Текст книги "Теология публичного пространства"

Конспирологические версии вместо разделения ответственности

Не слишком ли уводят в сторону конспирологические версии фронтменов российского медиабогословия по поводу дела Pussy Riot?

Недавно в интервью «Новой газете» дьякон Андрей Кураев предположил, что за акцией Pussy Riot стоят серьезные политические игроки (http://www.portal-credo.ru/site/?act=news&id=94194&type=view). Ранее в апрельском эфире телеканала «Дождь» библеист Андрей Десницкий также высказывал мнение, что весенние церковные скандалы раздуты пиартехнологами: http://tvrain.ru/articles/russkaya_pravoslavnaya_tserkov_napadaet_ili_zashchishchaetsya-39212/

Конечно, ещё с советских времен мы привыкли к тому, что человек может быть лишь фигурой (обычно, пешкой) в чужой игре, что часто за теми или иными событиями надо искать чью-то чужую руку, невидимого режиссера (поэтому так популярны были отсылки к мировому империализму или жидомасонскому заговору). Особенно этот невидимый режиссер должен присутствовать тогда, когда происходит какое-то громкое событие. Если произошло громкое событие Pussy Riot, значит, это чей-то заказ. Причем, в этот заказ каким-то образом, по этой логике, оказалась вовлечена и тяжеловесная церковная иерархия, включая самого Патриарха Кирилла…

Но не слишком ли в данном случае перегибают палку фронтмены российского медиабогословия, увлекаясь конспирологией?

Событие P.R. слишком иррационально, чтобы его можно было вместить в рамки обычной политической борьбы. Причем эхом вслед за этим событием зазвучали совсем другие, отнюдь не ангельские голоса уже изнутри обычно значительно молчащей в таких случаях патриархии… И голоса эти обнажили серьезные проблемы уже не столько в российском обществе, сколько в самом «министерстве любви», каким в последнее время всё чаще вслед за ироничной фразой Оруэлла пытаются представить РПЦ.

Не лучше ли в этой ситуации обернуться от «внешних врагов» к «внутренним» и попытаться увидеть истинные причины позора и скандала? В этом могла бы быть ответственная позиция думающих людей. И понятно, что причины эти совсем не связаны с девушками из Pussy Riot, а вытекают из системного церковного кризиса.

Август 2012 г.

Издержки пубертатного периода? Кафедра теологии в МИФИ как зеркало отношений Церкви и общества

На минувшей неделе новостная лента пестрила сообщениями, так или иначе связанными с кафедрой теологии в МИФИ, что вынуждает нас говорить об очередном скандале на почве отношений Церкви и общества. На этот раз более 90 членов-корреспондентов и академиков Российской академии наук подписали обращение с требованием прекратить деятельность кафедры теологии.

Основной посыл письма заключался в том, что, во-первых, появление кафедры теологии в техническом ВУЗе – нонсенс, а во-вторых, нарастающая клерикализация общества проникла теперь и в научные круги.

Запомнилось также сообщение об увольнении в знак протеста против кафедры теологии сотрудника МИФИ Антона Буслова.

В ответ на письмо академиков и на увольнение сотрудника МИФИ с попыткой апологетики кафедры выступили протоиерей Всеволод Чаплин, протоиерей Владимир Шмалий, дьякон Андрей Кураев и другие священнослужители. Однако их мнения не вызвали серьезной общественной поддержки, и скандал не прекратился.

Попробуем разобраться, в чем тут, действительно, проблема.

Одна сторона проблемы связана с научностью самой теологии как универсальной научной дисциплины. Сделать теологию наукой в полном смысле мешают два основных фактора.

Это невозможность по своему произволению повторить духовный опыт (что исключает проверяемость, как в физике, например, когда речь идет о повторении эксперимента). И второй фактор – одновременное существование часто во многом противоречащих друг другу различных религиозных и конфессиональных теологических концепций.

С первым фактором преподаватели теологии обычно смиряются и преподают лишь историю теологии (при этом те, кто хотят постигнуть истину на собственном опыте, обычно стараются дополнить рациональное познание самой жизнью, личным духовным поиском, какими-то аскетическими практиками, иногда даже противопоставляя их собственно теологическому образованию).

А вот второй фактор неистребим до тех пор, пока существуют различные религии и конфессии. Именно невозможность одинакового взгляда на все вероучительные положения препятствует созданию некоей единой теологии. Если единая химия, биология, геометрия… существуют, то единой теологии – не существует. Во всяком случае, пока.

И в этом смысле попытка навязать какую-то одну узкоконфессиональную теологию в строгом научном смысле несостоятельна и воспринимается как идеологический прессинг. Ученые, люди с развитым критическим мышлением, возмутились совершенно оправдано: хотите преподавать теологию, преподавайте её так, как преподают философию, представляя широкий спектр мнений, а не как марксизм-ленинизм. У многих ещё с советского времени живы в памяти абсурдные обоснования господствующей идеологии вроде того, что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Опасение ученых не напрасно. За узкоконфессиональной теологией вполне может скрываться т. н. клерикальная экклезиология как разновидность тоталитарной идеологии…

Но это, как мы сказали выше, лишь одна сторона проблемы.

Другая сторона связана с тем, что Церковь (естественно, с церковной точки зрения) – сакральная реальность, в которой раскрывается действие Духа Божьего. И границы этой сакральной реальности подвижны. Однако всё, что связано со сдвигом сакральных границ, чревато непредсказуемыми последствиями.

Прошлогодний пример, сильно всколыхнувший всё медиапространство, – это событие Pussy Riot. Повторим слова, сказанные в этой связи известным культурологом Борисом Гройсом: «Pussy Riot зафиксировали и открыли вниманию общества сложные отношения между сакральным и секулярным пространством, между искусством и религией, искусством и законом. Они всю эту зону сделали явной. Поэтому общество возбудилось и начало это обсуждать»[3]3
  Журнал «Афиша», http://www.afisha.ru/article/boris-grojs-o-pussy-riot-fundamentalistah-i-zasil-e-videorolikov/


[Закрыть]. В лице P.R. определенная часть общества обратилась к Церкви, попытавшись войти в общение с иной реальностью. Это была попытка сдвига сакрального пространства со стороны общества.

А что же Церковь?

Церковь, осуществляя «великое поручение» своего основателя Иисуса Христа, призвана сдвигать сакральное пространство в другую сторону, расширять его. В этом её миссия.

И открытие кафедры теологии в МИФИ можно вполне воспринимать как неуклюжую попытку такого сдвига. Это своего рода анти-Pussy Riot. Как и в первом случае, широкий резонанс в СМИ, свидетельствующий о «колебаниях почвы», произошел. Почему эту попытку можно считать неуклюжей? Потому что формы, использованные для некоего месседжа Церкви, были выбраны неудачно. Возникает ощущение, что Церковь только и способна на то, чтобы застолбить место: построить храм, установить поклонный крест или повесить икону, защитить чувства верующих, навязать экклезиологическую модель… Это ли реальность Духа, который «дышит где хочет» (Иоан. 3:8)? Это ли общение и диалог Церкви и общества? Не слишком ли бедно для XXI века? Проблема представителей Церкви и РПЦ в частности в том, что эти представители часто не хотят или не могут искать подходящие способы взаимообогащающего диалога, калькируя давно отжившие формы миссии…

То, что мы сейчас наблюдаем в отношениях Церкви и общества похоже на подростковый невроз, когда юноши или девушки хотят, но не могут установить отношения с противоположным полом. Взаимный страх клерикалов перед обществом и секуляризированной частью общества перед религиозностью в том или ином виде…

Может быть, пора пройти эту подростковую фазу развития отношений и повзрослеть?

Июль 2013 г.

Публикация в СМИ: www.religiopolis.ru

Вулканическая деятельность в общественной жизни

О видимом и невидимом в общественной.

Извержение вулкана – лишь следствие более глубоких процессов, происходящих в недрах планеты (к ним можно отнести, например, сдвиг материковых плит). Поэтому само видимое извержение – лишь следствие чего-то невидимого или трудно видимого…

Не так ли и в общественной жизни? Не редко можно слышать сравнения: бесправие в нашей стране подобно бесправию 37-го года, государство становится авторитарным и т. д.

Но если внимательнее присмотреться к тем процессам, которые мы наблюдаем в общественной жизни, то, по-моему, это лишь поверхностное подобие, тогда как «на глубине» происходит что-то совсем другое.

Власть посадила Ходорковского, выгнала Чичваркина… Но сколько шума вследствие этого поднялось! Разве так было в сталинские 30-е? Тогда таких «дел» были десятки и сотни тысяч!

А разве возможен был тогда диалог Путина и Шевчука, где Путин выглядел крайне несимпатично? В те годы Шевчуку бы просто не дали спокойно уйти домой.

Коммунисты, националисты, радикалы всех мастей в 20-ом веке были доминирующими общественными силами. А сейчас это маргинальные, вырождающиеся политические пенсионеры.

Конечно, происходит динамика форм, и порой те же «гады» выползают под другими знаменами.

Но, к счастью, история повторяется в виде фарса… И сейчас этот фарс, от которого, конечно, веет древним ужасом со всеми его разгулявшимися демонами, мы наблюдаем в нашей жизни. Но всё-таки большая часть этих демонов сдерживается «магнитным полем» той гигантской антропологическом катастрофы, которая произошла в 20-ом веке…

Май 2010 г.

Возможно ли возрождение традиции печалования в России?

Впечатления после просмотра фильма «Царь» Павла Лунгина.

Прочитал у дьякона Андрея Кураева, когда он рассказывает о своем впечатлении от только что просмотренного фильма «Царь», следующие слова:

«Я же по ходу просмотра не мог избавиться от одной мысли: случайно или нет, что выход этого фильма пришелся на первый год нового патриаршества? Не предстоит ли и Патриарху Кириллу стать наследником не только трона св. Филиппа, но и его креста? Не есть ли этот фильм своего рода духовное завещание от св. Филиппа к Патриарху Кириллу?»

Что это? Желание вернуть патриархии утерянное знамя духовного первенства? Я тогда ответил о. Андрею:

«Развивая Ваш взгляд в будущее, хочется спросить: роль современного Грозного отводится Путину? Кстати, начни Патриарх Кирилл защищать гонимых (взять того же Ходорковского, например), вполне ведь может повториться сценарий из древности. Только не верится мне, что Патриарх Кирилл начнет смотреть в эту сторону…»

А потом подумал, что теоретически повторение такой ситуации, действительно, вполне возможно. И связано это не только с тем, что государственное «зло» сгущается. А также с тем, что РПЦ никак не хочет (да вряд ли и может) выскочить из константиновской парадигмы церковного сознания, когда «начальник» – помазанник Божий. Поэтому единственный вариант «действовать» в этой ситуации у Патриарха (если он, действительно, хочет действовать, а не оправдывать зло), это пытаться «печаловаться» за гонимых, что делал, судя по фильму, митрополит Филипп. Но что-то Патриарх Кирилл не торопится печаловаться. Хотя это и есть, по-моему, прямая его обязанность…

Увы! Уроки 16-го и 20-го века, похоже, всё еще остаются неусвоенными.

Ноябрь 2010 г.

Отец Павел Адельгейм и тема неразделенного православия

Заметка написана после кончины отца Павла.

Ещё не успела осесть земля на могиле о. Павла, как начался разговор о его духовном наследстве. Чей он был? Среди каких кругов были его единомышленники? Кто его поддерживал? Кого он поддерживал? С кем был в общении и т. д.

К какой юрисдикции принадлежал, понятно. А вот кому симпатизировал? Где был, так сказать, душой?

Многие после известия о страшной гибели священника в той или иной степени сочли своим долгом почтить его память, солидаризироваться с его взглядами, причислить его к своим… Это и официальные структуры РПЦ МП (Синодальный информационный отдел), и множество простых священников и дьяконов, и члены Преображенского содружества малых братств, и представители ИПЦ (Истинно-Православная Церковь), и епископ РПЦЗ(А) Софроний… А также многие светские публицисты, деятели культуры, политики… Прислал даже свое «Слово» митрополит Псковский и Великолукский Евсевий, известный как оппонент и гонитель отца Павла… Со всеми отец Павел был в отношениях: с кем-то дружил, с кем-то разделял притеснения, с кем-то координировал действия, кого-то обличал…

То, что сейчас происходит с именем отца Павла, происходило и раньше. Вспомним хотя бы недавний уход владыки Антония (Сурожского) и споры о т. н. сурожских событиях. Расколовшаяся на две части Сурожская епархия. В каждой из частей считают владыку Антония своим. Чуть в меньшей степени это относится к имени отца Александра Меня, у которого тоже много самых разных последователей…

Хочется всех сторонников и почитателей отца Павла успокоить. Все правы! Отец Павел принадлежит всем.

Известно, что праведник живет в едином мире Божьем, а грешник в своём маленьком мирке. Поэтому в сердце отца Павла находилась та полнота христианства, в которой не тесно было представителям разных церковных кругов. Отца Павла, думается, хватало на всех. Он принадлежал и принадлежит к единой неразделенной Церкви, к той Церкви, которая в хомяковском смысле одна, к Церкви с большой буквы… К той, до которой, по словам отца Сергия Булгакова, человеческие границы не достигают…

Время меняет масштабы и расстояния. Главное часто становится второстепенным и наоборот. Смерть как бы подводит итог жизни, делает заметной величину личности.

Можно услышать, что отец Павел был маргиналом… И вправду, казалось, он занимал позицию «человека с краю», умалялся, терпел… Но вдруг, в один день, произошла смена проекций – и отец Павел, пусть посмертно, вытянулся, выпрямился, прочно встал в центр… Что-то есть в этом глубоко евангельское, символ-загадка, последняя проповедь без слов…

Наша общая задача сделать так, чтобы идеи отца Павла жили, его статьи и работы распространялись, книги читались, уроки из его духовного опыта извлекались… Конечно, нуждаются в особом рассмотрении его экклезиологические и канонические труды…

Поучимся у отца Павла для всех быть всем. И при этом быть честными, стойкими, бескомпромиссными в отстаивании Божьей правды. Поучимся его великому терпению и смирению.

Пускай в личности этого почившего праведника, каким несомненно был отец Павел, найдут примирение противоборствующие стороны. Хотя бы на короткое время… Именно в это время-вневременье в нашу жизнь может прорваться вечность. Вечность, которая возносит вверх, вечность, которая являет единый народ Божий. Запомним этот момент-восхождение. Постоим немного на вершине. И лишь затем двинемся с горы в долину наших повседневных дел, экклезиологических различий и споров…

Август 2013 г.

Публикация в СМИ: www.kiev-orthodox.org

По поводу «дела» отца Павла Адельгейма

Заметка написана в мае 2010 г. в разгар «противостояния» о. Павла. О. Павел часто поднимает вопрос бесправия священника перед правящим архиереем, но бесправие мирянина перед священником не меньше… С той лишь разницей, что мирянин может уйти, если есть куда.

Как известно, год назад по просьбе о. Павла состоялось заседание Общецерковного суда РПЦ МП. Немного об этом заседании о. Павел рассказал здесь: www.psmb.ru/video/intervju/statja/prot-pavel-adelgeim-kommentiruet-zasedanie-suda/

Что хотелось бы отметить.

Конечно, о. Павел поднимает очень важный вопрос, вопрос о бесправии приходского священника и полной зависимости его от епископа. В постановке этого вопроса и в конкретной жизненной ситуации хочется выразить полную солидарность с о. Павлом.

Однако при этом всё же необходимо указать на то, что круг обозначаемых о. Павлом проблем, это лишь малая часть системного внутрицерковного кризиса.

Так же как пресвитер бесправен перед епископом, бесправен обычный мирянин перед пресвитером. Мирянин находится в полной зависимости от священника: священник может не допустить его к причастию, по своему усмотрению отстранить от служения (хотя в храмовом пространстве служений и так не много), про финансовую составляющую и говорить не приходится (храмовая касса и способ распоряжения средствами – только в руках у пресвитера). Мирянин без благословения пресвитера не может быть вовлечен ни в какую церковную деятельность. Мирянин не имеет права выбора пресвитера. В храме Новодевичьего монастыря я чуть ли не каждое воскресенье наблюдаю рукоположения. Кто все эти люди, которых рукополагают? Монастырский хор «по послушанию» поет «аксиос», а несколько сот мирян молчаливо наблюдают за этим узаконенным беззаконием (все эти бездумные «рукоположения» ещё аукнутся нам махровым фундаментализмом в будущем). В то время как сами миряне не могут никого выдвинуть действительно достойного, хотя бы из-за отсутствия нормальной и работающей процедуры такого выдвижения.

Всё это говорит об очень печальной ситуации – о том, что соборностью (которой так привыкли кичиться православные) в практике РПЦ МП и не пахнет. Как любит поговаривать о. Павел, «жаловаться некому».

Май 2011 г.

Заостровское противостояние: пейзаж после битвы

Статья была написана как некий итог скандальным событиям, развернувшимся в Архангельской епархии. В результате этих событий о. Иоанн Привалов, активный член Преображенского содружества малых братств, был лишен прихода.

Ну вот, кажется, если уж не прекратился совсем, то хотя бы притих на время шум, поднятый в Интернете в связи с темой Заостровья. Священник Иоанн Привалов переведен из заостровского храма «под надзор» в кафедральный собор… Конечно, будут ещё публикации на эту тему, возможны также и действия… Но, тем не менее, некоторая картина заостровской битвы уже сложилась. То, что это была именно битва, вряд ли, у кого-то теперь вызывает сомнение.

Видно, что редакция сайта «Русская народная линия» и митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил Доровских со своим окружением действовали согласованно, вероятно, по ранее разработанному сценарию. Серия громких публикаций на сайте «РНЛ» и последующее за ней через короткое время т. н. расширенное заседание Епархиального совета, где о. Иоанну было выражено недоверие, вынуждают думать именно так. Не исключено также, что «подготовка к бою» была ещё основательнее. По крайней мере, многие православные и околоправославные сайты, такие как ИКЦ Св. Иринея Лионского, сайт ПСТГУ, «Благодатный огонь», сайт Сретенского монастыря Православие. ру и другие активно участвовали в перепечатке материалов «РНЛ». Сразу после Епархиального совета, как снаряд дальнобойной артиллерии, прилетел в Архангельскую епархию дьакон Андрей Кураев. Присоединился, по-видимому, неосторожно к дискуссии-схватке и известный своей умеренностью протоиерей Алексий Уминский, опубликовав статью на сайте «Православие и мир».

«Ответный ход» защитников о. Иоанна был стремительным и не менее массированным. В статьях и блогах друзья и сторонники о. Иоанна и Преображенского содружества малых братств (ПСМБ) пытались апеллировать к разуму и справедливости, указывая на очевидные позитивные плоды его деятельности. А. И. Шмаина-Великанова, О. А. Седакова, о. Павел Адельгейм, преподаватели СФИ, прихожане заостровского храма, многие, знавшие лично о. Иоанна православные христиане, свидетельствовали о ложности обвинений в адрес священника. Причем к защитникам присоединились также и некоторые, вышедшие ранее из содружества оппоненты ПСМБ и о. Георгия Кочеткова, – пришлось сплотиться, когда на горизонте замаячил общий враг – национал-фундаментализм…

Но ничего не помогло. Вопрос решился административно, а не соборно.

Участники конфликта вынуждены привыкать к новому положению. Но неверно думать, что положение поменялось только у о. Иоанна, который на протяжении всего времени вел себя очень достойно. Положение поменялось и у митрополита Даниила. Это изменение положения, не заметное внешнему взгляду, тем не менее, реально. Митрополит Даниил, безусловно, репутационно проиграл. Теперь его имя будет стоять рядом с именем архиепископа Псковского и Великолукского Евсевия (Саввина), который всему православному миру известен как гонитель о. Павла Адельгейма. Изменилось положение у дьакона Андрея Кураева. В запале бескомпромиссной критики о. Георгия Кочеткова о. Андрей допустил странный пассаж в адрес известного библеиста А. И. Шмаиной-Великановой и народного артиста С. Ю. Юрского. Фронтмен российского медиабогословия рискует после этого стать нерукопожатным в академических и творческих кругах, где эти люди пользуются непререкаемым авторитетом. В кругу «меневцев» и «кочетковцев» он, пожалуй, уже стал таковым – многим известны его нападки на о. Александра Меня, и по отношению к о. Георгию он занимает вызывающе непримиримую позицию.

Отдельно стоит сказать об о. Алексии Уминском. Он, искренне, по-видимому, желая способствовать мирному разрешению конфликта и предложив даже создать «площадку для серьезного обсуждения и диалога», не учел того, что прежде, чем начать такой диалог, необходимо прекратить травлю одной из сторон. Терпимо относясь к о. Иоанну Привалову, о. Алексий при этом нетерпим к его единомышленнику – о. Георгию Кочеткову. Последнего он упрекает в идеологизме. Но в этом упреке, похоже, о. Алексий вступил на ту почву, где он не чувствует себя уверенно. Цитата «Где является епископ, там да будет народ, а где Иисус Христос, там кафолическая Церковь», взятая им в отрыве от всего корпуса новозаветных книг, сама становится началом партийности и идеологии, т. н. клерикальной идеологии. Если он всерьез хочет вдумчивого диалога, то, первым делом, должен быть готов к тому, что его собственная картина мира может поменяться. Но готов ли он к этому?

Стоит сказать, что ПСМБ быстро откликнулось на предложение о. Алексия о диалоге, опубликовав на своем сайте соответствующее заявление. И, если бы о. Алексий предложил бы конкретные формы такого диалога, как знать, может быть, что-то из этого и получилось бы. Но готово ли к серьезному, вдумчивому диалогу само ПСМБ? Члены содружества, привыкшие на протяжении длительного времени ощущать себя, словно в осажденной крепости, захотят ли открытого разговора? Все ли вышедшие из содружества и прошедшие оглашение будут на стороне братчиков? Не явятся ли они с некоей своей самостоятельной позицией? Или предполагался диалог только с иерархией? Свидетельства о вере и Церкви (коими изобилует жизнь содружества) и внутрицерковный диалог – это ведь не одно и то же. Диалог характерен, прежде всего, тем, что вступивший в него должен быть готов принять настоящую, а не ура-богословскую критику. А настоящая критика всегда в духовном смысле не «снизу», а «сверху» (впрочем, тех, кто способен дать такую критику, ещё нужно поискать – многие из ушедших ушли из-за того, что не смогли «вместить» общинной и братской жизни, а не потому, что готовы были дать такую критику)…

Желание диалога с одновременной неготовностью к нему, пожалуй, есть у всех участников противостояния.

Но, повторюсь, в условиях травли говорить о каком-либо диалоге преждевременно.

Конечно, о. Алексий Уминский прав, когда называет заостровский конфликт не конфликтом двух людей… Но в чем тогда этот конфликт? Это, по-моему, конфликт двух подходов к церковной жизни. Мне видится, что отличие этих подходов, прежде всего, в том, какой дается ответ на вопрос: извлекла Церковь уроки из кровавого 20-го века или нет? Прот. Алексий Уминский, митр. Даниил Доровских, дьакон Андрей Кураев и прочие как бы говорят: Церковь должна быть такой, какой она была до русской антропологической катастрофы, обновление Церкви не нужно, к корням духовной жизни возвращаться не следует, пусть всё остается, как было. Но, к счастью, есть те, кто считает иначе: Церковь должна извлечь уроки из 20-го века, она должна внутренне обновиться, чтобы не случилась в России новая катастрофа. Необходимость этого обновления (которое органично включает в себя евхаристическое возрождение, катехизацию перед крещением, духовное образование мирян, общинную жизнь и т. д.) определяется не существованием движения ПСМБ, а, прежде всего, тем, что в 20-ом веке произошёл суд Божий над Церковью, не замечать который невозможно. Дьакон Андрей Кураев, прот. Алексий Уминский, митр. Даниил Доровских с редакцией и авторами «РНЛ» спорят не с о. Иоанном Приваловым и даже не с о. Георгием Кочетковым, они спорят с миллионами замученных жертв ГУЛага…

Увы! Но этот спор не закончен, он продолжается в наших сердцах.

В РПЦ назрели перемены (конечно, не в административном смысле). В этом веяние времени, в этом воля Божья. Эти перемены всё равно будут происходить, вопрос лишь в том, при посредстве иерархии или при её неучастии или даже сопротивлении. У ПСМБ со всеми оговорками, безусловно, накоплен бесценный опыт. Почему бы не попробовать что-то воспринять из этого опыта?

Эпоха «церковного» сталинизма, выразителем которой является «РНЛ» и подобные должна быть изжита. На смену церковным лидерам девяностых и нулевых, пользующихся духовной безграмотностью тех, кто их слушал, приходят новые люди, способные дать адекватный ответ для вдумчивой аудитории без использования спекуляций и эмоций. Этих людей уже много и они есть не только в ПСМБ. Что поделаешь, если народ Божий умнеет и требует богословия, соответствующего его интеллектуальным запросам?

Происходит смена неформальных лидеров, смена церковных элит. Она происходит хотя бы в медиапространстве. Конечно, процесс этот небыстрый, как, собственно, и процесс взросления и умственного роста.

Заостровская битва – это индикатор, индикатор того, что колесо церковной истории подкатилось к новому повороту. Что там, за поворотом? Узнать можно, только повернув. Или, может быть, лучше назад – куда зовут «РНЛ» и прочие?

Спасибо, но что-то не хочется…

P.S. Когда мы несколько лет назад беседовали с о. Иоанном о Солженицыне (он был одним из первых читателей моей работы о нем), кто знал, что вскоре самому о. Иоанну предстоит стать, подобно Александру Исаевичу, участником своеобразного «процесса исключения» в своей родной епархии… Сейчас о. Иоанн болен и, по словам тех, кто с ним виделся, очень сильно переживает из-за происходящего. Пожелаем ему здоровья и Божьего укрепления. А всем нам вместе пожелаем христианской любви друг ко другу и мудрости. Во всех сложных ситуациях это не будет лишним…

Январь 2013 г.

Публикация в СМИ: www.portal-credo.ru