Текст книги "Под крылом Гамаюна. Книга вторая. Гамаюнов, где Ваша толерантность?"

Неймётся некоторым…

– Где вы находитесь? – спросила в мобилете Алина, как она представилась. Это уже когда Глеб объяснил причину своего обращения в имперскую канцелярию. – Меня интересует, сколько вам потребуется времени, чтобы до нас добраться?

– Э… – растерялся Глеб. – Поезд из Лук может меня доставить в Петербург через три-четыре дня.

– Вот я вас на пятый день и записываю на приём к третьему помощнику на одиннадцать утра. Правое крыло главного корпуса канцелярии, второй этаж, кабинет тринадцать, Смирнов Вадим Алексеевич. Записали? Повторите. Верно, не забудьте документы, что вы перечислили. Всего доброго!

Сходу повторить несложно, а запись в мобилете остаётся, не ошибётся небось. Удивила, конечно, оперативность, так чего в жизни не случается! Остаётся надеяться, что и господин третий помощник кого-то там не станет себя вести, как приснопамятный полицейский в Луках.

Пока Максим вовсю разворачивал бурную деятельность по созданию полноценной, в его понимании, службы безопасности, в том числе усилил наблюдение за подходами с запада к Внукову и Пустошке, пока Конев неведомыми путями искал выходы на Рижскую гильдию торговцев, Глеб готовил и проверял тыщу раз документы на регистрацию клана. Заказал билеты на памятный поезд в вагон люкс – надо же, как понравилось! – да и отправился с двумя Сергеями, получив благословение родителей, сестры и бабушки.

Как ни странно, но об этом эпизоде в виде регистрации клана в имперской канцелярии и вспомнить-то нечего. А ведь как волновались все причастные! Ведь всем известно, что последний раз клан создавался больше полувека тому назад, и сильно переживали по поводу того, как к этому теперь отнесётся императорская власть. Да безразлично как-то отнеслась власть в лице третьего помощника руководителя канцелярии Смирнова Вадима Алексеевича. Во всяком случае, внешне безразлично: решили создать клан – флаг вам в руки! Документы в порядке и по форме, и по содержанию, вопросов не имеем, подождите в приёмной минут десять, пока оформляется свидетельство о создании клана и его регистрации. И второе – об утверждении первого главы клана. Захотите в дальнейшем этого главу поменять – дело ваше, никто и слова не скажет, а первый – утверждается канцелярией от имени императора. И ещё – советую обратить внимание на указанные вами в документах причины создания клана. Безопасность – дело достойное, и обоснование её защиты вами достаточно убедительно и подробно описано в приложении. Глава канцелярии наверняка заинтересуется указанными вами событиями и, возможно, проинформирует о том императора. Реакция их обоих никому неведома, но всё же будьте готовы к приёму официальных лиц. Или приёмам. Или к ответам на вопросы по мобилету. Это на всякий случай предупреждение, чтобы указанные мной ситуации не стали неожиданностью.

Вот и всё. Вручили Глебу свидетельство – просто, без никакой помпы, да пожелали спокойной деловой жизни на благо отечества. Сергей Васильев и Сергей Руденко, оставшиеся ожидать Глеба в «дежурке» первого этажа, настроились «отдыхать» весь день, и крайне удивились, когда меньше чем через час глава клана вышел с победной, но несколько растерянной улыбкой. Протянул парням бумаги, пожал руки.

– И это всё, господин барон? – протянул Руденко. – Столько переживаний из-за часа посещения канцелярии? А говорили – месяц на рассмотрение! Вопросы-то хоть были?

– Нет. Приняли документы, просмотрели, вписали что надо куда надо, выдали свидетельства, куда мы теперь, по кабакам и музеям? Нас дома ждут дня через три, не меньше. А сообщения по мобилету – только к вечеру, а сейчас полдень.

– Смеётесь, господин барон? – Васильев даже покраснел от возмущения. – Какие кабаки? Какие музеи? Какие прочие помешательства нашему возврату, а? Надо же срочно, только как? Нельзя же…

– Почему нельзя, если портальный свиток есть? – Глеб помахал свитком перед лицом своей охраны, а заодно – и перед любопытными физиономиями двоих дежурных. – Выйдем за ворота и окажемся дома. Там кабак устроим, чтобы дым коромыслом!

Дым не дым, коромысло не коромысло, а шум поднялся достаточный, чтобы поднять в воздух всех ворон в округе. И это только при наличии во дворе Натальи Ивановны, Валентины и нескольких работников. Лишь глянув на документы в руках Глеба, старшая баронесса Гамаюнова ухватила мобилет и набрала поочерёдно Конева, Финистова, Жарова и Ларису. Завершала все сообщения тремя словами: «Не жалейте портальных свитков!» Кто бы возразил-то? Разве что Конев не мог прибыть срочно, поскольку в этот момент передавал в Луках свои жандармские дела присланному преемнику. Зато не успели все явиться, пообнимать Глеба и Сергеев, а обслуга не успела накрыть столы, как случилось нечто неожиданное. У Глеба заверещал мобилет, потом при отзыве из него заверещал незнакомый мужской голос.

– С тобой, барон, говорит начальник уездного жандармского управления Сычёв. Ты как осмелился выехать из уезда без доклада о том в управление и лично мне, когда я уже назначен в Пскове? Как ты посмел явиться обратно и опять же мне не доложиться? В тюрьму захотел? Под арест захотел?

Голос слышен чуть не по всему подворью, народ застыл в недоумении. Это что же творится-то, а? Но Глеб сообразил, в чём дело, и не удержался от смеха. Но ответил, как мог, серьёзно.

– Как ты посмел, Сычёв, разгласить государственную тайну? Ты какой приказ получил? Организовать за мной тайное и негласное наблюдение! Так, чтобы ни одна душа об этом не знала, в первую очередь я сам. Ты же объявил сейчас об этом на весь белый свет, и я все твои слова записал. Немедленно сообщаю о твоём неслыханном преступлении графу Орлову лично…

В то время Глеба перебил голос Конева – он, видимо, тоже всё слышал и перехватил аппарат у Сычёва.

– Позвольте, глава клана, мне заняться этим вопиющим событием, так будет удобней и быстрей. А вы, в свою очередь, имеете право обычным порядком направить жалобу на самоуправство жандармерии графу Орлову и князю Болотникову.

– Позволяю, барон! – торжественно ответил Глеб и отключился. И обратился к окружающим. – Вот вам и причина отставки Конева. Раз уж идиот какой-то Сычёв тайну выдал, можно и всем узнать. Некто из ненормальных руководителей жандармов решил, что за мной следует приглядывать из-за частых конфликтов с графами и баронами. Вот они тут и засуетились. Иннокентий Ильич с таким приказом не согласился, но и говорить о том себя вправе не считал. Теперь он доложит куда нужно, на этом всё и закончится. Надеюсь.

– Нет, с таким главой клана, определённо, не соскучишься! – усмехнулся старший Финистов. – Наталья, у вас всё готово? От волнений желудку никакой пользы…

Как выяснилось, причины для волнений в запасе у судьбы имелись, но сначала вернувшийся Конев поведал о финале истерики нового главы уездного жандармского управления.

– Этот Сычёв, оказывается, племянник того барона Сычёва, который сейчас замещает графа Скопина. За какие заслуги или грехи он сюда родственника пристроил, неизвестно. А родственник – дурак натуральный, это я сразу заметил, когда дела передавать начал. Смотрел в бумаги чистыми и пустыми глазами сытой коровы, ни одного вопроса. А когда Наталья сообщила о возвращении Глебы, оживился неимоверно. Разговор вы слышали. Я, разумеется случаем воспользовался, сообщил, что передавать дела отказываюсь до решения по поводу его преступления. Составил доклад, и с помощью своего Листьева отправил его фельдегерской почтой в две канцелярии: князя Орлова и графа Скопина, хоть его и нет пока. С пометками «Секретно, Чрезвычайно срочно!» Думаю, мало не покажется обоим Сычёвым, а главное, снимется это ненормальное указание о пригляде за Глебом. Всё! Празднуем! Дайте глянуть на свидетельства…

Ближе к полуночи обеспокоился мобилет Ларисы. Смеясь, она взяла аппарат, послушала, побледнела, встала.

– Минуту… – произнесла. И сказала никому определённо. – В двух километрах западней пустошки на поляне в лесу открылся портал. Выходят вооружённые люди…

Сидящий рядом Глеб немедленно отобрал у сестры мобилет.

– Надежда, ты? Слушай внимательно. Быстро, но тихо и незаметно, не зажигая огней уводи людей на юг поближе к руднику. Это на всякий случай, справимся. Не сообщили, сколько там? Ладно, действуй, мы сейчас будем… Итак, – обвёл он взглядом народ. Гадом буду, извините, проделки Вегонуса. Но это – последний раз. Надеюсь, никто не откажется перейти в Пустошку? Прекрасно. Но драки не будет, тут хватает магов. Слушайте…

Посёлок словно вымер. Собственно¸ почему вымер-то? Ночь, люди спят, очень изредка светятся окошки, кое-где – светлячки ночных сторожей. Всё, как обычно. Лишь внимательно прислушавшись да приглядевшись к просветам меж домов и деревьев, можно заметит движение людей – группами быстро и тихо они уходили из своих жилищ к югу. Надежда с несколькими мужчинами ждали у последнего на западе дома. Глеб ей тоже сообщил, что нужно сделать. Глава семейства шёпотом раздавала команды своим помощникам, к которым подходили пришедшие из Молотовки главы родов с семьями. Сопровождающие уводили их в разные стороны, несмотря на темноту.

Отсюда начинался луг, с которого уже вывезено высушенное сено. Ширина его – менее полукилометра, дальше лес, через который шла не дорога, а неширокая просека, ведущая как раз к той поляне, где наблюдатели обнаружили портал. Пришедший с Глебом народ и окружил этот луг редкой цепочкой, встав по указанным места. Сам же Глеб, оставив на месте Конева, прихватил двух парней, которые портал обнаружили и ушёл с ними к этому месту выхода противника. Он уже видел, что довольно значительная толпа – человек сто, не меньше – топает по просеке к посёлку, поэтому взял правее и пошёл по лесу. Все трое знали, как ходить по зарослям, и шли быстро – нужно успеть до того, как бандиты полностью выйдут на луг. И, кажется, успели. Сзади ещё было тихо. Примерно в середине лесной проплешины тускло отсвечивали два макра, да и без них Глеб видел двух человек, сидевших рядом со светляками и напряжённо слушавших округу. Не замедляясь, оказался рядом, привёл обоих в бессознательное состояние и обыскал. Наряду с ненужными ему макрами, амулетами, ножами, кинжалами и прочим, нашёл, что искал: у каждого по портальному свитку. Вот о том, куда они выводят, и нужно узнать. Одного немедленно привёл в чувство, приставил к шее нож.

– Куда открываются порталы?

– На подворье Удодовых, – не стал скрывать ошалевший пленник.

– Где оно, в Риге?

– Нет, – замотал тот головой, – недалеко, в предместье.

– А вы кто такие?

– Наёмники. Отряд «Летучая мышь».

– Какой отряд? Там же командир Брагин, он не должен сюда приходить.

– Нет, Брагин, как узнал об этом заказе, тут же ушёл и ещё сколько-то человек с собой увёл. Тут Невесёлов командует.

– Сколько вас тут?

– Семьдесят шесть.

– Кто заказчик, знаешь?

– Да Удодов же. Большие деньги отвалил.

– За что? За убийство?

– За убийство тоже, но главное – сжечь дотла посёлок.

– Кто и когда ждёт отчёта?

– Так кто его знает, как заказ выполним.

– Второй свиток куда выводит?

– Туда же, это про запас.

– Вы же отвечаете за обратную переправку отряда, почему вас только двое? – Глеб, ведь при подходе ещё осмотрелся и больше никого не заметил.

– Всем нужны трофеи…

Да что ж за наёмники такие в этом мире? Или Глебу «повезло» встречаться только с такими отморозками, которые ради трофеев подписываются и на разбой, и на грабёж, и на убийства – главное, платили бы прилично. А так, если вспомнить: нападение на Молотовку с младшим Удодовым, отряд грабителей у Гомеля, заказ на его убийство от Псковского Пауля… Есть другие, кто занимается просто охраной имущества, сопровождением грузов, ещё какими-то мирными делами?

Впрочем, что за дурацкие мысли в неподходящее время, когда сзади послышались несколько выстрелов! Мало, конечно, учитывая количество наёмников, но лучше бы и их не было. Там, на лугу, как понял Глеб, вернувшись, скоротечные события прошли по плану. Лишь вставшие у кромки леса маги подали Коневу сигнал, что вся толпа оказалась на лугу, он, неслабый огневик, поднял над всеми насколько ярких светляков. От неожиданности, оказавшись на виду, как на ладони, под ярким светом, наёмники как один замерли на пару мгновений. Этого хватило, чтобы твёрдая почва у них под ногами превратилась в грязное и жидкое болотное месиво, затягивающее людей чуть не по шею. Финистовы не зря владели магией земли, особенно – Яков, он бы и один способен тут устроить непроходимую топь, а уж с женой и детьми… Вот тут «утопающие» и умудрились сделать несколько выстрелов – пытаясь выбраться из трясины, не шибко-то вспомнишь об оружии! Одномоментно к своему делу приступили целители Гамаюновы и Жаровы: усыпить столько народу не столь просто по времени, как это получилось у «земляков». Тем не менее, не прошло и пяти минут, как вопли наёмников полностью затихли. Вновь вступили Финистовы, выталкивая спящих бандитов на поверхность и возвращая лугу его нормальное состояние. Это ещё трудней и дольше, но за полчаса справились.

Надежда уже сообщила своим людям об окончании тревоги и вызвала к месту «побоища» мужчин с подводами. Транспорт предназначен отнюдь не для перевозки недвижных тел, а для того, что на этих телах имелось, чем жители Пустошки и занялись. Без удовольствия – кому оно нужно, это оружие? Да ещё и разбойников приказано в живых оставить, они заслужили? Но раз надо, значит, надо…

Теперь, пожалуй, самое сложное: Наталья Ивановна, как и Иван Жаров, клятвенно заверили Глеба, что все вместе справятся с тем, чтобы разбуженные наёмники тут же теряли сознание при подвижности организмов, то есть грубо говоря, становились идиотами. Тихими пока. В таком состоянии их и планировалось довести до поляны с порталами и переправить к тому, кто их нанял. Муторное занятие, хорошо, что все, кто мог, кроме самих целителей, «собирали и строили» обработанных пленных и помаленьку начинали их двигать в нужную сторону. Никто, ни один человек из баронских семей, никто из жителей Пустошки не выразил ни капли жалости. Никаких обоснований этому не требуется.

Глеб распорядился оставить в руках сумасшедших с десяток револьверов и ножей, сам вместе с Коневым поспешил к месту перехода, точней, перевода. Долго ли, коротко, но довели сюда всех, наконец. Открыли «ворота» и, пропустив на подворье удодовской, как предполагалось, усадьбы дюжины две наёмников, Глеб с Коневым шагнули за ними. Движение остальных не прекращалось – требовалось всё дело завершить как можно быстрей. Рассветные сумерки уже прилично освещали территорию, люди выходили прямо напротив подъезда – не так уж и близко от него, наверно, портал открывали прямо у ограды. То ли тут оставляли на всю ночь дежурных, то ли сами Удодовы всю ночь не спали, ожидая результатов, но выскочили из дома они быстро. Все трое: старший барон с двумя отпрысками скорым шагом направились к выходящей толпе наёмников. Ждали доклада, конечно, но дождались несколько выстрелов почти в упор. Свалились без звука. Спотыкаясь о них, начали падать и двигающиеся «зомби», хотя не натуральные зомби, а просто сумасшедшие, убившие тут своих заказчиков. В разных концах усадьбы послышались тревожные крики, начиналась суматоха. Через пару минут, дождавшись последних возвращенцев, Глеб с Коневым шагнули в портал и закрыли его с другой стороны. Причем Глеб постарался закрыть намертво безо всяких следов – может, в усадьбе заказчиков и обнаружат, что портал открывался… Да что там «если», будто работники усадьбы не видели момента массового перехода наёмников! Только вот куда он открывался, понять уже невозможно.

Почти полностью рассвело. «Народ безмолвствовал», обходя восстановленный луг и тщательно его осматривая. Жители Пустошки тоже находились тут, наверное, в полном составе. Вопросов накопилось много, поэтому, не сходя с места, Глеб и постарался сказать, что мог, то, что касалось всех.

– Тут, собственно, и говорить-то особо нечего. Главное, чтобы вы знали – нападение организовали ваш бывший барон Удодов с сыновьями, больше они ничего сделать не смогут по причине своей безвременной кончины.

– А бывший наш Никифор? – спросили из толпы. – Этот не будет сюда лезть?

– Причин лезть у него меньше, чем у барона, да и средств нанять кого-то вряд ли хватит. И пример барона его охладит, если что. Но на всякий случай мы его отыщем, чтобы убедиться в полной безопасности с той стороны. Так что продолжаем жить спокойно.

Это для всех, а вот для семей клана и той же Надежды с охраной требовались более подробные сведения. Решили, что поговорят за завтраком в «резиденции» Ларисы, куда и направились. Но и на ходу кое-что разъяснялось.

– Глеб, – спрашивал Иван Жаров, – а вы разве не будете вызывать полицию для расследования этого нападения?

– Нет, знаете, в отличие от вашего Перепелицы, здешние стражи порядка ведут себя несколько по-другому. Вон Яков Иванович может рассказать, как они отреагировали на вызов, когда в баронстве прорыв с изнанки случился. Не поверили и не появились. А мне лично непонятно, с какой стати они отпустили Мстислава Удодова после его нападения на Молотовку. Мы же его им передали со всеми признаками и доказательствами его вины. Так что нет, не станем с ними связываться, хоть там и поменялись сотрудники.

– А с чего ты, Иван, взял, – усмехнулся Конев, – что тут какое-то нападение произошло? Доказательства имеются? Трупы там, раненые, разрушения, следы грабежей и прочее – где ты всё это увидел? И кто об этом кому скажет за пределами нашего клана? Кроме разве нелепых слухов ничего не предвидится.

– А в Риге, там же эти наёмники…

– Нам-то какое дело до Риги? – удивился Конев. – Вот ещё до одной личности, что там угнездилась, дело имеется. Но это на скорое будущее.

– Глеб, а куда нам то оружие и прочие трофеи девать? – беспокоилась Надежда. – Пока всё это в руднике схоронили, но чего добру напрасно лежать?

– Вы всё, кроме огнестрельного оружия и макров, осмотрите, да забирайте в хозяйство – может, и пригодится что-нибудь. Макры соберите отдельно, сам их проверю, после вместе решим, где использовать. По поводу оружия пришлю Максима, ему для новой службы как раз хороший подарок получится. Собственно, вот для подобных случаев и создаётся служба безопасности клана. В дальнейшем ликвидировать, а прежде всего – предупреждать всякие на нас и нашу собственность посягательства – их непосредственная задача. Это уж нынче так совпало, что мы вместе собрались…

– Нет, не зря создали клан, не зря мы в него вступили, – признал Жаров. – Кто знает, что бы тут произошло, когда бы Пустошка оказалась в одиночестве. Кстати, о Риге…

– Нормальный у вас переход, – Глеб переглянулся с Коневым. – Теперь уж вы все должны знать, что опасность из Риги нам ещё грозит. Точнее – мне лично. Но там такой сидит монстр, которому ничего не стоит угрожать моим близким, которыми я вас всех и считаю. Это, кто не знает, глава купеческой гильдии Вегонус. Не буду вдаваться в подробности, но прошу всех очень внимательно осматриваться, прежде чем иметь дела с его торговцами и даже совершать покупки в их магазинах. И, разумеется, не следует забывать о наших «друзьях», про которых я узнал во время знакомства с вами. С этой поры о разных претензиях к любому роду должны знать все. О Росомахине, к примеру, который так и не оставил попыток подчинить себе Финистовых, бароне Бэрмане с его высокими покровителями. Ни секунды не сомневаюсь, что у Жаровых ещё возникнут проблемы…

В таком духе и говорили, продолжая свои мысли, возникшие ещё в Молотовке во время торжества по поводу регистрации клана. Ни о какой скуке речи не было – всем не просто интересно, но каждый и каждая, включая молодёжь, чувствовали себя причастными не только к своей семье, но к делам уже четырёх родов. Надежда вот Финистова как-то странно поглядывала то на Глеба, то на свою тёзку Прогамаюнову, которую невнимательная, расторопная Лариса несознательно усадила между собой и Глебом. Но это так, к слову, потому как ни слова, ни намёка на личные отношения не случилось. Разошлись порталами уже при полном свете дня. Задержался только сам Глеб для осмотра трофейных макров, как и обещал, да предупредил остальных, что отсюда сразу отправится в своё Внуково. Конев, правда, заставил составить жалобу на поведение младшего Сычёва, проверил текст и отдал Ларисе для отправки в Псков обычной почтой. Он же предупредил главу клана, что собирается по срочным делам в Петербург и будет отсутствовать не менее недели.

«Может, и зря мы с Коневым затеяли возню по поводу обнаружения слежки за мной, – размышлял Глеб, механически раскладывая трофейные макры по кучкам соответственно их функциям. – Ясен пень, в лучшем случае получим отговорки или формальные отписки, дескать, тот барон Сычёв неверно понял указания свыше и направил ещё более неверный приказ ниже, где получивший его сотрудник воспринял ещё более неверно и поступил крайне неправильно, за что оба понесут достойное наказание… и т. д. в том же неверном ключе. И будет нам счастье от отсутствия прямого и наглого внимания свыше, что никак не гарантирует того же внимания сбоку, поскольку фактически, если смотреть от „снизу“ до „выше“, граф Орлов не выполнил совета Стрижакова. А там, на том уровне, что совет, что рекомендация – один чёрт приказ. Но в принципе, какая разница от какого именно наблюдения беречься-то, и жандармы могли смотреть не своими глазами. Единственная, пожалуй, польза, да и то неявная, от моей слёзной жалобы, так это, может, вместо придурка Сычёва Скопин направит кого поумней…»

– И всё-таки, Глеб, – прервала его не очень позитивные рассуждения Надежда, – меня не оставляет теперь мысль про Никифора. Он ведь человек обидчивый и злопамятный. Опозорили его розгами и выгнали – точно не забудет. Зря тогда пожалели, нужно было на каторгу отправить. Да и забыла я о нём, если честно, так ведь не только меня это тревожит, раз кто-то из наших нынче вспомнил бывшего главу. Что на самом-то деле думаешь делать, и думаешь ли? Смотрю, у тебя глаза в себя смотрят, и как только с макрами так управляешься? Вот бы мне научиться!

– Научишься, куда денешься… – на автомате успокоил Глеб и вздохнул. – Не до мести ему сейчас небось, Никифору этому, пристроиться бы куда-нибудь, чтобы с голоду… Стоп! Не оглядывайтесь!

Люди схоронили трофеи в самом надёжном месте – в руднике, куда ходу посторонним никакого. Место, где раньше находилась «личная» пещера Никифора, ныне закрытая прозрачной завесой, представляло собой длинный высокий коридор, по обе стороны которого располагались разного размера пещерки и гроты, откуда выбирались минеральные макры. Не заброшенные – никто ж не знал, как макры появляются – но пустые. Как раз в эти «кладовки» и упрятаны трофеи, та, что с макрами – напротив запечатанной пещеры. Из неё и послышались Глебу голоса. За своим занятием он, естественно, за обстановкой вокруг себя не наблюдал, а сейчас обнаружил за спиной шесть человек. За той самой завесой. Вместе с ним находились Лариса, Надежда, Владимир – начальник охраны Пустошки и один из его сотрудников. Макры Глеб раскладывал на большом ровном валуне, механически и монотонно называя людям их свойства, что не мешало ему думы думать. Защитные, атакующие, лечебные, которые, кстати, не спасли владельцев от болота и сумасшествия, охладительные, утепляющие… Попались даже по одному для отвода глаз и определитель лжи – наверняка командиру принадлежали. Окружающие настолько зачарованно наблюдали за действиями Глеба, что также не обращали ни на что внимания. К той самой пещере все стояли спиной. Прислушались.

– Открывай, давай, чего телишься!

– Тише ты!

– Да не слыхать ничего из-за этой чёртовой стенки, вишь, они говорили, а не слыхать, и им стало быть. Открывай! Сразу стреляем, а то вон у мужиков автоматы.

– Щас, чё-то не выходит…

– Щас у них выйдет, – зловеще пообещал Глеб. – Не двигайтесь пока, я позову.

И исчез. И появился за спинами гостей. Уложил их также быстро и открыл проход.

– Заходите! – пригласил своих. – Есть тут кто из знакомых?

Все четверо будто пули ворвались в пещеру, парни срочно обыскали валявшиеся тела, отобрали и сложили в кучу всё, что нашлось.

– Да они мне все знакомые! – шёпотом воскликнула Надежда. – Вот же этот самый Никифор, гад!

– Вот уж, действительно, помяни дьявола… – с изумлением пробормотал Глеб. – А остальные?

– А другие – подручные Удодовых, порученцы на все дела. Решили тоже пограбить или чего похуже?

– Узнаем. Кто из них самый болтливый, не помнишь?

– Да вот этот Петя. Сорок лет уже, а он всё Петя. Петушок ещё почему-то. Язык – что помело, но и врать горазд.

– Вот и проверим тот макр для правды. Владимир, доставь-ка его, – Глеб разбудил Петю.

– Слышишь меня, Петух? – спросил очень грубо озиравшегося мужчину. – Вы чего тут забыли? Зачем пришли?

– Так просто на прогулке мы, – затянул мужик. – Собрались вот компанией на изнанке выпить. А мы где?

– За каждое слово вранья будешь получать укол, – пообещал Глеб и ткнул ножом в болевую точку. Придержал. – Чего орёшь? Только попробуй ещё наврать. Так зачем пришли?

– За макрами пришли. Ещё – рудник порушить, нас Никифор уговорил, мол тут много всего и никто не охраняет, потому как все от наёмников спасаются. А тех Удодов старший сюда направил, чтобы посёлок порушить, – молотилкой затарахтел Петя. – А Никифору ещё за позор отомстить надо, а нам макры шибко нужны, голодаем мы… Ай!

– Не ври!

– Так и для нас месть не лишняя, мы ж не просто так уходили, спасались от таких вот, – он глазами показал на Надежду. – Но они ответят ещё, ой!

– Всё понятно? – спросил своих Глеб. – Ещё к ним есть вопросы?

– Нет вопросов! – Надежда изо всех сил пнула сапогом Никифора, потом Петю. – А есть предложение застрелить их всех и закопать тут же! Козлы драные! Сволочи, твари!

Глебу пришлось обнять разгневанную девушку, а у неё слёзы катились горошинами.

– А надо ли мазаться об это… – рассудительно спросил Владимир. – Ещё сниться станут, оно надо? Вот бы отправить их куда подальше, чтоб не выбрались, вон у них, кстати, ещё свиток имеется. Голодные они! Такие вещи покупать.

– А что, мысль мне нравится. Как смотрите, чтобы их на изнанку выкинуть, на третий, скажем, уровень? – Глеб посмотрел на Надежду.

– Да хоть на какой, – вздохнула она. – лишь бы не вернулись!

И нацелилась ещё кого-нибудь пнуть.

– Думаю, никто возражать не будет, если мы оставим гостей вот в таком приятном пустынном месте, – Глеб показал незнакомый пейзаж. – Приготовьтесь вытолкнуть всех туда побыстрей.

Как уже упоминалось, он много каких ландшафтов видел: пустынных с песками и водой, раскалённые горы и ядовитые испарения, монстров разной величины, размеров и агрессивности. Вот никак не удавалось встретить подобных себе. Но надежды не терял, потому что не считал это случайностью – имелась, наверное, закономерность квакая-то. Сейчас от «окна» вниз уходил пологий склон, на котором сквозь крупную каменную крошку пробивались чахлые кустики черных и красных растений. Внизу виднелся каменистый же пляж, на который накатывали мутно-зелёные волны. Никакой живности не наблюдалось, хотя вдали над горизонтом плавало несколько чёрных точек. Глеб знал, что это остров, с любой точки которого, кроме мутной воды ничего не видно. Но сейчас задерживаться с рассказами и показами не имело смысла – открыл портал полностью и первым отправил в путь орущего во всю глотку Петушка. С Никифором, естественно расправилась Надежда, остальных выпихнули как попало. Проснутся сами – их счастье, а может, и беда, главное, что возврата отсюда не предвидится. Всё!

Надежды покрепче уцепилась за Глеба всеми руками, кое-как улыбнулась.

– Вот теперь наверняка успокоюсь. Всё-то ты можешь, глава клана!

Об Удодовых, тем более о каком-то Никифоре можно забыть. Только Глеб уверен, что в этот раз Удодовы – лишь инструмент в руках и голове того же Вегонуса. Не зря он о них когда-то упоминал. А инструменты испорченные можно и заменить. Так что гильдеец остаётся в ближайших целях. И пусть Конев не мудрит со своими секретными отъездами – скорей всего, что-то уже нащупал со своими связями в Лифляндии, а конкретней – в Риге. Скоро стало ясно, что Конев «намудрил» совсем не в Риге.

Четыре дня Глеб вовсю занимался делами во Внукове. Максим тут также уже «вовсю» развернул учебную базу. У него уже насчитывалось сорок бойцов – по десятку из каждого рода, плюс к этому Конев выделил четверых обученных командиров для этих десятков. Сразу после получения известия о трофеях отсюда отправилось несколько человек в Пустошку за оружием – очень кстати пришёлся этот дар. Много и подробно обсуждали варианты действий при угрозах в разных территориях клана, а также способы и средства связи. Заодно проверил работу обоих рудников и охотничьего портала. Пока что и за ними наблюдал Максим, но это не дело: тут нужны профессиональный учёт и бухгалтерия. Обратился к своим главам. И первым же с воодушевлением откликнулся Жаров, обещая выделить «смотрителей» для всех рудников и даже, если нужно, обработчиков макров. А на вопрос, с какой целью их обрабатывать, предложил, как говорится, «услугу за услугу». То есть Глеб позволяет организовать на территории Внукова одну совсем малюсенькую лечебницу. Да, конечно, для неё потребуется совсем малюсенький участок для разведения садов, но так всё ради пользы клана, в интересах клановой же прибыли.

– Вы Иван Емельянович, сумели меня заинтересовать, – признался Глеб. – Особенно интересами клана, в которых вы наверняка видите и свой интерес. Вот о точке пересечения всех трёх интересов предлагаю поговорить подробней. Можете вы накидать предварительную схему производства с финансовой составляющей, опыт же у вас немаленький? Лишь учтите, что сейчас работу рудников обеспечивают люди пяти бывших вассалов Коростелёва, а ныне вольных баронов. И это их давняя привычная работа по найму. У меня нет желания лишать их заработков и искать новую работу где попало.

– А мне даже и удобней, особенно на первых порах, – ответил Жаров. – Не потребуется переселять массу народу или организовывать вахтовый способ. Документ, в очень приблизительном виде, поскольку я не знаю конкретных условий, подготовлю дней за пять-семь. И, думаю, мне лучше подъехать к вам самому с нужными людьми. Устроит вас такой вариант?

– Вполне.

– Тогда до связи!

А вариант, на самом деле, интересный. И прибыльный. Рудники и добываемые макры окажутся в руках специалистов. Излишки, если таковые найдутся, можно по-прежнему продавать на сторону. И доход от лечебницы совсем лишним не будет. Даже наоборот, именно он и может обеспечить условие, поставленное князем Болотниковым, по которому бывшее графство за четыре года должно приносить прибыль. Охотники так и пусть охотятся – там тоже деньги капают, а малюсенькая лечебница – ещё неизвестно какая она в реальных размерах. Но главное всё-таки – специалисты и управляющие, которые снимут эту обузу с Глеба. У него и других дел полно. Правда, всё-таки нужно глав родов озаботить, а лучше Наталью Ивановну с отцом, чтобы они кого-то именно из Гамаюновых подобрали для общего управления всем хозяйством.