Текст книги "Возвращение царя обезьян"

Довольный собой ракшаса махал им вслед всеми руками, глядя с высокой горы, как они пробираются к деревне. Конечно, поболтать с образованной, прогрессивной девушкой из России – невероятное удовольствие. Но, когда она вдруг начинает прыгать на тебя, хватать и дёргать, общение перестаёт быть таким приятным. С другой стороны, если бы он оторвал ей голову, то нелепых приставаний можно было бы не опасаться. Что ж, при встрече он снова предложит ей такой замечательный во всех отношениях вариант. А пока…

– Но… но там Ракшаса с кучей рук! И вайфай! – Ольга еле успевала за Укуном, который тащил её за руку через джунгли.

– Брат Укун, у этой женщины зависимость от гаджетов. Ей надо встать на путь просветления, – наставительно сказал толстый китаец.

– Нет у меня никакой зависимости!

– Смотри, Укун, она уже отрицает свою зависимость, а это верный признак того, что она, зависимость, у неё точно есть. Брат Укун! Ау-у?

Но Сунь Укун упорно молчал. Ему категорически не нравились эти демоны: огромная свинья и синекожий людоед с клыками по грудь. Хоть они и приняли человеческий облик, но он отлично видел в них демоническую сущность. Почему-то. Теперь. А может, и раньше?

И раз уж эти демоны зовут его братом, пришли за ним из самого Китая, узнали его, значит, он и вправду никакой не Хануман? Это было понятно. Хотя ни капли не объясняло, кто же он, какой он, зачем и почему. Ведь если кто-то теряет разум и память, вряд ли это просто так?

Но хуже всего, что ему придётся идти дальше неизвестно куда и неизвестно зачем не в гордом одиночестве или в компании милой блондинки, а с этими странными и неприятными «братьями».

– Брат Укун всегда был с придурью, – пробормотал себе под нос синекожий.

– А теперь? – спросил свинья.

– Теперь совсем потёк куполом…

– Великий Юй-ди! – В тронный зал ворвался запыхавшийся страж небесных врат. Его узорная костяная заколка съехала набок, и идеально уложенные волосы растрепались. Густой локон выпал из уставной причёски, игриво свисая у виска.

Нефритовый император сидел на троне, перебирая молитвенные чётки и блаженно щуря узкие глаза.

– Император! – Страж распластался пред троном, склонив голову.

– Почему ты кричишь, Ли Чжин? – приоткрыв один глаз, спросил император. – Зачем ты прерываешь мои мысли текущие в никуда?

– Обезьяны!

– Мне знакомо это слово – и что?

– Но как же… великий император, обезьяны-ы!..

– Что «обезьяны», страж? Или ты настолько напуган невинными животными, что утратил дар внятной речи?

Император улыбнулся. Золотой трон за его спиной блеснул, отражая солнечный луч.

– Обезьяны летят в ваш дворец! Сунь Укун возглавляет их безумное воинство!

Небесный император отложил чётки в нефритовую чашу и встал, нахмурив седые брови.

– Что ты говоришь, страж?! В себе ли ты?! Обезьяны не могут летать! Только царю обезьян дан дар подниматься над землёй!

– Так безумный Сунь Укун наградил остальных обезьян своим даром, государь! Они летят на облаках, вооружённые палками и камнями, грозно бьют себя кулаками в грудь, а кое-кто ещё и бесчинствует, поддавшись низменным инстинктам, выставляя розовые зады и размахивая своими…

– Надеюсь, хвостами?

– Не-э-эт….

– Довольно, страж Ли! Я хочу сам увидеть нашествие обезьян!

Император сошёл с трона по ступенькам нефритовой лестницы и направился прямо на выход из дворца.

– Но они убьют вас! – Страж небесных врат, даже не успев встать, ухватил правителя за длинный рукав, однако Юй-ди раздражённо вырвался из его рук.

– Значит, таков мой Путь!

Розовые лучи закатного солнца заливали террасу. Белоснежные перила, согреваясь его светом, как будто сияли изнутри. Небесный император спокойно стоял и вглядывался в даль, в белые облака, которые подозрительно быстро неслись в сторону дворца.

На облаках летели обезьяны. Большие и маленькие, поодиночке и целыми группами. Они возбуждённо подпрыгивали и так много кричали, что издали их бесконечная болтовня была похожа на несносное жужжание пчёл.

Синие глаза Юй-ди сверкнули отблеском золота, и он увидел предводителя повстанцев. Царь обезьян, летящий на самом большом облаке, был одет в золотые доспехи дракона, за спиной его развевался красный плащ. Наглец улыбнулся и приветственно помахал императору рукой.

Страж Ли первым перешагнул перила и взмыл в небо, через секунду обрушивая на обезьян поток ледяного вихря. Чжужун, бог лета и Южного моря, пересёк небо на своей колеснице. Огненные драконы, запряжённые в неё, подпалили нескольких обезьян, разорвав их ряды. Лейгун, бог грома, со всей силы ударил себя по животу, и его воины, вооружённые молниями, тут же возникли перед балконом в ожидании приказаний.

Однако Нефритовый император молча вскинул ладонь вверх, боги и воины замерли, и обезьяны вновь начали двигаться так же уверенно, как и прежде, торопливо перескакивая с облака на облако.

– Неужели мы ничего не предпримем, великий Юй-ди? – робко спросил страж.

– Что мы можем предпринять, если не знаем, какой путь начертан и этим созданиям, и нам самим?

– Но не можем же мы просто стоять и смотреть, как обезьяны захватят ваш дворец?

– Почему же не можем? – тонко улыбнулся император.

Через считаные минуты обезьяны оказались на террасе, обступив Нефритового императора со всех сторон. Страж небесных врат поморщился от резкого животного запаха, ударившего в нос. Но ослушаться он не мог и храбро стоял рядом.

– Хи-хи-хи! – Царь обезьян, спрыгнув с облака, щёлкнул пальцами по драгоценным подвескам на шляпе императора. Подвески пришли в движение, ударились друг о друга, зазвенели, как маленькие колокольчики. – Хи-хи-хи! – повторил царь обезьян и снова привёл подвески в движение.

– Наглец! Я убью тебя! – закричал страж небесных врат.

Впервые в жизни, за все века, он не стал ждать приказа и очертя голову бросился вперёд…

– Ой, всё! – Ольга села на какую-то корягу и в последний раз проверила время на пищащем, разряжающемся смартфоне. – Куда мы идём, можно узнать? Укун! Или как там тебя? Хануман? Мне уже плевать, как тебя называть, лишь бы ты реагировал!

Демоны недовольно покачали головами. Чжу Бацзе раздражённо цокнул языком.

– Что такое, диди? – Сунь Укун подошёл к капризной блондинке и присел рядом.

– Кто эти странные типы? Почему мы идём с ними? Ведут нас чёрт знает куда, нудят, поучают меня, рассказывают, какая я плохая и упрямая. А не пойти ли им…

– Действительно, брат Укун, а не пойти ли нам? Долго ли мы будем ждать эту взбалмошную женщину, которую к тому же нельзя ни съесть, ни изнас…

– Вот! Во-о-от! – Ольга вскочила и указала пальцем на толстяка. – И эти постоянные намёки на каннибализм и изнасилование, изнасилование и каннибализм, в самом разном сочетании и творческой последовательности! Думаешь, мне оно приятно? Да мне вообще опасно находиться в этой уголовной компании! А ты молчишь и делаешь вид, будто бы ничего не происходит…

Царь обезьян смотрел на неё снизу вверх и продолжал молчать. Он действительно не знал ни что делать, ни чего она хочет, ни кто она вообще, ни кто, собственно, он. Это напрягало…

– А если они на меня набросятся? Ну, вдруг они решат, что наши с тобой отношения слабый аргумент? Вдруг они захотят, чтобы ты как друг и брат поделился мной с ними, а?!

– Прекрасная идея! – вдохновился высокий китаец. – Эта девка не так глупа, как кажется.

– Действительно, Укун, почему бы тебе не поделиться с братьями своей женщиной?

– Да пошли вы в пень! – Перепуганная девушка спряталась за дерево. – Не пойду я с вами никуда. Я лучше к Ракшасе вернусь.

– Давай-давай, он как раз собирался оторвать тебе голову, – радостно напомнил Чжу Бацзе. – Брат Уцзин, кажется, ты переоценил её ум! Она очень недалёкая…

– А действительно, куда мы идём? – решил перевести тему Укун. – И нет, никто не тронет Олгу-джи! Ни пальцем, ни зубом, ни когтем, ни чем-то ещё. Она моя… моя… не помню кто…

Ладно, допустим, если блондинка его женщина, значит, он должен защищать её. Да он и так по-любому несёт за неё ответственность, ведь именно по его вине она оказалась здесь, в Индии. Поэтому никак нельзя позволить этим демонам, которые называют себя его братьями, причинить ей вред. Кроме того, и правда стоит выяснить, куда они направляются.

– В Китай, конечно! Что за вопросы! Из-за твоих выходок здесь самозванец там творит ужасные вещи! – эмоционально всплеснул руками брат Бацзе.

– Или не творит? – предположил Ша Уцзин.

– Да ладно, а чем он тогда занимается? – не согласился его упитанный брат.

– Так творит или не творит? – Сунь Укун и раньше мало что понимал, а теперь вообще потерял всякую логику.

– Вот вернёмся все вместе в Поднебесную и увидим.

– Я не пойду с вами, демоны, – решительно заявил царь обезьян. – Я решил, что хочу продолжать служить Раме и оставаться Хануманом! Я возвращаюсь во дворец моего друга и господина!

– А если ты Хануман, ты сможешь вернуть меня домой? – тут же влезла блондинка.

– Конечно, диди-джи!

– Отлично! Тогда пошли скорее к Раме!

Но её планам о мгновенной смене маршрута не суждено было сбыться, потому что…

 
Рагхупати Рагхава Раджа Ра-ам!
Патита Павана Сита Ра-ам!
Рама Рама Джей Раджа Ра-ам!
Рама Рама Джей Сита Ра-ам!
 

Сунь Укун (или Хануман) счастливо пританцовывал и напевал знакомую песенку.

– Что это с ним? Он обезумел? – спросил у блондинки Чжу Бацзе.

– Ну, можно и так сказать, – со скучающим видом подтвердила Ольга. – Он поёт мантры Раме. Пока не напоётся, будем торчать тут. Хотя вам-то что? Идите в свой Китай.

– Мы не вернёмся в Китай без нашего брата, – твёрдо заявил Ша Уцзин.

– Верно, – согласился брат Бацзе. – Может случиться, что без Сунь Укуна и самого Китая не станет. Уговори его вернуться в Поднебесную, добрая женщина!

– Ну уж нет, – обрезала Ольга. – Если он как Хануман быстрее доставит меня домой, то пусть будет Хануманом. – Она подошла к закончившему петь Укуну. – Ты натанцевался? Нам пора. А то сейчас Рама опять похоронит Ситу, или сошлёт куда-нибудь, или кому-то отдаст. Пойдём уже скорее.

– А зачем нам идти, Олга-джи? – удивился Сунь Укун, обхватил её за талию и взмыл в небо.

– Уку-ун! Вернись! – кричал снизу толстый китаец.

– Проклятый идиот! Мы что, бегать за тобой должны?! – беспомощно погрозил кулаками вслед его высокий брат.

Они что-то ещё кричали, но Ольга уже ничего не слышала, потому что визжала от страха, изо всех сил зажмурив глаза. Её волосы растрепал ветер, а длинный подол сари, выданного на съёмочной площадке, должно быть, задрался. Возможно, сейчас она позорно «светит» с неба самыми интимными частями тела. Хотя кому какая разница? Да и ей самой нет до этого никакого дела. Главное, чтобы они прилетели и этот псих поставил её на землю.

А когда это наконец произошло, двое демонов чуть не упали с неба ей на голову. То есть они тупо пустились в погоню, и вот вам нате, надеемся, вы скучали?

– А они тут зачем?!

– Я не знаю, благочестивая, я не звал их.

Все четверо стояли перед павильонами киностудии. Толстый демон ворчал и кряхтел, отряхивая свои брюки, поскольку свалился с неба кубарем в отличие от своего худощавого высокого брата с противным голосом и страшными зубами. Тот сумел приземлиться аккуратно и без эксцессов. Рама вышел к ним сам.

– Хануман! Где ты пропадал? Мы так долго тебя искали!

– Гуру Рама! – со слезами кинулся обниматься Укун. – Прости! Я должен был спасти эту женщину!

– Спасти? А разве с ней что-то случилось?

– Ещё как! – вмешалась Ольга, схватила его за локоть и выдернула из объятий царя обезьян. – Слушайте, я знаю, что вы актёр. Конечно, вы тут не главный, но не важно. В общем, ваш помощник режиссёра похитил меня, хотел убить и изнасиловать! Понимаете?

– Ну наконец-то вы вернулись, ха-ха, да! – услышала она за спиной и быстро спряталась за Раму.

– Арестуйте его! Немедленно! Вызовите полицию!

Конечно, полицию никто и не собирался вызывать. Укун, опять решивший, что он Хануман, завис, глядя на Раму влюблёнными глазами. Типа вот если Рама скажет, то он что-нибудь сделает, а если не скажет – с места не сдвинется.

Господин Ранджит улыбался во все акульи зубы и убеждал всех присутствующих, что «белая женщина сошла с ума». Рама? А что Рама? По сюжету он ссылал свою «любимую» жену на верную смерть в лесу просто по оговору каких-то левых старцев. А когда она таки выжила, просто зарыл её заживо, оплакал и стал себе жить дальше как ни в чём не бывало.

Разве стоит ожидать от него адекватного разрешения спора между своим прямым начальством и какой-то желтоволосой туристкой, которую сюда вообще никто не звал? Вопрос даже не риторический, сами понимаете. А уж на какую-либо помощь от китайских демонов, для которых она изначально лишняя, вообще не стоит рассчитывать…

– Брат Укун, что говорит твоя женщина? – внезапно оживился Чжу Бацзе. – Этот нечестивец её обидел, а ты стоишь, распахнув рот, и смотришь на этого полуголого бедолагу, обвешанного бусами так, что он уже сгибается под гнётом своих побрякушек?

– Я Хануман… – вяло попытался оправдаться царь обезьян.

– Да слышали уже твою сказочку, полоумный дурак! – зарычал высокий китаец. – Хануман он! Хорош заливать! У меня ещё не вытекли глаза, я прекрасно вижу, что это ты, уродливая обезьяна. И воняешь ты так же, как вонял в Поднебесной!

– Ты сказал нам, что это твоя женщина, – капризно указав пальцем на Ольгу, поддержал толстый. – И не разрешил нам ни позабавиться с ней, ни съесть её. Так ведь?

– Да, ты защищал её от нас, – кивнул Ша Уцзин.

– От своих друзей. От своих братьев! Но когда этот страшный нечестивец, грозно вращающий глазами, покусился на неё, так ты застыл, как каменное изваяние Будды, и не делаешь ничего, чтобы спасти свою женщину!

– Это несправедливо, Укун, – наконец заключил Ша Уцзин. – Или защищай её от этого негодяя, или дай нам сожрать её, как мы и хотели.

– И позабавиться с ней! – быстро подняв указательный палец вверх, добавил Чжу Бацзе.

– Чтоб тебя! Тебе лишь бы забавляться! А я есть хочу!

– А тебе лишь бы есть!

– Кто бы говорил! Тянешь в рот всё, что плохо лежит!

– Зато я бошки голубям не скручиваю!

– Потому что кишка тонка!

– Хватит!!! – крикнула Ольга, зажав ладонями уши.

Эти двое постоянно спорили и оскорбляли друг друга, грязно ругаясь. Ситуацию это никак не проясняло, проблем не решало, а только успешно создавало новые.

Сунь Укун наконец-то вышел из оцепенения, подошёл и крепко взял девушку за руку.

– Рама! Это – моя женщина! Я не могу позволить господину Ранджиту надругаться над ней.

– Да кого вы слушаете? Зачем мне над ней надругиваться, ха-ха, да?! – занервничал помощник режиссёра. – Европейская женщина выдумывает себе невероятные приключения в Индии, о которых потом напишет очередную ложь в соцсетях и поднимет сотни лайков! Хочет дешёвой популярности на горячей теме!

– Да разве может господин Ранджит так поступить? – возмущённо дёрнул плечом «Рама». – Он наш помощник режиссёра, серьёзный человек, отличный профессионал, я его давно знаю!

– Давайте вызовем полицию, пусть они разберутся, профессионал ваш демон или не профессионал! – не унималась Ольга.

– Да какой я демон, хах…

Договорить ему не удалось. В этот самый момент огромный бык вылетел прямо на площадку, подбросив помощника режиссёра на метр вверх и выбив из него дух, по крайней мере, на некоторое время. Нет, он не боднул индуса рогами, а просто наткнулся на него совершенно случайно, потому что тот очень некстати сделал шаг в сторону. В Индии это называется «карма»…

А по факту ещё полчаса назад Мован спал и видел самый прекрасный сон: отборные тёлочки, молодые, горячие и полногрудые, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, слегка постукивая копытцами, пока он ходил и мучился проблемой выбора – с которой же ему начать…

Но потом его безжалостно разбудили, резко оттянув драгоценные тестикулы. Он успел услышать, как с характерным металлическим звуком раскрываются ножницы, и рванул вперёд, прямо лбом в стену своей камеры, снеся и её, и стоящую перед ней кровать.

От остатков сна и мебели он освободится где-то за пятым поворотом. Эти идиоты решили, что раз он буйный и шумный, то его просто надо кастрировать?! И тогда он станет тихим мясным волом, на котором можно ещё пахать. Нет уж! Не дождётесь!

Самое смешное, что индийские полицейские на полном серьёзе могут оштрафовать его за порчу государственного имущества. Оштрафовать быка. А что? И в тюрьму посадить могут. Это Индия, тут в подобном решении никакого отсутствия логики никто не увидит.

– Я ищу Сунь Укуна! – человеческим языком проревел бык.

Все как один дружно и молча указали пальцами на царя обезьян. Даже Рама. Даже валявшийся в пыли помощник режиссёра тоже разогнул палец в нужном направлении. Когда кого-то ищет огромный чёрный бык с красными глазами и выдуваемыми из ноздрей горячими столбами пара, лучше не покрывать собой потенциального покойника – потому что беспощадная и рогатая смерть любого храбреца – лишь вопрос времени. Причём очень короткого.

– Я Хануман, – на всякий случай зачем-то предупредил царь обезьян.

– Он Сунь Укун! – так же дружно, хором возразили все.

– Я убью тебя!!! – проревел бык.

– Н-н-не надо…

– Убью!!!

– Не надо, я тебе говорю! – прикрикнул Укун, топнув ногой.

И бык встал. Застыл на месте как вкопанный, растерянно озираясь по сторонам. Он попытался поднять одну ногу, вторую, но конечности как будто приросли к земле. У Мован всхрапнул и решил наклонить голову, чтобы боднуть наглую обезьяну рогами, но голова и не думала наклоняться, а рога не собирались никого бодать.

– Убью-у-у… – плаксиво замычал бык.

– Не на-до, – по слогам произнёс ухмыляющийся царь обезьян.

– А что, собственно, происходит? – спросила блондинка у всех сразу.

Рама счастливо улыбнулся и пожал плечами. Поднявшийся на ноги господин Ранджит на всякий случай отошёл на три шага назад и теперь помалкивал, отряхивая брюки. Царь обезьян самодовольно ухмыльнулся, сощурив и без того узкие глаза.

– Если бы он не был больным на всю башку, то сказал бы: «Потому что я Сунь Укун!» – проворчал высокий китаец.

Не то чтобы ситуация сразу прояснилась. Так что кое-кому пришлось объяснять очевидное.

– Всё просто, милая девушка, – с напускной (а может, и с искренней, кто их, демонов, разберёт?) любезностью снизошёл до неё свинья Чжу Бацзе. – Наш сумасшедший брат Укун владеет семидесятью двумя превращениями, которым его научил на свою голову старый Сюйпути, да споткнётся он о свою бороду и упадёт, рассмешив народ и опозорившись на старости лет. В числе прочего Сунь Укун умеет приказывать всем животным. И птицам. И рыбам. Бывало разок, что и насекомым тоже. Монах Сюаньцзан так смешно бегал, стараясь смахнуть с себя десять сотен муравьёв, которым Укун приказал пощекотать учителя. Так о чём мы? А… О нашем брате. – Свинья бросил взгляд на пыхтящего от натуги, но застывшего на месте быка. – Ну вот, он и приказал странному быку не убивать его. Сказал: «Не надо». Бык волей-неволей послушался, исполнив приказ. А почему он его исполнил – уже его личные, бычьи проблемы.

– Точно, – включился в разговор высокий демон. – Мог бы просто развернуться и уйти. Но, видимо, намерение уничтожить царя обезьян было так велико, что он просто застыл на месте. Впредь будет умнее: крайне опасно связываться с Сунь Укуном, тем более когда тот безумен… – Он помолчал несколько секунд, причмокнул, как будто попробовал мысль на вкус, и добавил: – А безумен он всегда! Если кто не в курсе…

Бык вновь безрезультатно дёрнулся пару раз и заревел с таким отчаянием в голосе, что Ольга чуть не расплакалась. Нет, ну правда, жалко же скотину…

А далеко в Китае, прямо в Небесном дворце, обезьяны сидели на перилах, кричали, смеялись, размахивали хвостами и гадили где хотели. Их предводитель наскоро раздавал приказы часовым – огромным накачанным гориллам с мрачными лицами. Каждый «воин» коротко кивал, угукал и, нахмурив брови, чесал выпирающее пузо. Страж Ли не мог понять – это тайный знак или у них блохи? Ещё только блох не хватало на тридцать шестом небе…

Страж небесных врат был привязан к колонне поясом самого императора. С великого Юй-ди сорвали красный халат, расшитый драконами, и его шляпу нацепил царь обезьян. Обезьяны веселились, когда слышали звон драгоценных подвесок. А звенели подвески постоянно – ведь несдержанный Великий Мудрец не умел держать себя в руках и соблюдать спокойствие. И чему только его учил почтенный Сюйпути? От этого звона уже голова раскалывается.

Хануман тем временем раздобыл где-то длинное павлинье перо, подошёл к стражу и пощекотал ему нос пёрышком.

– Хи-хи-хи!

Страж Ли поморщился, а царь обезьян вновь пустил в ход пёрышко. Пленник чихнул.

– Хи-хи-хи!!! – счастливо подпрыгивая, снова засмеялся Сунь Укун.

– Хи-хи-ха-ха!!! – подхватили обезьяны все разом.

Одни повалились с перил и катались по полу, хохоча и хватаясь за животы. Другие подпрыгивали до самого потолка, третьи от смеха бились лбами о колонны. Даже часовые-гориллы раскатисто смеялись, лупя друг дружку кулаками в грудь. Но самое ужасное, что связанный по рукам и ногам, лишённый короны и халата Нефритовый император тоже смеялся вместе с ними! Разве такое возможно?

В тронном зале уже вовсю шёл бой подсвечниками. Две гориллы фехтовали ими, как мечами или топорами, хотя золотые подсвечники были не похожи ни на то ни на другое. Нефритовая чаша с чистейшей дождевой водой, в которой император омывал руки, была разбита вдребезги. И это никого не волновало.

На троне сидела целая группа разнообразных мелких обезьян. Они одновременно спорили, смеялись, обнимались, ругались, хватали друг друга за всё, до чего могли дотянуться, верещали и… ели персики бессмертия, громко чавкая и капая персиковым соком на золотые ступени.

Страж Небесных врат видел всё это через открытую дверь и молча плакал. А великий Юй-ди веселился вместе с обезьянами.

– Почему?! – в очередной раз прочихавшись от щекотки пёрышком, закричал поражённый страж. – Почему вы позволили им захватить дворец?!

Обезьяны взорвались новой волной хохота.

– Они пленили наших воинов, потому что им было запрещено сражаться! Они пленили грозного Чжужуна. Они пленили и опозорили вас, великий Юй-ди!

– Разве я опозорен? – с улыбкой спросил император, перекрикивая шумных обезьян. – В чём же мой позор, страж? Разве позор в веселье?

– Они разрушили дворец!

– Мой дворец давно нуждался в хаосе, Ли. Лишь из хаоса можно построить порядок.

– Они едят персики бессмертия! Надкусывают и бросают их на пол! Теперь бессмертным не достанется персиков!

– Ничего страшного, – от души засмеялся Нефритовый император. – Персик вновь зацветёт и вновь принесёт плоды, как было с начала времён. И так будет вечно.

– Но бессмертные…

– А те бессмертные, которым действительно нужны персики, подберут и надкусанные обезьянами. Те же, кто побрезгует, побудут смертными до нового урожая. Таков их путь.

– Значит, всё, по-вашему, хорошо?! – с возмущением и обидой крикнул страж Ли.

– Всё замечательно, – улыбнулся император своим мыслям. – Всё так, как должно быть.

Утомлённый пыльной дорогой, Сунь Укун решил проехаться верхом на быке. Ольга категорически отказалась составить ему компанию, поэтому шла пешком вместе с Рамой и китайскими демонами. За поворотом к ним присоединилась Сита. Они миновали хозяйственные постройки и направились куда-то вдаль. На горизонте зеленел лес.

– А куда мы, кстати, идём? – спросила девушка семенящую рядом Ситу.

– К гуру Аша, – охотно пояснила индианка.

– Это ещё кто?

– Как? Разве ты не слышала о гуру Аша? – удивлённо вскинула брови киношная Сита.

Ольга задумалась.

– Ну, вроде что-то слышала. У нас в России даже книги его продавали, но я не читаю такое. А зачем мы к нему идём?

– Потому что только гуру Аша может пролить свет на все наши вопросы. – Рама подошёл к Сите и нежно сжал кончики её пальцев.

– На какие вопросы?

– На вопросы виновности господина Ранджита в вашем похищении.

– Но это же уголовное преступление! – Ольга застыла на месте от возмущения. – Этим должна заниматься полиция, а не какой-то местный философ!

Её никто не слушал. Компания молча шла вперёд. Сунь Укун расслабленно ехал на хребте огромного быка и даже не смотрел в её сторону.

– Ой, всё!

Ольга сдалась и поплелась за ними. Не оставаться же совсем одной в чужой стране. К тому же Укун, который Хануман, должен вернуть её домой, он обещал. А иногда он держит слово.

Вблизи лес оказался реденькими посадками, к тому же довольно грязными. Повсюду валялись кучи мусора, кружились мухи, слепни и бог весть какие ещё насекомые. Сита лишь на пару сантиметров приподняла подол ярко-красного сари, чтобы перешагнуть через отходы. Мужчины топали, не глядя, во что вляпываются. Это Индия, детка…

В центре маленькой полянки, сразу за мусором, в позе лотоса сидел тот самый Аша. Смуглый, худой, нестарый ещё мужчина со вздёрнутыми бровями и внушительной бородой. Из всей одежды на нём были лишь свободные шаровары белого цвета и ярко-красные бусы в шесть рядов до пупка. На лбу традиционная чёрная точка, подчёркнутая двумя белыми линиями. Как это расшифровывается, Ольга даже не хотела гадать.

Конечно, на самом деле девушка достаточно много слышала о нём. Гуру славился скандальным увольнением из университета, где работал преподавателем философии, за неприличные увлечения сладко-липкими цитатами. Которые не объясняли ровным счётом ничего, но зато ниспровергали всё! Он решил, что все религии мира ложны и пора открыть людям единственную истинную Истину – разумеется, ту, которую сам же и придумал.

Конечно, можно было бы махнуть рукой на этого авантюриста или афериста. В конце концов, в Индии всегда было полным-полно всяких разных сект. Вот только его последовательницы, чтобы заработать деньги на проживание в его школе, занимались проституцией, а адепты-мужчины – контрабандой всех известных видов наркотиков.

И мудрый гуру не осуждал их за подобный заработок, ведь и в его храме вовсю применялись наркотики, а многие медитации переходили в оргии, драки и поножовщину. После того как в том самом храме от инсульта умер принц Вольф Ганноверский, кузен всем известного принца Чарльза, индийское правительство психануло и резко прикрыло эту весёлую лавочку.

Правда, потом Аша захватил целый город в Америке, куда эмигрировал якобы на лечение, его секта расцвела, и ученики гуру вооружились настоящим огнестрельным оружием, чтобы во имя учителя отстреливать соседей, странно недовольных подобным положением дел.

Однако всё это не так важно. Самым важным, по крайней мере, по мнению Ольги, является тот простой факт, что гуру Аша давно умер. По официальной версии от сердечной недостаточности, но поговаривают, что от СПИДА, что неудивительно при постоянной наркомании и пошлой практике тантрического секса.

Но вот теперь этот, по индийским меркам абсолютно святой человек сидел и смотрел на пришедших выразительными, глубокими карими глазами. Моргал. И даже дышал. То есть был жив на всю катушку. Утритесь трусами, атеисты…

– Гуру Аша, – поприветствовал его актёр Рама, поклонившись.

Вслед за ним поклонились все: Сита, китайские демоны, Сунь Укун, спрыгнувший с быка, и даже сам бык на всякий случай кивнул головой. Блондинка тоже изобразила лёгкий поклон.

Конечно, это не тот человек, перед которым стоило бы так уж раскланиваться. Но она давно усвоила, что на чужой территории в максимально сложных для тебя обстоятельствах лучше не выделяться и хотя бы временно делать вид, что не отрываешься от коллектива.

Рама, как самый старший по положению, ввёл Аша в курс дела. Гуру задумчиво качал головой, медленно поглаживая бороду. Когда киношный принц Айодхьи замолчал, Аша вопросительно посмотрел на Ольгу.

– Чего это он на меня так уставился? – напряглась она.

– Ждёт, когда ты расскажешь, как всё было, – шёпотом пояснила Сита.

– Да не буду я ему ничего рассказывать! – Блондинка упрямо скрестила руки на груди. – Какой смысл? Этот… кто? Аферист, шарлатан, больной маньяк? Конечно, именно так и есть, но вряд ли вы все готовы это услышать. А ваш гуру всё равно обвинит во всём меня, что бы ни было! Даже если бы с меня сняли кожу и поотрубали мне все конечности, я всё равно осталась бы виноватой!

– Гуру Аша справедлив! – с возмущением в голосе возразила Сита.

– Ага! Конечно!

И тут Аша встал. Он оказался очень высоким, белые (то есть бывшие когда-то белыми) шаровары делали его ещё заметнее среди лесной зелени и пёстрых нарядов окружающих.

– Что сделала эта женщина? Смутила нашего мужчину, уважаемого господина, помощника режиссёра, заставив его воспылать страстью! Смотрела на него похотливыми синими глазами! Прельщала его развратной белой кожей! Бесстыжими жёлтыми волосами помутила его разум! Ведь всем известно, что любая женщина – глупа и думает лишь о разврате. Ум семьи – мужчина. Женщина без мужчины – пуста и позорна!

– Что-о?! Я же говорила, что он меня сделает крайней! Я говорила!

– Смотрите, как кричит эта женщина! Как надменно перебивает Учителя!

– А вы мне не учитель! И уж тем более с большой буквы, – вновь перебила его Ольга. – Мой учитель – вот он, царь обезьян! – Она указала пальцем на Укуна, раскрывшего рот от удивления. – Я ученица Сунь Укуна!

– Ты её учитель? – прочистив левое ухо, удивился Аша. – Как посмел ты взять в ученики женщину?! Разве не знаешь ты, что разум женщины не в голове, а в её йони, в развратном лоне, которым она заманивает мужчин?!

– Да он больной маньяк! – возмутилась аспирантка.

– Она оскорбляет мужчину! – округлив глаза, крикнул в небеса гуру Аша. – Вот этому ты научил её, Хануман?!

– Да я вообще ничему не учил эту женщину! – попытался оправдаться Укун.

– Значит, она клевещет на тебя! – Гуру топнул ногой от возмущения.

– Я не клевещу! Он учил меня, просто он, он не…

– Так же, как клеветала на нашего брата Ранджита, обвинив его в похищении и назвав демоном! А ты, Рама, зачем привёл эту лживую тварь ко мне? Зачем ты позволяешь Сите находиться рядом с этой развратной женщиной? Разве ты не знаешь, что разврат заразен, как чума, вши и понос?! Зачем ты погубил свою Ситу?! Теперь она наверняка нечиста!

– Я чиста! – попыталась возразить обалдевшая в свою очередь Сита.

– Ага-а! – насмешливо покачал головой Аша. – Смотрите! Она тоже стала перебивать гуру и кричать! Она нечиста!

– Сита нечиста…

– Сита нечиста… – зашептались разом Рама, царь обезьян и два китайских демона.

– Что же мне делать, гуру Аша?! – горестно воскликнул Рама.

– Известно что! – злорадно улыбнулся учитель. – Повязать её по рукам и ногам, надеть ей на шею камень потяжелее и бросить в реку! Если она сможет выбраться, значит, точно нечиста и демоны овладели хрустальной душой Ситы!

– А если моя Сита утонет?

– А если Сита утонет, значит, радуйся, благородный муж, ведь твоя жена была чиста!