без особого удивления. – Что тут происходит?

– Это мы сейчас выясним. – Грегор Абуш не скупился на иронию. – С вашей любезной помощью! Вы все арестованы!

Во время допроса нам на голову свалился еще один сюрприз.

На этот раз он был связан с Оливером Дэрти.

Узнав, что банда Пророка арестована, дежурный полицейского управления поделился этим известием с Теей Кильсеймур и Оливером Дэрти. Актриса не высказала особого интереса, зато Дэрти пришел в сильнейшее возбуждение. Спустя некоторое время он попросился в туалет, хотя незадолго до этого побывал там. Не возвращался он долго. Дежурный отправился посмотреть, почему он задерживается, но никого не обнаружил.

Оливер Дэрти неожиданно бежал из полицейского управления.