Текст книги "Кицунэ"

Это был самый головокружительный успех, какой я только видел. Пока моя гостья с открытки купалась в лучах славы, ко мне подошла та же администратор Люся и тихо предложила по пять тысяч за песню, если Мияко будет выступать хотя бы два раза в неделю, по три-четыре песни на её выбор и вкус. Минимально выходило по тридцать тысяч рублей в неделю, это втрое больше моей зарплаты в месяц. Как? Не понимаю, вот каким образом такое возможно?!

На минуточку мне показалось, что я вытянул счастливый билетик и подарок косоглазого японца всё-таки достался мне не просто так. Наверное, я был хорошим псом в прошлой жизни, голубем, который не гадил на памятники Ленину, или вовремя перевёл незнакомую бабушку через дорогу, а это была сама королева Виктория? Мои фантазии на эту тему были бесцеремонно прерваны выкриками:

– Эй, девчуля! Пс-с, слушай типа сюда. Сто баксов за песню для моего дружбана!

Мияко-сан округлила глаза, но я вовремя протянул руку, забирая кицунэ со сцены:

– Сегодня она больше не поёт.

– Бро, не ломай кайф, пока самого типа не обломали, – полез было ко мне здоровый, не очень трезвый тип, но на нашу защиту мгновенно встал весь бар.

В общем, ситуацию разрулили быстро, мужик не стал быковать, просто удалившись с товарищами, а мы с Мияко ещё раз уточнили некоторые моменты с администрацией, попрощались, получили честно заработанные пятнадцать тысяч за сегодняшнее выступление и покинули гостеприимный «Чикаго».

Надо было дойти до «Магнита», это рядом, закупиться продуктами. Я был уверен, что наши приключения на этом закончены, но по факту, оказывается, они ещё и не начинались…

– Не спеши, бро, мы типа недоговорили. – Как только мы отошли буквально на десять шагов в сторону автомобильной стоянки, нас тормознули. Мы вынужденно встали в кольце троих плотных мужчин самой откровенной бандюковской внешности. «Девяностые» не закончились?

– Она не будет петь.

– Двести баксов ей и триста тебе!

– Нет.

– Почему? – удивилась наивная кицунэ.

– Во, девчуля согласна. – Тот же тип, что приставал к нам в баре, сверкнул золотым зубом.

– Нет, мы уходим.

– Пятьсот баксов! Там типа очень уважаемые люди…

Я попытался плечом раздвинуть двух мужиков, преграждающих нам путь, но в спину упёрлось что-то твёрдое.

– Так дела не делают, бро. – В следующую секунду мне прилетел такой удар по затылку, что искры брызнули из глаз, колени подогнулись сами, и последнее, что я помнил, – нас с Мияко, кажется, куда-то везут. Потом наступила темнота, ненадолго, но всё-таки.

– Альёша-сан, тебе не больно?

Странный вопрос. Больно было до скрипа зубовного, но вроде бы сознания я больше не терял. Мы сидели на заднем сиденье огромного джипа, пахло вонючим кальяном, дорогим алкоголем и почему-то скисшим мужским потом. В довершение общей хреновости нашего положения громко звучал уголовный блатняк.

Ох, три крейсера повстанцев на весь императорский флот под радужным флагом! Создавалось впечатление, что все трое мужиков, что нас везли, либо отсидели, либо не сидели, но «ностальгируют», либо собирались сесть в ближайшее время, либо искренне, от души, считали тюремную «лирику» жутко романтичной…

 
Свой первый срок я отмотал в Нарыне.
Мне намекала баба-прокурор,
Что если я возьму её за дыни
(Зуб даю!),
То мне она отменит приговор!
 

Джип остановился, ехали не слишком долго, значит, мы не за городской чертой, а лишь где-то в частном секторе. Интересно, когда нас запихивали в машину, хоть кто-то из прохожих догадался вызвать полицию? Вряд ли, честно говоря, но надежда умирает последней…

– Прости. – Я обернулся к лисе, не решаясь даже посмотреть ей в глаза. Взрослый мужчина, высокий и сильный, мне стыдно, но я совершенно не умею драться и поэтому не смог её защитить.

– Глупый смешной гайдзин, – тихо ответила она, приложив пальчик к моим губам.

– Всё, шабаш, на выход, девчуля! – Джип въехал в распахнутые ворота большого двора высокого четырёхэтажного особняка. Тот мужик, что, видимо, и бил меня пистолетом по голове, отдал команду своим громилам и вышел из авто. Вернулся он, впрочем, довольно быстро.

– В сауну, Гога с пацанами там.

Нас вывели и фактически под конвоем сопроводили по выложенной дорогой плиткой дорожке в отдельно стоящий бревенчатый терем, над крышей которого вился сизый дымок из двух кирпичных труб. Я не знал, что делать, орать или умолять было бессмысленно, от ярости, обиды и чувства полной беспомощности меня уже заметно потряхивало, но маленькая кицунэ казалась абсолютно спокойной. Более того, она взяла меня под руку и фактически сама втащила в предбанник сауны.

Там за широким, роскошно накрытым столом сидели шестеро мужчин в простынях. От одного взгляда на эти похотливые рожи мне к горлу подкатил приступ рвоты. Тот мерзавец, что притащил нас, подобострастно зашептал что-то на ухо самому толстому.

– Уйди, – выслушав его, коротко приказал толстяк, – жди в машине. Отвезёшь их потом. – Он перемигнулся с остальными гостями. – Ты поёшь? Пой. Если нам понравится, уйдёшь своими ножками. Твой сутенёр получит штуку баксов.

Я сделал шаг вперёд, закрывая девушку, но Мияко-сан с неожиданной силой удержала меня на месте. Её голосок был нежен и одновременно твёрд:

– Ты здесь сёгун? Тогда честно заплати моему господину вперёд. Твои слуги обошлись с нами без должного почтения.

Мужики за столом замерли на секунду, переглянулись и дружно заржали в голос. Отсмеявшись, толстяк встал, качая головой, принял из рук соседа слева несколько стодолларовых купюр и обсыпал ими мою спутницу.

– Подбери и засунь в лифчик, петь будешь голой!

– Альёша-сан, пожалуйста, сядь и закрой глаза. Тебе не стоит этого видеть.

Что-то заставило меня её послушать. Я отошёл в угол, сев прямо на пол. Кицунэ сняла шапку, куртку, выслушала пару грязных шуток и засучила рукава.

– Закрой глаза…

Я сделал так, как она просила. Более того, я даже зажмурился и опустил лицо в ладони. В последующие три-четыре минуты предбанник сауны наполнился короткими вскриками, матом, предсмертными всхрипами и медным запахом свежей крови. Так не бывает, так не должно быть!

Мне казалось, что мир сходит с ума, потому что вокруг творился настоящий ад…

Туристический Исе, храм Аматэрасу

– Отец, это ты подсказал ей, как поступить?

– Нет, это вы ей подсказали. Малышка слишком много времени провела в компании старших сестёр и научилась от вас не лучшим манерам.

– Она всегда была своевольна!

Не знаю, сколько времени прошло. Потом лёгкий лисий хвост дважды очень нежно шлёпнул меня по щекам. Видимо, я не реагировал, потому что в третий и четвёртый раз хлёсткие пощёчины были куда сильнее. Мне пришлось раскрыть глаза…

– Может быть, пойдём домой? Честно говоря, я немножко устала и хочу спать, – зевнула госпожа Мияко-сан, поправляя шапочку на голове.

Я огляделся, прикрывая ладонью рот. Из-под стола торчали шесть пар голых мужских ног. Всё вокруг было заляпано и забрызгано кровью. Но удивительно, что ни на самой кицунэ, ни на её одеждах не было ни одной случайной красной капли…

– Если хочешь, мы можем забрать себе их еду. Это наша законная добыча.

– Что ты… ты сделала? – Я не узнал собственный голос.

– Наелась! – сытно срыгнула довольная блондинка, удовлетворённо поглаживая себя по животику. – У этих разбойников были злые сердца, это доставило мне удовольствие. Спасибо, что позволил привезти нас сюда. Ты добрый и заботливый господин!

Прежде чем я хоть как-то собрался с ответом, послышались слабые сигналы полицейских сирен. Лиса-оборотень схватила меня за руку и практически выволокла из сауны, мы метнулись на задний двор, перелезли через высокий забор (в смысле я перелез, а она просто перепрыгнула!) и побежали по соседней улице так быстро, как только хватало сил!

Потом через два квартала вызвали такси, молча доехали до дома и полноценные разборки учинили уже там. Я ей, она мне.

– Ты хотя бы в курсе, что нельзя убивать людей?!

– Почему это им можно, а мне нельзя?

– Там шесть трупов!

– Тебе было бы легче, если бы там было всего два, твой и мой?

– Да нас никто не собирался убивать!

– Это верно, тебя собирались всего лишь избить до полусмерти и выбросить на улицу. А меня они хотели пустить по кругу, потом отдать на потеху своим слугам, а уж те сделали бы всё, чтоб я не могла ни против кого дать показания вашим стражам.

– Но… ты могла просто как-то заколдовать их или убежать…

– По лисьим меркам я ещё слишком молода, у меня всего один хвост, и я не владею такой магией! Убежать, конечно, могла, это не сложно. Но что бы они тогда сделали с тобой?

– Не важно! Шестеро. Убитых. Людей.

– Ох, я бы не стала называть их людьми. Уверена, сейчас они уже переродились в крыс, тараканов и ворон, жалких поедателей падали. А мы живы, богаты и счастливы! Зачем же ещё гневить Небеса, скорбя о своей судьбе?

– Ты не понимаешь…

– Зато ты всё прекрасно понимаешь, но почему-то споришь со мной. Мог бы просто сказать: аригато, милая и прекрасная госпожа Мияко-сан…

В общем, как и ожидалось, пропасть в морально-этических измерениях между мной и кицунэ была практически непреодолима. Я понимал, что с убийством шести членов организованной преступной группировки мы просто расписались на повестке со штампом «насильственная смерть в самое ближайшее время», а лисичка, лёжа на диване кверху пузом, наслаждалась первым полноценным обедом за всё время, проведённое ею в открытке.

Потом мы выпили чаю, хотя, наверное, мне стоило бы принять чего-нибудь покрепче.

– Эй, держи, – из-под стола высунулись два бесёнка, держащих в лапках маленький флакон виски из какого-нибудь мини-бара, – не парься, не контрафакт. Мы у соседей снизу спёрли, но тебе реально нужнее…

Я дошёл до той степени абсурда, что тихо поблагодарил их за мужскую взаимовыручку. Потом подумал и пить не стал, наверняка ещё представится и более подходящий случай. А ещё через полчасика мне удалось найти в себе достаточно честности, чтобы подойти и извиниться перед своей гостьей. В конце концов, она была полностью права: при любом раскладе ничем хорошим эта грязная история не могла бы закончиться априори.

На минуточку в голову забрела глупая мысль о том, чтобы пойти в полицию и самому во всём признаться, но при зрелом размышлении это означало бы для меня как минимум «неоказание помощи лицам, находящимся в опасном для жизни состоянии», а то и полноценное соучастие в убийстве.

Для блондинки-кицунэ же скорее передачу в секретные лаборатории, изучение её феномена и вечные опыты с кровью, физиологией, магией, да со всем, чем можно, «во благо науки и человечества в целом». Я хочу для неё этого? Нет, точно нет.

Мияко спокойно выслушала мои сбивчивые извинения, встала, обняла меня за шею, повисев так несколько секунд, мотая ногами, а потом достала из кармана куртки веер немного помятых долларов, общей суммой в одну тысячу четыреста баксов. На пяти или шести были следы крови, эти купюры отдали на «отмывку» бесам.

– Обменяем их на серебро и купим нам еды. Если хочешь, я буду готовить для тебя. Мы, кицунэ, обучены содержанию дома. Мне нужно лишь молоко и, может быть, ещё то чудесное лакомство, которым ты угощал меня. Только без бумаги и фольги.

Взяв пару банкнот, я предложил девушке прогуляться со мной до ближайшего банка. Время позволяло, мы обменяли деньги по курсу, сразу зачислив их на карту, потом вместе заглянули в «Пятёрочку», купив всё, что я хотел сам, а также ещё чай, пакет молока для лисички и сразу тринадцать разных шоколадок. Учитывая ещё и честный гонорар за пение, мы могли позволить себе многое. Но Мияко почему-то тянула меня домой. Пришлось поспешить, вроде бы всё.

…Продолжение следовало в вечерних новостях. Телевизора у меня нет, но звонила мама, предупредить, чтобы я ни за что не выходил из дома вечером. Потому что в службе МВД по городу и области только что заявили о сведении кровавых счётов между полукриминальными группировками, в результате которых в доме крупного бизнесмена были зверски убиты он сам, два депутата, один заместитель прокурора и ещё двое лиц, разыскиваемых полицией.

Задержанные «сотрудники частного охранного агентства» отправлены на освидетельствование в наркологию, они утверждали, что (мама извинилась за точность передачи), «типа всех замочила, реально, сука рыжая, лиса-тварь!». Детали жуткого убийства пока не раскрываются следствием.

Мияко-сан радостно захлопала в ладошки, ей было лестно, что она в городе всего лишь второй день, а о ней уже все говорят! Перед моими глазами вновь встали эти проклятые окровавленные пятки из-под стола. Вот тут я меланхолично достал маленькую бутылочку и, не чокаясь, осушил виски в одно горло, без закуски.

Удар алкоголя по мозгам действовал безотказно, мне стало полегче. Потом, правда, пришлось ставить вариться пельмени с бульоном, а то как бы не развезло с непривычки. Хотя и жаль, что бутылочка была всего одна. Хан Соло меня бы понял…

А уже вечером, окончательно успокоившиеся и примирившиеся, мы коротали время, каждый за своим занятием. Я рисовал чёрную хну для окраски волос, кицунэ аккуратно прорезала и обшивала по краю дырки для хвоста в трусиках, колготках, шортах и джинсах. Эту работу она категорически не доверяла бесам, а иголкой с ниткой владела весьма ловко. Кроме того, как и было обещано, ушастая блондинка рассказывала мне о своём народе.

С точки зрения зоологии на японских островах водятся два вида лисиц, но именно лисы-оборотни чаще всего встречаются на острове Хоккайдо. Так вот сама Мияко-сан происходила именно из этих краёв, возможно, поэтому и расхваливала их.

Её род был одним из самых древних, она могла по пальцам пересчитать три десятка поколений своих предков по отцовской и материнской линии, из них шесть лис имели по девять хвостов, а двое седых патриархов – даже двенадцать. В её помёте было восемь сестёр и братьев, каждый пошёл своею дорогой, и далеко не все избрали путь праведности.

Управлять своими внутренними демонами кицунэ учатся с самого детства, основами магии начинают овладевать где-то начиная от столетнего дня рождения, кто-то раньше, кто-то позже. Обладатели двух хвостов умеют наводить гипноз, заставляя людей видеть вещи не такими, какие они есть на самом деле. Три хвоста – это умение владеть собой при любых обстоятельствах, свободно меняя личины и внешность, для достижения своей цели.

А вот лисы с четырьмя хвостами могли уже не заставлять кого-либо видеть то, чего нет, в их власти реально изменять мир под свои сиюминутные требования и желания. Этот возраст считался наиболее опасным в смысле психологического взросления, поскольку с точки зрения буддизма и синтоизма – абсолютная власть и развращает абсолютно…

То есть я должен был на слово поверить, что в сравнении с остальными своими рыжими родственничками моя гостья была самой тихой, самой послушной, самой милой, самой воспитанной, самой нежной и самой доброй. То есть ещё и наименее кровожадной из всех. Памятуя, что произошло сегодня, мне было жутковато даже представить, каковы же остальные.

– Мы кицунэ, оборотни, демоны, таких у вас называют нечистой силой, – перекусив нитку острыми зубками, заключила девочка с ушками, – я никогда не причиню тебе вреда, как бы мне этого ни хотелось. Но не уговаривай меня щадить твоих врагов!

– У меня их нет.

– Уверяю тебя, теперь есть!

– Аригато.

– Варвар быстро учится, – удовлетворённо завертела хвостом довольная лиса и хлопнула себя ладошкой по лбу: – Ой! Чуть не забыла, ты уже нарисовал мне краску?

– Да, я нашёл в Сети вот эту, легко наносится, легко смывается.

– Она точно хорошая? Какие на неё отзывы?

– Искала бы сама, – я раскрыл перед ней блокнот, – ты боишься интернета?

Кицунэ лишь фыркнула в ответ и мгновенно сняла с листа коробку краски для волос. Это была её идея – перекраситься в чёрный цвет и спрятать хвост под одежду. Если кто-то в «Чикаго» запомнил поющую блондинку, то теперь рядом со мной будет гулять жгучая брюнетка. Завтра я тоже подстригусь покороче, куплю новый плащ, и, если даже полиция выпустит тех бандюковских прихвостней, искать нас они будут долго. Если, кстати, будут вообще.

– Я в ванную.

Ради бога, я пожал плечами. Пожалуй, лучше перевести отцу одолженные деньги прямо сейчас, а не тянуть до конца недели. И ему спокойнее, и мне, и маме. Хотя вряд ли отец ей рассказал, обычно он просто не считает нужным её нервировать. Сбербанк-онлайн работал исправно, сумма не такая, чтобы вызывать хоть у кого-то подозрения, так что расплатился я быстро.

А поскольку уже всё равно был в Сети, то просмотрел портал городских новостей по разделу «полицейские сводки». В целом всё то, что мне говорила мама, было верным. Разве что уточнялось, что и оба депутата, и кто-то там из прокуратуры уже были на заметке у ФСБ. Поэтому расследовать их гибель, конечно, будут, так положено, и это правильно. Но захотят ли силовики быть столь дотошными или смешными, чтобы реально искать какую-то там агрессивную лису?

Кстати, из трёх заметок по теме одна заканчивалась непрозрачным намёком, что, скорее всего, речь идёт о банальных бандитских разборках, связанных с переделом сфер влияния. Удобная формулировка, джедайской пяткой мне под дых! Подходит почти во всех случаях, особенно если настоящих виновников не искали, не нашли, да и не особенно старались.

– Уф, я готова, – из моей ванной вышла полноценная японская манга. Длинные иссиня-чёрные волосы, распущенные до поясницы, яркое кимоно, затянутое в талии, и белые носочки. Короткую шёрстку на ушках она тоже покрасила, но вот хвост, как я заметил, по-прежнему оставался рыжим.

– Его всё равно никто не увидит, – беззаботно фыркнула Мияко-сан, усаживаясь на табурет поближе ко мне, – нарисуй длинное пальто и пару платьев.

– А пожалуйста?

– Ну, пожалуйста, ми-ми-ми!

Спорить с ней дальше было абсолютно бесполезно. Практически всегда ей удавалось либо уговорить меня, либо заставить передумать, либо иным способом настоять на своём, просто поставив нос к носу перед фактом. Да и, честно говоря, всё происходящее со мной и вокруг меня начинало потихонечку завораживать. И дело тут, наверное, даже не столько во мне самом, как в моей профессии.

Ведь мало кто задумывается, какими отчаянными авантюристами и героическими искателями приключений были художники. Фидий был олимпийский силач, Леонардо да Винчи строил чудесные машины и фортификационные сооружения, Донателло бежал из тюрьмы за преступления, которых не совершал, Микеланджело объехал всю Италию, пряча свои рисунки от религиозных фанатиков Савонаролы, Караваджо постоянно дрался на дуэлях, Гойя участвовал в корридах на аренах Испании.

Да и наши были не хуже. Шишкин гнул в ладони медные царские пятаки, барон Клодт собственноручно подковывал лошадей, Верещагин прошёл несколько войн, включая походы Скобелева, Гагарин и Лансере видели кавказские войны, Серов не боялся в лицо посылать лесом членов царской фамилии, Конёнков ломал подковы, а знаменитые советские Кукрыниксы (Куприянов, Крылов, Соколов) состояли в списке личных врагов Адольфа Гитлера!

Великие художники не были трусами, настоящее искусство этого не прощает. Я не берусь судить о том, какой именно художник я, талант или бездарь, но сейчас мне хотелось, чтоб эта сумасшедшая японская беглянка как можно дольше оставалась рядом и её удивительные истории не заканчивались.

– Такой фасон подойдёт?

– Да, мой господин!

В плане подобных «блокнотных покупок» мы ещё не ошиблись ни разу. То есть я старательно рисовал нужную ей вещь, а уже кицунэ каким-то магическим способом умудрялась вытащить любой предмет одежды, придав ей нужный размер и качество.

Почему так получалось, каким образом это работало, понятия не имею, не буду даже врать, что меня это дико интересовало. Когда в первый раз она прикоснулась к рисунку в блокноте, а вытащила из него кимоно, потом носки, а следом ещё пару жёлтых ботинок, да, я как минимум обалдел. Но после десятого рисования колдовство уже не вызывало такого уж всплеска эмоций.

Всё-таки интересно, почему для неё я рисовать могу, а для себя нет? Ответ, данный ранее, казался слишком уклончивым. Ну, допустим, она «вытаскивает» вещи для себя, но она для себя может и выбрать что-нибудь в стиле унисекс? Кроссовки, к примеру. Но нет…

Мне лишь было предложено ещё раз «сходить в лавку ростовщика, обменять закладные бумаги на серебро», а потом уж купить всё, что душе угодно. Бесы принесли нам отмытые от крови доллары, так что в целом обеспечены мы были вдвое выше моей годовой зарплаты. Мучиться совестью по поводу происхождения этих денег мне надоело, сколько можно, в конце концов.

На ужин я отварил остатки пельменей (кстати, широко рекламируемой марки!), но Мияко-сан, поковыряв один вилкой, сказала, что такое она не ест, ей здоровье дороже, и ограничилась чаем. Пара кусочков шоколада на десерт шла отдельно, но никак не вприкуску с молочным улуном. Чай – это для неё святое, вы же помните.

Когда настала пора укладываться спать, она уже ни минуты не парилась со всякими условностями, а сразу постелила мне на ковре.

– Благородный самурай, чтящий древние традиции предков, не должен привыкать к удобствам и неге. Тебе полезно спать на полу, в холоде, с боевой катаной под головой. Между прочим, я не спросила, где в твоём доме оружие, Альёша-сан.

– Вилка подойдёт?

– Я серьёзно.

– Я тоже.

– Что ж, значит, твоё единственное оружие – это я, – улыбнулась бывшая блондинка, на миг демонстрируя аккуратные острые зубки. После чего перелезла на мой диван, завернулась в одеяло так, что только кончик носа торчал наружу, и практически мгновенно уснула.

Я лёг в спортивных штанах и футболке, так теплее, но всё равно ворочался гораздо дольше, видимо, потому, что самурай из меня никакой. К тому же стоило хоть как-то уснуть, как хлопок по затылку едва не заставил меня подпрыгнуть.

– Ты их слышишь? – Моего уха тревожно коснулись тёплые девичьи губы, а упругая грудь толкнулась в плечо. Это было неожиданно и приятно.

– Ничего приятного, твоя бдительная кицунэ подняла тревогу, а ты опять думаешь о всяких глупостях. Слушай же!

Я честно попытался переключиться с мыслей о… учитель Оби Ван… о её… глазах!.. но тут и до моего слуха долетели невнятные протяжные звуки. Кажется, это был вой котов? Ну да, где-то за окном на районе гнусаво орали кошки. Ничего особенного, стоило ради этого меня будить…

– Запомни, мой хозяин и господин, отличающийся умом и заботой, но такой несведущий в делах, известных каждому ребёнку в Японии, – опасней кошки зверя нет!

– «Большой секрет для маленькой компании»?

– Альёша-сан, ты болен? – Лисичка быстро приложила ладонь к моему лбу. – Вроде жара нет, а говоришь непонятные вещи. Лучше встань и посмотри в окно. Они близко?

В голосе моей гостьи звучал неподдельный страх, хотя как может бояться безобидных котиков та, что ещё недавно голыми руками завалила шестерых взрослых мужчин.

– Это не котики, это нэко.

– Тебя не удивит, если я скажу, что не в курсе?

– Не удивит, вы невероятно мало знаете об окружающем вас мире, – серьёзно ответила она, переходя на совсем уже едва различимый шёпот, – иди и посмотри! Но так, чтоб эти хищники тебя самого не заметили.

– Ползком, что ли?

– Гениально! Ползи, Альёша-сан, я в тебя верю!

Вот никогда не разберёшь, шутит она, издевается или всерьёз считает, что я обязан решать все её проблемы? Но в сине-зелёном взгляде перепуганной лисички читалось такое искреннее убеждение в моих сверхгалактических звёздных силах, что не пойти у неё на поводу было просто невозможно. Я вспомнил детскую игру казаки-разбойники на уровне второго класса и по-пластунски пополз к окошку. Встал и осторожно отодвинул край плотных штор. Никого не видно.

Двадцать семь лет здоровому дураку, что я делаю, кто бы мне объяснил…

– Это был вопрос или мысли вслух?

Я не успел собраться с ответом, как увидел их. Двух абсолютно чёрных кошек, которые вошли в освещённый фонарём круг и замерли, уставившись на наш дом. Как ни странно, но в их слаженных, идеально дублирующих друг друга движениях было что-то неестественное, пугающее и жуткое. Потом они одновременно подняли морды и протяжно завыли…

– Весьма подозрительные кошечки, – шёпотом прокомментировал я, невольно прячась за шторой. Кицунэ стояла рядом, белая как полотно.

– Это нэко, оборотни. Они злые и ненавидят нас, лис.

– Одни демоны конфликтуют с другими? Это вроде борьбы мафиозных кланов, что ли?

– Глупый гайдзин, мы совсем не одинаковы, – вспыхнула Мияко, – они кошки, мы лисицы! Как можно не видеть разницы?!

– Слушай, давай спать. Кто бы они ни были, код домофона им неизвестен, дверь у нас железная, замок надёжный, а у соседей по площадке живёт ротвейлер. Милейший пёс, я вас как-нибудь познакомлю. Собаки ведь родственники лис?

– С такой роднёй врагов не надо, – без тени шутки ответила кицунэ, но позволила проводить себя до дивана и даже укрыть одеялом.

– Завтра расскажешь, с чего это вашей японской нечисти взбрело в голову шляться по нашим городам и весям. Русский пантеон всяких бесов, чертей, леших, русалок, упырей и оборотней тоже весьма немаленький. А если к нему добавить сказочных персонажей всех других народностей, так у нас тут полномасштабная война за территорию будет. Нет?

Госпожа Мияко-сан не ответила, видимо, она уснула, даже не дослушав конца моего монолога. Я поправил её подушку и вернулся к себе на коврик. На этот раз сон пришёл удивительно быстро, спал я крепко и сладко, ни разу не отвлекаясь на жёсткий пол или сквозняки. Спать, спать, спать…

Старый Киото, бывшая столица Японии

– Ты видишь её, отец?

– Я вижу её каждый день. Но теперь и нэко видят её тоже.

– Почему ты не позволяешь нам помочь младшей сестре?

– Потому что она не нуждается в этом. У неё свой путь.

– С этим гайдзином?!

Утром я встал первым. Троица бесов послушно стояла навытяжку в ожидании приказаний по домашней работе. За окном сквозь шторы пробивалось неяркое осеннее солнышко, из-под одеяла высовывались кончики лисьих ушей. Мияко ровненько посапывала, кажется, совершенно не собираясь просыпаться. Ну и ладно, я привёл себя в порядок, накрыл завтрак из того, что нашёл, благо холодильник теперь был полон. Чай, разумеется, не трогал, кицунэ нипочём не простила бы меня, попробуй я заварить его сам.

– Ох, как ужасно пахнет твой кофе, Альёша-сан. Ты уверен, что это не химическое оружие?

– У нас химическим оружием считаются мужские носки. Не снимаешь неделю, потом забрасываешь вместо гранаты в окоп противника и…

– Всё, всё, я уже проснулась! – Лиса пулей слетела с дивана, метнувшись в ванную. Буквально через пять минут она вышла умытой, причёсанной, сияющей белыми зубками, переодетой в свежее кимоно и вполне довольной жизнью. Аж зависть берёт, честное слово!

– Чем мы займёмся сегодня, мой господин?

– Ну, на работе мне надо быть к шести вечера. Времени полно. Но только петь уже нигде не надо, второй раз наступать на те же грабли не стоит.

– Я могу танцевать.

– Не спорю, но боюсь, эффект будет тем же самым.

– Тогда просто пойдём гулять! – Кицунэ прыгнула к окну, посмотрела во двор и мгновенно нырнула за подоконник. – Там коты…

– Мм, – задумчиво протянул я, – коты – это серьёзно.

– Ты не понимаешь…

– Они тебя преследуют? Хочешь об этом поговорить?

Мияко окатила меня обличающим взглядом, на четвереньках уползла к ванной комнате и уже оттуда кинула в меня зубной щёткой. Почти попала, кстати. Хорошо, что она не может причинить мне вреда, потому что более эмоционально неуравновешенной девушки я не встречал ни разу в жизни.

На её милом личике менялись всего три выражения: «я довольна», «я недовольна», «я сплю», остальное – детали и переходы. Её оно вполне устраивает, и не похоже, чтоб она собиралась как-то меняться ради меня. Ну, хорошо, не ради меня, конечно, а просто в качестве разумного психологического притирания друг к другу, поскольку по её же словам, она тут надолго.

– Может быть, чаю?

– О да! – У лисички радостно загорелись глаза. – Чай всегда очищает мысли, он талисман и магия, помогающая духу воспарить к чистым высотам сано-синто, от края до края Небес!

– Шоколадку до или после?

– После. И до!

В общем, я вернулся к завтраку, красавица кицунэ составила мне компанию, оживляя мой холостяцкий быт легкомысленной болтовнёй по поводу и без. От бутербродов с колбасой и сыром она категорически отказалась, мотивируя это тем, что нет ничего лучше сырого мяса. Причём упоённо трескать шоколад, запивая его молоком, ей это никак не мешало.

Когда в атмосфере благоговения, вне спешки и суеты, был выпит чай, мы стали собираться на выход. По зрелом размышлении я признал, что если уж гулять, то долго, благо погода пока это позволяет. А сразу после прогулки идти на работу, возвращаться домой никакого смысла нет. Чисто из вежливости я предложил госпоже Мияко взять ключи от квартиры, чтобы она могла переночевать без меня, в нормальной постели, но девушка ткнула меня носом в очевидное:

– Ты забыл, что я не могу отойти от тебя дальше чем на десяток шагов? А если не забыл, то зачем дразнишься, напоминая мне о моей несвободе?!

Хорошо ещё обидеться не успела и в слёзы не ударилась, у неё такие вещи быстро, на раз-два. Я постарался побыстрее сложить нужные вещи в сумку и послушно ждал, пока эта привереда определится, в чём ей угодно сегодня являть себя миру.

– Мне нужны солнечные очки! Срочно, прямо сейчас! Нарисуй, нарисуй! Ну, мы же дольше спорить будем, нарисуй, и всё! Пожалуйста, ми-ми-ми…

Пришлось доставать блокнот и карандаш прямо в прихожей, создавая столь внезапно понадобившийся ей аксессуар практически на коленке. Брюнетка спрятала ушки под шапку, поправила хвост под свободным плащом, примерила очки, повертелась у зеркала в прихожей и удовлетворённо подмигнула мне:

– Стиль «взрывоопасная крошка»! Никто не сможет передо мной устоять, даже ты, Альёша-сан!

– Пошли. – Я сунул во внутренний карман куртки открытку, предварительно упакованную в новенький целлофановый файл, и толкнул дверь.

– Уверена, что нигде в городе ты не встретишь такой сногсшибательной во всех смыслах красотки! Да, я видела ваших девушек, они хороши, не спорю, но в подмётки не годятся настоящей кицунэ с острова Хоккай… Ай!

За порогом на лестничной площадке сидел кот. Большой, рыжий, с самым философско-пофигистским выражением на морде, традиционным для большинства кошек.

– Нэко! Это же нэко! Спа-си-те-е!

Кот равнодушно зевнул. Мияко-сан, не прекращая визга, мгновенно вскарабкалась мне на голову. В довершение всего именно сейчас маме вдруг взбрело срочно мне позвонить. Как вовремя-то!

– Магистр Йодо и уши врастопырку…

– Сынок?

– Да, мама, – ответил я.

– С тобой всё хорошо? Мне показалось, что вчера у тебя был встревоженный голос.