Текст книги "Калейдоскоп. Сборник рассказов"

– Что случилось, Кристина? С тобой все в порядке? – озабоченно спросила подругу Лейма.

Кристина медленно перевела взгляд на свою спутницу и ответила:

– О да! – глаза ее при этом поблескивали диковатыми отблесками. Она вдруг резко поднялась с бордюра, которым был опоясан бассейн.

– Эй, что с тобой? – так же поднявшись, спросила Лейма.

Но Кристина ничего не отвечала, и вдруг зачем-то принялась ощупывать свое лицо, медленно и чувственно провела руками по своей груди, скрытой шелковой повязкой, спустилась руками по своему телу к промежности, погладила бедра и расплылась в какой-то неистовой улыбке.

– ДА!!! – прокричала Кристина так громко, что ближайшие посетители разом обернулись на возглас и одарили ее озадаченными взглядами. Но девушка, будто этого и ждала. Она вдруг сорвала с себя все подобие одежды, которое на ней было. Оказавшись перед ахнувшими очевидцами нагой, она танцующей походкой приблизилась к ближайшей торговой палатке, схватила открытую бутылку с вином, пропуская мимо ушей ругань торговца, и с диким смехом запустила ее в толпу посетителей, глазеющих на ее выходки. Тут же она начала забрасывать пригибающихся людей всеми предметами, которые дальше попадались под руку. Через несколько секунд ее схватили двое высоких мужчин-охранников, и потащили к выходу. Кристина не сопротивлялась, а лишь смеялась и кричала, пока ее волокли:

– Да, тащите меня, тащите! Скоро я потаскаю вас по сточным канавам!

Потерявшую рассудок Кристину вывели из заведения и увели в подсобное маленькое строение на заднем дворе, где заперли в одной из специальных комнат для подобных случаев.

* * *

Юлиан в состоянии очень схожем с диким похмельем выбрался из сферы, которая прекратила пульсировать и вновь обмякла. Принца немного пошатывало, но на ногах он держался. Он понял, что находится в черной комнате один. Быстро ощупав себя, принц не обнаружил никаких увечий или изменений. Одежда вся была влажной, не то от пота, не то от прилипших к ней нитей сферы. Все еще пошатываясь, он вышел из черной комнаты и был встречен восторженным приветствием Хозяина Игры, который протягивал ему фужер с холодным вином:

– А вот и Вы! Выпейте, сейчас это лучшее, что Вы могли бы сделать!

Юлиан взял фужер и жадно осушил его за считанные секунды. Затем он доковылял до ближайшего дивана и, развалившись на нем, обратился к хозяину, не глядя в его сторону:

– Как это происходит? Что это? Колдовство?

– Скажем, это секретное открытие древнейших племен, живших по всей империи до нас, – уклончиво ответил Хозяин Игры.

– Откуда это у тебя?

– Досталось по наследству.

– Продай мне этот аппарат! – требовательно попросил принц, бросив гневный взгляд на хозяина.

– Боюсь, не могу, – улыбаясь, ответил хозяин.

– Не можешь? – принц привстал с дивана и приблизился к собеседнику вплотную. – Тогда я объясню тебе, что я могу. Я могу завтра же вернуться сюда с целым войском, которое раскрошит тут все на мелкие кусочки. И после этого мне будет не нужно твое согласие, я просто заберу аппарат.

– Я ни сколько не сомневаюсь в Ваших словах, Ваше Высочество, – улыбка не исчезла с лица хозяина, даже наоборот, казалось, приобрела некий холодный и непроницаемый оттенок, от которого Юлиану вдруг стало не по себе. – Секрет этого аппарата известен лишь мне, и я унесу его с собой в могилу в любом случае. Так что ускорите ли Вы этот момент или нет, меня, честно говоря, мало волнует. Продавать или отдавать я его не собираюсь. Но зато Вы можете приходить сюда в любой день, когда Вам захочется и играть, сколько пожелаете.

Юлиан не сразу ответил хозяину. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что в данной ситуации он не сможет диктовать условий. Свыкнувшись со своим положением, принц ответил:

– Хорошо. Много людей еще играют в эту игру?

– Честно Вам сказать, ни кто, кроме людей королевской крови не сможет играть в Игру. Так уж она была задумана ее создателями.

– Великолепно. Значит, только я буду играть в нее, так?

– Абсолютно верно, Ваше Высочество! Помните только, что каждым персонажем Вы сможете сыграть только один раз.

– Что потом случается с людьми, которыми играют?

– Ваше Высочество! А Вам не все ли равно? – заговорщически подмигнув, задал встречный вопрос хозяин.

– Откровенно говоря, абсолютно все равно, – хладнокровно ответил принц. – Они хотя бы остаются в живых?

– Да, безусловно. Только для общества они уже не пригодятся, скажем так.

– Ну и отлично, – принц хлопнул ладонями и потер ими друг об друга. Что же, на сегодня с меня хватит, но я очень скоро вернусь.

– Всегда рад Вашему визиту, принц Юлиан! – сделав короткий почтительный поклон, попрощался с принцем Хозяин Игры.

Юлиан уже направлялся к выходу, пересекая первый ярус, как к нему из толпы подбежала Лейма. Она, захлебываясь от эмоций, попыталась рассказать принцу о том, что случилось с Кристиной, но Юлиан приложил свой палец к ее губам и легкомысленно ответил, что уже в курсе случившегося.

– Ты, девочка моя, забудь о том, что произошло, и заодно о Кристине. Сейчас мы отправляемся к карете и уезжаем. Ты все поняла?

Лейма покорно кивнула, опустив глаза, и двинулась к выходу вместе с охранниками принца. Юлиан еще раз обвел озорным взглядом первый ярус «Калейдоскопа» и последовал вслед за ними.

* * *

Трейден стоял возле полуразрушенной брусчатой хибары и молча вглядывался в отдаленный пейзаж. Перед ним в красных лучах заката за огромным распластавшимся пшеничным полем раскинулся дремучий лес. Ветер, создающий волнистую рябь в рыжем море колосьев, выдавливал из глаз слезинки, и многие из солдат опустили прозрачные забрала шлемов. Генерал свой шлем не носил практически никогда, хотя он был легким и удобным. Он не носил бы и доспехи, поскольку не боялся ран и ушибов, но тогда он бы подавал плохой пример своей армии, ведь военные обязанности одни для всех, и он не вправе в одиночку изменять или нарушать их. Зато уж с чем он не расставался никогда, даже ночью, так это со своим пистолетом и коротким мечом. Такой пистолет был у него одного во всем королевстве. Ствол был один, но зато выстрелить можно было целых пять раз не выполняя утомительную процедуру перезарядки. Патроны находились в кассете, которая с каждым выстрелом автоматически перемещалась, подавая следующий патрон в ствол. Оружейные мастера из инженерных башен вложили в этот пистолет весь свой потенциал. И в будущем Трейден, как генерал, собирался настоять на серийном производстве этого пистолета, ведь стандартные ружья в реальных боевых условиях годились лишь на один выстрел, дальше времени на перезарядку в большинстве случаев уже не хватало, и бой продолжался на мечах или врукопашную. А в данный момент специально для генерала уже шла работа над созданием ружья, которое могло бы стрелять по тому же принципу, что и его пистолет, но уже намного большее количество раз.

Трейден развернулся и направился к скоплению фермерских зданий, которые тоже частично были покороблены набегом изгнанника. За ним по пятам следовал командир взвода, который генерал взял с собой на задание. Двадцать бравых солдат в прочных доспехах защитного цвета, в фигурных шлемах с маленькими щитами за спиной, вооруженных двухствольными однозарядными ружьями и зазубренными мечами ожидали команды, стоя шеренгой вдоль дома главы восточного фермерского поселения. Проходя мимо них, Трейден бросил секундный взгляд на построенных воинов. Возле последнего из солдат он неожиданно остановился и не сильно, но резко ударил того внешней стороной кисти в живот.

– Не сутулься, – бросил генерал и двинулся к крыльцу большого бревенчатого дома. Солдат, получивший оплеуху, мигом выпрямился, а командир взвода поспешил доложить генералу:

– Он у нас новичок, исправится.

Но Трейден, видимо, пропустил пояснение мимо ушей. Он велел командиру остаться со своим взводом, а сам вошел внутрь дома и очутился в просторном холле. Обстановка была не богатой, все вещи и предметы быта были сделаны, похоже, самими жителями из дерева, железа и камня. Женщина, которую он застал за уборкой комнаты, показала ему, как пройти в комнату Бареля – главы фермерского поселения. Генерал вошел к Барелю без стука и обнаружил, как тот, стоя у своего ветхого письменного стола, отчитывает какого-то мужчину, громко осыпая того проклятиями. Увидев Трейдена, глава поселения сразу сообразил, что нужно переключить все внимание на гостя, и быстро выпроводил неуклюжего работягу, пригрозив ему, что разговор продолжится позже. Барель был маленького роста и полного телосложения. Одет он был в рабочую белую рубаху, которая давно уже стала серой от въевшейся грязи, и такого же цвета штаны, подвязанные поясом. Его лысеющая голова была обмотана наискосок медицинской повязкой.

– Добрый день. Меня зовут Барель, я заведую всем здешним фермерским хозяйством и отвечаю за производство, – Барель протянул генералу руку.

Трейден пожал собеседнику руку, и тот невольно съежился от каменной хватки.

– Я – генерал Трейден. Его Величество король Оскольд прислал меня сюда по поводу ваших жалоб на существо, которое нападает на ваши дома.

– Сам генерал! Наконец-то! Надеюсь, Вы то избавите нас от этого гада.

– Не сомневайтесь, – с непоколебимой уверенностью ответил Трейден. – Но сначала расскажите мне когда, как и сколько раз тварь делала свои набеги. Может кто-то видел или знает где его логово, или хотя бы есть предположения, где оно может быть. В общем, все, что может оказаться полезным, любую более или менее важную деталь я должен немедленно знать.

* * *

– А кто он, этот изгнанник? – спросил новичок у командира взвода, пока солдаты ждали возвращения генерала.

Командир посмотрел на новобранца и усмехнулся:

– Ты что, и вправду не слышал про изгнанника?

– Нет, не слышал.

– Изгнанник стал изгнанником не так давно. Понимаешь, каждый из нас когда-то в своей жизни совершает ошибки. Кто-то больше, кто-то меньше. Но это существо – продукт одной единственной, но очень коварной ошибки ученых из комплекса инженерных башен. Они пытались с помощью своих химикатов, или реактивов, точно не скажу, но в общем, с помощью какой-то искусственной дряни вырастить сверхчеловека. В случае успеха этого эксперимента полученный образец стал бы самым сильным и выносливым солдатом королевства! И их бы начали шлепать, как наши старинные ружья, и однажды в нас бы отпала надобность. Но…

– Но эксперимент не удался, – подытожил новобранец.

– Точно. Монстр, которого вырастили ученые, потерял рассудок. Они не могли контролировать его поведение, и в итоге существо перебило кучу людей, вырвалось из карантинной зоны инженерного комплекса и сбежало. Вообще, не понятно, почему его прозвали изгнанником, ведь он, скорее, просто беглец.

– И что, он и в правду такой страшный и сильный, как его малюют?

Но на вопрос новобранца ответил холодный голос генерала, который в этот момент вышел из бревенчатого дома:

– Да, – он подошел вплотную к новичку и спросил, – Как твое имя?

– Айрис, господин генерал! – отбарабанил новобранец.

– Так вот, Айрис. Чем больше ты будешь молоть языком, тем меньше ты проживешь. А теперь слушайте все! Мы сюда приехали не на экскурсию, и недаром именно вы сегодня здесь, потому что вы – лучший взвод во всем нашем королевстве. И не просто так именно я сегодня здесь буду руководить вашим взводом. Противник опасен. Осложнено все тем, что он еще и вооружен и, вопреки всеобщему заблуждению, все-таки довольно разумен. Пять дней подряд его видели в разное время суток на окраинах того дремучего леса, – генерал показал рукой в сторону чащи за полем. – Три дня назад он напал на поселение и разгромил амбар, в котором не нашел ничего для себя полезного, погубив при этом троих дежурных постовых. Вчера ночью монстр атаковал пекарню. Погибли семь человек, и было похищено много выпечки. Сегодня ночью возможно набег повторится, если нет, утром выдвигаемся с проводниками в лес и прочесываем ориентировочные места, подходящие для убежища изгнанника. Всем все ясно?

– Так точно! – ответил генералу хор мужественных голосов.

– Пока всем разойтись, но быть наготове. В любой момент я или ваш командир можем отдать приказ, который нужно будет молниеносно исполнить. И те, кто промедлит или ослушается, рискуют лишиться жизни.

Солдаты разбрелись небольшими кучками. Генерал увел командира взвода к распряженному вагончику, в котором они прибыли. На улице начало темнеть. В небе засверкали первые одинокие белые точки звезд. Запели ночные насекомые и издалека, из-за поля, из ночных глубин дремучего леса стали доноситься глухие крики диких зверей и сов. Ветер прекратился, и луна подсветила объятые темнотой и сном ровные ряды колосьев. Поселение фермеров тоже погрузилось в сон. Лишь на одной из мельниц и еще в паре домиков в окошках еще виднелся свет. Так же свет горел в передвижном вагончике генерала, вокруг которого дежурило пятеро солдат. Остальные группами по три человека бесшумно передвигались по окраине поселения вдоль нежилых сараев, патрулируя территорию.

Ночь прошла в бесполезных ожиданиях атаки, которой так и не произошло. Зато под утро небо внезапно затянуло свинцовыми тучами, и на фермерское поселение обрушился сильный ливень, который порушил все планы Трейдена. Под таким дождем было просто бесполезно соваться в лес. Вода лила непроглядными стенами, размывая почву под ногами и пронизывая насквозь каждого, кто выбирался из-под крыш или навесов хоть на минуту. Фермерские работы тоже остановились, но Барель был искренне рад, что поля хорошенько польются. Оказывается, здесь ждали дождя долго, и теперь, видимо, он грозился идти долго. Весь день солдаты просидели теми же группами под навесами для сена, либо у кого-то на крыльце. Изгнанник не появлялся.

Генерал, проклиная природу, принял решение выдвинуться в лес на рассвете следующего дня, не зависимо от погодных условий. Сапоги солдат были на резиновой основе, шлемы прекрасно защитят от промокания головы, а плащи по его приказу воины позаимствовали у местных жителей. В течение этого нудного дождливого дня солдаты поспали по несколько часов посменно, и уже к ночи каждый из них был бодр, полон сил и энтузиазма. К ночи дождь поутих, но не закончился. Солдаты по приказу генерала продолжали патрулировать окраины поселения. Трейдена почему-то не покидало предчувствие, что изгнанник рано или поздно вернется сюда. Охотничье чутье генерала твердило ему об этом из глубины подсознания все это время.

И вот в предрассветный час в вагончик возбужденно забарабанили руки часовых. Трейден выскочил на улицу и обнаружил, что часовой у вагона был один.

– Где остальные? – спросил генерал.

– Они только что побежали туда, за сараи, – солдат указал рукой направление, – одна из групп подала сигнал.

Генерал посмотрел в направлении, которое указывал часовой и увидел сквозь мутную пелену дождя что к вагончику двое солдат волокут одного раненого. Когда они приблизились, у генерала, часового и подоспевшего командира взвода от крика пострадавшего едва не заложило уши. Это был новичок Айрис. У него не было одной руки и одной ноги. Из ужасных ран торчали кости, а мясо и кровь смешались с грязью.

– В вагон его, а потом все за мной! – скомандовал генерал.

Сослуживцы погрузили орущего Айриса в вагон и еле впихнули ему в зубы деревянную палку. Лекарь отряда, либо уже был мертв, либо участвовал в схватке. Трейден в это время уже надел свой шлем, достал пистолет и жестом показал прибывшим солдатам, часовому и командиру взвода следовать за ним. Подбегая к сараям, за которыми находилось поле, генерал услышал несколько выстрелов и крики. В небе только начало светлеть, и когда генерал заглянул за сарай, его глаза выхватили из полумрака лишь расплывчатую от дождя и картину силуэтов. В этот момент изгнанник, который был ростом в полтора раза выше самого высокого из членов отряда, держа на весу одного из солдат, в мгновение разорвал его на части. Прозвучало еще два выстрела, прогремел неистовый рев, и через несколько секунд из-за сарая мимо генерала и находившейся с ним группы проскакала словно мяч по мокрой земле чья-то голова в шлеме с задранным забралом.

Генерал взглянул на солдат, которые, к его счастью, не спешили впадать в панику и отступать, а лишь ждали его команды. Он покрепче сжал рукоять пистолета, махнул рукой и одновременно со всеми выбежал из-за укрытия. Изгнанник к этому моменту яростно вбивал чей-то труп в грязь огромным кузнечным молотом. Вид его был поистине ужасным. Огромный перенасыщенный мускулами торс, короткие, но сильные ноги, голова, от которой человеческой осталась, разве что форма. На лице, будто не было кожи, а обнаженные багровые мышцы пульсировали вокруг лязгающей челюсти. Трейден обходил монстра сзади, по окраине пшеничного поля, остальные пытались взять его в круг.

Первым из них пал командир взвода. Молот полетел в него и, пробив доспехи, видимо проломил бедняге грудь, сбив его с ног. Затем ревущий монстр в два прыжка оказался у одного из множества тянущихся вдоль поля сараев и вырвал из стены кусок увесистой промокшей доски. Трейден за эти мгновения успел выстрелить два раза, и был уверен, что оба раза попал в изгнанника, но тот не подавал ни малейших признаков того, что был ранен. Он лишь еще больше разъярился и запустил в генерала вырванным куском доски.

Насколько Трейден считал себя ловким, настолько он и ошибался. Доска, вращаясь, угодила ему по бедрам и повалила в грязь между колосьями. Тем временем монстр схватил ближайшего солдата, который пытался атаковать мечом и швырнул его в покоробленный сарай. Воин пробил стену и исчез под рухнувшей грудой досок и брусьев. Следующего солдата схватить не удалось, он оказался на редкость проворным. Увернувшись, воин умудрился хорошенько пропороть монстру левый бок своим зубчатым мечом. Но вторая попытка увернуться не увенчалась успехом. Монстр схватил ловкача прямо за шлем, поднял над землей и выхватил меч из рук солдата. Пока воин безуспешно пытался отстегнуть заклинивший шлем, монстр резкими рывками отпилил зубчатым лезвием туловище от головы, и оно упало в грязь дергаясь в конвульсиях. Голова в шлеме пролетела над поднимающимся на ноги генералом. Монстр увидел Трейдена и, было устремился к нему, но сзади прогремел выстрел: кто-то еще был жив и, либо еще не успел выстрелить, либо успел перезарядить ружье.

Изгнанник развернулся, резко посмотрел в разные стороны и, наконец, увидел своего очередного обидчика. Солдат сидел на крыше одного из сараев. Монстр с разбегу влетел всем телом в ветхое строение. Щепки, доски и бесформенные куски древесины брызнули во все стороны. Крыша вмиг просела и раскрошилась, затянув в обломки находящегося на ней стрелка. Изгнанник выбрался из останков строения, сжимая попавшегося солдата обеими руками за плечи. Он сжимал его с невероятной силой, пока отчаянный крик человека не оборвался одновременно с хрустом его костей.

В сером небе сверкнула молния. Монстр бросил обмякшее тело обратно в обломки сарая, развернулся к полю и от неожиданности и боли заревел неописуемым ревом. Прямо в его лицо в упор выстрелил подобравшийся сзади Трейден. В небе грянул оглушительный гром, смешавшийся с воплем твари.

Голова изгнанника запрокинулась назад, и он, попятившись, рухнул спиной в деревянные обломки на мертвое тело солдата. Выстрел лишил его глаза и, как показалось генералу, пробил голову насквозь. По крайней мере, так должно было быть. Но изгнанник еще ворочался в обломках, держась руками за голову и издавая ужасные звуки. Трейден не рисковал приблизиться, чтобы добить изгнанника, и правильно сделал. Монстр внезапно вскочил на ноги и ринулся в поле, едва не сбив Трейдена с ног. Для существа, только что раненного в голову, изгнанник слишком быстро удалялся от места схватки. Из-за сараев показались несколько выживших солдат, которые предпочли укрыться в решающий момент боя. Генерал презрительно окинул их взглядом и, крикнув, чтобы все выжившие следовали за ним, пустился через поле в погоню за изгнанником.

Трейден и семеро оставшихся в живых солдат, не смотря на отсутствие серьезных ран, все же преодолели пшеничное поле намного медленнее спасающегося монстра. Изгнанник уже скрылся в чаще, когда остатки отряда достигли кромки леса. Генерал скомандовал растянуться в длинную шеренгу, перезарядить ружья и выдвигаться в погоню через лес, ориентируясь по звукам, которые еще издавал раненый монстр, выдавая направление своего продвижения. Отряд вошел в чащу. Солдаты с ружьями наготове продвигались сквозь мокрые заросли, преступая торчащие коряги и корни деревьев и уклоняясь от свисающих ветвей, с которых обильно спадали потоки воды при соприкосновении. Земля под ногами представляла собой темную жижу, на которой легко было поскользнуться и потерять равновесие. Судя по звуку, это произошло с изгнанником. Где-то совсем недалеко впереди с хрустом ветвей, всплеском грязи и хриплым стоном беглец, очевидно, упал.

Трейден ускорил шаг, насколько это было возможно в условиях непогоды и труднопроходимой местности. Он дал команду солдатам сближаться к месту падения, откуда доносился хрипящий протяжный стон, и до которого оставалось обойти несколько толстых стволов деревьев и торчащих хаотичными барьерами кустарников. Солдаты сходились полукругом к звуковому ориентиру, как вдруг, опередив их, на лежащего впереди меж ветвей и валунов изгнанника с противными ликующими воплями из глубин промокшего леса набросилась стая двуглавых гиен. Они все разом накинулись на ослабевшего беглеца, словно долго ждали момента, когда он будет не в силах противостоять им. Гиены отчаянно принялись вгрызаться в конечности и туловище раненого монстра всеми челюстями, которых было вдвое больше, чем их самих.

Это обстоятельство на миг сбило с толку Трейдена, и он жестом руки велел солдатам остановиться. В это же мгновение люди были замечены одной из гиен, которая тут же рычащим воплем оповестила стаю о не званых гостях. На секунду каждая из двуглавых тварей повернула в сторону приближающихся солдат как минимум по одной голове. И этим обстоятельством немедленно воспользовался изгнанник. Он, видимо собрав все последние силы и волю в кулак, резко поднялся с земли, раскидав накинувшихся на него гиен в разные стороны. Одна из них не желала падать и, крепко вцепившись обеими челюстями в мощное предплечье монстра, повисла в воздухе, раскачиваясь на его руке и злобно рыча. Беглец, недолго думая, со всей силой впечатал двуглавую тварь в ближайший ствол дерева, и та, отцепившись, заскулила и повалилась в грязь.

Изгнанник, окрыленный притоком сил, вновь ринулся сквозь чащу. В след ему прозвучало несколько выстрелов, которые явно не попали в цель. В этот момент, потеряв добычу, отчаявшиеся гиены, сброшенные изгнанником, разом набросились на людей. Двое солдат сразу пали под неожиданным натиском. Они истратили выстрелы и не успели защититься от напористых двуглавых тварей, которые теперь жадно вгрызались в их оголенные горла. Остальные солдаты кто как сумел дали отпор напавшим созданиям. Генерал лично пристрелил двух гиен, а остальные его люди расправились еще с несколькими своими мечами, после чего оставшиеся несколько особей с жутким воем скрылись в чаще, повинуясь инстинкту самосохранения.

Генерал скомандовал оставшимся пятерым солдатам возобновить преследование, и сам первым продолжил продираться сквозь мокрые заросли. Еще некоторое время люди, тяжело дыша, пытались догнать удирающего изгнанника, но тот отрывался от них на все большее расстояние с каждой минутой, словно гиены подпитали его энергией или влили ему топлива. Генерал не желал сдаваться. Он мысленно давил боль в ногах, жжение в легких, резь в глазах и продолжал двигаться сквозь царапающие когтистые заросли дремучего леса, наращивая темп. Он мысленно проклял оставшихся в живых солдат, которые остались где-то позади, не имея физической возможности продолжать преследование. Если он увидит их вновь, непременно лично бросит в темницы и подвергнет страшным наказаниям за их трусость и немощность.

Сколько продолжался этот зловещий марафон, Трейден уже не мог понять. Дождь кончился, и сквозь уходящие ввысь ветвящиеся стволы стали пробиваться яркие лучи солнца. Генерал уже не бежал, а скорее плелся, пытаясь фактически просто не прекращать движения. А лес тем временем начал редеть. Появлялись широкие опушки и поляны, а деревьев и кустов становилось все меньше. И вот уже осталась позади труднопроходимая чаща, и перед Трейденом раскинулась травяная равнина, которая заканчивалась крутым обрывом. Это была естественная восточная граница королевства. У края обрыва тяжело дыша, лежал изгнанник. Теперь у него явно больше не было сил куда-то бежать. Да и бежать уже было по сути некуда. За обрывом далеко внизу омывают изломанный скалистый берег холодные волны. С севера и с юга вдоль обрыва через примерно равные расстояния должны находиться охранные посты с огнестрельными башнями. А с запада со стороны леса к умирающему созданию приближался изможденный, но при этом крайне разгневанный Трейден.

До еле движимого тела изгнанника оставался десяток шагов. Трейден прошел их спокойно. За эти несколько затянувшиеся мгновения генерал кое-как восстановил дыхание. Его жажда идти всегда и во всем до конца была сегодня утолена, и сейчас он уже чувствовал, что это утро встречало здесь, на краю обрыва, только одного победителя. Без лишних фраз и прелюдий Трейден, подходя к лежащему противнику, всадил оставшиеся три пули в его голову. Тело изгнанника перестало вздыматься, а глаза, не закрывшись, замерли, глядя в мокрую голую землю возле обрыва. Трейден отдышался еще несколько мгновений, после чего, предприняв последние усилия, столкнул тело, и молча проследил, как оно долго безвольно летело вдоль отвесной скалы и затем разбилось о прибрежные серые камни. Спокойные волны неторопливо принялись смывать обильные брызги крови с каменного берега.

Трейден, слегка прихрамывая, отправился вдоль обрыва на север. К вечеру он добрался до блокпоста, который охранял когда-то въезд в королевство через Восточный мост. Там его осмотрел местный лекарь и проделал ряд процедур, чтобы максимально привести генерала в норму. Затем Трейден велел выделить ему самого быстрого скакуна, пояснив, что пришлет его обратно с гонцом, и собрался в дорогу. Перед отъездом он подошел к обрыву в том месте, где из скалы торчала пара возвышающихся колонн и огрызок начала огромного моста, которого ныне не существовало. Он безуспешно всматривался вдаль и в итоге поручил ближайшему постовому принести ему подзорную трубу. Трейден решил удовлетворить свое любопытство, раз уж он оказался здесь, и посмотреть, кто же возводит Восточный мост. Неужели люди? Неужели им будет под силу справиться с такой задачей за год?

Из памяти Трейдена все еще не стерся эпизод разломов и падения опор и секций этого колоссального сооружения. Когда-то он воочию наблюдал, как падали в воду огромные куски великого Восточного моста. И теперь его обломки, лежащие на дне шумных серых вод залива, создавали опасность пробить днища проходящих кораблей. Постовой принес подзорную трубу, и генерал стал рассматривать в нее западный берег границы основной части империи. Калибр линзы позволял увидеть лишь крошечную круглую картинку другого конца Восточного моста. И хотя уже немного стемнело, но Трейден мог безошибочно заявить, что на том конце вообще не происходило никаких движений. Может они не работают ночью? Но тогда, тем более, как же они хотят успеть осуществить реконструкцию за столь короткий срок? Эти вопросы, конечно, не были принципиальны для Трейдена, однако он еще какое-то время поглядел в трубу, затем отдал ее обратно часовому, оседлал скакуна и погнал его по дороге на запад в королевский дворец.

* * *

Юлиан по приезду во дворец после своего посещения «Калейдоскопа» стал активно блуждать по дворцу и при этом перестал находить себе место. Все его мысли теперь состояли из людей, которыми он жаждал поиграть. Он смаковал в воображении как поступит каждый из выбранных им персонажей. Он мысленно перечислял череду поступков, которые совершат все эти люди, и возможные последствия этих поступков. Принц долго скитался и наконец, понял, что жажда игры овладела им сильнее, чем он мог представить. Ночью ему начали сниться нелепые кошмары, будто черные призраки выпивают невидимую кровь из подвешенных марионеток, либо про то, как алые и багровые пятна расползаются уродливыми силуэтами ужасных созданий по портретам за отцовским троном. Он с криком проснулся под утро от видения, в котором гигантский гвоздь под ударами титанического молота, пронзал тела десятков нанизанных на него кричащих людей в красной ветреной пустыне. Эти странные сны пробудили в нем тревогу, которую принц успешно подавил бокалом вина.

Узнав, что отец еще не появлялся со вчерашнего вечера, Юлиан тайно покинул территорию дворца на своем экипаже. Путь его, разумеется, лежал на север, в «Калейдоскоп». Принц велел кучеру не щадить скакунов и мчать с максимально возможной скоростью. Чуть позже полудня загнанные скакуны доставили Юлиана к намеченной цели. Принц вновь был радушно встречен Хозяином Игры. Они проследовали в круглую черную комнату, где хозяин оставил Юлиана наедине с его новой забавой.

С этих пор юный принц все чаще стал посещать обитель Хозяина Игры. Одновременно с этим в окрестном поселении дворца стали происходить в большом объеме невероятные курьезные и смертельно опасные случаи с детьми самых знатных семей королевства. Так, например дочь местного ювелира неожиданно сбрила с головы все волосы, накрасила голову белой краской и среди бела дня бегала по своему кварталу с криками, что ищет курицу, которая снесла ее голову. В итоге опешивший отец, прослышав об этом, поймал ее и, затащив домой, выпорол ремнем. После этого случая девушка заперлась у себя в комнате и ни кому не открывала очень долгое время. Буквально через несколько дней дочь одной из дворцовых поварих, залезла на треугольную крышу своего дома, недалеко от дворца, разделась догола и во всеуслышание выкрикивала дерзкие ругательства в адрес короля. До того, как ее смогли оттуда снять дворцовые стражи, вокруг этого действия уже собралась немалая толпа, которая заливалась дружным смехом, но в секунды испарилась при появлении стражей. Девушку бросили в темницу, но затем стало очевидно, что она лишилась рассудка и вела в камере жизнь аморфного овоща. А еще через пару дней сын начальника дворцовой стражи вечером за семейным ужином выколол себе глаза столовыми вилками, чем вверг своих родителей в неописуемый ужас и шок. А на следующее утро он просто исчез из дома, и больше ни кто его не видел.