Текст книги "Искренне ваш…"

Что касается нас – мы живем на одной земле со всеми верующими и неверующими. И, конечно, встречаемся с представителями различных деноминаций везде: в семьях, на работе, на различных конференциях… Мы готовы благовествовать всем.

– А как в отношении других конфессий?

– Мы, люди, иногда не замечаем, как в вероучениях и догматиках, составленных даже самыми благочестивыми христианами, появляется то, что становится добавлением к словам Библии (Откр. 22:18-19). Это «приложение» часто связанно со временем, в котором мы живем и с церквями, в окружении которых находимся. Поэтому важно всегда сверяться с Библией, с тем, что Бог говорит нам в Своей Книге. Евангельские христиане-баптисты стараются так слышать, верить и любить, как говорит Библия.

Что касается других вопросов, то, думаю, хорошо, если мы в проведении богослужений учимся от православия – благоговению, от католиков – духовной дисциплине, от христиан веры евангельской – радости в общении. Прославлением Господа должно быть все богослужение, прежде всего через молитвы, проповедь Слова Божьего, хоровое пение, через христианские оркестры и различные музыкальные группы. Только надо помнить, что самый важный элемент духовной музыки – слово, обращенное к духу человека. При этом мелодия песен касается души, а ритмы воздействуют на тело. Сохранение приоритетов «дух-душа-тело», то есть «слово-мелодия-ритм», определяет правильное музыкальное служение в церкви. На мой взгляд, современным песням прославления часто не хватает глубины духовного содержания, они отражают ущербность этого мира.

«…Они и в старости плодовиты, сочны и свежи, чтобы возвещать, что праведен Господь, твердыня моя, и нет неправды в Нем» (Пс. 91:15-16).

– Александр Иванович, что Вы думаете по поводу распространения христианской литературы и христианских СМИ в Беларуси?

– «Во многой мудрости много печали; а кто умножает познание, умножает скорбь» (Еккл. 1:18).

Если позволите, начну издалека. В 60-х годах в Минскую церковь приехал гость из Канады – наш земляк-белорус Иван Калинкович Гук. В те времена зарубежные гости у нас были большой редкостью! В беседе с ним братья высказали просьбу помочь литературой. Особая нужда была в симфониях и библейских словарях. Когда братья сказали ему, что у нас нет никакой духовной литературы, а есть только Библия, он воскликнул: «Браты, благодарите Бога, что у вас есть только Библия! Придет время, когда у вас, как и в Канаде, будет великое множество духовной литературы. Люди будут читать о Боге – но удаляться от Него». Сегодня, похоже, мы дожили до этого времени. У нас издаются христианские журналы «Криніца жыцця», «Крынічка», «Христианская культура», «Куда идешь»; есть множество книг… Но огорчает то, что христиане не отличают в этом книжном винегрете полезное от бесполезного – даже, я бы сказал, вредоносного.

Печально, что в распространении духовной литературы на первое место ставится прибыль; на продукцию христианских издательств необоснованно накручиваются цены, делая ее недоступной для многих христиан. Поэтому трудно издать хорошую духовную литературу отечественных авторов. С другой стороны, современная молодежь читает все меньше, поэтому издательства и работники христианских СМИ испытывают серьезные финансовые трудности. Я убеждаюсь в этом, когда посещаю в Москве магазин «Христианская книга», в котором, на мой взгляд, самый богатый выбор разнообразной духовной литературы по доступным ценам.

– Какие слова Вы больше всего хотели бы услышать при встрече с Господом?

– «Хорошо, добрый и верный раб! В малом ты был верен, над многими тебя поставлю; войди в радость Господина твоего» (Матф. 25:23).

– Благодарю сердечно за интересные ответы, Александр Иванович!

– Это вам спасибо за интересные вопросы. Да благословит вас Господь и в жизни, и в служении!

Минск, Беларусь,

Май, 2006 г.

Вера Кушнир. Вера, верность, вечность…

Ей было 14 лет, когда в ее родной Донецк вошли немцы. Годы оккупации, казни евреев в шахтах – каждый раз шок для девочки-подростка. Потом пришлось пережить немецкие лагеря в Германии и смерть двух детей подряд в первые годы замужества. Встреча с Богом изменила ее жизнь. И смысл. Вера Кушнир стала общехристианской ценностью, реликвией. Такие качества характера, которые она сумела в себе воспитать, – сегодня редкость.

«Бог ищет верных и делает их способными!» – эти слова поэтессы давно стали крылатыми. Вне этого утверждения сложно понять секрет ее успеха, увидеть причину пережитых благословений, не говоря уж о плодотворности и востребованности творчества.

Вера Кушнир ворвалась в мою жизнь подобно свежему ветру. Невероятная яркость, богатство личности поразили. Ее нельзя было не полюбить. Искренность, кристальная честность, отсутствие даже намека на лицемерие поражали. Думалось: неужели такое бывает? Особенный, с изюминкой юмор (люди редко умеют с иронией говорить о себе самом, а она могла себе это позволить); богатство русского языка и владение немецким и английским; глубокое знание не только Библии, но и литературы, культуры народов, в среде которых ей приходилось жить…

Конечно, я потянулся к ней. В лице Веры Сергеевны Бог подарил мне чудесного, искреннего друга, от которого я многому научился. Она была настоящей. К ней совершенно не прилипала человеческая слава! Окруженная везде и всюду людским вниманием, она оставалась простой, предельно скромной и открытой для всех. С улыбкой повторяла наказ мужа: «Смотри, Вера, чтобы твоя популярность не ударила тебе в голову!» Не ударила.

Она была очень внимательной к людям. Помнила о «шапочных» знакомых различные подробности, чем весьма удивляла последних, случись у них повторная встреча. Так мог помнить лишь человек, для которого каждый новый знакомый – дитя Божье.

А еще, говорят, что полнее всего человек раскрывает свои качества в дороге. Особенно, если дорога сопровождается трудностями. Недаром в песне поется: хочешь узнать друга по-настоящему – «тяни его в горы, рискни». Там и проявится, кто он есть на самом деле. С Верой Кушнир мы проехали не одну тысячу миль. Она была самым неприхотливым попутчиком, какого я видел в своей жизни. В последний раз мы «намотали» около трех тысяч миль за 10 дней. А ей ведь было уже 82 года!

В самых сложных, экстремальных ситуациях, которые приходилось переживать во время наших долгих совместных поездок, она никогда не теряла самообладания. Никакой паники, даже тени испуга – а ведь мы и в автомобильные аварии попадали. «Господь, Которому мы доверили свою жизнь, – рядом!» – вот о чем, прежде всего, свидетельствовало ее поведение в такие минуты, что читалось в ее взгляде.

Везде и всегда она была открытой перед людьми и честной пред Богом. Никакая дружба и хорошие отношения не могли стать причиной потакания недостаткам людей или, не дай, Господь, подлости. Осудить – не осудит, но скажет своё мнение прямо в глаза. Лукавить не станет; всегда даст добрый, мудрый совет. Строгость и доброта, мудрость и простота удивительным образом уживались в этой хрупкой женщине-христианке.

В ней не было суеты, страха и сомнений – ей нечего было скрывать в прошлом, ее не страшило будущее. Помнится, посадила она меня как-то в машину, привезла на кладбище в Санта-Барбаре и совершенно спокойно – будто новую кофеварку показывает! – «похвасталась» выкупленными для неё и Стаса Николаевича местами: «Вот здесь будут покоиться наши бренные тела. Всю жизнь мы неразлучны, и здесь будем вместе…»

Вера Кушнир: «Я не думаю, что чего-то в своей жизни сделать не успела» (Интервью в канун 80-летия поэтессы)

– Вера Сергеевна, во-первых, с юбилеем Вас! Что чувствуете? По-прежнему в душе восемнадцать?

– Безусловно, 80 лет – очень крупная цифра, поэтому ощущение ее солидности, конечно же, присутствует. В физическом, духовном и эмоциональном отношении чувствую свой возраст. Серьезная веха… Она ярко и громко сигналит о моем приближающемся конце.

Много мыслей: пересмотр, переоценка прошедшей жизни. Привожу в порядок архив, чтобы знать, что я оставляю после себя потомкам. Мы с мужем оба в преклонном возрасте. Он даже старше меня на два года. Мы достигли с ним возраста, когда жизнь наша во многом заключается в поддержке друг друга. И физически, и духовно мы помогаем друг другу.

Но дремучей дряхлости я, слава Богу, не чувствую. По-прежнему каждое утро хожу на прогулку, как и всегда это делала. Каждый день до обеда работаю в миссии, а вот после обеда мне уже нужен отдых, чего не было раньше. Возраст все же дает о себе знать…

– Если позволите, сперва задам несколько вопросов, адресованных Вам нашими читателями. Итак, первый: что Вы считаете самым большим успехом, достижением Вашей жизни?

– Когда я уверовала, то попросила Господа, чтобы Он употребил меня в служении Ему. Господь взял, можно сказать, подхватил это мое такое незрелое, молодое желание и провел меня таким путем, что я смогла сделать вклад в общее дело христианства: послужить славянам в радиовещании и еврейскому народу – в миссии. И это не мое достижение – это огромное достижение Господа в моей жизни!

– Есть ли у Вас какое-нибудь собственное «золотое правило», может, даже не обязательно библейское?

– У меня есть чисто человеческое правило: не давайте повода ищущим повода! Не будьте соблазном. Я неизменно придерживалась этого правила в моей жизни. Люди часто ищут повода, особенно в отношении людей, которые в какой-то степени стали известны, переехали, как говорится, в «стеклянный дом». Когда со всех сторон нас видят и хотят видеть.

В свое время я работала в трех миссиях. Мне много приходилось выступать от имени этих миссий. После выступлений люди иной раз жертвовали деньги, причем не всегда именно на миссию. Иногда подходили и говорили мне: «Вера Сергеевна, это пожертвование лично для вас – возьмите себе, что-нибудь приобретите». Но моим «золотым правилом» было всё, до цента, отдавать в ту миссию, для которой я трудилась. Я принципиально никогда не брала гонораров. Это было частью моего девиза «не давать повода». Моя репутация, моя прозрачность были для меня гораздо важнее любых благ. Впоследствии, и даже по сей день, я работала в миссии совершенно бесплатно, поскольку мы с мужем уже получали пенсию.

Молодость. Стас и Вера Кушнир. Свадебное фото. Германия, 1946 г.

Пригодилось мое «золотое правило» и еще в одном вопросе. Я была молодой, и многие находили меня достаточно привлекательной женщиной – к тому же, как я уже сказала, мне приходилось много выступать, быть на виду Были и такие моменты, когда некоторые братья, к стыду их, подступали ко мне с разными вещами… Противостоять этому мне тоже помогало мое правило «не давать повода». Я трепетно хранила себя, чтобы даже тень каких-нибудь подозрений не могла пасть на мое служение и нанести тем самым урон ему Ведь даже мелочь какая-нибудь может абсолютно всё испортить!

Пользуясь моментом, хочу и братьям, задействованным в служении, дать совет быть очень осторожными в этом вопросе. В Ассоциации Билли Грэма было незыблемое правило, чтобы служитель никогда и нигде не допускал ситуации, в которой бы он оказался с женщиной, пусть даже сотрудницей той же ассоциации, наедине, где-нибудь за чашкой кофе. Кроме, конечно, жены, сестры или матери. И не потому, что там что-то могло быть, а потому, что что-то могло быть сказано, выдумано, добавлено… Словом, ни в чём не давать повода ищущим повода!

– Есть ли у Вас друзья среди молодежи?

– Есть, конечно. На протяжении восьми лет я даже вела библейские уроки в молодежной группе, которую недавно передала брату, дьякону украинской церкви. Так вот, эти молодые люди были моими друзьями. Для них я была человеком, с которым они могли поделиться тем, чего не могли сказать даже родителям. После уроков часто подходили девочки, у нас были конфиденциальные беседы. И мальчишки приходили ко мне за советом, доверяли свои тайны…

Когда я передавала группу упомянутому дьякону, они сделали мне в подарок замечательный альбом. Там было много фотографий, добрых слов благодарности, пожеланий. Они – мои друзья. По их свидетельству, они совершенно не чувствовали разницы в возрасте. Хотя часто я была довольно прямолинейна в советах. Говорила, например, что не стоит на свадьбу надевать слишком откровенные наряды. Сейчас это модно в Америке – невесты идут под венец полуголыми. Молодые люди не обижались, прислушивались. Ну, и дочери мои стали мне подругами. Это ценно. Хотя они и не молодые уже вовсе – им за пятьдесят.

– Планы на будущее есть?

– Готовлюсь к переходу, никаких планов… Пришло время привести все в порядок, чтобы не осталось никаких «хвостов». Хотя я по-прежнему пишу, делаю переводы, словом, не бросаю своей работы. Но при этом сознаю, что для всего в нашей жизни Господь положил предел…

Святое водное крещение. С пастором И.Рогозиным.

– Самый большой урок в Вашей жизни?

– Моя мать преподала мне самый большой и необходимый урок. В то время я была новообращенной христианкой и однажды, вернувшись с какого-то церковного собрания, посетовала, что поведение некоторых христиан не вписывается в мои представления о верующих. Я считала, что в церкви никто никогда не спорит, не теряет самообладания при спорах и т. д. А тут я стала свидетельницей повышения голоса, люди с покрасневшими лицами спорили – это меня возмутило.

На мои претензии мама ответила мне вопросом: «Вера, ты в кого уверовала?» Я говорю: «В Иисуса Христа». – «Вот за Ним и иди, не взирая на лица, – посоветовала мне мама. – Церковь – это не собрание ангелов, в ней есть люди, находящиеся на разных духовных уровнях. Одни уверовали вчера, другие десять или пятьдесят лет назад… Поэтому следи за собой, чтобы ты была в порядке; смотри на своего Спасителя и ни на кого больше». Этот урок я усвоила, когда мне было чуть больше 20 лет, и руководствуюсь маминым советом до сего дня.

– Удалось ли Вам найти ответ на извечный вопрос: что такое счастье?

– Счастье для верующего человека – быть угодным Богу. Найти одобрение у Него, услышать от Него: «Хорошо, добрый и верный раб! Войди в радость Господина своего». Счастье – ощущать Его одобрение не только от того, что мы делаем, но и от того, о чем мы думаем, что делаем тогда, когда нас никто не видит и не слышит. Бог оценивает не только наше поведение на людях, когда мы красивые, приличные, хорошие; но Он смотрит, как мы поступаем по отношению к своим супругам, детям, внукам – тем, кто ежедневно рядом с нами. Угодно ли наше поведение Господу, получает ли оно одобрение с Его стороны?! Для меня осознание такой вот угодности моему Господу – предел счастья.

– Расскажите о своем самом большом разочаровании и о том, как удалось его преодолеть?

– Не буду называть имена, хорошо? Расскажу только, что наша семья, мама и папа имели большое благословение в радиослужении. Мы вещали на Советский Союз. К этому служению нас привлек человек, под руководством которого было создано очень много хороших радиопередач. Так вот, в какое-то время мы заметили, что он не приходит на молитву, и вообще стал подолгу отсутствовать. А потом пришел

С другом семьи и коллегой-поэтом Родионом Березовым

Я, конечно, продолжала моё служение, но нужно было это как-то пережить, решить проблему. Директорат тоже об этом узнал. Мы с чуткостью и проявлением любви к тому человеку навели порядок в этом щепетильном вопросе, но то разочарование я помню до сих пор.

– Отличается ли христианство 50 лет назад от христианства сегодняшнего?

– Безусловно. Тогда не было харизматического движения, внесшее колоссальные перемены во всё христианство, которое теперь всё больше подражает миру. Я всегда считала, что церковь должна отличаться от мира. Для того чтобы «улица» полюбила церковь, нет необходимости становиться похожей на нее. Люди должны увидеть в нас Христа и придти в церковь не потому, что мы похожи на «улицу», а, наоборот, – потому что не похожи.

Теперь церковь почему-то старается угодить той публике, которая находится за церковными дверями, чтобы погибающие грешники, не дай Бог, не почувствовали себя в церкви неуютно. Подгоняем церковь под стандарты мира: «пусть грешники почувствуют себя здесь, как дома». Это и в музыке выражается, и в нормах поведения. Убеждают: пастору незачем надевать костюм и галстук – будет лучше, если он предстанет перед церковью в простой футболке; а если на ней еще и надпись какая-нибудь будет – вообще отлично! За последние 50 лет мир гораздо глубже проник в церковь.

Неудивительно, что и тематика проповедей изменилась. Тема греха ушла на задний план; призывов к покаянию не услышишь – мы боимся людей обидеть, стесняемся сказать им, что они грешники. Раньше это все было, потому и покаяний, и примеров возрождения людей было гораздо больше. Теперь же мирским людям, пришедшим в церковь, ничего не нужно менять. Они быстро понимают, что все можно оставить, как раньше («Бог тебя любит таким, какой ты есть!») – только в церкви, вдобавок ко всем мирским удовольствиям, тебе еще и небо предлагают! Церквей, проповедующих неповрежденную Благую весть, осталось очень мало. Ведь Благая весть заключается в том, что человек погибает, но у него есть шанс на спасение – а вместо этого с кафедры проповедуется о каком-то «добром дяде» на небесах…

– Какой совет сегодняшняя Вера Сергеевна дала бы 18-летней Вере Кушнир?

За работой. С английского переведены сотни статей и десятки книг.

– В том возрасте я была еще неверующим человеком. Работала в гитлеровской Германии. Поэтому первый совет непременно касался бы покаяния и спасения. Посоветовала бы придти к Господу и служить Ему. Но, учитывая всю сложность того трагичного военного времени, дала бы, наверное, и еще один совет: девушка, береги себя! Ведь нас – моих сестер и меня – сберегли только невидимые руки Божьи. Мы побывали в таких обстоятельствах, в которых можно было потерять всё! Ну разве не чудо, что, несмотря на еврейские корни, мы не сгинули в крематории? Нас спасла милость Божья.

– Есть люди, которые даже в патриаршем возрасте делают больше многих молодых. Что для этого нужно?

– Во-первых, целеустремлённость. У меня всегда было чувство срочной неотложности, осознание того, что у нас нет «завтра» – у нас есть только «сегодня». Я буквально с ума сводила всех своих сотрудников, которые пытались мне иногда говорить, что ту или иную работу они могут сделать завтра. Сегодня! Делай только сегодня! Не «пусть полежит», и не «неважно»! Сейчас! Я все время подгоняла других и спешила успеть сама. Чувство неотложности, сосредоточенности на цели помогло мне в жизни.

– Чего Вы, несмотря на поразительную работоспособность, все же не успели сделать?

– Я не думаю, что чего-то в жизни не успела сделать. Во всяком случае, не могу сейчас вот так сразу что-то припомнить. Оглядываясь назад, не вижу, чтобы я чего-то недоделала. По мере того, как открывались двери для реализации целей нашего служения, я делала всё, чтобы успеть. И, как мне кажется, успевала. Естественно, было время, которое я полностью должна была посвятить семье, детям. Это для любой женщины нормально. Но я не считаю, что это было потерянным временем. Мы с мужем вырастили прекрасных, талантливых детей.

– При всей загруженности, Вам удалось еще написать биографию ваших предков. Ваша книга «Жизнь лишь одна», переизданная недавно нашим издательством, – о еврейском народе. Сегодня такое трепетное отношение к памяти предков не часто встретишь. Наверное, это исключительно еврейская традиция?

– На книгу ушло два года. Написала ее сначала на английском языке, использовав весь имеющийся материал – частично он был на немецком языке, поэтому знание немецкого помогло. Потом уже решила сделать эту книгу на русском. Тогда в Израиль приехали более миллиона русскоязычных евреев, многие переехали из России в США, и я посчитала, что книга может быть для них очень полезной. Ведь в ней содержится сильнейшее свидетельство ортодоксального еврея, который стал миссионером и пастором.

– Еще один вопрос о еврейской культуре. Теперь нередко в стенах церкви можно увидеть танцы, прихлопывания, притопывания, всякие театральные постановки. Ссылаются при этом на еврейскую культуру…

– Своего деда я впервые увидела после войны, когда мы приехали в Америку. Не припомню никакой бросающейся в глаза разницы в проведении богослужений у мессианских евреев того времени с порядками в традиционно евангельских церквах. Не было у них ни «давидовых танцев», ни прочих «загибов» или так называемых еврейских традиций. По сути, они были евангельскими христианами, я бы даже сказала – баптистами. У них регулярно проходили молитвенные собрания, общие богослужения. Праздники Рождества и Пасхи отмечали совершенно нормальным образом, с благоговением.

Что касается плясок, театров, то это – фольклор. Как и в любом другом народе. Ближневосточная культура не обошла и еврейский народ. Нужно ли это в церкви? В еврейских синагогах этого нет. Зачем же это нужно христианам? Евреям, как и любому другому народу, нужно проповедовать Христа. А во Христе нет никакой разницы между иудеем и эллином.

Сейчас многие из язычников неожиданно становятся «евреями»; любыми способами отыскивают, докапываются и находят у себя еврейские корни, будто от этого можно стать лучше, выше и ближе к Богу. По моему глубокому убеждению, ближе к Богу человека делает вера во Христа! Все согрешили и нуждаются в покаянии. Это в равной степени относится и к евреям, и к язычникам.

– Вам знакомо заявление: «Мы восстанавливаем скинию Давидову»? Вы согласны с тем, что ее на самом деле сейчас нужно кому-то восстанавливать?

– В книге пророка Амоса говорится о разрушении и восстановлении скинии Давида. «В тот день Я восстановлю скинию Давидову падшую, заделаю трещины в ней и разрушенное восстановлю, и устрою ее, как в дни древние, чтобы они овладели остатком Едома и всеми народами, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь…» (9:11-12). Господь говорит, что Он – понимаете, Он! – восстановит скинию Давидову! Имеется в виду пришествие Христа на землю для царствования. И не мы будем восстанавливать эту скинию, а ее будет восстанавливать сам Бог в лице Сына Своего, Который воссядет на престол Давида, чтобы царствовать тысячу лет.

Это и есть восстановление скинии, которое осуществит сам Бог. А мы Ему пытаемся в этом помочь. Вы помните, что получилось, когда Сара пыталась «помочь» Богу? До сих пор идет драка между евреями и арабами, потому что Сара вмешалась. Нам не нужно помогать Богу восстанавливать скинию. Наше дело – приводить людей к Богу, а с восстановлением скинии, думаю, Он справится и без нашей помощи.

– Вы наверняка следите за этой самой «дракой» между евреями и арабами. Как Вы отнеслись к июльской бомбежке Ливана? Поддерживали ее?

– Поддерживала ли? Понимаете, Израиль в таком положении находится, что чувствует себя окруженным врагами, как загнанный зверь. И когда вы загнанному зверю наступаете на хвост, он начинает на всех бросаться, рычит и рвет все вокруг. Потому что вся его жизнь стоит на карте: он борется за свое существование!

Что сделали враги? Укрепившись на юге Ливана, на территории, которою шесть лет назад покинули израильтяне, они основательно вооружились сирийским и иранским оружием и решили, что теперь уже могут уничтожить Израиль. Иран открыто заявляет об этих планах. Поэтому, когда возникла угроза и захватили заложников, это вызвало вот такую чрезмерную реакцию. Но она объясняется лишь тем, что Израиль – загнанный зверь.

Кроме того, нельзя забывать о том, что израильтяне – не христиане, они не рожденные свыше люди (как мы это понимаем). Они все еще полагаются на свою военную мощь, отвечают силой на силу, угрозой на угрозу. Наша молитва в те дни была о том, чтобы они повернулись в сторону неба и просили помощи у Бога.

В офисе миссии «Вефиль»

– Интересно, а Ваша бывшая и далекая родина – Украина и Россия – Вам близки? Какое место они занимают в Вашей памяти?

– Ты правильное слово употребил – далекая. Потому что 56 лет мы уже в Америке, а до этого шесть лет прожили в Германии. То есть, более 60 лет живем на Западе. Но все эти годы я служила славянскому народу. Во мне, как в Тимофее, две крови: смесь крови славянской – с папиной стороны, и еврейской – с маминой. Когда я посещаю Россию, то как никогда чувствую свою принадлежность к русскому народу; но в Израиле я в не меньшей степени чувствую родство с еврейским народом. Муж у меня украинец. Я люблю украинский язык, люблю русский язык… Ни английский, ни немецкий не вытеснили во мне языка русского. Вся моя поэзия – на русском…

Радушная хозяйка. В этом доме побывали несколько сотен гостей со всего мира.

– И последний вопрос: как будете праздновать юбилей? 24 сентября не за горами…

– Еще не знаю. Собирается целая группа сестер, которые хотят меня в этот день посетить. Они живут здесь, в Калифорнии. Поговорю с моими дочерями, они наверняка что-то приготовят. Может, мы всё это каким-то образом объединим. Кто-то будет из местных братьев и сестер, друзья, молодежь… У нас очень хороший двор, а погода в этих краях всегда прекрасная. Поставим столы во дворе, будем общаться. Потом, наверное, поедем вместе на океан и там посидим, побеседуем. Пусть задают вопросы, так же, как и ты задаёшь, – кого что интересует в конце жизни моей.

– Позвольте и мне от имени десятков тысяч наших читателей присоединиться ко всем поздравлениям в связи Вашим юбилеем. Ваше творчество стало христианской классикой и принесло огромное благословение не одному поколению детей Божьих. Мы, ваши издатели, очень ценим Вашу дружбу и дорожим Вашим расположением к нам. Хотим ещё много раз видеть и слышать Вас, наслаждаться Вашими творениями и славить Бога за Ваш талант. Желаем здоровья и сил в Вашем почтенном возрасте. Спасибо огромное за интервью! Надеемся, что оно будет вовремя отпечатано и даже успеет к Вашему праздничному столу.

– И я вам всем очень благодарна. Для меня, Андрей, очень важно осознавать, что я оставляю после себя духовный след. Я буду с Господом, что несравненно лучше, чем жить здесь, на земле, но останутся эти труды, этот венец. Я всё привела в порядок. И я хочу, чтобы мой труд продолжал служить и после меня, до пришествия Господня. Очень было бы хорошо, чтобы мы все оставили в нашей жизни такой след, который бы служил Богу и после нашей смерти. Это – наследие. И тебе того же желаю. И всем, всем, кто как-то получил пользу от моего служения. Оставить след… Чтобы нас проводили так, как говорил некогда Павел Рогозин:

 
«Когда явился ты на свет и прозвучал твой плач впервые,
Его улыбкою в ответ встречали все твои родные…
 
 
Так пусть тебе поможет Бог так жизнь прожить, чтоб час прощанья,
Улыбкой сам ты встретить мог в ответ на общие рыданья…»
 

– Спасибо, Вера Сергеевна, ещё раз спасибо Вам за всё!

Санта-Барбара, Калифорния, США,

Сентябрь, 2006 г.

P.S.

Последние три года жизни Вера Сергеевна преданно ухаживала за своим мужем. Он перенес несколько инсультов, был не раз прооперирован и стал нуждаться в помощи, будто ребенок. Она и сама не блистала здоровьем – обнаруженный в начале 2000-х рак, удалось приглушить химиотерапией – но, тем не менее, она ни на миг не оставляла своего «Стасика», никому не доверяла уход за ним. Всё делала сама. И это в 84 года! За год до смерти она посвятила ему стихотворение.

Моему Стасику

 
Больной старик. Порой подавлен дух
Не потому, что он забыл про Бога,
А потому, что валятся из рук
Орудия труда, хоть вовсе их не трогай.
 
 
А ведь он мастер был. Всегда всё делал сам.
И помощь его даже оскорбляла.
Всё починял всегда то тут, то там,
Умелая рука моторы заменяла.
 
 
Цемент, водопровод, огромный сад –
Всё под его рукой не знало беспорядка.
Хозяин, и отец, и дед был детям рад,
Когда, бывало, перемнут все грядки.
 
 
Любил читать и музыке внимать,
Но старость отняла и слух, и зренье.
Жена, увы, вдруг превратилась в мать,
Чтобы помочь одеться в воскресенье.
 
 
Ни пуговок не может застегнуть,
Ни галстук завязать, ни брюк застежку.
Немые пальцы трудно разогнуть.
Чтоб кашу есть, с трудом удержат ложку.
 
 
И сон не тот, каким когда-то был.
Вставать «нужда» толкает то и дело.
И память подвела – он многое забыл,
Лишь помнит: жизнь мгновеньем пролетела.
 
 
В молитвах плачет, говорит «Прости!»,
За что «прости» – он толком сам не знает.
Смиренья дух всю жизнь привык нести:
Страх Божий помнит, любит, понимает.
 
 
Тропа земная у´ж е с каждым днем
Вдали манит сияньем неба кромка.
Уйдем туда мы скоро с ним вдвоем,
Оставив теплый след своим потомкам…
 

Тропа земная закончилась неожиданно. Все думали, что первым уйдет «её Стасик»: и здоровье сдавало, и постарше он… Но 14 января 2011 вдруг почувствовала себя плохо она. Настолько плохо, что поняла: дело серьезное. Инфаркт. И она, зная, что он не сможет остаться без нее один дома, из последних сил помогла ему одеться, «погрузила» мужа в машину и сама за рулем отвезла его и себя в больницу… Как оказалось – умирать… Зато «Стасик» остался под присмотром врачей.

Стас Николаевич в тоске по любимой прожил чуть больше трех недель. Похоронили его рядышком. Получилось всё именно так, как она и говорила.

Красивая жизнь – красивый уход…