Текст книги "Государственные реформы в России: от Петра до Путина"

1.6. Реформы Александра II
(1855–1881)

Наиболее значимые после Петра I государственные преобразования в дореволюционной России связаны с именем императора Александра II (илл. 16), вступившего на престол 19 февраля (3 марта) 1855 г. По его инициативе в 60–70-х годах XIX в. были осуществлены сразу несколько очень важных реформ в государственном устройстве, внутреннем управлении и правовой системе Российской империи того периода.

В связи с этим в научных источниках чаще всего упоминаются крестьянская, судебная и земская реформы. Хотя в действительности реализован тогда был целый комплекс государственных преобразований. Наряду с крестьянской, судебной-правовой и земской, в период 1860–1870-х годов осуществлялись также: финансово-банковская реформа (1863), реформа высшего образования (1864), цензурная реформа (1865), реформа городского самоуправления (1870), реформа среднего образования (1871), военная реформа (1874).

Во второй половине XIX в. территория Российской империи составляла 19 млн кв. км и делилась на 78 губерний и 19 областей. В результате решения Александра II о продаже Соединенным Штатам (государствам) Америки в 1867 г. Аляски (Русской Америки) за 7,2 млн долл. золотом территория Российской империи уменьшилась на 1,6 млн кв. км.

После русско-турецкой войны 1877–1878 гг., закончившейся освобождением Болгарии от османского ига, Александр II получил присвоенный ему русским и болгарским народами титул «Освободитель».

Население Российской империи по окончании правления Александра II (по данным первой общероссийской переписи 1897 г.) насчитывало 126,4 млн человек, из них лишь 16,7 млн составляло городское население. Российское общество имело следующую сословную структуру: 71,1 % – крестьяне, 10,7 % – мещане, 6,6 % – инородцы, 2,3 % – казаки, 1,5 % – дворяне, 0,55 % – купцы и почетные граждане, 0,5 % – духовенство, 0,8 % – деклассированные элементы.

Господствующее положение в стране по-прежнему принадлежало дворянам-помещикам. Именно дворяне продолжали оставаться опорой государственного и общественного устройства монархии; они составляли российскую элиту и занимали ключевые посты в государственных органах и учреждениях.

Вместе с тем, несмотря на сохраняющееся традиционное доминирование в экономике страны сельскохозяйственной отрасли, осуществленный Александром II комплекс безусловно прогрессивных для своего времени государственных реформ (прежде всего по отмене крепостного права) высвободил огромный экономический потенциал для предпринимательской инициативы миллионов освобожденных от помещичьей зависимости крестьян. Обусловленное этим активное развитие капитализма в России к концу XIX в. способствовало формированию в промышленных городах и сельскохозяйственных регионах страны двух новых классов и общественно значимых социальных групп: буржуазии и пролетариата.

Реформа крестьянского управления (крестьянская реформа). Началом реализации реформ Александра II считается 19 февраля (3 марта) 1861 г., когда Манифестом «О всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей и об устройстве их быта» (илл. 17) в России было отменено крепостное право.

Крестьянская реформа, оформленная наряду с Манифестом еще и «Положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», стала первой и самой важной составной частью комплекса реализованных в 1860-е годы государственных преобразований.

Непосредственное участие в составлении документов по крестьянской реформе принимал граф Д.Н. Блудов, а 19 февраля 1861 г., будучи в ранге председателя Государственного совета и Комитета министров, именно он скрепил своей подписью оба акта об освобождении крестьян.

На основании названных законодательных актов крестьяне освободились от крепостной помещичьей зависимости (а по сути, от рабства), получив личную свободу и юридические права. Юридический статус свободных людей предоставил им возможность реализовывать без разрешения помещика (которое требовалось до реформы) следующие права:

– вступать по своему выбору в брак;

– самостоятельно обращаться в суд;

– заключать сделки;

– приобретать в собственность движимое и недвижимое имущество;

– передавать собственное имущество по наследству;

– открывать свое дело;

– быть избранным в органы сельского самоуправления;

– переходить в другие сословия.

Как писал сам Александр II в одном из писем, «лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собой начнет отменяться снизу».

При этом для многих освобожденных Манифестом 1861 г. крестьян названные выше права оказались формальностью, не обеспечивающей реальную возможность их осуществления на практике.

Так, в условиях сословного деления общества, сохранявшегося в Российской империи и после реформы, по-прежнему существовало фактическое неравенство между представителями крестьянского и других сословий. Например, относясь к низшему сословию, крестьяне за маловажные проступки (в отличие от представителей высших сословий) подвергались телесным наказаниям вместо денежных штрафов, а также продолжали нести рекрутскую повинность. Несмотря на реформу, помещики продолжали осуществлять надзор за органами крестьянского самоуправления и оставляли за собой право на полицейский надзор в своей вотчине и т. д.

Право собственности на землю крестьянин мог приобрести только путем выкупа своего надела земли у помещика, оставаясь до полного расчета по сделке зависимым от него, имея статус «временнообязанного» и продолжая платить помещику оброк, а к тому же отрабатывая барщину. Сроки выкупа надела также зависели от воли помещика. Условия выкупа земли были крайне тяжелыми, а ее цена по предложенным правительством расценкам была слишком высокой для большинства крестьян. Поэтому государство предоставило крестьянам ссуду в размере 80 % стоимости земельного надела (20 % стоимости земли крестьянская община выплачивала помещику сама). Долг государству должен был быть возвращен в течение 49 лет в форме выкупных платежей с начислением 6 % годовых. К 1906 г., когда были отменены выкупные платежи, крестьяне выплатили государству около 2 млрд руб., т. е. почти в 4 раза больше реальной стоимости земли в 1861 г.

Некоторые помещики по соглашению с крестьянами дарили им четвертую часть их законного надела, а остальные земли забирали себе. Очень скоро такие общины обнищали на своих крошечных наделах.

Крестьяне, получившие независимость, жили в условиях сельских общин. Органом самоуправления был сход, на котором избирались сельский староста и сборщик податей. Села объединялись в волость, где создавались волостное управление и сословный крестьянский волостной суд, который имел право разбирать имущественные споры между крестьянами и судить их за мелкие проступки. Волостной суд мог приговаривать крестьян к телесным наказаниям, общественным работам, штрафу и аресту до семи дней.

Совокупность переданных крепостным крестьянам земельных наделов находилась в собственности общины. Наделение крестьян землей производилось по ревизским душам. Женщинам земля не выделялась. Крестьяне были обязаны взять предоставленный им надел и только по истечении девяти лет получили право от него отказаться.

Община отвечала за каждого своего члена круговой порукой и привязывала крестьян к земле. Пребывание в общине носило фактически принудительный характер. Без согласия схода крестьянин не мог навсегда уехать из своей деревни, а сход неохотно давал такое согласие, поскольку ежегодные платежи за землю спускались на все общество.

Кроме общинного землевладения, существовал и придворно-участковый наследственный принцип землевладения. Это означало, что самостоятельно (т. е. без разрешения общины) крестьянин мог распоряжаться только приусадебным участком.

Таким образом, освободившись от крепостной зависимости, крестьяне после реформы оказались в новой зависимости – уже от общины. Протест со стороны крестьян вызывала и необходимость по-прежнему отбывать барщину и платить оброк помещикам. В результате достаточно скоро начались крестьянские волнения и бунты, которые подавлялись правительством при помощи армии.

Тем не менее крестьянская реформа, при всех ее недостатках и половинчатости, имела огромное историческое, общественное и правовое значение, ознаменовав для Российской империи переход к новому этапу прогрессивного для того времени поступательного капиталистического развития государства, уже без рудиментарных отягощений из ее рабовладельческо-феодального прошлого.

Здесь представляется уместным сделать одно важное историческое сопоставление. Освобождение крепостных крестьян в России от власти помещиков и освобождение темнокожих невольников от власти североамериканской знати было осуществлено практически одновременно: в Российской империи названным манифестом Александра II, а в Соединенных штатах (государствах) Америки – Указом президента Линкольна от 22 сентября 1862 г. «Прокламация об освобождении рабов» (илл. 18).

При этом в «варварской» России крестьянская реформа сопровождалась предоставлением крестьянам не только личной и экономической свободы, возможности создания органов местного самоуправления (в том числе с юрисдикционными полномочиями сельских старост и старшин), но и формально-юридических прав пользования, выкупа и передела земельных наделов, а также свободного распоряжения своим имуществом.

Освобождение же американских негров от рабства не предусматривало никаких возможностей для наделения их гражданскими и имущественными правами, а тем более правом получения земли. И лишь спустя 100 лет, при президенте США Линдоне Джонсоне, был принят Акт о гражданских правах 1964 г., который наконец законодательно отменил в стране «образцовой демократии» расовую сегрегацию[36]36
  Подробнее см.: Реформа административной ответственности в России: колл. моногр. / под общ. ред. А.В. Кирина, В.Н. Плигина. М., 2018. С. 21–38.


[Закрыть].

Реформа судебной системы. Судебная реформа 1864 г. (а точнее, реформа правовой и законодательной основы судебной системы и трех отраслевых видов судопроизводства в Российской империи – гражданского, уголовного и административного) трактуется в современной юридической литературе как самая последовательная и концептуально обоснованная за всю историю дореволюционной России. Напомним, что эта реформа имеет долгую предысторию. Как обоснованно констатируют исследователи российских реформ XIX в. и, в частности, судебной реформы Александра II[37]37
  См.: План государственного преобразования графа Сперанского…; Уманец Ф.М. Александр и Сперанский…; Гуськова А.П., Шамардин А.А. Правоохранительные органы (судоустройство): учеб. М., 2005; и др.


[Закрыть], подготовка к ней началась гораздо раньше, при Александре I и Николае I, т. е. еще c начала XIX в.[38]38
  Подробнее роль М.М. Сперанского в подготовке проекта преобразования судебной системы была рассмотрена в разделах о реформах Александра I и Николая I.


[Закрыть]

Практическая подготовка к реализации судебной реформы Александра II датируется летом 1857 г., когда Государственный совет принял к рассмотрению проект Устава гражданского судопроизводства, внесенного его главой и одновременно председателем Комитета министров графом Д.Н. Блудовым. А первым примером реального реформирования судебной системы стал Закон о судебных следователях, принятый в мае 1860 г., т. е. еще до проведения основных реформ, начавшихся с отмены крепостного права.

В начале 1861 г. на рассмотрение Государственного совета было представлено уже 14 законопроектов по изменению судебной системы и судопроизводства. К апрелю 1862 г. под руководством Д.Н. Блудова была разработана официальная концепция судебной реформы под названием «Основные положения преобразования судебной части в России». Опубликование этого документа и всестороннее его обсуждение с лучшими специалистами-юристами того времени способствовали более тщательной доработке проектов судебно-правовых уставов.

Всю подготовку судебной и других важнейших послепетровских реформ (связанных в дальнейшем только с именем Александра II) организовал тот же Д.Н. Блудов, который так и не увидел результатов своих трудов, скончавшись 19 февраля 1864 г.

А через девять месяцев, 20 ноября 1864 г., Александр II подписал указ, утвердивший четыре законодательных акта о судебной реформе:

– Учреждение судебных установлений;

– Устав гражданского судопроизводства;

– Устав уголовного судопроизводства;

– Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

В рамках реализации реформы судебной системы суды стали делиться на местные, общие и военные. К местным отнесли волостные и мировые суды, а также съезды мировых судей для рассмотрения мелких уголовных и малозначительных гражданских дел с суммой иска не более 500 руб. Мировые судьи избирались уездными земскими собраниями и городскими думами, а судебный округ делился на мировые участки, в пределах которых осуществлялась деятельность мировых судей. Жалобы и протесты на решения мировых судей отдали на рассмотрение съездам мировых судей.

Общий суд состоял из трех инстанций. Низшей инстанцией были окружные суды, существовавшие в губерниях, и судебные палаты по уголовным и гражданским делам. Окружные суды назначались императором на несколько уездов и состояли из председателя и членов суда. Они рассматривали все дела, за исключением должностных и политических. При окружных судах и судебных палатах состояли судебные следователи, судебные приставы и прокуратура. При судебных палатах также состоял совет присяжных поверенных. Присяжные выносили вердикт о виновности подсудимого, а штатный судья определял меру наказания. Апелляции по приговору суда присяжных не принимались.

В судебных палатах рассматривались более важные дела, в том числе и о должностных и государственных преступлениях. На судебные палаты возлагалось рассмотрение жалоб и протестов на приговоры окружного суда. Слушание дел в судебных палатах проходило с участием сословных представителей, в числе которых были городской голова и волостной старшина.

Отдельную систему составили три инстанции военных судов: полковой, военно-окружной и главный военный суд. Применялся разный порядок действия судов в мирное и в военное время.

Высшей судебной инстанцией был Сенат, который имел право толковать законы. Департаменты Сената рассматривали кассационные жалобы, протесты и просьбы о пересмотре дел по вновь открывшимся обстоятельствам.

В ходе проведения судебной реформы преобразованиям подверглась и деятельность прокуратуры. На нее возложили обязанности по поддержанию обвинения в суде, надзору за деятельностью судов и следствия, а также за местами лишения свободы. При Сенате были учреждены должности двух обер-прокуроров, а в судебных палатах и окружных судах введены должности прокуроров и товарищей прокуроров. Возглавлял реформированную систему прокуратуры генерал-прокурор, который, как и все подчиненные ему прокуроры на местах, назначался лично императором.

Параллельно формируются новые институты: адвокатура, присяжные поверенные, судебные следователи. Руководящим органом коллегии адвокатов являлся совет присяжных поверенных. Для оформления сделок, удостоверения деловых бумаг и документов учреждалась система нотариальных контор.

В результате судебной реформы произошло отделение суда от администрации, а предварительного следствия – от суда. Благодаря проведенной реформе российская юстиция сравнялась по уровню с передовыми юстициями западных стран.

Принятые в результате судебной реформы Александра II в 1864 г. Устав гражданского судопроизводства, Устав уголовного судопроизводства и Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, стали позднее для краткости именоваться судебными уставами.

Почти через год, 19 октября 1865 г., в целях установления порядка их реализации было утверждено Положение о введении в действие судебных уставов, которое предусматривало постепенное, планомерное распространение по всей территории России предписаний новых законодательных актов.

Реформа гражданского судопроизводства. Устав гражданского судопроизводства был разработан с учетом заранее ожидаемого многократного увеличения после отмены крепостного права количества новых для России субъектов договорных отношений (причем субъектов, не имеющих образования и зачастую неграмотных) и, соответственно, возможных участников судебных гражданско-правовых процедур рассмотрения имущественных споров.

В основу гражданского судопроизводства авторами Устава были положены уже вполне современные для европейских судов тех лет состязательность и гласность. Гражданские дела структурировались по стадиям, начиная с подачи искового заявления, которое мог инициировать как сам заявитель, так и его представитель. С этой целью в слушании дела разрешалось участие адвокатов.

Для ускорения процедуры рассмотрения имущественных споров допускалось примирение сторон; в мировом суде иск мог заявляться устно, а ведение протокола суда было необязательным.

Суду запрещалось собирать в ходе рассмотрения гражданского дела дополнительные доказательства, а свои решения он должен был основывать только на доказательствах, представленных сторонами.

Реформа уголовного судопроизводства. В Уставе уголовного судопроизводства впервые в российском праве реализовалась попытка кодификации процедурных норм, регулирующих производство по уголовным делам. Уголовный процесс структурировали на три стадии: следствие, суд, исполнение приговора. Тем самым в Российской империи по примеру Европы были наконец законодательно разграничены компетенции исполнительной и судебной власти в уголовных процедурах. Устав закрепил возможность участия общества в осуществлении правосудия, введя в уголовное судопроизводство институт присяжных заседателей. Кроме того, впервые в Уставе были провозглашены уже хорошо известные тогда законодательству других государств демократические принципы правосудия: гласность, состязательность, право обвиняемого на защиту, а также презумпция невиновности, согласно которой любой человек считался невиновным до тех пор, пока его вину не докажет суд. В случае недоказанности вины подсудимого полностью, но при наличии улик он продолжал оставаться «в подозрении». Этот человек приносил так называемую «очистительную присягу», или его брали на поруки.

Реформа административного судопроизводства. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. (далее – Устав о наказаниях 1864 г.), занял особое место в дореволюционном законодательстве о публично-правовой ответственности.

Как и классическое прусское полицейское право, полицейское (административное) право и законодательство Российской империи долгое время не разделяли понятия «преступление» и «проступок». Эти понятия и соответствующие им противоправные деяния в российских правовой науке и законодательстве вплоть до конца XIX в. трактовались как преступления, и разграничение их проводилось (прежде всего по размерам и срокам санкций) только в правоприменительной практике.

Как и ранее в Уложении 1845 г., в Уставе о наказаниях 1864 г. российский законодатель рассматривал в единстве всю совокупность составов противоправных деяний и наказаний за них. Не различались преступления и проступки ни в Положении о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия 1881 г., ни в Уставе о предупреждении и пресечении преступлений 1882 г., ни в Положении о негласном полицейском надзоре 1882 г.

Вместе с тем уже тогда и в российском законодательстве[39]39
  Прежде всего в Уложении о наказаниях 1845 г. и в Уставе о наказаниях 1864 г.


[Закрыть], и в правоприменительной практике частично проводилось разграничение уголовных преступлений и маловажных проступков, в том числе:

– по видам установленных за них мер ответственности;

– в зависимости от степени их опасности для общества;

– по сословной принадлежности нарушителей, а также

– по видам органов и должностных лиц, применяющих санкции за их совершение.

Так, формально Уложение 1845 г., казалось бы, не содержало дефиниций или толковательных характеристик, формализующих отличия уголовных преступлений от проступков по конкретным видам противоправных посягательств. Более того, ст. 1 документа формулировала общность этих понятий. В то же время, устанавливая ответственность за посягательства, например, на жизнь и здоровье, Уложение 1845 г. рассматривало эту категорию деяний именно как уголовные преступления, тогда как другие противоправные деяния относило к «менее важным», т. е. фактически не к преступлениям, а к проступкам[40]40
  Подробнее см.: Кирин А.В. Административно-деликтное право: теория и законодательные основы… С. 33–51.


[Закрыть].

Позднее, в Уставе о наказаниях 1864 г., прослеживается уже более четкое фактическое разграничение преступлений и маловажных проступков, обусловленное их систематизацией в структуре документа на основании квалификационного по сути (в современном понимании) критерия меньшей общественной опасности проступков и установления за них менее строгих наказаний, чем за преступления.

В качестве критерия разграничения преступлений и проступков имущественного характера (таких как кража, мошенничество и др.) рассматривался, например, размер материального ущерба, который для маловажных проступков не должен был превышать 30 руб. Критерием отнесения к проступкам посягательств на личную неприкосновенность являлось отсутствие тяжких последствий и увечий у потерпевших и т. д.

Многие проступки считались маловажными, в частности, такие как:

– нарушение благочиния во время церковных богослужений;

– оскорбление чести;

– проступки против нравственности и общественного порядка;

– угроза насилия без нанесения тяжких побоев и увечий;

– посягательство на здоровье и личную безопасность;

– неповиновение (ослушание) чинам полиции и другому сельскому, волостному и уездному начальству при исполнении ими должностных обязанностей;

– оскорбление тех же лиц при тех же условиях;

– самоуправство;

– нарушение государственной монополии на торговлю алкогольными напитками;

– мотовство и пьянство, ведущие за собой расстройство хозяйства (имущественный ущерб);

– нарушение уставов о паспортах и видах на жительство;

– нарушения против семейных прав и многие другие.

Для юридических лиц в их современном научном понимании и законодательном определении дореволюционным правом России не была предусмотрена публичная ответственность за преступления и маловажные проступки. Исключалась не только возможность уголовного преследования юридических лиц (акционерных корпораций, частных промышленных и торговых компаний, некоммерческих «органов соединства»), но и право государства применять к ним публичные санкции в виде денежных штрафов и запрещения их деятельности. Вместо корпоративной ответственности Уставом о наказаниях 1864 г. закреплялся принцип личной ответственности физических (должностных) лиц, а санкции предусматривались персонально в отношении конкретных должностных лиц корпорации, виновных в конкретных нарушениях.

Ответственность за маловажные проступки в российском праве середины – конца XIX в. регулировалась многими законодательными актами.

При этом – учитывая сословную структуру социально-общественной организации дореволюционной России – дела о правонарушениях представителей разных сословий рассматривались различными органами, а санкции за их совершение также устанавливались в зависимости от сословной принадлежности нарушителей.

Так, ответственность за маловажные преступления (проступки) предусматривалась Уложением о наказаниях 1845 г., Лесным уставом Российской империи 1876 г. (с изменениями 1890 г.), Уставом о благоустройстве в казенных селениях 1857 г. (с изменениями 1890 г.), Строительным уставом, Уставом об акцизных сборах, Уставом о паспортах и другими актами.

При этом, например, проступки крестьян вплоть до 1899 г. рассматривались в первой инстанции волостными судами. Эти же суды слушали и дела о маловажных проступках постоянно проживающих в данной местности посадских, ремесленников и цеховых.

Ответственность за нарушения положений Устава о паспортах и другие маловажные проступки лиц высших (привилегированных) сословий устанавливалась в России с 1864 г. Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Кроме того, мировые суды рассматривали дела о проступках лиц низших сословий, посягавших на права лиц высших сословий. Особый порядок судопроизводства по делам о маловажных проступках действовал в Закавказье, а также на территории казачьего Войска Донского и т. д.

За маловажные проступки устанавливались гораздо менее строгие наказания, нежели за уголовные преступления. Причем в зависимости от сословной принадлежности нарушителей дореволюционное право России предусматривало и различные административные санкции. Так, в отношении нарушителей из низших сословий волостными судами применялись:

– денежные штрафы до 3 руб.;

– общественные работы сроком до 15 дней;

– простой или строгий арест на срок до семи суток (при этом второй вид ареста предусматривал содержание подвергнутых ему нарушителей на хлебе и воде);

– публичное сечение нарушителя плетьми или розгами (до 30 ударов), а кроме того, некоторые другие наказания.

К проступкам, совершенным представителями низших сословий «без намерения» (т. е. умысла), применялся публичный выговор или замечание в присутствии суда.

Вместе с тем в отношении правонарушителей из высших сословий мировые суды в соответствии с дореволюционным законодательством вправе были использовать при вынесении наказаний гораздо более строгие санкции. Наряду с публичными выговорами, замечаниями и внушениями как самыми мягкими мерами ответственности за маловажные проступки это также могли быть:

– денежные штрафы до 300 руб.;

– арест на срок до трех месяцев;

– заключение в тюрьме до полутора лет.

Такая ситуация была обусловлена, как уже отмечалось, принципом сословной дифференциации применительно к основаниям и степени юридической ответственности в дореволюционном праве России, которое трактовало совершение правонарушений образованными и просвещенными представителями высшего общества как позорное и недостойное для «благородного» человека поведение и отягчающее его вину обстоятельство.

Тем не менее в силу того же сословного принципа приговоренные мировыми судами к аресту или тюремному заключению лица высших сословий пользовались привилегиями при отбывании наказания и содержались в лучших условиях, чем подвергнутые аресту крестьяне, посадские, ремесленники, мещане или инородцы.

Дореволюционное право России не имело также четких разграничений между административной и дисциплинарной ответственностью[41]41
  Подробнее см.: Тарасов И.Т. Очерк науки полицейского права… С. 123–126.


[Закрыть]. Так, ответственность должностных лиц крестьянского самоуправления устанавливалась Положением о земских участковых начальниках, которые были наделены правом наказывать сельских старшин и старост, подвергая их замечанию, выговору, денежному взысканию не свыше 5 руб., а также временному отстранению от должности или увольнению.

По отношению же к самим земским начальникам применялись такие взыскания, как выговор без занесения в послужной список, временное отстранение от должности и увольнение. При этом первые два вида наказаний налагались постановлениями губернских присутствий, а третье – министром внутренних дел по представлению губернских присутствий.

Нижние чины полицейских и пожарных команд, поступившие в эти команды по назначению военного ведомства, не передавались за проступки или «дурное поведение» (за исключением случаев совершения преступлений и нарушения обязанностей военной службы) в распоряжение военного начальства – к ним «по усмотрению начальства ведомства министерства внутренних дел» применялись меры наказания по сути дисциплинарного, но по форме административного (в современном понимании) характера.

Начальствующих и исполнительных чиновников полиции привлекали к ответственности за служебные проступки на основании судебных уставов председатели судов, мировые судьи, судебные следователи и прокуроры. За «упущения или беспорядки по следственной части» соответствующие полицейские чины привлекались к ответственности прокурорами, которые либо выносили им официальное предостережение, либо передавали материалы о нарушениях «на рассмотрение подлежащего суда».

Наложение наказаний за должностные проступки на чины таможенных органов дореволюционные юристы также относили к мерам административной, а не служебной (дисциплинарной) ответственности[42]42
  См.: Ивановский В.В. Русское государственное право. Т. 1. Верховная власть и ее органы. Вып. 2: Органы центрального управления. Казань, 1896.


[Закрыть].

В соответствии с сословным принципом на основании Устава о наказаниях 1864 г., если вместе с крестьянами в правонарушениях участвовали лица других сословий, например мещане или купцы, дела рассматривались уже не волостными судами, а мировыми судьями.

При невыполнении судебного взыскания в виде денежного штрафа замена штрафа на административный арест вопреки желанию финансово несостоятельного лица допускалась только в отношении лиц низших сословий, но исключалась, например, для дворян и казаков.

Кстати, в процессе работы над проектом Устава о наказаниях 1864 г. в дореволюционной России были предприняты первые попытки кодификации норм российского права о нарушениях, относящихся к маловажным преступлениям (проступкам).

Сначала, практически сразу после проведения судебной реформы, с этой целью была инициирована попытка разработать Судебно-полицейский устав, для чего из Уложения о наказаниях 1845 г. планировалось вычленить составы правонарушений в виде 652 статей, с тем чтобы затем систематизировать их в новом уставе. Однако данный проект так и не был принят к рассмотрению Государственным советом.

Позже глава Второго отделения Государственного совета Д.Н. Блудов предложил Александру II, уже со ссылкой на более продвинутое судебное законодательство Западной Европы, разграничить преступления, подлежащие рассмотрению уголовными судами, и «полицейские» (т. е. административные) проступки, отнесенные к рассмотрению полицейскими судами или административными органами.

Подготовленный им проект Устава судебно-полицейского, состоявший из 206 статей, после внесения многочисленных правок и доработки Государственным советом, продолжавшейся почти год, был утвержден Александром II 20 ноября 1864 г. с новым названием «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» в пакете с другими уставами.

Устав состоял из 13 глав. Первая глава содержала Общие положения, включая понятие о наказаниях; обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность; порядок замены одних наказаний другими и т. д.

Остальные главы составляли Особенную часть Устава и «вмещали» в общей сложности 150 составов проступков, систематизированных по 12 видам объектов посягательств, в том числе:

1) нарушения, посягающие на установленный порядок управления;

2) нарушения, посягающие на порядок благочиния;

3) нарушения, посягающие на общественный порядок и спокойствие;

4) нарушения, посягающие на общественное благоустройство;

5) нарушения, посягающие на порядок в области строительства;

6) нарушения, посягающие на порядок в области средств сообщения;

7) нарушения правил пожарной безопасности;

8) нарушения правил почтовой и телеграфной связи;

9) нарушения правил охраны здоровья;

10) нарушения, посягающие на личную безопасность;

11) нарушения, посягающие на семейные права;