Текст книги "Фаворит и узник"

В 1991 году удалось методом внутреннего предательства и внешнего денежного вмешательства все-таки разломать Советскую Федерацию. Республики мирным путем получили свободу и самостоятельность. Казалось бы, господа и паны, стройте спокойно свое будущее! Однако опять привычная идея пожить за чужой счет, на халяву, заставила руководителей некоторых новых стран возмутиться. Критикуя за годы так называемой «оккупации» старшего брата, который поднял их «из грязи в князи», создал им невиданный уровень промышленного развития, теперь они ополчились вновь на Россию, выпрашивая подачки в виде дешевых нефти и газа, пшеницы и промышленных товаров.

Трезвомыслящие люди этих стран, а их большинство, думают совсем по-другому. Никто не мирится с войнами, особенно гражданскими. А что касается Крыма и Донбасса – это воля народа, проживающего на этих территориях. Многого мои земляки-украинцы не знают: Крым и Донбасс продавались Пентагону еще задолго до 90-х президентами «незалежной»: первый – под базу ВМС США, а второй – семейству Байдена под изыскательный полигон сланцевого газа, где люди были бы стеснены или отодвинуты в сторону. США была нужна земля без людей. Скажите, Россия могла ли стерпеть такое унижение против русских, оказавшихся в плену отморозков, требующих «москаляку на гиляку» или россиянина «на ножи»?..

Но это тема другого серьезного разговора. А пока возвратимся к своему повествованию о нашем персонаже.

3 декабря 1950 года Политбюро ЦК ВКП(б) в связи с проводимой реформой органов внутренних дел и государственной безопасности было принято постановление, в котором, в частности, говорилось:

«Учитывая, что объем работы Министерства государственной безопасности значительно увеличился в связи с передачей из МВД СССР пограничных и внутренних войск, милиции, созданием новых оперативных управлений, а также для того, чтобы коллегиально рассматривать наиболее важные вопросы чекистсной работы, Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Увеличить число заместителей министра государственной безопасности СССР до семи человек.

2. Утвердить заместителями министра государственной безопасности СССР:

тов. Питовранова Е.П., освободив его от должности начальника 2-го Главного управления МГБ СССР…».

Сталин вел кропотливую работу с кадрами в органах безопасности: одних убирал, других понижал, а третьих повышал в должности за хорошие и объективные показатели в работе.

Это было время, когда Сталин постепенно убирал со всех руководящих постов людей «Бериевской гвардии». Вообще любимая поговорка вождя: «Кадры решают все!» – предполагала, что кадры нужно контролировать, перетасовывать, а периодически даже «чистить». А вот за Питоврановым такого «греха», как бериевский протеже, не значилось. Более того, Сталин знал, что Меркулов, наиболее влиятельный ставленник Лаврентия Павловича, держал Евгения Петровича «в черном теле», загнав его в Узбекистан, т. е. подальше от себя.

А еще этот период, с середины 40-х до 50-х годов, называют появлением новой «войны после войны». На Западной Украине и в Прибалтийских республиках бушевало повстанческое сопротивление с огромными людскими потерями. Пособники немцев: на территориях западных областей Украины – бандеровцы, в Прибалтике – «лесные братья», а также в Литве, Латвии и Эстонии, давали волю своим кровавым фантазиям. Они действовали партизанскими методами, тем более что оружия хватало.

Время начала 50-х отметилось массовой заброской вражеской агентуры на территорию Советского Союза. Чтобы не быть голословным, есть смысл привести некоторые подтверждающие примеры.

• Август 1951 года. В Молдавскую ССР сброшены на парашютах американские шпионы Ф.К. Саранцев и А.И. Османов.

• Сентябрь 1951 года. На территорию Западной Белоруссии с самолета заброшен шпион И.А. Филистович с заданием создания нелегальной вооруженной националистической организации.

• Май 1952 года. С американского самолета на парашютах сброшены на территорию Волынской области Украинской ССР агенты ЦРУ США А.П. Курочкин, Л.В. Кошелев и И.Н. Волошанский.

• Август 1952 года. На Сахалин водным путем заброшен американский шпион Е.Г. Голубев, а на территорию Белоруссии с самолета – агенты ЦРУ США М.П. Артюшевский, Г.А. Костюк, А.Т. Остриков и М.С. Кальницкий.

• Апрель 1953 года. В Краснодарский край нелегально заброшен шпион М.П. Кудрявцев, а на территорию Житомирской области с самолета без опознавательных знаков – агенты американской разведки А.В. Лахнов, А.Н. Маков, С.И. Корбунов и Д.А. Ремига.

• Май 1954 года. На территорию Эстонской ССР с самолета заброшены шпионы К.Н. Кукк, Х.А. Тоомла – лица эстонской национальности. Этим же самолетом, но над территорией Латвии был сброшен бывший преподаватель американской разведывательной школы в городе Кемптен (ФРГ) латыш Л.П. Бромберге. Он числился в школе Андресонс и имел псевдоним Энди. Цель его работы на советской территории – создать в Латвии шпионскую сеть из числа ранее заброшенных и вновь завербованных в СССР американских агентов.

В Прибалтийских республиках, помимо заданий шпионского характера, многие американские агенты осуществляли диверсии и террористические акты. Особую активность в этом плане проявляла агентура противника из числа латышей и эстонцев, забрасываемых в СССР морским путем. Они не только убивали активистов советской власти и армейских командиров, но и использовали в своем арсенале мести пытки: отрубали кисти рук, загоняли иглы под ногти, увечили лица, в ярости и злобе выжигали у некоторых на спинах пятиконечные звезды. Создавалось впечатление, что возвращалось время средневековой инквизиции в худших формах ее проявления или пытки гитлеровских палачей, которым подверглись участники «Молодой гвардии». Сердце холодеет, когда читаешь изуверства «арийцев» в Краснодоне.

Поэтому советские граждане понимали, что лучший памятник жертвам – это справедливый приговор палачам. В этом русле действовала и вся правоохранительная система Советского Союза, считавшая, что жалость к извергам становится жестокостью по отношению к их жертвам.

В это время при попытке установить радиосвязь с резидентом ЦРУ США был захвачен с поличным агент американской разведки Энедль Мумм. При нем оказались данные на находившихся в подполье вооруженных банд эстонских националистов. В процессе ликвидации этих банд были захвачены 13 агентов американской разведки, в их числе Харри Вимм, Иоган Мальтис, Эвальд Халлиск, Аксель Поре и другие.

Не меньшей активностью сотрудничества с вражескими разведками отличались и литовские националисты. Они практиковали переходы через сухопутные границы ФРГ, ГДР, Польши, Литвы и обратно, о чем поведал разоблаченный кандидат на вербовку в качестве агента ЦРУ литовец Б.Б. Гуигу. Янки в нем ценили блестящее знание немецкого, польского и литовского языков, а также ненависть к русским, коммунистам, новой жизни в Литве. Но эти события уже произошли в 1958 году.

В бытность службы начальником Второго Главка МГБ СССР Е.П. Питовранову пригодился недавний опыт борьбы с диверсионно-террористическими группами и другой немецкой агентурой, забрасывавшейся в наши глубокие тылы. Приходилось часто выезжать «на передовую» – в районы боевых столкновений с бандитами. Надо отметить, что, руководя областными управлениями НКВД – НКГБ, Питовранов, лично провел несколько удачных вербовок среди лидеров националистических бандитских групп, склонив их к прекращению борьбы и сотрудничеству с органами советской контрразведки.

С одной из таких операций познакомим читателя, чтобы показать бесстрашие, мужество и гибкий ум героя книги. Евгений Петрович много читал, хорошо знал отечественную литературу. По воспоминаниям знакомых Е.П. Питовранова по службе в ГДР и Высшей школе КГБ при СМ СССР капитана 1 ранга А.Т. Сипотенко и полковника А.К. Соловьева, из иностранных источников он любил черпать мудрость в стихах спорщика с Богом, великого поэта и философа Востока Омара Хайяма. Наверное, в раздумьях о человеческой жестокости он вспоминал остроумные рубаи этого мудреца, и в частности этот:

 
О жестокое небо, безжалостный Бог!
Ты еще никогда никому не помог.
Если видишь, что сердце обуглено горем, —
Ты немедля еще добавляешь ожог.
 

Морозной и вьюжной зимой 1947 года в районе латвийской железнодорожной станции Добеле, на одном из перегонов линии Елгава – Лиепая, с недельным интервалом были пущены под откос два воинских эшелона Советской армии. Пострадала боевая техника, и погибли «на войне после войны» десятки военнослужащих, оставшихся живыми после 1418-суточного огненного марафона Великой Отечественной войны. Из анализа документов, составленных местными чекистами в ходе проверки выдвинутых версий, выходило, что диверсию совершила группа «лесных братьев», которыми командовал местный житель, латыш, имевший кличку Корень. О нем было известно, что он в начале Великой Отечественной войны был младшим командиром Красной армии, перешедшим в первые дни войны к гитлеровцам.

Новые хозяева обратили внимание на проявленную им жестокость во время карательных операций по отношению к гражданам, сочувствующим советской власти. В 44-м году пришел конец оккупантам на этой земле. Руководство военной разведки Германии – абвера, понимая необходимость дальнейшей подрывной работы против СССР и надеясь вернуться сюда после сепаратных договоренностей правительства с американцами, провело вербовку Корня. Его подготовили как боевика и радиста, снабдив быстродействующей рацией, шифрами и кодами, оружием, взрывчаткой, деньгами и настоящими советскими документами. В диверсионно-террористическую группу Корня вошло еще два местных жителя.

Обер-лейтенант абвера, инструктировавший перед отступлением вермахта своего резидента, определил ему такую линию поведения: осесть на узловой станции Елгава, следить за продвижением воинских эшелонов, проводить по приказу Центра диверсионные акты на железнодорожных магистралях и террористические акты в отношении советского и партийного актива, а также командиров Красной армии. Он же рекомендовал о результатах проведенных операций передавать по радиосвязи с указанием места и времени. Корень обосновался по фиктивным документам под другой фамилией. Но его нашли, правда, не контрразведчики, а его же «братья по оружию» из крупного и жестокого карательного бандформирования «Даугавас ванаги» («Двинские соколы»). Они хорошо запомнили его совместные действия против советских партизан и военнослужащих. Негласные отношения с немцами он скрыл, но согласился на сотрудничество в борьбе против советской власти. Однажды, обнаружив за собою «хвост», он понял, что попал под колпак советских органов госбезопасности. Поэтому без согласования с «ванагами» Корень перешел на нелегальное положение. С двумя коллегами они вырыли настоящую берлогу – землянку, в которой можно было выжить даже в лютые морозы. В схроне разместили: оружие, боеприпасы, взрывчатку, рацию, запасы продовольствия. Оборудовали запасной выход для побега в случае обнаружения бункера. Даже для обогрева соорудили небольшую голландку, работавшую в ночном режиме.

Окончательно Корень разругался с «ванагами» из-за дележа денег. Дело в том, что 16 декабря 1947 года в СССР была проведена денежная реформа. Обменять старые деньги на новые можно было только по предъявлении личных документов, что было крайне опасно для «лесного подпольщика». Большую сумму, переданную ему немцами, он передал для обмена «Двинским соколам», но «соколята» крупно обманули, практически оставивши его без средств существования. Оставался один путь – уголовный, через нападения на банки, сберкассы, инкассаторов и магазины. Такие операции он зачислял в разряд ликвидации советских активистов. Но его хозяева, располагавшиеся в американской зоне оккупации, требовали более громких диверсий. Такими и явились подрывы двух товарняков с боевой техникой, вооружением и личным составом, что вызвало серьезную озабоченность в Кремле и на Лубянке.

Оперативное совещание по поводу подрыва этих двух эшелонов срочно было проведено министром госбезопасности генерал-полковником В.С. Абакумовым. По согласованию с ним расследование ЧП взял на себя Е.П. Питовра-нов, который без промедления вылетел в Ригу.

После доклада латышских коллег стала постепенно вырисовываться более реальная картина. Удалось установить круг лиц, возможно, причастных к совершению двух диверсионных актов. Среди них значился недавно исчезнувший из Елгавы Корень. Прорабатывая его связи, местные сотрудники госбезопасности вышли на его близкую связь, бывшего нашего агента Линду – это вскрылось во время проверки, которая оставалась в городе и при опросе призналась, что у Корня сложились натянутые отношения с «ванагами».

Е.П. Питовранов решил с ней побеседовать лично. Такая встреча состоялась. Напротив него сидела миловидная русоволосая прибалтийская девушка, прекрасно понимающая, кто перед ней находится, что и как отвечать на задаваемые им вопросы в отношении Корня. А еще она надеялась, что органы госбезопасности, наконец, положат конец ее мытарствам в надоевшей подпольной жизни – захотелось истинной свободы.

– Где же он может находиться, а вернее, прятаться? – спросил Питовранов у девушки. – Он покинул лесной бункер?

– Да! Думаю, он прячется на каком-то дальнем хуторе, где еще при немцах была оборудована конспиративная квартира для работы с рацией. Сначала с немцами, а теперь с американцами.

– Знают ли об этом «лесные братья»?

– Нет, он об этой квартире ничего им не рассказывал, – ответила Линда. – Правда, хочу вас предупредить, что наши партизаны организовали охоту на него.

– Чем же он им не понравился сегодня?

– У них появилось подозрение, что он связан с русскими из-за многочисленных провалов в последнее время.

– Как мне докладывали мои местные коллеги, вы были в комсомоле до войны. Это правда?

– Да!

– Боролись с оккупантами в подполье? – продолжил генерал.

– Да!

– И вдруг – на стороне немцев. Чем можно объяснить такое быстрое перерождение? – поинтересовался Питов-ранов.

Линда съежилась, как будто ее хлестнули плеткой:

– Нас предали… Борьба за жизнь… Я предпочла расстрелу сотрудничество с абвером…

Кстати, эти обстоятельства были использованы в качестве аргументов при ее перевербовке местными контрразведчиками.

– А еще, товарищ начальник, Корень обеспокоен судьбой семьи: матери, жены и двоих детей… Их отправили в Сибирь, – дополнила показания девушка.

Питовранову удалось так расположить Линду к себе, так убедить ее в необходимости оказания помощи органам госбезопасности, что она согласилась попытаться склонить его к разговору с начальником контрразведки Советского Союза. Ему гарантировалась жизнь, семье – возвращение из Сибири.

И Линда все-таки нашла Корня…

В разговоре с ним он спросил ее:

– На каких условиях я должен пойти на сотрудничество с советами?

– Договаривайтесь с этим начальником. Мне показалось он порядочный человек, – ответила ему девушка, которой он тоже доверял как единомышленнице.

Корень согласился встретиться с генералом из Москвы. Место выбрал сам – в ветхой рыбацкой избушке, стоящей одиноко на песчаной косе у моря. Вокруг ни леса, ни кустарников, только хорошо просматривающаяся на километры белоснежная равнина.

Центр выражал обоснованные сомнения в целесообразности такой встречи: врагу советской власти, за которым тянется шлейф тяжелых преступлений против нее, нечего терять. Он понимал – его ждет арест, суд и «вышка». На другие варианты в своей судьбе он не рассчитывал.

После изучения всех материалов на лесного отшельника, в том числе «Личного дела» Гунарда Езерше, курсанта школы младших командиров в городе Резекне, 1914 года рождения, и, поговорив с людьми Корня, близко знавшими Гунарда, Питовранов пришел к заключению о необходимости проведения личной с ним встречи.

«Да, передо мной коварный, хитрый, изворотливый враг, – рассуждал главный контрразведчик страны. – Он может пойти на крайнюю меру – применить оружие, если почувствует элементы фальши при беседе с ним. Поэтому нужно быть предельно внимательным в аргументации доводов при разговоре с опытным врагом. Но одновременно надо дать почувствовать, что эта встреча для него – конец тому временному безумию, в каком он варится. Это он хорошо должен понимать: «лесные братья» охотятся за ним, чекисты все равно поймают, а тут советская власть сама протягивает руку помощи, чтобы избавить его от грехов, искупив свою вину достойным для него и людей поступком. И главное – у него есть возможность попытаться освободить семью».

Договорились таким образом: Питовранов, не дойдя до избушки метров двести, должен коротко «мигнуть» фонариком. Ответное «мигание» будет означать, что переговорщик на месте. Но ответа не последовало. Евгений Петрович начал уже разворачиваться, как краем глаза засек нужный сигнал, поданный из-под одной из старых перевернутых лодок, лежащих на берегу. Контрразведчик пошел на сигнал и, не доходя метров пятидесяти до места «мигания», достаточно громко крикнул:

– Я без оружия… Выброси и ты свое, но так, чтобы я видел!

Через мгновение из-под лодки высунулась рука, отшвырнувшая какой-то тяжелый предмет, завернутый в шарф.

– Вылезай, Гунард! Я к тебе пришел с важным делом… Пришел, как видишь, один. Пойдем в домик потолкуем. Привез тебе приветы от Эльзы и Пятраса… Они уже совсем большие… Мать и жена тоже здоровы… У меня есть их адреса и фотографии…

Питовранов говорил, не прерываясь ни на мгновение. Он наседал, наступал, но не давил, подчеркивая, что пришел, чтобы спасти его, но главное – сохранить жизнь невиновным, возможно, будущим жертвам его безумной деятельности. Он понимал, что такой метод общения психологически поможет сковать серьезного оппонента и самому подавить собственное волнение.

– Не бойся, я один без всякого сопровождения, – продолжал толковать генерал. – Давай зайдем в домик. Там спокойно поговорим. Побеседуем как мужики…

Эта прицельная монотонность в обращении дала свои результаты.

Как только Гунард вылез из-под лодки и они встретились лицом к лицу, Питовранов опустил руку в карман. Корень напрягся, даже несколько пошатнулся, как показалось контрразведчику. Но чекист вынул из кармана не пистолет, а протянул бандиту свое удостоверение:

– На, читай… Генерал-майор, начальник Главного управления…

Прежде чем прочесть должность и краткие данные на его владельца, Гунард внимательно посмотрел на лицо моложавого генерала – сверял.

– Гунард, времени у нас мало, а «подвигов», совершенных тобой, мягко говоря, многовато. Но не будем углубляться в них. Ради твоего спасения и освобождения семьи нужно тебе поработать на победителей.

– Как?

– Прийти к «ванагам» и «покаяться», рассказав о наличии радиосвязи с американцами. Это сразу же снимет у них подозрение о твоей связи с русскими. Рассказать, что американцы в ближайшее время обещали помочь деньгами и оружием. Они попытаются проверить эту информацию. Янки, несомненно, подтвердят наличие такого бойца у них. Связь с нами будете держать через Линду. Одно прошу учесть: не участвовать в диверсионных актах, – инструктировал Питовранов, – это очень поможет тебе в дальнейшей жизни.

– Какие гарантии? – как-то тревожно поинтересовался Гунард.

– Сохранение тебе жизни при любом решении суда, через пару месяцев возвратить на прежнее место жительства или в другом месте семью, обеспечив ее под прикрытием социального обеспечения выплаты ежемесячных пособий…

Оппонент внимательно слушал монолог генерала. Когда разговор закончился и Корень перестал существовать, а появился негласный сотрудник органов госбезопасности Пятрас – по имени любимого сына, и тут Гунард неожиданно обратился к собеседнику:

– Знаешь, покажи мне еще раз удостоверение…

Пятрас после второго ознакомлением с содержанием удостоверения, бросил на него страдальческий взгляд:

– Спасибо… товарищ генерал…

«Какой молодой, а уже генерал, – рассуждал Пятрас, – начальник контрразведки всего Советского Союза. Не побоялся встретиться со мной. Он ведь мог погибнуть, если бы я почувствовал фальшь в разговоре со мной. Значит, смелый и решительный мужик. Таких нельзя не уважать. Уверен, он выполнит свое обещание».

Как и предполагал Питовранов «Даугавас ванаги» имели свой канал радиосвязи с американцами, которые подтвердили об агентурных отношениях с ними Корня. На этом бандюки успокоились, хотя держали его под неусыпным наблюдением. Несмотря на жесткий режим контрольного наблюдения, Пятрас многое сделал для того, чтобы снизить накал страстей и предотвратить десятки бандитских акций. Информационный канал связи Пятрас – Линда сработал отлично…

Гунард очень старался, чтобы искупить свою вину и вернуться в семью, которую обещал возвратить из Сибири чекист. Он больше верил словам советского генерала – контрразведчика, чем американцам, цинично относящимся к своей выработавшейся агентуре по-шиллеровски: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».

К сожалению, в 1951 году, переправляясь по морскому каналу с заданием в Швецию Пятрас погиб: огромная волна во время неожиданно разразившегося шторма выбросила его с быстроходной лодки. Холодная черная вода разбушевавшегося Балтийского моря поглотила его в свою пучину. Море стало его могилой…

О бандеровском подполье и его деятельности на Западной Украине написано немало книг и статей. Мы же расскажем об одной операции, проведенной при непосредственном участии начальника контрразведки МГБ СССР генерал-майора Е.П. Питовранова совместно с украинскими коллегами по установлению места нахождения агента абвера, руководителя службы безопасности (СБ) ОУН Н.В. Арсенича-Березовского (псевдонимы: Арсен, Березовский, Григор, 432, Демьян, Максим, Николай, Михайло).

Он характеризовался как «самый жестокий бандеровец, не считавшийся ни с какими обстоятельствами и не знающий иных мер влияния, кроме физического уничтожении». Один из руководителей Второго управления МГБ УССР докладывал на Лубянку:

«Следственная и карательная практика «службы безопасности», являясь одним из видов террора, проводимого ОУН – УПА, носит характер, превосходящий по своей мерзости Средневековье. Так называемое «цуркування», когда допрашиваемому связывают голову тонким ремнем или крепкой бичевой, а затем постепенно накручивают палкой до тех пор, пока череп не даст трещин, прижигание пяток, избиение – таков метод следствия «службы безопасности» ОУН – УПА. Повешение, убийства заподозренных людей и их семей, в том числе матерей, жен и детей топором, перепиливание пилой – так обычно выполняются приговоры, выносимые следователями полицейско-исполнительных органов «службы безопасности ОУН – УПА…»

О крайней жестокости сотрудников СБ под руководством Арсенича-Березовского рассказывалось много в советских, украинских и польских источниках – книгах, статьях и документально-художественных фильмах. В 1944 году этот фанат-националист в составе ОУН(б) провел переговоры с представителями Гитлера о совместной борьбе против СССР.

Несколько слов об операции по его задержанию.

Она проводилась таким образом. 21 января 1947 года в районе сел Жуков и Гиновице Бережанского района Тернопольской области началась чекистско-войсковая операция по установлению и задержанию этого бандита. Наводку о месте его нахождения дал один из перевербованных оуновцев. В ходе зачистки территории 23 января курсантом Т. полковой школы 290-го стрелкового полка внутренних войск (ВВ) МВД были замечены на склоне обрыва легкий пар и слегка оттаявшая земля. Именно по этим признакам была обнаружена вентиляционная отдушина схрона. Солдат направил железный щуп в отверстие отдушины, в результате чего внутрь землянки упала «пробка», которой было заткнуто отверстие отдушины. По звону разбитой посуды, на которую свалилась, по всей вероятности, подушка, было точно установлено место тайника в лесу, который был немедленно блокирован. В одном метре от лесной дороги оперативники обнаружили хорошо замаскированное входное отверстие бункера, которое открыли солдаты.

Бандеровцам, находящимся в подземелье, было предложено сдаться и выйти наружу. В ответ на эту команду из землянки выскочил один из бандитов и открыл огонь из автомата по оперативно-войсковой группе, но ответным огнем он был убит и упал куда-то вниз. После этого оперативники услышали внутри несколько выстрелов. Как потом выяснилось, в схроне Михайло из пистолета застрелил свою жену, бывшую его секретаршу по кличке Вера и связную Центрального провода ОУН по кличке Наталка, после чего облил керосином документы, поджег их и застрелился сам.

В ходе обследования схрона из подземелья были извлечены трупы двух мужчин и двух женщин:

1) Арсенича-Березовского Николая Васильевича 1910 года рождения, уроженца с. Березово-Нижнее Яблоновского района Станиславской области;

2) Веры, жены Михайло, руководителя женской референтуры Львовского городского провода ОУН;

3) Наталки, связной Центрального провода ОУ;

4) труп четвертого бандита не был опознан в связи с тем, что голова и лицо убитого были полностью обезображены взрывом гранаты, на которую он упал.

Из схрона оперативники изъяли: автоматов – 2, пистолетов – 2, винтовку – 1, пишущую машинку – 1, телефонный аппарат – 1, два мешка документов, среди которых:

– партийных билетов ВКП(б) – 14,

– комсомольских билетов – 17,

– военных билетов – 52,

– красноармейских книжек – 21,

– советских паспортов – 53,

– удостоверений участковых уполномоченных милиции – 12,

– удостоверений личности работников МВД-МГБ – 14,

– удостоверений и справок советских учреждений – 200,

– копии протоколов допросов СБ и списки убитых бандитами СБ советских граждан примерно на 1000 человек,

– личные рукописи Михайло: инструкции и наставления о работе СБ и другие документы.

Из Киева в Москву полетела шифровка о ликвидации матерого бандита. Е.П. Питовранов докладывал В.С. Абакумову о том, что трупы убитых были доставлены в Управление МГБ Львовской области, где бывшие члены Центрального провода ОУН – Сергей и Аркадий опознали Михайло и его жену Веру. Изъятые документы изучаются. Операция в районе Жуков – Гиновице продолжается в направлении розыска схронов охраны Михайло и его архивов…

Кроме того, контрразведка Второго Главного управления МГБ СССР, которым руководил Е.П. Питовранов, совместно с военными контрразведчиками и подразделениями государственной безопасности УССР длительное время занималась поиском главнокомандующего УПА (с января 1944 по март 1950 год) Романа Шухевича, он же Чернець (Монах), Туча, Степан, Дзвин (Колокол), Щука, Тур, Тарас Чупрынка, Роман Лозовский, Белый, Старый и другие.

Шухевич являлся одним из организаторов массовых убийств поляков и евреев в ходе деятельности УПА на Западной Украине. «Послужной» список его преступлений велик и кровав. Начал убивать и грабить с 19 лет. Так:

– в 1926 году убил Яна Собинского, инспектора школ, только за то, что тот ратовал, чтобы в школах преподавали не только украинский, но и польский язык;

– в 1933 году провел во Львове теракт в отношении Андрея Майлова, советского консула;

– в 1934 году уничтожил Бронислава Перацкого, министра внутренних дел Польши;

– 30 июня 1941 года, командуя батальоном СС «Нахтигаль» в чине гауптмана, ворвался раньше немцев во Львов и истребил за несколько дней почти 4000 евреев и поляков;

– в 1942 году, являясь заместителем командира 201-го охранного батальона СС, воевал на территории Белоруссии против партизан, уничтожив за девять месяцев своей кровавой одиссеи более 2000 народных мстителей. При этом сами украинские легионеры потеряли всего 89 убитыми и ранеными;

– в 1944 году инициировал создание Главного военного штаба УПА. Тех, кто противился этому решению главного бандеровца на Западной Украине, приказал расстрелять;

– с 1944 по 1950 год фактически руководил УПА и ОУН, поскольку Бандере руководство Третьего рейха, а потом американцы настоятельно рекомендовали не возвращаться на Украину;

– в 1947 года смертельно ранил на конспиративной квартире участкового в селе Гримне Дрогобычской области;

– в 1950 году убил майора Ревенко, участвующего в операции по задержанию начальника отделения Управления 2-Н МГБ УССР…

Кровавые дела этого упыря бандеровщины отмечены многими дикостями, которые даже немцы не позволяли себе. Его «вояки» вспарывали животы и сыпали на раны соль, бросали несчастных умирать мучительной смертью. Сжигали дома, где люди сгорали заживо. Мучители бросали живыми свои жертвы в колодцы. Партизану на Полесье во вскрытый живот зашили мышь. Топорами рубили младенцев матерей, мужья которых служили и воевали на фронте в Красной армии…

Как известно, в 1942 году была создана УПА, куда вошел и батальон СС «Нахтигаль». Теперь он не Роман Шухевич, а Тарас Чупрынка – не немецкий гауптман, а генерал-хорунжий. Издает приказы и подписывает приговоры «зрадныкам» – предателям. Приведем выдержку одного из приказов за 1944 год:

«В связи с успехами большевиков следует поспешить с ликвидацией поляков… За убийство одного украинца поляками… расстрелять 100 поляков… Пароль: «Наша ночь, наш лес».

Дело на этого бандита выделили в отдельное производство, и 31 октября 1944 года, в рамках агентурного дела «Берлога», на него было заведено розыскное дело под кодовым названием «Волк». Ориентировка о приметах Шухевича была подписана заместителем министра госбезопасности СССР генерал-лейтенантом Огольцовым за № 13 10 марта 1948 года. В ней говорилось:

«ПРИМЕТЫ ШУХЕВИЧА:

Среднего роста, худощавый, рыжеватый блондин, большие уши, волосы зачесаны назад, лицо худощавое, продолговатое, в веснушках, нос тонкий, прямой, длинный, губы тонкие, глаза серые, быстрые, брови широкие, разговаривает тихо, быстро, голос мягкий, в движениях быстр.

Примите энергичные меры розыска и ареста Шухевича, в случае ареста немедленно сообщите во 2-е Главное Управление МГБ СССР».

В этот период Вторым Главным управлением МГБ СССР руководил Е.П. Питовранов, на которого В.С. Абакумов возложил практически всю аналитическую и чисто оперативную работу по розыску не пойманного руководителя УПА.

О Шухевиче было известно, что в период с 1939 по 1942 год сотрудничал с нацистской Германией. Обучался в секретной школе абвера, служил в вооруженных подразделениях Третьего рейха. Являлся заместителем командира специального батальона «Нахтигаль» («Соловей») в звании гауптмана (капитана. – Авт.), а с ноября 1941 года – заместителем командира 201-го батальона шуцманшафта – «Украинский легион», немецкое подразделение, подчиненное СС. С марта по декабрь 1942 года действовал на территории Белоруссии против советских партизан.

Работа по розыску Шухевича стала активизироваться после задержания в июле 1945 года его бывшей жены Натальи Березинской, находившейся в то время в разводе с мужем, и в сентябре 1947 года личной его связной Екатерины Зарецкой – Монеты. Во время задержания последняя оказала сопротивление, тяжело ранив одного из оперативников, но была задержана его напарником.