Текст книги "Стояло раннее погожее утро…"

– Здравствуй. – И, глядя в глаза Олегу, быстро зашептала: – Знаешь, я люблю тебя. Я виновата, не дождалась тебя, но я по-прежнему тебя люблю. Хочешь, я уйду от мужа, хочешь, я…

Она что-то все шептала и шептала, прижимаясь к Олегу. Воспоминания былых чувств заставили учащенно биться сердце. Кровь прилила к лицу Олега, затуманивая мысли. Но его руки, будто самопроизвольно, отодвинули Веру. Олег тихо, но твердо сказал:

– Я не хочу тебя ни в чем винить. Живи счастливо со своим мужем. Народи ему детей. А нам с тобой не надо больше встречаться.

Он увидел слезы в глазах Веры. Ему вдруг стало жалко и ее, и себя. И,чтобы не наговорить ничего лишнего, не наделать глупостей, он, резко повернувшись, ушел, не оборачиваясь. Чем дальше он уходил, тем легче и спокойнее становилось на душе. Ему надоели и эти советы, и эти гуляния. Он задумался о своем будущем. Он попытался устроиться на работу. Во время хождения по организациям Олег и познакомился с Мариной. Каждый день он встречал ее с работы и провожал до дома, в котором она жила. Гуляя по поселку, они находили общие темы для разговоров и были интересны друг другу. Во время этих прогулок Марина рассказала Олегу, как она попала в поселок.

Окончив экономический институт, Марина получила распределение. На поезде вместе с Мариной ехало несколько сокурсниц, и поэтому было весело. Оптимизма поубавилось, когда за окнами вагона потянулись однообразные пейзажи. Лишь иногда мимо окон проплывали небольшие лесхозы, с деревянными серыми домами и множеством бревен на разгрузочных площадках. Когда на очередной станции из вагона уходили одна или две ее попутчицы, становилось немного грустно. Наконец поезд остановился на вокзале города, название которого было указано в распределительном листе Марины. Попрощавшись с подругами, она вышла на перрон небольшого вокзала. Ее встретил представитель организации и проводил в Управление. В одном из кабинетов любезный человек в военной форме объяснил ей, что город – не конечная точка ее маршрута. Ехать надо еще дальше, в поселок лагерного типа. Конечно, Марина не представляла, что это и где это.

Ее познакомили с главбухом этого поселка, приехавшей в Управление с отчетом. Видя растерянность Марины, она подошла к ней с доброй улыбкой и постаралась подбодрить и успокоить Марину. Сказала ей, что коллектив у них в бухгалтерии дружный, многие, как и Марина, приехали работать по распределению. Поэтому они найдут общий язык и подружатся. Ехать пришлось около двух часов в небольшом, душном и шумном автобусе. Он привез их на берег широкого водохранилища. Прямо к берегу причалил катер. Опустили трап. Марина со страхом смотрела, как люди поднимаются на палубу по этим гнущимся над водой дощечкам. Ей подали руку, и она, пересиливая страх, поднялась на палубу. Затем было часовое путешествие по водохранилищу. Ничего вокруг не замечая, Марина думала только одно: «Скорей бы добраться до места».

Наконец они сошли с катера на причал. Поселок показался Марине большим, хоть и состоял только из одноэтажных деревянных домов. Возле причала качалось на волнах много привязанных лодок. Почти у каждого дома были большие огороды. На другом берегу залива стояло много бараков, огороженных забором. По углам забора стояли вышки.

– Там находится зона, – сказала главбух.

Вот так и началась самостоятельная жизнь Марины. Ее поселили в половине небольшого дома. В другой половине жила молодая семья. Там, куда поселили Марину, уже жила девушка немного старше Марины. Как и Марина, она приехала в поселок по распределению. Марину приняли на работу бухгалтером. Коллектив и правда оказался хорошим. Рабочее место Марины было в одном из многочисленных кабинетов штаба. Не все сразу у нее получалось. Случались и ошибки. Ей терпеливо, дружелюбно, без назиданий все объясняли. Так что с работой проблем не было. Проблемы начались с приходом зимы. Кирпичная печь была вся в трещинах и сильно дымила. Дрова привозить нужно было на санках, метров за двести, из дровяного склада, стоявшего возле штаба. Поэтому в комнате было холодно и пахло дымом. Разрешила эту проблему Лера, девушка, жившая в одной комнате с Мариной. Она была учетчицей и по работе ей приходилось общаться с заключенными. А Марина всегда со страхом смотрела, как они по утрам шли мимо окон, в одинаковых робах, охраняемые солдатами. Это были бригады строителей. Они ремонтировали заборы, тротуары, делали ремонт в административных зданиях. И когда Марина, возвращаясь с работы, увидела полный двор заключенных, она в ужасе остановилась, не зная, что ей делать. Но тут из дома вышла улыбающаяся Лера:

– Вот, договорилась с начальством. Привезли сухие дрова. Сейчас они, – она показала рукой на заключенных, – наколют дрова и сложат в поленницу, а мы с тобой пока сходим в магазин, купим пару пачек чая.

Лера нашла и печника, который переложил печь. Теперь печь гудела, потрескивая сухим дровами. В комнате стало тепло и даже уютно. Так и перезимовала Марина первую морозную зиму вдали от родного дома.

Через некоторое время после знакомства Марина сказала Олегу, что ей дали отпуск, и она поедет на родину. Олег проводил Марину до вокзала, посадил в поезд, а сам сел в автобус и поехал в гости к сестре. Пока Олег служил, его сестра отучилась в школе, закончила курсы бухгалтеров и уехала с подружкой работать в другой поселок. Олег хотел посмотреть, как живет его сестра, и узнать, есть ли для него подходящая работа.

После долгой езды по лесной дороге автобус, переехав через широкую реку по деревянному мосту, преодолел еще несколько километров по берегу реки и остановился в центе поселка.

Поселок был небольшим. Здесь тоже был лагерь. Склоны гор, окружавших его, были крутые, поэтому железную дорогу здесь проложить было невозможно. По реке лес не сплавляли, потому что на реке, ниже по течению, стояла драга – землечерпальная машина, которая намывала золото, промывая донный грунт реки. Поэтому с вырубок лес привозили на машинах – лесовозах. Затем лес вывозили из поселка на машинах до ближайшей железнодорожной станции, где он перегружался в вагоны и доставлялся потребителям.

Сестра работала бухгалтером и жила в общежитии. Олег встретил здесь много знакомых. Они, как и его сестра, переехали сюда в поисках работы. Олегу предложили сходить с ними в лес за кедровыми шишками. В паре километров от поселка росли несколько больших кедров. Вот где пригодилось приобретенное Олегом во время работы связистом умение лазать по столбам. Он ловко забрался на дерево и огляделся вокруг. С высоты был хорошо виден поселок, река и горы. «Сейчас склоны гор покрыты зелеными елями. Пройдет время, горы останутся, река останется, а этого красивого хвойного леса уже не будет. И поселка этого тоже не будет. Дома и бараки останутся (куда же их девать), а люди покинут эти места, в поисках работы», – подумал Олег, глядя на эту красоту. Он взялся руками за верхний сучок и стал стучать ногами по нижнему сучку. Кедровые шишки очень тяжелые, поэтому при трясении они отрывались от ветки и с шумом летели к земле. Набрали два мешка шишек и с трудом донесли их до общежития, уж очень тяжелы смолистые шишки. Доставать орехи можно не сразу – есть несколько способов, облегчающих этот процесс: шишки кладут на чердак, они сохнут в тепле и раскрываются; или их кладут в кипяток, вываривая смолу. Есть много других способов, но, если шишки дозревшие, а ждать некогда, орешки можно доставать и так, не обращая внимания на испачканные смолой руки. Конечно, это не семечки щелкать, это намного масштабней. Из одного мешка шишек, после щелканья орехов всеми жильцами общежития, получилось три мешка отходов.

Прожив здесь несколько дней, Олег так и не выбрал подходящей работы. Работать вновь связистом или сидеть на дежурстве пожарником ему не хотелось.

Когда, вернувшись в город, Олег решил пройтись по магазинам, он встретил знакомого, жившего когда-то у них в поселке. Сейчас этот знакомый стал начальником ретрансляционной станции. Он пригласил Олега к себе на работу дежурным оператором. Работа была не сложная. Дежурный должен отслеживать по приборам уровень и частоту проходящего по стойкам сигнала и, при необходимости, подстраивать. Рядом со станцией стоял служебный дом. В одной половине жил начальник с семьей, в другой поселился Олег. Чтобы не скучать на дежурстве, Олег брал с собой книжку или дембельский альбом. Рассматривая в альбоме фотографии, он вспоминал недавнюю армейскую жизнь. Ему казалось, что служил не он, а кто-то другой. Как будто он посмотрел фильм и хорошо его запомнил…

Когда Олег, получив повестку, приехал в городской военкомат, его вместе с другими призывниками, приехавшими со всего района, почти сутки держали во дворе военкомата. Затем на электричке отвезли всех в областной военкомат. Еще там держали двое суток. Это были дни какого-то кошмара. Несмотря на высокий бетонный забор, ограждавший несколько казарм, в которые поселили прибывших призывников, ребята умудрялись покупать у кого-то выпивку. В казармах царила атмосфера бесшабашного веселья. Пили, ели, знакомились, общались. Днем офицеры пытались учить призывников ходьбе строем. Вечером, чтобы хоть как-то занять ребят, показывали кино. Наконец, поздним вечером всех призывников построили в колонну и повели на вокзал. Весь перрон был заполнен городскими призывниками и их провожающими. Парней, согласно списку, рассадили по вагонам. Поезд плавно тронулся, проплывая через море машущих рук.

Везли долго со многими остановками. Привезли в один из западных городов Украины. Небольшой городок буквально утопал в зелени садов.

Призывников привели в военный учебный центр. Когда входили в военный городок, обратили внимание, что по обеим сторонам КПП стояли гаубицы, как символ части. «Будем служить в артиллерии», – догадался Олег.

Всех призывников расселили по казармам, стоящим вокруг большого плаца. Прошли курс молодого бойца, приняли присягу. После утреннего смотра рота шла строем в столовую на завтрак, затем опять строем в учебный центр. Расходились по кабинетам. Офицеры-преподаватели очень доходчиво, с использованием большого количества пособий, каким позавидовала бы любая школа, преподавали свои дисциплины. Когда изучали основы оптики, Олег был еще уверен, что будет служить артиллеристом. Но дальнейшее обучение показало, что это не так. «Стартовик-наводчик» – так называлась специальность, которой учили Олега.

Пришло время, и их привели в ангар, расположенный за учебным корпусом. В нем, во всю его длину, лежала большая остроносая ракета. Олег уже знал, что она способна с большой точностью, на большое расстояние доставить ядерный заряд.

Отслужив в учебке и получив звание «младший сержант», Олег и еще несколько выпускников под командованием «покупателя» – офицера, приехавшего сопровождать их в боевую часть, сели в поезд и поехали неизвестно куда. На все вопросы офицер в красивой летной форме отвечал: «Приедем, увидите».

Ехали долго. Поезд все бежал и бежал по просторам России. В Оренбурге – пересадка на другой поезд. И снова стук колес, но уже другие пейзажи мелькают за окном вагона. Сначала степь, потом пустыня. Тут Олег первый раз увидел верблюдов. Рано утром офицер разбудил всю группу и приказал приготовиться к высадке. Поезд остановился на небольшой станции. У вокзала их уже ожидал автобус. Проехав по извилистой дороге между невысоких гор, автобус выехал на широкое плато. Издалека был виден аэродром со стоящими на нем военными самолетами. «Что же это такое, – удивился Олег, – учили на ракетчиков, а привезли на аэродром».

Автобус остановился у КПП. У всех проверили документы. Затем, проехав еще, автобус остановился у второго КПП. Снова проверка документов. «Как у них тут все строго», – подумал Олег. У штаба части их уже ждали офицеры. Когда сержанты вышли из автобуса, офицеры начали называть их фамилии. Олег, услышав свою фамилию, подошел к старшему лейтенанту и доложил ему, что прибыл в часть для дальнейшего прохождения службы. Познакомившись, офицер привел Олега в роту и представил его сержантскому составу. Сказал, что Олег будет служить в первом взводе, первым номером. Это была сержантская должность. Форма одежды в части была летная, с голубыми погонами. Но и форма, и самолеты были лишь маскировкой. Сверху часть выглядела как аэродром. На самом деле она была укомплектована самыми современными и мощными ракетами стратегического назначения. И расположена в центре Казахстана, далеко-далеко от учебной части и от его родного поселка…

Зазвенела сигнализация на первой стойке. Олег быстро отложил альбом, подбежал и настроил частоту. Это была стойка, по которой транслировался телевизионный сигнал. «Срыв по видео и звуку. Меньше секунды. За это не ругают», – успокоил себя Олег. Он снова сел за столик, но альбома не открывал. Уже другие мысли были у него в голове. Он думал о Марине.

Когда Марина вернулась из отпуска и встретилась с Олегом, приехавшим из города, она очень обрадовалась.

– Я подумала, что ты навсегда в город переехал и мне почему-то стало грустно, – сказала она.

– Мне твое отсутствие тоже показалось долгим, – отвечал Олег. – Я после каждого дежурства приезжал в поселок, все ждал, когда ты вернешься из отпуска.

Их общение продолжалось. Олег приезжал после каждого дежурства, и они бродили по осеннему лесу, кидались охапками опавших листьев, любуясь их яркой красотой. Им было хорошо и весело.

Наступила зима. Все вокруг стало белым: и красавицы ели, и крыши домов, и дороги, и огороды. Водохранилище, покрывшееся льдом и запорошенное снегом, превратилось в необъятную ровную белую гладь. Дороги заметало снегом, но их постоянно расчищали трактором. Олег так же регулярно приезжал к Марине. Прогулок, конечно, стало меньше. По морозу при сильном ветре долго не погуляешь. Поэтому вечера чаще коротали под крышей натопленного дома. Марина в конце года часто сидела за столом и писала какие-то бумаги. Говорила, что нужно составлять годовой отчет, а она не успевает на работе это сделать. Приходится брать работу домой. Олег в эти часы сидел напротив и смотрел на Марину.

Дежурство закончилось. Пришел сменщик и начальник станции. Доложив начальнику, что дежурство прошло без происшествий, поговорив со сменщиком, Олег пошел в квартиру собираться. Нужно было успеть к автобусу, идущему в поселок. В родном поселке Олега жили добрые люди. Но не все. Были и завистники, и интриганы. Но почему-то все, встречаясь с Олегом, считали нужным давать ему жизненные советы. К Олегу иногда подходили знакомые женщины и сострадательно так говорили:

– Что же ты делаешь, сынок. Зачем ты связался с приезжей девицей. Все они, приезжие, развратные. Пьют, курят. Тебе что, своих девчат не хватает. Вот посмотри на… – и называлась очередная кандидатка в невесты.

Олег внимательно выслушивал эти советы и шел дальше, удивляясь, почему это всех волнует его судьба. Его эти разговоры не трогали, потому что каждая минута и каждая секунда, проведенная с Мариной, опровергала все сплетни мира. Когда Олег зашел к Марине, она, глядя ему в глаза, сказала:

– У меня для тебя важная новость.

Олег, видя ее выражение лица, полное какой-то отчаянной решимости, немного растерялся. Марина продолжала:

– Я беременна, – и, заметив напряженное лицо Олега, каким-то извиняющимся тоном негромко добавила: – Но это тебя ни к чему не обязывает.

До Олега наконец-то дошел смысл сказанного. Он обнял Марину, приговаривая:

– Как это не обязывает. Еще как обязывает. Завтра же пойдем к моим родителям и скажем им о нашей свадьбе. Ты согласна?

Марина была согласна. Они долго сидели на кровати, прижавшись, и говорили, говорили. Будущее представлялось им таким светлым, таким счастливым.

Свадьбу решили гулять в доме у родителей Олега, а регистрироваться в городе. Там был ЗАГС, и там был прописан Олег. Чтобы доехать до города, нужно было сначала пройти пешком по лесной дороге до трассы. Вышли рано утром. Марина, Олег и в качестве свидетелей – друг Олега Паша со своей подругой. Все были обуты в резиновые сапоги. Только в них можно было пройти по лесной дороге в весеннюю распутицу. Дойдя до трассы, сели в автобус и доехали до города. Переобувшись у родственников, пошли в ЗАГС. Конечно, одежда не соответствовала торжественному моменту, но что делать, если по такой дороге невозможно было нести свадебное платье и костюм. Жених и невеста так и стояли в ЗАГСе: Олег в толстом красном свитере, Марина в синей кофте, когда их объявили мужем и женой.

У родственников их уже ждала сестра Олега со своим мужем. Они жили в другом поселке и приехали на свадьбу Олега и Марины. Пока шли до остановки, Марина купила в магазине веник. В поселке их не продавали. Эта покупка послужила поводом для многочисленных шуток свидетеля по поводу метлы, хозяйки и ее ночных полетов «налево». Возвращались в поселок легко, весело, в приподнятом настроении.

Когда подходили к дому, навстречу им вышли родители Олега. Они прослезились от радости, поздравляя молодых. Затем появились коллеги Марины и зачитали поздравление, написанное на паспорте стиральной машинки.

– А машинка уже стоит на месте и ждет вас, – сказали они, улыбаясь.

Наконец-то молодые могли переодеться. Марина надела красивое, пышное, белое свадебное платье и длинную фату. Олег – новый костюм, белую рубашку и галстук под цвет костюма. Наконец все приготовления были закончены. Все уселись за столы, и свадебное торжество началось. И длилось долго. Марине очень хотелось, чтобы и ее родственники разделили ее радость. Но вместо них ее окружил вниманием родной коллектив. Коллеги искренне радовались за нее.

* * *

Петра вызвали с работы, сообщив, что заболела его мать. Когда он пришел домой, Мария лежала в кровати, а рядом сидела Аня и, держа руку матери, нежно ее поглаживала.

Анна рассказала Петру о том, что у матери отнялись ноги, когда она управляла скотину. Ее увидела соседка. Вдвоем с Аней они занесли Марию в дом. Вызвали врача. Он осмотрел Марию и сказал что-то длинно и непонятно. Понятно было только одно слово – «парализация». Потом, сделав укол, пожал плечами, покачал головой, сказал: «Что бог даст» – и ушел.

Мария умерла в ночь. Хоронить решили на следующий день. Михаила, мужа Марии, в это время не было дома. Он, как обычно, ушел в лес. Когда он вернется, никто не знал, и искать его в лесу, что иголку в стоге сена, было бесполезно. Поэтому решили хоронить, не дожидаясь его прихода.

Петр пошел к местному столяру, который умел делать из дерева все: и кадушки для соления грибов, и детские коляски на деревянных колесах, и табуретки, и лавки, и столы, и многое другое. Ему Петр заказал сделать гроб и крест. К вечеру все это было уже готово.

Когда Марию положили в гроб и вокруг стояли родственники, пришедшие проститься и помочь с похоронами, появился Михаил. Неизвестно, по какой причине, но он пришел из леса намного раньше обычного. Народ расступился, пропуская его к гробу. Он стоял у изголовья и смотрел на Марию. Высокий, сухощавый, полысевший, с седой окладистой бородой, он стоял, ссутулившись, низко наклонив голову, и был похож на несправедливо обиженного мальчишку, не понимающего, за что его так наказали. На следующий день вереница людей шла за гробом, по дороге, идущей в город. В нескольких километрах от поселка по обе стороны дороги было кладбище. Могилки с левой стороны от дороги отличались от захоронений с правой стороны. И это деление не зависело от вероисповедания. Жители поселка, хоть и почитали разные религии, но хоронили умерших на одном кладбище. На левой стороне могилки были сделаны ровными рядами, и на каждой стоял столбик с дощечкой, на которой краской был написан номер. Здесь хоронили заключенных. Каждый день на телеге сюда привозили белый некрашеный гроб и столбик с табличкой. Иногда привозили сразу два. Поэтому кладбище заключенных смотрелось скромно и официально, и по площади было гораздо больше поселкового.

В доме остались жить Петр с отцом вдвоем. Еду им готовила Анна. Ей было тяжело готовить на два дома, и она не раз упрекала брата за его нежелание жениться.

– Что же, я их цепью приковывать должен, – отвечал Петр на упреки Анны. Он несколько раз привозил женщин из других поселков. Но они, пожив с ним месяц-другой, возвращались восвояси.

– Да ты же задолбил их своими придирками, – говорила Анна. – Все тебе не так, все не по-твоему. Вот они и бегут от тебя.

– Обойдусь, – бурчал Петр. – А ты, если тяжело, можешь не готовить. Не помрем с голоду. Я же не безрукий, смогу отца прокормить.

– Вот-вот, вместо того чтобы спасибо сказать, ты меня же и гонишь, – тихо сказала Анна. – Ты-то прокормишься, а вот отец после смерти матери что-то сдавать начал. Надо за ним присматривать. Не разрешай ему ходить в лес одному.

Михаил умер на следующее лето. Его нашли рыбаки на берегу водохранилища. Он лежал рядом с вытащенной на берег лодкой. Врачи сказали, что остановилось сердце. Даже если бы этот приступ случился дома, никто не смог бы помочь. Петр остался один в большом доме.

* * *

Олег, уже женатый человек, вышел на дежурство. Теперь он не просто дежурит, а зарабатывает деньги для семьи. Чтобы скоротать время, он открыл дембельский альбом. Вот его фото в шапке, бушлате, с автоматом через плечо. Зима. Весь комплекс подъема, установки, заправки, наведения ракеты был рассчитан по секундам. Служба и состояла в том, чтобы в результате длительных тренировок довести выполнение всех операций до автоматизма. Особенно это трудно было делать зимой. Степные холодные ветры насквозь продували форму, а застывшие пальцы не чувствовали ручек угломера. А наводить ракету нужно было с точностью сотой доли градуса. Все учения проводились ночью. Через час или два после отбоя звучали сирена тревоги. Солдаты, быстро одевшись и разобрав автоматы и противогазы, бежали к машинам, которые везли роту на стартовую позицию. После учения рота возвращалась в казарму досыпать. Спать разрешалось до построения на обед.

На следующей фотографии – Олег с другом на спортплощадке. Уже не видно снега. Кончились «злые феврали». Ранней весной днем уже припекало солнце, а ночью иногда выпадало много снега. Потом и ночи стали теплыми. Вся степь покрылась цветущими маками. Как будто красный ковер положили на землю. Жаль, что эта красота стояла недолго. Вскоре степь опять стала серой. Пришло лето и принесло с собой труднопереносимую жару и песчаные бури. Вот Олег на фотографии в летней форме: панама, гимнастерка с отложным воротничком и короткими рукавами, легкие брюки и ботинки.

Однажды летом, когда рота, придя в столовую, уже сидела за столами, прозвучал сигнал тревоги. Дежурная смена сразу побежала на старт, готовить оборудование к установке ракеты. Остальные попытались быстро доесть обед. Но вбежавший в столовую дежурный по части, не сдерживаясь в выражениях, доходчиво объяснил всем, что это не учения, а боевая тревога. И приказал, чтобы через секунду никого в столовой не было, иначе – трибунал. Когда машина привезла взвод Олега к стартовой позиции, дежурная смена уже расчехлила пусковой стол и установщик. На установщике были развернуты площадки обслуживания. Он был готов к подъему ракеты. Тягач плавно вез ракету к старту. Не учебную ракету, а боевую, из ангара. Олег убедился, что тревога действительно боевая: во-первых, готовились устанавливать ракету днем, что до этого никогда не делалось; во-вторых, и другие старты ставили ракеты, что тоже никогда не было. Олег понял, что в мире происходит что-то нехорошее.

Когда ракету подвезли к пусковому столу и расчехлили, приехали «головастики». Так в шутку называли солдат отдельной части, ответственных за хранение, доставку и стыковку к ракете боеголовки. Когда ротный дозиметрист хотел проверить уровень радиации рядом с боеголовкой, его даже близко не подпустили к головной части.

– Ты же видишь, ребята плашмя лежат на головке, присоединяя ее к ракете, – говорил офицер, командующий солдатами, присоединяющими боеголовку. – А ты будешь им нервы трепать своим дозиметром. Сейчас же убери его и отойди от головки.

«Ничего себе, головка», – подумал Олег, видя, как тягач с закрепленной на большом кузове головной частью нескольких метров в диаметре, подвез ее к передней части лежащей ракеты.

Еще он подумал, что сейчас ему нужно будет стоять под этой головкой, при состыковке тележки с пусковым столом. Командовать:

«Дышло – влево, дышло – вправо», – чтобы ось тележки совпала с осью установщика. Это необходимо для плавного подъема тележки с ракетой в самом начале, когда с помощью тросов установщика она начинает медленно подниматься на пусковой стол. Когда на всех стартах ракеты были установлены, заправлены топливом и окислителем, наведены на цель, а тягачи с пустыми тележками, заправщики и установщики уехали в укрытие, Олег с удивлением увидел, что такие высокие ракеты удерживаются на маленьких пусковых столах. Казалось, дунет сильный порыв ветра и раскачает ракету. Но так казалось со стороны. Олег сам устанавливал на ракете противоветровое крепление и знал, что никакая буря не сможет не только уронить, но и просто покачнуть ракету.

Три недели рота жила на стартовой позиции, в бомбоубежище. Спали, не раздеваясь, не сдавая автоматов. По очереди ходили в караул, охранять ракету. Обед привозили на машине. Когда международный политический кризис закончился, с ракет слили топливо, ракеты опустили, боеголовки отсоединили и увезли, ракеты, положив на тележки и закрепив, тягачами подвезли к ангарам. Теперь эти ракеты будут учебными. Взамен, по железной дороге, в специальных вагонах прибыли новые. Олегу со своим взводом пришлось несколько ночей подряд стоять в отцеплении, вдоль дороги, по которой тягачи везли новые ракеты в часть.

Все когда-то кончается. Кончилась и служба Олега. Так получилось, что в этот день демобилизовались только сержанты, дождавшиеся замены с учебной части. Всех демобилизующихся построили у штаба. Командир части поблагодарил всех за отличную службу и пожелал доброго пути. Сержанты сели в автобус и до КПП ехали молча. Потому что были случаи, когда дембелей возвращали в часть под звуки сигнала тревоги. И лишь когда автобус, проехав КПП, выехал за пределы части, все громко закричали: «Ура!»

Олег и Марина прогуливались по улице поселка. Марина замедлила шаг, повернулась к Олегу и взяла его за руку.

– Послушай, – сказала она, – тебе не надоело мотаться туда-сюда. Нам надо как-то определяться с жильем, а то у Леры из-за нас никакой личной жизни.

Олег, подумав, сказал:

– Да, я понимаю, что нужно что-то решать. Но я не могу вернуться в поселок – тут нет для меня работы, ты не можешь переехать в город – тебе надо отработать три года, иначе диплом будет недействителен. Я предварительно уже разговаривал с начальником станции. Он не против нашего проживания в служебном домике. Вопрос в твоей работе.

– Хорошо, – согласилась Марина, – поедем в управление, может, там что-то решим.

Олег после смены, а Марина, отпросившись с работы, пришли с утра в Управление. После долгих и нудных хождений по бесчисленным кабинетам Марине подобрали подходящий вариант. Ей предложили перевод в филиал Управления, расположенный недалеко от работы Олега. Марине до новой работы можно было доехать автобусом, а можно – напрямую, по лесной тропинке, дойти пешком.

Олег и Марина расположились в половине служебного дома, став самостоятельной семьей. Понемногу приобретали мебель. Родители Олега приезжали в гости и привозили продукты, в основном, овощи с огорода. Иногда свежее мясо. Навещали не часто, потому что добираться до города нужно было на катере, а дальше на автобусе. А в последнее время и то, и другое стало ходить редко.

Когда пришла зима и снегом все чаще переметало дороги, Марина пошла в декретный отпуск. Во время дежурства Марина приходила к Олегу и приносила ужин. Вечерами, когда Олег был свободен от работы, они, лежа на диване, смотрели, как ребенок толкает в живот мамы ручками и ножками. И хотя он еще не родился, разговаривали с ним, мечтали, представляли, каким он вырастет. В один из таких вечеров, Марина сказала Олегу:

– Вызывай скорую. Кажется, пришло время рожать.

Олег побежал на станцию, вызвал по телефону скорую, а сам, схватив лопату, стал расчищать дорожку от домика до трассы. Целый день мела поземка, и все было заметено снегом.

Прочистив дорожку, Олег помог Марине собираться в больницу. Было темно, когда на обочине трассы замелькали маячки скорой помощи. Марина, поддерживаемая Олегом, осторожно пошла по дорожке. У машины ее встретили доктор и медсестра.

Скорая уехала, а Олег вернулся в домик и долго не мог заснуть. Ранним утром он пришел на станцию, чтобы позвонить в больницу и узнать о самочувствии Марины. По телефону ответила медсестра и сонно спросила, что нужно. Олег назвал фамилию. Через некоторое время таким же сонным голосом медсестра сообщила, что Марина родила мальчика и что роды прошли нормально, без осложнений. Олег чуть не закричал от радости. Мир сразу раскрасился праздничными красками. Он поделился этой радостью со своими друзьями и сразу поехал навестить жену и сына.

Пока Марина с сыном находилась в роддоме, Олег каждый день к ним ездил, писал записки, получал ответы. Когда Марина сообщила, что их выписывают, Олег заказал такси и приехал забирать Марину с сыном. Медсестры вручили ему драгоценный сверток, а он подарил им торт, а Марине букет цветов – роскошь для этого времени года. Дома их уже ждали родители Олега, его сестра с мужем и начальник станции с женой. Малыша уложили в кроватку. Он тихо посапывал, утомившись в дороге. Все нашли, что он очень красивый. Затем начали спорить, на кого он больше похож – на папу или на маму. Так и не придя к единому мнению, перешли в другую комнату, где был накрыт стол. И уже в который раз Марине хотелось, чтобы и ее родственники приняли участие в этом радостном событии.

А родственники завалили Марину письмами и все звали ее вернуться домой, на родину. Убеждали, что она одна не сможет взрастить и воспитать ребенка. Марина, читая эти письма, вспоминала, как ей не хватало присутствия родственников. Тоска по родине становилась все сильней. Наконец она приняла решение. Она сказала Олегу:

– Я считаю, что нам нужно ехать к моим родным. Одна с ребенком я не справлюсь. Твои родители не могут к нам часто приезжать.

– Я все понимаю, – отвечал Олег, – но не стоит спешить. Надо все хорошо обдумать. Здесь у нас есть возможность со временем получить квартиру в городе. С твоей специальностью ты всегда найдешь работу. Сережу можно будет устроить в детский сад.