Текст книги "Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе"

Другая трактовка заключается в четком различении причин, порождающих криминальные явления, и условий, им содействующих, а также факторов, которые определяют изменение преступности во времени. Некоторые ученые полагают, что последними обязательно должны быть изменяющиеся, непостоянные явления и процессы[41]41
  Кузнецова Н. Ф. Проблемы криминологической детерминации. М., 1984. – 312 с.


[Закрыть] и факторы, направляющие пространственные изменения преступности. Фактически это лишь те явления и процессы, которые связаны с изменением преступности по регионам, местностям, территориям исполнения наказаний, тем более если от них зависят условия их исполнения, правовые и фактические. Отдельные авторы считают, что это обязательно стабильные, константные обстоятельства (например, климатические, географические условия, национальный, религиозный состав населения и т. п.). Конечно, эта позиция достаточно практична, она позволяет искать, с одной стороны, явления, как бы принципиально порождающие преступления, а с другой – факторы, которые определяют изменение уже порожденных криминальных явлений или, наоборот, их стабильность, повторяемость в зависимости от условий.

Следует подчеркнуть, что именно в этом смысле применялся термин «факторы преступности» в одной из первых работ, посвященных закономерностям преступности, выявлению того, что на эти закономерности влияет в качестве факторов.

Так, Н. Ф. Кузнецова объединяет обстоятельства, воздействующие на преступность, в понятии детерминанты.[42]42
  Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. М.: Наука, 1976. С. 12–46; он же. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования: Учеб. пособие. М., 1998.


[Закрыть]

Вместе с тем ряд авторов считают, что нет смысла отделять причины от условий, потому что они то и дело меняются местами, и называют их «причинами», определяющими генезис,[43]43
  Стручков Н. А. Преступность как социальное явление. Л.: ЛВВПУ МВД СССР, 1969. – 121 с.


[Закрыть] или обстоятельствами.[44]44
  Сахаров А. Б. О личности преступника и причинах преступности в СССР. М., 1961. – 279 с; Кудрявцев В. Н. Причинность в криминологии. М., 1968.


[Закрыть]

Представляется удачным традиционное деление причин и условий на субъективные и объективные.[45]45
  Там же; Антонян Ю. М. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении преступления. М., 1973.


[Закрыть] При этом субъективные причины и условия полностью зависят от воли, сознания, эмоций, от направленности преступника, объективные же не зависят от этого, складываются вне его.

Под субъективной (внутренней, непосредственной) причиной конкретного преступления (преступного поведения) разными авторами понимаются или асоциальная и антисоциальная установка, или дефекты правосознания, или криминогенная мотивация. Конкретную жизненную ситуацию иногда называют опосредованной причиной или объективным условием, даже поводом. При этом выделяются объективные условия, которые непосредственно способствуют совершению преступления и наступлению общественно опасных последствий. На наш взгляд, такие условия и есть конкретная ситуация во всем ее многообразии.

Мы считаем, что ведущей субъективной причиной преступного поведения является криминальная направленность личности преступника. Именно она ведет его к преступлению и включает в себя практически все иные побудительные силы, подталкивающие его: асоциальную и антисоциальную установку, дефекты правосознания, криминогенную мотивацию, эмоции, потребности, интересы, ценностную ориентацию, мотивы, цели преступления. При этом не обязательно, чтобы все звенья криминальной направленности преступника действовали одновременно или сменяли друг друга. Одни источники преступления, например эмоции, могут как бы подминать под себя другие, затормаживая, к примеру, сферу осознания ценностей или вообще исключая их действие, например в сфере правосознания.

Обстоятельства же, содействующие реализации этой криминальной направленности и входящие в субъективную сферу личности преступника, – все иные свойства, процессы и состояния как биологического, так и психологического происхождения, – могут быть названы субъективными условиями преступления. И для их установления, в принципе, необходимо применять различные методы – от генетических до психологических. Сюда могут быть отнесены возрастные, половые, психические (психическое заболевание, невротические отклонения), физиологические (тип темперамента, темп и ритм протекания физиологических процессов, «критические дни», климакс у женщин и т. п.) и иные особенности (характер, социально-психологические, личностно-психические, нравственно-психологические и прочие качества). Они как раз и могут содействовать выпадению отдельных звеньев криминальной направленности, затормаживанию или усилению их функционирования и проч. В этом и состоит их влияние на механизм преступного поведения именно как условий, а не причин, являющихся источниками преступления.

Жизненная ситуация определяется в литературе как объективное стечение жизненных обстоятельств, субъективно воспринимаемых и оцениваемых преступником.[46]46
  Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. М.: Наука, 1976. С. 14.


[Закрыть] Жизненная ситуация не всегда может быть непосредственной причиной преступления. Для этого она должна стать предкриминальной, т. е. грозить разрешиться преступлением, создавать опасность преступления в любой момент. Только в таком случае она может быть названа объективной причиной преступления. Типы предкриминальных ситуаций разнообразны. Это может быть и проблемная, и стрессовая, и фрустрационная, и конфликтная, и криминогенная ситуации и пр. Предкриминальных ситуаций, таким образом, большое разнообразие.

Объективные условия, сопровождающие совершение преступлений, являющиеся их необходимыми, а значит, обязательными спутниками, делятся в криминологической литературе на непосредственно способствующие совершению преступлений и содействующие наступлению криминальных последствий.

Наиболее полно проблемы причинности отражены в работах академика В. Н. Кудрявцева. По его мнению, «взаимодействие между причиной и следствием состоит в переносе некоторого количества вещества, энергии или информации. Именно в этом заключается активное действие причины. Перенос информации – типичное свойство причинности в сфере общественных явлений. Весь процесс нравственного формирования личности, например, протекает в этой форме причинного взаимодействия. Сведения о различных человеческих поступках, нормах поведения, системе ценностей, о различных событиях текущей действительности усваиваются подростком и взрослым через различные каналы информации и формируют их мировоззрение, психологию, весь внутренний облик».[47]47
  Там же. С. 17.


[Закрыть]

В. Н. Кудрявцев обоснованно полагает, что личность и ее внутренний облик формируются путем усвоения информации о реальной жизни общества и его ценностных ориентациях, проявляющихся, в том числе и в поступках конкретного человека. В связи с этим не последнюю роль играют условия жизни.

Условия, взятые в совокупности с причинами в узком смысле слова, образуют так называемую полную причину того или иного следствия.[48]48
  Там же. С. 20.


[Закрыть] Причина порождает следствие, в то время как условие только этому способствует, обеспечивая возможность действия причины.[49]49
  Там же. С. 27.


[Закрыть]

Эти общие положения о взаимодействии причины и следствия и роли в нем существующих условий никем не опровергаются и являются как бы «азбучной истиной» в криминологии. Но когда речь идет о непосредственных причинах конкретного преступления, то их уяснение требует дополнительных исследовательских усилий.

«Непосредственные причины индивидуального правонарушения следует искать в индивидуальных особенностях личности субъекта и конкретной ситуации, в которой он находится».[50]50
  Там же. С. 39. см. также: Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С. 174.


[Закрыть] Конечно же, исследование следовало бы начинать с личности, коль скоро человек, а не общество, совершает противоправное деяние. Другое дело, в какой ситуации, в каких условиях, в каком обществе находится человек. И здесь нельзя однозначно согласиться с В. Н. Кудрявцевым и Н. Ф. Кузнецовой в том, что поскольку преступность всегда социальное (не биологическое, физическое, космическое) явление, то и причины ее, как и других правонарушений, имеют социальный характер.[51]51
  Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. М.: Наука, 1976. С. 90–91.


[Закрыть] Преступность действительно социальное явление, но причины, порождающие преступное деяние, нужно искать в человеке. В связи с этим нельзя однозначно говорить о социальном характере причинности человеческого поведения, если только не рассматривать все, что связано с человеком, частью социума.

Противоправному поступку предшествует ряд этапов психической деятельности субъекта, которые постепенно формируют антиобщественную направленность поступка и его фактическое осуществление. Именно в этом процессе и происходит вычленение противоправного поведения из более широкой системы социально полезных действий, повседневно совершаемых субъектом. Постепенно, по крупицам складываются элементы будущего антиобщественного поступка, образуются его основные черты.

По мнению В. Н. Кудрявцева, «процесс формирования личности хотя и интересует право и криминологию, но, строго говоря, не является предметом их изучения: это дело педагогики, психологии, социологии и других наук о человеке. Предмет правового и криминологического исследования – формирование и принятие решения на совершение правонарушений. По сути дела – это проблема мотивации противоправного поведения».[52]52
  Там же. С. 88–91.


[Закрыть]

Такая позиция является, по меньшей мере, спорной. Если то, что порождает преступления, закладывается в детском саду или в школе, то нет основания ограничивать предмет криминологического исследования рамками времени, в течение которого формировалось решение на совершение правонарушения. Сплошь и рядом дети, страдавшие от побоев и унижений, впоследствии становились насильниками и убийцами. Как же тогда влиять на процесс возникновения причин правонарушений, если не исследовать их с позиций криминологии?

Впрочем, рассматривая этапы формирования противоправного поведения, В. Н. Кудрявцев в качестве первого называет «неблагоприятное нравственное формирование личности и социальной среды».[53]53
  Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 2. М.: Политиздат, 1993. С. 493.


[Закрыть] Но опять возникает вопрос: «Почему неблагоприятное? И каким образом это «неблагоприятное» усваивается человеком, каков механизм усвоения?»

В основе всякого поведения человека, в том числе и противоправного, лежит нравственная позиция личности, но и она формируется не на пустом месте.

В советской криминологии всегда обращались к цитатам классиков марксизма-ленинизма для подтверждения того или иного теоретического положения причинности правонарушений. В частности, Ф. Энгельс писал: «Люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того, чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются)».[54]54
  Чесноков Д. И. Общественный прогресс и механизм действия социальных законов // Вопросы философии. 1966. № 9. С. 25


[Закрыть]

Д. И. Чесноков уточняет, что между потребностью и поступком человека в большинстве случаев стоит еще интерес, под которым понимается осознание человеком как своих потребностей, так и общих условий и средств, способствующих их удовлетворению.[55]55
  Гегель Г. В. Ф. Философия истории: Введение // Сочинения. Т. 8. М.; Л., 1935. C. 20.


[Закрыть] Следовательно, интересы человека как бы включают в себя и потребности. Но практически все ученые-криминологи все-таки разделяют эти, порождающие социальное поведение, понятия. Кстати, по данному вопросу высказывался Г. В. Ф. Гегель: «Ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов, их характеров и способностей, и притом таким образом, что побудительными мотивами в этой драме являются лишь эти потребности, страсти, интересы, и лишь они играют главную роль».[56]56
  Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. М.: Наука, 1976. С. ПО.


[Закрыть]

В. Н. Кудрявцев в оценке потребностей и интересов конкретизирует позицию Гегеля и предлагает рассматривать их с точки зрения соответствия общепринятым нормам поведения. «Потребности и интересы, попытки удовлетворения которых послужили впоследствии источником правонарушения, уже во время своего формирования не соответствовали общепринятым нормам, противоречили им, создавая источники неизбежных для данного лица трудностей в его социальном общении».[57]57
  Криминальная мотивация / Ю. М. Антонян, В. В. Гульдман, В. Н. Кудрявцев и др.; отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М.: Наука, 1986, С. 30; Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: Норма, 1997.


[Закрыть]

С этим высказыванием трудно согласиться. Получается, что если человек голоден и совершил кражу продуктов, то его потребность насытиться не соответствует общепринятым нормам? То же касается и одежды для человека, научной и художественной литературы и массы других потребностей, которые соответствуют общепринятым нормам и даже являются неким стандартом для нормального человека.

Имеет место и другая точка зрения. В частности, профессор B. В. Лунеев полагает, что «антиобщественных потребностей и мотивов как таковых не существует».[58]58
  Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции. Конспект лекций. М.: МГУ, 1971, С. 3, 6.


[Закрыть]

На наш взгляд, истина, как принято говорить, лежит где-то посередине. По-видимому, все же есть потребности, которые заведомо носят антиобщественный характер. Например, потребность в удовлетворении половой страсти, сопряженная с насилием, потребность в интимной близости с человеком одного пола, потребность в удовлетворении половой страсти в иных формах, реализация которых посягает на общественную нравственность.

«До своего первого удовлетворения, – писал А. Н. Леонтьев, – потребность "не знает" своего предмета, он еще должен быть обнаружен. Только в результате такого обнаружения потребность приобретает свою предметность, а воспринимаемый (представляемый, мыслимый) предмет – свою побудительную и направляющую деятельность функцию, т. е. становится мотивом».[59]59
  Епископ Феофан. Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться? Письма. Л., 1991. С. 23.


[Закрыть] Примерно о том же писал святитель Феофан Затворник: «В душе и теле есть потребности. Эти потребности сами по себе не дают определенного желания, а только нудят искать им удовлетворения. Когда удовлетворение потребности тем или другим способом дано однажды, то после того, вместе с пробуждением потребности, рождается и желание того, чем удовлетворена уже была потребность. Желание всегда имеет определенный предмет, удовлетворяющий потребность».[60]60
  Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1946. С. 542.


[Закрыть]

Сопоставив приведенные высказывания, приходим к выводу, что «желание» и «мотив» являются синонимами. А потребность может реализоваться только через мотив, желание. «Более или менее адекватно осознанное побуждение выступает как мотив».[61]61
  Криминальная мотивация / Ю. М. Антонян, В. В. Гульдман, В. Н. Кудрявцев и др.; отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М.: Наука, 1986, С. 120.


[Закрыть] В процессе формирования мотивов та или иная потребность в сознании человека приобретает различное субъективное значение. Именно в «человеческой пристрастности, субъективной значимости той или иной потребности человека во многом кроется секрет понимания загадочных, на первый взгляд, мотивов некоторых преступлений».[62]62
  Чичева И. Теоретическое решение проблемы причин и условий преступности как важная составная часть профилактических мер // Вопросы борьбы с преступностью: Материалы VI Международ. конгресса криминологов соц. стран / Отв. ред. И. И. Карпец. М., 1988. Вып. 47. С. 128.


[Закрыть] Автор назвал центральное звено причинности поведения, в том числе противоправного, – «человеческая пристрастность той или иной потребности».

Предметом регионально-криминологических исследований является анализ территориальных различий преступности в пределах региона. Такой подход обладает многими достоинствами: сравнительностью, высокой оперативностью информации, простотой методики исследований, возможностью анализа социальной обусловленности в зонах ее локализации, широким спектром практического использования результатов.

Анализируя связи системного объекта «причины преступности – преступность», согласно требованиям системного подхода, мы должны разделить его линейную структуру. Тогда левую часть этой системы, как мы только что уяснили, можно записать в следующем виде: «социальные условия региона – негативные стороны и последствия социальных условий – преступность». Социальные условия, благоприятствующие преступности, сами по себе не вызывают противоправного поведения (деятельности), однако оказывают определенное влияние на количественные и качественные показатели преступности (миграционные процессы, урбанизация, социальная структура населения, определенные факторы в экономике, культуре и т. п.). Следует учитывать, что эти условия носят объективный характер, тогда как преступность – результат уголовно наказуемых действий людей, имеющий субъективную основу (индивидуальное сознание, мораль, традиции, дисциплина, отношение к общественным ценностям).[63]63
  Долгова А. И. Системно-структурный характер преступности // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1984. Вып. 41. С. 6; она же. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. С. 167.


[Закрыть] Следовательно, правая часть исследуемой системы выглядит следующим образом: «преступность – социально отклоняющееся (дивиантное) поведение (правонарушения непреступного характера: пьянство, алкоголизм, наркомания, проституция, тунеядство и т. п.)». При этом, по мнению А. И. Долговой, критерием выделения преступности из социально отклоняющихся проявлений, как правило, служит следующее положение: «преступность – социально обусловленное, но одновременно виновное нарушение уголовного запрета, представляющее собой наивысшую степень общественной опасности по сравнению с иными негативными деяниями».[64]64
  Курс советской криминологии. Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник / Под ред. В. Н. Кудрявцева, И. И. Карпеца, Б. В. Коробейникова. М.: Юрид. лит., 1985. С. 40.


[Закрыть]

Таким образом, исследование системного объекта «причины преступности – преступность» связано с анализом механизма превращения объективных социальных условий в субъективное по своей природе антисоциальное явление, проявляющееся как сложная интегративная совокупность преступлений. Для уяснения этого должен быть учтен обширный комплекс обусловливающих такое превращение обстоятельств – каналы криминогенных влияний, степень или интенсивность этих влияний, взаимодействие уровней детерминации и др. Это предполагает систематизацию наиболее криминологически значимых параметров социальной среды, а также акцентированное выделение и подробный анализ параметров, характеризующих совокупность преступников. Такой подход позволяет получить следующее общегносеологическое решение: причины преступности – это закономерное, организованное по вероятностному принципу взаимодействие внутреннего состояния личности преступников с условиями среды, актуализирующими это состояние.[65]65
  Кемкин В. И. Категория «состояние» в научном познании. М.: Высш. шк., 1983. С. 68.


[Закрыть]

На уровне методологии познания механизма перевода количественных параметров социальной среды в качественные особенности преступности эта связь может быть выражена с помощью понятия «состояние».[66]66
  Шляпочников А. С., Забрянский Г. И. Выявление латентной преступности // Сов. государство и право. 1971. № 5. С. 99; Конев А. А. Преступность в России и ее реальное состояние. Н. Новгород: НА МВД РФ, 1993. С. 108–165; он же. Учение о ненаказанной преступности: понятие, виды, методы изучения и измерения. Н. Новгород: НА МВД РФ, 2001. – 323 с.


[Закрыть] В содержательном аспекте философское понятие «состояние» в системном подходе представляет собой целостную, интегративную характеристику системы, обладающую определенной иерархической структурой параметров состояния в фиксированный момент времени. Подобное понимание содержательной стороны понятия «состояние» применительно к системному объекту «причины преступности – преступность» находит следующее воплощение. Состояние этого системного объекта, на наш взгляд, следует рассматривать как «временный срез» параметров элементов, образующих данную систему. «Срез» представляет собой многомерный показатель пространственно-временных характеристик свойств данной системы. В связи с большой сложностью социально-криминологических систем параметрами таких систем, по-видимому, целесообразно считать только те признаки, которые характеризуют преступность в отношения наиболее существенных детерминистских связей, и в параметрической иерархии ее свойств и отношений отвечают требованию интегративного уровня системы. К таковым в социально-криминологической системе «социальные условия региона – негативные последствия социальных условий – преступность – социально отклоняющееся (дивиантное) поведение» следует отнести параметры преступности (криминологически значимые), характеристики подсистем социальной среды и параметры, характеризующие криминально-личностную среду, латентную преступность.

В научном и практическом отношениях важной является проблема латентной преступности.

Среди криминологов нет единства мнений относительно дефиниции латентной преступности. Чаще всего в литературе встречаются следующие точки зрения.

Латентными следует считать преступления, скрытые от одного из органов, которым предоставлено право расследовать или рассматривать дела о совершенных преступлениях.[67]67
  Обзор прогнозирования преступности в Иркутской области на 2005 год.


[Закрыть]

Данное определение не включает преступления, о которых работникам правоохранительных органов известно, но они не были ими зарегистрированы.

Наличие различных мнений относительно определения латентной преступности объясняется тем, что данная проблема недостаточно разработана в криминологической литературе.

К негативным последствиям латентной преступности исследователи относят: отсутствие реальной картины преступности и ее причин, неадекватную систему мер борьбы с преступностью, искаженный криминологический прогноз преступности, незащищенность прав потерпевших в связи с отсутствием официально установленных лиц, совершивших преступление, обязанных загладить причиненный вред.

Естественная латентность – это преступления, которые не регистрируются, потому что о них не известно правоохранительным органам.

Искусственная латентность – это преступления, о которых известно соответствующим компетентным органам, однако сознательно по различным причинам они не регистрируются.

Пограничная латентность – это ошибочная или преднамеренно неправильная квалификация более тяжкого преступления как менее тяжкого (например, ст. 105, 111 УК РФ).

По данным исследований,[68]68
  Гилинский Я. И. Преступность в современной России: ситуация, тенденции, перспективы // Труды Санкт-Петербургского криминологического клуба. Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2002. № 4(5). СПб.: Изд. РГПУ им. А. И. Герцена, 2002. С. 45.


[Закрыть] проведенным филиалом ВНИИ МВД России по Восточной Сибири, две трети из перечисленных преступлений не попадают в официальную статистику. Тем самым можно считать, что ежегодно вне сферы реагирования правоохранительных органов оказывается свыше 6 млн преступлений. В 65 % случаев потерпевшие не обращались в правоохранительные органы. При этом 25 % из них были потерпевшими в результате квартирных краж, 12 – грабежей и разбоев, 38 % – хулиганских проявлений. Аналогичные данные приводятся и в работах Я. И. Гилинского: «Свыше 65 % жертв тяжких преступлений не обращаются в милицию, из них 40–42 % по причине, что милиция все равно ничего не стала бы делать».[69]69
  Конев А. А. Преступность в России и ее реальное состояние. Н. Новгород: НА МВД РФ, 1993. С. 108–165; он же. Учение о ненаказанной преступности: понятие, виды, методы изучения и измерения. Н. Новгород: НА МВД РФ, 2001. – 323 с.


[Закрыть]

Мотивы необращения потерпевших условно можно разделить на три группы. Первая – это неверие в способности правоохранительных органов (отсутствие доказательств, милиция плохо борется с преступностью, нежелание связываться из-за сложности процедур и т. п.). Такими мотивами руководствовались опрошенные в 54 % случаев.

Вторая группа мотивов – это наличие возможностей защитить свои интересы в альтернативных уголовному правосудию формах или оценка события как незначительного. В структуре мотивов они составляют 45 %, среди которых более половины связаны с оценкой инцидента как несерьезного или с незначительным ущербом. С учетом наибольшей распространенности краж опрошенных попросили оценить степень серьезности ущерба по последней из них. Выяснилось, что только в 7 % случаев ущерб определен как очень существенный, в 32 – довольно существенный, а в 57 % – несущественный. Указанные данные подтверждают общее представление о большой доле в латентном слое малозначительных правонарушений.

Третья группа – это различные мотивы личностно-ситуативного характера (опасение мести преступников, нежелание огласки факта, уголовное наказание для обидчика нецелесообразно). Они составили 20 %.

Опрошенные специалисты показатель скрытых преступлений в целом определили в 11,5 %. При этом он различается в зависимости от конкретных видов. По их оценкам, скрывается 12 % сообщений о нанесении телесных повреждений, 10 – изнасилований, 5–6 – грабежей и разбоев, 14 – краж из загородных строений, 13 – краж велосипедов, мотоциклов, 18 % – карманных краж и т. д. По выборочным данным, каждая третья проверяемая МВД России жалоба граждан о сокрытии милицией преступлений при проверке подтверждается. Суммируя результаты исследования, можно считать, что общий уровень скрываемых преступлений – до 30 %.

Специалистам – сотрудникам МВД России было предложено указать и оценить в баллах причины данного явления. На первое место опрошенные поставили обстоятельства, связанные с недостаточной штатной численностью милиции, перегрузками в работе.

На второе место поставлены причины субъективного порядка. Это, прежде всего, стремление к созданию мнимого благополучия в работе (уменьшение количества нераскрытых преступлений за счет их сокрытия). Здесь сказывается определенная инерция прошлых лет, когда показатели зарегистрированных преступлений и их раскрываемости были единственными критериями, по которым оценивалась работа милиции. Отмечена также значимость и таких обстоятельств, как слабое материально-техническое обеспечение органов охраны правопорядка, низкая заработная плата сотрудников и ряд других явлений социально-бытового плана.

Знание причин латентной преступности позволяет снизить количество нерегистрируемых преступлений. Причины латентной преступности условно можно разделить на объективные и субъективные.

К субъективным относятся:

– неверие потерпевших или очевидцев преступления в способность правоохранительных органов обеспечить неотвратимость наказания. Такая оценка основывается на том, что они уже ранее безрезультатно обращались в эти органы за защитой своих прав;

– виктимное поведение потерпевшего, которое может получить негативную оценку (например, потерпевший, которому причинен вред здоровью, сильно оскорбил преступника);

– низкий уровень правосознания определенной части населения, обусловленный либо правовой безграмотностью в оценке поведения как преступного, либо негативными поведенческими установками в отношении правоохранительных органов. Например, лица, занятые незаконной предпринимательской деятельностью, оказавшись потерпевшими, обращаются за помощью не в правоохранительные органы, а в криминальные структуры.

К объективным причинам латентной преступности относятся:

– недостаточная численность правоохранительных органов, их перегруженность, слабая материальная база и другие факторы организационного характера;

– особенности механизма совершения ряда преступлений. Например, скрытый механизм совершения и высокая латентность взяточничества объясняются тем, что в этом преступлении нет жертвы. Поэтому каждый из участников взяточничества не заинтересован в сообщении о факте взятки правоохранительным органам;

– несовершенство показателей эффективности деятельности уголовной юстиции. Например, сокрытие работниками правоохранительных органов преступлений во многом обусловлено тем, что их деятельность оценивается по показателям роста или снижения количества зарегистрированных преступлений;

– наличие более эффективных, чем уголовная юстиция, способов разрешения проблем, порожденных некоторыми преступлениями. В основном это касается преступлений, не представляющих большой общественной опасности. Например, возникший конфликт на основе оскорбления одним лицом другого более эффективно разрешается обычными житейскими способами, поэтому уголовные дела об оскорблении возбуждаются по жалобе потерпевшего;

– отсутствие реальной правовой защищенности потерпевших и очевидцев преступления от расправы со стороны преступников. В этих случаях не каждый гражданин решится сделать заявление о совершенном преступлении.

Выявление латентной преступности осуществляется по двум направлениям.

Во-первых, устанавливается общий уровень латентной преступности с помощью специальных формул на основе имеющихся статистических данных о преступности,[70]70
  Криминология: Учебник / Под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова. СПб., 1998. С. 62.


[Закрыть] путем опроса населения и экспертных оценок специалистов.

Во-вторых, выявляются конкретные преступления, которые по различным причинам оказались незарегистрированными. В этом случае применяются методы оперативной работы, метод анализа документов (постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, материалов судебно-медицинских экспертиз, жалоб в различные государственные органы). Анализируется информация, поступающая на радио и телевидение, в печатные издания.[71]71
  Куруишн В. Д., Минаев В. А., Полежаев А. П. Имитационная система криминологического регионального анализа. М., 1990. С. 3.


[Закрыть]

Методики выявления латентной преступности пока не нашли широкого применения на практике, так как они являются слишком сложными. В настоящее время необходимы более простые и удобные методики.

Наиболее существенные параметры, отражающие качественно-количественную определенность объекта в пространстве и времени, позволяют не только установить регионально-криминологические закономерности, но и проследить динамику развития. Это обеспечивает решение проблем прогнозирования преступности и управления социальной и специальной профилактикой. Эти проблемы тесно взаимосвязаны, поскольку прогнозирование качественного состояния объекта методами системного анализа предваряется выявлением количественных характеристик по основным параметрам системы.

Системный подход к исследованию преступности обеспечивает широкие возможности для использования методов математического моделирования. Суть последних заключается в построении такой модели, которая наиболее адекватно отвечала бы реальной социальной обстановке в регионе и достаточно точно отражала бы пространственно-временные закономерности взаимосвязей между социальными процессами и состоянием преступности. Основанные на использовании этого метода модели по своему характеру являются динамическими моделями.[72]72
  Сергеев Ю. Н. Теория и практика имитационного моделирования экологических систем урбанизированных регионов: Дис… докт. геогр. наук. СПб., 1992; Шоткикое С. А. Преступность в крупных городах Восточной Сибири. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. – 221 с; Новые криминальные реалии и реагирование на них: Сб. науч. тр. / Под ред. А. И. Долговой. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2005. С. 300.


[Закрыть] При этом такая модель динамики состояния преступности в конкретном регионе должна отражать не только динамику развития преступности под влиянием социальных процессов, но и явления самодетерминации преступности, деятельность институтов правоохранительной и профилактической систем, другие специфические факторы.

Анализ практики криминологического моделирования показывает, что в качестве основы чаще всего используются криминологически трансформированные модели, отражающие различные стороны развития региональных социальных систем. Наибольшее распространение получила специализированная модель демографического развития региона, блоки которой расширены за счет группы факторов «движений уголовно-правового характера», способная решать задачи анализа прогнозирования динамики преступности в регионе. Здесь следует особо выделить то обстоятельство, что подобные модели содержат значительные элементы упрощения реальной социальной обстановки, и поскольку в них отсутствует системный охват многих социальных процессов и явлений, они не могут полно отразить всю сложность исследуемого объекта. Более перспективным с позиций решения последней задачи, на наш взгляд, является использование имитационных моделей социально-экономического или социально-экологического развития региона,[73]73
  Горяинов К. К. Теория и практика познания криминологической обстановки: Автореф. дис… д-ра юрид. наук. М., 1991. С. 20.


[Закрыть] в основные блоки которых входят факторы, определяющие развитие криминологически значимых процессов и явлений. Для разработки столь сложной социально-криминологической модели требуется теоретико-методологическое обеспечение, т. е. использование принятых в криминологии понятий. Таким фундаментальным понятием, адекватно отражающим состояние преступности в регионе, по нашему мнению, могла бы стать категория «социально-криминологическая обстановка».