Текст книги "Безумные сказки Андрея Ангелова"

33. КРУГЛЫЙ СТОЛ НА ТРОИХ: НАЧАЛО

Трое друзей сидели за круглым столом в гостиной, в усадьбе Барина, и пили пунш. Посреди стола лежала злополучная книга.

– Понятно теперь, откуда у тебя богатство, – сказал хозяин. – Мы-то гадали-гадали с Антохой. Так и не смогли дать правдоподобного объяснения.

– Ты не обнаружил пропажу книги?

– Ты знаешь, нет. Я ведь в шкаф почти не заглядываю, библиотека деда мне нужна только для престижа. Я не фанат старинных книжек.

– Антоха, ты что-нибудь нарыл? – повернулся гинеколог к Халюкину.

Тот открыл блокнот:

– Тихонова Агафья Васильевна. Пятидесятого года рождения, русская. Официально нигде не работала. Проживала по адресу: улица Набережная, дом четыре. Шесть месяцев назад переехала в неизвестном направлении.

– А может, родственники есть? – начал Бутербродов. – Она говорила тогда, что бабушка…

– Слушай, Бу, зачем тебе эта Агафья? – перебил бизнесмен. – Можно просто сжечь книжку, и дело с концом. Хочешь, я сам это сделаю?

Андрей покачал головой:

– Мне кажется, ничего не выйдет. Тётка Агафья сказала, что только знающий в магии человек может успешно провернуть процесс. И знаешь, после того, что я видел и пережил, я ей верю.

– Но попробовать стоит?

– Боюсь, как бы не было хуже, – с сомнением ответил врач.

– Слушай, тебя сначала чуть не сгноили в африканской тюрьме, здесь чуть не арестовали за угон машины, – напомнил Артём. – Хорошо, очкарик в ментуре служит и ему передали дело. Денег нет, жены нет, дома нет. Куда уж хуже?

– Медлить нельзя, – поддержал майор. – Этот старый хрыч, как ты его называешь, устроит ещё какую-нибудь подставу.

– Чёрт с вами, – согласно кивнул Бутербродов. – Попробуем сжечь книгу.

– Что касается бабушки Агафьи, то она умерла полгода назад, – добавил Халюкин. – Других родственников не имеет.

– Плохо, – помрачнел Андрей. – Неужели, её никак нельзя сыскать? Есть же база данных, пробейте по системе… у вас много методов.

– Мы её найдём, – заверил дознаватель. – Но нужно время.

– А его у меня нет, – подвёл черту врач. – Вы верно подметили, я на крючке у старого пердуна. Пока книга будет существовать, он будет гадить.

– Я звонил свояченице, – сообщил Барин.

– И?.. – Андрей впился в него глазами.

– Ритка минут десять расписывала, какой любящий и заботливый у неё муж. Фамилия его – Терпилов. Такое чувство, что она живёт с ним долго и счастливо.

– Мой бывший зам. Меня не упоминала?

– Сказала, что заходил сегодня утром. Просила, чтобы я научил тебя культурному поведению. Ты к ней приставал?

– Приставал, – подтвердил врач. – Такую жену потерял! – добавил он с горечью.

– Сам виноват, – произнёс Халюкин. – Бесплатный сыр будет только при коммунизме, как известно.

Андрей скривился и закурил.

– Мне не даёт покоя один вопрос, – вымолвил Бутербродов. – Как книга попала ко мне? Ведь я её сам не брал, – врач посмотрел на Артёма. – Пришёл домой, а она уже в сумке.

– Ну, наверно, ты по пьяни положил и забыл? – предположил Барин.

– Я не пил в тот день, хорошо помню. Да и тогда у меня ещё не было такой привычки, – возразил гинеколог. – Я ещё Антоху домой отвозил, вот он нажрался.

– Тогда можно выдвинуть только одну догадку, – пожал плечами Артём. – У книги выросли ноги, и она сама залезла в сумку. Типи-топ, типи-топ, – бизнесмен изобразил пальцами ноги, идущие по столу.

– Тётка Агафья обмолвилась, что книга живая, – сказал доктор. – Так что не удивлюсь.

34. ТРАГЕДИЯ ПОЛИГЛОТА

В это самое время в далёкой африканской стране наш знакомый проводник – тёзка великого политика, подал продавцу в супермаркете местные деньги, то ли коричневые, то ли зелёные.

– Сдачу оставь детишкам, – сказал он великодушно на местном наречии.

Подхватил пакет с покупками и повернулся, чтобы уйти. Неожиданно откуда-то вынырнули двое штатских и подхватили негритоса своими чёрными руками под чёрные ручки.

– Пройдёмте, – сказал на ломаном английском один.

– В чём дело? – на языке Шекспира завозмущался Уинстон. – По какому праву!?

– Сэр, вы обвиняетесь в сбыте фальшивых денег, – произнёс другой. – Мы из Интерпола, не сопротивляйтесь. Будет только хуже.

Спустя три дня заросший колючей щетиной африканец сидел в железной клетке для подсудимых, в зале суда. Рядом находился неизменный адвокат в сером костюме.

– …помог бежать русскому арестанту, – говорила судья-негритянка на местном наречии. – По совокупности преступлений, я приговариваю Уинстона Льюиса Джонса к двадцати годам лишения свободы, без права досрочного освобождения. Приговор понятен, осуждённый?

– Ваша честь! – закричал бедный полиглот. – Я ни в чём не виноват! Это всё русский! Он расплатился со мной этими долларами! А про его побег я узнал из газет!

– Приговор понятен, – утвердительно сказала судья. – Он может быть обжалован в установленный законом срок. Процесс окончен, – она стукнула молотком.

– Мужайтесь, Уинстон, – вымолвил адвокат.

– Вы не знаете, мистер Смит, куда меня собираются отправить? – спросил бывший гид и переводчик.

– Скорее всего, в тюрьму номер шесть, на севере страны, – объяснил защитник. – Известна больше под названием «Людоедка». Закон очень строг к фальшивомонетчикам и всех обвинённых в этом преступлении отправляют туда. Зря вы связались с сумасшедшим русским! Мне искренне жаль!

Осужденному надели наручники, и повели прочь из зала судебных заседаний. Юрист сочувственно смотрел вслед.

35. КРУГЛЫЙ СТОЛ НА ТРОИХ: ОКОНЧАНИЕ

– Ты, правда, можешь её читать? – спросил Барин, подтягивая к себе книгу.

– Могу, только когда один остаюсь. При свидетелях она идёт в отказ, – ответил Андрей Васильевич. – Кстати, Барин, тётка Агафья очень поразилась, услышав твою фамилию. Я думаю, к ней захаживал твой дед.

– Ты думаешь, он тоже…

– Возможно, – кивнул Бутербродов. – Не зря ходили слухи, что он общается с Сатаной. Помнишь, очкарик?

Антон утвердительно кивнул.

– Может, у твоего деда сохранились какие-нибудь записи? Типа архивные бумаги? – предположил гинеколог.

– Ничего. – Барин открыл книгу. – Во всяком случае, в усадьбе я ничего не нашёл. Слушай, Андрюха! – его глаза загорелись. – Что здесь написано? Какими словами и всё такое? Расскажи!

– Даже не мечтай, – ответил врач, покосившись на книжку. – Если книга изъявит желание с тобой пообщаться, не отвертишься.

Барин захлопнул книгу, отодвинул от себя.

– Давайте попробуем её сжечь в камине, – продолжил Бутербродов, – и разойдёмся по домам. С утра каждый займется своим заданием, а вечером вновь здесь соберёмся и решим, как, вообще, действовать.

Друзья поднялись из-за стола.

– Очкарик, бери книгу, как самый стойкий, и иди впереди, чтобы мы могли тебя видеть, – скомандовал Андрей.

Халюкин сгрёб книжку, троица вышла из комнаты в направлении кабинета

36. БАРИН АРТЁМ МИХАЙЛОВИЧ

К коттеджу на двух хозяев подъехала голубая «девятка» с зажженными фарами.

– До завтра, Бу, – Антон протянул руку.

– Счастливо, Антоха, – гинеколог с размаху шлёпнул по ладони друга. Вылез из машины и направился к дому.

Он не был здесь два года. Окна Андрюхиного дома встречали своего хозяина темнотой. В окнах у соседки тоже не было ни искорки.

Мутноватый лунный свет змеился по земле, оставляя неяркие блики на всём, что он освещал.

Бутербродов нашарил под козырьком крыши ключ, отворил дверь, ступил на веранду. Рука потянулась к выключателю, вспыхнула лампочка. Тотчас что-то мягкое и пушистое, с воплем, бросилось ему на грудь. Андрей от неожиданности выгнулся назад, схватил это «что-то» и стал отдирать от себя. Его усилия увенчались успехом, он вытянул руки. Испуг с лица моментально исчез, на нём появилось удивление, затем нежность.

– Кысенька, это ты! – врач прижал дымчатого кота к груди. – Мой маленький! – стал поглаживать, кот замурлыкал. – Взгляд упал на кучу соломы и тряпок в углу. – Ты здесь живёшь? Ах ты, бедный! Пойдём домой.

Бутербродов распахнул внутреннюю дверь, включил свет в кухне и гостиной. Присел на диван, лаская кота.

– Будем спать, Кыся? Сегодня у Андрея Васильевича был сумасшедший день. Ты уж извини, но поесть у меня ничего нету. Потерпишь до завтра? Хорошо?

* * *

Гинеколог проснулся от телефонного звонка рано утром. Он оторвался от подушки, помотал спросонья головой, откинул одеяло. Под ним, свернувшись клубком, спал Кыся. Телефон разрывался.

– Тебя не отключили? – пробормотал врач. – И кто платит за услуги?

– Алле!.. Я. Что!?

– У меня здесь Лида, – говорил Халюкин. Он уже находился на рабочем месте, напротив сидела Артёмовская жена. – Барин пропал. Утром она проснулась, а Артём исчез.

– Ну, может, он куда-нибудь ушёл, мало ли что? – возразил Бутербродов. – По нашим делам, например. Возможно, выискал что-то в Интернете.

– Его вещи, обувь, телефон, деньги остались дома. Не ушёл же он раздетый и разутый.

– Ты считаешь, это связано?.. – начал гинеколог.

– Всё может быть! – перебил Антон, покосившись на Лиду, которая промокала платочком глаза. – Ты занимайся своими делами, я сейчас смотаюсь к Барину домой. Вечером встретимся «У Татарина». Удачи и будь осторожнее.

Халюкин положил трубку. Андрей сделал то же самое.

– Похоже, мы затеяли опасную игру. Неужели?.. – он не договорил, взял штаны с кресла, стал натягивать.

37. ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ КНИГИ

Майор Халюкин в штатском сидел за столиком «У Татарина». Перед ним покоился небольшой графинчик и тарелка с салатом. Он выдохнул, влил в себя рюмку, вытащил из пачки сигарету, прикурил.

Пластиковая дверь ресторана мягко чмокнула, вошёл Бутербродов, разыскал глазами друга, уселся напротив.

– Привет, Антоха. Давно ждёшь?

– Только рюмку успел замахнуть. Ты выпьешь?

– Нет, сейчас надо иметь ясные мозги.

– Ну, а я ещё замахну. Мне алкоголь, наоборот, помогает сконцентрироваться. – Антон наполнил рюмку, опрокинул, подцепил вилкой салат, сунул в рот.

Андрей закурил. Подошла официантка:

– Что будете заказывать?

– Двойной эспрессо без сахара.

Официантка кивнула и отошла выполнять скромный заказ.

– Значит так, – сказал врач. – Я сегодня целый день копался в музейном архиве. Нашёл любопытные сведения. – Он достал блокнот из кармана синей ветровки. – Во второй половине восемнадцатого века деревней, которая стояла на месте нашего города, владел прапрапрапрапрапрадед Артюхи, Барин Василий Иванович, дворянин. Я просмотрел его хозяйственные бумаги, судя по ним, этот Василий Иванович еле сводил концы с концами. Но за десять лет до смерти, а именно в 1770 году, положение резко изменилось. Дворянин неожиданно разбогател, построил усадьбу, прикупил несколько соседних деревень. Я спёр его реестр расходов за один год. – Врач вытянул из-за пазухи пожелтевшую от времени бумагу, развернул, подал Антону.

Официантка поставила перед гинекологом чашку.

– Спасибо, – поблагодарил доктор, сделал несколько маленьких глотков.

Халюкин пробежал список глазами.

– Представь, за один год предок Артюхи потратил миллион! – комментировал Бутербродов. – Даже распутная императрица, думаю, столько не расходовала. Притом, что цены были совершенно другие.

– Да, – откликнулся майор, – за стадо из пятидесяти коров он выложил всего двести рублей. Картины, драгоценности, мрамор… пожертвовал триста тысяч на Академию Наук… а вот ещё пожертвование…

– Это ещё не всё, – продолжал Андрей, опять заглядывая в блокнот. – В 1780-м году дворянин умирает. Вот выдержка из питерской газеты, я переписал: «…Полицейский врач, прибывший в усадьбу из столицы, не обнаружил на трупе никаких видимых повреждений. Среди населения Санкт-Петербурга ходят упорные слухи, что в смерти дворянина виноват дьявол. Гости, бывавшие у него в доме, часто замечали резкий запах серы. Следствие по делу ведёт опытный прокурор Хомяков…». – Бутербродов поднял глаза на собеседника. – Запах серы – визитная карточка старого хрыча. Я встречался с ним два раза, и всегда от него несло серой.

– Ну?

– Нарыл я кое-что и о родном дедушке Барина. Кой-какие его личные бумаги нашлись. – Бутербродов припал к кофейной чашке.

– Рассказывай, – Халюкин в третий раз наполнил рюмку.

– Он, оказывается, подавал заявление с просьбой выехать за границу. В советское время, сам знаешь, с этим было строго, требовалось разрешение КГБ. Я прочёл отказ, адресованный ему с Московской Лубянки.

– Ну и что? – Антон выпил. – Многие тогда пытались вырваться из Союза на загнивающий Запад. Дед Артёма ненавидел коммунизм.

– Верно. Только другие не предлагали взятку в размере полумиллиона тех рублей. На эти деньги можно было купить полета «Волг» – самой крутой тачки эпохи социализма. На деда завели уголовное дело, но никаких денег не нашли и сочли его невменяемым. Помурыжили немного и отпустили. Я прочитал об этом в письме, написанном отцом нашего Артёма своей сестре. Видимо, старик письмо перехватил, так оно и попало в архив нашего города.

– Слушай, Бу, если он действительно общался с книгой, то мог очень просто попасть куда надо, минуя и КГБ, и таможню. Вроде, как ты из Африки.

– Конечно, мог, – согласился Андрей. – Но, видно, не хотел. А, может, не сообразил. Кто знает, что творилось у него в голове? – Врач затушил окурок. – Ну, а у тебя что?

– Был у Барина в усадьбе. Он, правда, бесследно испарился. Ничего и никого.

– Книгу не видел?

– Нет. В камине, где мы её сожгли, полно золы. – Что-нибудь по тётке Агафье?..

– Я её разыскал! – гордо вымолвил Антон.

– Правда!? – вскричал Андрей. – Молодец, очкарик!

– Погоди радоваться, – остудил его пыл майор.

– А что такое? – встревожился гинеколог. – Надеюсь, она не умерла?

– Не умерла, – подтвердил милицейский. – Она в дурдоме.

Андрей огладил подбородок, уставился на друга растерянным взглядом:

– Но почему!?

– Хороший вопрос, – очкарик снова плеснул себе водки. – Завтра навестим и узнаем.

38. ТРУП – ИНОГДА ГРУСТНО

По телевизору показывали культовый фильм «Театр Мистера Фэйса». Андрей в трико, майке и тапочках сидел в кресле и лениво следил за развитием сюжета. Мистер Фэйс на экране развернулся к Бутербродову лицом, и врач увидел под капюшоном плаща знакомые зелёные огоньки.

– Андрюха! – мелкие зубы без губ раздвинулись. – Не смей делать ей больно! – Демон поднял руку и бросил книгу.

Она перелетела сквозь экран и упала на колени врачу.

– Не советую со мной воевать! – продолжил Демон.

Он вытянул прямо под нос гинекологу ладонь, на которой лежали два глаза. Пальцы сжались в кулак, раздался хруст плоти, на пол излились кроваво-белые ошмётки.

– Книга выбрала тебя, пользуйся её силой!

Бутербродов вжался в кресло, не в силах оторвать взор от экрана. Лицо отражало растерянность и страх.

– Знай, я всегда побеждаю! – Демон исчез. По экрану пошла белая рябь, прозвучал небольшой взрыв, кинескоп треснул, из него повалил дым.

Книга, переливаясь разноцветными полосами, лежала у врача на коленях.

Зазвонил телефон, врач подпрыгнул в кресле. Телефон не умолкал. Доктор встал. Книга мягко шлёпнулась на пол. Не отрывая взгляда от аппарата, Андрей медленно подошёл, резко снял трубку, молча приставил к уху.

– Что!?.. Хорошо, жду.

Бутербродов отёр лоб, посмотрел на книгу. В глазах появился нежный блеск, черты лица смягчились, он наклонился к книге, протянул руку. Но вдруг замер, увидев остатки глаз. Скривился, протянутая рука задрожала, врач покраснел от напряжения и… отдёрнул руку. Не отрывая от книги взгляда, схватил с дивана свои брюки и с перекошенным лицом сначала попятился, а потом бросился вон из комнаты.

Уже на веранде он натянул штаны, застегнул ремень. Вдел руки в рукава куртки. Распахнул дверь. Закурил.

К коттеджу подъехал милицейский УАЗ, посигналил.

Бутербродов двинулся к машине.

* * *

– Товарищ майор, группа прибыла, – доложил молодой сержантик, возникший на пороге спальни Барина.

Очкарик, куривший у окна, сказал, не оборачиваясь:

– Пусть минуту подождут. Там с ними приехал один штатский, позови его.

Сержант не успел выполнить приказ. Быстрым шагом, оттолкнув его, в комнату вошёл Бутербродов, приблизился к другу:

– Ну!?

– Свободен, сержант.

Парень вышел.

– Лидка ложилась спать, – сказал Халюкин, подходя к кровати, Андрей двинулся следом. – Откинула одеяло, а здесь…

Милиционер поднял покрывало, врач вздрогнул, испуганно-жалостливым взглядом уставился на кровать. На подушке, зияя пустыми глазницами, лежала голова Артёма.

– Пойдём, – Антон тронул гинеколога за плечо. Друзья вышли из спальни, пошли по коридору.

– Где Лида? – спросил доктор.

– Спит в комнате для гостей. Я заставил выпить её коньяк с феназепамом.

Мужчины оказались в кабинете Барина. Антон открыл бар:

– Надо выпить.

– Налей и мне, – попросил гинеколог.

Майор выставил на письменный стол покойного хозяина бутылку тёмного стекла, пару рюмок, разлил. Друзья, не чокаясь, выпили.

– Глаза Барина… верней, их ошмётки, валяются у меня дома на полу, – сообщил Андрей.

Дознаватель вскинул голову.

– Это работа хозяина книги. Знаешь, Антоха, час назад, я, третий раз в жизни, по-настоящему забздел. – Бутербродов усмехнулся. – Первый раз это случилось, когда продавал гуся. Второй раз в африканских джунглях. И сегодня. По правде сказать, в последнее время я только бздежом и занимаюсь. – Он закурил.

– А книгу мне вернули, – продолжил врач. – Ну и каша заварилась!

– Если б мы знали, чем закончится затея с сожжением!.. – в сердцах сказал Антон, плеская в рюмки. Он залпом выпил. – Бу! Надо поскорее изничтожить этого сукиного сына!

– Согласен! – поддержал гинеколог, он глотнул спиртное. – Чем дальше, тем больше на меня действует гипноз книги. И я…

На пороге кабинета возник человек в штатской одежде, с папкой в руке:

– Антон Петрович, извините, но мне нужно допросить вас и вашего друга.

– Кто это? – негромко спросил гинеколог.

– Следователь городской прокуратуры, – пояснил Халюкин.

39. ЗАТРЕЩИНА

Лежащая на деревянном полу книга вздрогнула, закряхтела. Она подпрыгнула, зацепилась за край скатерти, залезла на стол. Обложка откинулась, листы сами собой стали быстро переворачиваться. Наконец, движения прекратились. Под зазвучавшую музыку глухой голос говорил:

– Андрюха! Вынь сердце Антона Халюкина, свари его с солью и перцем. Поднеси блюдо Хранителю книги. Он его отведает и отблагодарит тебя: вернёт утраченные деньги, положение в обществе, жену, неразменный рубль. Исполни обряд на возвращение утраченного…

– Ааа! – Бутербродов проснулся. Он спал полностью одетым в кабинете Барина, на диване. За окном светало.

В комнату стремительно вошёл Антон, спросил без предисловий:

– Что, выдвигаемся?

– Куда? – удивился врач, протирая глаза.

– К тётке Агафье, – Халюкин открыл форточку.

Андрей поднялся с постели.

– Антоха, у тебя пистолет с собой? – спросил он с нехорошим блеском в глазах, приближаясь к другу. – Дай на минутку.

– Зачем? – беззаботно откликнулся майор, прикуривая.

– Посмотреть. Хочу сравнить со своим револьвером, – гинеколог улыбнулся улыбкой, более походящей на оскал.

Халюкин пристально глянул на доктора и со всего маху ударил его кулаком по лицу.

Андрей сильно покачнулся, но удержался на ногах. Оскал исчез. Гинеколог потрогал скулу.

– Спасибо, очкарик, – искренне сказал он, протягивая ладонь. – А как ты догадался?

– Ты бы видел свою рожу! – фыркнул Антон, пожимая руку товарища. – Явно читалось желание убить. Я ж всё-таки милицейский.

40. ПОКОЙНИЦЫ

По коридору больницы, постукивая каблучками, шла молодая медсестра. За ней, не в силах оторвать глаза от фигуристой задницы, шагали наши друзья.

– Двадцать пятая палата, – сестра остановилась против белой двери. – Вас подождать?

– Спасибо, – ответил Халюкин. – Дорогу назад мы найдём.

– Она, наверное, ещё спит. Обычно Тихонова встаёт довольно поздно, – девушка заспешила назад по коридору.

Халюкин открыл дверь, вслед за ним в палату проскользнул Андрей.

Обычная больничная палата: крашеные стены, тумбочка, кровать. На кровати кто-то лежал, накрывшись одеялом с головой. – Агафья Васильевна, – позвал милицейский. Бутербродов потянул носом воздух:

– Чувствуешь?

Антон тоже принюхался:

– Сера?

– Да, по-моему, до нас здесь кое-кто побывал.

Друзья переглянулись, Халюкин резко отдёрнул одеяло. На подушке лежала женская голова без глаз.

– Она?

– Да, её родинка.

Кто-то потянул врача за рукав, гинеколог обернулся и увидел девушку лет 25-ти, в синем халатике. Распущенные волосы до плеч, серые глаза, аккуратный рот.

– Отойдём? – сказала девушка.

– Антоха, я отойду, – произнёс гинеколог. – Кажется, мне хотят что-то сообщить.

Милицейский посмотрел на девицу:

– Валяй. Я пока здесь пошарю, может, чего обнаружу.

Андрей и девушка вышли в коридор.

– Возьми, – девушка достала из лифчика сложенную бумагу. – Она просила передать.

– Кто? – Бутербродов внимательно посмотрел в серые, спокойные глаза.

– Покойница, – просто ответила девушка.

Гинеколог взял записку, собеседница собралась уходить.

– Постой, – врач придержал её за плечо. – С чего ты взяла, что записка именно мне.

– Агафья описала тебя. Сказала, что когда-нибудь ты придёшь. Пусти! – девушка стала уходить. Отойдя десяток метров, обернулась и крикнула. – Не верь ему сразу!

– Кому? – крикнул в ответ Андрей.

Но странная вестница, повернувшись спиной, уже удалялась.

– Не верь ему сразу, – пробормотал доктор, глядя на аккуратно сложенный листок. – Что это значит?

Доктор поднял глаза, но девушка в синем халатике исчезла, словно растворившись в воздухе.

– Доброе утро, Андрей Васильевич, – послышался сзади женский голос.

Гинеколог медленно развернулся. Прямо перед ним стояла молодая женщина в белом халате, с невероятно синими глазами.

– Мы знакомы? – полюбопытствовал гинеколог.

– Мы знакомы, – подтвердила женщина. – Вы приехали с женой или она осталась в Санкт-Петербурге?

– Юлька! – вскрикнул врач, всмотревшись. – Ты ли это!? – Бутербродов с неподдельным восхищением оглядел соседку. – Какой красавицей стала! Работаешь здесь?

– Да, младшим ординатором. Вы не ответили на мой вопрос.

– А вот характер у тебя остался тот же, – рассмеялся гинеколог. – Что касается вопроса?.. Кстати, напомни, что за вопрос.

В дверях палаты возник Антон:

– Андрюха, иди сюда.

– Здравствуйте, майор, – соседка Бутербродова величаво повернула голову.

– Здрасьте, – Халюкин мельком взглянул на ординаторшу.

– Извини, Юлька, – врач вошёл в палату.

– Смотри, – майор взял с тумбочки странный ошейник из белого металла. Круг, не больше 10 сантиметров в диаметре, с выступающими треугольниками на внутренней и внешней сторонах. – Нашёл у неё под подушкой. Что это такое, как думаешь?

– Напоминает строгий ошейник, – Бутербродов ощупал штуковину.

– Как считаешь, эта штука может нам помочь? – спросил Антон.

Сзади послышался грохот, друзья обернулись.

На полу лежала Юлька, потерявшая сознание от вида головы тётки, не прикрытой одеялом.

– Что с ней? – удивился майор, кидаясь к женщине.

– Похоже, обморок, – Андрей пощупал шею. – Нужно её унести отсюда. И захвати эту железку.