Текст книги "Эльфийский лорд"

Глава 19

Киртиан сидел на лошади, ежась от стылой предрассветной тьмы. Он привел сюда свои войска к полуночи и расставил их таким образом, словно тут намечалась настоящая битва, а не спектакль, который задумали они с Мот. В конце концов, о том, что это спектакль, знали лишь его собственные люди, находящиеся сейчас в обоих лагерях, люди Мот, Джель да сам Киртиан. Киртиан ни капли не сомневался, что некоторые из его офицеров (а может, и все до единого) доносят обо всем кому-нибудь из великих лордов, а то и нескольким сразу. И он хотел, чтобы на этот раз они донесли о самой впечатляющей победе за всю кампанию, победе полной и окончательной.

Это было бы здорово – если бы он мог присоединиться к своему войску. Чего бы только Киртиан сейчас не отдал за возможность спешиться и встать во главе своих людей! «Ну, на самом деле это было бы здорово исключительно потому, что я точно знаю, что весь этот бой, от начала До конца, распланирован заранее».

Предки, до чего ж холодно! Доспех и стеганый поддоспешник не спасали от промозглой сырости, просачивающейся в каждую щель. На самом деле, от доспеха только становилось хуже. Он не сохранял тепло, а вытягивал его из тела.

А еще на нем оседала роса!

Холодная капля заискрилась на миг прямо перед глазами у Киртиана, потом сорвалась с края шлема и шлепнулась ему на нос.

Этого еще не хватало! Киртиана передернуло. Нелепый, непрактичный, чрезмерно разукрашенный доспех задребезжал.

Конечно же, он никак не мог сойти туда, где ждали сигнала его люди, и присоединиться к ним. Если он это сделает, великие лорды – как ни крути, а хозяева здесь они – привселюдно отчитают его за неосторожность и вопиющее неуважение к своему званию.

Потому Киртиан продолжал торчать здесь, на холме, и руководить издалека. Ему не полагается марать руки личным участием в бою – о нет! Это ниже достоинства командующего, это нанесло бы ущерб авторитету эльфов в целом и Великому Совету в частности – ибо именно Совет возвел его на этот пост.

Но, по крайней мере, Киртиан не обязан просто сидеть сложа руки, наблюдать за происходящим и время от времени отдавать распоряжения. Нужно будет провернуть одно дельце. Эти молодые мятежники, за которых просила Мот, будут отлично видны на поле боя. Несомненно, они наденут те необычные украшения, о которых она рассказывала.

Пока на них эти украшения, мятежники не смогут пустить в ход магию – а впрочем, большинство из них и так не смогли бы этого сделать, поскольку почти лишены магических сил. Но зато украшения защитят их от молний-стрел.

Мятежники хотят продемонстрировать при крупнейшем скоплении зрителей, что их отцы не в силах больше повредить им. По крайней мере, не в силах применить магию им во вред.

«У меня это в голове не укладывается. Ну не укладывается, и все! Нет, умом я понимаю, что многие считают сыновей своей собственностью, своим имуществом, и теперь желают уничтожить взбунтовавшиеся „вещи“ и родить взамен новых сыновей. Умом понимаю, а до сердца не доходит».

Поскольку отцы не знают, что мятежных молодых лордов защищают лишь позолоченные браслеты и ожерелья, а не какая-то новая, неведомая магия, подобная демонстрация заставит Совет хорошенько задуматься.

«Да и ряды мятежников состоят не из одних лишь молодых лордов, хотя их, конечно, больше всего». Мот вкратце обрисовала ему картину. Мягко выражаясь, Киртиан был потрясен. «К мятежу примкнуло довольно много тех, кто числится в лордах лишь потому, что по крови они не люди, тех всеми презираемых эльфов, о которых просто не принято было говорить, эльфов, почти лишенных магии».

Мот познакомила Киртиана с двумя такими заклятыми мятежниками. Они приходились ровесниками лорду Киндрету – а может, и превосходили его годами. «Интересно, а великие лорды догадываются, сколь многие из их подчиненных ненавидят их со всем жаром сердца?»

Впрочем, то, что они неуязвимы для магического оружия, не спасет мятежников. Таков сценарий. Армия Киртиана слишком велика и слишком хорошо организована.

Когда мятежники обратятся в бегство, их войско распадется на отдельные части. Люди Киртиана получили приказ брать как можно больше пленных. Мятежники не питали никаких иллюзий относительно верности своих рабов-бойцов. Когда молодые лорды побегут, их солдаты побросают оружие и сдадутся. Победа Киртиана была неизбежна – и так же хорошо расписана по шагам, как чопорный придворный танец.

Начало светать. Когда Киртиан заставил своего коня подняться на вершину холма – конь слушался, но неохотно, – было намного темнее и почти ничего нельзя было разглядеть. Теперь же небо на востоке посветлело, и Киртиан видел темные силуэты деревьев и кустов. А вдали виднелись квадратные и прямоугольные башни крепости, где ждала намеченная добыча – предположительно, она якобы спала и не ведала о приближении вражеской армии.

«Хорошо, что нам не нужно по правде осаждать эту крепость! Мы бы здесь застряли на несколько месяцев». Обычно перед сражением – или даже перед учениями, которые они с Джелем устраивали дома, в поместье, – у Киртиана ныло под ложечкой и пересыхало во рту, а кожа делалась болезненно чувствительной. Сегодня же ничего этого не наблюдалось и в помине. По правде говоря, Киртиану было откровенно скучно, и он никак не мог дождаться, когда же все закончится. Все равно исход предрешен заранее…

Единственное, что пока неизвестно, – пострадает ли в процессе кто-нибудь из людей Мот, или все-таки удастся этого избежать.

На самом деле, молодые лорды очень удачно выбрали свою мнимую главную цитадель – хотя она и не принадлежала никому из членов Совета. Последнюю пару столетий это было маленькое поместье незначительного эльфийского лорда. Никто из могучих соседей не поглотил его исключительно потому, что этот лорд никогда ни с кем не ссорился, никогда никого не оскорблял и не производил ничего более завлекательного, чем пряности и пряные травы. Это была кропотливая работа, и никто из великих лордов не жаждал с нею возиться. Так что В'траина Илдрена лорда Джеремина, его жену, дочь и рабов оставили в покое.

По крайней мере, вплоть до мятежа. На настоящий момент лорд Илдрен с домочадцами дожидались завершения сражения в одном из городов, обосновавшись в гостинице.

Что ж, тем хуже для него. Речь, в сущности, шла не о нем, а о его поместье. Это было одно из первых укрепленных поместий в здешних краях, и строили его в те времена, когда у людей еще имелись свои армии, и эльфы их все-таки опасались. Затем поместье дополнительно укрепили в начале первой Войны волшебников, превратив его в небольшое, но надежное убежище. По мнению Киртиана, бывший владелец поступил бы куда разумнее, если бы просто заперся в своей крепости, а не удрал в город, чтобы ютиться там в переполненной гостинице.

Но лорд Илдрен предпочел бежать, и мятежники, заняв его поместье, устроили там учебный лагерь для своих людей-бойцов.

А потому это поместье до сих пор не имело особого стратегического значения. Но Киртиан и Мот решили, что оно прекрасно годится на роль штаб-квартиры мятежников. Если убедить всех, что именно здесь цитадель молодых лордов, никто не станет после завершения спектакля искать их в поместье Мот.

Остается надеяться, что никто из членов Совета не задумается, отчего это мятежникам хватило ума выбрать в качестве штаб-квартиры такое надежное укрепление, и при этом хватило глупости выйти и принять бой за его стенами.

Впрочем, великие лорды не привыкли анализировать стратегию врага. До тех пор, пока все идет так, как им угодно, они вряд ли станут слишком пристально присматриваться к ситуации и размышлять, почему все сложилось именно так.

«И именно поэтому они и оказались теперь в столь затруднительном положении!»

Где-то над головой сонно чирикали какие-то птахи.

Они как раз начали просыпаться. Скоро пора начинать наступление.

В тусклой предрассветной синеве начали вырисовываться иссиня-серые тени: округлые силуэты – кусты и деревья, заостренные – скалы, а вон те прямоугольники и квадраты, виднеющиеся в нескольких лигах от холма, – башни поместья.

Стало светлее, хотя рассвет еще не наступил – лишь на востоке медленно разгоралась заря. На стене крепости маячил одинокий часовой. Вот небось хохочут сейчас великие лорды, наблюдающие за этим в телесон. Один-единственный часовой! И ворота нараспашку!

Ворота действительно были открыты, чтобы армия могла без помех выплеснуться наружу. Они это сделают, когда часовой «заметит» авангард вражеских войск, пытающихся скрытно подобраться к крепости, и «поднимет тревогу».

Вдруг далекая фигурка на стене шевельнулась, и послышалось пронзительное пение трубы. Покой раннего утра разлетелся вдребезги, словно стекло на камнях. Из ворот с воплями хлынули бойцы, но для Киртиана их голоса слились в единый неразборчивый гул.

Пора подавать сигнал.

Киртиан привстал на стременах, вскинул правую руку и послал в синевато-серую чашу утреннего неба магическую молнию – не молнию-стрелу, а одну из безвредных молний-иллюзий, которые частенько украшали их вечерние празднества. В воздух взлетел беззвучный фонтан разноцветных искр. Теперь пришел черед его армии; бойцы Киртиана выскакивали из засад, где они пролежали полночи, и бесшумно неслись вперед, словно армия призраков…

Но они недолго помалкивали; в конце концов, нельзя так много требовать от живого существа из плоти и крови.

На середине холма у них то ли нервы не выдержали, то ли возбуждение взяло верх, но из сотен глоток одновременно вырвался боевой клич. Земля под копытами лошади Киртиана содрогнулась, и перепуганные птицы порскнули в разные стороны.

В тот самый миг, когда две армии сошлись, Киртиан заметил молодых лордов, выезжающих из ворот своей крепости. Он узнал их по ярким, красочным доспехам. Лошади несли их сквозь поток их же собственных бойцов, и молодые лорды двигались, словно обломки кораблекрушения на волнах людского моря.

«Ха!»

Киртиану ведено было не мешкать, вот он и не стал мешкать. Едва лишь первый из всадников выбрался из людского потока, как Киртиан прицелился – зачерпнул силы из глубины своего существа, – вскинул над головой сцепленные руки и послал в ближайшего молодого лорда молнию-стрелу.

Молния-стрела сорвалась со сцепленных рук и понеслась над полем битвы, словно комета. Все, кто увидел ее и успел отреагировать, с криками кинулись врассыпную.

Всякий, кому хоть раз приходилось иметь дело с молниями-стрелами, сразу сказал бы, что эта молния смертоносна – и очень сильна.

Готово! Она попала в цель! На миг у Киртиана перехватило дыхание. А вдруг Мот ошиблась? Но в тот же самый миг он осознал, что Мот не ошиблась: смертоносная молния ударила в мятежника и разлетелась тысячей сверкающих осколков. На миг Киртиан потерял противника из виду.

Но оказалось, что молодой лорд жив и невредим – только его несчастная лошадь застыла на месте, словно вкопанная.

«Ура! Работает!» Окончательно удостоверившись, что он никого не убьет, Киртиан избавился от последних колебаний. Наконец-то он ощутил хотя бы тень возбуждения битвы, торжество победы. Молния за молнией неслись вниз и били в грудь молодых лордов. Молния за молнией рассыпались, не причинив им никакого вреда.

Бойцы обеих сторон старались убраться с дороги молний, и в результате сражение превратилось в цепь поединков. Да и то сражающихся было немного: большинство бойцов прекратили бой. Это тоже было частью плана.

Всякий нормальный командир лишь воспрял бы духом, убедившись, что оружие врага не причиняет ему ущерба Но молодые лорды сделали вид, будто «запаниковали», столкнувшись с таким сильным магом.

Они развернулись и обратились в бегство. Причем бежали они не единым отрядом, а врассыпную, сквозь ряды своих же бойцов. Людям приходилось уворачиваться от копыт стремительно несущихся боевых коней. А мятежники неслись кто куда (только не в сторону врага) и продолжали в притворном ужасе настегивать коней. При виде бегущих командиров (конечно же, их отступление было сигналом для части людей, сообщающим, что пора переходить к следующему пункту плана) армия мятежников прекратила едва начавшийся бой. Рядовые лишились начальников и оказались предоставлены сами себе. В общем, у них не осталось никаких причин выполнять приказы хозяев, которые их же и бросили. Большинство солдат стали сдаваться или пустились наутек. Удирали в основном люди Киртиана: их привели сюда в качестве подкрепления, чтобы придать армии мятежников более многочисленный и грозный вид.

Теперь же они побросали оружие, чтобы легче было бежать, и отправились к Вратам. Им пора было возвращаться домой.

Остальные тоже побросали оружие, но, вместо того чтобы бежать, стали поднимать руки, показывая, что сдаются.

Киртиан на это и рассчитывал. И теперь он не без удовольствия наблюдал, как сдающиеся перегораживают путь тем, кто мог бы присоединиться к бегущим.

Бойцы великих лордов кинулись в погоню – но авангард почти целиком состоял из людей Киртиана, и они Умудрились перекрыть дорогу тем, кто следовал за ними, и те в результате застряли среди сдающихся. Благодаря возникшей пробке тем, кто возглавил бегство, удалось скрыться.

К тому моменту, как погоня возобновилась, беглецы оказались слишком далеко, и догнать их смогли бы разве что конные. А потому, поскольку Киртиан, наблюдающий за Происходящим со своего командного пункта на холме, ничего насчет погони не приказывал, бойцы предпочли заняться чем попроще – то есть теми, кто сдался. Мот и леди Виридина приняли меры предосторожности и, повозившись с рабскими ошейниками, сделали так, будто казалось, что молодые лорды нашли способ преодолеть заклинания первоначальных владельцев. Рабы-гладиаторы – единственные, кто все-таки годился для сражений, – были по нынешним временам слишком ценны, чтобы убивать их или наказывать за то, чему они на самом деле и не могли противостоять. Ну а если найти первоначальных владельцев не удастся, гладиаторов, скорее всего, поделят между великими лордами, как трофеи.

«И еще больше обогатят богатеев, которые совершенно в этом не нуждаются». Киртиан едва не впал в уныние, глядя на хаос, охвативший бывшее поле боя: сплошь крохотные группки пленников и тех, кто их захватил. Кажется, обошлось без смертей и серьезных ранений. Правда, некоторые все еще лежали на земле, но они шевелились, и похоже было, что никто сильно не пострадал.

«Я должен был бы радоваться этому…» И Киртиан вправду радовался – но одновременно с этим он почему-то чувствовал себя обманутым. Трудов столько же, сколько при подготовке сражения – а в смысле планирования и организации даже и больше, и намного больше! – и совершенно никакой радости.

Солнце только-только выглянуло из-за горизонта и начало чуть-чуть теплеть, а битва уже была завершена. И, по мнению великих лордов, война с их мятежными отпрысками – тоже. Теперь начиналась самая трудная часть: следовало выследить и загнать каждого по отдельности либо дождаться, пока они приползут обратно, умоляя о прощении.

То есть так должны были считать великие лорды, и Киртиан намеревался приложить все усилия, чтобы они так и не узнали правды.

Он послал коня вперед, и тот поплелся вниз по склону, туда, где стояла палатка Киртиана. Надо приготовиться: сейчас придется принимать поздравления лорда Киндрета и изображать восторг, которого он вовсе не испытывает.

Офицеры толпились вокруг, не смея без приглашения приближаться к столь значительным особам, как члены Совета, но явно надеясь, что их заметят.

Киртиан же, в свою очередь, находился в самом центре внимания и от этого чувствовал себя весьма неуютно.

– Блестяще! – пророкотал Киндрет, и Киртиан скромно склонил голову. – Великолепно! Им и в голову не пришло, что вы продолжите путь ночью, чтобы оказаться на месте до рассвета!

– Я специально на продолжении всей кампании останавливал войско на ночевку до заката, мой лорд, – до тех самых пор, пока не узнал, где находится штаб-квартира мятежников, – сказал Киртиан. Лорд Киндрет тем временем принял поднесенный рабом бокал вина. – Я хотел, чтобы они увидели шаблон и привыкли к нему.

Из палатки Киртиана вынесли все, кроме столов и стульев – их позаимствовали у офицеров, желавших возить при себе все, вплоть до мебели. Добавить сюда еще ковры на полу и рабов, разносящих напитки, – и в целом сойдет за походную штаб-квартиру. Но лорд Киндрет настоял на создании Врат («при помощи нескольких членов Совета, вам не придется себя утруждать»), дабы лично поздравить героя дня. «Вам не придется себя утруждать» вылилось в результате в лихорадочную работу изрядной части людей Киртиана – и длилось это почти до того самого мгновения, когда временные Врата распахнулись, пропуская Киндрета со свитой.

– Ха! Еще бы! Вы же никогда прежде такого не делали – а им не хватило воображения предположить, что вы на это способны! – расхохотался Киндрет, а три великих лорда, явившихся вместе с ним, глубокомысленно закивали. – Конечно! Ведь старина Левелис никогда так не поступал!

– Левелис, – мрачно произнес какой-то лорд с длинной физиономией, – никогда не давал себе труда преодолеть за раз больше лиги. Ну, от силы двух.

– Левелис – старый дурак! – язвительно заявила леди Мот, присоединяясь к разговору. – Если бы кампанию и дальше вел он, я бы так и сидела в своем поместье, как в ловушке, до следующей зимы!

Мот приехала в сопровождении своих телохранителей; она подоспела как раз вовремя, чтобы вместе с Киртианом приветствовать советников, а теперь она исполняла роль хозяйки дома. Она уже не в первый раз ставила присутствующим на вид, что Киртиан спас ее от мятежников, – и, наверное, не в последний.

– Вполне возможно, моя леди, – сказал мрачный советник, слегка поклонившись Мот. – А что намеревается делать дальше наш юный командующий? – вопросил он, повернувшись к Киртиану.

Киртиан вздохнул.

– А теперь, мой лорд, начинается самая утомительная, трудоемкая и неблагодарная часть кампании, – отозвался он. – Мы будем вылавливать беглецов поодиночке и доставлять их на суд Совета. Я предполагал, что нечто в этом роде и произойдет, и учитывал это с самого начала. Это – задача для относительно небольших отрядов. Если вы не возражаете, мои лорды, я предпочел бы использовать для этого своих людей. На них я могу положиться: они не причинят вреда тем беглецам, которых удастся схватить. Что же касается прочей армии.., ну, будь моя воля, я бы ее распустил. Армия – это такой огромный зверь, состоящий сплошь из рта и желудка, и когда она не воюет, пользы с нее совершенно никакой.

– Мы.., подумаем над этим, – отозвался лорд Киндрет, коротко взглянув на остальных членов Совета. – Впрочем, это звучит здраво.

«Он думает о волшебниках». Киртиан пригубил вино и попытался напустить на себя беззаботный вид.

– Да будет вам, Киндрет. Юноша прав, – сказал мрачный советник, взял с подноса какое-то лакомство и подозрительно его осмотрел, прежде чем положить в рот, будто опасался, не забрался ли в еду какой-нибудь жучок. – Что толку, если все эти люди будут сидеть без дела – ну, не считая военных маневров, – в то время как мы можем разобрать их обратно по поместьям и приставить к какой-нибудь осмысленной работе. Да хоть к племенной – и то дело!

«А вот он – не думает. И если сейчас заговорить об очередной войне волшебников, возможно, вовсе не обрадуется подобной идее».

– А Левелис, – заметил другой член Совета, в чьем наряде полуночно-синий цвет сочетался с темно-зеленым.

Он давно уже налегал на вино, но не выказывал ни малейших признаков опьянения, – немедленно захочет, чтобы этих людей снова отдали под его командование.

– И вы превосходно знаете, как я отношусь к Левелису, – слегка улыбнувшись, сознался Киндрет. – Да, вот очередной камень преткновения. Но это лучше обсудить в Совете – как вы полагаете?

Лорд в синем невнятно хмыкнул, но ничего не сказал.

«Интересно, как ему удается столько пить и не пьянеть?»

Киндрет тут же перевел разговор на недавнюю победу, но Киртиан заметил, что великий лорд всячески избегает упоминать об одной из деталей – о том, что мятежникам как-то удавалось отбивать молнии-стрелы Киртиана. Но зато об этом заговорил четвертый спутник Киндрета.

– Я и не думал, Киртиан, что вы – такой сильный маг.

Но как же этим отродьям удалось защититься от ваших молний? Я-то думал, что у них магии, считай, и нет – так, какие-то капли!

Киртиан пожал плечами.

– Я никогда прежде не видел ничего подобного, – совершенно честно признался он. – Насколько я понимаю, даже если бы мятежники использовали магические щиты, при столкновении со щитом молния вела бы себя иначе.

Я в недоумении.

– Гм. Я вот думаю – не нашли ли они чего в моей библиотеке?.. – пробормотала Мот, словно бы отвечая на свои мысли. Но Киртиан, уловив украдкой брошенный на него взгляд, понял, что тетя предоставляет ему возможность что-то провернуть. Но что?

– В вашей библиотеке, моя леди? – переспросил он, ловя подачу. – О чем это вы?

– О, когда я вернулась в главную усадьбу нашего поместья, оказалось, что в библиотеке царит форменный хаос, – тут же отозвалась Мот. – Кто-то поснимал книги с полок, сложил грудами на столах. Некоторые так и остались открытыми. Знаешь, Киртиан, что-то в этом роде учинял твой отец, когда занимался своими исследованиями.

Только сейчас масштаб разрушений побольше. Мои слуги наводят там порядок. Но я тебе честно скажу: у меня такое впечатление, что мятежники последовали примеру твоего батюшки и принялись что-то разыскивать.

– И, возможно, нашли… – медленно произнес Киндрет, задумчиво глядя то на Киртиана, то на Мот. – Возможно.., возможно, обнаружив, что эксцентричное хобби сына превратилось для них в смертельную угрозу, они сочли разумным последовать примеру его отца.

Киртиан едва удержался, чтобы не уставиться на Мот в полнейшем изумлении. Но все-таки удержался и вцепился в подвернувшуюся возможность обеими руками.

– Если это правда – а я припоминаю, что отец очень радовался каким-то находкам, обнаруженным в книгах леди Мортены, – то и мятежники могли повторить его путь.

А значит, нам необходимо выяснить, что именно они отыскали!

– Согласен! – тут же поддержал его советник в синем. – Кто-то должен этим заняться, и немедленно!

«Эх, вот бы мама это слышала! Отец в одночасье превратился из полоумного чудака в светоч мудрости!»

Киртиан повернулся к лорду Киндрету.

– Мой лорд, да простится мне моя смелость.., преследовать беглецов под силу любому. Для этого только и требуется, что хорошие охотники да побольше терпения. Но никто так не знаком с изысканиями моего отца, как я. Быть может. Совет позволит мне пойти по этому следу?

При виде глубокой задумчивости, отразившейся на лице лорда Киндрета, Киртиан ощутил возбуждение, какое он не испытывал ни перед одним сражением.

– Но что же именно он искал?

– Некий способ – а возможно, устройство, – очень медленно произнес Киртиан, – позволяющий слабому магу увеличить свои силы.

Лишь произнеся эти слова, он сообразил, что великие лорды, очутившиеся на самом верху иерархической лестницы именно благодаря своей магической силе, не возрадуются, услышав подобную новость.

– Предположительно, то же самое произойдет и с сильным магом, – поспешно исправился он. – Я думаю, оно будет действенно для всякого, но не знаю пока, что такое это «оно» – устройство, предмет или некий метод.

– А что привело вашего отца в библиотеку леди Мортены, лорд Киртиан? – с живейшим интересом вопросил лорд-винолюб.

– Он изучал нашу историю. Он желал понять, почему мы не в состоянии повторить деяния наших Предков – ведь, согласно фрагментам найденных им летописей, даже слабейшие из Предков совершали то, что теперь под силу лишь великим лордам, – осторожно ответил Киртиан, убежденно глядя во внимательные, пытливые глаза старшего лорда. – И он не видел никаких причин, по которым магия должна была бы ослабевать от поколения к поколению.

– Хорошее замечание, – пробормотал себе под нос Киндрет, а лица прочих советников из просто заинтересованных сделались напряженными. Даже мрачный лорд оживился.

Киртиан подумал, не добавить ли еще чего-нибудь, но решил не торопиться. Но тут Мот подкинула рыбкам следующую лакомую приманку.

– А ведь и вправду с полок поснимали самые старые книги, – с невинным видом заметила она. – Те же самые летописи, в которых постоянно копался отец Киртиана. А пыль там стояла – вы себе представить не можете!

– Киндрет, я думаю, нам следует позволить юноше разобраться во всем этом, – решительно заявил мрачный советник. – Пускай он оставит при себе своих рабов-бойцов – на тот случай, если ничего не найдет и решит поохотиться на беглецов. А тем временем остальную часть войск Можно вернуть в казармы. Пускай Киртиан выяснит, есть ли в старых летописях что-нибудь важное для этой охоты или нет, а потом уже мы решим, что делать дальше. А пока что можно подержать войско наготове – на тот случай, если щенки все-таки умудрятся сбиться в кучу и попытаются напасть на какое-нибудь из окраинных поместий.

– А что, неплохой план! – подхватил советник в синем и вновь наполнил бокал вином. – Лично я думаю, что они приползут на брюхе и будут просить прощения. Но войско я бы подержал в боевой готовности – так, на всякий случай. От этих вероломных щенков можно ожидать чего угодно.

Лорд Киндрет поражение уставился на своих коллег по Совету. Очевидно, в последнее время он в одиночку составлял все планы действий для Совета, и когда эти трое вдруг приняли самостоятельное решение, Киндрет оказался захвачен врасплох.

– Киндрет, нам для этого даже не понадобится большинство голосов, – заметил лорд в синем. – Киртиан ведь не будет предпринимать никаких действий – во всяком случае, до того момента, пока не решит, что в библиотеке искать нечего. А там уже мы можем сесть всем Советом и прикинуть, что к чему.

Лорд Киндрет рассмеялся.

– Я вижу, вы уже все решили, – добродушно сказал он, но Киртиану почудилась за ровным тоном нотка раздражения – если не гнева. – Ну, что ж, я, пожалуй, всецело с вами согласен. Почему бы, в конце концов, не предоставить нашему многообещающему молодому командующему заслуженную возможность отдохнуть, прежде чем взваливать на его плечи новую ношу.

Он подмигнул Киртиану:

– Я ведь верно понимаю: это и есть ваш любимый вид отдыха – перелопачивать горы заплесневелых старых книг?

Киртиан засмеялся.

– Вы совершенно правы, мой лорд, – согласился он и улыбнулся от души – впервые за весь вечер. – Что ж поделать – я весь в отца.

– Ну и прекрасно.

Лорд Киндрет улыбнулся в ответ – правда, одними лишь губами, но Киртиан не заметил в его глазах неодобрения.

«Кажется, сейчас он зол исключительно на собратьев по Совету».

Киндрет резко развернулся и устремил суровый взгляд на одного из офицеров Киртиана.

– Вы слышали план, Астолан. Теперь вы отвечаете за все, кроме рабов Киртиана. Дайте войску отдохнуть и хорошо поесть, потом доставьте вместе с пленными в казармы. Пленных рассортируем уже там, на месте. Надеюсь, вам потребуется на обратную дорогу не больше времени, чем понадобилось лорду Киртиану для того, чтобы добраться сюда.

Лорд Астолан покраснел, потом побледнел, потом вытянулся в струнку, словно какой-нибудь новобранец перед Джелем.

– Да, мой лорд! – отозвался он и, решительно отсалютовав, поклонился.

Киндрет обвел взглядом остальных офицеров.

– А все прочие пусть позаботятся, чтобы лорд Астолан уложился в намеченные сроки, – подытожил он, недвусмысленно давая понять, что в случае неудачи кара будет разделена на всех.

Прежде чем офицеры успели что-либо ответить, Киндрет уже снова повернулся к членам Совета.

– Не пора ли нам возвращаться, мои лорды? – спросил он. Судя по тону, Киндрет намерен был отбыть немедленно. Дескать, если прочие хотят задержаться, то пускай добираются обратно самостоятельно. А поскольку ключ от временных Врат был у Киндрета…

В общем, возражений не последовало.

Киртиан проводил гостей до самых Врат и подождал, пока окруженное странным сиянием сооружение не потускнеет и не развеется. Потом он вернулся к себе в палатку.

Там леди Мот развлекала его офицеров, пересказывая им свеженькие сплетни.

– Ну что ж, Астолан, – весело произнес Киртиан, откинув полог палатки. – Мои вещи уже собраны и отправлены, а ваши все здесь – то есть почти все. Так что я, пожалуй, заберу своих рабов и провожу леди Мот обратно в ее поместье, чтобы не мешать вам выполнять приказ лорда Киндрета. Вы не против?

Астолан прямо-таки раздулся от гордости и сознания собственной важности. Он явно не ожидал, что так быстро окажется утвержден в своей новой – пускай и временной – должности.

– Конечно, мой лорд. Раз вам так угодно…

– Угодно. Если мы отправимся в путь прямо сейчас, то доберемся в поместье леди Мот до заката, – решительно заявил Киртиан и предложил руку Мот. – Моя леди…

Мот склонилась в изящном реверансе, прежде чем принять предложенную руку, но Киртиан заметил в ее глазах озорные огоньки.

– Мой лорд, – отозвалась Мот, – давайте разыщем этого вашего восхитительного Джеля, этого сурового начальника ваших рабов, и двинемся в путь Мне так не терпится вновь очутиться дома – теперь, когда я знаю, что дом этот в безопасности!

«И как ей удается нести такую чушь с таким серьезным видом?»

– Я всецело разделяю ваши чувства, леди, – с притворной серьезностью отозвался Киртиан и был вознагражден: пока они шли к выходу из палатки, плечи Мот дрожали от сдерживаемого смеха.