Текст книги "Россия и мир. Геополитика в цивилизационном измерении. Монография"

В плане обоснования предложенной формулировки цивилизационного оформления культурных достижений и собственного определения самого понятия цивилизации целесообразно рассмотреть некоторые распространённые сейчас определения цивилизации с тем, чтобы провести необходимую корреляцию позиций. С этой целью стоит воспроизвести трактовку понятия «цивилизация», которая даётся в «Википедии», одном из самых востребованных словарно-энциклопедических ресурсов современного общества, который отражает наиболее интересные для нас аспекты, отсутствующие в марксистских определениях цивилизации, сводящей её к культуре [31], в международных справочных изданиях, дающих расплывчатые и поверхностные определения (311), даже в специальных научных исследованиях, где определение вовсе отсутствует [105]. Итак, «цивилизация (от лат. civilis – гражданский, государственный): 1) общефилософское значение – социальная форма движения материи, обеспечивающая её стабильность и способность к саморазвитию путём саморегуляции обмена с окружающей средой (человеческая цивилизация в масштабе космического устройства); 2) историко-философское значение – единство исторического процесса и совокупность материально-технических и духовных достижений человечества в ходе этого процесса (человеческая цивилизация в истории Земли); 3) стадия всемирного исторического процесса, связанная с достижением определённого уровня социальности (стадия саморегуляции и самопроизводства при относительной независимости от природы, дифференцированности общественного сознания); 4) локализованное во времени и пространстве общество. Локальные цивилизации являются целостными системами, представляющими собой комплекс экономической, политической, социальной и духовной подсистем и развивающимися по законам витальных циклов» [370].

Рассмотрим по порядку в интересующем нас контексте каждое из приведённых определений. По поводу общефилософского определения следует отметить, что в нём достаточно явственно присутствует марксистский подход – «социальная форма движения материи», что само по себе не означает ни недостатков, ни преимуществ. Однако сведение цивилизации сугубо к движению материи, хотя и социальной, становится ущербным, так как de-facto нивелируется духовный фактор, без которого культура человека и общества непредставима. И всё-таки отмеченная фраза является не более чем введением к определению, а констатирующая часть – «способность к саморазвитию путём саморегуляции обмена с окружающей средой (человеческая цивилизация в масштабе космического устройства)» – однозначно указывает на то, что в этом определении присутствуют: а) деятельностный фактор (саморазвитие); б) выработка норм, стандартов, правил функционирования (социальной) системы, направленных на упорядочивание связей со средой существования (саморегуляция). Другое дело, что наши коррективы не прописаны в этом определении, но они однозначно из него следуют. Утверждение «способность к саморазвитию путём саморегуляции» указывает прежде всего на то, что именно саморегуляция (системы) является необходимым условием (само) развития. Развивая эту мысль до её логического завершения, мы приходим к нескольким весьма значимым выводам:

1) саморегуляция требует наличия необходимого культурного потенциала, обеспечивающего её «введение в строй», т. е. нужен «багаж» культурных достижений общества;

1) регуляция связей с внешней средой предполагает устойчивость связей внутрисистемных элементов структуры социального организма, что в обоих случаях достигается благодаря высокой культуре социального взаимодействия, включающего в себя социальные институты как учреждения по социальной организации;

2) потребность в саморегуляции возникает вследствие продвижения культуры общества во внешнюю среду, окультуривание окружающего природного пространства;

3) саморегуляция предстаёт не только как правила поведения системы в отношении окружающей среды, но и оформление самой социальной системы, которая вне культурного содержания существовать не сможет, значит, это есть и оформление, и упорядочивание культурных достижений.

Следовательно, при таком определении выводится утверждение о цивилизации как оформлении благодаря выработанным стандартам и правилам, достижений культуры общества.

Следующее историко-философское определение выглядит куда более незавершённым, даже размытым по содержанию, нежели предыдущее. Здесь мы находим и отголоски марксистского определения и созвучного ему определению из словаря Вэбстера, выражающего подход к трактовке понятия «цивилизация», характерный для англо-американской философско-научной традиции. Понятно, что при первом рассмотрении определение цивилизации как «совокупности материально-технических и духовных достижений человечества» воспринимается тождественным определению культуры в её материальной и духовной формах. Но достраивать начатую смысловую конструкцию нам помогает корреляция приведённой части определения с формулировкой единства исторического процесса. Если «совокупность материально-технических и духовных достижений человечества» рассматривать в «ходе исторического процесса», т. е. основания предполагать, что отмеченные достижения как-то упорядочиваются учреждениями, неизбежно возникающими в процессе истории человеческого общества. Следует сказать, что процессуальная сторона истории действительно является всеобъемлющей, но не исключающей, а предполагающей существование институциональной стороны. Социальные институты, создаваемые в результате исторической деятельности, позволяют, собственно говоря, истории состояться. Ведь история человеческого общества это прежде всего история социальных институтов, которые пребывают или пребывали, что несомненно в процессуальных социально-исторических изменениях. Центральное место в истории занимают описания и характеристики исторических типов и видов государств, и уже к этому социальному институту присоединяются описание и характеристика экономических, социально-культурных, религиозных и других институтов. Даже история через описание исторических личностей не обходится без глубинной корреляции их с определёнными государственными учреждениями. Если использовать подход различения формальных и неформальных социальных институтов, то степень институциализации общества и истории соответственно становится всеохватывающей, включающей и доцивилизационный период с такими неформальными институтами, как семья, производство с половозрастным распределением труда, религия, институт вождя.

Не претендуя на безапелляционность суждения, но выражая реальную историческую обстановку, допустимо дать такую формулировку: история человеческого общества вообще и история конкретных обществ в частности существует до тех пор, пока она включает в себя функционирование социальных институтов, важнейшим из которых является государство. Как только заканчивается функционирование институтов, так заканчивается история существования общества. И если о человеческой истории мы этого сказать не можем благодаря тому, что социальные институты в нём функционируют, то относительно отдельных обществ и локальных цивилизаций такая оценка абсолютно точна: история цивилизаций Древнего Египта, Древней Греции, Древнего Рима, история Карфагена, Священной Римской Империи германской нации, Золотой Орды закончилась, как только в них перестали существовать социальные институты и главный из них – государство.

Следующее определение, предложенное «Википедией», фактически основывается на той трактовке цивилизации, которая была дана ещё А. Фергюсоном, предложившим стадиальное рассмотрение процесса истории человеческого общества с выделением в нём стадии цивилизации. В этом определении для нас наиболее интересна конкретизирующая часть, поясняющая цивилизационную стадию «достижением определённого уровня социальности (стадия саморегуляции и самопроизводства при относительной независимости от природы, дифференцированности общественного сознания)». Относительно саморегуляции социальной системы было сказано выше, и в данном случае это понятие имеет то же смысловое наполнение. А два других признака – самопроизводство и дифференцированность общественного сознания – стоит рассмотреть особо.

Дифференцированность общественного сознания как признак цивилизации имеет прямое отношение к реализации деятельностных качеств человека, которые, с одной стороны, определяются уровнем развития человеческого сознания, а с другой – этот процесс (реализации) как раз служит источником создания культуры человеческого общества. Усложнение сознательной человеческой деятельности приводит к её разнообразию, что влияет на формирование социальной структуры общества, отличительные особенности внутригруппового социального сознания и на «пестроту» общественного сознания в целом. В конечном счете, отмеченные процессы обеспечивают появление новых культурных достижений и необходимый потенциал сознания (индивидуального, группового и общественного), чтобы создавать форматы для упорядочивания достижений культуры общества. Характерно, что такие процессы свойственны и для глобальной человеческой цивилизации в её статусно-сущностном измерении, и для локальных цивилизаций государственных образований, измеряемых в их функциональной принадлежности.

Термин «самопроизводство» излишне детализирован, потому что любое производство (и даже воспроизводство) предполагает субъективный фактор. Производство как феномен человеческой деятельности создаёт процессы, которые становятся самостоятельными по отношению к природе, а в эпоху цивилизации преобразуют и изменяют естественную природную среду. Хотя производство ассоциируется прежде всего с экономической и материальной сторонами жизни общества, следует сказать, что оно имеет гораздо более широкие толкования: не любой результат человеческой деятельности может быть отнесён к производству, но любое производство предполагает человеческую деятельность и её результаты. Отсюда есть все основания определять области материального и духовного производства, при наличии межобластных производств, таких как финансирование, технические изобретения и т. п.

Такая предметная направленность производства позволяет видеть в нём также производство стандартов, норм, правил, законов, моделей функционирования социальной системы. Исходя из того, что цивилизация проявляется и в глобальной стандартизации жизни социальной системы, мы можем допустить следующую формулировку: производство культурных достижений во всех областях общественной жизни в количественном и качественном аспектах приводит к потребности их цивилизационного оформления; в свою очередь цивилизационное оформление становится огранкой культурного комплекса общества, сродни той огранке, которую получает алмаз, превращаясь в бриллиант.

Наконец, определение локальных (во времени и пространстве) цивилизаций. Первое, на что обращаем внимание, это отождествление цивилизации и общества: «цивилизация – локализованное во времени и пространстве общество». Эта небрежность в определении достаточно легко опровергается тем, что не каждое общество, существующее (безусловно!) во времени и пространстве может стать цивилизацией. Исторических примеров этому вполне достаточно, взять хотя бы ранее сделанную ссылку на древнеперсидское (древнеиранское) общество. Тем более что с научной точки зрения определять одно понятие (цивилизации) через другое (общество) совершенно недопустимо. Такую формулировку можно было бы посчитать всего лишь стилистической неточностью, если бы далее, по определению, не последовало то, что «локальные цивилизации являются целостными системами, представляющими собой комплекс экономической, политической, социальной и духовной подсистем». В этом случае возникает вопрос: а разве общество не является системой со всеми перечисленными подсистемами? Ответ, думается, вполне очевиден – не только современные общества, но и более древние как минимум на стадии цивилизационного развития человечества обладают указанным комплексом.

Заключительное утверждение этого определения «и развивающиеся по законам витальных циклов» вообще вводит в заблуждение, ибо по стилю изложения получается, что «витальные циклы» свойственны целостным (социальным) системам. И хотя, конечно, можно догадаться, что «витальные циклы» всё-таки применяются к цивилизации (через приравнивание к социальной системе), ситуация от этого не улучшается. Это определение, претендующее на универсальность и выполнение функции обучения, лишь повторяет некоторые положения известных культурно-цивилизационных концепций об организмическом характере цивилизаций, проходящих периоды рождения, юности, взросления, старости и смерти. Однако в ряде концепций (например, Н. Я. Данилевского) «витальные циклы» – это всего лишь инструмент для описания своеобразия развития цивилизационных типов, и претендовать на универсальность он вряд ли может.

Данное определение ассоциирует цивилизацию даже не с культурой, а в целом с обществом и потому не может быть использовано даже как рабочий материал в процессе обнаружения функций цивилизации в лице её институтов в отношении культуры общества. Следовательно, с учётом ранее сделанных замечаний по другим определениям «цивилизации» в «Википедии» и иных изданиях нам необходимо сформулировать адекватное социальной реальности определение понятия с тем, чтобы оно могло быть включено в понятийный аппарат настоящего исследования. В процессе формулировки определения понятия цивилизации необходимо исходить из трёх основных критериев:

1) понятие «цивилизация» не может быть сведено к определениям других понятий «общество» и «культура»;

2) культура и цивилизация как социальные феномены, явления и сферы общественной жизни взаимосвязаны и взаимообусловлены;

3) культура, как следствие сознательной человеческой деятельности, является базисом и мотивом для цивилизации;

Учёт этих критериев даёт возможность определять цивилизацию с её основной функциональной заданностью, направленной на оформление культурных достижений общества. Это предполагает использование потенциала культуры в цивилизационном строительстве и преобразованиях. Цивилизация возникает на базе духовной и материальной культуры и служит показателем их состояния. Основной мотив генезиса человеческой цивилизации состоит в необходимости упорядочивания и организации достижений человеческой деятельности, ее культуры. Поэтому цивилизация кроме регламентирующих функций еще и определяет направленность развития общества, комплексной человеческой деятельности.

Определения Н. Я. Данилевского «отрицательных деятелей человечества» и «этнографического материала» как обществ не цивилизационных, но, безусловно, обладающих культурой, как раз свидетельствуем о том, что в условиях социальной реальности явления культуры и цивилизации не совпадают. Но это несовпадение совсем не мешает культуре и цивилизации в социальном пространстве не просто взаимодействовать (посредством человеческой деятельности) и взаимно влиять друг на друга, но и устанавливать взаимную зависимость, когда разрушение (на локальном уровне) цивилизации приводит к исчезновению культурного комплекса общества и самой конкретно-локальной социальной системы. И наоборот, кризис культурного комплекса ведёт к цивилизационной катастрофе. Обозначаемая здесь грань между культурой и цивилизацией даёт возможность более отчётливо видеть нюансы процессов, имеющих проявление в глобальном измерении. Тем самым становится понятной такая постановка проблемы в рамках исследования геополитических процессов, характеристика которых без культурно-цивилизационно-го анализа становится если не невозможной, то менее продуктивной.

2.2. Культурно-цивилизационные стандарты существования общества

Рассматривая стандарты как образцы, модели деятельности применительно к функционированию социальной системы мы видим их в выстраивании определённых конструкций, лежащих в основе освоения обществом пространства своего существования. С учётом того что и внутреннее пространство существования общества – пространство его дислокации, расположения, и внешнее пространство деятельности системы – пространство освоения и контактов, являются природными пространствами, речь в этом случае может идти о конструкциях взаимодействия социальной системы с природной средой. В условиях деятельности глобальных социальных систем, охватывающих значительные географические пространства и историко-временные периоды, конструкции, стандартизирующие системное функционирование, несут в себе цивилизационные признаки. Иначе говоря, мы видим цивилизационные конструкции и цивилизационные стандарты.

На основе этого, выделяя наиболее типологически особые периоды в истории взаимодействия общества и природы, мы можем выделять и цивилизационные эпохи, которые характеризуются собственными цивилизационными стандартами и конструкциями существования общества в природной среде. Это даст нам возможность предметно представить и охарактеризовать как саму сущность и природу цивилизации, произвести её статусное измерение, так и обозначить кардинальные эпохи в развитии человеческой цивилизации. Именно такой подход позволит показать факторы, влияющие на историческое развитие, осуществляющееся на базе мировых очагов культуры, человеческой цивилизации в её содержательно-статусном и локально-временном измерениях. Также мы сможем ещё раз отметить значение деятельностного фактора в преобразовании социоприродного пространства существования общества, когда деятельность человека мотивируется естественно-природной средой, испытывает на себе её влияние, но не определяется последней.

Известно, что целый ряд исследователей рассматривают природные условия в качестве основного фактора, влияющего на развитие культуры общества и его цивилизацию. Безусловно, для таких утверждений есть основания, которые, к примеру, называет Н. Н. Моисеев: «Всю историю антропогенеза можно рассматривать в ракурсе соответствия способности прачеловека, тех или иных его популяций принять экологический императив, подчинить ему свою жизнедеятельность. Такая позиция воспринимается как совершенно естественная и не вызывает чувства протеста у представителей общественных наук, когда речь идет о ранних этапах антропогенеза – главным содержанием этого процесса было не совершенствование форм общественного бытия, а биологическая эволюция. Но я вижу прямую необходимость аналогичного рассмотрения и более позднего, уже исторического этапа развития вида homo sapiens, когда в начале голоцена, после завершения неолитической революции, у человечества сформировалась современная экологическая ниша, и оно на поздних этапах неолита вступило в свою историю» (214, с. 3).

Далее Н. Н. Моисеев говорит о том, что и цивилизации испытывают на себе первостепенное влияние именно условий естественно-природного существования человека и общества: «Я смею это утверждать, ибо анализ истории Шумера, Древнего Египта, Китая и многочисленные другие исследования в этой области наглядно показывают прямую зависимость цивилизационных структур и их эволюцию от изменения природных факторов. Причины таких изменений могли быть очень разными. Многие из них были связаны с вариациями климата, как, например, в Египте. Другие были вызваны увеличением антропогенного давления на окружающую среду, как в Шумере или Китае. В одних случаях цивилизация оказывалась не способной к ним адаптироваться и навсегда покидала историю, оставив после себя лишь смутные воспоминания, как это было в Древнем Шумере. В других эти трудности служили источником нового взлета, когда цивилизация смогла расширить свою экологическую нишу» (214, с. 4).

Не стоит видеть в Н. Н. Моисееве учёного, придерживающегося жёсткой природно-географической детерминации цивилизационного развития человечества. Скорее, он обращает внимание на природные факторы социального развития. Тем более что Н. Н. Моисеев неоднократно ссылается на выводы, сделанные В. И. Вернадским, который обосновывает прежде всего человеческий фактор не только развития общества, но и изменений в природной среде. Выделяя три основных периода в эволюции живой природы – эволюцию видов, эволюцию биосферы и ноосферу, В. И. Вернадский отмечает, что в процессе этих изменений ведущая роль принадлежит живым организмам, предшественникам рода «человек» – «homo», значительно более древнему, чем homo sapiens: «Но ещё до выявления рода homo мозг его предков или близких к нему организмов достиг уровня, отличавшего его умственную деятельность от других млекопитающих. Sinanthropus pekinensis, которого можно считать предком рода homo, обладал уже культурой, владел огнём и, по-видимому, речью. Корни геологической силы разума могут быть очевидно прослежены глубже эры homo, далеко в глубь веков, за декамириады до выявления рода homo.

Влияние самого homo sapiens на земную поверхность стало сказываться через многие тысячи поколений после его появления на ней» [60, с. 60].

Принципиально важно заметить, что В. И. Вернадский основанием ведущей роли человека и его организмических предков видит в особых качествах их сознания (умственной деятельности), которые и обеспечивают формирование деятельностных способностей человека, благодаря которым он преобразует естественно-природную среду и создаёт общество с её сложной социальной системой, включающей в себя в качестве доминирующей сферу культуры и цивилизационные конструкции.

В этом контексте В. И. Вернадский рассматривает и цивилизационные изменения: «Эволюционный процесс получает при этом (когда эволюция видов переходит в эволюцию биосферы. – А. Ф.) особое геологическое значение благодаря тому, что он создал новую геологическую силу – научную мысль социального человечества. Мы как раз переживаем её яркое вхождение в геологическую историю планеты. В последние тысячелетия наблюдается интенсивный рост влияния одного видового живого вещества – цивилизованного человечества (подчёркнуто мной. – А. Ф.) – на изменение биосферы. Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние – в ноосферу» (60, с. 27). В этом определении совершенно уместно допускать, что термин «человеческий труд» у В. И. Вернадского может трактоваться как тождественный человеческой деятельности.

Приведённые положения дают дополнительную аргументацию возможности рассматривать историю человечества в аспектах его цивилизационного развития на основе данных определений источника социального существования и способа экзистенциального взаимодействия. Сами отмеченные понятия, выражая особенности взаимодействия общества и природы в истории социума, обозначают различные эпохи социально-исторического развития – природопользовательный, природоорганизующий, природосозидающий источники социального существования и присваивающий, производящий, созидающий способы экзистенциального взаимодействия. В соответствии с этими эпохами предлагается выделить три основных периода в истории человечества, которые передают особенности процесса становления и развития цивилизации.

Каждый из этих исторических периодов обосновывается своим источником существования и своим способом взаимодействия, характеризуя универсальные исторические типы обществ или социума – зависимое, обусловленное и автономное. цивилизационное развитие и статусно-исторические типы цивилизации образуются на основе определённого типа социума. При этом первый исторический тип социума – зависимое общество – не предполагает цивилизационного устройства, элементы которого находятся в состоянии предгенезиса (на ранних этапах) и генезиса (на поздних этапах). Это замечание, с одной стороны, указывает на зависимость цивилизационного устройства от состояния общества, находящегося в определённых условиях (в том числе с разной степенью интенсивности, создаваемой самой социальной деятельностью) природной среды, а с другой – предполагает, что цивилизационные стандарты формируются в зависимости от определённого исторического типа общества, специфики выстраивания им взаимодействия с социоприродной средой и специфического культурного комплекса, задающего параметры социальной деятельности и производного от неё.

Рассмотрение глобального исторического процесса требует соответствующих параметров его периодизации, которые позволят показать типичные особенности его узловых эпох. Отсюда характеристики самых существенных изменений в состоянии общества и самые обобщённые тенденции развития, которые вовсе не исключают наличия… исключений. Иначе – нет правил без исключений! Только таким образом возможно проследить исторические закономерности, когда историческое развитие социума рассматривается, анализируется и оценивается в его глобальности.

Состояние локальных обществ в ракурсе их пространственно-исторического существования может приводить к тому, что они исключаются из общего контекста глобально-исторического существования человеческого общества. Тогда для локальных обществ значимыми факторами выступают условия природной среды их существования, у них формируются стандарты, не всегда цивилизационные, которые не вписываются в стандарты определённого типа мировой цивилизации. По этим причинам некоторые конкретные общества как бы «выпадают» из общего исторического контекста. К таковым можно отнести аборигенов Австралии, полинезийцев, индейцев Амазонии. Вот это является как раз подтверждением исторической закономерности, выражаемой определяющим значением источника социального существования и способа экзистенциального взаимодействия для возникающих на их базе универсальных типов обществ.

Введение в категориальный оборот настоящего исследования понятия зависимого общества как первого исторического универсального типа социума продиктовано тем, что оно более предметно и выразительно передаёт его состояние и комплекс культурных стандартов, возникающих в процессе взаимодействия с природной средой. Параллельными понятию «зависимое общество» следует рассматривать такие хорошо известные термины, как «первобытное общество» либо «первобытно-общинный строй». Данные термины в смысловом отношении выглядят ненаполненными. Определение «первобытное» передаёт лишь временные параметры, но не характеризует состояние, которое, безусловно, оценивается исследователями при описании этого общества, но сам термин от этого в своём этимологическом значении осмысленности не обретает. Если говорить об «общинной» конкретизации первобытного строя, то здесь вообще возникают несоответствия реальному историческому процессу и данной исторической эпохе социального развития. Община гораздо более сложная социальная организация, нежели предполагает такое определение, и своё развитие она получает в последующие исторические эпохи – в обществах первых цивилизаций, в эпоху Средневековья и даже Нового и Новейшего времени.

Признак системности общества обеспечивает установление, сохранение и совершенствование социальных связей между её элементами, внутреннюю организацию и организационную функциональность в окружающем пространстве. Принцип организованности является одним из наиболее значимых для определения состояния общества как системы и всех включённых в неё компонентов. На этом строится процесс функционирования общества в окружающей природной среде, взаимодействии с ней и с другими системами, действующими в этой среде, в некоторых случаях составляющие её (среду) – геологические, растительные, живые системы, в других – иные социальные системы.

Известно, что процесс взаимодействия требует системной согласованности как внутри самой системы, вступающей во взаимодействие, так и с другими системами-партнёрами по взаимодействию. Требование системной согласованности применительно к обществу, которое в рамках взаимодействия с природной средой выступает в качестве созидательного начала, мотивирует выработку комплекса стандартов, обеспечивающих направленность, моделирование и образцы социального поведения всей системы, её подсистем и элементов. Как подсистемы могут рассматриваться экономика, система быта, коммуникации, политика, технологии, культура как творчество. Элементами социальной системы являются социальные институты, группы и общности. Также возникает разнообразное и разностепенное взаимовлияние на системном и подсистемном уровнях, в некоторых случаях и взаимопроникновение системных элементов. В таких ситуациях сохранность системы, устойчивость её состояния, повышение мобильности и эффективности функционирования зависят от качества организованности системы.

Уже с начальной стадии своего развития общество активно взаимодействует с природной средой. Генезис общества начинается с того, что оно выделяет себя из естественно-природного контекста на основе и благодаря сознательно-созидательной деятельности, одновременно преобразуя и себя (включая человека), и естественную природную среду. Осваивая и включая в свою структуру компоненты природного Универсума, социальная система провоцирует возникновение и распространение социальной энтропии, что мотивирует потребности в стандартизации самого процесса взаимодействия с природной средой, которая должна быть направлена на образование таких подсистем и элементов социальной структуры, которые бы обеспечивали должный уровень организованности общественной системы в целом. В условиях зависимого общества выработкой и производством стандартов взаимодействия социальной системы с природными системами пространства существования занимаются религия, институты морали и традиций, семья, личности. Эти стандарты порождаются через реализацию деятельностных качеств культурой и сами становятся культурой общества. В этот период культура упорядочивает сама себя, ещё не создав для этого цивилизационные институты, например государство, которые предназначены для конструирования моделей общественного развития.

Собственно, стандарты, в данном случае культурные, обеспечивают качественными параметрами взаимодействие социального организма с окружающей средой. Это детерминирует статусную позицию общества в мире природы, определяет состояние социальной системы. Акцент в определении «зависимое общество» делается на специфике характера человеческой деятельности в окружающей среде, а не на способе хозяйствования, который производен от качества деятельности.

Очевидно, что зависимость состояния общества от характера его взаимодействия с природной средой оказывает влияние и на статусные позиции всех социальных элементов, начиная с человека и заканчивая подсистемами. Однако в силу различных функций элементов социальной системы, характерных для самой ранней стадии её развития, и возникающей иерархии статусные позиции социальных элементов в отношении друг друга оказываются разными, в то время как в отношении внешних систем, природных прежде всего они становятся похожими. Статусное позиционирование касается в первую очередь непосредственных субъектов социальной деятельности – первичных (личности) и вторичных (социальные группы, образуемые личностями).