Текст книги "Стража Колдовского мира"

Интерлюдия: гавань, город Эс, Эсткарп

Стояла хорошая погода, лёгкий ветерок, проникавший через окно в сторожевую башню, приносил освежающую прохладу. Но госпожа Лоиса все куталась в двойную шерстяную шаль, хотя и понимала, что ощущение холода идёт изнутри.

Она старалась не подсчитывать дни, проведённые у смотрового окна, из которого открывался вид на обширную гавань с чернеющим за нею на горизонте зловещим Гормом. Гавань была полна кораблей. Лето выдалось удачное для мореходства, и салкары старались совершить побольше рейсов, пользуясь благоприятными ветрами, пока не начался сезон штормов. Лоиса насчитала на рейде пять кораблей, но не нашла среди них того, которого так ждала.

Лоиса хорошо знала море, причём с самой худшей стороны. Замок Верлен, в котором она родилась, издревле слыл среди моряков опаснейшим местом. Его владельцы, хотя и не стали пиратами, немногим отличались от обыкновенных разбойников. Они промышляли тем, что грабили потерпевшие крушение корабли, и сама природа выступала их пособницей, выбрасывая суда на подводные рифы, притаившиеся у побережья, словно клыки чудовищной пасти. Наверняка не только верленцы занимались страшным промыслом. Кто знает, сколько других стервятников хозяйничало на побережье Ализона или в неведомых заморских землях!

Кроме подобных грабителей разбойничали ещё и пираты. Недавно был предпринят успешный рейд против одной из пиратских гаваней неподалёку от Морского Форта, расположенного в северной части Долин.

Силы Тьмы вылезли из своих нор и вышли на охоту, поэтому невозможно было заранее предугадать, где и как они проявят себя в следующий раз. Эсткарпу удавалось поддерживать кое-какую связь с обитателями Гнезда, но этот замок находился в Арвоне, вдалеке от побережья, и те, кто работает там, ничего не знали об опасностях, грозивших морякам.

– Ты колдуешь? Заговариваешь волны, милая?

Одетый в полудоспехи Корис вошёл в тяжёлых сапогах, однако Лоиса слишком сосредоточилась на своём, чтобы услышать его шаги, поэтому вздрогнула, когда он, подойдя, обнял её за плечи могучей рукой воина, привычной к боевому топору. Она обернулась и встретила его взгляд.

Корис, занявший ныне пост Защитника и Военного Маршала, а фактически ставший неофициальным правителем Эсткарпа, был одного роста с нею, но Лоиса сама видела, каким грозным бойцом он показал себя в битве – враги разбегались перед ним, не смея приблизиться к широкоплечему воину.

Лоиса через силу усмехнулась.

– Я, словно юная девица, все глаза проглядела в ожидании того… – начала она и замолкла, не в силах продолжать.

Нет, заплаканной он её не увидит. Что угодно, только не это!

– Ты – великая женщина, госпожа! – сказал Корис. Его губы приблизились, и она почувствовала на щеке тепло его дыхания. – И кроме того, ты мать взрослого сына, который покинул родной кров!

– Есть новости? – спросила она, хотя и знала, что получи он какие-то известия, Корис первым долгом начал бы с этого.

– Из Морского Форта прибыл корабль «Высокие паруса». Капитан высадился на лодке, не дожидаясь, когда бросят якорь. Он сообщил только то, что знает по слухам: в этом году в море очень много айсбергов, и они заплывают на юг дальше обычного.

– А второе, что я хотел бы сказать, касается Лисицы. Она желает встретиться с тобой.

При последних словах он отбросил шутливый тон, и лицо его сделалось серьёзным. Лоиса скривила губы, словно ей в рот попало что-то кислое.

– Что же, пойдём! – сказала она, направляясь к винтовой лестнице. – Корис, ты уже много лет общаешься с людьми её племени. Как тебе удаётся сохранять вежливый тон? Я думала, что сообщество колдуний ведёт себя тише и миролюбивее, пока нам не навязали для поддержания связи эту Лисицу.

– Родная моя! Эта Лисица сущий агнец по сравнению с великими колдуньями прошлых лет! Они научили меня быть толстокожим. Кстати, она совсем не похожа на своих нынешних сестёр; таких, как она, теперь считанные единицы. Ведь самые сильные умерли или лишились дара во время Поворота, а новые гораздо терпимее к нам.

Они спустились к барке, ждавшей внизу, чтобы перевезти их в город, и гребцы взялись за вёсла под удары барабана, которые не только задавали ритм, но и служили предупредительным сигналом для встречных судов, чтобы те вовремя уступали дорогу.

Вместо того, чтобы удобно расположиться на корме, где были разложены мягкие подушки, и дать отдых спине, Лоиса сидела прямо и напряжённо. Зачем явилась Лисица? Может быть, пришли важные вести от одного из отрядов, отправившихся на поиски врат? Или речь пойдёт о новом открытии, сделанном в Лормте? Лоиса с огорчением отметила про себя, что из Лормта всё это время поступало очень мало помощи. Найденные там рукописи салкаров относились к сравнительно позднему периоду, когда мореплаватели уже поддерживали тесную связь с Эсткарпом и Долинами. Это были легенды – не слишком надёжное руководство, чтобы полагаться на него в действительной жизни. Хотя, с другой стороны, в легендах тоже нередко обнаруживается заложенное в них зерно истины. Хорошо, что, по крайней мере, Эсткарп и Эскор удалось очистить от злосчастных дыр, ведущих в иные пространственные и временные миры, от которых постоянно исходила угроза вторжения. Другая удача состоит в том, что с отрядом, отправившимся в южном направлении, поддерживается постоянная связь.

А вот, что касается Арвона, то о нём ничего не известно. Единственная надежда на волшебные приспособления Хилариона. Может быть, ему удалось связаться с кем-то из племени Грифона?

– В связи с сезонными условиями они располагают ограниченным временем для поисков, – высказала она вслух одну из своих тревожных мыслей. – Южному отряду в Арвоне не грозит раннее наступление зимы.

– Ты права, – согласился Корис, не притворяясь, будто не принимает всерьёз её невысказанные страхи. – Но капитан Стимир давно торгует с северными странами, никто ещё не забирался так далеко на север, как он. Он изучил все опасности.

Лоиса знала все это не хуже, чем Корис, и ей самой было стыдно, что она дала волю страху. Их сын Симонд был уже опытным бойцом. И рядом с ним была Трусла. Никто ещё хорошенько не знал, какими она владеет силами, потому что она отказалась пройти проверку своих способностей у колдуний, однако люди, наделённые даром, и без проверки видели, что в ней тоже таятся сильные задатки. Лоиса ещё раз порадовалась, что удалось отвертеться, когда колдуньи хотели навязать Симонду и Трусле Лисицу; колдунья, которая им досталась, Фрост, принадлежала к новому поколению, она прошла хорошую выучку, но при этом любезно держалась с посторонними людьми, не имеющими отношения к её узкой специальности.

Но вот они подплыли к высоким стенам древней крепости Эс и скрылись в его недрах. Хотя Лоиса выросла в Вердене, таком же мрачном и старинном замке, к крепости Эс она никак не могла привыкнуть. Все здесь дышало такой незапамятной древностью, что казалось, будто этот замок стоял тут до того, как на свете появились люди, и в те времена в нём обитали иные существа.

Кабинет Кориса находился на первом этаже одной из башен, здесь он занимался самыми секретными делами. Не успели они войти, как на них надвинулась Лисица. Лоиса обиделась за Кориса, потому что присланная к ним для связи с её страной и с Лормтом колдунья превосходила его ростом. К тому же эта дылда вовсе не была той сухопарой жердью, какой ей, казалось, следовало быть в соответствии с суровыми нравами её племени, но она была дюжей, плечистой бабой – чисто солдат в юбке, да и только!

Как всегда, лицо колдуньи хранило каменное спокойствие. И жили только глаза. В эти две светящиеся щёлочки, едва прорезанные над пухлыми, как подушки, щеками, было неприятно смотреть. Как настоящая аристократка, Лоиса не могла пожаловаться на недостаток гордости, и ей нечего было стыдиться в своём прошлом, но под пронзительным взглядом Лисицы она снова чувствовала себя той девчонкой, которой во всём приходилось повиноваться непререкаемой отцовской власти.

Сначала Корис со всеми церемониями, которых требовал придворный этикет, усадил супругу; так он напоминал посетителям о собственном высоком положении; и лишь затем знаком предложил Лисице расположиться по другую сторону стола, заваленного кипами карт и различных бумаг.

– У вас есть какие-то новости, сударыня? – спросил он, без лишних предисловий приступив к делу.

– Пожалуй, да! – сказала колдунья и облизнула губы толстым языком, словно заранее предвкушая удовольствие от предстоящего сообщения. Лоиса сразу поняла, что известие будет не из приятных. – Наша сестра-наблюдательница из окрестностей Коринта прислала предостережение.

– Коринт, – повторил Корис и достал нужную карту. – Ах, да! Это сравнительно новый населённый пункт салкаров к северу от границы с Ализоном.

Лоисе так и хотелось улыбнуться, но она не позволила себе никаких проявлений смешливости. Неужели Лисица вообразила себе, что может знать больше Кориса о круге его обязанностей?

Но если колдунья в душе и огорчилась, что язвительная стрела пролетела мимо цели, она ничем этого не показала.

– Они дали у себя прибежище иноземцам, – продолжала колдунья. – Это не ализонцы и не люди Старой Расы, а совершенно иной народ, пришедший с севера. Их шаманы – это слово она произнесла откровенно презрительным тоном, – бормочут что-то о надвигающейся опасности. Эти люди верят сновидениям и принимают кошмары, вызванные недоеданием или обжорством, за откровения, ниспосланные Великой Силой.

Корис, казалось, с головой погрузился в изучение карты:

– При условии попутного ветра «Разрезатель волн» должен уже стоять там на рейде. У Стимира есть в Коринте родичи, так что он должен быть в курсе всех слухов о Великой Стуже. А как относится тамошняя ведунья к рассказам беженцев? Она им верит?

Лисица коротко кивнула. Лоиса подумала, что на самом деле ей было бы приятнее, если бы она могла выразить противоположное мнение.

– Всё это довольно понятно. Во время бури, поднявшейся от распада Магического камня, над землёй, вероятно, пронёсся вихрь неуправляемых сил. Кто может сказать, как это аукнулось в разных землях, о которых мы вообще ничего не знаем!

Спокойно сложенные на коленях руки Лоисы непроизвольно сжались, она больно стиснула сплетённые пальцы.

– А что слышно из Лормта? – задал Корис следующий вопрос таким тоном, каким привык требовать отчёта от своих подчинённых.

– Там роются в архивах, и адепт их торопит, но пока они ещё ни до чего не докопались, и он не связывался с Арвоном.

– Так значит, беженцы устремились на юг, – Корис вновь погрузился в изучение карты. – Окажите любезность, сударыня, свяжитесь, пожалуйста, с вашей сестрой, которая находится за границей, и попросите её узнать всё, что может, включая мельчайшие подробности. Было бы хорошо, если бы она выбралась из своей резиденции и съездила бы в Коринт, чтобы собрать все нужные нам сведения.

Тут по лицу Лисицы пробежала тень непосредственного чувства. И, судя по выражению, оно было недобрым:

– Сестры получают назначение от Совета Мудрейших. В странствиях участвуют только те, которых Совет отправляет с экспедицией для того, чтобы обеспечить безопасность её участников.

– Полагаю, что Совет не откажется выполнить пожелание, связанное с обеспечением безопасности нашего мира, – возразил Корис. – Перейдём к следующему пункту! Какие новости у госпожи Фрост?

– Никаких, кроме переданных с моря. Капитан докладывает о необычайном скоплении айсбергов. Фрост собирается переговорить сегодня с шаманкой, находящейся в Коринте.

– В таком случае, – сказал Корис, откидываясь в кресле, – мы хотим получить достаточно полный отчёт, чтобы избавить вашу наблюдательницу от необходимости совершать поездку к нам на север.

Лоиса заметила, как колдунья судорожно стиснула кристалл. Между колдуньями, принадлежащими к различным поколениям, иногда возникали трения. Для участия в экспедиции выбрали самых молодых. Это решение приняли под влиянием Фрост; её спокойный и доброжелательный голос, к счастью, убедил остальных.

Лисица встала, взмахнув подолом серого одеяния:

– Обещаю, господин маршал, что все поступающие сведения вы получите без промедления! – и не попрощавшись, быстрым шагом вышла из кабинета.

– Итак, на севере неспокойно! – сказала Лоиса, позволив себе в виде исключения проявить некоторую слабость. – Но разве было когда-нибудь так, дорогой, чтобы повсюду всё было спокойно?

Корис выглядел удручённым:

– Это так. Но легче самому сражаться, чем сидеть и ничего не делать, а только слушать, как туда-сюда передаются вести.

Он протянул руку и положил ладонь на карту. Лоиса порывисто положила сверху свою.

– В нём течёт твоя и моя кровь, Лоиса. А мы никогда не мирились с поражением и не падали духом, когда случалось его пережить. Наш сын уже взрослый мужчина. Он сам выбрал себе подругу, и его выбор достоин уважения. Камень указал на них как на избранников. Ждать и смотреть со стороны всегда труднее, чем самому действовать. Нынче ночью я отправлю гонца к Саймону, – его застава стережёт северную границу, – чтобы узнать о замыслах Ализона. Оттуда доходят слухи, что молодой наследник трона, которого приручила госпожа Мерет, не сидит, сложа руки. Если его кипучая деятельность приведёт к тому, что подвластные ему народы, увлечённые взаимными распрями, останутся в родных пределах, нам это на пользу. Ах, Лоиса, – вздохнул он, крепко пожав её руку. – Нам, верно, не суждено дожить до мирных, спокойных времён! Остаётся только смириться с неизбежным. Кое-что хорошее я всё-таки нашёл на войне – тебя, госпожа, без которой моя жизнь стала бы бесплодной пустыней.

– А я нашла тебя, любимый! Из всякого зла в конце концов рождается добро. Чего бы стоила наша жизнь, если бы это было не так? Я давно сделала свой выбор, – задумчиво промолвила Лоиса, – и ни разу о нём не пожалела. А теперь постараюсь принять без сожалений выбор, который по своей или не по своей воле сделал Симонд. Ведь и мой выбор, может быть, зависел не от меня самой. Высшая сила даровала нам это счастье, милый!

– И оно пребудет с нами, – сказал Корис, заключая её в свои объятия.

И оба, в который уж раз, ощутили себя единым существом, зная, что так было и так будет до скончания века!

Глава 31
Коринт, Север Ализона

Как ново все вокруг! Трусла придвинулась поближе к Симонду. Канал, протекавший через середину города, не мог удивить человека, который, как она, родился и вырос в Торовых болотах, где повсюду была вода и дома стояли на островках, разделённых протоками. Но там жизнь текла в устоявшемся русле как бы вне времени, из года в год повторялось одно и то же, и всё оставалось на своих местах.

Потом она приехала с Симондом в город Эс, где всё казалось совсем древним; их жилищем стала главная башня замка – такая же древняя, как и всё остальное.

А тут каменных стен нет и в помине, все дома сложены из брёвен, некоторые вообще стоят без крыш, и всюду кипит работа. Недавно прошёл дождь, и дорога вдоль домов так раскисла, что, сойдя с мостков, можно было провалиться в грязь по щиколотку. Со всех сторон непрестанно разносился стук молотков, громкие голоса строителей, поднимавших стропила, а на дороге то и дело раздавались крики «Посторонись!» и двигались целые вереницы носильщиков с грузом строевого леса.

Корабль, на котором они с Симондом недавно приплыли, доставил в город припасы для строителей. По салкарскому обычаю женщины работали наравне с мужчинами; ловко орудуя шестом, они правили лодками, перевозя по каналу различные грузы, трудились подручными на стройках, а некоторые и сами, взяв в руки топоры, плотничали и столярничали.

Трусла никогда не слыхала, чтобы люди сразу строили целый город, но в том странном мире, который открылся ей за пределами Торовых болот, она вообще узнала много нового.

– Берегись!

В тот же миг она почувствовала, как Симонд обхватил её поперёк туловища, чтобы вместе с нею отскочить в сторону, уступая дорогу веренице носильщиков, которые волокли качающееся на верёвках бревно.

Все эти трудившиеся в поте лица люди были такие огромные! Не только ей, но и Симонду, в котором тоже отчасти текла та же кровь, приходилось смотреть на них снизу вверх. Трусла нелегко привыкала к жизни на корабле, хотя старалась не показывать вида, как ей трудно.

– Нам сюда, – сказал Симонд, сворачивая с ней по залепленным грязью мосткам к дверям уже достроенного дома, из которого пахнуло смолистым запахом свежесрубленной древесины. Переступая порог, Трусла озабоченно подумала, как бы не нарушить нечаянно какого-нибудь обычая.

– А, это вы! Добро пожаловать! Входите, входите! Бертель, давай сюда пиршественные рога. Надо приветствовать наших друзей!

Голос хозяина показался Трусле громоподобным. Чтобы видеть его лицо, ей пришлось высоко задрать голову. Мангус Могучая Рука недаром славился высоким ростом даже среди сородичей.

Немного придя в себя от первых впечатлений, Трусла увидела, что сидит в кресле и что оно гораздо старше окружающих стен – мягкая обивка была довольно потёртой. Ногами девушка не доставала до пола, устланного не только привычными ей ткаными половиками, но и разбросанными по горнице шкурами.

Не успела Трусла устроиться в кресле, как к ней уже подошла рослая женщина с рогом и блюдом с хлебом и солью в руках. Трусла взяла протянутый рог, отломила кусочек хлеба, обмакнула в солонку и как можно непринуждённее сказала:

– Да будет счастье этому дому и всем его обитателям! Пусть ваши охотники будут удачливы, ваши посевы дадут хороший урожай и все ваши корабли возвратятся в родную гавань!

Она не решилась бросить взгляд на Симонда, чтобы по его лицу узнать, верно ли запомнила, затверженные с его помощью слова. После Труслы девушка подошла к Симонду и тоже протянула ему рог и блюдо.

– Удачи и вам, дорогие гости! Лёгкого пути и гладкой дороги! – С этими словами Мангус опорожнил свой рог.

– Ну, а теперь за дело! – Мангус сделал знак рукой, и Бертель удалилась. – Есть новости.

– О, Всеведущая! – позвал он зычным голосом. – Они уже здесь и ждут тебя!

В ответ кто-то отодвинул яркую узорчатую занавеску, из-за неё показалась другая женщина в сопровождении небольшой свиты. Когда-то она была, по-видимому, такой же рослой, как Мангус, но годы совсем согнули её спину, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть в лицо гостям. Одета она была в широкий плащ зеленовато-голубого цвета, похожего на цвет морской воды в ясный, безветренный день, надвинутый на лоб капюшон почти совсем скрывал седые редкие волосы.

Вместе с нею, следуя на шаг позади, вошла ещё одна женщина; эта была значительно моложе, одетая, как все салкарки, в длинную куртку и брюки, но через плечо у неё справа налево висела перевязь такого же зеленовато-голубого цвета. В руках она бережно, словно величайшую драгоценность, держала маленький и, судя по потёртому виду, очень старый бубен.

Следом появилась Фрост – эсткарпская колдунья, прикреплённая к миссии Симонда. Она была молода, и Трусла, которая сначала её побаивалась, поскольку эсткарпские колдуньи издавна славились неуживчивым нравом, привыкла к ней и даже полюбила слушать, когда та объясняла разные вещи, незнакомые для жителей Торовых болот.

Четвёртая женщина, замыкавшая маленькое шествие, выглядела так необычно, что при её появлении все невольно обратили на неё внимание. Рядом с колдуньей, одетой в строгое серое платье, она вся полыхала яркими красками. Глядя на неё, Трусла не смогла угадать ни возраста, ни того, к какому народу она принадлежит, хотя сразу было видно, что это не салкарка, а северянка совершенно непохожая на женщин Эсткарпа.

На плечах у неё был плащ из птичьих перьев, но она не запахивалась в него, как шедшая впереди старушка Ярко-белые и жгуче-чёрные перья располагались узорами, а под распахнутым плащом виднелось закрывающее бедра одеяние из сверкающего белизной гладкого меха, отороченное у горла воротником из птичьего пуха. Ноги её были обуты в высокие, от носка до бедра, сапожки, перевязанные на уровне коленей узкими ленточками, украшенные крупными прозрачными разноцветными бусинами.

Длинные волосы северянка уложила на затылке в большой пучок, в который вплела ленты с блестящими бусинами. Белизна меховой кофты подчёркивала смуглый цвет лица и странные раскосые глаза. Эта женщина держалась уверенно, с сознанием собственного достоинства, и Трусла с первого взгляда почувствовала к ней необъяснимую симпатию, заметив, что та тоже была маленького роста, так что колдунья Фрост и салкарки казались рядом с нею великаншами.

– Вот наши эсткарпские гости, Всеведущая, – сказал Мангус, подавая кресло вещей старухе, её помощница выбрала место у неё за спиной, в то время как Мангус усаживал Фрост и чужестранку.

– Вот госпожа Трусла из Тора, – продолжал Мангус, представляя своих гостей, – а это – господин Симонд, сын маршала Кориса.

Старушка в зелёном капюшоне по очереди взглянула на них проницательным взглядом, и Трусла выдержала его, не опустив глаз. Ей и раньше не раз приходилось встречаться со жрицами, и она привычно оказывала им положенные знаки почтения, независимо от того, насколько дружелюбно те с ней обращались.

– Кто такая эта почтенная госпожа, вы знаете сами, – при этих словах колдунья слегка кивнула головой. – А эту даму зовут Крылатой, она принадлежит к народу латтов.

Тут Трусле почудилось, что их хозяин как-то неуверенно взглянул на женщину в наряде из меха и перьев.

Она не кивнула, но молча улыбнулась, бросив взгляд на Труслу и Симонда.

– О вашей миссии всем хорошо известно, – обратился к ним Мангус, потянувшись рукой к рогу, как бы за подкреплением, но потом передумал и отодвинул его от себя. – Всё, что нам известно о северных морских путях, включая легенды, мы вам уже сообщили.

Как вы знаете, мы хотим основать в Коринте порт, который станет центром северных торговых путей. Месяц назад у нас причалил чужой корабль. Выслушай же, Крылатая, – эти люди приплыли сюда с юга по велению почитаемой там Великой Силы для того, чтобы напасть на след, в котором, может быть, кроется корень и вашей беды. Так поведай же, какая напасть случилась с твоим народом!

Наступило молчание. Может быть, северянка собиралась с мыслями, а может быть, решала про себя, какие цели преследуют её слушатели Но вот она возвысила голос и заговорила на общеупотребительном торговом языке, но с таким странным произношением, что Трусла и Симонд, которые напряжённо вслушивались в каждое слово, не всегда могли с уверенностью сказать, что правильно понимали их смысл. Никто из присутствующих ни разу не попытался перейти на мысленный разговор, и Симонд считал, что ему не подобает начинать первым.

– Мы живём… на севере, – сказала женщина, и немного повела рукой. – Охотимся. Наши копья страшны для медведей и для ночных псов, даже мохнатые горы боятся нас.

Слышно было, что она говорит это с гордостью, а упомянув о медведях, чужеземка провела ладонью по своей меховой кофте.

– Со страхом мы свыклись, – продолжала она неторопливо, словно подбирая слова. – В нашей жизни всегда было много такого, чего надо бояться, от этого никуда не денешься. Снег и злая зимняя стужа – так уж устроена наша жизнь. А тут вдруг что-то совсем другое!

Рассказчица подалась вперёд, передвинувшись на самый край широкого кресла.

– У каждого народа своя сила. У вас в Эсткарпе, – сказала она, кивая на Фрост, – люди обращаются к высшей Силе, с которой не может сравниться ни одно живое существо. Вы, – тут она кивнула женщине в зелёном плаще, – бьёте в бубен, чтобы вызвать или успокоить бурю, и, наверное, умеете делать ещё много удивительного.

– А мы, латты, видим сны. – При этих словах на лице у неё появилось немного тревожное выражение, словно она подозревала, что слушатели ей не поверят. – Из снов мы узнаем, где надо охотиться, чтобы добыть зверя, находим заблудившихся людей, узнаем, когда начнётся буран, как вылечить заболевшего или раненого человека, и много других полезных вещей, но вот что делать, чтобы спастись от Мрака, этого наши сны нам не говорят.

От волнения рассказчица повысила голос, и Трусла заметила, что не только она сама, но и Симонд весь напрягся.

– Этого Мрака мы прежде не знали, в старинных песнях о нём не поётся. И только в одной говорится о древнем Зле, пришедшем с севера, и когда-то в давние времена, заставившем наш народ сняться с насиженных мест и бежать в южные земли.

И вот его шёпот стал проникать в наши сны, лукаво искажая правдивые картины. И наши охотники перестали находить след зверя. Люди стали умирать до срока. Поэтому мы собрали пожитки и отправились к югу в надежде спастись от надвигающегося Мрака. Здешняя земля краше, но это не наша родина. И мы не можем глубоко погружаться в сон для того, чтобы сновидение обрело настоящую силу, потому что там, в глубине, нас подстерегают тени, и глубины сна стали для нас недоступны.

– Ты и здесь чувствуешь постороннее вмешательство? – спросила Фрост, притрагиваясь рукой к кристаллу.

– Это случилось уже дважды. Я не погружаюсь в глубины сна, ведь там надо вести поиск, а у меня не хватает Силы, чтобы одновременно удерживать вокруг себя стену.

– Ну, против этой беды у нас, наверное, найдётся средство, – бодро сказала колдунья. – Но скажи, ты уверена, что всё это идёт с севера?

Женщина-северянка наморщила лоб:

– А ты всегда уверена, отчего кристалл туманится помимо твоей воли, служительница Силы? Все, кто принадлежит Свету, чувствуют, когда надвигается Тьма. Началось всё с того, что взволновались Могучие Крылья, – такого сильного волнения никогда ни разу не бывало с незапамятных времён. Это была буря и как бы не буря. Кажется, она-то и вызвала Тьму, а та не замедлила явиться.

Здешние добрые купцы, знакомые с нашим народом уже не первый год, пригласили нас поселиться рядом с ними, чтобы вместе легче было противостоять Злу. Мы сильны, и мы готовы в борьбе. Однако, как будешь бороться, не зная природы врага? И вот вы, пришельцы из южных краёв, говорите нам, что Зло пошло в наступление по всему миру, в котором мы живём, и стараетесь отыскать место, откуда оно явилось, чтобы победить его у самых истоков. Вы даже не представляете себе, что значит прикосновение Великой Стужи. Даже самые сильные из наших охотников не осмеливаются вступать в ледяные чертоги. Но среди нашего народа есть люди, которые видели их издалека.

Тьма может даже землю сделать гибельной для людей.

– Но мы все равно продолжим поиск, – прозвучал твёрдый голос Симонда. – Среди нас не только есть люди, которые умеют обращаться с Силой, за нами стоят ещё и другие, которые способны действовать через нас. Наш мир уже оказался однажды на краю гибели по вине обрушившейся на него Силы, однако Тьму удалось победить. Пускай мы умрём, но я буду бороться до последнего!

Северянка заглянула ему в глаза оценивающим взглядом.

– Хвастунов я умею узнавать, все охотники любят хвастать. Твои слова, юный вождь, не хвастовство. Ты сказал это искренне. Ну, что ж! Раз ты взаправду решил идти войной на врага, то желаю тебе в помощь добрых сновидений!

– Кроме того, что скажут твои сновидения, нам нужна от тебя и другая помощь, – оживилась Трусла. – Ты говоришь, что ваши охотники знают о землях по ту сторону моря. Можно ли доплыть до них на корабле?

Ещё не услышав ответа, Мангус заранее покачал головой.

– Нет, – сказала северянка. – Потому что там море покрыто вечными льдами. Корабль, который туда заплывёт, раздавят плавучие ледяные горы.

– Но если нам придётся идти пешком, – подхватил Симонд, догадавшись, о чём подумала Трусла, – нам потребуются проводники. Найдутся ли такие люди среди твоего народа?

Симонд не выдвигал требований, он просто задал вопрос, и женщина честно ответила то, что думала:

– Я скажу об этом, когда мы соберёмся у Костра Совета. Если объявятся добровольцы, они с вами пойдут.

Симонд кивнул:

– Справедливое решение.

Фрост дотронулась до кристалла:

– С юга пришли вести. Нашей сестре, – при этих словах Фрост слегка поклонилась в сторону северянки, – я уже рассказала о Лормте и о том, что мы надеемся там отыскать Тут многое предстоит просмотреть, обдумать и хорошенько проверить Хиларион – последний из адептов, его научные интересы относились к одной определённой области, сейчас ему пришлось обратиться к совершенно иной сфере, которой он прежде не занимался. Ему удалось связаться с находящимися в Арвоне людьми из племени Грифона и предостеречь их о грозящей опасности; там, как они сообщают, тоже не все спокойно Их экспедиция направляется в неразведанные западные земли К сожалению, связь с ними прервалась, и мы не знаем, как у них обстоят дела сейчас.

Тут, собираясь заговорить, негромко кашлянул Мангус. Поставив на столик рядом с собой рог с вином, он взял в руки пергаментный свиток.

– Как всем известно, мы – народ мореплавателей, и для нас в рукописях Лормта нашлось мало чего интересного. Вот это, – продолжал он, развёртывая свиток, – сводка отчётов, составленных капитанами, которые в своих плаваниях заходили далеко на север, а это возможно только в самый разгар лета. Сюда же занесено, – Мангус помедлил, бросив взгляд на женщину в зелёном, – то, что сохранилось в древних преданиях Одно мы знаем точно – наш народ попал сюда из другого мира. Впрочем, это можно сказать не только о нашем народе Ещё мы знаем, что приплыли сюда на кораблях, пройдя через врата, расположенные на крайнем севере.

– Если верно, что врата представляют собой опасность, то мы должны попытаться пройти путём наших предков туда, откуда они явились, и узнать, что там творится.

– Сегодня ночь полнолуния, – сказала женщина в зелёном и протянула руку к бубну, который ей подставила помощница Старушка легонько забарабанила по нему пальцами.

Звук бубна был очень тихим, но рука Симонда невольно схватилась за рукоятку меча, а у Труслы на миг перехватило дыхание Обоим почудилось, что эта тихая дробь отдалась в самых глубинах их существа.

– Бубен скажет своё слово, – изрекла старушка, убирая руку.

Трусла моргнула, ослеплённая внезапной вспышкой ожившего кристалла, который висел на груди у Фрост, а смуглые ручки северной шаманки стали водить по воздуху, чертя невидимые узоры.

– Старым косточкам пора на покой, – объявила старушка в зелёном, поднимаясь с сиденья. – Смотрите, не забудьте откликнуться, когда позовёт бубен, – сказала она, обращаясь к Трусле и Симонду. – Там уж поймёте, чего хочет море.

Шаркающей походкой старушка, сопровождаемая помощницей, удалилась из комнаты, ни с кем не попрощавшись.

Первой заговорила колдунья:

– Пришедшие с юга были избраны Силой, сестра! Свет звезды остановился на капитане Стимире и на обоих, кого ты здесь видишь, явившихся из Эсткарпа. Если среди латтов объявятся охотники сопровождать наших посланцев, то согласятся ли они пройти такое же испытание? – спросила она у северянки, держа перед ней на вытянутой ладони свой кристалл. Он стал тускло-серым и казался безжизненным. И вдруг, когда она нечаянно повернулась лицом к незнакомке, камень, к её удивлению, неожиданно так и брызнул яркими лучами всех цветов, какие встречались в костюме женщины.