Текст книги "Апокалипсис XX века. От войны до войны"

Глава 8
Коммунисты во Франции

Это не мир. Это перемирие на двадцать лет.

Французский маршал Фош

Франция не воевала с Россией. Ее солдаты не братались с русскими. Но в мае 1917-го дело дошло до восстаний. До 10 тысяч французских солдат двинулись в поход на Париж. Страшно подумать, чем могло бы это все кончиться, но новый главнокомандующий, Анри Филипп Петен, действовал очень решительно: на пути повстанцев он расположил колониальные части: солдат из Сенегала и Мали. Зуавы пулеметным огнем остановили марширующие на Париж колонны. Число убитых называют от 68 до «нескольких сотен».

Петен расстрелял зачинщиков, остальных отправил обратно на фронт.

Но вообще-то без русских не обошлось.

Весной и летом 1916 года по просьбе французского правительства во Францию прибыли части 1 и 3-й русских особых бригад. В апреле 1917 года они приняли участие в общем наступлении союзников на Западном фронте между Реймсом и Суассоном. Дрались русские отважно, многие заслужили награды. Но более 6 тысяч солдат и 70 офицеров погибли или были ранены.

Оставшихся держали в лагере Ла-Куртин под Лиможем: чтобы дать им отдохнуть, свести в новую особую дивизию под командованием генерала Лохвицкого. Да и определиться – что же дальше делать с русскими? Ведь в России уже Временное правительство!

Механизм бунта в точности такой же, как в России и в Германии: солдаты совершенно не хотели на фронт. Узнав, что их собираются бросить в бой, они заявили, что на Западном фронте воевать не хотят. Пусть их перебрасывают в Россию!

Представители Временного правительства во Франции, генерал Зенкевич и комиссар Рапп, дали приказ начать подготовку к выступлению на фронт. Тогда солдаты 1-й бригады «замитинговали» и выбрали Временный дивизионный совет солдатских депутатов. А после митинга прошли по лагерю с красным знаменем в руках. Просочились слухи, что Совет готовится напасть на 3-ю бригаду и разоружить. Бригада ночью ушла в другой лагерь, в Фельтен.

1 августа Зенкевич и Рапп потребовали в течение 48 часов сдать оружие и выйти из лагеря в местечко Клерво. А кто не явится, подлежат военному суду как изменники родины и Временного правительства. Солдаты и не думали никуда идти. Зенкевич и Рапп резко сократили продовольственный паек восставших, а с 1 сентября вообще прекратили подвоз еды. Одновременно вокруг Ла-Куртин сосредоточивались верные Временному правительству русские войска, отряд французских войск – до 6 тысяч штыков.

1 сентября восставшим пригрозили штурмом и потребовали сдать оружие, безоговорочно подчиняться. Те отказались и не раз открывали огонь по верным правительству войскам. Тогда утром 3 сентября начался артиллерийский обстрел лагеря. Стреляли несколько часов… Ждали, капитулируют ли повстанцы… Снова стреляли… Повстанцы атаковали, их отбивали артиллерийским огнем. Так продолжалось пять суток, а потом лагерь взяли штурмом. Повстанцы не ели несколько дней, разгромить их стало уже не так и трудно.

Потери обеих сторон составили несколько сот человек. Солдатам же предоставили выбор: они могут завербоваться в Иностранный легион или пусть работают в оборонной промышленности Франции. Выборы делались разные[73]73
  Деренковский Г.М. Восстание русских солдат во Франции в 1917 // Исторические записки. 1951. Т. 38.


[Закрыть].

Например, Родион Яковлевич Малиновский (1898–1967) был взят в плен раненым. После расформирования бригады он поступил на службу в 1-й иностранный полк марокканской дивизии. Там он служил до августа 1919-го, после чего бежал в Россию и служил в РККА. Внебрачный сын кухарки, будущий Маршал Советского Союза, образование получил только в школе младшего комсостава (1920) и Военной академии имени Фрунзе (1930). До конца его дней в СССР скрывалось, что в молодости он воевал в составе Иностранного легиона и имел французские награды.

Чем было восстание в Ла-Куртине: частью Гражданской войны в России, выплеснувшейся во Францию? Фрагментом Гражданской войны Франции, в котором приняли участие русские? Полагаю, это часть общего потока событий, уносящего Европу в хаос Гражданской войны. Одни страны быстрее, другие – медленнее.

Одна из причин, по которым французам пришлось вывести «интервентов» с юга России в 1919 году, – подверженность французов пропаганде.

Наступление французов на север от побережья Черного моря остановилось в феврале 1919 года: после первых же стычек с войсками бандита, а теперь красного командира Н. Григорьева.

Французы остановились, потом вообще вернулись в Одессу не потому, что так страшен был Григорьев и его расхристанное войско. А потому, что большевицкая пропаганда очень уж действовала на французов. Франция ведь вообще классическая «левая» страна. В ней всегда было много коммунистов, они играли заметную роль в политике.

Французские войска без боя ушли и из Николаева, оставив защищать его греков. 2 марта 1919 года Григорьев отбил у войск Антанты Херсон, 14 марта – Николаев. При этом немцы, стоявшие возле Николаева в лагерях и ждавшие отправки домой, активно помогали устанавливать советскую власть.

Большевики отлично знали о настроениях «интервентов». При Одесском обкоме они создали «Иностранную коллегию», специально для работы с иностранными солдатами и матросами. Огромную роль здесь сыграла некая Жанна Лябурб…

Жанна Лябурб (1879–1919), этническая француженка, дочь крестьянина – участника Парижской коммуны. Родилась в местечке Ля-Палис.

В 1896 году поселилась в польском городке Томашов. Учительница. С 1905 года – участие в революционной работе. В 1917-м – активное участие в московской организации РСДРП. В 1918 году организовала в Москве «французскую коммунистическую группу». В феврале 1919 года – в Одессе, один из руководителей «Иностранной коллегии». Здесь она редактирует газету «Коммунист», пишет агитационные листки.

Командование французов оказалось умнее, чем думали коммунисты: собрав огромный компромат, французы накануне восстания арестовали всех его будущих вождей.

«В феврале и марте 1919-го в застенке англо-франц. контрразведки были замучены видные революционные деятели – французская революционерка Жанна Лябурб и руководитель одесского подполья Николай Ласточкин (И. Смирнов)»[74]74
  БСЭ. Издание второе. Т. 30. М., Советская энциклопедия, 1954. Статья «Одесса». С. 521.


[Закрыть].

Как обычно, платные агенты коммунистов врут. Не в феврале дело было и не в марте. Два месяца сочинены, чтобы читатель проникся: как долго мучили бедных подпольщиков. Но не было никакого «застенка», никто никого не замучивал: разве что Лябурб могла замучить следователей, изрыгая вместо ответов на вопросы поток революционной пропаганды.

Французы (без всякого участия англичан) расстреляли организаторов заговора на борту своего флагманского корабля.

Но в Севастополе французские солдаты и матросы отказались воевать против Советской России: когда 14–21 марта в Севастополе вспыхнула организованная большевиками забастовка портовых рабочих. Забастовку подавили вооруженным путем, но французские солдаты вели себя так, что командование испугалось: а не грянет ли на их кораблях большевицкое восстание?!

Приключения Жака Садуля в России и Франции показывают, как близка была по времени Парижская коммуна от событий 1917 года.

Мама этого человека только случайно не была расстреляна за активное участие в Парижской коммуне 1871-го. Отец, железнодорожный рабочий, по взглядам был анархист, сторонник Прудона.

Французское правительство так страшно угнетало рабочих, что Ж. Садуль смог окончить гимназию и факультет права Сорбонны. В 1903 г. Ж. Садуль, видимо в благодарность за полученное образование, вступил во Французскую социалистическую партию, основанную в 1902 г. его личным другом Ж. Жоресом. И начал бороться против своего же правительства.

В парламенте, где Социалистической партии в 1914-м принадлежало 103 мандата, или 17 % голосов, она выступала против государственного бюджета, поддерживала профсоюзы и их право на забастовку. Ж. Жорес вел активную антимилитаристскую пропаганду.

Однако с началом Мировой войны лидеры партии поддержали свое правительство. В декабре 1915-го пост министра вооружений во французском правительстве занял социалист Альберт Гома. Садуль не попал в армию из-за врожденной хромоты, и Тома пригласил его на юридическую службу в свое министерство. С его подачи Садуля и назначили, летом 1917 года, «политическим наблюдателем», атташе при Французской военной миссии в Петрограде.

Садуль писал: «Когда в сентябре 1917-го, т. е. за несколько недель до Октябрьской революции, я покидал Париж, общественное мнение Франции относилось к большевизму, как к грубой карикатуре на социализм. Руководителей большевизма считали преступниками или безумцами. Впрочем, я не могу осуждать это слишком строго, так как еще недавно сам разделял эти взгляды и, может быть, еще и сегодня был бы так же слеп, если бы не прошел здесь великой школы русского коммунизма»[75]75
  Садуль Ж. Записки о большевистской революции. М.: Книга, 1990.


[Закрыть].

Садуль и правда очень быстро перековался после тесного знакомства с Лениным, Каменевым, Коллонтай, Луначарским, Плехановым. Особенно велико было влияние Троцкого, который свободно владел французским.

В октябре 1918-го Садуль вступил во Французскую группу РКП(б), организованную в Москве в конце августа этого же года. Инициатором создания и главой группы была Жанна Лябурб.

ЖАК САДУЛЬ (1881–1956)

Всю Гражданскую войну Садуль выступал в печати, писал листовки, брошюры, обращения к французским солдатам-«интервентам». В конце 1918-го Садуль издал в Москве на французском языке брошюру «Да здравствует Республика Советов!». Писал он и известным людям на Западе, пропагандируя их в пользу большевизма. Он принимал участие в работе I и II конгрессов Коминтерна, некоторое время входил в Исполком Коминтерна.

Свои агитационные материалы Садуль подписывал как капитан французской армии – которым он никогда не был. Эти материалы сбрасывались с аэропланов в расположение французских войск в Румынии и Венгрии, во время Венгерской советской республики.

Большевики считали, что когда весной и летом 1919-го на военных кораблях французской черноморской эскадры восстали солдаты и матросы, в этом была заслуга и Садуля.

Общественное мнение Франции оценивало действия Садуля по-разному. Официально его объявили предателем и приговорили к смертной казни за дезертирство. А в левых кругах популярность Садуля росла с каждым днем. Когда на конгрессе Французской социалистической партии, состоявшемся 6—11 октября 1918 г. в Париже, зачитывали письмо Садуля к Ромену Роллану, в зале кричали: «Да здравствует Советская республика!».

Осенью 1919-го французские социалисты даже выдвинули Жака Садуля кандидатом на муниципальных выборах по второму избирательному округу Парижа. В ответ Военный совет Франции 2 ноября второй раз заочно приговорил Садуля к смертной казни «за пособничество врагу».

На счастье Садуля, левое крыло социалистической партии Франции поддержало большевиков и Октябрьский переворот. 29 декабря в городе Туре они собрали съезд и проголосовали за вхождение в Коминтернационал. Социалистическая партия раскололась. Выделившееся большинство стало называться Коммунистической партией Франции во главе с М. Кашеном и П. Вайян-Кутюрье.

Социалистическая партия имела 72 депутата в парламенте.

13 из них признали себя коммунистами и создали коммунистическую фракцию в парламенте.

Марсель Кашен даже поехал в Москву, устанавливать полезные знакомства. И тут встретился со старым другом Жаком Садулем! С тех пор коммунистическая фракция французского парламента регулярно требовала признать большевиков и дружить с Советской Россией. И конечно же, реабилитации Садуля.

Коммунисты и в 1924 году выдвигали кандидатуру Садуля на очередных выборах, и снова правительство Франции объявило Садуля вне закона.

Тогда по призыву Кашена многие стали писать на своих избирательных бюллетенях: «Амнистию Садулю!» «Он наш, – заявлял Кашен. – Ради его прошлого – он наш. Ради нашего будущего – он наш. Вся его сила принадлежит нам. Мы требуем, чтобы нам его вернули».

В мае 1924 года во Франции пришел к власти «левый блок». Новый глава правительства, Эдуард Эррио, 28 октября 1924 года направил в Москву ноту, в которой сообщалось о признании французским правительством Советского Союза и предлагалось установить нормальные дипломатические отношения.

Садуль оказался как бы солдатом победившей политической армии. Он вернулся во Францию в конце 1924-го. Обвинения в государственной измене, дезертирстве, «сношении с неприятелем», работе против армии своей страны? Военный трибунал? Попробовал бы трибунал осудить личного друга главы правительства, для которого организован специальный комитет защиты Садуля! Для которого наняты лучшие адвокаты Франции!

8 апреля 1925-го военный трибунал оправдал французского коммуниста. Оказывается, он не был решительно ни в чем повинен. Агитация в пользу противника? Какие мелочи! Тут вершатся исторические дела, а эти правые все о каком-то Уголовном кодексе…

До конца своей долгой жизни Садуль боролся за коммунизм. Долгое время он был корреспондентом «Известий», а к 10-летию Октябрьского переворота получил орден Красного Знамени из рук члена Реввоенсовета Советской Республики А. Бубнова.

Отмечу еще, что до 1922 года французская компартия не брала денег из Москвы, от Коминтерна. Очень идейная была. Да ведь и в форме красноармейца разгуливал по Москве Э. Тельман, а не М. Кашен. Самостоятельные, убежденные, французские коммунисты готовили оружие для классовых боев, не дожидаясь поддержки Красной Армии.

А на другом политическом полюсе рождались нацистские и фашистские группировки.

В СССР предпочитали не распространяться о судьбе сторонников французского социалиста и революционера Бланки. Потому что, по мнению самих французов, «Бланки же, в свою очередь, можно считать отцом-основателем как фашизма, так и ленинизма».

В 1890-е годы «произошел раскол среди французских бланкистов. Одна часть пришла к «протофашизму», а другая предпочла «демократический социализм»[76]76
  http://www.b52b.ru/i1pipjY.htm


[Закрыть].

«Протофашисты» были близки к мистикам из Общества Туле. Сторонник и продолжатель Бланки, Тридон сделался радикальным социалистом и революционером, в учителя… А одновременно был мистиком неоязыческого толка, убежденным французским националистом.

Бланкисты «боролись с религиозными предрассудками» и одновременно хотели вернуться к древним индоевропейским ритуалам. Например, они настаивали на кремации трупов: и вопреки учению церкви, назло «попам», и ближе к «арийским предкам».

Когда крайний националист генерал Буланже (1837–1891), на посту военного министра, предлагал разогнать парламент и начать войну с Германией, его поддержала часть бланкистов.

Организационно же французский нацизм прямо вырос из коммунистической партии.

Лидер французских нацистов, Жак Дорио, родился в 1898-м в Пикардии в рабочей семье. В 15 лет он начал работать на металлургическом заводе. В 1917 году вступил в компартию.

В 1920-м, после создания комсомола Франции, его генеральный секретарь. В 1921–1923 гг. представитель французского комсомола в Москве, делегат 4-го и 5-го съездов ВЛКСМ. Встречался с Лениным и Троцким.

В 1930 году – кандидат на пост Генерального секретаря Французской коммунистической партии.

В качестве представителя компартии Франции ездил в Германию, где впервые испытал симпатию к нацизму.

В 1932-м первым выступил с идеей создания Народного фронта с целью объединения левых сил, в частности коммунистов и социалистов, против фашизма. С этой идеей он прибыл в Москву на доклад к Сталину. Идея в то время не нашла отклика у Сталина, Москва прямо запретила французам идти на союз с социалистами. Ведь социалисты Франции к тому времени были в основном троцкистами!

И тогда в 1934-м Жак Дорио, вопреки приказам Мориса Тореза, создает Народный фронт Франции, который будет и социалистическим, и националистическим. Как в Германии! Москва требует явиться в Кремль для объяснений. Дорио отказывается: он понимает, что в Москве его просто убьют. Не слушается?! И тут же Дорио исключен из коммунистической партии. К тому времени компартия Франции – давно на содержании Коминтерна, то есть Советского Союза. Что в СССР скажут – то и сделает.

В 1936-м Жак Дорио идет до конца: создает Народную партию Франции. Теперь он борец с большевизмом. Друг Троцкого и Ленина, политическая содержанка Сталина, становится другом Гитлера и Муссолини.

В Народной партии было многих бывших коммунистов и членов профсоюза. 65 % состава партии было из рабочих.

Уже в конце XIX века в таких организациях, как «Аксьон франсез» или «кружок Прудона», активно сотрудничали бланкисты, другие социал-демократы, анархисты, националисты. Участник этих организаций Жорж Валуа в середине 20-х гг. создал первую французскую фашистскую организацию – «Фасции».

Что это доказывает? Ничего… Кроме того, что социализм и во Франции частенько становился национальным, приобретал мистический и расистский душок. Национал-социализм – одна из разновидностей социализма, очень близкая к коммунизму. Фашизм прямо вышел из социализма. В этом тоже нет ничего нового.

Организации ветеранов Великой войны во Франции сформировались поздно, к середине 1920-х. «Огненные кресты», «Боевые кресты» возникли в конце 1927 года как ассоциация бывших фронтовиков, награжденных боевыми орденами. Финансировал их фронтовик из семьи парфюмерных фабрикантов, Франсуа Коти. Во главе «Огненных крестов» стояли капитан Жене, затем полковник Ф. де ла Рок.

«Огненные кресты» требовали социальных гарантий малоимущим, а одновременно – сохранения национальных традиций, охраны языка и культуры. И авторитаризма, «вертикали власти». Эта организация во всем следовала духу законности и уважения республиканских принципов… что уже вызывает вопросы: какие же это фашисты?

Французские историки высокого мнения о личных качествах романтика консерватизма де ла Рока. Они много спорят: фашисты тут или бонапартисты, авторитаристы, консерваторы? Разделять всегда бывает сложно, а тем более во Франции с ее невероятной политической пестротой.

Вот на кривых уличках Парижа встречаются демонстрации троцкистов, приносящих огненные жертвы Одину, коммунистов – сторонников Сталина, коммунистов и анархистов, тяготеющих к нацизму, – и как прикажете всех их классифицировать?

Коммунисты и даже анархисты оказывались более «правыми» и стояли за более авторитарное устройство государства, чем «правые» офицерские организации, стремящиеся построить социальное государство и одновременно восстановить монархию.

Во Франции до войны между собой конкурировало несколько разных фашизмов: французский вариант итальянского («франсизм»), французский вариант нацизма (Французская народная партия и др.), французский вариант франкизма («кагуляры») и, наконец, оригинальный аристократически-элитарный фашизм «Аксьон франсез», близкий к монархофашизму.

К этому еще нацисты, коммунисты-троцкисты, коммунисты-неоязычники, коммунисты-сталинисты, коммунисты-демократы, социал-демократы примерно 12 разных направлений.

Все 1920-е годы во Франции то тут, то там вспыхивали бунты и бунтики, но, во-первых, выступали обычно не против правительства, а против других политических организаций. Во-вторых, и эти события проходили обычно без человеческих жертв или с минимальными жертвами. В-третьих, эти разрозненные выступления не сливались в общий пожар.

Ситуацию можно обозначить не как гражданскую войну, а как балансирование на грани гражданской войны. Напряженное время, когда даже незначительный толчок может повлечь за собой лавину гражданского неповиновения, массовые бунты, смуту.

Тем не менее, несмотря на зловещую фразеологию и «пугания» друг друга насилием, ни коммунисты, ни офицерские организации не выступают против правительства. Почему?

Во-первых, потому, что Франция – страна сравнительно сытая. Колониальная империя оттягивает много сил – но дает приют множеству активных людей, желающих заработать, дает рабочие места чиновников, солдат, служащих фирм и строителей.

Во Францию едут из Германии, едут из стран Восточной Европы. Эта обстановка постоянной эмиграции хорошо видна хотя бы в романах Ж. Сименона, посвященных приключениям комиссара Мегрэ в 1920– 1930-е годы.

Именно тогда в Париже возникли большие диаспоры русских, венгров, поляков.

Во-вторых, политическая система Франции реально позволяет бороться за власть в рамках закона. Пока люди сравнительно сыты – это их устраивает.