Текст книги "Безумные сказки Андрея Ангелова"

28. ЛЮДОЕД

Хлопнула дверь, проскрежетали запоры. Бутербродова вернули обратно в камеру – бетонную коробку два на три метра с маленьким решётчатым окошком под потолком, ржавым умывальником, унитазом без крышки и деревянным топчаном с двумя тюфяками.

Как только за дверью стихли шаги тюремщика, Андрюха присел на топчан. Бережно достал из-за пояса книгу. Послышалась уже привычная музыка, появилось мерцание… книга даже завибрировала от нетерпения. Гинеколог лихорадочно стал перелистывать страницу за страницей, бормоча:

– Выручай, книженция, ты должна мне помочь. Так, обретение сверхсилы… – не то… Обретение красоты… богатырское здоровье, к чёрту… Вот, побег из-под стражи! – И доктор углубился в чтение, стараясь не упустить ни малейшей детали. Прочитав заветные строки, Бутербродов поднял глаза. Взор его горел решимостью, от испуга и отчаяния не осталось и следа. Он подошёл к двери и уверенно ударил по ней кулаком.

– Позовите священника! Мне нужен священник! Я требую священника!

* * *

Заскрипела ржавыми петлями оцинкованная дверь, в камеру к гинекологу зашёл адвокат в сером костюме, за ним почтенный аббат с крестом на шее.

Бутербродов, стоящий у дальней стены с задумчивым видом, заметно оживился при виде посетителей.

– Вы просили встречи со священником, – произнес адвокат. – Перед отбытием в колонию закон даёт такое право. Заключённые могут исповедаться и причаститься плотью Христовой. К извинению, тюремное начальство не нашло ни одного священника вашей… – юрист запнулся, щёлкнул пальцами, – кон… конф… вашей веры. Прислало католического аббата. Как вы к этому относитесь?

– Спасибо, – искренне сказал врач. – Я очень рад буду исповедаться и причаститься.

– Аббат говорит только по-английски, – сообщил защитник. – Я выступлю вашим переводчиком.

– Э-э, я хотел бы поговорить с аббатом наедине, – заявил врач. – Вы понимаете, я ведь буду исповедоваться… я немного знаю английский.

– ОК, – согласился адвокат, – я буду за дверью. Если возникнут трудности, позовёте.

Юрист вышел, прикрыв дверь.

– Слушаю тебя, сын мой, – мелодично произнёс священник на чистейшем американском языке.

Он сложил руки на животе и приготовился внимать.

* * *

– …Во имя Отца, и Сына, и Духа Святого! – возгласил аббат, осеняя Андрюху крестным знамением на католический манер. – Отпускаются грехи твои! – Священник порылся в кармане пиджака, достал облатку, протянул. – Тело Христово.

Бутербродов раскрыл рот, смиренно высунул язык… И вдруг схватил протянутую руку с грязными ногтями и изо всех сил вцепился зубами в мизинец. Святой отец дёрнул рукой, облатка выпала. Священник вылупил глаза, тонко, по-детски, вскрикнул:

– А!

Андрюха яростно терзал волосатый палец, трещала кожа, ручьём лилась кровь. Странно, но только когда палец был почти откушен, аббат дал, наконец, волю мощному крику. У врача зазвенело в ушах от его дикого вопля. Он сделал последнее усилие, зубами рванул руку на себя и окончательно отгрыз палец. Святой отец упал на колени, схватился за искалеченную конечность. Гинеколог едва успел кинуть палец под лежанку, как в камеру вбежали три негра-охранника и адвокат. Доктор встретил их спокойной улыбкой, стоя над жертвой.

– Что случилось, аббат? – адвокат бросился к служителю, помогая подняться.

– Fucking shit! – в благородном гневе вскричал церковник. – Этот сукин сын мне палец откусил!

– Пойдёмте, пойдёмте, аббат, – юрист с помощью одного из тюремщиков, боком, опасливо косясь на узника, повёл священника к выходу.

– Пусть он мне вернёт мой палец! – вопил Божий человек.

– OK, OK, вы идите, я сейчас.

Постанывая и бормоча ругательства, аббат удалился в сопровождении надзирателя.

– Эй, ты спятил!? – крикнул защитник из-за спины охранников. – Где палец аббата?

– В желудке, – осклабился Андрюха, гладя себя по животу. – Я людоед. Хочешь, тебя попробую?

Бутербродов сделал шаг навстречу адвокату.

– Чокнутый! – выкрикнул по-английски адвокат и пулей вылетел из камеры.

Вернулся надзиратель, помогавший священнику, что-то шепнул охране, кивая на врача.

Охранники, не спеша, приблизились к агрессору. Один взмахнул кулаком, и гинеколог упал на пол. Также неспешно, охрана заработала ногами.

Попинав буйного узника, негры удалились.

Врач поднялся, кряхтя, присел на топчан:

– Вот козлы, – проворчал он беззлобно, трогая разбитую губу.

29. РЕАЛИИ ПРОШЛОГО

«У Татарина» было многолюдно. Аникита Иванович Репнин – главврач городской поликлиники, взял со стойки пиво и тарелочку с сушёной рыбой, огляделся, решая, куда опустить тучное тело. За угловым столиком он приметил пару знакомых лиц.

– Разрешите?

Барин и Халюкин, пившие пиво, вскинули головы.

– Пожалуйста, – разрешил бизнесмен.

Главврач сел, отхлебнул пива, бросил в рот кусочек рыбы.

– Кажется, вы друзья Андрея Васильевича? – спросил Репнин. – Как он теперь поживает?

Антон с Артёмом переглянулись.

– Он ведь в Питере, вроде? – продолжал расспросы Аникита Иванович. – И женат на вашей родственнице, – врач посмотрел на Барина.

– В Питере, – подтвердил последний. – Женат на сестре моей жены.

– Как он, вообще? – лицо экс-начальника Бутербродова лучилось благодушием.

– Мы с ним больше не контактируем, – вставил очкарик. – Он предал нашу дружбу.

Главный врач перевёл недоуменный взгляд с одного на другого.

– Да, наш бывший друг зажрался, – кивнул Артём. – И не хочет нас знать.

– Как же так? – помотал головой Репнин. – От кого – от кого, а от Андрея Васильевича я не ожидал… – Он хлебнул пенной влаги. – Хотя, вспоминаю, перед отъездом он стал каким-то шалым. Всё время бормотал что-то под нос, задавал странные вопросы… купил живого гусака… или гусыню? Зачем ему гусь, если он всё равно уже собрался переезжать? – врач ещё выпил.

Друзья внимательно слушали монолог.

– А ведь Андрей Васильевич – хороший специалист, я намечал послать его за границу для обмена опытом. – Репнин ударился в воспоминания. – Неожиданно он подал заявление об уходе, ничего не объясняя. Что с ним случилось тогда?

– Мы сами не знаем толком, – ответил за двоих Барин. – Андрюха уехал молча, даже не попрощавшись. Где-то раздобыл кучу денег, купил квартиру в Питере, в окрестностях города всего за шесть месяцев построил женскую клинику. Лечит только богатых и знаменитых. Свояченица рассказывала, купил самолёт и месяц назад улетел отдыхать в Африку…

30. СРОК ГОДНОСТИ РУБЛЯ

Когда всё улеглось, Бутербродов достал из-под лежака палеи аббата, тщательно обмыл, обтёр полотенцем.

Немного поколебавшись, засунул мизинец в рот и стал мужественно пережёвывать. Палец был толстый и скользкий, острый ноготь карябал язык, зубы вязли в сладковатом мясе. Гинеколог набрал питьевой воды, глотнул. Слышался хруст косточек, Андрюха посекундно пил воду. Наконец, доктор, зажмурившись, сделал последнее глотательное движение, допил остатки провранной жидкости, шумно выдохнул:

– Фу!

Куском штукатурки нарисовал на бетонном полу пятиконечную звезду с кружком посредине. Потом взял со стола полусгнивший апельсин – то, чем в этой африканской стране кормили свиней и заключенных, жестоко разломал, достал несколько косточек. Их высыпал в круг. Достал из-под тюфяка гвоздь. Оскалившись, со всего маха, ткнул им в указательный палец, на пол заструились красные капли.

Гинеколог накапал в каждый луч звезды понемногу крови, схватил книжку, присел на топчан и торжественно прочёл под музыку, исходящую от книги:

– Ядущий чужую плоть, заклинает тёмную силу, живущую в глубинных недрах. Изыди, помоги мне! Как скоро кровь, пролитая над символом Распятия, иссохнет, так и ты, навеки привязанный к предмету вожделения, примчишься сюда. Да рухнут оковы и приидет неведомый, смогущий освободить чадо греха из тесного узилища. Прими моё угощение, хранитель книги, отдаюсь тебе. Сатанусса!

По мере того, как врач говорил, камеру заполнял, неизвестно откуда бравшийся серый дым. Резко запахло серой. Бутербродов выкрикнул последнее слово, отложил книгу и зажал нос ладонью. Серое облако всё сгущалось.

Андрюха моргнул покрасневшими глазами и увидел большущего красного петуха. Он важно топтался по звезде, склёвывая косточки. Вдруг птица подняла хохлатую голову и искоса взглянула на арестанта. Затем петух открыл клюв, прокричал весело «ку-ка-ре-ку» и вылетел в решётку окна. Вслед за ним в окно мгновенно вытянуло серый дым. Воздух очистился, и на табурете, в метре от себя, Андрюха увидел покупателя гуся. Дед, как и два года назад, был облачён в тот же чёрный плаще капюшоном.

– Ба, кого я вижу? – засипел знакомый голос. Блеснули золотые зубы. – Старый знакомый, гусиный продавец! Рад видеть. – Демон огляделся. – Прямо скажу, твоя нынешняя хата оставляет желать лучшего. Попал ты, Андрюха! – он подмигнул.

– Опять ты! – вскричал врач.

– А ты думал, кто будет? Римский Папа? – ухмыльнулся старик.

– Где мой неразменный рубль? – справедливо вознегодовал Бутербродов. – Твои штучки? – он достал из нагрудного кармана конфетный фантик, помахал в воздухе.

Дед вновь ухмыльнулся:

– Я здесь не при чём. Просто у рубля истёк срок годности. Так бывает.

– Какой ещё срок годности!? – вскипел гинеколог. – Это что, банка консервов!?

– Трудно с тобой… – посетовал старикан. – Будешь слушать лекцию о свойствах волшебных денег или всё-таки решим твою новую проблему? – Чёрт осклабился. – Как понимаю, ты решил удрать из тюряги?

– Ясен перец, – остыл Андрюха. – Кретины-негры обвиняют чёрт знает в чём! Нужно отсюда сматываться.

– Готов помочь, – откликнулся золотозубый. – Куда тебя доставить?

Доктор секунду подумал:

– Назад, в Питер.

Дедок слез с табурета, распахнул плащ, обнажив волосатую грудь и рваные трико на коленках:

– Иди сюда.

Послышался звук отпираемого засова.

– Быстрее!

Андрюха схватил книгу, подбежал к старому хрычу, прижался. Дед оказался ростом врачу по соски. Старик укрыл узника полами плаща.

Вошедшие охранники увидели, как в камере закружился небольшой вихрь. Андрюха и обладатель золотых резцов слились в одну тёмную, вращающуюся массу.

Мгновение – вихрь улетучился. Тюремщики, тараща глаза, оглядывали пустое помещение.

31. РЕАЛИИ НАСТОЯЩЕГО

Дымовой туман рассеялся вместе с златозубым старцем, и Андрей Васильевич Бутербродов оказался перед воротами своей клиники. Климат здесь был, конечно, не африканский. Бутербродов в тоненькой рубашке и шортах сразу это почувствовал. Он запихал книгу в карман и нажал кнопку звонка. Из будки вышел охранник в пиджаке и при галстуке, спросил бесстрастно:

– Что вы хотели?

– Привет, Михаил, – поздоровался гинеколог. – Ты что, меня не узнал? Открывай быстрее, я замёрз.

– Простите, я вас не знаю, – ответил Михаил. – Что вам нужно?

– Ты-ы!.. – рассердился до икоты Андрюха. – Это я, твой хозяин! Ну же, отворяй ворота! – он потряс створку.

– Если вам нужна психиатрическая лечебница, то вы ошиблись. В нашей клинике лечат только женские болезни. Поэтому убирайтесь, – усмехнулся охранник, и вернулся назад, в тёплую будку.

– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал гинеколог.

Он отошёл от ворот, огляделся.

То же здание, окружённое леском, тот же забор. Пожал плечами. Взгляд зацепился за табличку, укреплённую на кирпичной опоре ворот:

ЧАСТНАЯ КЛИНИКА

по женским болезням

Доктор ТЕРПИЛОВ А. А.

г. Санкт-Петербург

Врач не поверил глазам.

– Как это понимать? – прошептал гинеколог.

Из оцепенения его вывел длинный белый лимузин, выезжавший с огороженной территории.

– Эй, стой! – бросился к нему Бутербродов. Лимузин ускорил ход. – Это моя машина! – закричал Андрюха, подпрыгивая и потрясая кулаками. – Остановись! Это же я!

Охранник подошёл сзади, развернул врача:

– Я же предложил убраться, – миролюбиво, отчасти даже с участием, произнёс он. – Хочешь попасть в женскую клинику, я тебя сделаю женщиной.

Бутербродов достал из-за пояса револьвер, ткнул в живот парню:

– Быстро в будку.

Через 15 минут Андрей Васильевич вышел из будки охраны, сел в припаркованную рядом синюю иномарку и уехал.

Охранник в одних трусах сидел привязанный к стулу и мычал заклеенным плёнкой ртом.

* * *

Ещё через полчаса врач уже стучал в дверь своей квартиры.

– Кто там? – послышался Ритин голос.

– Открывай, это я, Андрей.

– Какой Андрей?

– Что значит, какой? – удивился врач. – Здесь только один Андрей – Бутербродов.

Замки щёлкнули, молодая женщина вскинула брови: —Андрей? Здравствуй, давно не виделись. Какими судьбами?

– Ты чего, Рит? – развёл руками гинеколог. – Разве так встречают любимого мужа?

– Прости, Андрей, я тебя не понимаю, – посерьёзнела Рита. – Я замужем.

– Как это понять, чёрт возьми!? Ритка, я только что вернулся из Африки! Ты не представляешь, что со мной было!

Бутербродов полез целоваться.

Женщина упёрлась ему в грудь ладонями:

– Андрей, по-моему, ты немного не в себе. Мы давно знакомы, но это не даёт тебе право так себя вести. Я замужняя дама. Мой муж – уважаемый человек.

– Что ты хочешь сказать? – прищурился Андрюха. – Выходит, я уже не являюсь твоим мужем?

Рита пожала плечами:

– Ты говоришь такие странные вещи…

Хлопнула дверь подъезда, на площадку поднялся молодой мужчина в очках и деловом костюме.

– Терпилов!? – воскликнул врач.

– Простите? – очкарик состроил озадаченную мину.

– Добрый день, дорогой! – Рита улыбнулась очкарику.

– Здравствуй, родная! – Терпилов прошёл мимо гинеколога и нагло, на его глазах, поцеловал его жену.

– Кто это? – тип в очках, обнимая одной рукой Риту за талию, повернулся к Андрюхе.

– Э-э, приятель моего зятя, – нашлась Рита.

– И что надо приятелю твоего зятя здесь?

Бутербродов смотрел, хлопая ресницами.

– Пойдём, дорогой, он уже уходит, – Рита подтолкнула мужа в прихожую. Махнула Андрюхе, мол, уходи, и притянула дверь.

Гинеколог продолжал стоять, всё ещё ничего не понимая…

* * *

Секретарша вице-президента банка «Питерский капитал» сидела за своим рабочим столом, прижав куху телефонную трубку:

– Да ты что! – восклицала она, хихикая. – И что он тебе сказал?.. А ты?..

В приёмную вошёл посетитель:

– Привет, Мариша, – Бутербродов улыбнулся девушке и потянул на себя дверь вице-президентского кабинета.

– А! – секретарша вскочила, уронив трубку, вытянула руку, но гость уже скрылся в кабинете.

– Альберт Михайлович, добрый день, – поприветствовал врач, пересекая помещение и усаживаясь в кресло.

Банкир поднял голову от бумаг:

– В чём дело? Я занят.

В кабинет влетела Мариша:

– Альберт Михайлович! Извините, он… я не успела помешать… Её лицо отразило гамму чувств: растерянность, переживание, негодование.

– Кто вы такой, что врываетесь в мой кабинет!? – маленький толстяк повысил голос. – Попрошу покинуть помещение или я вызову охрану!

Андрюха поднялся, ткнул себя пальцем в грудь:

– Вы меня не знаете.

Фраза прозвучала утвердительно.

– Первый раз вижу, – ответил толстяк.

– Хорошо, я сейчас уйду. Ответьте только на один-единственный вопрос. Это очень важно!

Вице-президент посмотрел в напряжённые глаза врача и согласился:

– У вас ровно десять секунд. – Он откинулся на сиденье. – Мариша, свободна, – добавил он, – зайди минут через пять.

Гинеколог взял со стола банкира листок бумаги и ручку, написал несколько цифр, подвинул бумагу:

– Проверьте этот счёт.

– Я вам не клерк! – взорвался вице-президент. – Спускайтесь в зал и проверяйте у оператора.

– Это особый счёт, – интимно сказал гинеколог, – для избранных клиентов. Вы ведь лично ими занимаетесь.

Толстяк внимательно ощупал Андрюху серыми глазами, повернулся к ноутбуку, вывел на мониторе ряд цифр: —Такого счёта у меня нет.

– Почему-то меня это не удивляет, – сказал Бутербродов. – До свидания.

И пошёл прочь.

Спустя десять секунд доктор был уже в приёмной.

– Мариша, ты ещё не порвала с Женей? Этот подлец совсем тебя не бережёт, – нагнулся врач к секретарше. – Учти, ещё один аборт и ты никогда не станешь мамой. Пока, – он подмигнул.

Мариша открыла рот:

– Откуда вы?..

Но Бутербродов уже удалился.

* * *

– Подведём итоги. Меня чуть не сгноили в тюряге. Клиникой владеет мой заместитель, он же женат на моей жене. Знакомый банкир, который лечил у меня любовницу и с которым у меня финансовые дела, уверяет, что не знаком со мною. Денег на счету нет, как, впрочем, и самого счёта. Я уж не говорю о таких вещах, как самолёт, квартира и лимузин.

Сидя в синей иномарке, Андрей Васильевич беседовал сам с собой.

– Что, вообще, происходит? У меня нехорошее чувство, что тут не обошлось без старого хрыча. Похоже, тётка Агафья была права, шутки с дьяволом добром не кончаются… В каждом волшебстве всегда найдется этот чёртов побочный эффект… И скорее всего это только начало моих бедствий. М-да, дело дрянь. Надо срочно что-то предпринять, пока окончательно не встрял.

32. ХАЛЮКИН АНТОН ПЕТРОВИЧ

Синяя иномарка подъехала к небольшому зелёному домику сразу за магазином.

Бутербродов вышел из авто, прошёл через заполненный сухим бурьяном двор и стукнул в дверь. В ответ ни звука.

– Эй, – крикнул Андрей. – Тётка Агафья!

Он стал стучать и заглядывать в окна.

– Мужчина, зря вы стучите, – возле ограды стояла сухонькая старушка с бойкими глазами. – Тётка Агафья уже полгода, как переехала.

– А вы не знаете, куда?

– Нет, не знаю, – старуха пошла своей дорогой.

Врач подозрительно посмотрел ей вслед, сел в машину, вскрыл пачку сигарет и закурил. Открыл бардачок – манящее мерцание наполнило автомобиль-достал книгу. Задумчиво посмотрел, выпуская клубы дыма. Задумчивость на лице как-то легко трансформировалась в умиление, врач отложил сигарету, прижал мерцающий томик к груди, стал нежно поглаживать, закрыв глаза и покачиваясь под звучащую музыку.

Кто-то постучал в окно, музыка смолкла. Андрюха вздрогнул, несколько испуганно посмотрел в боковое стекло. Приоткрыл его.

– Шеф, довези до Центра, полтораста дам, – проговорил молодой парень лет 24-х, в кожаной куртке и кепке.

Бутербродов взглянул на книгу, решительно сунул её назад в бардачок.

– Садись, – он встряхнул головой, отгоняя гипноз, провёл ладонью по лбу. – Мне как раз в Центр!

* * *

Антон Петрович Халюкин в форме майора милиции сидел в своём кабинете за рабочим столом. Напротив него расположилась очень полная дама с пышной белокурой причёской и при густом макияже.

– Сколько времени? – спрашивал Халюкин.

Дама немного подумала и стала рассказывать, активно жестикулируя:

– Начало пятого… да-да, потому что незадолго перед этим, четырёхчасовалый гудок на фабрике прогудел.

Антон склонился над протоколом, записывая.

– Знаете, товарищ майор, мне его рожа сразу не понравилась! Типичная уголовная харя: сросшиеся брови, подбородок такой тупой… и башка лысая! Я ещё подумала…

Хлопнула дверь кабинета. Дамочка прервалась и оглянулась. На пороге стоял Бутербродов, у Халюкина от неожиданности волосы полезли ввысь.

– Идите отсюда, женщина, – быстро сказал врач. – Мне с капитаном, – он запнулся на мгновение, – то есть с уже майором, надо поговорить.

Дама попалась с норовом, она смерила Андрея уничтожающим взглядом:

– Смените тон, мужчина! Я, между прочим, даю ценные показания!

– Дадите их в другой раз, – нетерпеливо ответил врач.

– Я – важный свидетель обвинения! – заявила особа, выделив последнее слово. – Товарищ майор…

Но дознаватель, как загипнотизированный, глядел на врача.

– Вали отсюда, толстая шалашовка, быстро! – заорал гинеколог.

Дама подпрыгнула, как мяч.

– Ну и порядки в нашей ментуре, – вякнула она и опасливо шмыгнула вон.

– Здравствуй, очкарик, – совершенно другим тоном, в котором сквозили виноватые нотки, произнёс Андрей.

– Ты почему здесь? – спокойно спросил майор.

– Я буду жаловаться вашему начальнику! – свидетельница просунула нос в дверную щель, но тотчас исчезла.

Бутербродов закрыл дверь на защёлку. Сел на стул против друга, тот самый, на котором восседала свидетель обвинения.

– Во-первых, я прошу прощения за своё поведение в последнее время! – Быстро заговорил Андрей. – Я был неправ, Антоха! Выслушай меня, пожалуйста, внимательно! Мне очень нужна помощь!

Андрей замолчал на секунду, взъерошил волосы.

– История невероятная, но это действительно было со мной.

Всё началось на пикнике у Барина…

* * *

Из отделения внутренних дел вышел милицейский с жетоном «ГИБДД» на груди, направился к своему авто, припаркованному неподалёку. Мельком глянул на синюю иномарку и остановился. Достал блокнот.

– Так и есть! – воскликнул он удовлетворённо. – Те же номера, цвет, модель, – обошёл машину кругом, прижал к стеклу нос. Еще раз оглядел автомобиль и вернулся в здание милиции.

* * *

– …История, конечно, мало похожа на правду, – заметил Антон, выслушав рассказ. – Но как бы там ни было, я тебе верю. Ведь ты мой друг, – очкарик протянул руку.

– Спасибо, Антоха, – растроганно сказал Андрей, крепко пожимая ладонь дознавателя.

Зазвонил телефон на столе.

– Халюкин… Сейчас буду, товарищ полковник.

– Едь к Артюхе. Вот ключи от моей тачки, – милицейский выложил ключи. – Я ему позвоню, обрисую ситуацию, так что нежданным гостем не будешь. Меня вызывает начальство, я подъеду часа через два-три.

– У меня с собой синяя иномарка, – возразил врач. – Я её угнал у своего подчинённого, вернее, бывшего подчинённого. И книга в машине.

– Лучше тебе не светиться на этом авто, раз оно угнано, – просветил майор. – Вполне вероятно, машина уже в розыске.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Андрей, подумав пару секунд. – Держи ключи, заберёшь книгу. Машина стоит у самых дверей отдела.

– Всё, поезжай. Встретимся через пару часов у Барина, как договорились.

Гинеколог вышел на улицу. Возле синей иномарки топтались три человека в милицейской форме. Андрей, стараясь держаться, как можно естественней, прошествовал мимо. Сел в голубую «девятку» и уехал.