Текст книги "За пределами любви"

Уважаемый Анатоль Тосс!

Посылаю Вам копию письма к доктору Вейнеру – меня об этом просила Кэтрин. За несколько дней до ее исчезновения она дала мне Ваш адрес и сказала буквально следующее: «Если что-нибудь со мной произойдет, оповести Анатоля Тосса. У меня ощущение, что “За пределами любви" завершена».

Комментарий издателя

К этому комментарию следует обращаться только после прочтения всего романа

Когда я впервые ознакомился с первой редакцией романа «За Пределами Любви» (выпущенного в другом издательстве), я был ошеломлен. Помню, я еще тогда удивился: почему в конце книги не напечатаны комментарии издателя? Ведь без соответствующего разъяснения только очень внимательный читатель сможет до конца оценить основную коллизию романа. Конечно, по книге разбросаны всевозможные намеки, подсказки, ассоциации, но, чтобы сложить их вместе в единую сюжетную нить, требуется не только читательское внимание, но и неспешность, вдумчивость Иными словами, – свободное время и свободная голова, – то, что в наш суетный век в большом дефиците. Более того, покопавшись в Интернете, почитав отзывы читателей, я дополнительно убедился, что не каждый, прочитавший книгу, смог нащупать эту нить, без которой невозможно увидеть и оценить в полном объеме идею, заложенную в романе. Оттого я и решил написать этот комментарий.

Итак, начнем сначала – когда я в первый раз прочитал «За пределами Любви», я был ошеломлен. И тут же бросился перечитывать другой, наверное, самый известный роман XX века, в котором собраны знаменитые записки Гумберта Гумберта. Мои предположения оказались верны. Сверяя тексты Гумберта и воспоминания Кэтрин Ридж, стало очевидным, что Долорес Гейз (или, как ее звал Гумберт, Лолита) осталась жива, здравствует и поныне, поменяла свое имя на Кэтрин, и именно она поведала о своей истинной истории автору романа «За пределами Любви».

Впрочем, перейдем к фактам. Многие критики (а я проштудировал кипу критической литературы) отмечают, что вторая часть записок о Лолите, в которой повествуется о том, как Гумберт застрелил из револьвера похитителя Лолиты драматурга Клэра Куильти, грешит фактическими и временными неточностями. События не стыкуются, факты противоречат друг другу, да и явные временные несоответствия бросаются в глаза. При этом сложно предположить, что тщательный во всем остальном, педантичный Гумберт совершил такие очевидные просчеты по невнимательности. Весьма вероятно – и в этом сошлись все критики – что Гумберт Гумберт не совершал убийства, он не стрелял в Куильти, его вообще не было в доме в момент преступления. Возникает вопрос: почему же он тогда пытается всех уверить, что убийца именно он, и сам добровольно сдается правосудию? Для чего он сфальсифицировал и многие другие факты, изложенные во второй части его записок. Например, очевидно (и это лишь один из многих примеров), что он не встречался с беременной Лолитой и не знакомился с ее новым мужем. Даже сам автор записок о Лолите в эпилоге своего романа признается, что специально изменил имена своим персонажам, сместил кое-какие сюжетные линии и мотивы – дабы никто не смог докопаться до истины произошедшего.

Сопоставив эти простые факты, мы придем к нескольким простым выводам. Во-первых, если Долорес Гейз (Лолита) не умерла от родов где-то в глуши на Аляске, то она вполне может здравствовать и по сей день, находясь хоть и в преклонном, но в вполне бодром возрасте. Ведь если ей в 1947 году было двенадцать лет (она 1935 года рождения), то во время встречи с Анатолием Тоссом в Швейцарии в 2007 году ей было 72 года. По сегодняшним временам это, если не вторая, то третья молодость. А раз так, то нет повода сомневаться ни во встречи Тосса и Кэтрин, ни в достоверности рассказанной ею истории. Ведь никакого умысла искажать факты своей молодости у Кэтрин нет, ее рассказ скорее похож на исповедь, возможность которой она ждала на протяжении многих лет.

Можно задаться и вторым, еще более важным вопросом. Если Гумберт не убивал Клэра Куильти, то почему он тогда признается в совершении преступления и сидит в тюрьме, ожидая судебного разбирательства? И зачем он пытается ввести нас в заблуждение, уверяя, что Долорес-Лолита-Кэтрин умерла? Ответы напрашиваются сами. Гумберт умышленно берет на себя вину за убийство развратного драматурга. Но зачем? Для чего? Или, скорее, для кого? Не для того ли, чтобы выгородить и спасти от кары единственно любимого им человека – Долорес Гейз, свою Лолиту? Иной причины для самооговора просто не может быть! Зная, что именно она застрелила Куильти, он, чтобы спасти ее, признается в якобы совершенном убийстве и добровольно сдается властям. А потом еще и фальсифицирует ее смерть (загоняя ее в самую что ни на есть тьму-таракань, чтобы ни полиции, ни следователям не пришло в голову проверить этот факт), обрубив тем самым все концы. Как мы знаем, план удался, власти приняли его записки, написанные в тюремной камере, за чистую монету, и дело прикрыли после внезапной кончины самого Гумберта.

Согласитесь, что и сама смерть Гумберта от якобы сердечного приступа за несколько дней до суда тоже вызывает массу вопросов. Уход из жизни совсем еще нестарого, здорового мужчины да еще перед самым судом всегда рождает подозрения. Вот и в этом случае вероятнее всего, Гумберт просто покончил собой, чтобы на суде не всплыло имя истинной виновницы преступления. Да и вправду, потеряв в лице Лолиты последнего дорогого человека, ему незачем было больше цепляться за свою жизнь – она лишилась всякого смысла. Единственное его оставшееся желание заключалось в том, чтобы Долорес-Кэтрин жила долго и, по возможности, счастливо (несмотря на все то зло, которое он ей причинил). И для достижения этой цели, для искупления своей вины, его собственная жизнь показалась ему лишь незначительной, несущественной платой.

Можно было бы привести еще множество примеров и доказательств того, что Гумберт, взял на себя вину в убийстве Клэра Куильти только для того, чтобы спасти Долорес Чейз. Но я не хочу раздувать мой короткий комментарий до размера большой аналитической статьи. Понятно одно: исповедь самой Долорес-Кэтрин является куда как более правдоподобной, чем версия Гумберта (мы сейчас не пытаемся сравнивать литературные достоинства двух книг – лишь их фактическую достоверность). Таким образом, как это ни звучит парадоксально, мы можем трактовать роман «Лолита» как просто-напросто зашифрованный текст, практическим предназначением которого является создание алиби для юной Долорес Чейз.

Взять хотя бы сам образ Гумберта Гумберта. В его собственной версии перед нами предстает весьма обеспеченный европейский аристократ, красавец, интеллектуал, с пренебрежением присматривающийся к американской действительности, в которой он ненароком оказался. Но давайте вернемся к фактам. Время послевоенное, 1947 год. Гвропа в руинах. Откуда у недавнего эмигранта, спасающегося от фашизма, оказалось состояние в Америке? Нет, эмигрантская судьба, как известно, тяжелая, если не сказать жалкая – одиночество, потеря корней, семьи, друзей, собственной культуры, языка, привычек. Непросто начинать жизнь заново в чужой стране в зрелом возрасте, да еще в полном одиночестве. А значит, откуда взяться самоуверенности, высокомерию, ироническому взгляду сверху вниз? Увы, образ холодного соблазнителя, покорителя женских сердец, расчетливого интеллектуала вряд ли здесь подходит. Образ, который создает Кэтрин Ридж, ближе к реальности. Ведь Влэд, в соответствии с ее рассказом, полон одинокой тоски, единственное его желание – попытаться обрести новую жизнь: любовь, тепло, надежность семьи. Простые, естественные стремления выброшенного на чужой берег одинокого человека.

Ну и последнее замечание. Основная тема в записках Гумберта – это он сам. Его мысли, восторги, патологии, страсти, фобии. Но мы ничего не знаем о том, что переживает другой основной персонаж этой истории – Лолита-Кэтрин. Нам не доступны ее мысли, ее страхи, ее горе, ее тоска. А ведь речь идет о подростке, прошедшем через череду тяжелейших, ужаснейших испытаний. Почему же Гумберт не пытается даже упоминать об этом? Видимо все по той же причине – он хочет замести следы, хочет увести читателей (включая следователей) от отчаяния и страхов молодой девушки, а значит, и от мотивов, толкнувших ее к единственному выходу – убийству. Но не является ли психология девочки основной болевой точкой этой истории? Не требует ли она крайне внимательного анализа, изучения и обсуждения? Ведь, так или иначе, в том или ином виде подобные истории повторяются и сейчас вокруг нас, прямо перед нашими глазами с пугающей частотой. А что делаем мы, взрослые свидетели, как мы пытаемся определить их, предотвратить, излечить? Да и пытаемся ли? Не потому ли, хотя бы для того, чтобы уметь распознать симптомы ужасной болезни общества, от которой страдают и калечатся невинные души, нам надо внимательно отнестись к рассказу Кэтрин Ридж, изложенному в романе «За пределами Любви»?

Итак, подведем итог. Секрет записей Гумберта Гумберта раскрыт. Все оказалось совсем иначе, чем нам представлялось прежде. Причин сомневаться в подлинности версии Кэтрин Ридж нет – ведь мы узнаем эту историю из уст главной участницы событий. Думаю, что и сам автор записок о Лолите был бы доволен – ведь, несмотря на то, что он надежно зашифровал текст своего романа, он наверняка надеялся и желал, чтобы правда рано или поздно открылась.

Иван Гольдин,

Издатель