Текст книги "Африканский дневник"

Центры

Где красный халат перемешан с пикейным жилетом, где бродят надменные дэнди, где бредит тюрбан трескотней – посредине бульварчика Магомет-Али коричневеет коробка из камня, открывшись с одной стороны библиотекой с публичной хедивской читальней; в книгохранилище шестьдесят тысяч книг, из которых одна половина – арабские манускрипты; есть ценные списки корана; студенты, воняющие одеколоном и луком, влетают в открытую дверь; и потом вылетают обратно.

Другой стороной открывается камень коробки арабским музеем, где гранная бронза пестреет хвостами павлинов и странными вазами: полными формами выперта пышно; надгробные, передробленные, ассуанские камни; и ярко кричат инкрустацией мраморы; быстрою искрою жгут мозаичные плиты; эмирская люстра яснеет, тяжелою медью; блистают: подсвечники, люстры и лампы, и кубики, и чашки, и яшмы, и – что там еще? Через зал деревянных изделий проходишь средь чаш инкрустаций; и точит узоры слоновая кость; табуреты, резные пюпитры, с которых читают коран; переходишь через зал деревянных дверей, металлических (бронзовых, медных, железных, чугунных), которые украшали мечети, в уютную комнату, полную крепкой керамикой; зала сирийских фаянсов; вон там отливается в фиолетовые фаянсы фантазия Персии; ткани всех качеств, мастей и отливов; ковровые волны и пятна платков.

Так бы я передал впечатление Музея: быть может, напутал я в частностях? Как бы то ни было, но пестрота предо мною жила…

* * *

И – выходишь: тяжелое здание вот отступило от улицы, кроя кокетливо там завитушками зелени стены; кирпичного цвета оно; под приподнятой башней из камня изваяны львы, а в оконных простеночках – неуловимые кариатиды окаменели, серея, прижавши к бокам мускулистые руки; они – египтяне; они – стилизованы; к лбам привалился карниз; вероятно, тяжелое здание – дом фабриканта: английского, или… сирийского, анатолийского, может быть, малоазиатского – кто его знает! Коль здесь англичанин, то дом – фешенебельный дэнди, коль это сириец, – дом – «шик»!

Посеревшее чудище лепится рядом с кирпичным: все шесть этажей с жалюзи.

А в углу перекрестка, запертого зданьями, ярко присела мечеть, приподняв минаретик к четвертому этажу: к жалюзи; то – обломок прошедшего; сплющилась сбоку коробками: фыркают «шики», косясь на нее, ожидая когда наезжающий лорд из Шотландии вместо мечети посадит коттедж, чтобы снежные дэнди и нежные лэди, и белые бэби в летающих локонах на перелетной коляске к нему подъезжали, смеясь.

Одногорбый верблюд, под копною травы приподняв лебединую шею, зашлепал по уличке: белый и стройный; ревет под окном; на горбе раскричался хитонник; тюрбанные слуги кирпичного дома хохочут над ним под воротами; там, за воротами – садик: цейлонские стволики корни простерли в малакские травы; искусственно кто-то развел это все; и – усыпал дорожки песочком, к которому выползли ящеры: греться.

* * *

Компания скромнейших фесочек мчит за собою в кафе баклажанного цвета халат; а халат упирается:

– «Хаха!»

– «А!»

– «Хаха!»

И – спорит; вовсе раздетая хаха на тощие ребра напялила там… (вы представьте себе!)… пиджачек[114]114
  Иные туземцы действительно надевают пиджак на абассию, выглядя шутами.


[Закрыть]; и гуляет в тюрбане; сиреневый смокинг проходит с яичным, напяливши чистую феску с обгрызанным хвостиком; это студенты, свиставшие Рузвельту в прошлом году: недостаточно он либерален! То – «шики» Каира: «ошикали»… Рузвельта; и – пробегают в читальню; проходят: Мирджаны, Марджаны, Мурджаны, Идрисы, Халали, Рекасы, Фераджи, Мурзали[115]115
  Арабские имена.


[Закрыть], сиреневый смокинг, быть может, Рекас-ель-Эдин, или даже – ель-Нил, а яичный – Гуссейн-Магомет-Нур-Абдин, или Ахмет-ель-Динкани, быть может, Бекат-ель-Бергут; осыпают себя неприятными криками.

– «Хвейс!»[116]116
  Хорошо.


[Закрыть]

Те – без звания (просто «Мурзали»), а эти – «эффенди»: Али-Магомет ель-Араби эффенди, наверное – копт; и – католик («Базили!»); халат баклажанного цвета, – конечно, Ага-Мустафа, или – турок (что – то же!); а тот, пробегающий с банкой оливок, в кукурузных штанишках и с огненным галстуком – грек: Ассинаки, который когда-нибудь будет «пашей» в Малой Азии и перережет армян: Ассинаки-Эмин-Сириаки-Паша; если же он поселится в Париже, то, может быть, так, как сородич его, Попандопуло, станет еще декаденским поэтом; быть может, в Одессе еще расторгуется грецкими губками; выстроит виллы на Малом Фонтане; и летами и с целым семейством он будет живать в Митилэнах; пока – он в Каире.

* * *

Гляжу на туристов: старательно делают вид, что они – старожилы страны, щеголяя в желтеющих шлемах с вуалью, а «хаха» Марджан их усадит на ослика: будет гонять по Каиру на радость Рекасам, Идрисам и прочим бездельникам:

– «Хвейс!»

– «Уляля!»

– «А!»

– «Бакшиш!»

Полетят бакшиши!

Джентельмены попрячутся за спины злых полицейских, которые будут дубасить руками по спинам Рекасов; Рекасы, спокойно избитые, знают, что те джентельмены у них, у Рекасов, в руках; полицейский, прибив, отвернется; Рекасы опять нападут; это все лишь комедия; завтра Мурджан-полицейский, надевши абассию, сам превратится в Рекаса; Рекас же, надевши мундирчик, поднимет торжественно белую палочку.

Все – здесь двусмысленно!

Это – Каир…

* * *

Иногда улыбнется пленительно он; златокарими зорями ползает в воздухе, переполняя свечением пролеты проспектов; и – нильской струею блеснет; и – пройдется отряд музыкантов, вопя ослепительной медью разинутых труб; и феллахи бегут по бокам; бирюзового цвета карета поедет в кайме золотых гайдуков, у которых развеяно белое что-то… То – свадьба.

Боголюбы 911 года

Течение

Нил изливается массой воды из нианзы[117]117
  Нианза – негритянское слово, обозначающее скопление вод; нианзой может быть и река, и озеро; отсюда: «Виктория-Нианза», «Альберт-Нианза».


[Закрыть] «Виктория», пересекая седым водоскатом в нианзу «Альберт» – от экватора к тропику Рака, у Ассуана вступая в умеренный климат, а у Каира пересекая 30-ый, как кажется, градус и – дельтой ветвясь от Каира на север: до моря, и вытяни петли извивов его, он имел бы длину до семи тысяч верст, то есть, кажется, две с лишним Волги.

Нианза «Виктория» стала известной недавно[118]118
  В 1857 году открыто Спиком.


[Закрыть], она занимает поверхность Баварии[119]119
  6600 квадратных верст.


[Закрыть]; тысячей верст обегает окружность его; обнимая пространство двух русских губерний; и Нил, и нианзы поят массой вод ледники Руэнцори, которые ярко описаны Стэнли[120]120
  «В дебрях Африки» (русск. пер.).


[Закрыть], открывшим, что кряж Руэнцори и Лунные горы, когда-то известные страннописцу Эдризи[121]121
  Арабский географ 12-го столетия.


[Закрыть] и древним (о них говорилось в эпоху Гомера еще) – суть различные наименования тех хребтов; уже грек Гекатеус гласит, что у нильских истоков, в горах, проживают пигмеи; пигмеи доселе живут в тех местах[122]122
  Стэнли Г. М. История поисков, освобождения и отступления Эмина-Паши.


[Закрыть] как о том заявляет и Стэнли и прочие.

Вытекши из двух нианз, соединяется северный Нил (уже в Судане) с притоком: с рекою Газелей, с Собатом; и получает название: Бахр-ель-Абиад: Белый Нил; у Хартума вливается мощный приток ель-Азрак, или Бахр-ель-Азрак[123]123
  Или «Голубой Нил».


[Закрыть], ниспадающий с озера Цан[124]124
  Озеро Цан находится в Абиссинии.


[Закрыть] проливающий мощные воды с июля до зимнего времени; далее Нил принимает Атбару (уже – выше), втекая в Египет у станции Вади-Хальфа (границы); и здесь образуют пороги – последние; но в просторечии именуют их «первыми»; многие едут до «первых порогов», немногие – дальше: в Хартум.

Нил льет проносимый поток абиссинской воды уже в июле; и далее: в августе: в сентябре воды падают; мощный разлив октябрем остановлен; вода поднимается у Ассуана на 24 аршина; и у Каира – на восемь; когда-то у дельты на солнышке грелся, разинувши рот, крокодил; и пускал пузыри по воде – бегемот; но бежал бегемот, как и лев, за Хартум; крокодил убежал к Асуану[125]125
  Меч Сергей. Сахара и Нил.


[Закрыть].

В географических картах недавно лишь с точностью вычерчен Нил; но влияние озера на течение Нила отмечено верно Гиппархом; озера, согласно Гиппарху, высоко взлетают на север, покинув экватор; и это – ошибка, конечно; у Птоломея слетают на юг, за экватор; и это – ошибка; вернее они у Эдризи (на несколько градусов ниже экватора)[126]126
  Стэнли.


[Закрыть].

Все показует, что некогда знали истоки реки; лишь позднее забылись они; в 18-ом и 19-ом веке (в начале его) утверждалась о Ниле какая-то чушь, упразднившая верное мнение Гиппарха, Эдризи и Птоломея; бракуя позднейших картографов, ньше мы ближе к картографам ранним[127]127
  «Карта, перевернувшая вверх дном все показания Гомера, Гиппарха и Птоломея… изданная в 1819 году Констеблем: разве не позволительно думать, что он составил ее в припадке острого разлития желчи». Idem? т. II, с. 284. Гуг Муррей – положительней, ибо принимает во внимание свидетельства древних. Idem.


[Закрыть].

Хребет Руанцори когда-то назвали горами Луны[128]128
  Птоломей чуть ли не первый выразил правильное понятье об общем течении Нила и отнес его источники к громадному хребту «Гор Луны». Idem, т. II, с. 298–312.


[Закрыть]; и поздней называли арабы его Джкебель-Гумр; Юлий Цезарь мечтал поклониться таинственным Лунным горам, уверяет нас Стэнли: прекраснее Бернского Оберланда они[129]129
  «Мысль теряется в этой бездне веков, протекших со времени поднятия Руэнцори из недр, – проникаюсь… благословением и радостной благодарностью за то, что мне довелось все это видеть. Иного рода чувства… поднимаются в душе при мысли о том, что в одном из наиболее глухих углов земного шара, вечно окутанный туманами, опоясанный грозовыми тучами… скрывался один из величайших… гигантов, снежные главы которого вот уже пятьдесят веков составляют благосостояние египетских народов». Idem.


[Закрыть]. Что касается негров, живущих в той области, то наблюдаемы ныне еще атрибуты египетской жизни у них; как одеты ахумы, уатузи, уарунди теперь, одевались за 3 ½ тысячи лет эфиопы, платившие дань фараонам; такие же у них инструменты, шкатулки, посуда, ножи, деревянные ложки, сандалии, посохи, флейты и «мунду»[130]130
  Палица, напоминающая египетскую секиру.


[Закрыть]; орнамент – сплошной треугольник: на тканях, на доме, на утвари (как и в Египте); цвета – желтый, черный и красный; манера держать себя (позы и мины) такая же, каковую мы видим в египетских старых рисунках; не видим мы часто канвы всех сплетений, родивших там «негра»; и «негра», как «араба» представляем абстрактно; из расселения пяти типов (полуэфиоп, эфиоп, негр, пигмей, бербер, мавр) возникали пестрейшие множества негрских племен; то имевших культуру, то – «диких»[131]131
  Idem, т. II: «Племена, населяющие луговую область».


[Закрыть].

Экваториальная Африка

Нил вытекает с экватора, и переносит из недр африканских старинную весть перецветших культур; вкруг истоков его закипает таинственно жизнь: африканские недра доселе таят неизвестности; береговая же Африка уже со времени Васко-де-Гама заселена европейцами; в недрах ее полагали когда-то «Офейру» (о ней гласят древние); солнце там жжет: пережженный есть «афф» – африканец.

Имена Уайта, Беккера, Ливингстона, Ю. Юнкера (москвича), Спика, Барта, Швейнфурта, Стэнли, Нахтигаля нам дороги; их труды, их отвага, их воля нам бросили свет на «Офейру»: к ней путь через Египет, через Нубию, через Судан к полноводным «нианзам», к водоразделам великих двух рек: Конго, Нила, а также: к водоразделу меж западной «нианэой» Чад и «нианзами» Нила.

В сороковом году Ливингстон углубляется в страны «Офейры», исследуя южные тропики, где он проводит шестнадцать томительных лет: он исследует весь юго-запад; переходя Калахари[132]132
  Пустыня, примыкающая к юго-западному берегу Африки.


[Закрыть], проходит к истокам Замбези, еще неоткрытым, заходит в центр Африки, где в Лилианти[133]133
  Лилианти находится в центре Африки под 17^о южной широты.


[Закрыть], в селении негров, он долго живет; и отсюда проходит сначала на запад (до берега океана), потом – на восток, к Зензибару, пересекая всю Африку; он во втором путешествии открывает нианзу Ниассу, исследуя берега: путешествие длится шесть лет[134]134
  Последнее путешествие Ливингстона. (Перев. с анг. под ред. М. Цебриковой).


[Закрыть].

В это время как раз Спик и Грант (англичане) проходят к «нианзам» Виктории и Альберту и от истоков Бахр-ель-Абиада проходят наверх, к Кондокоро, где к ним спускается экспедиция Уайта Беккера; Беккер спускается вниз: он исследует Альберт-нианзу[135]135
  Беккер Уайт. Путешествие к верховьям Нила и исследование его истоков.


[Закрыть]; поздней Ливингстон поднимается с запада, с устья Ровумы[136]136
  Ниже Зензибара.


[Закрыть] до озера Ньяссы; оттуда идет к Танганайке, где Стэнли находит его; Стэнли много исследовал области Конго; и можно сказать – создал Конго.

Немного позднее наш Юнкер исследует реки Собат и извилистый Бахр-ель-Газаль (то притоки великого Нила); он в семьдесят девятом году пробегает впервые по странам Ньям-Ньям, и дойдя до водораздела между Нилом и Конго, исследует реку Уэлла, приток Конго, растянутую на тысячу километров; ее переходит; и – ходит по речке Непоко – притоку реки Арувими (по ней ходит Стэнли; она – приток Конго); затем Юнкер правит свой путь до великого, нильского устья, где в Ладо встречается он с Эмином-пашей, отрезанный с севера от Египта махдистами[137]137
  Эмин-Паша – губернатор экваториальной провинции Египта, на несколько лет отрезанный от Египта махдистским восстанием и вырученный впоследствии экспедицией Стэнли.


[Закрыть]. Через короткое время с реки Арувими к стране Уаделай направляется к Стэнли, проходит к нианзе Альберту, уводит Эмина, спускаясь с ним к Зензибару.

Этим рядом смелейших проходов по странам «Офейры» впервые бросается луч на огромные области, где начинается Нил и Конго.

С Каира, естественно поднимаясь по Нилу, плывешь в зеленеющих и цветущих прибрежиях; тихо проходит Египет, возвысясь седой стариной: Абидос поднимает храм Сети; весь белый он высится на бесплодии у деревушки; и зеленеет по берегу «дурро»; порой желтоватые горы покажутся издали; вот – Дендарах, где богине Гатор был воздвигнут возвышенно храм средь бесплодной степи; под колоннами вечером реют гиганты летучие мыши; и далее – то поднимаются степи, то пальмовый лес зеленеет; Карнак поднимается храмами на таинственных, лотосоподобных колоннах; аллею сфинксов зовет; и Луксор улыбается розой под пальмами; немы колоссы мемносские; брызжут зеленые краски прибрежий; чинары, акации, пальмы; средь них обнаженные почвы; открыли святилища здесь Мариэтт и Навилль; здесь копался в грунтах Масперо, извлекая могилы. Воздвигнуты Гатор, храмы Менту-Хотеп, Рамессеум; оранжевы, желты обрывы ливийского пустыря.

Далее, поднимаясь по Нилу, вы видите храм, посвященный могучему Гору в Эдфу, поражающий красотой своих форм; недалеко от храма Эдфу-Ком-Омбос, крокодиловы мумии, храм высоко над рекою; здесь царство пшеницы и сахарных тростников; вблизи острова Филэ природа меняется: жгучая, грозная; жадно пески подползают к воде; поднимаются с запада горы; здесь храм, посвященный Изиде; и далее – начинается Нильский изгиб; начинается Нубия от Ассуана к Хартуму – шесть нильских порогов. И вот поднимаясь к Нилу за Ассуан, к Уади-Хальфе, вступаем мы в область огромных порогов. Здесь Нил нам рисует извив: с Ассуана к Хартуму теперь громыхают экспрессы; проезда по Нилу здесь нет; к Ассуану подкрался порог; у Хартума – последний порог; он по счету – шестой; от Хартума бежит пароход к Кондокоро; и – далее: к Ладо; за Ладо же – область «нианз»: экваториальная Африка.

Побережье Бахр-ель-Абиада[138]138
  Название Белого Нила.


[Закрыть] с Хартума сначала безжизненно: здесь происходит слияние с Бахр-ель-Азраком[139]139
  Голубой Нил.


[Закрыть], которого берег отвесен; отлог берег Белого Нила; его как бы нет; появляется остров Гассание; берег покрыт полосою мимозовых чащ; эти чащи порою затоплены; и лихорадки господствуют; далее – дали пустыни[140]140
  Беккер.


[Закрыть], где водится все еще Dipus-aegiptiacus (грызун); и летают ливийские голуби; но – попадаются: яйца страусов; страусы водятся[141]141
  Юнкер.


[Закрыть]

Далее – мир расширенья болот; появляются холмики; при отплывании против течения Нила, налево являются страны шиллуков, направо являются холмики, крытые сочной травой; страны дикков простерты отсюда; кругом берега поросли тростником; побережье шиллукского берега в мощных лесах; деревушки проходят, ютясь над косматыми пальмами; всюду стада; на реке челноки странной формы: амбак[142]142
  Дерево.


[Закрыть] служит им материалом; сидят в челноках чернокожие; ловят баграми обильную рыбу средь звона болотных москитов; мелькают в воде красноперые окуни; плавает Tetrodon phica, которая может раздуться, набрав много воздуха; и одиноко сидит на суку неподвижный журавль; вот вдали показался продолбленный ствол; притаился шиллук, прижимая багор; у него ожерелье на шее; слоновая кость обвивает браслетами руку его; иногда он покрыт толстым слоем золы, защищающей тело от роя москитов[143]143
  Беккер.


[Закрыть].

Между тем берега изменяются; там, где вливается тихий Собат; поражают пространства болот; и не знаешь порою: болотом или Нилом плывешь; изменяется вид побережий и быт чернокожих; здесь всюду деревни различных племен; исхудалые киттчи, накрывшись леопардовой шкурой, просунут свои черномазые морды из зарослей сахарных тростников; забелеет перо завитое убитого страуса с черной главы исхудалого киттча, пасущего где-то стадо быков; или на берег выбежит шир[144]144
  Имя негритянского племени.


[Закрыть], размахавшись дубиной из черного дерева; или стоит он, склонясь на копье, на одной лишь ноге (то – любимая поза); с макушки торчат петушиные перья; а там – поселение широв: все – круглые хижины; около берега видишь посевы белейшего лотоса; женщины будут потом собирать семена его; есть элиары, есть боры: подай руку им; они сделают вид, что хотят в нее плюнуть (то – вид благодарности)[145]145
  Беккер.


[Закрыть].

Спросишь, как имя; ответят тебе:

– «Джокциан!»

Очень звучное имя!

По берегу видишь ты дхуру (то хлебное дерево); видишь ассасиа, из которой готовят танин, есть колючки киттуро, a pystia stratiotes[146]146
  Водяное растение.


[Закрыть] плывет островками; амбак, тамаринд и папирус, пальма-долап здесь – всюду; сидит птица лонзик на… голове бегемота; вон тот, проезжающий здесь на дахабиэ пришлый араб, приготовит тебе бегемотовый суп (очень вкусный); пока же, напялив тарбохш[147]147
  Шапка.


[Закрыть], он играет на легкой рабабе[148]148
  Арабская гитара.


[Закрыть], что делает он в этой местности? Приготовляет из гарра (плода) прекрасную краску, которую после везет вниз по Нилу.

Поплыв по Собату, увидишь ряды тростниковых голов (точно сахарных); яйца страусов их украшают; живут в них нуэры; коль ты попытаешься вдаль углубиться, оставив челнок, ты увидишь следы проходящих слонов; ты услышишь рыканье льва в баобабах, услышишь пронзительный крик попугая и рев павиана: и карморан пролетит (птица-хищник); жирафы и страусы здесь начинают пастись[149]149
  Юнкер.


[Закрыть].

Ниже немного пустившись по Нилу до Бахр-ель-Газаля[150]150
  Нильский приток.


[Закрыть], увидишь в дождливое время – озера, озера, озера: в бездорожье видишь лишь русла иссохших болот; за болотами – дым и зарево; то выжигают сухую траву; вся страна, распростертая к юго-западу от впадения Бахр-ель-Газаля в Бахр-ель-Абиад, простирается в людоедские страны, Ньям-Ньям, по которым ходил еще Швейнфурт, впоследствии ж углубился в них Юнкер на семь долгих лет.

По Бахр-ель-Газалю плывут травянистые бары[151]151
  Плавучие травяные острова; см. о них в кн. Полковника Баратье, следовавшего за Маршаном.


[Закрыть], южнее – леса окаймляют притоки реки; и южнее еще деревушки Ньям-Ньям, засевающих «элевзину»; растет здесь «трекулия»; плод ее – с голову человека; и прячется страшный «шимпанзе», дерущийся палкою: рощи бананов, масличные пальмы, гигантского вида жуки поражают тебя[152]152
  Юнкер.


[Закрыть]; углубившись южнее еще, ты выходишь на берег притока великого Конго; за ним в лесных чащах уже попадаются карлики; их изучили и Висман, и Стэнли, и Юнкер, и Вольф; и о них говорит Франсуа.

Если же опускаться все ниже по Нилу, минуя Кондокоро, то опустишься к Уаделаю, изученному экспедицией Стэнли и Беккером; Юнкер сюда приходил; здесь истоки великой реки; это – область Нианз: экваториальная Африка; ниже, пройдя за Уганду к «нианзе» Виктории и опустившись еще, ты доходишь до Ньяссы, которой длина 200 миль; ширина – 50–60; далее – голубое простертое озеро: Танганайка; горами и лесом покрыты ее берега; окаймленное скалами красного сланца, лазурится озеро; фыркают в нем бегемоты и плавает рыба моиндэ; отсюда же начинается область, которую изучил Аивингстон: он прошел меж пространствами нижних озер (Танганайкой и Ньяссой) и меж пространствами, отделившими эти озера от берега океана по речке Ровуме[153]153
  Ее устье лежит 10^о южной широты.


[Закрыть].

Здесь пышная флора: копал простирает в потоки лучей свои парные листья, серея стволом, осыпаясь орехами; черное дерево точит смолу; мозикизи и нтибьэ растут всюду, – каменный дуб, рододендры, мазук; всюду мбэбва дарит чернокожих плодами; смоковницы, заросли фиговых пальм, бамбуки; молодою листвою, оранжево-красной и розовой реют прибрежья Ньяссы; и всюду растет пальма-фикус; те гущи проплетены сетью толстых канатов; то вьющиеся растения; и они – паразиты[154]154
  Ливингстон.


[Закрыть].

Покрыты травою жирнейшие земли; трава итикатика простерла свои глянцевитые листья в моэр и моэмбо (то – травы); цветут имбири голубыми цветками; оранжевы здесь орхидеи, пурпурятся царские кудри, цветут полевые лобелии; и голубеют чилобэ; растительность носит остатки каменноугольного периода[155]155
  Ливингстон.


[Закрыть].

Здесь, меж цветов, пролетает подчас бич скота – ядовитая муха це-це; рои мошек «кунго» танцуют над мощным бугром муравейника; в листьях же прячется мзиэ, милейшая мелодичная птичка; и водятся белые ибисы; слышится звук «чук-чук-чук»; это весть подает молодой марабу.

Не перечислишь зверей: леопарды, слоны, носороги, гиены, львы, буйволы, зебры, певучая утка, крысоподобная «сензе», и прочие; изредка встретишь слона-альбиноса; и есть альбиносы средь негров.

Здесь водится чорт, или «соко» – мартышка[156]156
  Род павиана.


[Закрыть]; ее безволосая, светло-желтая морда с двумя бакенбардами, с жидкой бородкой порой нападает из-за ветвей на ребенка; с гримасою бросится с ним в гущу листьев, кричит и балует, и щиплет ребенка; и с криком бежит негритянка под желтою пяткою «соко», мелькающей в лиственных высях; и вдруг с вышины негритенок летит к ногам матери; в высях хихикает «соко»; и пальцами чистит огромные ногти; когда на него нападают, то он наступает; и – бьет по щекам; если ранят его, он рукою из раны своей вырывает копье, подлетает к обидчику Монде или Мпонде, или Чимбве; и, откусив ему пальцы, спешит в густолистие, где он пучками травы затыкает глубокую рану.

* * *

Давно интерес возрастает к еще не исследованным видам странных животных, которые населяют центральную Африку; еще в семнадцатом веке давала она богатейшую пищу английским зоологам; в восемнадцатом веке они проницают уже жизнь животных по Гамбии и по верхнему Нилу; французы в истекшем столетии открывают на западе неизученных антилоп; варварийский олень, саблерогая антилопа впервые являются взорам ученых; ряды разнородных незнаемых обезьян (павианов, мандрилов и дриллов) являются нам; Вильям Бурчел классифицирует виды различные зебр, изучает куаггу (или кваггу); и белые носороги открыты им; в странах Судана открыты козлы водяные; из птиц – китоглав; в Абиссинии открывают геладу[157]157
  Род павиана.


[Закрыть]; описаны Рюппелем антилопы Судана; вся область Сомали изучена Керком; Уганда же Спиком; а карликовый гиппопотам, обитающий в странах Либерии, точно изучен лишь Шомбурком (только что); Поль-дю-Шалью изучает гориллу; открыты богатые фауны Камеруна, Габона и Конго, где Юнкер описывает неизученных антилоп Арувими, а Стэнли указывает на существование неизвестных ученым ослов и огромных свиней; Гарри Джонстон недавно совсем открывает окапи, которого существование известно и Стэнли[158]158
  См. статью путешественника сэра Гарри Джонстона «Последние тайны африканских лесов». – «Природа и люди», 1915 г.


[Закрыть], еще открыто чудовище, близкое к ископаемым бронтозаврам; как знать, что еще таят недра?

* * *

Живут в этих недрах рои негритян; чипета, чипетока, чезумпи, балунго, болундо, бабемба; бобиза – плуты, и ийоу – все храбры, шутливы и веселы; здесь обитают мангаджа, мбагва, имбомба, манийемы, которые – кровожадны; мангаджа на ткацких станках вытыкают пестрейшие ткани себе; всюду – ряд городков, деревень, деревушек: Котоза, Казанга, Кавмиба, Казансо, Маренго, Морави, Макоза, Маранди, Моерва, Мамуна, Момбо, Монанпунда; какое обилие носовых мягких звуков! И в них, в деревнях, обитают не Жаны, не Поли, не Германы, а Камзуны, Каумы, Казембы, Копгене; а Читикол, Чаокил, Читанангва[159]159
  Негрские племена.


[Закрыть] одеты в пестрейшие ткани из pterocarpus'a, изукрашенные явно египетской арабеской; татуированы все: племя носит свой герб; и он вырезан в коже; те негры разводят в полях табак, рис и маис, дурро, сорго, потаты, маньоко; пекут из съедобных для них насекомых лепешки; приготовляют полебе (род пива); и пьют его много, ростя животы, из желтеющей тыквы; их зубы обточены; женщины носят пелеле, кольцо на губе; огонь добывают иные сверлением палочек; спят в шалашах на жердях; под жердями разводят огонь, разгоняя дымками звенящих москитов; порой деревенька окружена палисадом; подходишь: и слышишь уже издали звук колотушки: то бьют, размочивши в воде волоконца «буозе», приготовляя какую-то ткань для одежды, которую часто вымачивают из древесной коры; ты подходишь, и – хлопают негры в ладоши, встречая тебя; где-нибудь за деревней, вооружившаяся длинными луками (в 6 с лишним футов) присела засада у «гопо», большой западни для животных; из-за ствола твердотелого птибье посмотрит косматая рожа; и – скроется; только торчит за листами перо (под пером – голова); и виднеются издали колья густых палисадов деревни; кой-где на колу скалит зубы объеденный череп, наверно преступника; осудил суд, миландо, его выпить, верно, муаве (род яда); приходишь в деревню; ряд хижин, улепленных гнездами коричневеющих трясогузок (не наших); и видишь; перед центральной хижиной на слоновом клыке восседает король; и венец желтых перьев на нем; музыканты проводят по струнам морильбо (род гуслей); он – слушает; в отдалении где-то трубят в рог – «куду». Отчего так задумчив король, весь увешанный человечьими пальцами (роль талисмана)? Он только что съел прежде милое сердце жены; у маньемов обычай бежать за товарищем, уличенным в провинности, чтобы, зажаривши, съесть его; целые толпы гурманов частенько гоняются с криком за ним; утонченнейшим блюдом считает маньемский гурман человечье протухшее мясо; оно ему – бри.

Таковы нравы озера Ньяссы, как их наблюдал Ливингстон[160]160
  Вот некоторые из сочинений, трактующих экваториальную Африку: Юнкер. Wissenschaftliche Ergebnisse der Reisen in Central Africka. 1890. Его же. Reisen in Afrika (3 тома), 1889. Casati-Lehn. Zehn Jahre. Jaren in Aequatoria. Barth: Reisen und Entdeckungen in Nord-und-Central-Afrika. Стэнли. История поисков, освобождения и отступления Эмина-Паши. Беккер. Путешествие к верховьям Нила. Последнее путешествие Ливингстона. (Пер. с англ.)


[Закрыть]… Экватория одаряет их пальмами; сколькие живы ею: их одевает она, укрывает, питает, поит; хоть бы Phoenix в своих разновидностях: Phoenix silvestris дает сладкий сахар, дает и вино; Dactilifera Phoenix мы знаем по плоду: по финику; Phoenix же farinofera дает саго. Арабский писатель четырнадцатого столетия Ибн-ель-Варди, говорит, что Аллах сотворил пальму Phoenix из той же земли, из какой он создал человека.

A Cocos nucifera, приносящая людям кокосовые орехи. Кокосовым молоком разбавляют и кофе, и чай, точно сливками; плод же съедобен; из скорлупы вырезают изделия: ручки, посуду, различные безделушки; она, скорлупа, пережженная, фигурирует, как прекрасная черная краска; отвар из кокосов – вернейшее медицинское средство; волокна, которые окружают орех, идут в выделку: мочат их и потом заплетают в канаты, которые крепче пеньковых, сплетают циновки; орех дает масло; известен белок из кокосов; кокосовый жмых поедает скотина, из листьев сплетают различные вещи; и хижины негров они защищают от ливней.

А пальма Borassus (flabelliformis и aethiopum)? Из крепких стволов вырезает оружие негр; сок дает опьяняющий крепкий напиток, перегоняемый и выделяющий сахар; лист – кроет, питает борассовый плод[161]161
  См. журнал «Природа и люди» за 1910 год. Статья о пальмах.


[Закрыть].

Сколько жизней скрывается в пальмовых листьях от ярых лучей эфиопского солнца! Зверями кишит акватория; в сумрачных темных болотах Родезии (к югу от Конго) живет европейцам неведомый зверь: между реками Лунга и Кафу; по описанию негров, его косолапое тело огромно (с гиппопотама), а шея длинна, как жираффова шея (скорее, как тело удава); на ней голова крокодила с отчетливым рогом на носе; в чудовищном звере воскрес ископаемый «бронтозавр»[162]162
  Гагенбек Карл. Животные и люди.


[Закрыть].

Но зверье исчезает; везде пропадают слоны; колониальной политикой Леопольда I Бельгийского слон истреблен почти в Конго (король занимался торговлей слоновых клыков); носороги, жирафы редеют; и львы пропадают; когда-то они обитали в Европе; недавно еще в изобилии львы населяли Алжир и Тунис; в Константине, в Оране, на юге Тунисии, ныне они – величайшая редкость.

Культура возникает в сердце «Офейры» убийственной сталью железных дорог; европейские центры растут в Экватории; быстрый трамвай пробегает по берегу Конго; свистит паровоз по лесам Сенегала, везя пассажиров до… Нигера.

Бьется еще африканское сердце; в Уганде, в Дарфуре, в таинственном Кардофане, где был Нахтигаль[163]163
  См.: его «Сахара и Судан».


[Закрыть] в Уаделае, в странах Ньям-Ньяма; и туда меня тянет. Душою уплываю по Нилу в центральную Африку; я уголок лишь ее посмотрел в удушающих пряностью пышных каирских садах.

Карачев 919 года