Текст книги "Семь дней из жизни.."

Эрни опешил:

‒ Как?.. А Беатрис?

‒ Кто?! ‒ изумился Иван и забыл про радио.

‒ Сейчас девушка подходила, сказала, что она ‒ твоя сестра, ‒ уже не так уверенно пояснил Эрни.

‒ Так и сказала? ‒ нахмурился приятель.

‒ Да, так и сказала: «Беатрис, сестра Ивана».

Иван пожал плечами, подумал и равнодушно произнес:

‒ Наверное, она на самом деле сестра Ивана, но с чего ты взял, что этот Иван именно я?

И тут Эрни не выдержал и взорвался:

‒ Но она села за руль твоей машины!

‒ У меня нет сестры, Эрни, ‒ нарочито спокойно разъяснял Иван, ‒ и никогда не было. Даже двоюродной. Так бывает – тут уж ничего не изменишь. Понимаешь? Или растолковать? – И он посмотрел на Эрни.

Этот выразительный взгляд много чего обещал Эрни в ближайшем будущем, если он, конечно, сей же час не угомонится. Голос товарища, а еще больше его недвусмысленный взгляд подействовали на Эрни отрезвляюще.

‒ Да… ‒ растерянно прошептал он. ‒ Но кто эта девушка?

‒ Я не знаю. Может, тебе почудилось?

‒ Иван! ‒ обиженно вскинулся Эрни.

‒ Ладно. Успокойся. Спросим у Карла. Вон его машина едет.

Возле полицейского участка остановился черный автомобиль с красно-синими мигалками на крыше. Легендарный «Форд-Краун-Виктория» ‒ любимчик полицейских. Хромированные колпаки на дисках его колес сверкали на солнце и слепили глаза. Особенно выгодно сияющий чистотой «форд» смотрелся на фоне допотопного ржавого и пыльного пикапа, из кабины которого только что выпрыгнули Иван и Эрни.

5

Из полицейской машины вылез среднего роста крепкий мужчина в форме. На вид – около шестидесяти. Это и был Карл. Восьмиконечную фуражку с большой кокардой на тулье он сжимал в руке. Гладко выбритое лицо и армейская стрижка ‒ никаких излишеств. Короткие рукава темно-синей рубашки позволяли разглядеть мощные предплечья и удостовериться, что силы немолодому мужчине пока занимать не приходится. При одном только взгляде на Карла становилось понятно: человек, стоящий перед вами, способен поддерживать порядок в городе. Причем данный порядок будет четко соответствовать представлению о нем именно этого офицера. На левом плече копа лениво потрескивала рация, но оружия на поясе блюстителя закона Эрни не заметил.

‒ Иван?! ‒ воскликнул полицейский. ‒ Какими судьбами?

‒ Привет, Карл, ‒ расплылся в улыбке Иван. ‒ Где пропадал?

Суровое лицо Карла прояснилось.

‒ Служба, ничего не попишешь, сам понимаешь, ‒ почему-то смущенно объяснил он и, видимо, для убедительности надел фуражку.

‒ Понимаю, ‒ с готовностью закивал головой Иван. ‒ Знакомься, Карл. Это Эрни. Мой товарищ. Писатель.

Карл кинул на Эрни настороженный взгляд. По виду полицейского нельзя было сказать, что он чертовски рад неожиданному знакомству.

‒ Писатель? ‒ произнес он, не обращаясь ни к кому конкретно.

‒ Начинающий, ‒ поторопился уточнить Эрни, будто это каким-то образом оправдывало его в глазах мнительного полицейского.

Мужчина, беспардонно разглядывая свалившегося ему на голову астеничного бумагомарателя, протянул руку. Эрни пришлось на себе испытать стальную хватку полицейской ладони.

‒ Про что пишете? ‒ не отпуская руку, спросил Карл.

Чуткий нос Эрни ощутил еле уловимый запах перегара, исходящий от копа.

‒ Да так…

Из дверей участка вышла женщина-полицейский, высокая и стройная. Форма сидела на ней безупречно. Женщина была, пожалуй, красива, но своим грозным и неприступным видом она слегка напоминала Карла в женском обличье. Правда, выглядела значительно моложе, лет на сорок-сорок пять. Правильные черты строгого загорелого лица, прищуренный взгляд умных серых глаз, короткие, не достигающие плеч, светлые волосы под фуражкой. И да, при ней находилось оружие. Рукоятка семнадцатизарядного «глока» устрашающе торчала из кобуры, висящей на поясном ремне у правого бедра.

Женщина-коп быстро и ловко спустилась по ступеням крыльца и зашагала в сторону замолчавших при ее виде мужчин. В движении форменные узкая синяя юбка и тесная голубая рубашка еще заманчивее подчеркивали женственную фигуру. И походка ей под стать: ровная, уверенная. Впечатляющая походка.

‒ Привет, Карл, ‒ издалека бросила женщина.

Полицейский, отпустив руку Эрни, кивнул:

‒ Привет, Сара. Все в порядке?

‒ Да.

‒ Иван приехал.

‒ Мы уже виделись. ‒ Голос женщины звучал холодно и безразлично.

‒ А-а. Я не знал, ‒ стушевался Карл.

‒ Я пойду пообедаю, ‒ сказала Сара, поравнявшись с ним, и, не замедляя шага, прошествовала дальше.

‒ Хорошо, Сара.

Женщина удалялась.

Иван закричал ей вслед:

‒ Пока, Сара! Сегодня, наверное, не увидимся больше.

‒ Пока. ‒ Сара на ходу оглянулась на Ивана и успела кинуть подозрительный взгляд на Эрни.

Вскоре она скрылась из виду.

‒ Так что тебя привело в наши края? ‒ нарушил тишину вновь повеселевший голос Карла.

‒ Хочу поселить здесь Эрни на пару недель, да забыл ключи от дома, ‒ бодро доложил Иван.

‒ Понятно. Это не проблема. Ключи у меня как раз тут, в участке. Пойдемте. ‒ И Карл, фальшиво насвистывая нечто отдаленно напоминающее бравурный марш, первым направился к входу.

За полицейским поспешили Иван и Эрни.

6

В кабинете за своим столом в почти новом офисном кресле сидел Карл. Его рабочее место находилось в левой части помещения. Иван и Эрни расселись на простеньких стульях прямо перед полицейским. Иван крутил в руке брелок с ключами от дома, минуту назад переданный ему Карлом. Второй стол – в правой половине кабинета – пустовал. Он, как можно догадаться, принадлежал Саре. На нем, не мешая друг другу, разместились: монитор компьютера, клавиатура, скромный органайзер, большая красная фаянсовая кружка и, давно вышедший из моды, но еще не антикварный телефонный аппарат, такой же красный, как и кружка.

Стол самого Карла заслуживал куда большего внимания. Помимо аналогичных расположившимся на столе Сары монитора, клавиатуры и органайзера, тут смогли уместиться: громоздкий вентилятор с металлической защитной решеткой, древняя черная настольная лампа, стопка дел в серых картонных обложках, огромный синий дырокол, стопка пожелтевших книг, перекидной календарь с видами Швейцарии, стопка компакт-дисков, горшок с умирающим кактусом, стопка журналов различной тематики, фотоаппарат с длинным объективом и внешней вспышкой, колода игральных карт, подшивка неведомых годов газет, банка с растворимым кофе, синяя фаянсовая кружка, хрустальная пепельница (хотя Карл не курил), и черт знает, что еще. Увенчивал сие рукотворное безобразие стеклянный графин, доверху наполненный водой и разместившийся на шатком постаменте из книг. В общем, стол попросту подвергся изощренному и беспощадному захламлению. Наверняка где-то здесь под гнетом абсолютно ненужных вещей, соседствующих с необходимыми, мог скрываться и пистолет, который полицейский по какой-то неизвестной причине не носил при себе. Да что там пистолет! Небольшой автомат легко затерялся бы на этом чудном столе. Страшно даже подумать о том, что скрывалось в его ящиках, а их имелось целых шесть!

В углу на одном из стульев пылилась отслужившая свой век старинная пишущая машинка. Она первой привлекла взгляд Эрни, и он несколько минут, пока Карл с Иваном обменивались дежурными фразами, не отводил от нее загоревшихся глаз. Когда-то он уже видел точно такую же.

Между столами, у стены, стоял впечатляющих размеров старый сейф – как же без него. На сейфе-гиганте пристроился портативный музыкальный центр с колонками – по-видимому, хозяева кабинета считали технику, проигрывающую компакт-диски и не имеющую разъемов USB, вполне себе современной. Хорошо, что хоть не кассеты. Рядом с центром хватило места и синему электрическому чайнику.

У входа без дела скучала напольная вешалка: не сезон – верхняя одежда отсутствовала, лишь черный зонт-трость, висящий на нижнем крючке.

Карл хмурил брови: он только что выслушал Эрни.

‒ Странно ‒ вот что я скажу, – подводил итог полицейский, – никаких Иванов у нас тут нет. Кроме тебя, конечно. ‒ Он посмотрел на Ивана. ‒ Но тебя мы за местного не считаем. Ты же у нас редко появляешься? Раз в год?

‒ Примерно, ‒ на мгновенье задумавшись, ответил Иван.

‒ Вот, ‒ удовлетворенно произнес Карл. ‒ И сестры у тебя нет? Верно?

Чуть поерзав на стуле, Иван обиженно сказал:

‒ Карл, ты же знаешь, что нет.

‒ Знаю. Я пытаюсь разобраться. ‒ Коп, потеряв интерес к Ивану, повернулся к Эрни:

‒ А как она выглядела? Опишите.

Эрни пожал плечами:

‒ Ну… она такая…

На выручку незамедлительно пришел Иван:

‒ Эрни, ты же ее по имени называл, да? Бетти, что ли…

‒ Да, точно, ‒ спохватился Эрни, ‒ она сказала, что ее зовут Беатрис.

Услышав это имя, Карл изменился в лице:

‒ Что?!

‒ Она так сказала, ‒ робко пояснил Эрни, на всякий случай немного отодвинув свой стул подальше от непредсказуемого полицейского.

Но Карл быстро добился самообладания. Он, порывшись какое-то время в верхнем ящике стола, выудил оттуда маленькую фотографию и протянул ее Эрни:

‒ Она?

Эрни взглянул на фото: девочка-подросток, намного моложе Беатрис, но те же огромные голубые глаза – такие не спутаешь. В его голове пронеслась недавняя короткая встреча со странной девушкой. Ей никак не меньше восемнадцати, а эта, на фото, совсем еще ребенок, словно младшая сестра Беатрис. Эрни, смутившись от очевидной разницы в возрасте девушек, не без труда выдавил:

‒ Похожа…

А через секунду уточнил:

‒ Только Беатрис была постарше… значительно.

Помрачневший Карл откинулся на спинку кресла и задумался, почему-то глядя при этом на Ивана. Затем сказал:

‒ Естественно. Это фотография семилетней давности. Беатрис пропала семь лет назад. Ничего не попишешь.

Полицейский выпрямился, встал из-за стола и подошел к окну. Сквозь много лет не мытые стекла, забранные снаружи черной решеткой, он долго и внимательно рассматривал улицу, как будто видел ее впервые.

‒ Вместе с братцем, ‒ наконец обернувшись, добавил он, ‒ Иваном.

Так и сказал: с братцем. Не с братом.

7

Выйдя из участка, Иван, Эрни и Карл некоторое время неловко топтались у крыльца. Первым молчание нарушил полицейский.

‒ Ну, до встречи, ‒ обратился он к Эрни и протянул ему руку. ‒ Как устроитесь ‒ заходите, поговорим.

Эрни пожал широкую ладонь.

‒ Спасибо. Зайду. Обязательно.

Теперь Карл повернулся к Ивану:

‒ Хорошей дороги, Иван.

‒ Спасибо, Карл.

Приятели уже приближались к автомобилю, когда вновь услышали голос копа:

‒ Иван!

Иван обернулся и увидел, что тот машет рукой, подзывая его к себе.

‒ На минутку! ‒ прокричал Карл.

Иван посмотрел на Эрни, закатил глаза и сказал:

‒ Садись в машину. Я сейчас.

Забравшись в пикап, Эрни извлек из кармана джинсов постоянно сопровождающий его маленький блокнот в мягкой обложке, а также короткую толстую авторучку коричневого цвета, сильно смахивающую на сигару (зато удобно носить в кармане), и стал прислушиваться к разговору Ивана с полицейским.

‒ Да, Карл? ‒ вежливо промолвил Иван, подойдя к нему.

‒ Ты кого привез? ‒ вдруг прошипел коп.

‒ Карл, ‒ ответил обескураженный Иван, ‒ я же сказал: это мой товарищ, писатель.

‒ Откуда он знает о Беатрис?

‒ Не знаю, Карл, ‒ оправдывался Иван. ‒ Он-то и про Миртис впервые от меня услышал.

‒ То есть это ты его сюда пригласил? ‒ наседал полицейский. ‒ Или он сам напросился?

‒ Я, Карл, ‒ тоскливо признался Иван. ‒ Я ему рекомендовал. Он ни о чем не просил. Я же говорю: он не знал про Миртис.

Карл чуть-чуть успокоился.

‒ Ты же понимаешь, что он не мог видеть Беатрис? ‒ вкрадчиво продолжал он допрос.

‒ Я не знаю, ‒ добродушно отвечал Иван. ‒ Я сам только сейчас от тебя узнал про эту историю.

‒ Он не мог ее видеть, ‒ настаивал Карл, ‒ но знает ее имя и имя ее брата. Так?

‒ Да. Она сама ему сказала.

‒ Он не мог видеть Беатрис, ‒ как заклинание твердил мужчина, ‒ она мертва.

Иван, соглашаясь, кивнул головой, но тотчас спросил:

‒ Кого же он тогда видел, Карл? – Казалось, что Иван сам испугался своего вопроса.

Немного помедлив, полицейский принялся рассуждать:

‒ Он ‒ писатель. Услышал где-то эту историю, а сюда приехал, чтобы разузнать подробности, да книжку на эту тему настрочить. Да только не с того начал. Так дела не делаются. Он чего от меня ожидал? Думал, что я сейчас закричу: «Да! Это призрак пропавшей Беатрис! Это наша местная достопримечательность. Вы уже познакомились? Она чудесна, не находите?» Это он хотел услышать?!

‒ Тише, Карл. Он услышит. ‒ Иван поглядел в сторону своей машины.

Коп взял себя в руки.

‒ Ладно, ничего не попишешь, ‒ проворчал он, ‒ я сам присмотрю за ним. Других-то дел у меня нет.

Обрадовавшийся такому повороту Иван затараторил:

‒ Карл, я хорошо знаю Эрни. Он бы так не поступил. Я вот что думаю: наверное, он действительно слышал раньше об этой истории. Значит, знал и про Миртис, да забыл просто. А тут щелкнуло что-то, и вот результат. Ему отдохнуть надо, Карл. У него проблемы.

‒ Большие проблемы, Иван, ‒ уточнил мужчина. ‒ Хорошо. Может, оно и так. Скорее всего, что так. Но тогда получается, что он болен, а психиатра у меня здесь нет.

‒ Привиделось ему, Карл. Спал всю дорогу, вот и привиделось.

Иван сделал небольшую передышку, затем решился и как бы между прочим добавил:

‒ Еще мы вчера выпили с ним.

Полицейский снова насторожился.

‒ Так может, ты ему по пьянке все и рассказал? ‒ угрожающе зазвенел его голос.

‒ Карл! Я же сказал, что первый раз в жизни слышу об этой, как ее…

‒ Беатрис, ‒ хладнокровно напомнил коп.

‒ Да, ‒ выдохнул Иван.

‒ Извини, забыл. Ну все. Поезжай. Когда заглянешь к нам в следующий раз? – голос Карла неожиданно потеплел.

‒ Через неделю приеду, раз уж так все нехорошо складывается. ‒ Иван провел рукой по вспотевшему лбу.

‒ Я тебе позвоню, если что, ‒ словно ничего и не случилось улыбнулся Карл.

‒ Договорились, ‒ обреченно согласился Иван. ‒ Он пожал протянутую мужчиной руку и поспешил к машине.

Едва за Иваном захлопнулась дверь, как пикап уже несся прочь, оставляя позади немногочисленные обветшалые постройки затерявшегося не только в пространстве, но и во времени городка. Вслед скрывшемуся из виду автомобилю еще долго задумчиво и даже грустно смотрел Карл. Но вот он тряхнул головой, отгоняя нежданно нахлынувшие воспоминания, и вернулся в родной участок.

8

Теперь машина ехала неторопливо – звук двигателя поутих и не заглушал негромко играющую в кабине красивую композицию. Но вот беда: Эрни музыка не успокаивала. Он переживал. Иван пытался вразумить приятеля:

‒ Он же полицейский, Эрни. И не простой полицейский, а самый главный здесь. Типа, шериф. – Иван повернулся к Эрни и скорчил потешную мину, видимо, призванную помочь изобразить умудренного опытом шерифа. – Как бы ты на его месте поступил?

‒ Я бы вызвал психушку, ‒ с нервным смешком выдавил из себя Эрни.

‒ Вот, ‒ уважительно одобрил смелое заявление Иван.

Какое-то время прошло в безмолвии – лишь романтическая мелодия, изредка нарушаемая слабым потрескиванием радиопомех (как поленья в костре), да неровный шум тоскующего по капитальному ремонту восьмицилиндрового мотора.

Вдруг Эрни тихо проговорил, почти прошептал:

‒ Но я держал ее за руку.

Иван расслышал его слова, но счел необходимым несколько секунд демонстративно помолчать, потом утешительным и вместе с тем ободряющим тоном произнес:

‒ Наверное, тебя разыграли. Жаль, что я плохо знаю местных, но ничего, Карл тебе поможет. Скажи ему, что думаешь, что тебя разыграли. Он мигом смекнет, кто бы это мог быть.

‒ А как же фотография, Иван? ‒ уже увереннее продолжал Эрни. ‒ Это та самая девушка. Ну, если только это не вы с Карлом меня разыгрываете.

‒ Я? Нет! ‒ безапелляционно отрезал Иван. ‒ А у Карла сам выясняй, коль он тебе шутником показался. ‒ Иван чуть-чуть призадумался. ‒ Я никому не говорил, что еду сюда. А ты?

Эрни погрузился в не самые приятные воспоминания.

– Может, родителям, жене? – участливо подсказывал Иван.

‒ Жене, ‒ ухватился за предложенный вариант Эрни, да так живо, как будто ожидал этой подсказки, ‒ но я не говорил, куда конкретно. Сказал, что уезжаю на пару недель – хочу закончить книгу.

– Закончить? – недоверчиво переспросил Иван.

Эрни умоляюще закатил глаза.

Иван коротко кивнул: мол, понял, не пристаю. С невинным видом продолжил:

– А еще кому?

– Больше никому, ей одной.

‒ Твоя жена не считается, ‒ досадливо отмахнулся Иван. ‒ Думаю, что ей сейчас не до розыгрышей, хоть я ее и не знаю.

‒ А если она жива?

‒ Кто? ‒ не сразу сообразил Иван.

‒ Беатрис.

Иван вновь замолчал.

Затем твердо сказал:

‒ Ну тогда найди ее.

Через некоторое время он добавил:

‒ Смотри будь осторожен. Не забывай про психушку.

Но Эрни не унимался:

‒ Она сказала, что мы еще увидимся.

‒ Свидание, что ли, назначила? ‒ хохотнул Иван.

Эрни осуждающе покосился на приятеля:

‒ Это не смешно.

‒ Я и не смеюсь, ‒ решил оправдаться Иван – улыбка исчезла с его лица, ‒ я спрашиваю.

‒ Нет, не свидание, ‒ терпеливо разъяснил Эрни, ‒ просто сказала: «Еще увидимся. Привет Ивану».

‒ «Привет Ивану»? Так и сказала? ‒ В голосе Ивана больше не было ничего шутливого.

‒ Да. Именно так, ‒ подтвердил Эрни.

Иван поежился и пробубнил себе под нос:

‒ Надеюсь, она не меня имела ввиду. Мне ее привет даром не нужен. Жуть какая.

‒ Она симпатичная, ‒ задумчиво произнес Эрни и еле заметно мечтательно улыбнулся.

Иван с опаской глянул на него и грубо рявкнул:

‒ Давай о чем-нибудь другом, хорошо?!

Эрни не ответил. Иван от души надавил на педаль газа – раздался рев изношенного двигателя, не ожидавшего подобной экзекуции. Изрыгая клубы черного дыма, пикап, дергаясь и подвывая, неохотно, словно протестуя против ничем не оправданных действий сумасбродного хозяина, набирал скорость.

9

Автомобиль подъехал к теперь уже его, Эрни, неказистому дому и остановился.

‒ Все, приехали, ‒ объявил Иван и поспешил выбраться из кабины.

Эрни также вылез. Подошел к кузову машины, достал из него свою сумку и недовольно поморщился, заметив, что белый кант на ней сильно испачкался. К тому же от сумки здорово несло смазочными материалами. Ничего иного Эрни и не ожидал.

Иван, недолго повозившись с замком, распахнул входную дверь нового пристанища Эрни; жестом пригласил товарища войти в дом первым и посторонился, пропуская его вперед.

Перед глазами Эрни предстала просторная, утопающая в ярком солнечном свете комната (окна были достаточно большими и квадратными) с более чем скромной обстановкой: серый потертый диван, накрытый куцей замызганной тряпицей; покосившийся двустворчатый платяной шкаф; деревянный ‒ явно самодельный ‒ стол (сойдет и за письменный); три разнокалиберных стула без обивки (не исключено, что тоже изготовленных своими руками где-нибудь на заднем дворе лет пятьдесят назад, когда, вероятно, и строился сам дом). Кое-какое оживление небогатому интерьеру придавал круглый пестрый коврик, лежащий на полу.

В комнате не оказалось не только телефона, но и телевизора, однако Эрни этот факт, разумеется, не расстроил. Хотя книжные полки на стенах и отсутствовали, но на шкафу высокой стопкой лежал добрый десяток толстых книг. В целом, все выглядело неплохо – гораздо лучше, чем он мог предположить. Эрни почему-то готовил себя к худшему. К чему именно, он не знал…

‒ Кухня вон там. ‒ Иван показал рукой на одну из двух дверей в дальней стене. ‒ Других комнат здесь нет, раньше были, но дом перестроен. Да тебе и одной – за глаза. Ванная рядом с кухней. ‒ Он перевел руку на вторую дверь. ‒ Ну, как ванная… душевая.

‒ Да. Спасибо. Все понятно, ‒ поблагодарил Эрни.

‒ Я поеду, ‒ неожиданно заявил Иван.

– Так сразу?

– Ну да. А что? Ехать же далеко. А ты давай за книгу принимайся – не упускай возможности. Когда я еще тебя сюда приглашу…

‒ Хорошо, ‒ согласился Эрни. ‒ А это что? ‒ Он указал рукой на крышку в деревянном некрашеном полу.

Иван немного подумал, как бы решая: достоин ли этот праздный вопрос правдивого ответа.

‒ А-а… Это что-то вроде подвала. Но в нем слишком темно. Лучше не заглядывать, мало ли что. – Он принял слегка таинственный вид и многозначительно замолчал, важно надув щеки.

‒ Что? ‒ с тревогой в голосе спросил Эрни.

Иван прыснул со смеху: шутка удалась.

‒ Да шучу я, успокойся, ничего там нет.

‒ Что-то многовато шуток на сегодня, ‒ пробормотал Эрни.

‒ Хочешь, посмотрим? – предложил Иван и сделал шаг по направлению к крышке.

‒ Нет, не надо, ‒ замотал головой Эрни.

Перестав улыбаться, Иван торопливо выдал:

‒ Да, забыл сказать: паб ‒ напротив полицейского участка. Очень удобно.

‒ Я заметил.

– Не злоупотребляй, – подмигнул Иван.

Эрни, конечно, понял, о чем идет речь, но не нашелся, что на это ответить.

Иван подошел к нему поближе и протянул руку:

‒ Ну, давай.

Крепкое дружеское рукопожатие вернуло Эрни какую-никакую уверенность.

– Держи. – Иван поболтал брелоком, звенящим тремя одинаковыми ключами.

– Спасибо.

Товарищ продолжал:

‒ На Карла не обижайся. Это его работа. Даже не работа ‒ служба.

‒ Я не обижаюсь.

‒ Все наладится, Эрни.

‒ Конечно.

Приятели обнялись. Иван шагнул за порог.

‒ Связь через Карла! ‒ донесся с улицы его голос.

Эрни поставил сумку на особо несуразный, но прочный с виду стул и прошел к низкому и вдобавок изрядно продавленному дивану; опустился на него, подняв облако сверкающей в солнечных лучах пыли. Сидеть было неудобно. Слишком неудобно. Эрни с трудом встал, извлек из кармана неизменный затасканный блокнот и ручку, приблизился к перекошенному столу с исцарапанной поверхностью и постарался насколько это возможно устроиться покомфортнее на крафтовом стуле; не теряя понапрасну времени, принялся что-то записывать, увлекаясь все больше и больше.

10

В кабинете за столом сидел Карл и уже несколько минут бесцельно вертел в сильных пальцах фотографию Беатрис. Со своего рабочего места за ним наблюдала Сара, осторожно потягивающая горячий кофе из красной фаянсовой кружки, которую она держала двумя руками, словно хотела согреть их, хотя в помещении не было холодно. Сара выжидала, когда Карл, набравшись мужества, все-таки что-нибудь скажет. Но тот безмолвствовал и начинать неприятный разговор, судя по всему, не собирался. Игра в молчанку затягивалась, и тишина становилась невыносимой.

Вернувшись в участок после обеда, Сара не застала Ивана и Эрни, но даже по одному подавленному виду Карла догадалась: произошло что-то неординарное. Самого главного Карл, естественно, утаить не смог. «Этому писателю привиделась Беатрис, представляешь? Прямо тут, у входа в участок», – так он огорошил женщину, как только та переступила порог. И жалко улыбнулся. На большее он не отважился. Выпалил и замкнулся. Но Саре, для того чтобы осознать масштаб проблемы, сказанного хватило с лихвой.

Сейчас Карл пытался угадать ее мысли и в его голове крутилось следующее: «Замолчал, боится ляпнуть лишнего, значит, у самого рыльце в пушку». Он недалеко ушел от истины. Сара думала приблизительно так, но вот в выборе выражений себя не ограничивала и использовала наиболее крепкие из них. И наиболее подходящие. Не рыльце, конечно…

‒ Что он знает, Карл? ‒ Сара не выдержала первой: все же она была женщиной.

‒ Пока ничего такого, – с поспешной готовностью, как будто ждал именно этого вопроса, отозвался он, – но теперь наверняка будет копать, ничего не попишешь.

‒ Как ты думаешь, Карл, кого он принял за Беатрис?

‒ Я думаю, что он просто соврал. Здесь нет никого, кто бы походил на Беатрис, ты же знаешь. – Карл посмотрел на женщину невинными глазами.

‒ Зачем ему врать? ‒ не отставала Сара.

‒ Я думаю, что он хочет написать книгу о тех событиях, ‒ рассудительно отвечал Карл. ‒ Для начала проверил меня, что ли… Поглядел, как я отреагирую.

– Откуда он знает?

– Слышал, наверное. Писатель – вот и хочет написать…

‒ Мне кажется, что это глупый поступок с его стороны, ‒ презрительно скривила красивые и не тронутые помадой губы Сара.

‒ А может, он просто ненормальный, ‒ продолжал Карл.

‒ Это больше похоже на правду, ‒ слегка усмехнулась женщина.

‒ Я присмотрю за ним, ‒ заверил ее Карл.

Но напарница не успокаивалась:

‒ А Иван о чем-нибудь догадывается?

‒ Нет, Сара. Я думаю, что ему не интересно все это.

‒ Надеюсь. ‒ В ее голосе наконец-то послышалось облегчение.

Карл выдвинул правый верхний ящик стола и достал из него еще одну фотокарточку, такого же размера, что и фото с Беатрис. Положил оба снимка рядом друг с другом, на стол ‒ для этого пришлось расчистить место.

Сара допила кофе, аккуратно поставила кружку точнехонько на ту невидимую точку на столе, где опустошенной кружке полагалось находится, и равнодушно спросила:

‒ Придешь сегодня?

‒ Не знаю, Сара. Надо кое-что обдумать.

‒ Опять пойдешь в бар?

Карл убрал фотографии в незадвинутый ящик и обреченно вздохнул:

‒ Это часть моей работы, ты же знаешь.

‒ Не напивайся.

‒ Можешь не волноваться.

Карл встал – ящик с глухим стуком вернулся в темные недра стола, надежно упрятав до поры до времени страшную тайну.

– Может, уберешь в сейф, – предложила Сара.

– Это ни к чему, – ответил Карл и запер ящик на ключ.

11

В комнате за шатающимся и к тому же, как выяснилось, еще и скрипучим столом сидел Эрни. Перед ним находился видавший виды ноутбук, слева лежали пока ненужные блокнот и ручка-сигара. Эрни открыл один из документов на «рабочем столе» компьютера. На представшей взору странице любимым шрифтом «Courier New» было напечатано: «ЖИЗНЬ». Ниже: «Роман». Никаких других слов документ не содержал. Эрни принялся быстро набирать текст. Название романа на экране превратилось в «ЖИЗНЬ БЕАТРИС». Эрни самозабвенно стучал по клавиатуре. Появилась новая строка: «День первый. Понедельник». И ниже: «Сегодня я впервые встретил Беатрис…»

Клацанье, издаваемое клавишами ноутбука, успокаивало Эрни точно так же, как когда-то успокаивало его бульканье, с каким углекислый газ, проходя через гидрозатвор, покидал емкость с бродящим пивным суслом. «Бульканто» – так называл этот неподражаемый звук Эрни. Однажды ему на глаза попалась книга Чарли Папазяна. И Эрни ее прочитал. Вооружившись новыми знаниями, он незамедлительно приступил к действию. Конечный продукт его горько разочаровал. Пить полученную в результате кропотливых трудов жидкость было нельзя ни под каким предлогом. Но Эрни мужественно пил. Стойкий бражный запах и отвратительный вкус (привет, Чарли!) напрочь отбивал желание повторять эксперимент. Эрни недоумевал: он все делал правильно. Может быть, просто не хватило выдержки: ни ему, ни пиву (равно как недоставало ее и при создании его, Эрни, «нетленных» произведений). Но «бульканто» (как и клацанье клавиш), сопровождающее томительное ожидание, Эрни обожал, а потому попыток сварить достойный эль не оставлял. Как же давно это было! Как будто в другой жизни.

Эрни продолжал печатать. Он в первый раз за долгие месяцы чувствовал себя в крепких объятиях вдохновения и был бесконечно признателен за это Ивану. За его такое неожиданное и настойчивое приглашение, а кроме того, за неслабую встряску (в прямом и переносном смысле) по дороге сюда. За все. Если бы не Иван, то ничего бы и не случилось. Не изменилось. А в переменах, надо согласиться, он, Эрни, нуждался как никогда прежде. Да, поступок Ивана, несомненно, стоил благодарности.

В скором времени Эрни, увлекшись процессом, напрочь забыл о великодушном Иване и полностью погрузился в творчество, по сладостным мукам которого до смерти соскучился. Он описал увиденное за день: свое новое пристанище (снаружи и внутри), здоровущий дуб и шиповник с акациями, пыльную дорогу от дома до центра города, сам город (насколько успел его разглядеть), таинственный шпиль, полицейский участок с решетками на окнах, паб с его оригинальной вывеской и даже белую чайку с окровавленным клювом, а главное, поразительную встречу, и уж, естественно, он имеет в виду не Карла с Сарой (но и для них найдется местечко, не сомневайтесь, они его заслуживают). Тайна белокурой Беатрис завладевала воображением Эрни все сильнее. В какие-то моменты он вдруг понимал: разгадка не за горами, а минуту спустя его так же внезапно озаряло: у этой истории вовек не будет финала, не важно какого, счастливого или печального; он уже наступил когда-то ‒ лет семь тому назад ‒ и исправить, к сожалению, ничего нельзя. И вновь надежда: все еще впереди, все будет хорошо, ну или, по крайней мере, не ужасно (а о вероятности такого исхода Эрни тоже задумывался).

Заметки из записной книжки Эрни пока не использовал: это другое. Он возьмется за них позже. У него созрел удивительный план, правда, касался он исключительно написания книги, а если еще точнее ‒ ее структуры. Эрни предвкушал успех. Конечно, нельзя сказать, что так никто отродясь не писал ‒ что-то похожее, безусловно, встречалось, – но… Эрни не смог сдержать улыбки. В общем, его творение должно стать бомбой. Наконец-то. И он снова с теплом вспомнил приятеля, только благодаря решительности которого, все это стало реальностью. Иван, спасибо тебе!

Ощутив острую потребность прерваться, а происходило это всегда спонтанно, Эрни, не завершив предложения (лишь поставил многоточие), вышел из дома, запер дверь и направился в сторону центра Миртиса. Эрни поймал себя на мысли, что не будь в комнате ноутбука, то, пожалуй, он не стал бы утруждаться запиранием двери на ключ: красть в доме абсолютно нечего. Да и, по всей видимости, некому. Городок показался ему малонаселенным, практически безлюдным. Во всяком случае, сегодня. А что там было семь лет назад… Это, знаете ли, разобраться нужно… Да и было ли вообще?..

Он шел другой дорогой, не той, по которой они ехали с Иваном. Не дорогой, скорее заросшей тропинкой. Так значительно ближе. Через две-три минуты бодрой ходьбы он уже любовался шпилем церкви. «Ну, или бывшей церкви», ‒ подумал Эрни.

На улице не было жарко, и он наслаждался вынужденной прогулкой, а заодно наводил в голове порядок. Больше всего его волновал вопрос денег. Их осталось мало. Экономия на еде проблемой для него обычно не являлась (меньше ешь – быстрее пьянеешь), но отказаться от спиртного Эрни не мог. Он прикинул, на сколько же ему хватит, посчитав приблизительную стоимость обязательного ежедневно количества крепких напитков. Добавил пиво. В принципе, при разумной расчетливости на неделю хватало. Да, на еду оставалось не слишком много, но к этому он давно привык. Жестко подавлять аппетит ему не в новинку. «Может, паб здесь не очень дорогой, ‒ успокаивал себя Эрни, – дорогой наверняка бы разорился: людей-то совсем нет». Вывод о малонаселенности городка возник не на ровном месте: пока ни одного человека не повстречал Эрни на своем пути. «В худшем случае я запросто смогу одолжить у Карла, – рассуждал Эрни, – а потом приедет Иван ‒ уж он-то точно не откажет». Иван любил угощать. Эрни повеселел до такой степени, что начал насвистывать мелодию песни, звучавшей в машине, когда состоялся их с Иваном разговор о Беатрис. Забавная такая песенка – что-то про возвращение. Мотив оказался довольно навязчивым.