Текст книги "Танец под дождем"

ГЛАВА I

Так-с, в какой же у нас сегодня аудитории будет проходить «Уголовный процесс»? Сколько всего повесили на несчастную доску: всякие объявления, которые даже не связанны с университетом, никому ненужные и неинтересные мероприятия. Расписание даже не всегда смотрят, а оповестители надеются, что кто-то увидит какие-либо новости. В действительности, любая важная и нужная информация дойдет до вас: либо кто-то скажет о ней, либо вы сами где-то услышите краем уха. Для этого не нужно специально ее искать и узнавать, только разочаруешься больше. А вот и расписание, так, №303а. Там я еще не был. Надеюсь, аудитория будет комфортной, хотя, как там может быть удобно, когда все говорят, что этот предмет сложнее всего сдать, потому что преподаватель очень строг. Об этом всем нам рассказал Сэм, а на вопрос: «Откуда ты это узнал?», ответил, что знакомые старшекурсники нашептали ему, ничего не скрывая.

Куда бы сесть, подальше или поближе, чтобы меня заметили и отметили как ответственного? Что ж, на первом занятии сяду близко, там посмотрю, как дальше будет. Ну, где же Ник и Сэм? Наверное, как обычно опаздывают или снова прогуливают. Придется мне одному делить время всей пары с новым преподавателем.

На часах 8:59, неужели преподаватель опоздает? Если делать вывод из рассказов старшекурсников, то он очень дисциплинированный и пунктуальный. Секундная стрелка сделала последнее движение в минуте, которая больше никогда не повторится, и ровно в 9:00 открылась дверь в аудиторию. Выглядел он обычно: пиджак, брюки, белая рубашка, черные туфли, шаг уверенный, черты лица четкие, на голове ни единого волоса, средних лет. На удивление в аудитории нависла тишина. Такого ни разу не было. Либо старшекурсники нас так запугали, либо в нем было что-то, чего не было в других преподавателях.

‒ Всем, здравствуйте, меня зовут Роджерс Капсон. Я буду вести у вас «Уголовный процесс» два семестра. В первом будет просто зачет, а во втором ‒ экзамен. Сегодняшнее занятие я хочу посвятить знакомству с вами. Вы расскажите о себе, не только о том, как вас зовут, и почему выбрали юридическое направление, но и о том, что вам нравится, какие у вас есть таланты, чем занимаетесь в свободное время, а на следующей паре уже начнем обучение, ‒ сказал, вошедший в аудиторию, преподаватель.

Я думал, что сел очень удачно, на третий ряд, на вторую парту, тем самым оказался самым последним, если начинать по очереди с первого ряда змейкой. Как раз будет время подумать над своей речью, чтоб произвести впечатление, пока о себе рассказывают другие. Но мистер Капсон показал на меня и сказал, что я буду первым. В голове как будто что-то переклинило, было лишь две мысли: «Почему я первый?» и «Что говорить?».

‒ Зовут меня Джон. Пошел учиться на юриста по наставлению отца, талантов у меня нет, люблю слушать музыку, напевая иногда некоторые отрывки из песен, и нравится быть в одиночестве, я так себя лучше ощущаю, ‒ неуверенно, глядя ни то на него, ни то в пол, сказал я.

В голову больше ничего не пришло. Зачем я сказал про пение и отца? Какая ему разница? И почему вообще я первый, я сел на третий ряд, это же последний считается?! ‒ с недовольством про себя подумал я.

В аудитории повисло молчание, которое длилось не более пятнадцати секунд, после чего последовал комментарий от мистера Капсона: «Талант есть у всех без исключений, надо просто лишь выйти на его поиски. Развилин будет много и мыслей вместе с ними не меньше, но одна из них будет та самая, которая нужна вам. Печально то, что люди не пытаются сделать хоть несколько попыток, чтоб найти свое предназначение, а если и находят, то сдаются, не добившись там успеха».

После слов Роджерса Капсона я погрузился в себя и начал размышлять: «А каково мое предназначение?», «Почему люди не пытаются его найти?» и самое главное «Почему я этого не делаю?». Всю пару я сидел и думал об этом, но краем уха слышал, что говорят одногруппники. Никому из них кроме меня, мистер Капсон не отвечал развернуто, говоря только: «Хорошо. Пожалуйста, вы следующий».

Когда все закончили, до звонка оставалось около двух минут, и мистер Капсон сказал: «Мне было приятно с вами познакомиться, и хочу дополнить наше знакомство небольшим комментарием. Если перед вами будет стоять выбор сказать: «Да» или «Нет», всегда говорите: «Да». Даже если у вас ничего не получится, знайте, вы намного увеличили шанс на то, чтобы выиграть. И тогда у вас никогда не возникнет вопроса «А что могло быть, если…?», потому что вы рискнули, бросили вызов судьбе сделать свою жизнь лучше». ‒ Секундная пауза. ‒ «Теперь можете быть свободны».

Все это время он смотрел прямо на меня, и возникло ощущение, что мистер Капсон хотел, чтобы я понял эти слова, а возможно, мне просто показалось.

Со всеми своими вопросами и мыслями я просидел на оставшихся двух других парах, после которых у меня не было желания идти в свое общежитие, потому что мой сосед Мэт всегда быстро засыпал и храпел, мешая мне уснуть.

***

На следующий день, я рассказал Нику и Сэму о том, как прошла пара и о своих размышлениях. Почему на следующий день? Потому что они никогда ни о чем не беспокоились, даже об учебе, часто ее прогуливая.

Когда я закончил свой рассказ, Ник сказал: «О, помимо того, что «Уголовной процесс» сложно сдать, как говорят, так еще преподаватель «философом» оказался. Думаю, схожу к нему на несколько занятий, а на экзамене как-нибудь уж закрою его. Меня и тройка устроит». Сэм никак не прокомментировал, словно вообще не слышал меня. Он стал рассказывать, как они вчера с Ником провели время в каком-то баре. Я его не стал слушать из-за обиды, хоть такой черты в моем характере и поведении у меня никогда не было. Мне хотелось с ними поделиться тем, что было интересным для меня, скорее, даже важным, потому что, когда Роджерс Капсон сказал: «…всегда говорите: «Да». Даже если у вас ничего не получится, знайте, вы намного увеличили шанс на то, чтобы выиграть…», его слова меня зацепили.

‒ На сколько пар вы сегодня пришли? ‒ перебил я Сэма, так как слушать в очередной раз как они отдыхали, было невыносимо скучно. Ведь сценарий всегда один и тот же. Пришли, поздоровались с какими-то знакомыми, алкоголь, танцы, девушки.

‒ На две, потом поедем на машине кататься по городу, ‒ ответил Сэм. ‒ Если хочешь, пошли с нами.

‒ Нет, спасибо. У меня сегодня другие дела, – ответил я.

День прошёл спокойно и размеренно, кроме одного, меня все время волновали вопросы: «Каков мой путь?», «Как его найти?», «Как понять, что это он?». После пар я решил заглянуть к Роджерсу Капсону, в надежде, что он еще в университете в той же самой аудитории. К моему счастью, он был там и перебирал какие-то листы.

‒ Здравствуйте, мистер Капсон, ‒ поздоровался я.

‒ Здравствуй, Джон. У тебя есть вопрос ко мне?

‒ Да, не знаю, как правильнее сказать или начать. После вчерашней вашей пары, я задумался «А какой мой путь?», ‒ ответил я скованно.

‒ Я рад, что ты задал себе этот вопрос. А что именно ты хочешь, чтобы я тебе ответил?

‒ Как понять, что это именно то, чем хочется заниматься и получать от этого удовольствие?

‒ О, ты сразу поймешь это, когда найдешь.

‒ Но как? – не успокаивался я.

‒ Внутри себя ты почувствуешь, что что-то вздрогнуло. Ты будешь думать только об этом и сможешь поставить все на кон, ради того, чтобы добиться как можно большего.

‒ Хм, понятно, ‒ ответил я с непониманием.

‒ Джон, как бы я не старался тебе сейчас объяснить, ты это поймешь, когда сам это найдешь. Просто верь. А теперь, извини, мне нужно идти. И не забудь, что завтра по расписанию моя пара стоит у вас, ‒ сказал мистер Капсон, убирая небольшую пачку листов в свой кейс.

Всю дорогу до общежития и весь вечер я думал: «С чего начать? Что мне нравится? И в чем у меня может быть талант?». К сожалению, список был мал.

Мне нравилось одиночество, в нём я полностью мог раскрыться, думая о проходящих мимо людях, об их жизнях. Почему «злые люди» злятся на «добрых людей»? Что им не хватает? Или может у них случилось что-то плохое, и они завидуют? Или люди сами по себе такие? Мне интересно было наблюдать за облаками, они абсолютно разные, как снежинки, у которых своя особенная форма. Но у облаков есть необычайное свойство, они всегда на что-то похожи, если внимательно приглядеться. Вот, например, узкое и длинное, скорее всего, будет большим удавом, или другое с пятью острыми уголками напомнит звезду, ни то морскую, ни то небесную, а третье, словно крылья большого орла ‒ признака свободы. А музыка! Она сопровождала меня всю жизнь, днем и ночью, в грусть и радость, в мороз и жару, в кругу друзей и одиночестве, всегда. Дождь…Это, пожалуй, самое прекрасное, что есть на свете. Он смывает всю грязь, мерзость в этом мире, очищает его, дает шанс начать все сначала ‒ новую жизнь. Жаль, что люди прячутся от него, большинству «обновление» не помешало бы. И еще один плюс дождя ‒ после него всегда появляется радуга, а иногда сразу несколько.

На миг возникло странное ощущение, аж, по телу пробежали мурашки, что свой путь я найду благодаря дождю или с ним. Мне показалось, что от этой мысли у меня так начало реагировать тело, или это уже от холода, который пробивался сквозь открытое окно.

После рассуждений я встал с кровати и закрыл тихо окно, чтобы не побеспокоить соседа. Хотя такого храпуна, скорее всего, и не получилось бы разбудить, даже если бы захотелось.

Еще немного подумав, я лег спать и не просыпался до самого утра.

***

Проснувшись утром, первым делом хотелось снова отправиться в сон, но сегодня была пятница, и первой парой стоял предмет мистера Капсона, который я пропускать не собирался.

Пришел я позже обычного, поэтому в аудитории почти все места были заняты. Свободно было несколько передних парт. Немного подумав, я решил сесть туда, где сидел в первый раз.

До звонка оставалась минута, мистера Капсона еще не было, но как только секундная стрелка сделала последний рывок, он вошёл.

‒ Всем, здравствуйте, ‒ поздоровался он, оглянув всех, но его взгляд на несколько мгновений задержался на мне.

‒ Здравствуйте, Роджерс Капсон, ‒ поздоровались мы.

‒ Сегодня мы начнем изучение уголовного процесса, его понятие, сущность и значение, ‒ сказал мистер Капсон, подходя к столу, чтобы положить свои вещи.

Пара прошла спокойно. Ник и Сэм так и не подошли, скорее всего они придут после перерыва на «Уголовное право», а может и нет. Пока я над этим думал, все одногруппники вышли из аудитории, оставив меня одного.

‒ Джон, что с тобой сегодня такое, ты не выспался? – спросил меня мистер Капсон.

‒ Все хорошо, просто я вчера думал над тем вопросом перед сном.

‒ Похвально. Знаешь, со временем ты на него сможешь ответить и даже не удивишься этому. Если у тебя есть ко мне какие-то вопросы, можешь смело подходить и задавать, отвечу на любой из них. Теперь можешь идти, не смею тебя больше задерживать.

‒ До свидания, ‒ сказал я и ушел в раздумьях.

Все говорят, что он строгий, и у него сложно сдать экзамен. Может все они хотят его таким сделать, а на самом деле он другой? На мой взгляд, этот человек очень интересный, и у него есть своя философия к жизни. Да и занятие провел он нескучно, в отличие от остальных преподавателей, у которых можно запросто заснуть.

Когда мое рассуждение об этом закончилось, я был у выхода из здания университета, где через дорогу увидел девушку, которая притянула мой взгляд к себе, как противоположный полюс магнита, и я не мог, нет, даже, не хотел его отводить в другую сторону. Такое ощущение я испытывал в первый раз в жизни. Она шла сюда через всю улицу прямо на меня. Но, к сожалению, незнакомка прошла рядом в пяти метрах, а ее запах духов донес до меня встречный ветер. Они были очень нежны и воздушны, как облака. Этот аромат проник в меня так глубоко, что я никогда не смог бы его забыть. Вдали ее силуэт становился все меньше, но только он был заметен среди всех остальных вокруг.

Перед сном я снова лег размышлять над собой, над своим призванием, и еще над тем, что необходимо снять небольшой домик или хотя бы отдельную комнату, а то Мэт мне уже за два года все нервы расшатал своим храпом. Против него самого я не могу сказать плохого слова, обычный парень, учится неплохо, да, и пообщаться иногда можно с ним на разные темы, но спать в одной комнате с ним невозможно.

Мысли не строились такой же прекрасной цепочкой, как вчера вечером. Дополнить то, что мне нравилось, было уже нечем, а думать о призвании, я не понимал с чего нужно начинать. Но насчет соседа решил окончательно, что нужно найти работу и съезжать из общежития. И тише будет, и может найду правильную тропинку к своему призванию.

***

Как раз наступили выходные. На поиски работы у меня было два дня, или же мне снова пришлось бы ждать неделю, так как прогуливать учебу я не хотел в связи с тем, что в предыдущем году из-за этого были проблемы с сессией, которую было сложно закрыть.

Искать работу нужно было исходя из моих предпочтений: совмещать работу и учебу, и чтобы была неплохая зарплата. Родителям об этом говорить не было никакого смысла, так как я и так знал, что они мне скажут. Отец: «Я тебе каждый месяц высылаю деньги. Твое дело учиться на адвоката, а после стать им, а не работать не понятно у кого и заниматься не понятно чем». Мама же просто поддержала бы отца, так как не любила с ним спорить.

Одно я знал точно, быть адвокатом ‒ это не мое призвание. Отец меня сам сюда отправил, потому что, как он говорил: «Это лучший университет по юриспруденции в стране. Получишь хорошие знания и пойдешь по моим стопам», что означало стать таким как он. Я не собирался общаться с преступниками, а тем более защищать их.

После пробуждения и завтрака, я отправился туда, где могли бы взять студента без образования и опыта работы – это рестораны, где нужны официанты ‒ люди, которые первыми получают негативные высказывания или эмоции насчет того или иного блюда. Хотя они ведь просто разносят еду с напитками и принимают заказы, что с них можно взять, если только, конечно, они не разольют какой-нибудь напиток или не ошибутся столиком.

Пройдя семь ресторанов, которые были более-менее близки от общежития, мне везде отказали, точнее, отказали в трех, в остальных четырех меня не устраивал график работы. Я принял решение заходить в каждый магазин и предлагать свою персону. Мне было неважно, кем бы меня взяли, и что пришлось бы делать, я хотел найти работу, чтобы съехать от Мэта и начать жить одному.

Спустя три часа поиска и не найдя ничего подходящего, я шел «домой» немного в подавленном настроении, слушая свою любимую рок-группу, которая пела песню с названием «Не умрем» в акустической версии. Как раз начался припев:

Нет, мы не умрем сейчас! Мы должны стоять и бороться вечно…

Эти строки всегда действовали на меня как-то по-особенному, даже, иной раз мурашки шли по всему телу. А вокал исполнителей просто завораживал.

Вот здорово, люди занимаются тем, что им безумно нравится, и при этом вдохновляют, и иногда даже спасают других людей. Что же может быть лучше? – подумал я.

Наслаждаясь музыкой, я случайно увидел, что на улице, по которой, если идти дальше, можно будет прийти в мой «дом», планируется открыться какой-то новый магазин. Подойдя к окну, я увидел много коробок, чехлы от гитар и одного человека, который пытался все это куда-то убрать. Внутренний голос настойчиво проговорил, чтобы я помог этому человеку, и ноги сами меня довели до двери. Постучав в нее, я зашел, и на меня сразу уставился озадаченный взгляд, в котором читалось: «Парень, тут еще работы навалом, магазин не открыт, чего тебе?».

– Здравствуйте, я шел по улице и увидел, что скоро должен открыться новый магазин, и решил предложить вам свою помощь, заметив, что вам тяжело одному. Это ведь музыкальный магазин будет?

– Здравствуй, от помощи бы я не отказался. Парни, которые должны были прийти помогать, где-то задержались, и мне приходится одному все делать. Срок до понедельника, поэтому нужно все быстро тут обустроить. Да, будет музыкальный магазин.

– Чем я могу помочь?

На свой вопрос я получил ответ с длинным поручением, в которое входило: расставить стойки для гитар и микрофонов, поставить вместе с ним прилавки с кассой, расставить барабаны, клавиши, разложить разные шнуры в стеллажи, отнести пустые коробки на склад и еще много всего.

Закончили мы с ним в десять часов вечера.

– Спасибо за помощь. Может завтра придешь, и мы доделаем все до конца?

– Да, только, во сколько мне прийти, и что будем делать?

– К десяти часам утра сможешь? По большей части займемся оформлением стен, и должны привезти еще немного инструментов.

– Хорошо, я приду.

– Кстати, вот держи за сегодняшнюю работу, – сказал он, протягивая мне сумму, которая равнялась одной трети от месячной посылки отца.

– О, не стоит. Я хотел просто помочь, ‒ ответил я.

– Держи. Это как раз за твою помощь.

– Хорошо, спасибо, – снова ответил я, только уже с радостью. А ведь я даже не рассчитывал, что получу что-нибудь.

– Меня Рэм зовут, – представился он.

– Меня Джон.

Мы целый день проработали вместе и только под конец узнали, как друг друга зовут, неудобно вышло. Хотя иногда бывает, что люди живут рядом много лет и не удосуживаются узнать имени человека, а еще соседями зовутся.

– До завтра, – попрощался Рэм.

– До завтра, – сказал я и закрыл за собой дверь, выйдя на улицу из будущего музыкального магазина.

Оставшаяся дорога до общежития была пройдена в приподнятом настроении, хоть за целый день я сильно устал. Придя в свою комнату, первым делом я умылся, после немного перекусил, затем лег в кровать и сразу же уснул, хоть храп Мэта был невыносим.

***

Утром, когда я проснулся, часы показывали восемь часов утра. Можно было, не торопясь, сделать все дела и пойти помогать Рэму.

Да, подзаработал неплохо, но работу так и не нашел. Может, ему нужен кто-то вроде меня? Надо будет спросить у него, вдруг и устроюсь консультантом, хотя музыку я только слушаю, в теории и инструментах не разбираюсь, – рассуждал я, пока шел к магазину.

Пришел я раньше назначенного времени, думая, что Рэма еще нет, но он уже был на месте и трудился один.

– Здравствуйте, – поздоровался я.

– О, привет, Джон, – ответил он. – Я как раз тебя вспоминал. Не устал после вчерашнего?

– Нет, все хорошо. Что мне делать?

– Вот, держи ключи, иди на склад, – где находился склад, я уже знал после вчерашнего дня, – и аккуратно перетащи гитары разных моделей по одному экземпляру сюда. Там на коробках все написано. Потом их расставлять будем, а я пока повешу несколько картин.

Я был предельно аккуратен. Мне доверили переносить инструменты, которые, скорее всего, стоили очень дорого.

Когда я закончил, Рэм уже начал доставать гитары из коробок, которые я принес, и стал их развешивать на настенные держатели. Одну, вторую, третью и тут он достал черную матовую, от вида которой у меня, скорее всего, расширились зрачки. Она была настолько красива и так выделялась из всех гитар, которые я когда-либо видел, что не мог представить, как ее такой сделали. Я бы так и продолжил стоять на месте, смотря на нее, но следующее указание не дало мне этого шанса.

Провозились мы с Рэмом снова до вечера, хоть все дела были несложными. Расставили дополнительную аппаратуру, повесили две картины великих музыкантов, заполнили витрины необходимыми вещами для музыки, такими как: медиаторы, каподастры, тюнеры, палочки для барабанщиков, масла для чистки инструментов, струны, развесили ценники, с помощью одного из них я узнал цену той гитары. Она равнялась сумме, которую можно было накопить за год с небольшим из того, что отец мне присылал каждый месяц.

– Мы все сделали? – спросил я.

– Да, спасибо тебе. Так бы пришлось бы кого-то другого нанимать, раз те парни меня подставили. Вот держи за сегодняшнюю работу, – ответил он, протягивая ту же сумму, что и вчера.

Спустя пару секунд он посмотрел на меня вопросительным взглядом.

– Слушай, Джон, мне нужен консультант в магазин, у тебя есть желание работать здесь? Думаю, тебе тут комфортно будет, сам же ведь все расставлял, – сказал он с улыбкой.

Я удивился.

– Это было бы очень здорово, только я не разбираюсь во всех тонкостях, что как устроено и работает. Но мне очень нравится музыка, – ответил я одновременно с радостью и печалью.

‒ Ничего, сначала будешь со мной в паре работать, потом узнаешь все и будешь работать один. В твои обязанности будет входить: знать про инструменты, как и из чего они сделаны, немного об их истории, какие лучше подойдут для выступлений на сцене, какие для записи в студии, и помогать покупателям делать правильный выбор нужного им инструмента. Тем более, пока покупателей будет немного, так как только открываемся, я буду их консультировать, а ты набираться опыта.

– Все очень хорошо, но у меня есть вопрос. Смогу ли я совмещать учебу и работу? Не хочу пропускать занятия в университете, – с надеждой спросил я.

– Как я уже сказал, мы только открываемся, и поэтому я пока один смогу справляться, а ты будешь приходить, когда сможешь. Через некоторое время я найду еще человека на эту работу, и вас будет двое, – ответил Рэм.

– Тогда меня все устраивает. С завтрашнего дня начинать?

– Да, как закончишь учиться, приходи. Зарплата твоя будет составлять в месяц, как эти две за два дня.

– Отлично, – ответил я с широкой улыбкой на лице от радости, что все-таки нашел работу, как и планировал.

Мы пожали друг другу руки и попрощались.

Второй вечер подряд я шел «домой» уставшим, но с хорошим настроением, что даже не заметил, как оказался в постели и уснул, не попрощавшись с Мэтом, который был в другой комнате у знакомых.

***

Следующим утром я проснулся раньше будильника, что бывало довольно редко. Не спеша оделся и пошел в университет на первую пару из трех на сегодняшний день. Подходя к дверям здания, я уловил тот самый нежный аромат духов девушки, которая уходила от меня в пятницу вдаль. Этот легкий, как перышко, запах приподнял мне настроение и взбодрил меня после сна. Может она здесь учится? Этот вопрос застрял в моей голове до того момента, пока не пришел преподаватель по криминалистике и не начал вести свою лекцию, которую я еле-еле успевал конспектировать.

Остальные две пары прошли спокойнее, особенно третья. Преподаватель опоздал, и я смог поразмышлять о предстоящем первом рабочем дне и о красивой незнакомке. Интересно, как называются ее духи, никогда не встречал такой аромат. А может это она так пахнет?

Время подходило только к трем часам, а я уже был возле музыкального магазина. Если задуматься, что живет вечно? Ни человек, ни одно животное, ни деревья, ни вода, и так можно продолжать бесконечно, кроме одного ‒ искусства, в том числе музыки. Да, она имеет разные стили, разные эпохи, жанры, но она остается музыкой с начального истока без обрыва и отсечек.

Войдя в магазин, я увидел Рэма, который рассказывал про скрипку какому-то мальчику с женщиной, наверное, это была его мама. Видимо, тот собирался пойти в музыкальную школу по этому классу.

И тут я снова ощутил все тот же шлейф духов незнакомки. Она сюда заходила? Она увлекается музыкой? Надо было лучше уйти с последней пары, все равно толку никакого от нее не было, а так, может, увидел бы ее. Надо будет у Рэма спросить про нее. Но я не помню, как она выглядела, какой цвет волос, черты лица, кроме одного запаха.

Мальчик с его мамой стали выбирать, какую лучше скрипку им взять коричневую или черную, а Рэм подошел в это время ко мне и сказал: «Иди вон в то помещение и положи туда свои вещи, после я познакомлю тебя с нашим кассиром».

Это была подсобка или что-то наподобие. Здесь лежали чьи-то вещи, скорее всего, кассира, но я его не видел, и тут его нет, где же он?

Выйдя из подсобки, я пошел к кассе, где стояли мальчик, его мама и та самая незнакомка, которая оформляла покупку. От неожиданности я просто застыл на месте и смотрел на нее, пока не ушли покупатели.

Рэм начал нас знакомить. Я волновался от того, что видел ее так близко, и от мысли, что мы будем с ней общаться.

– Это наш кассир, зовут ее Лунэсс, а это наш консультант, Джон, – представил нас друг другу Рэм, который в свою очередь попросил нас обращаться к нему на «ты».

Она улыбнулась мне самой приветливой заразительной улыбкой и протянула мне руку, которую я аккуратно пожал. Ее кожа была очень нежной, что я не хотел отпускать ее руку из своей. После этой небольшой паузы Рэм сказал идти с ним, но я услышал его только со второго раза, потому что ее карие глаза притянули меня словно магнит, что невозможно было отвести взгляд. Я почувствовал, что немного покраснел от этого, она же мне еще раз улыбнулась.

Весь вечер я провел рядом с Рэмом, который объяснял мне, как вести себя с покупателями, рассказывал про инструменты, какие и для чего предназначены, какие лучше и почему. Я был очень доволен тем, что у меня появилась работа, с помощью которой я смогу себя обеспечивать и, возможно, найду свое призвание, кто знает? Но был и разочарован оттого, что кроме маленького диалога с Лунэсс, у меня не было возможности с ней поговорить. А может после работы с ней завести беседу? А с чего начать? А стоит ли? Может у нее уже кто-то есть или нет? Во мне боролось желание пообщаться и избежать страха неудачи. По крайней мере, я с ней уже знаком и могу радоваться каждый день, видя ее, и наслаждаться ее ароматом духов, утешал я сам себя.

В десять часов вечера мы стали закрываться. Рэм сказал нам обоим, чтобы мы приходили на работу сразу, как освободимся после пар и попрощался с нами.

В моем ли она университете учится? Может проводить ее до дома? Или нет? Сэм и Ник, наверно, давно бы уже заговорили и начали общаться, не то, что я.

Спустя несколько мгновений я все же вытолкал из себя через силу.

– Тебе куда нужно? – неловко со стеснением спросил я.

– Мне на центральную улицу надо, – ответила она мне с милой улыбкой.

Это было в другой стороне от моего «дома», а я сильно устал за сегодня. Не буду тогда спрашивать: «Можно ли тебя проводить?».

– Я пойду, до завтра, – сказала она и помахала рукой, тем самым оборвав мою мысль.

– Давай, пока, – ответил с печалью в голосе.

Она же мне еще раз улыбнулась и стала переходить через дорогу, а я остался стоять и смотреть ей вслед, как в первый раз.

Благо я пришел в общежитие раньше одиннадцати часов, а то охранник меня бы не впустил, правило такое. Сосед мой спал уже во всю, это можно было понять по его храпу, который было слышно с коридора. Есть мне не хотелось, поэтому я сразу лег в кровать, с осознанием того, что благодаря Мэту сон придет ко мне не скоро.

***

Во вторник был один предмет, и стоял он у меня в расписании второй парой, поэтому я решил выспаться. На работе свежее буду и провожу Лунэсс до дома, если она не будет против, пускай и в другую сторону придется идти мне.

Придя на экономику, я был весьма удивлен, увидев Ника и Сэма.

– Привет. Я думал, что вы вообще перестанете ходить в университет, – с насмешкой сказал я.

– О, Джон, привет. Да нужно появляться иногда, а то подумают еще, что мы не учимся тут, – ответил Сэм за них двоих.

– Как дела? Ты задумчивый какой-то в последнее время. Все хорошо? – спросил Ник.

– Да, все хорошо. Меня взяли на работу в музыкальный магазин консультантом. После учебы хожу туда, вот и уставший немного.

Про Лунэсс я не стал им ничего рассказывать. Она была особенной, не такой как все девушки, с которыми до этого меня знакомили Сэм и Ник. Я не хотел ей делиться ни с кем. Может это и глупо, ведь мы только вчера познакомились, и я про нее ничего не знал.

– А ты неплох, удачи тебе, – сказал Сэм и пошел общаться с одногруппницами. В то время как Ник взял меня за локоть и вывел из аудитории.

– Слушай, Джон. Я давно стал замечать, что ты начал отдаляться от нас с Сэмом. Перестал в бары ходить, гулять. Не хочешь обидеть своего отца, если у тебя ничего не выйдет с адвокатурой? – спросил меня Ник негромко, чтобы другие не услышали наш разговор.

– Нет, просто я устроился на работу, и времени нет, – ответил я.

Они не знали, что я не хочу быть адвокатом, да, и не спрашивал никто из них про это, до этого момента.

– Может, я и плохо учусь, но отличить правду ото лжи могу. И это началось до твоего устройства на работу. Ладно, не хочешь говорить, держи в себе, но знай, если что-нибудь понадобиться, можешь обратиться ко мне, я помогу. И еще, я думаю, у тебя хорошо получится работать консультантом, хоть ты и не разговорчивый особо, но ответственный.

– Хорошо, спасибо, Ник, – ответил я ему, и мы отправились обратно в аудиторию.

Как я не старался, вникнуть и понять лекцию мне не удавалось. Мои мысли были о друзьях, и словах, сказанных Ником.

А, ведь, правда, я еще до работы в магазине стал меньше с ними общаться. Почему? Мне раньше не особо нравились бары, но мы вместе просто гуляли, веселились, творили запоминающиеся моменты в жизни, которые спустя время можно было вспоминать с грустью. Сидя рядом на соседних партах, мы подшучивали над своими одногруппниками, давали смешные, иной раз, обидные прозвища преподавателям. Возможно, это не то время, когда нужно этим заниматься. Я имею ввиду, что в школе это нормально, все так делают, а если говорят, что этим они не занимаются, то нагло врут. А в университете нужно быть взрослым. Но у взрослых есть одна большая проблема, они редко веселятся. Мы же не хотели ими быть. Однажды на первом курсе мы пошли в поход с нашим куратором в лес и каким-то образом недотепа Сэм отстал от нас и пропал. Мы с Ником решили никому ничего не говорить, а самим его найти. Спустя двадцать минут, мы с ним заблудились. Благо, что нас и Сэма минут через тридцать нашла наш куратор и сделала выговор. После того случая мы ни в один поход больше не ходили. А на втором курсе, когда Ник получил права, он позвал нас с Сэмом поездить по городу, так сказать, показать на что он способен. Все было в полном порядке, мы ездили по ночному городу под яркими фонарями с музыкой, и когда Ник решил включить другую песню, он не справился с управлением на повороте и врезался в столб. Никто не пострадал, даже столб, но вот машину нужно было везти в ремонт. Ник расстроился, что умудрился в первый же день разбить машину, но у его родителей было достаточно денег, чтобы без проблем и в кратчайший срок ее смогли починить. Я же после того раза отказывался больше ездить вместе с ним ночью. Может все изменили летние каникулы, когда я уезжал к себе домой к родителям и не мог видеть своих друзей? Сколько я не думал, ответ не находил, кроме одного. Время. Оно все решает: кто, с кем, как, сколько. И так всегда.