Текст книги "Реминисценции-о-Павке-Корчагине"

Ленин-партия-комсомол.

Ильич вернулся к модусу триады Комсомольцы, по мнению Ильича, всегда были шустрыми ребятками. Особенно их шустрость проявилась в перестройке. Да и сами они шустро перестроились в поклонников народного капитализма. Только вот народного капитализма, увы, не получилось. А комсомольцы превратились в выдающихся политических деятелей, нефтяников, атомщиков и просто не бедных людей. За примерами Опаськину далеко ходить было не надо, даже отталкиваясь от выдающейся, снова надо заметить, тройки комсомольцев своей области– кому надо может справиться в Гугле. А вот из других регионов – взять того же Ходора. Как шустро превратился он в нефтяника. И кто ему только подсказал. Нефть – жидкое золото мира. Прекрасный был в своё время (до нажопников) продукт, быстро конвертируемый в хрустящие банкноты, самолеты, яхты. Для Ходора, правда, окончилось тюрьмой. Зачем вот его оттуда выпустили – непонятно. Зачем этот геморрой, извините, на свою ж… натянули – неясно. Сейчас вот пытается оттяпать у народа 50 миллиардов. А кто их платить – то будет – вряд – ли Роснефть с Газпромом. То есть – конечным плательщиком будет опять многострадальный народ. В России будешь ты един – пока есть дизель и бензин. Но они не принадлежат народу, вот в чём заковыка. А зря.

Опаськину вспомнилось выступление одного их кандидатов в Госдуму, ставшего потом губернатором. «Мы – гнусаво и веско вещал с трибуны тогда еще кандидат, кстати, бывший первый секретарь обкома, отрежем этих упырей от нефтяной трубы, мы вернем нефть народу!!! Вернул он, правда, себе власть, а его жена, по совместительству – уже – его секретарь установила таксу – за доступ к живому телу губернатора– 50 тысяч баксов. И прокатило. Все об этом знали, но принималось уже как должное-губернатор же должен как – то жить губернаторскую, зарплату…Понятно, что у великой армии региональных нижестоящих чиновников появился прекрасный пример для подражания -не быть дураками, обогащаться – пока есть такая возможность. А для надежности действовать по Салтыкову – Щедрину – по его «Предостережению» – в «Убежище Монрепо» – как быть столпом общества и облапошивать пользуясь понятиями Отечество, Государство, Семья.!!! Опаськин снова вспомнил книгу Терехова «Немцы». Прекрасная книга, описывающая два разных полюса, два разных человеческих заряда – народ и чиновничество. Только вот они, в нарушение законов физики не притягивались, а все больше и больше отталкивались.

не на одну же, пусть и

Этап 9. «Падает в третий раз»

Абсентизм параллелизма, генезис терминов не совпадает с генезисом концептов – сказал бы, наверно, по поводу разнополярности классов обгцества, Саша Черный,– подумал с горечью Владимир и хлопнул для ясности ума пару стаканов.

Продолжая размышлять о параллельности миров и стратификации обгцества, величии и пассионарной роли России, минимизируемой оболваниваюгцей виртуальной деятельностью некоторых псевдонародных избранников, применению неэвклидовой геометрии великого Николая Ивановича Лобачевского к социальному срезу и анализу тенденций и процессов многофакторного развития человечества, Ильич изобрел новую дисциплину.

– Я назову это психофизической социогеометрией или векторной дифференциацией стратов по методу В. И. Опаськина. Мысленно Владимир видел себя уже получаюгцим нобелевскую премию. Его открытие, как считал Ильич, охватывало стык нескольких дисциплин. Эх,-замечтал Владимир,– пошью себе фрак с отливом. Надену белые носки и лакированные ботинки. На голову одену цилиндр из черного бархата с красной звездой посередине и скажу всем мою нобелевскую речь:

«Россия– перекресток параллелей,

умом тут без поллитра не понять,

поля, березы сосны, ели -

все мы профукали, проели,

люби Россию – твою мать!

Ну, что ж? Одной заботой боле-

Одной слезой река шумней,

А ты всё та же – лес да поле.

Да плат узорный до бровей»

аплодисменты мне

Далее конечно, аплодисменты мне и Блоку, переходягцие нескончаемую овацию. Ну а потом – обед с королевской семьей. Устрицы, голицынское шампанское «Новый Свет», салат оливье, марципановое крембрюллемороженое… Для гурманов – крабовые палочки под майонезом производства Нижегородского масложиркомбината и сосиски «Советские»-компании Мяснов. На десерт– торт наполеон и эклеры.Чай байховый бергамотовый «

Вырви глаз у дракона». Потом танцы. Белый танец. -

Королева приглашает меня, король нервно курит в сторонке, принцесса

отталкивает мать и замирает в моих нежных объятиях. Фрак промокает от её слез. Я скидываю его, остаюсь в тельняшке. На бис танцую «Эх, яблочко, куда ты катишься « Лепота!

и лезгинку– А в Абхазии гора самая высокая…

Владимир любил стихи и начал сочинять стихи сам. Толчком к стихотворному творчеству Ильича послужил подслушанный им ночной громкий разговор двух нетрезвых нижегородских поэтов под его балконом:

– Но ты вслушайся, не ты – послушай, послушай – какие рифмы я вчера сочинил, – говорил один поэт другому:

– Тверёз как воздушный десантник,

и ловок как горный баран,

уверенной, твердой походкой.

я смело вхожу в ресторан....»

–Да – соглашался другой с десантником, – класс, супер, находка! В ресторан как баран, седло ягнёнка, трезвый как ребёнок.. .Десантник – от конфетки фантик… Что – то мне это, правда смутно напоминает Пушкина-Лермонтова… – сидя за решёткой – сурово тверёз – я из лесу вышел, был сильный мороз»

Не ты послушай лучше моё, кондовое, современное…

« Мы проснулись с утра,

ничего не поймём,

почему мы пьяны,

почему мы втроём»

Не, ты понял – какой пассаж, а? Утро в тумане как вечерний звон и вот с утра уже втроём....могучий стих – и на троих....а тут егце сверху твой десантник лих.... А может псих....

Эта ночная, одна и та же назойливая декламация продолжалась уже с полчаса.

серенада

«Эй, мужики – крикнул с балкона Ильич. Стихи офигительные просто. Наш дом этот ноктюрн уже выучил. А вот соседний егцё не знает».

–Ты прав, брателло, прав. Ты – Человек! Точно. Народ должен знать. Поэт в России больше чем поэт. И мужики, обнявшись, удалились к дому напротив. Оттуда долго егце доносились под ропот разбуженных жильцов их баллады про трёх бараноловких десантников в утренней непонятке.

Сам Опаськин написал уже много стихов. Но писал он их в стол.

Наиболее удачными, на его взгляд были: Я люблю тебя, Жирик; Однажды, вынимая из штанов; От красоты твоей косею; Вечерний шмон; Нигцебродный вальс и другие…

Например, в нигцебродном вальсе Владимиру нравились свои строки-

находки:

Я танцевал с тобой в огромном зале Ты моргцила, бедняжка, милый нос Пускай я пах индолом– королём фекалий Я не хотел, родная твоих слёз....

Про Жирика это вообгце был, на взгляд, Владимира хит, навеянный недавним хождением политика в народ.

«Я люблю тебя Жирик За твою прямоту

И за то, что ты деньги Швыряешь в толпу И кругом с высоты видишь попы Это деньги сбирают холопы Ах, как жаль – ты далёк – Жирик А не то – дал и мне бы – чирик! Мне бы было так суперсладко Если дал бы ты мне дал пятихатку!

Но никто никаких пятихаток Владимиру не давал.

Мир поэзии был далек от мира реального.

Поэтому пока все шло по Блоку:

Россия, нигцая Россия,

Мне избы серые твои.

Твои мне песни ветровые. Как слезы первые любви!

Этап 10. «Уксус, смешанный с желчью»

А начинать все надо было с детства, с правильного воспитания отношения к ближнему.

–Да за детьми уход и присмотр нужен – думал Ильич,– вырастить ребёнка, да чтобы у него не катились слезинки – святой и ежедневный труд. А правильно вырастить – подвиг. Подвиг – во имя человечества. Из каждого правильного человечка в итоге и сложится Человечество. Главное – чтобы в ребёнке не вырос зверь. А то получится как у Уильяма Голдинга в «Повелителе мух»– дети боялись зверя в чагце лесной, а зверь был в них самих– этих послушных мальчиках из хора.

Мы вырастаем и вливаемся в этот уже взрослый хор. Не дай бог -звериный.

Про свое счастливое пионерское детство Опаськин вспоминал с удовольствием.

Всё было правильно – пионерские отряды, галстуки, линейки. «Над лагерем ночь опускается, лагерю спать пора, спокойной ночи Родина, до светлого утра». Пусть лагерь – огромный за железным занавесом – но лагерь Родины. Правильный лагерь с правильной романтикой– движением тимуровцев – помощь ближним и пожилым. ШнУров тогда не было. Мы и мата то не знали. Не то, что сейчас – культура АУЕ – блатная романтика. Наконец – то додумались, признали её экстремисткой.

Опять же 6 утра – радиоточка на кухне. Из репродуктора – гимн Союза. Утренние слезы гордости за великий могучий Советский Союз.

Наверно педагогика правильно использовала наследие Песталоцци, Ушинского и Макаренко. Взять «Педагогическую поэму « или «Флаги на башнях». После чтения реально сносило башню, хотелось быть там, внутри книги, дружить, любить, мечтать, гореть… А сейчас – тьфу. Включишь телевизор вспоминаешь анекдот из детства – «Не плачь, сыночек, врут мальчишки, голова у тебя не квадратная». Все население больно, явно простатитом и мучается проблемами с пищеварением, заедая прокладками. Всё логично -потому что и еда то – бургеры, чипсы – тьфу. Раньше и каша то с утра правильно настраивала – каша «Дружба». Во – как!

какие – то Симпсоны с квадратными головами. Сразу

С возрастом Владимир стал понимать, что многое было перенято у скаутов, с их синими галстуками и походами, но пионерское красногалстучное детство было просто добрым и светлым. С девчонками застенчиво танцевали, держась, вытянув руки на пионерском расстоянии. Модными тогда песнями в пионерлагере были: «Алёшкина любовь» – про то, что некрасиво отбивать девчонок у друзей своих. И это действительно по жизни было и некрасиво и просто западло. Над танцплощадкой неслось задорно, что люди встречаются, влюбляются и женятся, что в доме поселился замечательный сосед, а за углом жил чёрный кот, синий синий иней ложился на провода, а тёмно-синем небе светила синяя звезда, всё это венчала сумасшедшая по энергетике, венерическая – потому что пели про Венеру, как потом выяснилось, песня про Шизгарес. Кто это такая, Володя не знал. Но думал, что это, наверно, какая – то шиз, давившая в шейке на танцполе окурки – в общем шикарная май беби шизгарес. Еще Володя знал, что вообще – то у май бэби толстенькие ляжки – так переводили еще одну

пионерской палате распевали

забойную песенку. По вечерам жалостливые песни а ля капелла про то, как чайка в небе отбилась от стаи и в туманную даль унеслась, а также про Джона Грэсса – испанца, который за измену, уставши с дороги, естественно, прирезал красавицу Мэри. Владимира и тогда, если по чесноку, удивляло, почему в этой испанской, вроде бы песне, поется про испанца Джона и испанку Мэри. Они такие же испанцы, как я Чехов и король Испании Фердинанд, – думал Володя. Хотя, как уже в современности пел шатаюгцийся по лужам и промочивший по пояс штаны Серёга Трофим – если закрутить изягцный фортель и выпить портвейна – то все по любому примут тебя за испанца и поймут как лукаво размножаются бобры.

Далее в палате начинались немного неприличные стихи про Садко в дождевике на палубе и его неприличном голопопном прыжке в пучину, а завершала вечер какая– нибудь исполняемая в сплошной темноте завываюгцим голосом бодрягцая перед сном история про черную сухую руку и пёструю ленту в стиле Конан Дойля.

В обгцем, детство было прекрасным. Самое главное – что в этом детстве учили и требовали настоягцего товаригцества, учили добру и тому -что эгоизм – это плохо. Где бы сейчас найти такую школу типа Хогвартса -лучше интернат имени Макаренко и отбирать туда с детства добрых и честных и думаюгцих о других, оберегать их от тлетворного влияния улицы и разных античеловеческих молодежных и немолодежных культур. И там, как в инкубаторе терпеливо вырагцивать элиту умных Емель, Иванушек-дурачков, на худой конец – Васей Гаррипоттеров, способную руководить и направлять в будугцем злое человеческое стадо. Добро и честность все же должно уметь загцигцать себя. Откуда взялся этот дурацкий современный обывательский лозунг – «Честный – значит глупый, значит бедный».

Неплохо бы, конечно, по алдановски, как в его «Ульмской ночи» порассуждать о добре и зле. Нас – совков позорных учили вразрез старику Фромму с его теорией эгоцентризма, и вообгце, с точки зрения дымократов, надо то было бы больше размышлять по Хайдеггеру, Поль Сартру или Жаку Дерриде – в обгцем, согласно безгрешнему неоплатоническому духу Боэцию, утешаться философией. Нет уж, дудки. Мы – межумки, Азиопа – у нас своя философия. Сам – то Опаськин считал, что размышлять надо бы было по гоголевским «Размышлениям о божественной литургии», Николаю Бердяеву, Ивану Ильину, а лучше всего по бессмертным Строматам Климента Александрийского, на худой конец по Андрею Кураеву или Карлу Марксу.

Владимира всегда интересовало – что является основой и движугцей силой в жизни. Вот по Владимиру Соловьеву, который, правда, был сдвинут на скипидаре, видимо тайно любил химию, есть три основы -жалость, стыд и благочестие – их комбинации – движущие силы живугцих людей. Горький, вслед за Гёте считал, что любовь и голод правят миром. Так считали, между прочим, многие. Цели жизни тоже у всех различались.

Опаськин часто размышлял над трудами любимого, бедного, великого Василия Розанова, не успевшего сесть в философский пароход. Цель в жизни по труду Розанова «Цель жизни» заключалась в счастье и удовлетворенности. Отсюда Розанов выводил три формы, необходимые для жизни человека – истина, добро, свобода, которые на обгцественном уровне трансформировались в государство, семью и религию.

Со всем этим Владимир был согласен, но вот в реальности ничего из этого не видел. В его личном примере государство с экранов провозглашало загциту пенсионеров в связи с развернувшимся в стране коронавирусном кризисом, в то же время это же государство взяло и оттяпало у Опаськина половину пенсии, опустив его ниже гарантированного прожиточного минимума и вообгце опустив и плюнув на пенсионера Опаськина. «Ну как тут кому можно верить, кому писать, куда идти, куда податься»– думал Владимир. – Вон Корчагину было легче – шашку взял и снёс дурные злодейские башки. А что делать рассейскому пенсионеру, а? Взять кистень, надеть коронавирусную маску, ворваться в банк, страшно выпучить, как Карабас-Барабас, глаза и требовать свои деньги – посадят либо пинков надают в лучшем случае.

Опаськин пробовал звонить в Пенсионный Фонд, цель которого, как сложилось мнение у Опаськина, заключалась не в истине и добре, а в сокращении числа пенсионеров путем их тихого умерщвления, выполняя важную государственную задачу по экономии государственного бюджета. Мнение же Владимира было противоположным – наплевать на весь этот госбюджет и пенсионный фонд, если он не обеспечивает жизнь отдельно взятому пенсионеру. Опаськин имел в виду вовсе не себя, а просто Человека, попавшего, как и он, в полностью зависимое положение. Да, власть, неотделима от несправедливости и начертанные на знаменах лозунги « Свобода Равенство Братство» оказались утопией– свободой для горстки, неравенством для остальных и псевдобратством братков.

Поэтому свои задачи Опаськин видел алхимически. Их было, ровно семь, как в древности:

1.

Приготовление Эликсира или Философского Камня (Lapis

Philosoiphorum);

2. Создание гомункулуса;

3. Приготовление алкагеста – универсального растворителя;

4. Палигенез, или восстановление растений из пепла;

5.

Приготовление мирового духа (spiritus mundi) – магической субстанции, одно из свойств которой – способность растворять золото.

6. Извлечение квинтэссенции.

7. Приготовление жидкого золота (aurum potabile), совершеннейшего средства для излечения.

Особенно важно была задача N° 2 свободного от буржуазных заморочек.

создание доброго гомункулуса,

Задача N° 1 и 3 и 6 успешно была решены до Опаськина Менделеевым. 40% алкагест прекрасно выполнял роль универсального растворителя, эликсира и квинэссенции.

Палигенезом занимались биологи и дочки верхов.

Мировым духом, способным растворять золото в рамках задачи N° 5 давно и успешно занимались жидомасоны. Вмешиваться туда была просто опасно.

Задача №7 была в финальной стадии – вакцина от коронавируса обегцала быть для её производителя – Российского фонда фундаментальных исследований жидким золотом. Россия, вроде, была впереди всех.

Поэтому, смешав уксус с желчью, добавив соды и аккумуляторной серной кислоты, взяв в качестве катализатора бисаллилпалладийциклопентадиенил, можно было попробовать взяться, экспериментируя на себе, взяться за создание доброго и думаюгцего прежде всего о ближнем гомункулуса, любовно талдыча ему – возлюби ближнего твоего как самого себя!

Но в мире, где гомо гомус лупус ест, это вряд ли было возможным.

Отталкиваться надо бы было от изречения Магомета в Гадифе: «Взятое в массе, человечество представляет собой скопигце сугцеств низких, эгоистов, стоягцих выше животного только в том одном отношении, что их эгоизм более обдуман, чем у животного».

Этап11.»Сойди с креста»

Однако, подумал Владимир, пора разбудить Корчагина и спросить его, а что он думает о том как прожить жизнь. Ответ Владимир помнил, конечно, егце со школы – надо прожить жизнь так, чтобы не жег позор. И этот ответ странно коррелировал с современным ответом Федора Чистякова– лидера группы «Ноль», приведенным Ильёй Стоговым в своей книге про грешников

«у каждого из нас всего одна жизнь – ну так и проживи её так, как ты хочешь! Чего тут сложного? Но за нас все решали обстоятельства, приятели, случайности – кто угодно, только не мы сами. А потом ты оглядываешься назад, видишь одни руины и готов умереть от стыда и отчаяния. Именно поэтому люди изо всех сил зажмуривают глаза и глушат себя суетой и алкоголем....»

К его удивлению, никакого Корчагина в квартире не оказалось. – Вот чёрт, приснилось ли мне что ли, куда же он делся. Как хорошо было бы порассуждать с ним.

Ладно. Посмотрим – может куда – то вышел, подождем. Опаськину вспомнилась песня;

Подождём

–мою маму?

Подождём, твою мать»

Владимир включил телевизор. Страна обсуждала коронавирус и как себя вести людям.

Людям и собакам. Владимир, не понимал – как так – с собакой гулять можно, а вот с маленьким ребёнком в коляске нельзя. Получается, что собака выше ребенка. Похоже, что у тех, кто принимает такие решения -сердца нет – у них собачьи сердца. Дело Шарикова живёт и процветает форэвэ! Сколько же Шариковых набилось во власть за время дымократии?

Дойдя до международных новостей микрокосм Опаськина был сильно возмугцён. «Чего творит, о мой гад» – Опаськин отрефлексировал на указ Трампа по свободному освоению Луны. – Эти захватнические планы макрокосма не пройдут.– Луна должна принадлежать Незнайке, Пончику и всему благодарному человечеству, ну на худой конец кооперативным озерным братьям » – декларировал Владимир, расхаживая в возмугцении в трусах и мягких войлочных тапках по квартире.

Построив крымский мост, брат– строитель– герой России, спокойно мог, по мнению Опаськина построить мост на Луну, всё, в конечном счете, зависело лишь от величины бюджетных вливаний в этот, несомненно, изначально благородный и патриотический проект. Тем более что мост можно бы было проложить, в продолжении Крымского моста по маршруту: Москва– Саранск– Урюпинск– Крым– Луна. Это сняло бы все международные санкции с Крыма и не только Крыма. Опаськин даже знал место– мыс Капчик, Новый Свет. С точки зрения символики всё полностью коррелировало – Новый Свет– дорога в Новый Лунный Мир! Хочешь хавчик – дуй на Капчик! Пока еще в подлунном мире жив будет хоть один пиит! Пиит – Опаськин понимал производное от слова пить.

Постройка лунного моста, кроме больших денежных вливаний потребует новых технологий и много рабочих рук.

С рабочими руками было просто – с ними можно было рассчитываться вечной твердой российской народной валютой– алкоголем. В Древней Спарте в качестве рабочих рук использовались илоты. А у нас будут пииты. Один трудодень на постройке моста равен литру алкоголя. От желаюгцих, был уверен Опаськин, отбоя не будет. В качестве закуски можно будет предлагать вареные черноморские доморогценные мидии и солёные каперсы.

наладить

мусора

по

В плане технологий – Опаськин тоже все продумал. Конечно -однослойный композиционный материал. Производство материала можно было наладить из мусора вместе с крымнано по методу высокотемпературной квазигазификации, вовсе не как у расхитителей из роснеуспеха, пытаюгцихся впарить отсталую технологию инсинерации мусора, преступно уничтожаюгцую ценное сырье и загрязняющую окружаюгцую среду парниковыми газами. Мусора и его залежей в том же мусорными кураторами-местными способные выдержать тысячетонные нагрузки, а из нитей – самые прочные в мире канаты. Канаты предполагалось производить ручным способом, заняв многочисленные артели инвалидов и безработных. Безработных после торжества коронавируса предполагалась тьма тьмугцая, поэтому плетение таких суперпрочных канатов внесло бы сугцественные вклад в борьбу с безработицей. В качестве хранилигц для поставляемых на лунный для олигархов бигбиз кислорода и устриц планировалось создать в Судаке центр ретикулярной химии и наладить производство металло-органических каркасов из металлолома и органических отходов устричного производства.

Крыму было предостаточно. С бандитами и друзьями гоблина – можно было договориться без труда, дав им дольку в бизнесе и, для начала, отслюнявив копытных. Из однослойного материала намечалось производить нити

самые прочные в мире,

вливании международный

В качестве денежных вливаний – кроме бюджета, Опаськин планировал привлечь и международный капитал, в частности американский, через своего намечаемого младшего партнера по жоперсам -Джефа. Проект можно было бы назвать «Таврида– Дональд – Аполлон» -трап Трампа на Луну. Причем мыс Капчик как то коррелировал с мысом Канаверал. Оба начинались на букву К, как и фаллическое слово конец. Трап и Трамп начинались на букву Т, как и ФИ-аналитическое слово -трындец. Семантическая раскладка создавала предпосылки к успешному завершению проекта. По итогам строительства можно было бы стать не только героями России, но и героями Америки, что сулило безвиз и беспроблемный отдых на Гавайях. В конечном итоге это бы укрепило дружбу с Америкой. Китайцев тоже можно было пустить для обеспечения проекта антивирусными масками в достаточном количестве.

что преувеличивал веру жестоки.

Сам Опаськин, с возрастом, как то проснулся. «Раньше люди смотрели и не видели и, слыша, не слышали, в каких– то грёзах сна влачили жизнь» -эти слова Эсхила, Владимир примерял на себе и понимал, что так он сам и провел жизнь. Великая, на его взгляд, Алиса Фрейндлих, честно сказала, празднуя свой юбилей, что основная ошибка её жизни заключалась в том, что она всю жизнь считала, что всё еще впереди. А жизнь то, оказывается, не беспредельна. Да она идет, как у Гамсуна, но вот прожить то её надо по -корчагински, чтобы не было мучительно больно. А всё же было мучительно больно. Больно за себя, что преувеличивал веру в порядочность и честность. Люди жестоки, в сущности высокоорганизованные животные. Друзья – их как то не осталось, а может и не было. Товарищи– товарищи превратились в не товарищей, а в свиные рыла. Владимир помогал в своё время вылезти из нужды славному ракетному офицеру– полковнику Алексееву. Алексеев вылез, но внутренне мимикрировал. Люди меняются. Притом не в лучшую сторону. Становятся жадными, огораживают себя заборами, считают остальных попрошайками, теряют офицерскую честь. Владимир обратился к нему с денежной просьбой – на время. Но получил, уже не первый, кстати, раз, циничный отказ.

–Воистину сытый голодного не разумеет. Отвратительно,– думал Владимир.

–Деньги как лакмусовая бумага– окрас людишек меняется на негативный. Нормальные люди не меняются. Но таких, к сожалению, мало. Такова природа человека. Святых мало, остальные не столь безумны.

Другой полковник Рубопа, некто Шаламов, оказался просто вором и сволочью. Хотя в его случае все было понятно сразу. В молодости Шаламов был интендантом. Это должно было бы сразу насторожить. Во время молодости Опаськина в интенданты шли для обогащения, как правило, неправедного.

Уроды – полковники в Москве – оказались еще круче. Они воровали беззастенчиво и на миллиарды. Просто ассы воровства. И не было на них Красной армии.

Ну не сложилось дружбы у Ильича с полковниками, да и не могло сложится. Видимо, психология у этих современных полковников такая -

Опаськин вспомнил слова полковника Ауреалиано из Ста лет одиночества – «Хороший друг тот, который уже умер». С такими полковниками лучше и быть сто своих земных лет в одиночестве, либо им лучше умереть и предстать перед всевышним – есть высший суд, и там такие вот алексеевы и Шаламовы и прочие полковники поползают егце в канавах, полных кала и огня…

–Все же – лучше думать о добре. Вот Прометей у Эсхила восстал против богов, чтобы принести людям свободу. Свободу– то есть добро. А нынешние тайные боги и так даровали Опаськину свободу– свободу от лекарств, нормальной еды, отдыха, санаторного лечения, права на труд – в обгцем от всего того, что давала людям почившая в бозе Советская власть. Недоразгромленная эффективными менеджерами система советского здравоохранения сыграла свою роль в малых темпах роста ползучего коронавируса, тем самым принеся добро тёмным массам.

–Да свобода, я свообооден, словно птииица в небесах, – замурлыкал Опаськин на мотив Валерки Кипелова.

Да точно, быть свободным – забыть про страх. Страх перед коронавирусом. Ситуация в стране и в мире напоминала «Слепоту» Сарамаго. Там, правда, вирус слепоты прошел достаточно быстро, но всё равно люди прошли через страдания, вылезание самых плохих животных черт в человекообразных, многие померли и погибли. С другой стороны из режима самоизоляции наступил коммунизм – никто не работает и все едят. Сбылась мечта идиотов. Так сложились обстоятельства А что, всё по горьковским «Чудакам» – «Русский любит подчиняться обстоятельствам -он – лентяй. Шесть месяцев работает, шесть месяцев на печке мечтает о лучшей жизни» Вот что принёс коронавирус.

– Ну его в баню – этот вирус. В конце концов-человек – это тоже вирус в теле матушки Природы. А подобное должно помогать и любить друг друга....

Владимир подошел к окну. Самое начало месяца – прозрачное, тонкое и изягцное, как тексты Трумэна Капоте – вспомнилось Опаськину – а жизнь длинная и тяжелая как в поисках утраченного времени Марселя Пруста. Да и сам педик Пруст был какой – то весь утраченный и молью потраченный -чтиво для людей, не ценягцих свое время или принадлежагцих к радужному движению ЛГБТ. Одна только книга у Пруста была ничего – «Под сенью девушек в цвету». Это напоминало Опаськину почему то Крым. Яблони в цвету. Море, девушка, самолет....Ночь темна – фонарь, аптека… Маска, вирус и перчатки. Ну что ты милая – ты выйдешь, наконец? Дверь открывается, но это, тьфу, отец! Конец! Тьфу.

Ильич взглянул на небо. Свободны ли птицы на небесах. Сейчас может посвободней – меньше риска попасть в сопла самолетных двигателей -вчера Опаськин смотрел репортаж о сотнях прикованных к земле, прибитых к земле коронавирусом самолетах. Но птица несвободна от земли – а как же жучки и паучки и прочие членистоногие, служагцие ей нищей. Так и люди несвободны. Несвободны от членистоногих во власти.

–А что,– подумалось Опаськину, – начнём семантический разбор с конца слова – ноги. Ноги играют большую роль в жизни достигших верха. Предыдугций губернатор, к примеру, очень следил за чистотой ног – делал педикюр – выгоняя из парикмахерской всех других клиентов. Чистые ноги видимо более важны для этой категории, чем, к примеру, чистые руки. Важно и вовремя сделать ноги, пока тебя не поймали– из -за нечистых рук.

Интересную роль играют и женские и крабовые ноги. Вот, вчера, по телевизору показали какого – то дальневосточного мэра, забывшего про камеру и гладягцего ноги своей заместительницы. Что им двигало? Конечно, он был членом партии и этот самый член был, видимо, движугцей силой его, в обгцем – то понятного для народа, мужского поступка. Вот такой союз, так сказать… сердец и позволяет понять сугцность категории членистоногости. Членистоногость стала играть важную роль в нашей жизни. Можно вспомнить про феномен поющих трусов. Не всегда отсутствие голоса приводит к неуспеху. Тем более членистоногости в общем – то по барабану отсутствие голоса. Тараканы не поют. Они шуршат. Шуршание шуршанию рознь. Сладостным является шуршание денежных купюр, производимое пузанчиками толстосумами. Вот что притягивает нынешних самочек, лучшие друзья которых – брильянты. Вот отсюда все шуры-муры. Мурлыканье поющих трусов под шорох в плавках и шуршание купюр.

Этап 12. «Возопив громким голосом»

Одним из самых великих писателей Владимир считал Стейнбека. И его может быть лучшее произведение самых любимых. Стейнбек, несомненно, обладал пророческим геополитическим даром. На востоке от Эдема была Советский Союз и Китай. Вот на что намекал Стейнбек – вот кто был и остается великими странами. Одно огорчало – Союз распался. Россия как осколок и подранок пыталась выстоять и сохранить себя, хотя бы для будущих поколений. Это было дьявольски трудно. Трудно – в условиях грязного отношения Запада, с вожделением посматривающего на минерально-сырьевую базу. Народ – как говаривал ЕБН, – «дорогие рассияяне – от слова рассеявшиеся или рассеяные с улица Бассейновой, видимо, был Западу неинтересен. Самое ценное – мозги – были уже практически выкачаны и увезены подальше от нигцей России.

« К востоку от Эдема» было одним из несомненно.

«дорогие рассияяне

Дьявольски трудно было – потому что дьявол правил не Прадо, а был напугцен на Россию. Собственно, это егце наблюдал и Федор Михайлович в своих «Бесах». Да и Булгаков в обгцем – то продолжил в «Мастере и Маргарите». Нынешняя бесовщина осела в гламурности жизни, голубых телеэкранах телевизоров, компьютерных стрелялках и убивалках -призывающих дать ближнему и навсегда как следует сзади по башке. Новым русским было трудно понять – что является основой в жизни, куда идти, чего держаться, чего найти, кому отдаться. По Ремарку в « товарищах» миром двигали жадность, страх и коррупция– «Die Grundpfeiler der menschlichen Gesellschaft sind Habgier,Angst und Korruption». A русские писатели собственно, хоть Гоголь и Лимонов издевались над русской литературой, в той же русской литературе изложили и дали правильные рецепты. GaMaa крепость для человека в жизни и свобода– это деньги – как правильно было написано у буржуазного, а вовсе не пролетарского писателя Горького. С глубоким удовольствием, перечитав всего Горького Владимир сделал для себя вывод – открыл, так сказать код Горького -Хочешь выжить – коси под дурака, но не будь сам дураком – вот нехитрая правда жизни. Всё, что Горький написал о купцах, русском народе, патриархальной России было гениально и пронзительно верно. Всё, что Горький писал о пролетариате – типа «Мать», «Итальянские сказки» – было лживо, слабо и скучно до безобразия. «Любовь и голод правят миром», вслед за Гёте – абсолютно точно. А лучшее средство и для голода и для любви, особенно, когда лучшие друзья девушек– брильянты– деньги. А еще к деньгам, как на кухне, только в этой жизненной кухне выпекалось счастье человека нужно было добавить труд, неустанный труд. GaMoe лучшее счастье, чтобы душа не ползла как дантовская гадина, выпекалось, если сюда же добавлялись порядочность и честность. Тогда это счастье простого, честного, трудолюбивого и денежного человека была сладким как гоголь-моголь. Оно могло оставаться счастьем. Но уже терпким или вовсе с душком, если вместо честности была лживость, хитрость и алчность. Счастье могло быть грязным – если деньги, как его основа, были грязными. Деньги все же пахли. И вместо счастья могли покалечить, изуродовать, а то и вовсе привести к смерти их владельца. К деньгам надо было относиться уважительно и осторожно.