Текст книги "Именем волчьего закона"

Перед ним был респектабельный мужчина чуть более сорока лет, полноватый, но спортивный, в дорогом, стильном темно-синем костюме, белой рубахе с модным галстуком и черных остроносых туфлях. На них не было ни пылинки, и по этому признаку Сергей догадался, что приехал он сюда на машине.

Его лицо было немного одутловатым, с заметными синими мешочками под глазами, выпирающими скулами и небольшим с горбинкой носом. Выше лба блестела солидная лысина, а на затылке виднелись немного седые, а некогда черные вьющиеся волосы. Они образовывали небольшую прическу – островок былой молодецкой кудрявой шевелюры.

Руки посетителя немного дрожали, видимо, он волновался, и это обстоятельство насторожило Краснова.

«А не алкаш ли он», – подумал сыщик.

Пахло от клиента дорогим французским дневным одеколоном, и аромат этот Краснову не очень понравился. Сам он любил тяжелые запахи, дурманящие, давящие, соблазняющие и притягивающие. Одним из них был «Драккар», и именно им он попрыскался перед приездом в офис. Но больше всего сыщику запомнились глаза мужчины. Они были голубые, большие и жалостливые. В них он прочел боль, печаль и подавленность. Немного красные веки указывали на то, что посетитель либо изрядно пил, либо плакал. Но может быть, и то и другое одновременно.

– Здравствуйте, – сказал Сергей и стал внимательно следить за реакцией собеседника. По скорости ответной реакции он определял, кто перед ним. Если человек наркоман или алкоголик, то у него будет заторможенный, вяло эмоциональный ответ. Если он туп как пробка и необщителен, то эффект окажется примерно таким же. Но если ответ молниеносный, яркий в эмоциональном плане, поддерживается жестами, богатой мимикой, значит, перед вами интеллектуально развитый субъект, здоровый, непьющий и хорошо отдохнувший. Недостаток сна, физическая или нервная усталость могут быть причиной заторможенности даже у нормальных людей.

В незнакомце чувствовалась интеллектуальная сила, а также непригодность к физическому труду. Его ладонь при рукопожатии была мягкая как студень, податливая и холодная. Он волновался и это было явно заметно. Отчего – Краснов пока определить не мог.

– Добрый день, – ответил гость. Посмотрел на Таню и немного смутился. Сергей понял, что тот не хочет говорить при ней, и предложил пройти в другую комнату.

Они вошли в просторный светлый, только отремонтированный кабинет и уселись в кресла. Сергей незаметно включил с пульта направленную на клиента замаскированную в нише стены видеокамеру и устроился в кресле поудобнее.

– Итак, – начал он, – я вас слушаю.

Клиент кинул мимолетный взгляд на интерьер кабинета, потом собрался с мыслями и изрек:

– Я архитектор, строю дома для богатых заказчиков. Владелец большой строительной фирмы.

– Как ваше имя и отчество, – сказал Сергей и повернул к гостю табличку со своими инициалами, стоящую на низком журнальном абсолютно пустом столике.

– Марк Абрамович Гольдштейн, – представился тот.

– Сергей Сергеевич Краснов, – подтвердил правильность надписи на табличке сыщик.

– У меня деликатное дело, – архитектор замялся, – у меня пропал друг.

– Так, – Сергей изобразил на лице сочувствие и продолжал внимательно слушать собеседника.

– Его зовут Михаил Робертович Ферсман, ему тридцать с небольшим и он… – клиент полез в карман, покопался там и извлек портмоне, а оттуда небольшую фотографию. Передал ее Сергею, а тот взял и посмотрел. – Он тоже архитектор, очень талантливый. Сотрудник моей фирмы и мы с ним дружим. Мы компаньоны. – Мужчина замолчал.

– Я вас понимаю, – Краснов многозначительно кивнул. – Как это случилось?

– Он был у меня дома, мы долго обсуждали новый проект, спорили, засиделись допоздна, потом немного выпили и решили отложить обсуждение на утро. Он поехал домой, так как было уже заполночь. Я всегда беспокоюсь, когда он поздно от меня уезжает, и поэтому звоню его жене – узнаю, приехал ли он. Позвонил и тогда, но его еще не было. Его мобильный не отвечал, и я заволновался.

Утром он на работу не вышел. Я вновь позвонил его жене и узнал, что он дома не ночевал. Тогда я сел в машину и проехал той дорогой, которой он возвращается от меня домой. Там ни машины, ни его самого не было. Тогда я подумал: может быть, он поехал на территорию фирмы, в строящийся особняк, и остался ночевать там. Такое тоже бывало. Ведь спор произошел из-за некоторых конструктивных решений именно этого дома. Но и там его не было, и охранники сказали, что он не приезжал.

К вечеру он тоже не объявился. Я приехал к нему домой и вместе с его женой Аллой мы поехали в отделение милиции и подали заявление о пропаже человека.

– Так, – Сергей внимательно смотрел на фотографию. На ней был изображен высокий, стройный мужчина в просторной белой рубахе с рюшками на рукавах, в черных стильных брюках в обтяжку и модных остроносых туфлях. Грива черных ухоженных волос развевалась на ветру, рубаха надулась на спине пузырем и это придавало облику парня некую мятежность. Он снялся на огромном камне, на фоне моря, на вечерней заре, и ласковые лучи заходящего вдали солнца освещали его стройную фигуру и красили алым белоснежную рубаху.

Его лицо было поистине красивым. Орлиный нос, ровные вздернутые домиками черные брови, чувственные губы, волевой подбородок и несильно выпирающие скулы создали облик топ-мена, притягивающего взгляды многих женщин.

А вот глаза были маленькие, карие, глубоко посаженные, взгляд агрессивный и колкий, немного дерзкий.

Краснов изучал фото и думал:

«Этот парень имеет жену, возможно, детей, а его сослуживец что-то больно о нем беспокоится. Они компаньоны, может, между ними произошел конфликт, и Миша решил на время уйти в тину, понервировать друга и жену, а через пару дней появится как ни в чем не бывало и скажет: «Здравствуйте, я ваша тетя».

Есть тип людей, которые, чтобы добиться своего, готовы идти на любые ухищрения. Если они не могут нормальным путем реализовать свою цель, то начинают давить на психику близких вот такими способами. Пропадет на время, а потом появляется и решает свою проблему. Родные рады, что он жив, здоров, невредим, сразу сдаются и прощают ему все. Выполняют требования капризного негодяя».

– Был между вами конфликт? – спросил Сергей.

– Нет, – ответил Марк Абрамович.

– Вы же сами сказали, что спорили…

– Это производственные споры и ничего личного. Они у нас происходят почти каждый день. К тому же они не принципиальны. Мы решали, какую крышу установить в сдаваемом доме. Спорили насчет ее цвета и фактуры. Михаил хотел нового оригинального конструктивного решения – специальную ярко-желтую австрийскую черепицу, а я склонялся к стандартной коричневой. Она проверена и не вызовет у заказчика шока.

Михаил – автор с большой буквы, поразительный архитектурный талант, он идеолог модернистских решений, а я, напротив, консервативных. В удачном сопряжении наших двух подходов, в слиянии стилей и рождаются те творения, которые мы предлагаем клиентам. Создаваемый нами дом стоит три миллиона долларов. Весь проект и, естественно, под ключ. Вы извините, Сергей Сергеевич, у вас дом сколько стоит? – вдруг спросил архитектор.

– Ну, – потянул Краснов. Он не ожидал такого вопроса, но решил ответить, так как сотрудничество с таким человеком, коим был Марк Абрамович, сулило обоюдную выгоду.

«Вдруг он мне новый особняк построит за полцены», – подумал Краснов.

– Мой дом значительно дешевле, но я его не строил и за него не платил. Мне его подарили. Думаю, тысяч на триста потянет, может, пол-»лимона», не больше.

– А тут три, – клиент многозначительно вскинул брови. – Заказчик – известный банкир, и он хочет жить в шедевре современного зодчества. То, что мы предлагаем – экстрапроект, рассчитанный на человека с определенной долей смелости, способного понять полет фантазии наших архитекторов. В частности, Михаила Ферсмана. При этом дом должен быть абсолютно функциональным. В нем должно быть уютно, удобно и безопасно жить. А главное – красиво. Он не должен быть похож ни на что ранее созданное, за всю историю зодческого искусства человечества.

Архитектор принялся рассуждать на любимую тему, и глаза его загорелись творческим огнем. Сергей некоторое время слушал, а потом нарочито посмотрел на часы. Марк Абрамович сразу осекся и понял, что пришел сюда не для посвящения сыщика в тонкости архитектурных изысков.

– Что вам сказали в милиции? – спросил Краснов.

– Ничего особенного. Забрали фото, заявление и просили ждать. Если он объявится, мы должны сразу им сообщить.

– Понятно, это естественная реакция. Они уголовное дело о пропаже человека открывать не будут, так как тот мог просто уехать на деревню к дедушке, никого не предупредив, и объявиться через месяц как ни в чем не бывало.

– Они так и сказали и посоветовали обратиться к частному детективу, что я и делаю.

– И правильно делаете. Милиция искать не будет, – пояснил Сергей. – Где вы живете и где живет он?

– Я живу в Рублеве, а он тоже в Рублеве, но в другом поселке, на окраине. У нас там дома. Мы их сами строили, по своим проектам, и они являются эталоном, рекламой нашей фирмы, вывеской, что ли.

– Какое расстояние между вашими домами?

– Несколько километров по лесной дороге.

– У вас охраняемые участки?

– Да, но на дороге охраны нет и она довольно-таки глухая. Движение там фактически отсутствует. Это новая территория рублевской застройки. Там земельные участки стоят очень дорого.

– Могли на вашего друга напасть грабители?

– Не знаю. Мы люди не бедные и известные в некоторых кругах. Наверное, могли.

– На какой машине он ехал?

– У него джип «Мерседес», а у меня «Ленд Круизер». Но это не первые машины в гараже. У меня еще есть «Ягуар» и «Мерседес». Просто нам много приходится путешествовать по бездорожью, от стройплощадки до стройплощадки, поэтому джипы удобней. Наша фирма строит несколько фешенебельных домов в разных районах Подмосковья и ездить надо много.

– Он мог уехать на другую стройку?

– Нет. Мы сдаем этот дом, а другие в фазе закладки фундаментов. Там трудятся наши опытные специалисты, и мы туда раз в неделю приезжаем.

– Скажите, Марк Абрамович, есть ли у вас и Михаила враги?

– Нет. Абсолютно точно. Мы платим налоги, ни с кем не конфликтуем, поэтому…

– Может, у вашего друга была любовница? – задал деликатный вопрос Краснов.

– Может, но мы друг друга в такие тонкости не посвящаем. У нас семьи, дети, сами понимаете…

– Так, может, он приедет через день и все образуется?

– Нет. Миша очень обязательный человек, удачливый бизнесмен, для него архитектура превыше всего. У нас горит проект, перестраивать кое-что пришлось. Если мы его в срок не сдадим, то фирма выплатит большую неустойку. Поэтому мы сейчас работаем и день и ночь, а отдыхать потом будем.

– Вы настаиваете, что с ним могло что-то произойти?

– Абсолютно точно. Если бы он даже куда-то уехал, то обязательно позвонил бы. Ведь у нас двадцать первый век на дворе. У меня в кармане два сотовых, у него два… Не могли они оба одновременно разрядиться.

– Да. Сложное дело.

– Вы за него беретесь?

– Я берусь, но хочу вам сообщить, что подобные дела порой не раскрываются. Вы не волнуйтесь, но предположим худшее. – Краснов внимательно взглянул на собеседника, проверяя – сможет ли он выдержать то, что сыщик ему скажет. – Тот сидел спокойный и собранный. – Так вот, предположим, вдруг вашего компаньона схватили бандиты в качестве заложника. Тогда они будут звонить семье или вам и требовать выкуп.

– Звонков не было, – сообщил Марк Абрамович.

– Ладно. А вдруг его убили, чтобы завладеть машиной?.. Тело закопали и найти его будет невозможно. Такие дела раскрываются случайно, если вообще раскрываются.

– Сергей Сергеевич, я все понимаю, я просчитывал в уме все возможные варианты развития событий, и они могут быть плачевными, но, прошу вас, попробуйте, найдите его или хотя бы… Вдруг он попал в аварию, вдруг его ограбили, отняли машину, документы, телефоны, а самого бросили в лесу, посторонние люди его подобрали, и он попал в госпиталь. Лежит без сознания, и врачи не могут определить, кто он. Попробуйте, я к вам поэтому и обратился…

– Хорошо, но я вас предупредил, что результат может быть как отрицательным, так и нулевым.

– Я здравомыслящий человек и знаю это.

– Если вы меня нанимаете, то я хочу вам сообщить, что у меня суточная оплата труда.

– Как скажете. Все детективы берут примерно одинаково, но вас мне рекомендовали.

– Кто? – спросил Краснов.

– Один мой знакомый, он просил, чтобы я его не называл.

– Ну ладно, так вот, я работаю десять часов в сутки и беру за это пятьсот долларов. Первый этап – обследование места возможного преступления, сбор информации из больниц, вытрезвителей, моргов, отделений милиции, домов престарелых. Это займет примерно четыре дня. Этот этап я проведу, а потом сообщу вам о ходе расследования. Если мы ничего не найдем, то вы сами решите, продолжать следствие или нет.

– Хорошо, – сказал Гольдштейн и полез в карман за портмоне.

– Оплата после выполнения заказа, а пока давайте подпишем договор о сотрудничестве.

– Тогда возможна безналичная оплата договора? – спросил архитектор.

– Разумеется.

– Это еще лучше. Я вам переведу деньги со счета, так как заказывать расследование будет моя строительная фирма.

– Как угодно. – Сергей позвал Таню и попросил ее подготовить документы. Таня принесла договор, Сергей дал прочитать его клиенту и тот подписал.

– Ну вот, – сказал Краснов. – Фотографию я вас попрошу оставить.

– Разумеется, – утвердительно кивнул клиент.

– Когда мы поедем смотреть ваш дом, то место, где вы с ним виделись в последний раз, ту дорогу, по которой он уехал от вас? Поговорим с его супругой?

Марк Абрамович замялся, немного подумал и сказал:

– У меня сейчас много дел, встречи назначены, и я не могу с ходу сориентироваться. Давайте мы с вами созвонимся и договоримся о встрече. Это будет либо сегодня к вечеру, либо завтра утром, но скорее всего завтра утром. У меня проект горит, сами понимаете, надо доделывать… Рабочие круглые сутки трудятся, надо их поддержать личным присутствием. У нас фирма дружная, коллектив творческий, работаем на товарищеских отношениях, на энтузиазме. Но и за высокую зарплату. Но она не главное.

– Я вас понимаю. Но было бы лучше, если бы мы как можно скорее начали расследование. Здесь время решает очень многое.

– Я понимаю и вам позвоню.

– Тогда я начну со сбора информации. Может, она что-то прояснит.

– Всего доброго, – Марк Абрамович встал, слабо пожал сильную руку Краснова и вышел. Оставил Тане визитную карточку с номерами своих телефонов. Сергей выглянул в окно и из-за шторы проследил, как Гольдштейн сел в замызганный джип «Ленд Круизер» и умчался по своим делам.

– Хорошо, – сказал себе сыщик, выключил снимавшую беседу видеокамеру, открыл нишу, вынул ее, вытащил из нее кассету, подписал – «Гольдштейн» и сунул в сейф. В камеру он вставил чистую мини-кассету и установил на свое место.

– Таня, – Сергей вышел в приемную, – разошли, пожалуйста, эту фотографию со стандартным поисковым предписанием по всем нужным адресам.

– Морги, больницы и так далее, – переспросила та.

– Именно, и приготовь покушать, пожалуйста, а то я дома не успел.

– Сначала разослать или сначала покушать? – усмехнулась секретарша.

– Давай поедим. Этот Михаил Робертович подождет.

Таня усмехнулась, подошла к шефу и обняла его за шею:

– А может, тебе другого мяса надо?

– Может, и надо, – ответил сыщик и чмокнул красотку в губки. Но ей этого было мало, и она сильно прижалась к нему большой великолепной формы грудью и впилась алчным поцелуем в рот. А он не стал сопротивляться и отдался на растерзание любвеобильной секретарше.

Та сначала ласкала его руками – погладила шею, грудь, широкие мощные плечи, плотные ягодицы, бедра, а потом принялась целовать. Устремила язык в рот и облизала губы, зубы и десны. Их языки сплелись в неистовом танце, заводя друг друга и доводя до сладкой истомы. Он сел в кресло, расслабился, готовясь погрузиться в океан прекрасных ощущений. Он притягивал ее, как мед пчелу, неимоверно возбуждал и манил, и она ждала от него удовлетворения своих похотливых желаний.

И вот их яростная любовная игра началась, но длилась недолго. Так всегда бывает между полностью изучившими друг друга партнерами. Таня и Сергей часто наслаждались любовью – почти каждый день, и естественно скоротечно. Ей нравился такой секс, так как она была очень чувственной, пылкой женщиной, любила Краснова и с радостью воспринимала все, что он с ней делает. Помнила то время, когда от него доброго взгляда было не дождаться, не то чтобы поцелуя. Теперь все изменилось.

Они занимались любовью полчаса и немного устали. После секса всегда наступает дрема. Сознание раскрепощается, мышцы расслабляются, тело отчуждается от мирских забот. Организм отдыхает после трудной, но такой приятной эмоциональной и физической работы, восстанавливается, копит силы для ее продолжения.

Но Краснову не дали отдохнуть. Противно запищал телефон на столе, и этот нескончаемый писк продолжался вечность. Сначала Сергей думал, что он вот-вот прекратится, но аппарат зудел и зудел над ухом, как надоедливый, доводящий до бешенства, лишающий сна ночной комар.

– За сегодня второй раз, – с досадой пробубнил Сережа, вылез из-под отключившейся красотки и дотянулся до трубки.

– Да, – не сказал, а рявкнул он.

– Привет, – весело произнес Алексей Фомин. – Хватит балдеть, давай поговорим о приятном, – начал он.

– Это ты? Привет, Леха, – обрадовался Краснов. – Давай поговорим, вот только сяду поудобней.

– Мы с шефом подумали и решили принять твое предложение по поводу ресторана.

– Это прекрасно. Когда и где?

– В ближайшие дни. Давай скорректируем планы.

– Давай, – хихикнул Краснов, и вдруг вспомнил, что договорился с архитектором о встрече. – Лучше сегодня вечером, а то завтра могут быть дела.

– Можно сегодня, мы в принципе не заняты, – подтвердил Фомин. Он вопросительно посмотрел на сидящего за соседним столом Максимова и тот кивнул.

– Хорошо, а куда? – спросил сыщик. По деньгам ему было безразлично куда идти, лишь бы это было достойное место.

Сергей много зарабатывал и десять процентов прибыли тратил на увеселительные заведения. Часто посещал их с девочками – будущими или уже действующими любовницами, а теперь решил пригласить друзей.

Услышав про место, Алексей подумал и ответил:

– Давай встретимся в пять у управы и там решим.

– Да, но предварительно созвонимся, – уточнил Краснов, – мало ли что.

– Да, конечно, до встречи, – Алексей повесил трубку.

Краснов встал, пошел в душ и смыл с себя липкий пот. Прохладная вода взбодрила его, придала силы и освежила. И только сейчас он почувствовал зверский голод.

Он обтерся вафельным полотенцем, оделся, вошел в свой кабинет, сел в кресло, включил компьютер и начал работать. Таня тем временем ополоснулась, оделась и принялась готовить бутерброды. Заварила для шефа чай, а для себя кофе.

– Может, баночку красной икорки откроем? – крикнула она с кухни.

– А у нас есть? – спросил Краснов.

– Да, завалялась одна.

– Тогда открывай.

Пока он просматривал электронную почту, Таня нарезала тоненькими, просвечивающимися на солнце дольками сырокопченую колбасу, сыр, намазала маслом мягчайшие, еще теплые кусочки белого хлеба и устлала их икрой. Сложила все на блюде, добавила стакан чая и чашку кофе и пошла в кабинет. Расставила все на журнальном столике и пригласила друга:

– Сергей Сергеевич, кушать подано.

Он оторвал взгляд от монитора, взглянул на простенькую, но со вкусом сервировку, на ароматно пахнущие колбасные кружочки, на свежий сыр, на икру, и у него нестерпимо заныло в желудке. Нажатием кнопки он сохранил информацию, встал и быстро пересел в стоящее напротив столика с угощениями удобное кожаное кресло.

– Давай, – он потер ладони и, не дожидаясь, пока сядет Таня, взял бутерброд с икрой и откусил от него большой кусок. Девушка устроилась в кресле напротив, закинула одну стройную ногу на другую и замерла в такой позе. Они принялась завтракать. За десять минут съели все продукты и остались очень довольны. Еда, как и секс, приносит необычайное наслаждение и даже не знаешь: что из них приятней.

В Древнем Риме вельможи устраивали многодневные пиршества, услаждая свой разум, свои чувства и плоть поеданием огромного количества различных по вкусу блюд. Причем делали это не спеша, с достоинством, со светскими беседами, лежа на боку, под звуки великолепной музыки и танцы прекрасных дам. Ели много, все что душе угодно и на чем останавливался глаз, а когда желудок уже не мог больше вместить желанных продуктов – его опорожняли, немного отдыхали и продолжали трапезу. Таким образом удовлетворяли потребность во вкусной и здоровой пище. Но еда в этой трапезе была не главным, главное – наслаждение вкусом великолепно приготовленных, разнообразных блюд. Этих людей называли гурманами.