Текст книги "Из развитого в дикий нелепые ШАГИ. Книга вторая"

Из развитого в дикий нелепые ШАГИ
Книга вторая
Анатолий Зарецкий

© Анатолий Зарецкий, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 24. Власов и власовцы

Через неделю мы получили подписанный лизингодателем договор. К нему прилагался перечень российских банков, гарантии которых могли быть приняты немецкой стороной. С большинством из перечисленных банков уже имел дело и знал, что там мы никаких гарантий не получим. Того же мнения был и Коробкин.

Взвесив все «за» и «против», выбрали «Уникомбанк», который входил в двадцатку лидеров и был известен как правительственный банк московской области. Именно об этом банке говорил и Пискунов, потребовавший открыть счет в его Пороховском отделении.

Согласовав свой выбор с господином Пельманом, прежде всего, обратился к Гусеву.

– Ну, наконец, Толя что-то конкретное. Конечно, помогу. Сегодня же переговорю с Вольским, – пообещал он, выслушав мой отчет о достижениях.

Не очень рассчитывая на помощь Вольского, решил двигаться прямым путем, то есть для начала стать клиентом банка. Тут же встал вопрос о главном бухгалтере.

– Сергей Львович, у вас есть на примете подходящий главный бухгалтер? – спросил Коробкина.

– Людмила… Только вряд ли она согласится. Она и так достаточно загружена, – ответил он, но тут же, на всякий случай, позвонил.

– Вам что, нужен главный бухгалтер? – сходу сообразил вошедший без доклада Пискунов, уловивший суть телефонных переговоров Коробкина, – Нет проблем. Есть надежнейшая кандидатура. Моя сестра, – сказал он.

– Кто? – тут же оторвался от телефона Коробкин.

– Моя сестра. Она работает бухгалтером на заводе. Хотел назначить ее главным бухгалтером, но, если вам надо, Сергей Львович, готов уступить. В «Уникомбанке» ее знают. Так что смотрите.

– Ну, как, Анатолий Афанасьевич? – спросил Коробкин, вешая трубку, – Людмила не согласилась, – проинформировал он.

– Мне все равно, Сергей Львович. На данном этапе это фигура условная. А пойдут обороты, посмотрим.

– Какая условная?! Что значит, посмотрим?! – мгновенно вспыхнул Пискунов, – Ты наверно свою дочь хочешь пристроить, Анатолий? – выдвинул он нелепейшее предположение.

– Дурак ты, Вова, – не раздумывая, ответил ему, – Согласен, – тут же мгновенно предвосхитил его реакцию на оскорбление.

– Давно бы так, – поразмыслив, сказал Пискунов и, натянуто улыбнувшись, протянул руку в знак примирения…

В течение недели мы открыли счет в Пороховском отделении «Уникомбанка».

– Отлично, Анатолий Афанасьевич… Очень вовремя. «Невпроекту» надо срочно сбросить деньги. Похоже, фирму придется закрыть, – думая о чем-то своем, невольно проговорился Коробкин. Сидевший рядом со мной Пискунов буквально подпрыгнул от такой новости, но, взяв себя в руки, тут же толкнул меня в бок:

– Тихо, – шепнул он, – Потом поговорим.

– Анатолий Афанасьевич, сколько там требуется на первый платеж Пельману? – спросил Коробкин, все еще не вышедший из состояния прострации.

– Шестьсот тысяч долларов, – ответил ему.

– Так, – уткнулся он в калькулятор, – Это примерно три ярда и двести лимонов. Хорошо, – улыбнулся он, – Здравствуйте, Владимир Александрович, – вдруг заметил он Пискунова.

– Здравствуйте, Сергей Львович, – с иезуитской улыбочкой пожал тот протянутую руку Коробкина.

О чем хотел поговорить со мной Пискунов, так и не узнал, но мне кажется, именно в тот момент, когда проговорился Коробкин, и родилась его первая мошенническая схема, которая и стала прелюдией к развалу наших отношений.

А через неделю я получил заказное письмо из «Уникомбанка»:

«Уважаемый Анатолий Афанасьевич! Извещаем, что на ваш расчетный счет поступили три миллиарда шестьсот миллионов рублей».

Я ликовал – лед тронулся: мы миллиардеры, хоть и рублевые.

Вечером позвонил Пискунов:

– Ты в курсе, что в Пороховский банк поступили деньги?

– Нет, – соврал ему.

– Три с половиной миллиарда, – с придыханием произнес он.

– Ничего себе, – делано восхитился я.

– Говорил, у этого хорька есть деньги, а ты не верил, – в очередной раз упрекнул кум, – Что будем делать? – спросил он.

– А что надо делать?

– Как что?! Осваивать! – взревел кум, – Мы не освоим, другие найдутся… Там уже идет заседание районной администрации. Решают, что делать с такими деньжищами… Мы сейчас с тобой самые богатые люди в районе. Да и братва уже в курсе, – забросал он несусветной информацией.

Причем здесь районная администрация? Кто ей сообщил о переводе денег? На каком основании она что-то решает? Кто известил «братву», и каковы ее планы?.. Настроение резко упало:

– Володя, мы же собирались создавать производство… Разве не так?

– Так-так, но и нам же должно что-то перепасть, – суетился кум.

– То есть ты предлагаешь часть денег украсть? – спросил его открытым текстом.

– Украсть или взять, какая разница. Ты думаешь, Коробкин их честно заработал? Зачем ему тогда понадобилось срочно закрывать фирму? Подумай, Толик, – горячился кум.

Но я уже не мог сдержать душившего меня смеха:

– Вор у вора дубинку украл… Ха-ха-ха… Ха-ха-ха, – смеялся я до тех пор, пока ни услышал прерывистых гудков в телефонной трубке, брошенной мной на стол…

– Сергей Львович, деньги поступили, – известил Коробкина прямо с утра, – Надо немедленно что-то делать, – косвенно высказал ему свои опасения.

– Пискунов? – понимающе спросил он. Я кивнул, – Вот напасть, Анатолий Афанасьевич… Сколько уже создал предприятий, и в любом хоть одна такая мерзость, но найдется… Вот и приходится бросать одно за другим… Что обидно, мои же ученики. Я им экономику преподавал. Научил на свою голову… Но, похоже, это где-то глубже лежит, на уровне инстинктов… Урвать лимон, а дальше трава не расти… Работать не хотят.

– Это точно, – подтвердил, припомнив стайку «пискуновской братвы».

– Открывайте валютный счет, Анатолий Афанасьевич, и конвертируйте часть денег в валюту. Придется отправлять Пельману, не дожидаясь банковских гарантий, – принял решение Коробкин…

– Тебе целый день звонят из «Уникомбанка», – сообщила жена, – Сказали, еще позвонят.

Звонок не заставил себя ждать:

– Анатолий Афанасьевич, вы не могли бы прямо с утра подъехать в наш центральный офис? – спросил некто Пашвыкин, представившийся вице-президентом «Уникомбанка».

– Если вам очень надо, подъеду. Только, где это? – спросил его.

– Даев переулок… Там увидите. Здание сразу бросается в глаза… А надо это в первую очередь вам, Анатолий Афанасьевич, – озадачил Пашвыкин…

Прямо с утра довольно быстро отыскал Даев переулок. Модерновое здание «Уникомбанка» действительно было самым заметным сооружением. Впрочем, не только этого переулка… Еще более интересным оно оказалось внутри. Огромный холл под стеклянной крышей создавал иллюзию, что нахожусь во дворе-колодце многоэтажного дома с лоджиями, обращенными внутрь. Ухоженный дворик с фонтаном и пальмами в кадках живо напомнил о далеких южных городах.

«Как можно работать в таком оазисе? Сюда бы еще море за углом», – подумал после того, как увидел троих молодых людей в ресторанной униформе, кативших куда-то солидное сооружение на колесиках, до отказа заполненное бутылями шампанского и хрустальными вазами с роскошными фруктами.

Впрочем, лифтом-сейфом, мгновенно доставившим меня на нужный этаж, меня уже было не удивить. А скромная приемная вице-президента с заурядным евроремонтом в бело-серых тонах вообще разочаровала.

«Похоже, в этом банке каждый третий вице-президент. Где уж на такую ораву набраться нормальной мебели, секретарш и шампанского», – подумал я.

Впрочем, у Пашвыкина секретарь все-таки была. Отдал ей визитку и утонул в стандартном кожаном кресле для посетителей.

– Проходите, Анатолий Афанасьевич, – не дала насладиться уютом секретарь.

– Станислав Валентинович, – представился вице-президент, – Скажите, Анатолий Афанасьевич, как вы с такими деньгами оказались в нашем филиале?

– Волей случая. Наш Пороховский опытно-механический завод ваш клиент.

– Вы намерены восстановить производство?

– Не восстановить, а переориентировать. У нас контракт на закупку итальянского оборудования и лизинговый договор с немцами. А денег хватит только на первый взнос лизингодателю. Так, скромный взнос нашего инвестора.

– А кто ваш инвестор?

– Акционерное общество «Невпроект».

– Судя по названию, Ленинград?

– Угадали.

– Что ж, планы большие… Тем более ваш счет должен быть у нас, в центральном офисе. Я так понимаю, вам в скором времени потребуется валюта?

– Уже завтра.

– А филиалы не ведут валютных операций. Это наша прерогатива… Поэтому, Анатолий Афанасьевич, рекомендую вам срочно перевести ваш счет к нам. Для этого вам всего лишь требуется написать заявление на мое имя. Кстати, оно уже готово. Надеюсь, печать у вас с собой?

– Разумеется.

– Чудненько, – заключил Пашвыкин, когда я расписался и поставил печать, – Через день зайдите к секретарю и узнайте ваши новые реквизиты. Деньги уже будут здесь. Сразу же можете написать заявление о покупке валюты.

Я поблагодарил вице-президента за оперативность, и облегченно вздохнув, покинул центральный офис. Пусть теперь администрация района и «братки» решают, что угодно. Уже завтра наши деньги в Порохово растворятся без остатка, а счет будет закрыт…

– Молодец, что зашел, – радостно встретил меня Гусев, – Вольский переговорил с Тяжловым и Власовым. Обещают помочь. Тебе надо встретиться с Власовым и объяснить ситуацию.

– Кто такой Власов?

– Да ты что, Толя? Стыдно не знать таких людей.

– Стыдно, Георгий, но действительно не знаю.

– Первый зам Тяжлова. Он же председатель совета директоров «Уникомбанка»… Если убедишь, дело в шляпе.

– Попробую… А как к нему попасть?

– Я тебя записал на завтра. Время приема узнаю с утра. Так что приезжай, – пригласил Гусев, – Но это еще не все. Тут прямо над нами офис Лебедева. Так у него там такая дама гуляет… Кстати, экономистка. Сейчас пробивает какую-то лотерею, вроде спортивной… Говорит, если удастся, денег будет вагон и маленькая тележка.

– Так они и отцепят нам ту тележку. Так что, Георгий, толку от вашей экономистки никакого.

– Не скажи… Говорит, у нее связи в «Уникомбанке». Все может пробить, минуя руководство… Так что, Толя, можно попробовать действовать с двух сторон. Пойдем, я тебя с ней познакомлю, – предложил он…

Дама оказалась под стать своему начальнику – с гонором. Окинув нас презрительным взглядом, спросила:

– А вы хоть знаете, что такое бизнес-план, Анатолий Афанасьевич?

– Хоть знаю, – ответил ей.

– Я вполне серьезно. Здесь никто этого не знает. Даже мой шеф.

– Верю, – ответил ей и достал вариант документа, который всегда носил с собой, – Посмотрите, но это единственный вариант. Я вам его отдать не могу.

Вероника, как представилась девушка, тут же принялась с интересом листать документ.

– А можно я сделаю ксерокопию? – минут через пять спросила она.

– Зачем?

– Вы хотите, чтоб я вам помогла?

– У вас есть такая возможность?

– Есть. К тому же с вашим бизнес-планом, мне кажется, проблем не будет. У вас действительно хороший бизнес-план.

– Анатолий Афанасьевич сам его сделал, – похвалил меня Гусев.

– Да-а-а? – удивилась Вероника, – А что вы кончали?

– Чего я только ни кончал, – ответил ей.

– Вы экономист?

– Вот чего нет, того нет.

– Странно. Все показатели проекта говорят об обратном.

– Бог с ними, с показателями. Как мне вас благодарить, если что получится?

– Благодарность мы определим потом в виде циферки с тремя нулями. А циферку сами поставите, какую сочтете нужной… Идет?

– Идет, – ответил ей.

Через час, сняв копию, Вероника вернула мой документ:

– Завтра же приступаю к работе, – объявила она…

Вечером позвонил Пискунов:

– Слушай, Толя, я тут был у одного деятеля, так он сказал, что вопрос с гарантией можно решить через Власова. Знаешь такого?

– Знаю.

– Откуда? – удивился кум.

– Стыдно не знать таких людей, – ответил ему словами Гусева.

– В общем, мне дали телефон его секретаря-референта. Давай завтра попробуем прорваться.

– Давай, – согласился я, – Кстати, Гусев уже записал меня на прием, причем, именно на завтра.

– А ты что же молчишь?! – возмутился кум.

– Ты меня опередил, – косвенно похвалил его.

– Вот видишь. Я тоже что-то могу, – оттаял Пискунов.

– Можешь-можешь, – подтвердил я, – Приезжай завтра к Гусеву, – пригласил его.

– Это к тому чокнутому политику?

– К нему… Он теперь на Старой Площади сидит, где Вольский.

– Да ты что, Толя? Я боюсь с ним встречаться. Опять начнет агитировать.

– Не начнет… Да он тебя уже давно забыл. Я тебя заново представлю, – пообещал ему…

В тот день прием у Власова начался в восемнадцать ноль-ноль. Мы подошли к секретарю-референту, и Пискунов передал ему привет от какой-то влиятельной личности.

– Сейчас подумаю, как вас протолкнуть, – засуетился чиновник.

– Не надо думать. Я записан на прием, – показал ему свою фамилию в его списке, – Добавьте туда Пискунова, директора Пороховского завода. Мы с ним по одному делу.

– Это хорошо, – обрадовался секретарь, – Попробую вас продвинуть вперед, – пообещал он.

Продвинул он нас, или нет, но к Власову мы попали около восьми вечера.

– Я буду докладывать, – оттолкнул меня Пискунов и первым вошел в кабинет высокого руководителя, – Директор Пороховского опытно-механического завода Пискунов Владимир Александрович, – по-военному представился он.

– Так-так… Тут у меня записан Зарецкий, – обратился зам губернатора к референту, вошедшему вместе с нами.

– Я Зарецкий, – представился ему, – Мы по одному вопросу.

– Хорошо, – согласился Власов, – Докладывайте, – обратился он ко мне.

– Я доложу, – бесцеремонно врезался Пискунов и, не дождавшись одобрения, понес такую чушь, что помощник Власова остановился в недоумении, прекратив вести свои записи. Минуты через три Власов не выдержал:

– Извините, товарищ Пискунов, я вас не понимаю… А вы можете что-нибудь сказать по существу? – обратился он ко мне, – Или у вас один докладчик?

– У нас одно дело, но мы представляем разные организации, – ответил ему и двумя фразами пояснил суть нашей проблемы.

– Вот теперь понятно, – подтвердил Власов, – Непонятно другое, товарищ Зарецкий. Почему область должна вам помогать? У вас же частное предприятие.

– Мне почему-то казалось, что вы должны быть заинтересованы в улучшении жизни ваших жителей. Пусть пока в Порохово… А мы это гарантируем. Наше производство не просто рентабельное, а высокорентабельное.

– Очень хорошо. Вы и будете обогащаться… Причем здесь наше население?

– Зарплата наших работников планируется выше средней по району. За нами вынужденно потянутся другие предприятия… А налоги?.. Наше предприятие ничего не просит от области, а будет неплохо пополнять областной бюджет.

– Как это не просит? – улыбнулся Власов, – Вы же пришли к нам не с деньгами, товарищ Зарецкий, а с просьбой.

– Именно с деньгами, Виктор Васильевич. На нашем счете в Пороховском филиале «Уникомбанка» уже сосредоточены три миллиарда шестьсот миллионов рублей. Администрация района второй день заседает по поводу этих денег.

– Не понимаю. Причем здесь районная администрация? – удивился Власов.

– Я тоже не понимаю. Думаю, не причем. Но она, видимо, не согласна с нами, – заявил я под дружный смех присутствующих.

– Хорошо, Анатолий Афанасьевич. Вы подготовили заявление?

– А как же, – передал ему документ, который написал по рекомендации многоопытного Гусева.

– Хорошо. В течение недели получите ответ, – пообещал первый заместитель губернатора Московской области…

– Вова, я так и не понял, что ты хотел сказать Власову? – спросил Пискунова уже в коридоре.

– Не понял он… Умные вы очень… Я по-простому хотел объяснить, что если они не поддержат завод, мы загнемся… Мы и так банкроты, а если люди останутся без работы, они им покажут.

– Вова, но мы же не за этим приходили. Власов, как администратор, контролирующий правительственный банк, может и должен нам помочь с банковской гарантией. Это взаимовыгодно. Вот и все.

– Любишь ты умничать, Толик… Да и этот хорек такой же… Вот увидишь, пока ни подмажем, никто нам не поможет, – предложил он свой способ разрешения проблемы…

Неделя пролетела в приятных хлопотах, в результате которых у нас появилась валюта в сумме шестисот тысяч долларов, а на новом счете еще осталось около четырехсот миллионов рублей. Скандал разгорелся в конце недели:

– Кто тебе дал право распоряжаться деньгами?! – коршуном налетел на меня Пискунов, – Ты хоть представляешь, кем меня теперь считают в Порохово?! Да там уже все деньги распределили, а они вдруг бах и исчезли… Ты зачем закрыл счет?! – неистовствовал возмущенный кум.

– Может, ты перестанешь орать и начнешь слушать? – спросил его.

– Что тебя слушать? Тебя гнать надо из директоров!.. Так и поставлю вопрос перед Коробкиным.

– Ставь… Он лично распорядился покупать валюту.

– Коробкин?.. А он, почему распоряжается? У нас с тобой восемьдесят процентов.

– Не восемьдесят, а пятьдесят пять.

– Какая разница. Все равно у нас больше, чем у него.

– Вова, ты уверен, что в этом вопросе я буду на твоей стороне?

– А на чьей же? – задохнулся от возмущения Пискунов, – Мы должны быть одним кулаком, чтобы очистить этого проходимца… Ты же обещал ребятам.

– Что я обещал, Вова? Каким ребятам?

– Не называй меня Вовой! Надоело… Я Владимир Александрович, – прорвало его вдруг, – Ты забыл, кто такой Султан? Можно и напомнить, – перешел он к откровенным угрозам.

– Вова, запомни раз и навсегда… Никаким Султанам, Иванам и Петькам Косым я ничего никогда не обещал… Это у тебя какие-то обязательства… А меня к ним не примазывай… В этом плане мы с тобой не один кулак, потому что я хочу строить, а у тебя, похоже, противоположное желание… Так что, пока не поздно, давай разойдемся по-тихому.

– Что значит разойдемся?.. Ты меня втянул в это дело. Я для тебя захватил завод и содержу его… Знаешь, чего мне это стоит?

– Вова, не смеши… Для завода ты пока не сделал ничего, хотя и воображаешь себя директором. И денег ты туда не вложил ни копейки. Зато от Гарбера и Коробкина уже получил сверх меры.

– Что ты знаешь?! – снова задохнулся Пискунов, – Ты давно был на заводе? Приезжай, посмотри, а не болтай зря.

– Приеду, когда надо будет, – ответил ему, всем видом продемонстрировав, что наш разговор окончен…

– Нет, Толик, ты так просто от меня не отделаешься, – снова навалился Пискунов, – Объясни, зачем ты закрыл счет в Порохово, и где наши деньги? Администрация и братва из себя вышли, когда узнали, что деньги исчезли. Меня спрашивают, а я ни ухом, ни рылом.

– Вот поэтому и надо было закрыть счет… Слишком прозрачные стены у вашего Пороховского банка.

– А ты что хотел? Это же деревня.

– Хочу, чтобы о наших делах как можно меньше знала ваша администрация, а уж тем более ваша братва… Кстати, закрыл счет и перевел деньги не я, а центральный офис «Уникомбанка». Такие деньги не для филиалов. И валютой филиалы не занимаются.

– Ага… Значит, у нас теперь счет в центральном офисе?

– В центральном.

– Это хорошо, – внезапно обрадовался Пискунов, – А моя подпись там есть?

– Есть… Все формуляры, оформленные в Порохово, действительны и здесь.

– Это хорошо, – повторил Пискунов, загадочно улыбаясь…

С тех пор, как мы встречались с Власовым, прошла неделя. Мимоходом зашел к его секретарю-референту.

– Пока ничего нет, Анатолий Афанасьевич. Ждите, – ответил он…

Вечером позвонил Пискунову:

– Слушай, Володя, от Власова пока ничего. Надави там на своих «власовцев», может, поторопят?

Через час позвонил кум:

– Подъезжай завтра к одиннадцати на Старую Площадь. Передадим привет от кое-кого. Зачешутся они у нас, – распетушился он…

В одиннадцать мы уже вошли в подъезд администрации Московской области.

– Слушай, как этого хмыря зовут? – спросил Пискунов, когда мы уже поднялись на нужный этаж.

– Какого хмыря?

– Да этого секретаришку.

– Ты ему приветы передавал, Вова… Обязан знать.

– Нужен он мне.

– А мне тем более.

– Неудобно как-то. Надо узнать. Пошли пока в другую сторону. Посидим. Может, у кого спросим?

– Не морочь себе голову. У него и спросим.

– Не понимаешь ты ничего в дипломатии, Толик, – неожиданно рассмешил меня «дипломат» Пискунов, – Извините, вы не подскажете, как зовут секретаря-референта Власова? – остановил он важно шествовавшего куда-то немолодого чиновника, словно возникшего из той еще советской поры, кажущейся уже такой далекой.

– Подскажу, – неожиданно обрадовался чиновник, – А он вам зачем?

– По делу, – раздраженно ответил Пискунов.

– Вы не обижайтесь, молодой человек. Я не из праздного любопытства, а от жутчайшей скуки современного бытия, – неожиданно открылся старый администратор, – Минуточку, – сказал он и, не торопясь, поплыл по ковровой дорожке в сторону приемной Власова, – Сережа, как тебя зовут? – услышали мы из приемной его голос.

– Как меня зовут? – раздался удивленный голос секретаря, – Вы что, забыли, Николай Кузьмич?.. Сережей меня зовут… Сергеем, – повторил он для убедительности.

– Да нет… Не волнуйся так, Сереженька… Помню еще… Вот только отчества твоего не знаю.

– Можно и без отчества, Николай Кузьмич. Обходились же до сих пор.

– Нет. Ты все-таки скажи, Сережа, – настаивал скучающий чиновник, с удовольствием смакуя представившуюся возможность плодотворно поговорить с человеком при деле.

– Алексеевич, – выдал, наконец, свою тайну секретарь.

– Спасибо, Сереженька. Премного тебе благодарен, – раскланялся удовлетворенный старожил Старой Площади.

– Не за что, Николай Кузьмич. Заходите еще. Всегда рад услужить.

– Непременно зайду, Сереженька… Непременно зайду.

– Ну, дает, – не выдержал Пискунов, – Шел по своим делам, а из-за нас уже минут десять потерял. Делать ему, похоже, нечего. Вот и скучает, старый хрен, – проворчал он…

– Его зовут Сергей Алексеевич, молодые люди. Желаю успехов, – сообщил свою новость чиновник и неспешно двинулся дальше по длинному-длинному коридору административного здания.

– Спасибо большое, Николай Кузьмич, – крикнули ему вслед.

– Не за что, – донеслось откуда-то с противоположной стороны коридора.

Странное эхо загадочного здания на Старой Площади… Чудом сохранившиеся загадочные люди из незнакомой нам административной жизни бывшего аппарата управления загадочной страной под названием Советский Союз…

– Слушай, Анатолий, ты посиди лучше здесь, а я сам с ним переговорю, – вдруг засуетился Пискунов.

– Говори, если это важно, – согласился, не почувствовав подвоха.

– Не обижайся. Один на один проще договориться, – радостно заулыбался он.

– О чем договориться?

– Секретарь-референт важная фигура, – не ответив на мой вопрос, высказал мудрую мысль кум и ушел в сторону приемной…

Вернулся он минут через пятнадцать:

– Пойдем отсюда, – озабоченно потянул к лифту.

– Ну что, договорился? – спросил его.

– Тише ты, – дернул он меня за рукав, – Не здесь.

Мы вышли из здания и пошли к метро, а он все молчал и молчал.

– Вова, а здесь можно? – не удержавшись, спросил его, мысленно потешаясь над патологической склонностью подобных людишек «наводить тень на плетень».

– И здания имеют уши, – важно ответил кум и пошел дальше, сохраняя обет молчания.

«Ну и ну… Это неспроста», – подумал и не ошибся…

– Как я и думал, надо давать, – шепотом прорезался, наконец, Пискунов, когда вышли на шумные просторы площади Дзержинского.

– Что давать? – не понял его.

– Ну, ты даешь, Толик… Деньги… И немаленькие.

– Кому и за что?

– Целый список.

– Секретарь дал?

– А кто же еще… Наверняка доверенное лицо самого… Кстати, его тоже надо отблагодарить… Завтра же… Поехали к Коробкину. Пусть даст хоть тысчонку.

– Чего тысчонку? – снова не понял я, далекий от Пискуновской системы «не подмажешь, не поедешь».

– Ну, не рублей же! – искренне возмутился Пискунов.

– Ничего себе! – не удержался я, – Сколько же тогда остальным?

– Много… Самому, не менее пятидесяти, а остальным, в зависимости от должности.

– Не слабо… И сколько их, этих «власовцев»?

– Да тише ты!.. Без фамилий… С десяток наберется.

– Слушай, Вова, а не сочиняет ли твой Сергей Алексеевич?

– Ну и наивняк ты, Толик… Да кто же сейчас дела делает без взяток?.. Важно найти, кто берет. Тогда дело в шляпе. А эти берут. Значит, мы на коне.

– Нет, Вова… Мне все это не нравится. Не давал взяток, и давать не буду, – возмутился я.

– И не давай. Я буду давать… А ты только поддержи меня у Коробкина, – попросил кум.

«Ну и система… Сначала бандиты, теперь администрация… Сколько их еще?.. И всем дай… Что же нам останется? Одна зарплата?» – размышлял, потрясенный сообщением Пискунова…

– Тысячу секретарю?.. Что-то многовато, – ничуть не удивившись, отметил Коробкин, когда Пискунов попросил денег на взятку. Хорошо, о других суммах не заикнулся.

– Что значит многовато, Сергей Львович? – возмутился потенциальный взяткодатель, – Подтверди, Анатолий, – обратился он ко мне.

– Что подтвердить? Я с ним не общался, – не согласился я, тут же ощутив на себе полный ненависти взгляд кума.

– Вот вам пятьсот долларов, Владимир Александрович. По-моему, хватит, – прекратил назревавший конфликт Коробкин и выдал деньги.

– Это по-вашему многовато, Сергей Львович?.. Здесь вам не Питер… Здесь расценки другие, – проворчал Пискунов, пряча деньги в портмоне.

– Почему не поддержал? – зло спросил Пискунов в коридоре, – Мы же договаривались.

– Я не возразил против твоих измышлений… А врать мы не договаривались.

– Каких измышлений? Что значит, врать? – возмутился кум.

– Я не был с тобой во время разговора, а это значит, подтвердить ничего не могу. Истина без подтверждения всего лишь версия, измышление… Можно либо верить, либо не верить, а это уже из другой области.

– Значит, вы мне не верите? Значит, я вру?

– Ничего не могу утверждать.

– Хорошо же ты обо мне думаешь, Анатолий. Не ожидал… Ладно, я положу эти деньги в конверт и отдам их при тебе… Поехали, – решительно заявил кум и действительно переложил деньги из портмоне в подходящий конверт, который неожиданно вынул из того же бокового кармана.

– Куда поехали?

– Откуда приехали, – мрачно ответил разгневанный Пискунов.

Я не стал спорить, и мы снова направились на Старую Площадь. Мы молча ехали в метро, молча вошли в здание и молча поднялись лифтом на нужный этаж.

– Жди здесь, – бросил кум в коридоре и метнулся к приемной.

Я опешил от неожиданности и встал как вкопанный, удивленно глядя в спину удаляющегося Пискунова. У входа в приемную он на секундочку приостановился и неуклюже выдернул конверт с деньгами так, что, мне показалось, часть купюр осталась в кармане.

«Скинул», – машинально отметил я. Все было сделано настолько чисто, что обычный человек, даже стоя рядом, вряд ли заметил бы ту нехитрую манипуляцию фокусника или мошенника. Иное дело я, имевший подготовку вора-карманника и соответственно другое зрение.

«Лихо сработал… Не так прост, как прикидывается… Навыки есть… Наверняка брал карман… Или готовился», – размышлял над тем, что увидел своими глазами…

Пискунов вышел минут через десять:

– Ну вот, все в порядке, – радостно потер он руки, – Теперь дело пойдет… Ну, видел? – спросил он очевидно о конверте.

– Видел, – ответил ему, – Даже больше, чем ты думаешь.

Довольная улыбка мгновенно слетела с физиономии кума, сменившись выражением испуга, а затем дикой злобы:

– Что ты видел?.. Что ты мог видеть?.. Видел он что-то… Что ты там мог такое увидеть? – повторял он на разные лады, пока стояли у лифта.

Я молчал, но с каждой его фразой мои подозрения обращались в твердую уверенность. Нет. Мне не показалось. Часть денег, предназначенных секретарю, осталась в кармане Пискунова. И сделал он это умышленно и, можно сказать, профессионально.

– Вова, а зачем ты изъял из конверта часть денег? – спросил его в лифте, где кроме нас никого не было.

– Ты что выдумал? – задохнулся от возмущения Пискунов, – Ты видел?! – выдохнул он.

– Видел, – спокойным тоном подтвердил я, – Вот только число изъятых купюр не усек. А так все было сделано мастерски, – похвалил кума.

Конечно же, моя похвала была ему до лампочки, но по моему лицу он понял, что отрицать очевидное бессмысленно.

– Видел он, – повторил кум, соображая, очевидно, как поступить, – Не все ты видел, Толик… Изъял купюры… Да не изъял я их, а свои доложил… Этот жадный Коробкин думает пятью сотнями отделаться… А я так не думаю. Я решил, лучше свои добавлю, а дело сделаю, – нашелся мошенник и тут же повеселел от своей находчивости, – Кстати, Толик, а ты не хочешь компенсировать мои потери? Коробкин же дал тебе деньги на расходы, – нагло посмотрел он.

– Ну, Вова, ты находчив… Только меня не обманешь. Я своим глазам пока доверяю.

– Что мне карманы вывернуть, чтоб ты поверил? – снова взорвался Пискунов.

– Да я и сам могу их вывернуть. Даже не заметишь, – в запале ляпнул ему лишнее.

– Да-а-а? – с удивлением посмотрел на меня кум, – Не ожидал от тебя, Толик, – сказал он и умолк, задумавшись.

«Коллега… Бывший», – подумал о нем, сообразив, что, похоже, он тоже что-то понял про меня…

Уже на следующий день позвонил Гусев:

– Анатолий, тут тебя Власов разыскивает через Вольского. Срочно подъезжай.

Через час я был на Старой Площади. Не заходя к Гусеву, сразу направился к Власову.

– Здравствуйте, Сергей Алексеевич, – обратился к секретарю-референту, – Мне позвонили от Вольского и сообщили, что Виктор Васильевич хочет меня видеть.

– Я не в курсе, Анатолий Афанасьевич. Сейчас узнаю… У него, правда, люди из банка. Выйдут, тогда зайдете. Вы посидите пока, подождите, – предложил он.

– Сергей Алексеевич, те банкиры случайно ни из «Уникомбанка»? – спросил его, интуитивно почувствовав связь между поисками моей персоны и встречей Власова с людьми из банка.

– Оттуда, – подтвердил референт, – Тогда я сейчас узнаю… Проходите, Анатолий Афанасьевич, – предложил он, пообщавшись с вице-губернатором по своим каналам связи…

– Вице-президент «Уникомбанка» товарищ Пашвыкин, – представил мне Власов одного из сидевших за столом переговоров.

– Со Станиславом Валентиновичем мы знакомы, – сказал Власову, пожимая руку удивленному Пашвыкину.

– Совершенно верно, – присмотревшись, узнал меня вице-президент, – Это вы к нам недавно перешли из Пороховского отделения с тремя с половиной миллиардами?

– Так точно, – по-пискуновски ответил ему.

– Хорошее начало, Анатолий Афанасьевич, – одобрил Власов, – Товарищ Мерзликин. Тоже вице-президент. Может, вы и с ним знакомы? – представил он второго собеседника.

– Нет, Виктор Васильевич… Мы лишь недавно перешли в центральный офис. Еще не всех успели узнать.

Мы еще поговорили о чем-то подобном. Наконец, Власов, согнав улыбку, всем видом продемонстрировал, что готов сообщить главное, ради чего собрались. Все притихли.

– Анатолий Афанасьевич, администрация области рассмотрела ваше заявление и решила, помочь вашему предприятию… Дело за банком… Мы тут без вас посоветовались и решили, что для начала банк должен изучить ваш проект. Разумеется, не затягивая дела. Если документы в порядке, вынесем ваш вопрос на ближайший комитет. Чем быстрее, тем лучше… Вам все понятно? – спросил он.