Текст книги "Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе"

Так, в криминологии при решении задачи выявления основных факторов преступности нередко используется факторный анализ, сущность которого сводится к поиску однонаправленных групп факторов. Определение ряда зависимостей между социально-территориальными условиями и состоянием преступности на основе их всестороннего анализа, осуществляется методом «основного массива», т. е. исследования зон локализации преступности.

Определение социальных процессов и явлений, оказывающих значительное влияние на преступность, в комплексе с наиболее существенными показателями социально-экономического развития в криминологии и социальной географии решается по-разному. При регионально-криминологическом подходе типология криминологической обстановки производится на основе различных параметров преступности: ее уровня или состояния, по сходности структуры.[107]107
  Старков О. В. Введение в криминопенологию. Уфа, 1997. С. 105–107; он же. Криминопенология: Учеб. пособие. М.: Экзамен, 2004. – 480 с.


[Закрыть]

Переживаемый Россией глубокий политический и социально-экономический кризис, сопровождаемый ломкой мировоззренческих представлений граждан, привел, наряду с изменением в сознании населения многих жизненных ценностей и ориентиров, к резкому падению уровня жизни, обнищанию многих социальных групп населения, росту безработицы. Все это породило небывалый скачок преступности в целом по Российской Федерации и ее отдельным регионам. Прежде всего это коснулось урбанизированных территорий, где кризисные последствия проявились наиболее глубоко.

В результате длительного непропорционального социально-экономического развития регион сконцентрировал многие социальные проблемы, которые постоянно усугубляли криминогенную обстановку. Осложнение ситуации в последний период обусловлено целым комплексом политических и экономических преобразований, приведших к разрушению прежних условий жизни, но еще не сформировавших новую систему общественных отношений. Разгосударствление, высокие темпы инфляции, а также связанные с этим изменения в структуре занятости, резкое имущественное расслоение и снижение жизненного уровня населения – все это существенным образом повлияло и на уровень преступности.

В криминологических исследованиях преступности совмещаются правовые, статистические, социологические и психологические методы. Думается, что это наиболее перспективный путь криминологических исследований, поскольку он позволяет изучить такое сложнейшее явление, как преступность, в самых разных аспектах и с самых разных позиций. Криминологические исследования в настоящее время применяются достаточно широко.

Проведенные нами криминологические исследования привели к выводу о необходимости соблюдения ряда обязательных условий, к которым можно отнести:

1) оптимальное сочетание объективных и субъективных методов криминологического исследования. При этом следует помнить, что объективный метод – это получение информации из любых источников. Но в данном случае информация может быть получена в искаженном виде, так как объективные источники в конечном счете являются в ряде случаев следствием субъективной деятельности. Другое дело, что они составлялись и готовились не специально для этого исследования, а для других целей. Субъективные же методы – это получение криминологической информации непосредственно от респондентов;

2) проведение исследования при помощи объективных методов, так как это некоторая гарантия того, что применяемые вначале субъективные методы не «заведут исследователя в тупик или не направят по ложному следу». В конце работы можно скорректировать некоторые выводы исследования, не принимая в расчет какие-либо результаты, оговорив, конечно, почему, и т. п.;

3) рациональное сочетание изучения преступности и факторов воздействия на нее лиц, совершающих преступления;

4) оперативность исследования, обеспечение своевременного внедрения результатов в практику деятельности ОВД;

5) обеспечение достоверности получаемой информации при помощи:

а) подбора респондентов с соблюдением принципа выборки и источников получения объективной информации;

б) использования в методиках способов, позволяющих выявить и устранить ложную информацию;

в) расчета коэффициента статистической репрезентативности;

6) комплексности исследования – включение в методику самых разнообразных методов, выявляющих с разных сторон один и тот же элемент предмета исследования, например субъективные условия преступлений социологического, психологического, экономического характера.

Проводя криминологическое исследование, надо помнить, что тенденции преступности не всегда совпадают с динамикой всей преступности в стране.

Субъективная причина преступления – криминальная направленность преступника – включает в себя асоциальную и антисоциальную установки, дефекты правосознания, криминогенную мотивацию, соответствующие потребности, интересы, ценностные ориентации, цели поведения.

Объективная причина преступлений может быть определена как предкриминальная ситуация, т. е. такая, которая грозит разрешиться преступлением, создает опасность преступления в любой момент. Операционализация этого понятия раскрывает, что предкриминальная ситуация может быть криминогенной (проблемной, конфликтной), создающей опасность перехода в преступление. Криминальная субкультура включает в себя обычаи, традиции, нормы среды преступников, регулирующие как их повседневную жизнь, так и их поведение в различных экстремальных ситуациях.

Объективные условия совершения преступлений – это обстоятельства, непосредственно способствующие совершению преступлений и содействующие наступлению криминальных последствий. Такие условия содействуют реализации объективной причины. В них входят различные упущения в деятельности служб ОВД, особенности микросреды, внешние воздействия, в том числе со стороны органов государственной власти и органов местного самоуправления, судов, прокуратуры, общественных объединений и иных субъектов.

Антикриминогенное воздействие на преступность складывается из системы влияния на факторы, порождающие преступления, которые могут быть совершены или совершаются. Эта система влияния включает в себя и фактически основывается на профилактике – формах и методах выявления и воздействия на причины и условия преступлений. В эту систему входит пресечение начавшихся преступлений. Некоторые авторы считают формой воздействия и организацию, управление.[108]108
  Блувштейн Ю. Д., Зырин М. И., Романов В. В. Профилактика преступлений: Учеб. пособие. Минск: Мн ВШ МВД СССР, 1986. С. 12; Алексеев А. И. Криминология: Курс лекций. М.: Щит-М, 2005. – 340 с.


[Закрыть] Другие полагают, что профилактика и есть управление процессами, влияющими на преступность.[109]109
  Преступность и правонарушения 1997–1999 гг. Статистический сборник. М., 2000; Преступность и правонарушения 2000–2004 гг. Статистический сборник. М., 2005; Сборник по СФО за январь – декабрь 2005 г., Новосибирск, 2006.


[Закрыть]

При сборе эмпирического материала использован метод включенного наблюдения. Надо помнить, что любое неосторожное действие или слово может быть использовано против изучающего, а тем более если нарушается закон, пусть даже незначительно. Обычно при длительном наблюдении становятся явными самые тонкие, интимные подробности души человека, предстает живой человек со своими недостатками и непременными достоинствами. Исследование желательно делать анонимным, если это возможно. Иногда это бывает невозможно, особенно если в его проведение вовлечены многие лица.

Проведение интервьюирования с осужденными проще реализовать при помощи свободного интервью, при отсутствии системы ответов, но при наличии определенного набора вопросов.

Анализ документов включал в себя изучение личных дел осужденных. В результате заполнялась анкета, которая начиналась с подробной фабулы уголовного дела, взятой из копии приговора и определения кассационного суда. Далее она содержала подробные социально-демографические данные осужденного – пол, возраст, социальное положение, образование и др. В последнее время криминологи все чаще используют разнообразные психологические тесты. Чаще всего применяются «объективные» тесты, которые называются так потому, что включают в себя вопросы, исключающие разными приемами неправдивые ответы. Поэтому такие тесты выявляют более или менее объективные данные о личности исследуемого. Иногда эти тесты, наоборот, называют «субъективными», так как они ориентированы на выявление глубинных, субъективных, качеств личности. Как ни странно это звучит, правы и те, и другие. Используются и «проективные» тесты, в которых исследуемый как бы должен спроецировать свои свойства, большей частью подсознательно, на предлагаемый ему стимул, например картинки, неоконченные предложения, чернильные пятна и пр. Проективные тесты сложны в обработке и интерпретации, требуют специальной психологической подготовки и даже особой квалификации психологов.

Примененная в нашем исследовании методика, включающая в себя сочетание объективных и субъективных методов с определенной процедурой их применения, позволяет надеяться на достоверность полученных результатов.

При этом следует отметить, что в настоящее время в Сибирском федеральном округе наблюдаются устойчивая тенденция к осложнению обстановки в сфере правопорядка, широкая распространенность таких сопутствующих преступности антисоциальных явлений, как наркотизм, пьянство, хулиганство, рост семейных конфликтов, безнадзорности подростков, увеличение доли криминально-активных контингентов населения и т. д., т. е. с полной уверенностью можно сказать об ухудшении криминологической обстановки в регионе.

Конечно, исследовать в данной работе все без исключения факторы, в той или иной степени влияющие на криминологическую обстановку Сибирского федерального округа, не представляется возможным по целому ряду причин. Поэтому рассматриваются лишь группы факторов, значения которых существенно изменились в последние 5–10 лет, что повлекло за собой соответствующие изменения криминологической обстановки в округе.

Глава II
Криминологическая характеристика преступности в Сибирском федеральном округе

§ 1. Анализ преступности в Сибирском федеральном округе: состояние и тенденции развития

Для отечественной криминологии и практики борьбы с преступностью особое значение имеет ее научный анализ по федеральным округам, поскольку наша страна огромна и чрезвычайно разнообразна по природным, в первую очередь климатическим, условиям. Люди разной культурной, национальной и конфессиональной принадлежности населяют ее регионы, которые значительно отличаются друг от друга характером и уровнем промышленного и сельскохозяйственного производства, транспортом и связью, наконец, что очень важно, степенью материального и иного обеспечения. Весьма существен этнический и религиозный состав населения некоторых регионов, возникающие там проблемы этноконфессионального характера, что в целом не может не оказывать значительного влияния на состояние законности и правопорядка, на другие стороны жизни. Вот почему, если бы не были созданы нынешние федеральные округа, преступность в России, в силу указанных причин, следовало бы анализировать преимущественно по отдельным регионам (субъектам Федерации). География преступности, т. е. пространственно-временное распределение преступлений в разных странах и в разных регионах страны, – давняя научная проблема отечественной криминологии, что и понятно, учитывая приведенные выше обстоятельства.

Изучение преступности в отдельных федеральных округах и субъектах Федерации, оценка полученных данных и сопоставление их между собой имеют огромное значение для уголовной политики, управления процессом борьбы с преступностью. Исследование географии преступности в России позволит составить научно обоснованное и в то же время дифференцированное представление о состоянии, динамике и структуре преступности в стране. Можно сказать, что география преступности – одно из актуальных направлений криминологических исследований.

Мы вполне отдаем себе отчет в том, что статистические данные о зарегистрированной преступности не отражают реального положения, что преступлений на самом деле совершается намного больше, чем официально фиксируется. Но даже и с такими пессимистическими оговорками криминологические статистические исследования полезны и необходимы, тем более что повышенный интерес, наряду с информацией о зарегистрированных преступлениях, имеют данные, характеризующие динамику и тенденции региональной преступности, как в целом, так и отдельных ее видов.

Поскольку с 1997 года начал действовать новый УК РФ, статьи о многих преступлениях оказались несопоставимыми с прежними статистическими данными. По этим наиболее распространенным, «индексным» видам преступлений проводились оценки их абсолютных и относительных уровней.

Состояние и динамика преступности в стране на сегодняшний день характеризуется весьма неблагоприятными тенденциями. В Сибирском федеральном округе в 1997–2005 годах она по-прежнему вызывает серьезную тревогу.

Одной из ярко выраженных негативных тенденций преступности Округа, прежде всего, является рост преступности, как в абсолютных, так и в относительных показателях. Несмотря на некоторое снижение количества зарегистрированных преступлений в 2002 году (–16,6 %), темп прироста преступности в Сибирском федеральном округе в среднем составляет 2,3 %, т. е. около 39 тыс. преступлений в год. Сокращение латентной составляющей преступности способствовало ее увеличению в 2005 году по сравнению с 2004 годом на 21,7 %.

Следует отметить, что рост общего числа зарегистрированных преступлений обусловлен не столько реальным ухудшением криминальной обстановки в стране, сколько принимаемыми мерами по укреплению учетно-регистрационной дисциплины в органах внутренних дел и усилению контроля за состоянием этой работы со стороны органов прокуратуры.

Рост преступности наблюдается в большинстве субъектов Округа. Наибольшие темпы прироста в 2005 году отмечены в Алтайском (75 508 преступлений, темп прироста составил 27,6 %), Красноярском (81 262, прирост 25,5 %) крае, Новосибирской (89 103, прирост 26,2 %), Иркутской (82 378, прирост 21,9 %), Омской (55 084, прирост 18,5 %), Томской (32 175, прирост 14,7 %) областях, республиках Хакасия (19 273, прирост 23,0 %), Бурятия (30 341, прирост 19,7 %), Тыва (10 301, прирост 13,1 %), Эвенкийский автономный округ (603, прирост 26,7 %), Агинский Бурятский автономный округ (1362, прирост 22,6 %) (см. табл. 1).

Повышение уровня преступности, т. е. количество зарегистрированных преступлений на 100 тыс. населения, началось в 1998 году, когда в сравнении с 1997 годом соответствующий показатель увеличился с 1961 до 2224 преступлений, в 1999 году достиг 2456, в 2000 году наблюдалось некоторое снижение среднего уровня преступности до 2379 преступлений, однако в 2001 году этот показатель был равен 2417 преступлениям. В 2002 году произошло уменьшение среднего уровня преступности до 2017, однако в 2003 году – увеличение до 2194,9, в 2004 году – до 2282,1, в 2005 году – 2883,1. Средний коэффициент зарегистрированной преступности превышает общероссийский. Наиболее высокий уровень преступности в 2005 году зарегистрирован почти на всей территории Сибирского федерального округа, кроме Кемеровской области (1829,6), в республиках Тыва (2938,3), Хакасия (2719,6), Бурятия (2488,1), Томской (2643,5), Новосибирской (2599,5), Иркутской (2365,5) областях (см. табл. 2).

Таблица 1

Состояние преступности в Сибирском федеральном округе за 1997–2005 гг.

Таблица 2

Уровень преступности на 100 тысяч человек в Сибирском федеральном округе за 1997–2005 гг.[110]110
  Преступность и правонарушения 1997–1999 гг. Статистический сборник. М., 2000. Преступность и правонарушения 2000–2004 гг. Статистический сборник. М., 2005; Сборник по СФО за январь – декабрь 2005 г., Новосибирск, 2006.


[Закрыть]

Структурный анализ преступности в Округе за 2005 год показывает, что общая картина преступности приобретает все более выраженную корыстную окраску. Рост числа имущественных преступлений отмечен на территории большинства регионов. 44,3 % всех выявленных преступных деяний в Сибирском федеральном округе приходится на долю хищений чужого имущества, совершенных путем кражи. В 2005 году их зарегистрировано 253 065. Прирост регистрации краж в абсолютном выражении составил 43 211 преступлений (см. табл. 3).

Таблица 3

Состояние краж в Сибирском федеральном округе за 1997–2005 гг.[111]111
  Преступность и правонарушения 1997–1999 гг. Статистический сборник. М., 2000; Преступность и правонарушения 2000–2004 гг. Статистический сборник. М., 2005; Сборник по СФО за январь – декабрь 2005 г., Новосибирск, 2006.


[Закрыть]

Продолжается рост наиболее опасных корыстно-насильственных преступных посягательств. В целом по Сибирскому федеральному округу возросло количество грабежей. В 2004 году зарегистрировано 40 240, а в 2005 году – 56 401. В общей структуре преступности в Сибирском федеральном округе грабежи составляют 9,9 % (см. табл. 4).

Таблица 4

Состояние грабежей в Сибирском федеральном округе за 1997–2005 гг.[112]112
  Преступность и правонарушения 1997–1999 гг. Статистический сборник. М., 2000; Преступность и правонарушения 2000–2004 гг. Статистический сборник. М., 2005; Сборник по СФО за январь – декабрь 2005 г. Новосибирск, 2006.


[Закрыть]

Негативная динамика разбойных нападений зафиксирована на территории всего округа. В общей структуре преступности в Сибирском федеральном округе разбойные нападения в 2005 году составляют 1,6 % (см. табл. 5).

Таблица 5

Состояние разбойных нападений в Сибирском федеральном округе за 1997–2005 гг.[113]113
  Преступность и правонарушения 1997–1999 гг. Статистический сборник. М., 2000; Преступность и правонарушения 2000–2004 гг. Статистический сборник. М., 2005; Сборник по СФО за январь – декабрь 2005 г., Новосибирск, 2006.


[Закрыть]

Резко дестабилизирует обстановку рост преступлений, совершаемых в общественных местах. В 2005 году прирост таких преступлений составил 7,8 %. Наибольшее их количество совершено в Республике Хакасия (84,8 %), Алтайском крае (56,8), Красноярском крае (45,7), Новосибирской (70,4), Читинской (63,2), Кемеровской (48,6), Иркутской (41,9) и Омской (36,8 %) областях.

Сохраняется высокий удельный вес уличной преступности. В общем массиве преступлений в 2005 году уличная преступность составляет 10 %. Наибольшие темпы ее прироста зарегистрированы в Республике Хакасия (84,9 %), Красноярском крае (40,4), Новосибирской (64,4), Иркутской (42,5), Читинской (35,5) и Томской (33,0 %) областях.

Резко дестабилизируют обстановку негативные изменения среднестатистического портрета преступников. В Округе значительным остается число преступлений, совершаемых лицами в состоянии алкогольного, наркотического и токсического опьянения, – более 15 % всех преступлений. Наиболее высокие темпы прироста преступлений, совершенных в состоянии алкогольного, наркотического и токсикологического опьянения, зафиксированы в республиках Алтай, Тыва, Хакасия, в Алтайском крае.

Наблюдается увеличение рецидивной преступности в 2004 году – 3,3 % (темп прироста в 2005 г. составил 5,0 %). Данные преступления также имеют высокий удельный вес – 16,4 % от общего числа преступлений. В среднем по Округу лицами, ранее совершившими преступления, совершаются около 33 % убийств, более половины – разбоев и умышленного уничтожения чужого имущества, почти каждое третье преступление – в сфере незаконного оборота наркотиков, изнасилований, краж, грабежей, вымогательств.

Рецидивная преступность является питательной средой для организованной и профессиональной преступности; на фоне сложной социально-экономической обстановки происходит их сращивание. Долгое время было принято считать, что профессиональная преступность в нашей стране ликвидирована, а организованная преступность – атрибут капиталистического общества и ей нет места в советском государстве. Сегодня ситуация в корне изменилась, в криминологии указанные формы преступности выделяются в качестве самостоятельных и активно изучаются.[114]114
  Гуров А. И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М.: Юрид. лит., 1990. – 301 с; Попов В. И. Рецидив и организованная преступность. М.: Моск. ин-т МВД России, 1998. – 189 с; Коломытцев Н. А. Особо опасный рецидив преступлений и борьба с ним. М.: Криминологическая ассоциация, 1999. С. 12–18.


[Закрыть] Ранее неоднократно отмечалось, а в настоящее время уже ни у кого не вызывает сомнений, что проблема борьбы с рецидивной преступностью носит комплексный характер и поэтому должна рассматриваться как в уголовно-правовом, так и в криминологическом аспектах. Используя одинаковые теоретические понятия, эти науки наполняют их различным содержанием в соответствии со стоящими перед ними практическими задачами. Одним из таких понятий стал термин «рецидив». Теоретические разработки, связанные с данным термином, велись преимущественно с позиций науки уголовного права, вследствие чего криминологическому рецидиву придавалось как бы второстепенное значение. Хотя попытки разграничить эти явления предпринимались не раз.

Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года впервые сконструировал оконченный институт рецидива преступлений (ст. 18 УК РФ), разрешив, таким образом, многие спорные вопросы. Однако ряд проблем борьбы с рецидивом требуют дальнейшего исследования, прежде всего, в связи с неблагоприятными тенденциями рецидивной преступности, ускорением процессов организованности и профессионализма преступников. Немаловажную роль в их решении призвана сыграть криминология, поскольку рост рецидива происходит на фоне существенной интенсификации криминогенных факторов, ослабления профилактических возможностей органов внутренних дел.

Рецидивная преступность является самостоятельным объектом исследования криминологической науки, в связи с чем необходимо выяснить, есть ли основание для принципиально различного толкования понятия рецидива в уголовном праве и криминологии. Одним из первых на страницах советской печати о необходимости различать уголовно-правовой и криминологический рецидив высказался венгерский криминолог Т. Хорват. Он предложил, наряду с рецидивом в уголовном праве, различать рецидив криминологический, не связанный с погашением или снятием судимости у лица, вновь совершившего преступление.[115]115
  Хорват Т. Новое в судебной практике по уголовным делам в Венгерской Народной Республике // Советское государство и право. 1968. № 2. С. 97–98.


[Закрыть] Некоторые советские криминологи вслед за Т. Хорватом исключили наличие судимости из признаков криминологического рецидива. Так, Н. Ф. Кузнецова считает, что «криминологическое понятие рецидива включает любую фактическую повторность преступлений, независимо от фактов судимости, истечения сроков давности или погашения судимости».[116]116
  Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С. 113–115, 179.


[Закрыть] Аналогичной точки зрения придерживается И. И. Гальперин.[117]117
  Гальперин И. И. Об уголовной ответственности рецидивистов в свете некоторых криминологических показателей эффективности борьбы с рецидивной преступностью // Эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью / Под ред. Б. С. Никифорова. М.: Юрид. лит., 1968. С. 214.


[Закрыть]

Однако интерес к криминологическому рецидиву у отечественных ученых возник гораздо раньше, своими корнями он уходит в концепцию так называемого «фактического рецидива». Данная концепция была выдвинута в 20-х годах XX века в противоположность концепции «легального рецидива», под которым понимается рецидив уголовно-правовой, т. е. обязательно связанный с непогашенной и неснятой судимостью у субъекта преступления. Одним из первых в нашей литературе термин «фактический рецидив» употребил Б. С. Утевский, в работах которого проблема борьбы с рецидивной преступностью в первые десятилетия советской власти получила наиболее глубокое освещение.[118]118
  Утевский Б. С. Рецидив и профессиональная преступность // Проблемы преступности. Вып. 3. М., 1928. С. 98.


[Закрыть] Под фактическим рецидивом понимается систематическое совершение несудимым лицом преступлений. Такие лица, неоднократно совершавшие преступления и избежавшие уголовной ответственности, считались профессиональными преступниками. Сторонники концепции «фактического рецидива» полагали, что вполне можно ставить знак равенства между рецидивистом в прямом смысле слова, т. е. имеющим судимость, и «фактическим» рецидивистом, который является не менее опасным. Меры ответственности, применяемые к ним, должны быть аналогичны тем, которые закон предусмотрел для рецидивистов.

Изложенная концепция не нашла широкой поддержки среди правоведов, ее положения не были восприняты и законодателем, однако сам термин «фактический рецидив» остался в криминологической науке.

Как отмечалось выше, долгое время было принято считать, что в нашей стране профессиональная преступность ликвидирована. Это утверждение легло в основу критики теории «фактического рецидива». Так, П. Ф. Гришанин считал, что «систематичность преступлений в психологическом плане не равна факту прошлой судимости преступника».[119]119
  Гришанин П. Ф. Ответственность преступников-рецидивистов по советскому уголовному праву. М., 1974. С. 13.


[Закрыть] По его мнению, концепция фактического рецидива недооценивает значение прошлой судимости при определении опасности рецидивистов и не имеет под собой серьезной основы.

Впоследствии некоторые правоведы стали рассматривать фактический рецидив в качестве синонима рецидива криминологического. Это следует из приведенного выше определения криминологического понятия рецидива, даваемого Н. Ф. Кузнецовой. Не усматривает разницы между этими двумя понятиями и Т. М. Кафаров: «В юридической литературе рецидиву придается, однако, и другое значение, криминологическое, – "фактический рецидив"».[120]120
  Кафаров Т. М. Указ. соч. С. 33.


[Закрыть]

При обобщении различных научных позиций, рассматривающих понятие криминологического рецидива, их можно объединить в две группы. Одни авторы не видят необходимости различать уголовно-правовой и криминологический рецидив. Другие считают, что это разные понятия. Среди представителей последнего подхода ряд исследователей придерживаются мнения о том, что рецидив криминологический по существу есть фактический рецидив, о чем уже упоминалось в нашей работе, остальные пытаются провести раздел между этими понятиями, выделяя специальные признаки криминологического рецидива.

Весьма спорным считал возможность определять рецидив с позиций криминологии и П. Ф. Гришанин. Он полагал, что «рецидив» – понятие уголовно-правовое и его содержание следует раскрывать на основе уголовного законодательства.

X. Кинге обосновал свою точку зрения на криминологический рецидив и пришел к выводу, что отказ от судимости при определении понятия рецидива в криминологии, по сути, означал бы прекращение криминологического изучения специфических проблем рецидива. В заключение своего исследования, посвященного обсуждаемой проблеме, автор пришел к выводу, что «уголовно-правовой» и «криминологический рецидив» – понятия идентичные и предложил следующую формулировку, пригодную, по его мнению, как для науки уголовного права, так и для криминологии: «рецидив преступления – это совершение нового преступления после отбытия наказания за предыдущее преступление при условии, если судимость не погашена и не снята».[121]121
  Кинге X. Понятие рецидива преступления в уголовном праве и криминологии // Ученые записки Тартуского гос. университета. Вып. 364. Труды по правоведению. Тарту, 1975. С. 63.


[Закрыть]

Н. Ф. Кузнецова, выделяя криминологический рецидив в качестве самостоятельного понятия, полагает, что «понятие рецидива должно быть только легальным, т. е. исходить из уголовно-правового определения рецидива».[122]122
  Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С. 179.


[Закрыть]

Противоположную позицию занимают авторы, признающие за криминологическим рецидивом право на самостоятельное существование и наделяющие его специальными признаками с целью отграничить от понятия фактического рецидива. Так, Э. Я. Стумбина предлагает для более полной характеристики криминологического понятия рецидива дополнительно учитывать одно обстоятельство – определенную линию в преступном поведении лица. Криминологический рецидив имеет место не при любом совершении двух и более преступлений, а лишь тогда, когда налицо определенная стадия навыков противоправного поведения лица. Иначе говоря, между предыдущим и последующим преступлениями должна быть связь, «свидетельствующая о стойкости преступных устремлений личности виновного».[123]123
  Пшенникова Л. И., Ниедре А. М., Менберг Г. Г., Казмер М. Э. Рецидивная преступность: понятие и криминологическая характеристика: Сб. трудов / Под ред. Э. Я. Стумбиной. Рига, 1983. С. 11.


[Закрыть] Однако автор не останавливается в своей работе на том, в каких случаях можно говорить о наличии такой связи и что под ней понимается.

Аналогичного взгляда при анализе криминологического понятия рецидива придерживается Т. Р. Чогошвили. Он предлагает выделять два основных признака криминологического рецидива: формальный (количественный) и материальный (поведенческий). Последний свидетельствует об устойчивости преступных намерений.[124]124
  Чогошвили Т. Р. Уголовно-правовой рецидив и его значение для предупреждения новых преступлений. Автореф. дис… канд. юрид. наук. М., 1991. С. 13.


[Закрыть] Таким образом, указанные авторы считают необходимым выделять в качестве самостоятельных видов рецидива криминологический и фактический.

Следует остановиться на весьма своеобразной классификации разновидностей рецидива, приведенной в одном современном учебнике криминологии, авторы которого полагают, что «криминологический рецидив со своей стороны можно считать частью повторной преступности, охватывающей все случаи повторного совершения преступлений без каких-либо ограничений».[125]125
  Криминология: Учебник для юридических вузов / Под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова, С. В. Степашина. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 1999.


[Закрыть] Единственным исключением признается наличие идеальной совокупности преступлений.

Авторы предлагают криминологический рецидив разделять на рецидив судимостей и фактический рецидив. Последний включает все повторные преступления, совершенные лицами: а) с погашенной судимостью; б) во время предварительного расследования и до вступления приговора в законную силу; в) лицами, освобожденными от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям. Рецидив судимостей включает все повторные преступления, совершенные лицами, ранее судимыми. Уголовно-правовой, легальный рецидив является составной частью рецидива судимостей.[126]126
  Там же. С. 457.


[Закрыть]

Таким образом, авторы учебника не стремятся противопоставлять криминологический и фактический рецидив. Признавая, что «криминологический рецидив» – понятие более широкое, они относят «фактический рецидив» к его составляющей, что нам представляется правильным решением проблемы. Из приведенной классификации, однако, неясно, в чем отличие рецидива судимостей от легального рецидива и почему последний является составной частью первого. Понятие «рецидив судимостей», на наш взгляд, вносит терминологическую путаницу, поскольку речь идет по существу о легальном рецидиве.

Анализ вышеизложенных концепций позволяет прийти к выводу, что такое обилие взглядов порождает больше вопросов, нежели дает ответов. Можно выделить ряд спорных моментов, которые следует урегулировать для окончательного вывода о том, что же понимать под криминологическим рецидивом. Во-первых, это обоснование необходимости различать криминологический и уголовно-правовой рецидив. Во-вторых, соотношение фактического и криминологического рецидива. И, наконец, в-третьих, четкое определение признаков криминологического рецидива. Отсутствие единообразного понимания этих моментов не отвечает современным задачам борьбы с рецидивной преступностью. Постараемся с учетом тех разработок, которые уже существуют в научной и учебной литературе, обосновать свой взгляд на интересующую проблему.

Не вызывает сомнений, что необходимость разграничивать уголовно-правовой и криминологический рецидив существует объективно и обусловлена тем, что данное понятие изучается и наукой уголовного права и криминологией. По этим соображениям вряд ли можно признать правильным стирание различий между этими разновидностями рецидива.

В Уголовном кодексе понятие рецидива долгое время являлось квалифицирующим обстоятельством. Согласно действующему уголовному законодательству рецидив – условие назначения более строгого наказания на основании и в пределах, предусмотренных УК. Криминология дает гораздо более широкое толкование рецидива, так как ей приходится не просто констатировать факт совершения преступления и квалифицировать его, а объяснять причины преступного поведения и его повторения после применения предусмотренных законом мер воздействия.

Сегодня, как уже отмечалось, существование профессиональной преступности в нашей стране не вызывает сомнений. Она рассматривается как одна из самых опасных разновидностей преступности в целом наряду с организованной преступностью. В рецидивной преступности обнаруживается достаточно устойчивая тенденция к преобладанию специального рецидива, отражающего степень профессионализации преступников. Профессиональная преступная деятельность отличается тем, что вырабатывает у ее носителя определенные знания, практические навыки, обеспечивающие оптимальное достижение цели при наименьшем риске разоблачения.

Здесь будет уместным вернуться к рассмотренной выше концепции «фактического рецидива». С позиций этой концепции профессиональный преступник, постоянно совершающий преступления, но избегающий за это ответственности, не менее опасен, чем рецидивист, отвечающий формальным признакам. В связи с этим выдвигались предложения о том, чтобы вообще отбросить понятие легального рецидива и усиливать ответственность рецидивиста во всех случаях, когда он совершил два и более преступления, независимо от того, был ли он осужден ранее или осуждается впервые, сохраняются ли у него или погашены прежние судимости. Предлагалось в какой-то мере уравнять рецидивистов и профессиональных преступников, закрепив законодательно понятия «систематичность» и «преступный промысел». В начале 60-х годов XX века попытку обоснования необходимости включить в УК признак «систематичность» была предпринята А. М. Яковлевым.