Текст книги "Черепа"

Как выяснилось, Рогатый нашёл на стенах масляные светильники и все зажёг, так что внутри стало светло. Но масла, видать, оставалось на самом дне, так что лампы сильно чадили, а огоньки шипели и норовили погаснуть.

Сам Рогатый сидел на корточках у дальней, самой здоровенной, печки и пытался открыть большую, почти в свой рост, заслонку. Та никак не хотела поддаваться.

– Это же лаборатория! – Хлоя подошла к столу и коснулась стеклянного шара. – И похоже, её использовали не так уж давно.

– Эй, Рог, ты чего там возишься? – Мне очень не нравилась едва ощутимая вонь в воздухе. – Заняться нечем?

– Крест, тут такое дело… – Он встал и вытер лоб рукавом. – Я сунулся, глянь – кухня. Ну, ессессно, подумал, нать чегой-то поискать пожрать. Полазил по ящикам – ни хрена интересного: сплошь всякие вонючие порошки. Ну их на фиг, ещё траванёшься! А тут прохожу мимо, цап – а печка-то тёплая! И заслонка наглухо закрыта. Точно, себе грю, хозяева куда-то отвалили, а хавку заначили.

– Пожрать бы не мешало, – потёр Хорь живот.

– Хозяева? – прищурилась Хлоя. – Ты кого-то видел?

– Да не. – Рогатый пожал плечами. – Не, ну а кто тут ишшо станет жрачку готовить?

– Едва ли там отыщется пища, – пробормотала королева. – И ещё этот странный запах…

– Эт точно. – Я подошёл к печке и отодвинул Рогатого. – А ну, сгинь, доходяга. Никакого от вас проку, только жратву на дерьмо переводите.

– Крест, там, кажется, имеется секрет. – Хлоя наклонилась, рассматривая ручку, в которую я вцепился двумя руками. – Думаю, если в середине нажать, а после провернуть…

Я напрягся, упёрся ногами и потянул. Заскрежетало, лязгнуло, хрустнуло – и я плюхнулся на задницу, едва не отбив ступни тяжеленной железякой. Твою мать, эдакой чертякой и от двуручника защититься можно!

Неприятный запах тут же стал много сильнее, а из открытой печи пахнуло жаром. Что-то стукнуло о пол и покатилось к ногам Хорька. Тот попятился, и рожу его знатно перекосило. Рогатый громко и замысловато выругался. Странно, но её величие тоже высказалась в том же духе. Правда, немного другими словами.

Я отбросил заслонку и поглядел внутрь печи. После повернул башку к Рогатому и ухмыльнулся.

– Эт ты тут пожрать сильно хотел? Вперёд, лопай! Только тут скорее погрызть.

Короче, внутри оказались человечьи кости. Оно бы ещё можно спутать со звериными, уж больно их тут оказалось много, если бы не черепа. Ну как своих-то не признать? Один из костяных кругляков, прежде бывших человечьей башкой, выпал наружу и лежал аккурат у ног Хорька.

– Куды нас занесло? – Рогатый повернул ко мне бледную рожу. – Они чё тут, человечину жрут?

– А мне почём знать? – Я поставил заслонку на место. Вот ещё странно: ни дров, ни углей в печи не имелось, но жар там стоял сильный. – Ты как встретишь кого из местных, сразу спроси. Эй, величие, а ты чего думаешь?

– Думаю, первым делом нужно покинуть это проклятое место! – Хлоя прижимала к носу один из своих платков. – Если я задержусь здесь ещё хотя бы на мгновение, меня вывернет наизнанку.

Оно, конечно, любопытно поглядеть, как блюёт королева Вазерома, но всё же обойдёмся. Тем более стоило поставить крышку на место – и масляные светляки на стенах принялись гаснуть один за другим, точно их задувало ветром. Появился другой запах, что-то вроде вони залежавшейся пыли, и начало холодать. Ещё один порыв ветра набросился на факел Хорька и едва не потушил пламя. В дальнем углу чёртовой кухни что-то начало потрескивать, будто там развлекались крысы.

– Крест, – внутрь заглянул Карась с кривой палкой, на конце которой пылал огонь, – мы там нашли типа прохода вниз. Но оттуда вовсю смердит мертвечиной, и дверь вроде как изнутри закрыта. Может, там кто зашхерился?

В этот момент я понял, что в углу, откуда доносился хруст, кто-то стоит. Твою мать, кажется, я даже различал пару жёлтых точек в том месте, где должна быть голова. Волосья на теле тут же поднялись дыбом. Не то чтобы я испугался, но стало знатно не по себе. Я забрал у Хорька факел и высоко поднял над головой. Никого – только тени скачут. Да густые такие, жирные, как живые.

– Зови всех, – приказал я Карасю. – Скажи, пусть топают ко входу, и бегом. Ежели кто там и засел в подземелье – пущай там и сидит.

– Крест, – Хлоя убрала платок от лица, – я ощущаю, что сила, наполняющая этот замок, набирает мощь. И её источник, чем бы он ни был, приближается.

– Хорь, – хлопнул я коротышку по плечу, и он от неожиданности пустил газы. – Не бзди, рано ещё. Собирайте все деревяшки, какие только найдёте, и тащите к дверям. Нужно сделать запас, чтобы хватило жечь как можно дольше. И оружие держите под рукой. Чую, ждёт нас веселуха!

От окна донёсся пронзительный свист. Зуб давал знать, что снаружи тоже происходит какая-то дьявольщина. Едва не бегом я бросился к лестнице, и Хлоя следом. Впрочем, когда я подскочил к Зубу, тот выглядел не испуганным, а скорее удивлённым. А вот блондинчик аж посерел, когда что-то показывал её величию.

– Крест, хрень какая-то. – Зуб шмыгнул носом. – Темнеет, типа ночь наступает.

– Чё? – Я выглянул наружу. И точно – небо потемнело, и в прорехах между быстро летящими тучами появились звёзды. Вот только и их становилось всё меньше. – Величие, что происходит? Что за дерьмо?

– Оно идёт, Крест. – Хлоя покачнулась, и Джессип поддержал королеву под локоть. – Оно уже совсем рядом.

Я опять выглянул наружу. Сумерки стремительно заволакивали двор, и в тусклом свете исчезающего дня демоны поднимались и пятились, исчезая за воротами.

Глава 11

До меня начало доходить, что самая большая задница к нам подкрадывается вовсе не снаружи. За окном темнело, дул холодный ветер, но волосья на загривке вставали от того, что таилось внутри. Я не какой-то сраный волшебник типа нашей королевы, но уже и сам начал чуять мерзопакость, которая пряталась где-то в темноте. Это вроде как в тебя некий гад целит из лука, а ты не видишь, что за ублюдок пытается проделать в твоей шкуре ненужную дырку. Всю кожу чисто тебе колют иголками, а по спине дерёт холодом так, что загривок дубенеет. Короче, сейчас вся эта срань ощущалась намного сильнее.

Прибежали парни и притащили деревяшки. Так много, что получилась куча, на которой вполне реально быка запечь. Хотели тащить ещё, но я их остановил. Внутри всё звенело и тряслось, как всегда перед боем.

– Стоим и слушаем, – сказал я. – И стрелялки держим наготове.

– А что такое, Крест? – подал голос Шаман и вытер нос рукавом. Ну с этим всё ясно: он опасность чует только тогда, когда его по башке уже вовсю дубиной шарашат, не раньше. – Энти ж, чёрные, вроде как снаружи все остались?

– Я сказал: слушать, а значит, заткни хавало и слушай!

Мы стояли, таращились в темноту зала и слушали. То ли крыша начала ехать от напряга, то ли темнота в натуре становилась всё гуще, сейчас больше напоминая колодец без дна, куда мы и глядели. И вода в этом говняном колодце понемногу прибывала, подступая к нам всё ближе.

По морде что-то прошлось. Лёгкое, как паутина. Раз, другой, так что я не выдержал и махнул рукой. Ни хрена. Потом подул холодный ветер, да такой вонючий, будто по пути разворошил кучу могильников. И смердело именно мертвечиной. Причём такой, какая пролежала в земле очень долго. Знаю, о чём базарю.

– Крест, там чегой-то шевелится! – подал голос Зануда и клацнул зубами. – Чегой-то мне как-то очковито.

– Заткнись! – прошипел я, всматриваясь в чёрный колодец.

Поверхность тёмной воды была уже совсем рядом, я точно видел, как она блестит перед самой рожей. Не, оно понятно, что ни фига такого на самом деле нет, но проклятущие глаза дурили, а следом за ними подтянулись и уши. Послышалось тихое «бульк».

– Кто-то идёт, – просипел Хорь, и в тишине его писк показался криком.

Точно! То, что я принял за бульканье, на самом деле оказалось чьими-то шагами. Кто-то быстро прошлёпал в глубине тёмного зала – и снова всё затихло. Потом прошлёпало уже ближе. Чёрт возьми, я различил, как кто-то хихикает. Или что это за звук, мать его?

– Рвач, Таракан, уберите, к чертям, засов, – скомандовал я. – Карась, Зуб, организуйте костёр. Да не бросайте сразу всё, поберегите дрова. Глыба, топай сюда и гони всё стадо.

М-да, наши лошадки выглядели как-то совсем дерьмово. Они испуганно таращились во мрак и даже не пытались лягаться. Такое чувство, будто испугались до потери сил. Никогда прежде за ними такого не замечал. Особенно у Чёрта. Относительно нормально смотрелся только рыжий её величия.

Проклятые деревяшки! Несмотря на то что выглядели сухими, они напрочь отказывались загораться. Зуб ругался последними словами, а Карась сосредоточенно чиркал кресалом и скрипел зубами. Не помогло даже то, что парни, скрепя сердце, вылили на обломки почти весь самогон. Сдаётся, я начал понимать, почему на досках остались только следы от огня. Кто-то до нас уже пытался разжечь костёр и облажался по полной. Дерьмо!

Но и это оказалось не всеми хорошими новостями.

– Крест! – Таракан почти визжал. – Ты только глянь на это!

Тот брус, который мы с таким трудом забивали в крепёж, сросся с металлическими скобами, стал с ними одним целым. А когда парни попытались перерубить проклятущую хренотень, та зазвенела, оставляя на оружии зазубрины. Короче, дерьмовое колдовство, как оно есть.

Я посмотрел на окна: все чересчур узкие. Из таких щелей хорошо шмалять наружу, но в дырку едва ли пролезет даже Хорёк. В общем, мы оказались наглухо заперты в долбаном замке, где живёт какая-то срань, жрущая людишек и сжигающая их кости в печках. И, судя по всему, отсюда ещё никто никогда наружу не выбирался.

– Карась, продолжай работать. Зуб, сюда.

Звуки тихих шагов в темноте стали громче, точно те, кто там веселился, приближались или их стало больше. А может, и так, и так.

– Глыба, доставай свой свинорез и стой рядом с Карасём. Рогатый, туда же. Зануда, Хорь и Таракан, лезьте на коней и забирайте все болты, что есть. Ваша забота – шмалять во всё, что полезет к нам из темноты.

– Во что? – пискнул Хорёк. – Ни хрена же не видать! В кого нам пулять?

– А я, мля, откуда знаю? – Я забросил арбалет за спину и достал меч. – Шаман и Рвач, держитесь рядом с величием и ни шагу от неё. Эй ты, граф, повеселиться не хочешь? Зуб даю, ща круто будет!

Блондинчик что-то шепнул в ухо Хлое и потопал к нам, на ходу вынимая из ножен меч. Мы стали так, чтобы случайно не рубануть кого-то из своих, но и перекрыть все подходы. Больше мне ничего в башку не приходило. И судя по тому, что граф молча таращился в темноту, у него с идеями тоже было не шибко радостно. Оставалась одна надежда, что её величие не даром носит на голове корону и читает умные книжки.

– Кое с чем могу помочь. – Ёлки-моталки, как же меня порадовал этот тихий голос! – Дерево зачаровано против огня, но магия тут простенькая, и с ней легко справиться. И ещё, кажется, я сообразила, в чём суть здешней силы.

– Магия крови? – подал голос Джессип, не отрывающий взгляда от хихикающего и топочущего мрака. Да там, судя по всему, насобиралась цельная толпа каких-то уродцев, и они здорово веселились. – Как я и предполагал?

– Да, Джее, иногда ты смотришь глубже и дальше.

Я ни хрена не понимал, о чём они трут.

В темноте зажглись жёлтые точки, очень много. Погасли.

– Я не могу противостоять этой силе напрямую, но есть возможность определённым образом зачаровать ваше оружие, так что его эффективность возрастёт.

Смердело так, будто я ткнулся носом в подмышку гниющего жмура, а от холода мураши танцевали на шкуре пяткосбитень. Жёлтых точек в темноте временами загоралось столько, точно там притаилось целое стадо котов в мой рост.

– Ты это, – я взял меч посподручнее, пытаясь догадаться, как же может выглядеть мерзость, таящаяся в темноте, – давай побыстрее с деревяхами, а? Оружием ужо потом займёшься.

Королева не ответила, а снова принялась стукать своими бусинами. Кто-то из стрелков не выдержал. Я услышал щелчок и свист летящего болта. Звон от удара обо что-то твёрдое и хихиканье множества мерзких голосов. Со всех сторон, чёрт бы их взял! Нас окружили.

– Эй, завязывайте шмалять хрен пойми куда! Истратите все болты, а после чем пулять? Своими висячками?

У Карася вроде что-то начало получаться. На паре деревяшек появились крохотные огонёчки, которые медленно, чересчур медленно, мать бы их, соединялись во что-то, похожее на стоящее пламя.

Однако, как тут же стало ясно, хозяевам не по нраву пришлось даже такое. Из темноты внезапно вытянулась лапа, длинная и тонкая, точно ветка дерева. Я бы и принял проклятущую хренотень за дрын, ежели бы на конце серой фигни не шевелились взаправдашние пальцы. Штук десять. Это дерьмо тут же попыталось вцепиться в волосья Карася. А тот так увлёкся своим чирканьем, чисто тебе пацан, поджигающий сарай наглого жирного соседа. Хорошо хоть, Глыба, даром что дурак дураком и кажется неуклюжим, как боров в летнюю жару, мастак рубиться на опережение. Здоровенный меч блеснул отражёнными искрами пламени – и кусок лапы с шевелящимися отростками плюхнулся под ноги Карасю. Тот хрюкнул и шлёпнулся на задницу, а из мрака донёсся вой десятка глоток. Некоторые вопили так, точно стояли прямиком перед нами.

– Что это за дерьмо?! – завизжал Карась.

Я подступил ближе и отвесил ему пинка.

– Жги, зараза! А не то шугану в темень, чтоб рассмотрел получше, кто там с тобой хочет познакомиться.

– Сейчас, – донёсся из-за спины голос Хлои. – Ещё немного – и станет полегче.

Тут её величие не соврала. Деревяшки занялись, как давно должны были. Очухавшийся Карась принялся нагребать пирамиду из обломков, а Глыба молча тыкал над его головой куда-то в отступающий мрак. Казалось, будто здоровила лупит просто по теням, однако после каждого удара кто-то недовольно сипел, а с меча на пол то ли капало, то ли сыпалось что-то серое.

Захлопали арбалеты – и недовольных воплей заметно прибавилось. Я тоже заметил светящиеся точки рядом с собой и сразу же рубанул. Хрипло заверещало – и расстояние между точками стало вполовину больше. Похоже, я кому-то развалил черепушку на две части. Но это не помешало гадине удрать. Да и вообще, хоть мы и рубали нечисть что есть мочи, но, как ни странно, пока никого так и не прикончили.

– Эй, величие! – крикнул я, продолжая следить за темнотой. – Энту дрянь завалить-то вообще можно?! Али мы понапрасну силы тратим?!

– Крест, если ты прекратишь тратить силы, то из тебя мигом выпьют всю кровь, – подал голос Джессип, который, как я заметил, вполне прилично махал своей железякой. – Пока рубишь – живёшь. Ясно?

– Чего уж тут непонятного, мать его так.

Что-то мелькнуло слева, и почти наугад я подцепил быструю тварь, перерубив тонкие, как паучьи, ноги. И, чёрт возьми, оказывается, я мог видеть серые силуэты, пляшущие вокруг нас!

– Карась, годно выходит! Валяй ещё.

– Сам же грил, не трать до хрена! – прошипел боец, но тем не менее швырнул в огонь новую порцию.

Пламя окончательно разгулялось и стало выше моего роста, угрожая мраку острыми жёлтыми языками. Правда, смердел огонь чем-то кислым, отчего крутило в носу и жгло глаза.

Теперь стало ясно: врагов вокруг не просто много, а очень много. Хотя, ежели честно, эти сдувшиеся мешки на тонких длинных ножках не сильно походили на серьёзных противников. Так я думал до того самого момента, пока одна из пакостей не подступила вплотную к Рогатому. Плоская лепёшка на месте башки внезапно распахнулась, превратившись в здоровенную пасть с кучей тонких острых зубов. В глубине этого кошмарного рта крутился плоский же, похожий на ремень язык, который тянулся к шее Рогатого.

Тот, видимо, охренел от эдакого страхопудала и только пятился, хлопая зенками. Глыба рубился, стоя к товарищу спиной, и не видел этого, так что и помочь никак не мог, а я бы точно не успел. Но тут Карась выхватил из костра пылающую деревяшку и сунул её в распахнутую пасть. Чудище заклокотало, что тебе котёл с кашей, и вдруг вспыхнуло, почище дров в костре. Монстр рванул прочь, как взаправдашний факел на ножках, столкнулся со своим собратом и подпалил ещё и его.

Теперь я начал соображать, какого хрена на все деревяшки в зале наложили это чёртово проклятие. Твари горели почище, чем трухлявое дерево в летнюю сушь. Стоило одному пылающему болвану воткнуться в другого – и считай, сразу на пару чудищ становилось меньше. А поскольку гадов успело набежать до фига, то в зале разом стало светло, что тебе на каком-то долбаном карнавале. Повсюду горели бегущие, стоящие, лежащие и прыгающие чудища. Теперь я мог хорошо рассмотреть, что зал, куда мы угодили, – здоровенный, как один собор, куда меня как-то занесло в столице. Никакой мебели, даже каминов не видать. Только стены с картинами и ещё какая-то фигня в дальнем правом углу. Плохо видно, но похоже на алтарь. А видно дерьмово даже в ярком свете кучи пылающих монстров. Точно мрак в углу закрывался чем-то вроде прозрачного щита. А те твари, что не успели загореться, торопливо бежали в левый дальний угол. Там тоже имелось кое-что любопытное: большая чёрная дверь. Именно в неё драпали монстры, бросая своих загибающихся дружков.

– Карась, это ты молодец, – похвалил я. – Эт я тебе всенепременно куплю пару пива. Здорово придумал, неча сказать. Величие, чего ж ты не сказала, что это дерьмо огнём нужно?

– Потому что миньоны тоже были под защитой охранного заклятия. – Голос Хлои веселее не стал. Обернувшись, я увидел, что величие почти висит на руках Шамана и Рвача. Однако продолжает перебирать свои бусины и что-то бормочет под нос. – Тут всё не так просто, Крест. И отвечаю на твой давешний вопрос: да, их можно уничтожить, но только если добраться до хозяина, того, кто их сотворил или обратил. А пока он жив, они бессмертны.

– Ну энто ты зря, – довольно оскалился я, а Глыба пнул ближайшую сгоревшую тварь. Та зашелестела и рассыпалась чёрной пылью. – Вишь, какие бессмертные? Одна сажа осталась.

– Это тени, Крест. Они никогда не были живыми, поэтому и умереть не могут. Они просто возвращаются в то состояние, из которого их взяли, чтобы приспособить для службы. Сейчас их целью было проверить, как мы умеем защищаться. Следом придут слуги.

Я мало чего понял, но то, что дошло, как-то не очень понравилось. Глядя, как весело пылают чудики, я уж решил, типа мы победили. Дальше спокойно посидим у костра, потрындим за жизнь, дождёмся утра и потопаем дальше. А тут, оказывается, ещё кого-то принесёт. И вроде похуже…

– Подойдите все ко мне, – сказала Хлоя и на время перестала щёлкать бусинами. – Сейчас я попытаюсь наделить ваше оружие определёнными свойствами. Не навсегда, но на эту ночь хватит. А большего и не потребуется: мы или вырвемся отсюда, или навсегда здесь останемся.

– Лучше бы вырваться, – проворчал Рогатый. – А то с бабами, жратвой и выпивкой тут как-то не очень.

Глыба хихикнул и первым пошёл к королеве. Следом потянулись остальные, а я задержался, осматривая зал. Тела чудищ догорали и гасли. Мне почудилось, будто из угла с алтарём точно выстреливают чёрные нитки в тлеющие трупы. После каждого такого выстрела огонь тут же гас, и в части зала становилось темнее. Поле мрака становилось больше с каждым мгновением, всё ближе подступая к нам. Потянуло холодом и смрадом. Сильнее, чем прошлый раз.

Вернулся Глыба, рассматривая свой меч. По лезвию оружия быстро скользили красные огоньки.

– Красиво? – спросил здоровяк. В его грубом голосе звучала чисто детская радость.

– Угу, ещё бы работало, как надо.

Посмотрим, что там колдует её величие.

Хлоя шептала что-то непонятное, потом вела ладонью над мечом, и клинок на несколько мгновений становился прозрачным. Потом королева щёлкала по металлу ногтем, и тот вновь обретал плоть. Только теперь по стали начинали скользить красные огоньки. Что-то похожее Хлоя проделала и с болтами для арбалетов, так что всё наше оружие получило часть волшебства. Рвач заявил, что ему от этого не по себе, а Шаман ответил, что лично ему не по себе от дерьма, которое лезет из темноты. Тут никто спорить не собирался.

К тому времени, как величие обработала наши железяки, все трупы успели догореть, и в темноте только пылал наш костёр. Карась подбросил дровишек и пожалился, дескать, шибко надолго этого добра не хватит. Я посоветовал ему как-то крутиться, иначе в огонь полетят тряпки Карася, а сам он будет пугать чудищ своей кочерыжкой.

Холодало. Смердело. Из темноты доносился глухой треск и какие-то стоны, точно там палачи крутили причиндалы пойманному воришке. Стоны становились всё громче и ближе, но всё, что я мог рассмотреть, – бледное голубое пятно. По очертаниям непонятная фигня напоминала огородное пугало. Ну, ещё на призрак смахивает, как правильно заметил Рогатый.

– Зануда, а ну, шмальни в энту дрянь, – приказал я, и боец тут же щёлкнул арбалетом.

Мать его, синее пятно прыгнуло в сторону так проворно, что я едва успел заметить, как это случилось! Понятное дело, болт улетел в никуда. Но стало ясно: пакость таки боится, что её могут продырявить. А это уже хорошо.

Синее пятно подобралось ближе, так что теперь я мог рассмотреть эту дрянь как следует. Карась принялся бормотать какую-ту фигню, типа молитвы. Вечно мои придурки молятся, когда приходит полная задница или чегой-то от шлюх поймают. Правда, не помогает ни так, ни эдак.

Синяя хрень точно походила на пугало, но такое, что заставит обгадиться не только ворон, но и тех, кто пользуется парой ног. Скелет, обтянутый синей светящейся шкурой, с жёлтыми глазами на жуткой сморщенной роже. Широкий рот открылся, и наружу стали торчать кривые тонкие зубы. Руки болтаются ниже колен, а жёлтые когти на длинных сухих пальцах чуть не скребут по полу. И ещё эта пакость постоянно завывает, как собака, которой подожгли хвост.

Когда до твари оставалось шагов десять, она ещё шире распахнула хлебальник и заскулила так, что у меня в ушах начало звенеть. Рогатый, который стоял впереди всех, внезапно попятился и, обронив меч, схватился руками за голову. Глыба наклонил башку и принялся ей крутить, точно его бахнули по лбу булавой. Оружие здоровила не бросил, но и защищаться им не пытался, хоть пакость и подошла почти вплотную.

Вой чудища стал тише, но ощущался почему-то сильнее, аж в животе все кишки проворачивались, а в глазах плясали разноцветные пятна. Карась взвизгнул что-то непонятное и хлопнулся на колени, ткнувшись лбом в пол. Сквозь марево в глазах я видел, что Джессип застыл, точно долбаный истукан, и ещё хавальник открыл, только что слюни не пускал.

Монстр наклонился над Рогатым, протягивая лапы к шее бойца. С клыков на грудь Рогатого капала мутная зелёная слизь. И ещё, мне то ли почудилось, то ли в натуре, даже костёр стал меньше и как-то отодвинулся от гадины.

Ноги, мать их так, казались неповоротливыми колодами, когда я делал шаг за шагом. В башке тупо бился вопрос, почему не шмаляют арбалетчики, но понятное дело, повернуться, чтобы посмотреть назад, я просто не мог. Нужно было двигать вперёд непослушное тело и заставлять одеревеневшие руки поднимать меч для удара.

Похоже, гадина, успевшая подцепить хрипящего Рогатого за куртку, не ждала никаких гостей и сообразила, что дела пошли не так, как хотелось, только в тот момент, когда мой меч воткнулся в её тощую шею. Удар получился так себе, но этого хватило, чтобы чудище прекратило орать.

Багровый туман в глазах слегка поредел, а ноги и руки перестали трястись. Я выдернул меч из шеи монстра, и на пол посыпался какой-то серый песок. Чудище уставилось на меня провалами черепа, в которых крутилось жёлтое пламя, и разинуло клыкастый рот.

– Да ты чё? Хорош! – Я размахнулся и рубанул что есть мочи. – Я такие песняки не шибко люблю.

Башка урода отлетела и, весело закувыркавшись, исчезла в темноте. И тут случилась странная штука: тело твари подпрыгнуло и улетело прочь. Ну, как если бы к заднице гада кто-то привязал длинную верёвку, а теперь за неё потянул изо всех сил.

– Фух, – выдохнул я и провёл ладонью по роже. С меня текло так, будто я только из воды вылез. – Вставай, чучело.

Рогатый закряхтел и начал ворочаться, упираясь руками и ногами в пол. Карась приподнял голову, а Глыба уставился на меня так, словно его недавно разбудили. Джессип захлопнул рот и начал моргать. Крепко их всех зацепило!

– Вы-то какого хрена не стреляли? – вызверился я на арбалетчиков. Те сидели в сёдлах понурых коней, и ни одна падла даже не пыталась целиться. – Хотели посмотреть, как нам тут кровь пустят, засранцы?

– Крест, – Хорь сложил руки на пузе, – дык ни хрена же не видать было! Вокруг всё, как в тумане. Куда шмалять? Скорее кого-то из вас бы продырявили.

– Ладно, – махнул я рукой. – Живы остались и ладненько.

– Скверное дело, – проворчал блондинчик себе под нос. – Ещё парочка таких…

– А ты не стой, как столб, – ухмыльнулся я. – Мечом махай и не думай ни о чём.

– Ну, это для тебя дело привычное. – Джессип недобро покосился в мою сторону. – А тут есть люди с более тонкой душевной организацией.

Я ему хотел рассказать, что думаю про таких напрочь бесполезных мудаков, но не успел. Стихший было смрад навалился с новой силой, и опять подул холодный ветер. Ну, одно хорошо, когда уроды готовились к атаке, то заранее давали о себе знать.

– Всем приготовиться, – предупредил я. – Карась, костёр потухнет – сам тебя пришибу. Глядеть в оба!

– Они придут сверху, – подала голос Хлоя. Правда, едва ли этот шелест походил на голос здоровой бабы, тем более королевы, но всё нужное я услышал. – Сверху…

И точно, не соврала. Карась подкинул деревяшек, и в свете поднявшегося пламени я заметил шустрые тени над головой. Ежели бы шастали снаружи ночью, это походило бы на низкие тучи. Но какие, на фиг, тучи внутри этого проклятущего замка? И ещё шелест. Чисто тебе летучие мыши спускаются, чтобы в волосьях свить гнездо.

– Нетопыри! – завопил Шаман. – Ща они нас всех сожрут!

– Ща я тебя сам сожру.

Тени начали спускаться.

– Эй, Таракан, вы чё, уснули там?! Шмаляйте!

То ли летучей дряни оказалось так много, что хрен промахнёшься, то ли у парней перестали дрожать руки, но каждый пущенный болт угодил куда надо. В пляшущем свете костра крылатые твари хрюкали, взмахивали крыльями и падали. И опять чертовщина: ни одна из сбитых гадин так и не долетела даже до наших голов. Все рассыпались серой пылью и пропадали.

А потом уцелевшие добрались до нас, и всем стало офонареть как весело. Ну, ежели энти твари когда-то были людьми, то самыми уродскими уродами из тех, кого я только встречал. Даже поганые прокажённые не такие мерзостные. Жёлтые гляделки съехались над сплющенным свиным рылом, кривые клыки торчали из лягушачьей пасти, а уши походили на наросты на гнилом бревне. И все гады тянули к нам чёрные лапы с длинными когтями.

Быстрые, уроды! Приходилось крутиться, уворачиваясь от когтей, клыков и ещё чего-то непонятного вроде хлыста с зазубринами. Хвост, что ли? Правда, сдыхали чудища от одного удара, тут же обращаясь в облако пыли. Не знаю, может, магия её величия помогала, а может, и ещё чего. В общем, никто из братвы даже особо запыхаться не успел, а те из крылатых тварей, что уцелели, уже дали дёру и пропали в темноте.

– Крест, тут это, – подал голос Шаман, – её величие вроде как того, отрубилась. Чего делать-то?

– Охранять!

Джессип сделал было пару шагов в сторону Хлои, но наткнулся взглядом на мой и остановился.

– Куда попылил? Ну вот скажи: какого ты ей сейчас там упал? Бесчувственное тело и мои балбесы постерегут, а ты мне здесь сейчас нужен.

– Никак идеи появились?

– Типа того. – Честно, мне и самому не нравилось придуманное, но другого выхода, навскидку, не имелось. – Я так думаю: ежели мы здесь так и продолжим топтаться, то рано или поздно огребём по полной. Али пришлют побольше энтих завывальщиков, али задавят толпой кого-то.

– Так что ты предлагаешь?

– Терпеть не могу сидеть в обороне.

Рогатый, прислушивавшийся к нашему базару, тихо фыркнул.

– Величие чего там протёрла? Нужно кончать главного. Значит, что? Пойдём найдём и прикончим.

– В темноте, в замке, полном чудовищ? – Джессип щурился, но испуга на его роже я не замечал. – Крест, тебе никто никогда не говорил, что ты безумен?

– Постоянно.

Парни начали ржать.

– Так ты с нами?

– Думаю, в одном ты прав: в обороне нам долго не высидеть. Но Хлоя, как мы её оставим?

– Вот так и оставим. Шаман и Рвач, ежели я вернусь живым, а с башки величия хоч волосок упадёт, я вас обоих загрызу. Зануда и Карась, остаётесь и охраняете костёр, остальные – со мной. Всем делать факелы.

– А может, поболее народу с её величием оставить? – В голосе Хорька слышалась неподдельная забота о королеве. Ну, может, и ещё о ком-то. – Вона чудища какие шастают!

– Вот и я думаю. – В седельной сумке Чёрта нашёлся кусок полотна, на случай ежели во мне дырку проделают и её замотать потребуется. Чёрт печально посмотрел на меня и глухо заклёкотал. – Спокойно, балбесина. Так вот и думаю, ежели тебя энтим самым чудищам кинуть, может, кто-то из них загнётся, подавившись таким трусливым ссыклом?

У всех, кроме Джессипа, нашлось из чего соорудить факел, так что с графом пришлось делиться. После отобрали у Шамана остатки вонючего пойла и смочили намотанное на деревяшки тряпьё. Хорь ещё раз заикнулся, чтобы его оставили, и получил под дых от Глыбы. Похоже, мелкий говнюк достал даже терпеливого бугая.

– Ну чё, все готовы?

Парни молчали и кашляли, таращась в темноту.

– Не? По фиг, выдвигаемся.