Текст книги "Кодекс чести казака"

Разыскание о начале русского казачества
Савельев Е. П

В этой главе нам предстоит разрешить один весьма важный исторический вопрос, который наши историки почему-то замалчивали, избегали и даже нарочито обходили как несуществующий, а вопрос этот, как это видно из приведенных в первой части настоящего исследования данных, в особенности в XI главе, является в истории казачества краеугольным. Вопрос этот: куда девались из Золотой Орды бродники русских летописей, этот, по выражению Рубруквиса, народ особенный, многочисленный, живший по среднему течению Дона и имевший главным образом прибой у Переволоки, для которого в 1201 г. учреждена была особая епархия, именовавшаяся Сарской и Подонской, – куда девался он с принятием татарами магометанства и возникшим вследствие этого гонением на христиан? А также куда делись геты-руссы и чиги византийских историков, жившие в Приазовье и вошедшие также в состав нового татарского царства?[27]27
  Никифор Григора. Т. I, 20 и 21; Георгий Нахимер. Т. I, 235 и 236.


[Закрыть]

Из записок дьякона Игнатии, плывшего вместе с митрополитом Пименом рекою Доном весной в 1389 г. в Царьград, через девять лет после Куликовской битвы, мы видим, что на Дону в то время «была пустыня зело, не бите тамо ни града, ни села, только зверей велие множество». То же говорит и посол Ивана III Марк Руф, ехавший из Азова сухим путем до Рязани.

Куда девались асы с берегов Дона и Азовского моря, этот сильный и гордый народ, потомки древних асуров «Ригведы» и синдов – или индов – Геродота (IV, 28) и Страбона (XI, 2.1)?[28]28
  В гимнах «Ригведы» очень часто встречается термины «асур, асуры», связанные всегда с орошением страны арийцев – Арии. Этим именем называли каких-то полубогов, то благодетельных, которым поклонялись, то вредоносных, которых страшились, то каких-то титанов, с которыми нередко боролось высшее божество. Ни один из комментаторов Ригведы не определил ясно, какую роль играли асуры в Арии. После постигших страну бедствий арийцы выселились в Индию и на запад, в Переднюю и Малую Азию, под именем асуров или народа ас и пидов, т. е. поречан. Например: Индукуш или Индукох – дающий реки; пятнадцатый выселок из Арианы по Авесте (фарг. I, § 75) занял Хепта-Хенду, а по Ригведе – Септа-Синду, т. е. семь рек; асуры, или асы, пришедшие с востока, построили Ниневию (кн. Бытия, гл. 10, ст. II и гл. XI, ст. 2). Арийцы, переселившиеся из Арианы в Европу, заняли восточные берега Черниго моря, собственно дельту Гипаниса, или Кунаниса, Кубани, и стали известны у древних историков под именем синдов или индов, т. е. поречан, и асов, сер-асов или черкасов, ас-саков или кас-саков – казаков. О высокой цивилизации этого народа свидетельствуют Геродот, Страбон и другие древние историки и географы. Страбон в седьмой книге своей географии говорит нам об аспургах (ас и пур-гос – башня по-гречески, т. е. об асах, имеющих укрепленные города) как о сильном и храбром народе, принадлежавшем к сарматскому роду, покорившем Босфорское царство, т. е. все Приазовье до самого Кавказа, около начала нашей эры и таким образом положившем начало новой сарматской династии босфорских царей. Владычество этой династии длилось до 337 г. по Р. X., т. е. до образования гуннской монархии. Из царей этой династии известны, судя по найденным при раскопках монетам, несколько савроматов и рескупорисов (6 или 7) (рес, рас, рос), чиг и др.
  Десятый выселок из Арианы (Авеста, Всидидах, фаргард I) основал город Хара-Кантн, по другим комментаторам – Герехет или Керсе-кет, (Сер-Гет), полный чистоты, похожий на стан, окруженный полями, но там злой дух ввел сожжение трупов (сжигать трупы в Ариане считалось великим грехом, между тем как обычай этот был принят у славян). Страбон (XI, 2. 1) говорит о керкетах (сергетах), живших на восточных берегах Понта в соседстве с чигами. Тринадцатый выселок основал город Чехру сильную или Чиг-Ару, но там люди также ввели сожжение трупов. Другие переводчики говорят об основании Шакры, или Сакры и Сак-ары. Известный исследователь Авесты де Гарло говорит, что саки-ары раньше занимали Парфию и Хоросан, где ныне Шарук, а потом подвинулись дальше на запад и, как мы видели выше, часть их осела в Приазовье под общим именем сарматов, с подразделением на асов, чигов, гетов и др.
  Авеста говорит (Бендидах, фаргард I, § 60–62), что центр Арии, Раю, населяли три племени расов. Эти три племени вполне ясно указывают на выселение из Арианы трехплеменной группы русских славян: новгородской, киевской и азовский. О трехплеменной Руси говорят и арабские историки X в. аль-Истархи и Ибн Хаукал – Куяв (Киев), Славия (Новгород) и Артанин (Ар-Тана), – т. е. Руси Азовской и Тмутараканской, расположившейся, по словам арабских же историков Ибн-Даста и Мукедеси, на лесистом и болотистом острове, под которым надо разуметь устье Кубани.
  Связь славянского мира с Арией, для которой написана была Авеста, видна еще и в том, что в славянском быту крепко держатся и высоко ценятся такие моральные качества личных и общественных отношений людей между собой, которые уже давним-давно прямо узаконены в Авесте и по преемственной традиции соблюдаются в русском мире до сих пор, это обещание, верность данному слову (по Авесте – орал) и еще более рукобитье, т. е. поданная в обеспечение обещания рука. Другие виды обещаний или сделок обеспечивались мелким и крупным скотом и землей. Личная совесть, скот и земля – вот факторы сделок. Условных ценностей не было. Во всем этом виден наш древнеславянский мир.


[Закрыть]

Из данных, приведенных в главе X, части I настоящего исследования, мы знаем, что часть народа ас под именем ас-аров или хазар, черкасов и касаков или казаков из Приазовья переселилась в X–XII вв. на Днепр, в Киевскую Русь, но большинство их осталось на Дону, восточных берегах Азовского моря и в низовьях Кубани (Тмутараканская Русь) под теми же именами, а также под именем бродников (свободных), алан, чигов, гетов, касогов или касагов и др.

Вопрос этот решается очень просто.

С принятием татарами магометанства население Приазовья и Дона, оставшееся на своих старых местах, терпело большие унижения и притеснения от врагов своей веры и часть его под усиленным давлением магометанства окончательно смешалась с ними, положив основание особому военному сословию, известному впоследствии под именем казаков ордынских, а в настоящее время – киргиз-кхасаков или кайсаков[29]29
  См. выноску № 4.


[Закрыть]. Потомки этих омусульманенных казаков известны также под именем казахов Казахского уезда, Елизаветинской губернии, в Закавказье, которых соседние жители просто называют казаками. Все же остальное свободолюбивое и сильное духом казачество, оставшееся верным религии и заветам предков, переселилось на Днепр и в русские украинные города, под защиту литовских и московских великих князей, и объявило всему мусульманству непримиримую войну, войну страшную и многовековую, и в конце концов вышло из этой кровавой борьбы победителем. Об этой борьбе мы теперь и будем говорить, но прежде кинем беглый взгляд на состояние Золотой Орды в XIII и XIV вв.

Долго надеялись европейские союзники папы, что орда Чингисхана примет христианскую веру. Были даже пущены слухи, выражавшие эту надежду, что в Азии есть уже ханы и епископы римско-католического исповедания. Но хитрые азиатские деспоты скоро поняли бессилие, ненадежность и вечную лицемерную лживость западноевропейской дипломатии. Поэтому каракарумские «великие ханы» предпочли принять веру Будды, занесенную из Индии. Ханы же Золотой Орды предпочли перейти на сторону мусульман, так как в то время, в первой половине XIV в., сольное арабское войско стояло уже на Северном Кавказе, у Дербента, и в Туркестане, и слава мусульман гремела по всей Азии. Это торжество арабов-мусульман и буддистов сконфузило и охладило любовь папистов к своим турецко-монгольским союзникам. Посольство Генриха III Кастильского к Тамерлану, во главе с Рюи Гонсалесом де Клавихо, в Самарканд в 1403–1406 гг. было, кажется, последней попыткой пап восстановить свое прежнее влияние в татарской монархии, но она, как это известно, потерпела полную неудачу (И. Мушкетов, Туркестан). Волею или неволею паписты стали покидать места и должности при золотоордынском и каракарумском дворах. Монголы стали постепенно возвращаться в свое прежнее полудикое, первобытное состояние азиатских кочевников и кавалеристов, годных только для грабежей и внезапных набегов на мирных жителей. Не оказалось у них ни высших технических и военных знаний, ни умения управлять стомиллионным государством.

Вместе с мусульманством татары приняли и арабскую азбуку и вообще письменность; ранее усвоенные ими письмена уйгуров и баков, так называемые джагатайские (джигетов Средней Азии), или древнескифские ими были скоро позабыты. Лишь множество надписей на камнях в окрестностях Каракарума свидетельствуют, что письмена эти были в большом употреблении у монголов. Буквы – квадратной и прямолинейной формы. Джагатайское наречие существовало там и в последующие века, и на нем хивинский хан Абулгази в первой половине XVII в. написал генеалогию татарских ханов.

С уходом европейских помощников Чингизиды пали. Однако до этого ухода азиаты успели в течение двухсот сорока лет переселить, отуречить и монголизовать до пятидесяти миллионов русских, финских и других народов Восточной Европы. Гарнизоны в Пекине, Багдаде, Каире и Туркестане очень часто состояли из русских воинов и пленников. Все войны в Азии и Европе монголы вели, расходуя на это русских рекрутов, а потому и презирали эти войска за рабское их происхождение.

Во многих местах Азии и до сих пор уцелели сероглазые и белокурые люди, несомненные потомки русских, сильно отличающиеся наружностью от коренных жителей Азии.

В летописях сохранилось несколько из тысячей таких случаев переселения и отуречивания русских. Так, например, один ревностный мусульманин, золотоордынский хан, подарил своему азиатскому падишаху и калифу сразу около тридцати тысяч русских воинов. Их завели в глушь Малой Азии и на пути к Багдаду окружили своими войсками и силою заставили принять мусульманство, совершить обрезание, переодеться в азиатское военное платье и в таком виде предстать пред грозные очи калифа. Непокорных же мучили и избивали. И вот при таких-то условиях пришлось жить многочисленному русскому и алано-казацкому населению в Золотой Орде с принятием татарами мусульманства в XIV в. С этого времени и начинается массовое переселение этого народа в русские украинные городки и на Днепр, под защиту русских и литовских великих князей и на помощь им для борьбы с их общим врагом

На Днепре в то время уже жили черкасы-касаки, переселившиеся туда в X и последующих веках и известные по русским летописям под именем «черные клобуки». Главнейшее местопребывание этого народа было на правой стороне Днепра, по реке Роси. Земля эта в то время называлась Поросьем[30]30
  Ипатьевская летопись под 1117 г.


[Закрыть]. Черные клобуки, или черкасы, как они называются в летописи, любили жизнь подвижную, но семьи свои оберегали в укрепленных станах или городках[31]31
  Там же, под 1146 г.


[Закрыть]. Все черкасы служили в составе княжеских войск, их причисляли к «молодшей» дружине. Они участвовали во всех междоусобицах удельных князей и в битвах с половцами в продолжение более ста пятидесяти лет, до самого нашествия татар[32]32
  Там же, под 1149, 1159 и 1160 гг.


[Закрыть]. Черкасы-касахи были в княжеских дружинах легкими конными стрелками и передовыми соглядатаями, грозными своим казацким вооружением, копьями и саблями[33]33
  Лавреньтевская летопись под 1169 г. и Ипатьевская под 1162 г.


[Закрыть]. Они могли выставлять до тридцати тысяч человек. Вообще черкасы в Киевский период являлись весьма важным сословием; они участвовали в народной жизни Киева, сочувствовали его бедствиям, отличались глубокою преданностью князьям, но в то же время твердо отстаивали свои права и вольности[34]34
  Лаврентьевская летопись под 1138 г. и Ипатьевская под 1154 г.


[Закрыть]. Во время нашествия татар часть черкасов отстояла свою независимость, укрывшись на днепровских островах; оттуда они стали нападать на татарские владения и предпринимать речные и морские походы на турок и татар. В конце XIV в. черкасы приобрели себе громкую известность как страшные морские пираты, грозные для всего мусульманского мира. Историк Костомаров в «Иване Свирговском» прекрасно изобразил эту многовековую идейную борьбу христианского казачества с ненавистным ему мусульманством.

Укрывшиеся на островах черкасы первоначально назывались касаками островными, а потом казаками запорожскими. К ним во второй половине XIV века прикочевали новые черкасы, пришедшие с Кубани в числе нескольких тысяч семей. Они основали на правой стороне Днепра, ниже нынешнего Канева, стан, назвав его Черкасы[35]35
  В. Н. Татищев. История российская. Ригельман. Летописное сказание о Малой России, с. 10; Маркевич. История Малороссии, т. I, с. 7 и 8. Синопсис Российский.


[Закрыть].

В истории Рязанского княжества казаки впервые упоминаются в 1444 г. В то время в Переяславле-Рязанском зимовал со своим войском татарский царевич Мустафа. Узнав об этом, московский великий князь Василий Темный послал на него пехоту, вооруженную ослопами, топорами и рогатинами. Туда же пришла мордва и прибежали на лыжах рязанские казаки с копьями и саблями. Зима была холодная, снег глубокий. Мустафа укрепился на берегу реки Листани, верстах в десяти от города. Сеча была жестокая. Все татары были перебиты, пал и их царевич[36]36
  История Рязанского княжества, с. 151. Д. Иловайский. Москва, 1884.


[Закрыть]. Рязанцы в этой битве не участвовали: они старались дружить с татарами как пограничными своими владельцами. Под 1492 и 1493 гг. летопись говорит нам о казаках ордынских, нечаянно пришедших в Рязанскую землю и взявших три села. Эти ордынские казаки в летописи названы татарами. В последующих веках они наводили страх на купеческие и посольские караваны по Дону близ Переволоки и по Нижней Волге.

Рязанские казаки в истории России играли весьма видную роль, делая разъезды вниз по Дону и шаг за шагом отбирая у татар каждую пядь родной им земли. В покорении Казани Иоанном IV их участвовало до семи тысяч.

С 1468 г. стали упоминаться в наших летописных сказаниях казаки московские[37]37
  Царская летопись. С. 385.


[Закрыть].

В пределах древнего княжества Северского во всех главных и пограничных городах, как то: Чернигове, Новгороде-Северском, Стародубе, Путивле, Рыльске и других, появились свои казаки под наименованием украинских, северских или севрюков[38]38
  Русская летопись по Никонову списку, VIII. Дела ногайские, связка № 3.


[Закрыть].

С 1491 г. упоминаются казаки мещерские или Городецкие. С 1474 г. в Крымской орде[39]39
  Н. М. Карамзин. История государства российского. Т. VI, примеч. 124.


[Закрыть], с 1491 г. в царстве Казанском, с 1502 г. – в Астраханском, до 1471 г. – в Азове[40]40
  Дела Крымские, книга 1-я.


[Закрыть]. С 1515 г. появляются на сцене казаки белгородские, стан которых располагался близ Аккермана, у Днестровского лимана, в нынешней Бессарабской губернии[41]41
  Дела турецкие, книга 1-я, лист 63.


[Закрыть], потом в Очакове, у чувашей, черемисов, мордвы, в Соловках при архимандрите Филиппе, впоследствии митрополите Московском, и в других местах. В крымских генуэзских колониях, Каффе и др., и в их окрестностях также были казаки, выходившие на добычу в Поле и нападавшие на татарские улусы. Казаки эти, однако, не принадлежали к итальянским гарнизонам и вообще не входили в состав этих общин. Так, например, в «Записках Одесского общества истории и древностей» (т. V, с. 613) приводится заметка, поставленная на полях древнегреческого синоксаря г. Судгеи (Судака) и относящаяся к 1307/08 году, об убийстве казаками молодого человека (был заколот) Альмальчи, сына Самака – вероятно, магометанина.

В Уставе для генуэзских колоний на Черном море, изданном в Генуе в 1449 г., также говорится о казаках, нападавших на татар и угонявших у них скот[42]42
  Записки Одесского общества истории и древностей. Т. V, с. 629–837.


[Закрыть].

Таким образом, с принятием татарами магометанства казачьи общины из Приазовья и придонских степей разбрелись по всем украинам великой Русской земли, до Новгорода и Соловецких островов. Но главные силы их сосредоточились по пограничным с татарами местностям, в княжествах Рязанском, по верховьям Дона, по Северскому Дону и по Днепру. Отсюда они стали вести наступательную войну с магометанами, отстаивая каждый шаг дорогой им родины.

Это расселение и внедрение в Русь казачества дало повод нашему историку С. М. Соловьеву высказать свою мысль о том, что казачество составляло слой русского общества, некогда распространенный по всей России, что еще в XVI в. казаками звали наемных рабочих, батрачивших по крестьянским дворам, людей без определенных занятий и постоянного местожительства. Историк В. О. Ключевский пошел дальше и высказал предположение, что пограничное казачество сложилось из класса людей, с оружием в руках уходивших в степь для рыбного и звериного промысла; что этим людям – при постоянных столкновениях с такими же добычниками-татарами – присвоено было татарское название «казаки», т. е. вольные бездомные батраки; что первоначальной родиной русского казачества можно признать линию пограничных со степью русских городов, шедших от Средней Волги на Рязань и Тулу, потом переламывавшуюся круто на юг и упиравшуюся в Днепр по черте Путивля и Переяслава; что вскоре казачество сделало еще шаг в своем наступлении на степь – то было время ослабления татар, разделение Орды. Городовые казаки, и прежде всего рязанские, стали оседать военнопромысловыми артелями в открытой степи в области Верхнего Дона. Донских казаков, говорит далее Ключевский, едва ли не следует считать первообразом степного казачества. По крайней мере, во второй половине XVI в., когда казачество западное только еще начинало складываться в военное общество, донское является уже устроенным. В состав его входили и крещеные татары[43]43
  В. О. Ключевский. Курс лекций по русской истории. Часть III, с. 131–134.


[Закрыть].

Таким образом, по Ключевскому, выходит, что грозное казачество возникло как-то так само собою из рыболовов и звероловов, сгруппировавшихся в военно-промысловые артели и ставших наступательно воздействовать на татар. Эти историки забывают, что народы, и притом «особенные», как выразился еще Рубруквис в XIII в., не падают с неба и не создаются искусственно. Всякое проявление жизни народной имеет преемственную связь с минувшими историческими событиями. И шаг за шагом, звено за звеном, события эти тянутся закономерно, без скачков, одно за другим, на протяжении всей истории народов. Чтобы объяснить какое-либо историческое явление, нужно найти его причину и первопричину, иначе говоря, изучить жизнь предшествовавших народов во всех ее проявлениях и найти между предыдущими и последующими событиями естественную, а не искусственную связь.

Отряд рязанских казаков в 1444 г. по глубокому снегу прилетел на лыжах, вооруженный саблями и копьями, и напал вместе с московскими ратниками на зимовавших там татар. Откуда взялся этот отряд, кто его сформировал, история нам не объясняет. Но все знают, что копье и сабля – орудия не рыболовов и не звероловов, это оружие войны, известное еще в древности у южных казацких народов, гетов, алан и роксолан, а потом у казахов-черкасов на Днепре.

Битва на берегу Листани, близ Переяславля-Рязанского, была жаркая. Сопротивление, оказанное татарами, говорит историк Иловайский, достойно было лучших времен их славы. Они не сдавались в плен и были все перебиты. Наивные рассуждения об охотниках, рыболовах и звероловах тут не у места. Казацкие общины могли пополняться подобными промышленниками и вообще людьми, жаждавшими свободы и славы, – это так. Казачество никому не запрещало вступать в его среду и идти в степь на борьбу с врагом христианства. Существование коренного самобытного казачества в придонских и приазовских степях для всех очевидно. К этому выводу пришел и известный русский историк И. Е. Забелин[44]44
  История русской жизни с древнейших времен. Часть 1-я. Москва. 1876 г., с. 417 и 420.


[Закрыть]. Эту же мысль провел ученый-археолог А. А. Спицын в своих «Историко-археологических изысканиях», относящихся к Донскому краю и проливающих свет на его прошлое. Принимая в соображение существование русской Тмутаракани в XI и XII вв. и наличность городов в низовьях Дона, а также указание Рубруквиса на многочисленность славяно-аланского населения по среднему и нижнему течению Дона в 1253 г., Спицын пришел к выводу, что эти-то именно русские элементы и послужили ядром для создания донского казачества. Городки с христианским населением в XIV в. были и по Верхнему Дону, по рекам Вороне и Хопру. Развалины этих городков видел митрополит Пимен, плывший Доном весною в 1389 г. в Азов. К этим-то христианам и были посланы московскими митрополитами Феогностом между 1334 и 1353 гг. и Алексеем около 1360 г. грамоты для укрепления их в вере. Грамота Феогноста адресована «К баскаком, и к сотником, и к игуменом, и к попом, и ко всем христианам Червленого Яру и ко всем городом, по Великую Ворону». Грамота Алексея начинается так: «Благословение Алексея, Митрополита всея Руси, ко всем христианам, обретающимся в пределе Червленого Яру и по караулом возле Хопор по Дону, попом и диаконом, и к баскаком, и к сотником, и к боярам»[45]45
  Митрополит Платон. История русской церкви.


[Закрыть]. В 1354 г. при митрополите Алексее часть придонской области от Червленого Яру по рекам Хопре и Дону, т. е. вся левая сторона течения р. Дона, отошла в состав Рязанской епархии, а правая осталась в ведении епископа Сарского и Подонского, называвшегося впоследствии Крутицким. Епархия эта простиралась от Нижней Волги до Днепра. В Саратовской духовной консистории хранится несколько антиминсов из этих церквей, а также церквей, бывших в городках по р. Медведице[46]46
  Под Червленым Яром разумелось все степное пространство между реками Воронежем, Доном, Хопром и Великой Вороной. Баскаки, или баски, пришедшие с татарами из древней Бактрианы, как видно из грамот митрополитов Феогноста и Алексея, исповедовали христианскую веру.


[Закрыть].

Оставшимся на Дону казацким общинам пришлось, терпеть от магометан разные обиды и утеснения.

Когда татары были еще полуязычники и полумагометане, церковные имущества христиан Золотой Орды не подвергались разграблению и даже освобождались от сборов в пользу ханов. Так, например, в 1342 г. митрополит Феогност выхлопотал у хана новый ярлык в подтверждение прежних об освобождении русской церкви на Дону от всякой дани. В числе церковных имуществ упоминаются и «виноградники», росшие, надо полагать, не севернее среднего течения Дона[47]47
  Грамота хана Дженебека митрополиту Феогносту, выданная по ходатайству ханши Тайдулы в 1342 г.; «Жития святых, чтимых православной церковью» преосв. Филарета (Гумилевского). Март, число 14-е.


[Закрыть].

К концу XIV в., с воцарением хана Мамая, притеснения христиан усилились до того, что казакам, оставшимся в Золотой Орде, не оставалось иного исхода, как покинуть свою родину и переселиться к русским украинам. Услышав, что московский великий князь Дмитрий Иванович собирает войска на решительную борьбу с татарами, донские казаки из городков Сиротина и Гребни поспешили к нему на помощь и поднесли накануне Куликовской битвы, бывшей 8 сентября 1380 г., икону-хоругвь Донской Богородицы и образ Богородицы Гребневской[48]48
  И. Забелин. Историческое описание Московского ставропиигального Донского монастыря. Изд. 2-е, 1893 г.; Летопись архимандрита Донского монастыря Антония, 1592 г. (в предисловии к «Вкладной книге» монастыря).


[Закрыть].

Рязанский митрополит Стефан в сказании о Гребневской иконе Божией Матери под 1712 г. говорит, что икону эту поднесли великому князю Дмитрию казаки «городка Гребни, иже на уст реки Чира глаголема». Икона эта находится в Москве, на Лубянке. Городок Сиротин мог быть близ того места, где ныне станица Сиротинская, на острове на Дону. Еще в середине прошлого века там были заметны древние валы, ямы и вообще остатки укреплений. Станица Сиротинская – старое, насиженное место казаков. В окрестных оврагах и балках и теперь находят старое казацкое оружие, подземные в горах ходы, гроты с потайными выходами, в которых уцелевшие казаки укрывались от преследования татар.

Станица Кременская и Качалинская, расположенные в той же местности, близ Переволоки, относятся также к старым городкам казачества. В десяти верстах от станицы Трехостровянской и в четырех верстах от развалин древнего городища, называемого Качалинским, возвышается большой бугор-гора под названием Иловлинский Маяк, с которого открывается обширный вид на степи верст на сто, и откуда казаки прежних веков наблюдали за движениями татарских полчищ. Не в далеком расстоянии от этого Маяка находятся возвышенности: Суханова Дуброва, Варламов Мыс, Анохин Мыс и др. Все эти возвышенности в народе зовутся Венцы.

У подошвы этих гор, на берегу старого русла Дона, имеются два старых городища и на одном из них развалины когда-то существовавшего металлургического завода. В ближайших горах имеются залежи железной руды, колчедана и камней с золотистым блеском. В этих же местах был прежде старый казачий городок Рига, а потом Паншинский. По запискам Рубруквиса известно, что местность близ Переволоки, т. е. от нынешних станиц Сиротинской и Пятиизбянской до Волги, была густо населена бродниками, имевшими там свои укрепленные станы.

После мамаевского погрома казаки покинули свои старые жилища. О названных городках в сказаниях последующих веков не сохранилось никаких известий. Дьякон Игнатий, спутник митрополита Пимена, ехавшего в 1389 г. рекою Доном от самого его верховья до Азова, в записках своих говорит, что на своем пути он видел только развалины городков, и то большею частью в верховьях Дона, все же остальное пространство «была пустыня зело». И действительно, после многих набегов татар на Рязанское и Московское княжества южные окраины их представляли сплошную пустыню, покрытую могилами удалых ее рыцарей.

В 1365 г. в Рязанском княжестве произвел погром хан Тагай, налетевший с востока. В 1373 г. отряд, посланный ханом Мамаем, разгромил то же княжество и с большим полоном возвратился на юг[49]49
  Д. И. Иловайский. История Рязанского княжества, с. 102.


[Закрыть]. В 1377 г. царевич Арапша вновь громил рязанские поселения. В следующем году татары вновь явились в рязанскую землю, но на реке Боже были разбиты великим князем Дмитрием Ивановичем. В отместку за это поражение татары в том же году вновь разорили русские украины, а в 1380 г. под предводительством самого Мамая двинулись на Русь с целью окончательного ее разорения и порабощения. «Казним рабов строптивых! – говорил он в гневе. – Да будут пеплом грады их, веси и церкви христианские! Обогатимся русским золотом!»

Войско его, более ста пятидесяти тысяч человек, состояло из татар, остатков половцев, турок, армян, наемных кавказских горцев и генуэзцев из Кафы и других черноморских колоний. Все эти хищники, прельщенные обещаниями Мамая, с охотой шли в его полки, желая поживиться богатствами Москвы и других русских городов. Это были последние усилия политики пап и их союзников-татар. На помощь к ним спешил ревностный католик, литовско-польский король Ягайло, недавно обращенный в христианство и получивший благословение папы на столь славный подвиг. Мамай шел не спеша, поджидая Ягайло и уничтожая все на своем пути. «Яко лев ревый и яко медведь пыхая и аки демон гордяся…» – говорит про это движение летопись. Мамай перешел Волгу и с большими силами остановился кочевать по реке Воронеж[50]50
  Полное собрание Русских летописей, т. XI, 47; Н. М. Карамзин. Указ. соч. Т. V, гл. II.


[Закрыть]. Все восточное Подонье им было разорено. После поражения Мамая на Куликовском поле вслед за ним явился новый грабитель Тахтамыш, а за ним гроза всего Востока – страшный Железный Хромец – Тамерлан. Он прошел весь юг современной России и стер с лица земли все там живущее. Даже богатый и многолюдный Азов подвергся подобной печальной участи (1395).

Многочисленное посольство, состоявшее из купцов венецианских, генуэзских, каталонских, бискайских и египетских, встретило этого завоевателя на берегу Дона с богатыми дарами. Тамерлан успокоил встречавших на словах, но в то же время велел одному из эмиров занять город. Все дома и лавки были ограблены и жители перебиты. Спаслись лишь те, которые успели укрыться на судах и уйти в море. Таким образом Азов и богатства его исчезли[51]51
  Н. М. Карамзин. Указ. соч. Т. V, гл. II.


[Закрыть].

Посол Ивана III Марк Руф, он же Марко Толмач, ехавший по Дону в Азов и обратно сухим путем до Рязани, писал, что «на Дону, кроме земли да неба, они ничего не видели». До такого состояния в конце XIV – начале XV в. была доведена татарами когда-то густо населенная и богатая на естественные щедроты Донская страна, именуемая в наших летописях Полем, полем кровавых битв, рыцарской отваги и молодечества.

С распадением и ослаблением Золотой Орды Поле делается ареной страшной идейной борьбы христианского казачества с народами басурманскими – турками, крымцами, казанцами и астраханцами. В начале XVI столетия казацкие товарищества уже сновали по всем направлениям от Волги до Днепра, высматривая неприятеля и следя за его движениями. «От казака страх на Поле», – писал Иоанн III крымскому хану Менгли-Гирею в 1605 г. И действительно, казачество мстило своим притеснителям, не считаясь в своих действиях с политикой Москвы. К концу XIV в. относится и переселение казаков с Дона на Урал. Предание, переданное в 1748 г. яицким атаманом Меркульевым о начале казачества,

Рычков напечатал в журнале «Сочинения и переводы ежемесячные» в 1762 г. Пушкин предание это поместил в первом примечании к «Истории Пугачевского бунта». По этому преданию начало, история яицкого казачества такова. Отец Меркулова, живший сто лет и умерший в 1741 г., слышал в молодости от своей столетней бабки, что она, будучи двадцати лет, знала одну очень старую татарку по имени Гугниха, которая рассказала ей, что во время нашествия Тамерлана на Россию (1395 г.) донской казак Василий Гугня ушел с Дона с тридцатью казаками-товарищами и поселился на реке Лике, в то время необитаемой, и таким образом положил основание Яицкому войску. Гугниха была женой этого казака. Уральские казаки и до сих пор чтут память «бабушки Гугнихи» и на пирах пьют, по старой привычке, за ее здоровье[52]52
  На Дону до последнего времени существовала станица Гугнинская. упоминаемая в актах еще в XVII в. В 80-х годах прошлого столетия эта станица переименована в Баклановскую.


[Закрыть].

К этому же времени начинает усиливаться движение новгородских «повольников» или «ушкуйников» в северные и восточные земли. Еще с XI в. они стали появляться на реках Волге, Каме, Вятке и Северной Двине, в землях, дотоле мало известных и населенных полудикими финскими племенами; основывали по берегам этих рек новые городки и заводили торговые сношения с местными жителями. Под предводительством своих выборных старшин, или ватманов, эти отважные купцы-воины в XIII и XIV вв. появляются в земле зырян, живущих по рекам Вычегде и Выми, в Югории (по реке Печоре) и в Пермии; в 1361 г. спускаются вниз по Волге в самое гнездо татар, в их столицу Сарайчик, а в 1364–1365 гг.

под предводительством молодого ватмана Александра Обакумовича пробираются за Уральский хребет и разгуливают по реке Оби до самого моря. Вскоре на ста пятидесяти лодках они подошли к Нижнему и умертвили там множество татар, армян, хивинцев, бухарцев и взяли все их богатства, жен и детей; потом по реке Каме и разорили многие болгаро-татарские селения¹. В то же время по реке Вятке они вновь появились на Волге и разорили Казань и другие города и села, принадлежавшие татарам, а также захватили товары всех купцов, встретившихся им на Волге[53]53
  Н. М. Карамзин. Указ. соч. Т. V, гл. I.


[Закрыть]<sup>[54]54
  Там же, гл. II.


[Закрыть]</sup>.

Хотя подобные набеги не нравились московскому великому князю, принужденному поддерживать дружбу с ханами, но новгородцы его мало слушались и действовали на свой риск и страх. Еще в 1181 г. эти отважные рыцари основали на реке Вятке свой укрепленный стан, городок Хлынов, переименованный в конце XVIII в. в Вятку; оттуда-то они и предпринимали свои путешествия вниз по Волге.

Вятская община управлялась, как и древний Новгород, вечем, во главе которого стояли избранные народом «атаманы»[55]55
  Московский митрополит Геронтий в своем послании к жителям Хлынова в 1471 г. обращается «к атамане и всему людству».


[Закрыть]. Община эта была сильнейшею на всем северо-востоке России; жители ее пахали землю и сеяли хлеб, торговали с другими новгородскими и великокняжескими областями, с казанскими татарами, камскими и волжскими болгарами (ныне казанские татары) и пермяками, действуя где мирным путем, а где огнем и мечом. К концу XV в. эти отважные купцы-воины сделались страшными по всему Поволжью не только для татар, но и для русских.

По свержении татарского ига Иван III обратил внимание на этот беспокойный и неподвластный ему народ, и в 1489 г. Вятка была взята и присоединена к Москве. Разгром Вятки сопровождался большими жестокостями: главные народные вожаки Аникиев, Лазарев и Богодайщиков были в оковах приведены в Москву и там казнены; земские люди переселены в Боровск и в Кременец, а купцы – в Дмитров, остальные обращены в холопов[56]56
  Н. М. Карамзин. Указ. соч. Т. VI, гл. IV.


[Закрыть]. Но самый свободолюбивый и беспокойный элемент этого народа ни за что не хотел покориться Москве и расселялся по северу и востоку России. Большая часть этих удальцов со своими женами и детьми на судах спустилась вниз по Вятке и Волге до Жигулей и укрылась в этом малодоступном и диком краю. В первой половине XVI столетия эта удалая вольница с Волги перешла волоком на Иловлю и Тишанку, впадающие в Дон, а потом – при появлении в низовьях Дона азовского, запорожского и северского казачества – расселилась по этой реке вплоть до Азова.

До покорения Казанского царства, т. е до господства татар на Волге, волжское казачество не имело никаких сношений с Москвою, а потому русские летописцы того времени о нем совсем умалчивают. Лишь в 1519 г. посол Голохвостов в своих донесениях московскому великому князю Василию III из Азова и Керчи сообщал, что ногаи, теснимые казаками, хотели перейти Волгу, но астраханский царь их не пустил [57]57
  Сборник Российского императорского исторического общества Т. 95, с. 668 и 669.


[Закрыть].

О присутствии новгородского элемента в Донском казачестве скажем подробно ниже. Теперь кинем беглый взгляд на казачество азовское и черкасское, оставшееся на р. Кубани. Итальянский путешественник Иосиф Бор-баро, проживший в Тане (Азове) около шестнадцати лет и хорошо изучивший местных и окрестных жителей, в своих записках, составленных в 1436 г., говорит, что по всему восточному побережью Азовского моря на двенадцать дней пути, вплоть до Мингрелии и Черкасии, живут аланы, исповедующие, как и черкасы, греческую христианскую веру, и аланы на своем языке себя называют «ас». В соседстве с аланами на крымском берегу живут готы, исповедующие ту же веру[58]58
  В. Семенов. Библиотека иностранных писателей о России. 1836, т. I.


[Закрыть].

Подчинялись ли аланы и готы татарам, Барбаро в своих записках не говорит ни слова, а лишь вкратце сообщает, что татары за сто лет до него приняли магометанскую веру и что их насчитывается до трехсот тысяч.

Харьковский профессор Рент в своих исследованиях (1810) говорит, что аланы, смешавшись с готами, положили основание племени казаков, столицей которых в XV в. был город Азов, от слова «ас», как себя называли аланы.

В Азове с древнейших времен стоял чтимый казаками храм Святого Иоанна Предтечи, и в нем икона того же святого, написанная в 637 г.

После упорной шестидесятилетней борьбы греки при помощи православных славянских народов и руссов изгнали латинских крестоносцев, но Византийская империя до того была ослаблена, что окончательное ее падение давно уже было предрешено. Бедность и невежество населения, разврат высших слоев общества, маловерие и ханжество духовенства, сведшего религию до обряда, ускорили эту катастрофу. В 1463 г. Константинополь был взят турками и разгромлен. Паны и тут продемонстрировали вероломную политику. Вместо того чтобы дать существенную помощь погибающему христианскому государству, они лишь отделывались разными обещаниями и двусмысленно взывали к западным государям с просьбой о новом Крестовом походе, но те не двигались с места. Пока шла эта игра, папы настойчиво требовали от византийских императоров и патриарха уступки в догматах веры и торжественного соединения церквей, с каковою целью папа Николай V прислал в Константинополь еще в 1452 г. своего кардинала Исидора. Прения о вере, вызванные этим посольством, еще более усилили вражду между греками и латинянами[59]59
  Беккер. Всемирная история. Часть VI, глава 42.


[Закрыть]. Паписты умыли руки и не предложили помощи. Константинополь пал. Покорив Византийскую империю, турки обратили внимание и на ее колонии, расположенные по берегам Азовского и Черного морей, но тут встретили они упорное сопротивление от казачества: ни днепровские, ни кубанские черкасы, ни азовские казаки ни за что не хотели признать над собой власть султана. В 1471 г. турки с большими силами взяли древний оплот казачества – Азов; они застали в этом городе вольное товарищество, которое в русских актах известно под именем азовских казаков[60]60
  Н. М. Карамзин. История государства Российского. Т. VI. Примеч. 495.


[Закрыть]. Эти казаки представляли особое сословие города, отдельное от других военных людей. У них был свой выборный начальник, называемый шубашем и имевший власть и силу охранять права своего товарищества[61]61
  Дела Крымские. Кн. 2. Наказ Ивана Шпослу Кутузову и список обидам, 1490 г.


[Закрыть]. Исполнители его распоряжений назывались «урядниками». Что эти казаки были не татары, видно из показания самих турок и крымцев, делавших явное различие между ними и другими военными людьми Азова, называя последних нашими казаками или нашими людьми; также отличали «старых азовских казаков» от ордынских, называя их волжскими татарами[62]62
  Дела Крымские. Кн. 2, стр. 740, 742 и 462; Донесение посла Кубенского 1500 г. и грамота послу Заболоцкому 1503 г.


[Закрыть]. Из шубашей азовских казаков известны: Караман (1500); на него жаловался крымский хан Менгли-Гирей турецкому султану за нападение в Поле на русского посла Кубенского и на ехавшего с ним крымского посла, убитого в этом нападении[63]63
  Донесение посла Кубенского 1500 г., с. 740–742.


[Закрыть], Ауз-Черкас и Карябай[64]64
  Донесение посла Мамонтова 1502 г., с. 361.


[Закрыть].