Текст книги "Боевая подготовка СМЕРШа"

Сотрудникам военной контрразведки он назвал свои установочные данные и признался, что является агентом немецкой разведки по кличке Гунн. При нем контрразведчики обнаружили: малогабаритную радиостанцию, фиктивные документы на имя Москвичева, удостоверение личности с отметкой о службе в должности помощника начальника АХО 4-й Ударной армии (УА), расчетные книжки, отпускное удостоверение на 10 суток в Москву, выписку из приказа по войскам 4-й УА о снятии судимости, временное удостоверение о награждении медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу», предписание об откомандировании в АХУ № 2 НКО СССР для дальнейшего прохождения службы, продовольственный аттестат и требование на проезд по железной дороге.

Начальник отделения 3-го отдела ГУКР СМЕРШ подполковник В.Я. Барышников с санкции руководства решил первым допросить его.

В ходе допроса Гунн назвал имя и фамилию, сообщил, что после окончания техникума работал, но попался на воровстве и был осужден. С началом войны был направлен искупить свою вину в штрафную роту. Потом попал в окружение, закончившееся пленом.

– Как и при каких обстоятельствах вы были завербованы немецкой разведкой? – спросил Барышников.

– Находясь в лагере близ города Борисова, со мной несколько раз беседовал офицер. Ему я признался, что родом из Москвы, до войны судим, воевал штрафником. Я понял, что мои параметры заинтересовали его. И вскоре он предложил мне пойти учится в Борисовскую разведшколу. Я согласился, так как знал, что выпускников забрасывают в наш тыл, и таким образом можно оказаться на родине и порвать с немцами, – пояснил Москвичев.

– А почему вы не пришли с повинной?

– Некогда было, – сразу же задержали в Клине, где я тут же и признался в своей принадлежности к немецкой агентуре.

– Ваша легенда?

– После десяти дней отдыха я должен довести до родственников, что устроился в АХУ, показав им соответствующий документ.

– Задание?

– Пробраться в Москву, устроиться на работу и начать собирать разведывательные данные.

– Какого характера данные?

– О дислокации оборонных предприятий в Москве, сообщать о перемещении военных грузов по окружной железной дороге и их направлениях, установить формы пропусков и описать их, особенно на право хождения по столице во время воздушной тревоги и после 24.00 часов.

На этой беседе с Барышниковым он вкратце описал руководство Борисовской разведшколы, сообщил сведения и условности при организации радиосвязи с германской разведкой.

Военные контрразведчики знали, что в Борисове располагалась абверкоманда-103 (А-103) – позывной «Сатурн».

И тут перед сотрудниками СМЕРШа встал вопрос, можно ли доверять бывшему зэку? После тщательной перепроверки его данных чекисты решили поверить вражескому агенту. Но теперь замаячила новая проблема – чем объяснить «Сатурну» почти месячное молчание.

Решили инсценировать бракоразводный процесс с женой Москвичева. Именно под названием «Развод» и вошла эта радиоигра в историю советской военной контрразведки.

18 ноября из парка Сокольники в Центр ушла первая радиограмма:

«Сатурн. Прошу извинить, что не связывался. Устраивал личные дела. Дома неприятности – жена вышла замуж. Восстанавливаю другие связи, приступаю к работе. Гунн».

Пришедшая шифровка из «Сатурна» была исполнена в несколько назидательном тоне, даже с некоторыми упреками, что «вы уже более месяца там»…» ожидаем вашей работы и результата»…» все силы нужно бросить для победы над жидо-болыиевиками. Новая Россия ожидает этого…»

Абакумов торопил Барышникова:

– Активнее действуйте, Владимир Яковлевич, молчанка Гунна не в нашу пользу, надо разворачивать «Развод» в сторону вызова курьера и засыпать «Сатурн» дезой.

В ходе дальнейшей игры в эфире Гунн отправил две шифровки, в которых под диктовку СМЕРШа и по согласованию с Генштабом, в частности, с начальником Разведупра ГШ генерал-лейтенантом Ф.Ф. Кузнецовым ушли «ценные» материалы.

Абверовцев кормили смершевцы дезинформацией и вывели на территорию нескольких помощников-связников для Гунна, которые были арестованы и осуждены.

Последнюю шифровку ГУКР СМЕРШ через Гунна отправил немцам 15 марта 1945 года. Ответа уже не получили – фронт приближался к Берлину.

Всего за период радиоигры противнику было передано 69 радиограмм, получено – 23.

Генерал-лейтенант В.С. Абакумов лично ходатайствовал перед руководством советского парламента о прекращении по делу Москвичева следствия и награждении перевербованного агента немецкой разведки. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 июля 1944 года он был награжден орденом Красной Звезды.

Подобных радиоигр военные контрразведчики провели более семидесяти. Но в исторической литературе встречается и более точная цифра – 186.

В ходе войн в эфире на нашу территорию удалось вывести свыше 400 кадровых сотрудников и агентов гитлеровских спецслужб, захватив десятки тонн грузов и сотни тысяч рублей и иностранной валюты.

Передавая противнику дезинформацию, военные контрразведчики СМЕРШа оказывали существенную помощь армейскому командованию в подготовке как местных боев, так и стратегических операций. Во многом благодаря удачно и вовремя проведенных дезинформационных мероприятий через нашу зафронтовую агентуру, немцы в зиму 1944–1945 годов так и не смогли вскрыть замысел наступления советского командования в Восточной Пруссии.

Блестяще проведенная сотрудниками СМЕРШа радиоигра под кодовым названием «Арийцы» сорвала подготовку в Калмыкии восстания местного населения. О степени дезинформированности противника говорит тот факт, что самолеты люфтваффе с немецкими диверсантами и организаторами восстания сели в калмыцкие степи после того, как местные коллаборационисты по приказу Сталина были выселены в Сибирь.

Немцы были ошеломлены обманом, который был искусно доведен сотрудниками СМЕРШа до противника.

Это ли не пласт для исторического исследования, написания статей, книг и постановки честных, правдивых кинофильмов.

* * *

Данные, получаемые сотрудниками СМЕРШа от своей зафронтовой агентуры, осевшей в немецких разведшколах и курсах, а также и штабах воинских частей, содействовали нашему командованию в поддержании боеготовности частей и подразделений.

Весной 1943 года, за несколько месяцев до начала Курской битвы, Управление КР СМЕРШ Брянского фронта через завфронтового агента получило исключительно важную разведывательную информацию, подтвержденную другими источниками, о подготовке гитлеровцами операции «Цитадель». Об этом 11 мая 1943 года начальник Управления СМЕРШ фронта генерал-майор А. Вадис немедленно информировал своего непосредственного руководителя В.С. Абакумова, а также Военный совет Брянского фронта. В докладной записке говорилось:

«…Наш зафронтовой агент, перевербованный германской разведкой, дислоцирующей в районе Орла при штабе 2-й танковой армии и переброшенный на нашу сторону, сообщил, что получил задание после перехода линии фронта осесть в одном из районов Елец – Ефремово или Малиново, где заняться сбором данных о передвижении войск Красной Армии.

Этот же агент сообщил, что в Орел недавно прибыли бронетанковая дивизия «Мертвая голова» и подразделения СС. Причем танки и машины тщательно маскировались.

4 мая того же года через Орел прошли большие механизированные колонны. В тот же день жителям города было запрещено появляться на улице. Кроме того, в г. Орел в последнее время почти ежедневно прибывают железнодорожные эшелоны, груженные боеприпасами, особенно снарядами крупного калибра».

Вывод напрашивался один – в одном из районов под Орлом имеются орудия крупных калибров, как правило, предназначенных для прорыва оборонительных позиций противника.

Спустя некоторое время, в начале июля сорок третьего года, в ходе допроса плененного штурмана люфтваффе фельдфебеля П. Иоахима контрразведчики получили важные данные о запуске в серийное производство нового самолета на базе «Ю-88»– «Юнкере-118», обладавшего более высокой скоростью и значительным потолком подъема.

А в середине июля в результате радиоперехвата шифровки и последующей ее дешифровки содержания переговоров одного из немецких разведотделов со своим агентом Олафом, действовавшем в тылу Воронежского фронта, удалось установить осведомленность гитлеровцев о составе советской военной группировки и направлениях ее движения, а также быстро подготовить ответные меры вермахта. На направлениях вероятного движения наших войск они стали стягивать танки и артиллерию, готовя своеобразную засаду для создания «огненного мешка».

Положительно то, что наше командование прислушалось к информации СМЕРШа и получило возможность атаковать врага на других направлениях, имитируя перед противником «крупное сосредоточение» частей Красной армии.

Через неделю агент СМЕРШа добыл копию штабного документа фашистов: «Отчет о состоянии на Восточном фронте с 16 июня по 30 июля 1943 года».

В этом документе давались оценка вермахтом обстановки, складывающейся на советско-германском фронте, и прогноз ее развития.

Эти и другие данные высоко оценивались верховным командованием и командованием фронта.

Еще раз о заградотрядах

Идею создания заградотрядов почему-то недобросовестные писаки ставят в вину ГУКР СМЕРШ НКО СССР. Но ведь их благословляли на свет божий и военные, например командующий Брянским фронтом генерал-полковник Еременко. Но основными инициаторами этого войска были, конечно, Народный комиссариат внутренних дел СССР и Ставка Верховного главнокомандования, комплектовавшие заградительные отряды из состава погранвойск, непосредственно подчиняющихся наркому ВД, с главной задачей – охраны тыла и борьбы с паникерами и дезертирами.

Вообще заградительные отряды – это понятие старо как мир. Их использовали все армии мира во все времена, и делать широкие глаза на советскую систему удержания войск от панического отступления не стоит. Такие подвижные отряды в тылу своих войск широко использовали полководцы Наполеон и Барклай де Толли, кайзер Вильгельм Второй и Николай Второй, немецкие и советские военачальники в период Второй мировой войны.

Они располагались позади основных войск не только для предотвращения бегства военнослужащих с поля боя, но и поимки шпионов, диверсантов и дезертиров, охраны тыловых объектов.

Надо отметить, что органы СМЕРШа вели оперативную работу во всей фронтовой полосе. Здесь в основном упор делался на создание такого режима, который затруднял бы действия лазутчиков и других враждебных элементов противника и благоприятствовал бы их своевременному выявлению и задержанию. Для этих целей активно использовался личный состав загранотрядов, военно-полевых комендатур, дорожных служб, регулировщиков, кабельношестовых рот, тыловых служб и других подразделений обеспечения войск.

Заградотряды активно применялись в Первую мировую войну французами против русских союзников, когда началось отступление, германцами и россиянами в своих императорских армиях.

Так, весьма красноречива в подтверждении этого тезиса выдержка из приказа по 8-й армии генерала от кавалерии А.А. Брусилова от 15 июня 1915 года относительно заградотрядов:

«…Сзади нужно иметь особо надежных людей и пулеметы, чтобы, если понадобится, заставить идти вперед и слабодушных. Не следует задумываться перед поголовным расстрелом целых частей за попытку повернуть назад или, что еще хуже, сдаться в плен».

Однако документальных материалов о применении подобных экстраординарных мер в литературе автор не встречал, кроме тех фактов, когда французы поливали свинцом наших солдат, помогавших им в обороне, при неожиданном отступлении войск.

В начале Великой Отечественной войны приказом НКВД СССР № 00941 от 1 9 июля 1941 года при особых отделах дивизий и корпусов вводились отдельные стрелковые взводы, при особых отделах армий – отдельные стрелковые роты, при особых отделах фронтов – отдельные стрелковые батальоны, укомплектованные личным составом НКВД. В 4-м параграфе инструкции для особых отделов НКВД Северо-Западного фронта нарезались конкретные задачи.

В этом документе говорилось, что особые отделы дивизии, корпуса, армии в борьбе с дезертирами, трусами и паникерами осуществляют следующие мероприятия:

а) организуют службу заграждения путем выставления засад, постов и дозоров на войсковых дорогах, дорогах движения беженцев и других путях движения, с тем чтобы исключить возможность какого бы то ни было просачивания военнослужащих, самовольно оставивших боевые позиции;

б) тщательно проверяют каждого задержанного командира и красноармейца с целью выявления дезертиров, трусов и паникеров, бежавших с поля боя;

в) всех установленных дезертиров немедленно арестовывают и ведут следствие для предания их суду военного трибунала. Следствие заканчивать в течение 12-часового срока;

г) всех отставших от части военнослужащих организовывают повзводно (поротно) и под командой проверенных командиров в сопровождении представителя особого отдела направляют в штаб соответствующей дивизии;

д) в особо исключительных случаях, когда обстановка требует решительных мер для немедленного восстановления порядка на фронте, начальнику особого отдела представляется право расстрела дезертиров на месте. О каждом таком случае начальник особого отдела доносит в особый отдел армии и фронта;

е) приводят в исполнение приговор военного трибунала на месте, а в необходимых случаях перед строем;

ж) ведут количественный учет всех задержанных и направленных в части и персональный учет всех арестованных и осужденных;

з) ежедневно доносят в особый отдел армии и особый отдел фронта о количестве задержанных, арестованных, осужденных, а также о количестве переданных в части командиров, красноармейцев и материальной части…

Однако скоро к этому вопросу подключилась Ставка ВГК, и 12 сентября 1941 года ею была подготовлена директива командующим войсками фронтов, армиями, командирам дивизий, главнокомандующему войсками Юго-Западного направления о создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях.

В ней говорилось, что опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие и начинают кричать: «Нас окружили!» и увлекают за собой остальных бойцов…

В целях предупреждения указанных выше нежелательных явлений на фронте Ставка Верховного главнокомандования приказывает:

1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов, численностью не более батальона (в расчете по 1 роте на стрелковый полк), подчиненный командиру дивизии и имеющий в своем расположении кроме обычного вооружения средства передвижения в виде грузовиков и несколько танков и бронемашин.

2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в поддержании и установлении твердой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия, ликвидацию инициаторов паники и бегства, поддержку честных и боевых элементов дивизии, не подверженных панике, но увлекаемых общим бегством.

3. Обязать работников особых отделов и политсостав дивизий оказывать всяческую помощь командирам дивизий и заградительным отрядам в деле укрепления порядка и дисциплины дивизии.

4. Создание заградительных отрядов закончить в пятидневный срок со дня получения настоящего приказа.

5. О получении и исполнении командующим войсками фронтов и армий донести.

Ставка Верховного главнокомандования.

И. СТАЛИН

Б. ШАПОШНИКОВ

И все же многие военачальники эти мероприятия оценивали положительно, так как обстановка на войне всегда непредсказуема и чревата неожиданностями. Паника, деморализация, массовое дезертирство дезорганизуют боевое управление войсками и увеличивают число жертв отступления.

И все же «мокрых» дел, когда в упор косили из автоматов и пулеметов заградотрядовцы отступающие наши войска, на практике не было. Об этом свидетельствуют ветераны как СМЕРШа, так и Красной армии.

Картины кровавых сечь заградотрядовцев рисуют только современные сценаристы, не знающие всей правды о СМЕРШе и войне.

Генерал армии Герой Советского Союза П.Н. Лащенко по этому поводу вспоминал:

«Да, были заградительные отряды. Но я не знаю, чтобы кто-нибудь из них стрелял по своим, по крайней мере, на нашем участке фронта. Уже сейчас я запрашивал архивные документы на этот счет, таких документов не нашлось.

Заградотряды находились на удалении от передовой, прикрывали войска с тыла от диверсантов и вражеского десанта, задерживали дезертиров, которые, к сожалению, были; наводили порядок на переправах, направляли отбивших от своих подразделений солдат на сборные пункты. Скажу больше, фронт получал пополнение, естественно, необстрелянное, как говорится, пороху не нюхавшее, и заградительные отряды, состоявшие исключительно из солдат уже обстрелянных, наиболее стойких и мужественных, были как бы надежным и сильным плечом старшего. Бывало нередко и так, что заградотряды оказывались с глазу на глаз с теми же немецкими танками, цепями немецких автоматчиков и в боях несли большие потери. Это факт неопровержимый».

Фронтовику нет смысла не верить.

На фронте гибли во всех подразделениях и частях Красной армии, том числе и в заградительных отрядах. Так, заместитель командира по строевой части 198-го отдельного армейского заградительного отряда 6-й армии Юго-Западного фронта Иван Васильевич Раевский погиб в неравном бою, сражаясь с немцами до последнего патрона. В 1944 году ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. А какой героизм проявили солдаты-пограничники из заградотрядов во время Сталинградской эпопеи! Они буквально «заплавляли своими телами образовавшиеся бреши», как сказал один из героев боев на Волге.

* * *

Но встречаются и другого окраса «воспоминания».

Да и мемуаров на эту тему масса. Они нередко повествуют о жизни, которую мемуарист хотел бы прожить. Как говорится, умершие лгут устами живых. И возникает мысль, если вы думаете, что в прошлом уже ничего нельзя изменить, значит, вы еще не начали писать свои мемуары.

И пишут сценарии разных «штрафбатов» не нюхавшие пороха.

Но мне хотелось остановиться не на мемуарах, а на уникальном материале – отдельных строчках из дневника армейского чекиста, начальника Особого отдела 50-й армии Брянского фронта майора Ивана Савельевича Шабалина об освещении обстановки лета 1941 года.

В них сермяжная правда о первых месяцах войны, увиденная пытливыми глазами армейского контрразведчика и воспроизведенная озябшими руками на полуистлевших листках пропитанного потом, кровью и дождями блокнота.

Запись велась с конца августа рокового сорок первого, когда обескровленная Красная армия отступала, не останавливаемая никакими заградительными отрядами.

Принял дела. Аппарат бежит. Противник предпринимает налеты на г. Брянск. Стучат пулеметы и зенитки. Самолеты немцев безнаказанно улетают. Наших ястребков пока что не видно…

29.8.1941 г.

Армия не является такой, какой мы привыкли представлять ее себе на родине. Громадные недостатки. Атаки наших армий разочаровывают…

29.8.1941 г.

Положение с личным составом очень тяжелое.

Почти весь состав армии подобран из людей, родина которых занята немцами. Они хотят домой. Бездеятельность на фронте, отсиживание в окопах деморализуют красноармейцев. Появляются случаи пьянки командного и политического составов. Люди иногда не возвращаются из разведки…

Мы живем в землянке. Бывает немного холодно, особенно по утрам…

Дела идут плохо. Знает ли Москва действительное положение на фронте?

На пути через колхозные поля видно много хлеба, собранного в скирды и копны. Сколько добра пропадает. Становится страшно…

30.9.1941 г.

Я встал рано утром. Из Москвы прибыли т.т. Тутушкин (комиссар ГБ Тутушкин Ф.Я. – Прим. авт.) и начальник Особого отдела фронта Бегма (старший майор ГБ Бегма П.Г. – Прим. авт.) Это дало хороший толчок. Затем все выехали в дивизии…

Ночью люди на передовых позициях обороны спят; немцы выставляют посты и уходят для ночевки в деревню. Это не война, а пародия. Нет никаких активных действий, атак, и из-за этого среди красноармейцев возникают нездоровые проявления…

1.10.1941 г.

Подразделение связи работает плохо. Штаб то же самое. В тылу сидят трусы, которые уже приготовились к отступлению. О боже, сколько льстецов здесь… Если бы была здесь твердая рука! Хорошо продуманный штурм – и немцы побегут без оглядки. Их силы в сравнении с нашей армией истощены, и наше отступление кажется немцам неожиданностью…

В 22.00 я поехал в лес и говорил с командующим армией генерал-майором Петровым…

Он сказал, что фронт не может здесь больше помочь, и спросил меня: «Сколько людей расстреляли вы за это время?» Что это должно означать?

Комендант принес литр водки. Ах, теперь пить и спать, может быть тогда будет легче…

3.10.1941 г.

…В 15.30 сообщили, что танки противника окружили штаб фронта. Происходит стрельба… Неизбежность окружения всего фронта, а не только нашей армии очевидна… Руководство штаба фронта в течение всего времени немецкого наступления потеряло управление и, вероятно, потеряло голову. Было бы гораздо лучше предоставить армии возможность самостоятельных действий…

6.10.1941 г.

…Прибыл приказ из Москвы руководству штаба: «Весь фронт должен отойти». Громадные усилия были напрасны, кажется, начнется бегство людей. Последние дни мы не видели ни одного нашего самолета. Мы сдавали города почти без боя…

Интересно отметить следующее. Я прихожу к Петрову, он говорит: «Ну меня тоже скоро расстреляют». «Почему же?» – спрашиваю я его.

«Да, – говорит он, – меня назначили командовать всем фронтом» Я отвечаю: «Если Вас назначили, то Вы должны браться за дело и стремить к победе». «Ну да, но ты видишь, однако, в каком положении находятся фронт и его армия, еще не знаю, что осталось от этих двух армий (3-й и 13-й) и где они находятся».

7.10.1941 г.

…Армия разбита, обоз уничтожен. Я пишу в лесу у огня. Я потерял всех чекистов, остался один среди чужих людей. Армия распалась…

15.10 1941 г.

Я переночевал в лесу. Уже три дня не ел хлеба. В лесу очень много красноармейцев. Командиры отсутствуют. В течение всей ночи и утром немцы обстреливали лес оружием всех видов. Около 7 часов утра мы встали и пошли на север. Стрельба продолжалась… Сутра идет дождь. Затем дождь перешел в мокрый снег. Мы промокли до нитки. Нас мучает ужасная жажда, мы пьем болотную воду… На дороге мы видели немецкий обоз, пропустили его мимо. Наткнулись на мертвых красноармейцев. По пути лежат кучи брошенных противогазов и касок…

16.10.1941 г.

Всю ночь мы шли под проливным дождем через болотистую местность. Непроницаемый мрак. На мне нет больше ни одной сухой нитки. С большим усилием я обсушился у огня и оделся, не поев и не поспав. Предстоит нам теперь путь через безлесную местность. Мы разделились на две группы, половина из нас не имеет оружия. Днем я вышел из леса в качестве охранения, но безрезультатно. Разведка ходила за лес в…, но там немцы.

Слышна стрельба легких пулеметов и минометов…»

19.10.1941 г.

На следующий день, 20 октября 1941 года, автор дневника погиб.

В память об этом военном контрразведчике остались дневниковые записи, где показана изнанка того, что происходило, показана подлинная, а не выдуманная писателями и сценаристами обстановка в армии в первые месяцы войны. Строчки блокнота армейского контрразведчика-особиста объективно передали мелодию неорганизованности и повального отступления многих частей и соединений фронта. В блокноте почему-то ничего нет о массовых расстрелах особистами военнослужащих Красной армии, хотя, судя по вопросу генерал-майора Петрова, от военных чекистов он и его окружение ожидали именно массовых расстрелов.

Это и есть суровая правда о том, что и военные контрразведчики даже начальствующего состава на войне ничем не выделялись от солдат и командиров Красной армии.

И еще напрашивается вопрос о необходимости в подобных случаях тыловой поддержки со стороны заградотрядов.

Есть масса примеров, когда они, эти защитники тыла, контратаковали противника, видя замешательство обороняющихся, а не стреляли по своим.

Служба в органах военной контрразведки была также опасна, как и у любого фронтовика. Но есть жуткие цифры точного анализа выживания или смерти оперативника СМЕРШа. В среднем он служил, то есть был работоспособным, только три месяца, после чего выбывал из списка отдела по смерти или ранению.

Так, например, только за 1943 год потери оперативного состава СМЕРШа 4-го Украинского фронта составили 512 человек.

Во время проведения операции «Багратион» на территории Белоруссии погибли 236 и пропали без вести 136 военных контрразведчиков. К сожалению, сколько всего погибло сотрудников СМЕРШа, до сих пор точно не известно.

* * *

В одной из бесед с фронтовым разведчиком, знавшим толк заградительной системы и вскоре ставшим сотрудником СМЕРШа, Владимиром Ивановичем Соболевым автор поинтересовался понятием «маятника».

– Доводилось ли вам тренироваться по этой системе?

– «Маятник» – это глупость. Я с тридцати метров поражал фашистов из ТТ, как он ни увертывался. А уж на более близкой дистанции любой мог попасть в человека – пуля быстрее, чем команда позвоночнику резко отклонится то влево, то вправо.

– Скажите, были ли специальные школы рукопашного боя, где в том числе преподавали и методику уклонения от пуль за счет увеличения подвижности позвоночника? Тренировались ли по этой системе? – поинтересовался автор.

– Нет, не слышал. Туфта это, мил человек. И в разведке, и в контрразведке воевали умом. А молва о каких-то специальных школах – это сущая брехня. Когда приходилось ходить за языком, то валили фрицев в основном двумя приемами: броском через бедро, а по-народному – «снопом» или удержание противника двумя руками за шею – «удавкой». Эти приемы знали мы все с детства. Да, я еще забыл третий прием – элементарную подножку. Вот вся специальная подготовка разведчика и контрразведчика.

– А какое оружие предпочитали смершевцы?

– Любимым были наши «тэтэшки». Но носили и «маузеры», и наганы и револьверы. У многих было трофейное оружие как немецкое, так и американское. Приобрести его на войне не проблема. Кто, к какому оружию привыкал и метко из него стрелял, тот и носил.

– Был ли самый надежный способ «выбивания истины» из захваченных агентов немецкой разведки или гитлеровских пособников?

– Элементарный способ – стрельба у уха. Но мне никогда не приходилось это делать, как и моим коллегам. Хотя о таких способах я слышал от сослуживцев.

На войне не надо было организовывать специальных курсов для меткой стрельбы – прекрасным тиром была сама война. Мы тренировались где только могли – патроны всегда были в наличии. Стреляли в оврагах, по деревьям в лесистой местности, консервным банкам и бутылкам, по пилоткам и картузам. И естественно, по немцам в ближнем бою…

– Когда прекратили существование заградотряды?

– Точной даты приказа не помню… Как только прогнали противника с территории нашей Родины. Трусость и паника появлялись только при отступлении. А когда шли по чужим землям, хотелось только одного – как можно быстрее рассчитаться с ненавистным врагом и вернуться домой, к своим родным и близким, к женам и матерям, к хатам и избам.

– Вам что-нибудь было известно об операциях «Измена Родине» – ложной сдаче в плен наших военнослужащих с атакой первой траншеи оборонительной позиции?

– Ходили слухи, но на нашем участке фронта этого не было…

– А как действовал СМЕРШ в тыловых территориях?

– Часто использовались тыловые оперативно-разыскные группы с включением в них агентов-опознавателей, которые знали немецких агентов в лицо по совместной учебе в различных абверовских школах и курсах. Такие группы во главе с сотрудником контрразведки СМЕРШа посещали железнодорожные станции, базары, толкучки, разъезжали по оживленным дорогам, идущими к фронту и от фронта, и другие места массового скопления людей.

– Так как же задерживали вражескую агентуру?

– Как только агент-опознаватель узнавал «коллегу», давал условный, заранее обговоренный знак, подходил «патруль», и происходило тихое задержание врага. Но не всегда эти задержания проходили без сучка и задоринки. Некоторые предатели, понимая, что им уже терять нечего было, дико сопротивлялись. Оставался один прием успокоения – свалить подножкой на землю и заломить руки…

Кстати, этот дядя Володя учил автора езде на своем трофейном мотоцикле БМВ, привезенном каким-то образом из Германии. Машина долгое время стояла у нас в сарае неработоспособной, а потом он ее продал незнакомому селянину-любителю импортной техники, поставив через друга-токаря «дубовый поршень с медными кольцами», так как запчастей для этого мощного двухколесника в пятидесятые годы трудно было достать. После торговой сделки по бартеру – мотоцикл на продукты для свадьбы – он все смеялся: «Должен доехать этот лох до села и покатать барышень, а там займется ремонтом!»

Об этой истории автором написан одноименный рассказ «Дубовый поршень».

* * *

А операции «Измена Родине» в арсенале СМЕРШа существовали.

Об этом свидетельствуют материалы из докладной записки Управления контрразведки СМЕРШа Брянского фронта от 19 июня 1943 года. Она была адресована заместителю наркома обороны СССР, руководителю ГУКР СМЕРШ В.С. Абакумову об итогах оперативно-чекистских мероприятиях под кодовым названием «Измена Родине».

Совершенно секретный документ был направлен начальнику ГУКР СМЕРШ НКО СССР В.С. Абакумову.

В нем говорилось о том, что в мае с.г. наиболее пораженными изменой Родине были 415-я и 356-я сд 61-й армии и 5-я сд 63-й армии, из которых перешли к противнику 23 военнослужащих.

Одной из наиболее эффективных мер по борьбе с изменниками Родине в числе других было проведение операций по инсценированию под видом групповых сдач в плен к противнику военнослужащих, которые проводились по инициативе Управления контрразведки СМЕРШ фронта под руководством опытных оперативных работников отделов контрразведки армии.

Операции происходили 2 и 3 июня с.г. на участках 415-й и 356-й сд с задачей: под видом сдачи в плен наших военнослужащих сблизиться с немцами, забросать их гранатами, чтобы противник в будущем каждый переход на его сторону группы или одиночек изменников встречал огнем и уничтожал.

Для проведения операций были отобраны и тщательно проверены сотрудниками СМЕРШа три группы военнослужащих 415-й и 356-й стрелковых дивизий. В каждую группу входило по 4 человека. В 415-й сд одна группа состояла из разведчиков дивизии, вторая – из штрафников.

В 356-й сд создана одна группа из разведчиков дивизии.