Текст книги "Культурология для культурологов. Учебное пособие для магистрантов, аспирантов и соискателей"

Порядок культурный

ПОРЯДОК КУЛЬТУРНЫЙ – форма проявления упорядочивающей функции культуры. Среди многочисленных определений культуры очень редко упоминается про то, что культура помимо всего прочего (и тем не менее, в первую очередь) есть порядок, – наиболее общая в человеческом бытии система упорядочения, организации и систематизации процессов человеческой жизнедеятельности, мировоззрения, организации межличностной коммуникации и взаимодействия. В этой системе наука, философия, религия, традиции, законодательство и пр. суть лишь частные сегменты общей функции культуры как системы создания и поддержания порядка в мировоззрении, сознании и – главное – в социальном поведении людей и их коллективных объединений.

С позиций синергетики это один из процессов самоорганизации материи в упорядоченные структуры, только протекающий на уровне человеческой деятельности (практической, интеллектуальной, художественной). Ведь люди действуют и творят, думают и говорят отнюдь не хаотично, а подчиняясь определенным закономерностям, направленным на достижение более глубокого и масштабного познания и большей упорядоченности того мира, в котором они живут. Недаром структуралисты изучают культуру на примере языка – высокосистематизированного средства передачи информации. М. С. Каган убедительно доказывает, что и искусство является таким же способом упорядочивания художественно-образных представлений о мире, как религия и философия – инструментами упорядочивания мировоззрения, традиции – инструментом упорядочивания обычаев и нравов и т. п.

Конечно, порядки бывают разными. Еще в XIX в. философами-эволюционистами было показано, что исторический прогресс – это не улучшение, а усложнение мира человеческого бытия, переход от более примитивных порядков и структурной организации к более сложным. Доминирующая сейчас в мире философия постмодернизма эпатирует публику призывами к деконструкции текстов культуры; но любому здравомыслящему человеку понятно, что речь идет не о разрушении порядка как такового, а о переходе к более сложной системе упорядоченности в культуре, миропонимании, организации социальной практики.

Конечно, сведение культуры только к вопросу о порядке было бы некоторым упрощением проблемы. В культуре существуют и относительно свободные поля для творчества и импровизации. Просто в одних областях они сравнительно широки (искусство, наука, формы межличностных отношений), в других, напротив, очень ограничены (сфера социального поведения или допустимая зона применения насилия). Но в принципе такие зоны наличествуют практически в каждой области жизнедеятельности человека.

В этой связи отдельную тему представляет собой вопрос о творчестве (научном, техническом, художественном). Конечно, каждый творческий акт, каждая инновация несут в себе потенциал разрушения существующего порядка (в той или иной избранной области). Но при этом предлагается более совершенная модель упорядочивания того, что разрушается. Каждая научная теория, техническое изобретение, художественное произведение – это маленький шаг вперед в деле улучшения (хотя и одновременного усложнения) существующей системы порядков (объяснительных, технических, художественно-стилевых) в науке, технике, искусстве.

Кроме того, существует и территория беспорядка, точнее, категория людей, живущих, нарушая культурные порядки. Какие-то культурные порядки вынужден нарушать любой человек, адаптируясь к той или иной сложившейся ситуации. Но есть люди, для которых нарушение определенных культурных норм и порядков (обычно публичное, эпатирующее) является формой их личностного самовыражения или вынужденным образом жизни (обычно их называют оригиналами или маргиналами), протестной формой поведения или претензией на художественную оригинальность (вспомним дадаистов и футуристов начала ХХ в.). Но эти люди составляют совершенно незначительный процент общего состава населения, и их оригинальные выходки не несут какой-либо угрозы существующим порядкам.

Но и в сфере, далекой от культуры (в ее гуманитарном понимании), существует категория правонарушителей или преступников, живущих в режиме нарушения порядков. Поскольку законопослушание – это тоже одна из культурных норм поведения, любой правонарушитель или преступник одновременно является и культурным маргиналом. Впрочем, существует и другая точка зрения (с которой я солидарен), согласно которой криминал и маргинальность – это особая субкультура, столь же жестко упорядоченная, только на основе других порядков, которые чужды нашим культурным нормам.

Конечно, культурные порядки и нормы исторически весьма подвижны и с переходом общества на очередную ступень развития в большой мере изменяются. Интересное исследование исторической динамики смены парадигм познания и упорядочивания знаний дается М. Фуко в его книге «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» (М., 1994). Но и традиционная историческая наука свидетельствует о постоянном усложнении форм социальной организации, совершенствовании технологий производства, эволюции господствующего мировоззрения. Это и есть историческая динамика усложнения культурных порядков.

Методологии исследования культуры

МЕТОДОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ КУЛЬТУРЫ. Процедура исследований культуры началась с описаний историками или путешественниками нравов разных экзотических народов (китайцами – степных кочевников, греками – причерноморских варваров, римлянами – западноевропейских аборигенов). Конечно, все это еще не являлось научным исследованием культур названных народов, а было только зарисовками их быта и нравов. Эпоха Великих географических открытий резко расширила территорию, доступную для описания, но мало что добавила в методологию этого занятия.

Такого рода описания начали приобретать систематический характер только в XIX в., когда сформировалась специальная наука по изучению народов – антропология (в некоторых странах ее назвали этнографией). Тем не менее, основным объектом описания оставались заморские народы, в своем развитии существенно отставшие от Европы и потому описывавшиеся как некий раритет (заморское чудо, дикари). Однако уже в течение середины и второй половины XIX в. сформировалась хронологически первая научная парадигма антропологических исследований – эволюционизм (см.), бывший преимущественно англо-французским по своему происхождению (полевыми антропологами были в основном англичане, социологами – французы, а методологами – и те, и другие).

Показательно, что почти одновременно с эволюционизмом в России появился и первый труд цивилизационной направленности; однако расцвет этого направления пришелся уже на первую половину ХХ в. Хотя в рамках этой парадигмы работали представители многих народов, цивилизационизм (см.) остался традиционно российским направлением антропологии. На рубеже веков появилось и третье направление – диффузионизм (см.) – преимущественно германо-австрийское.

Так, в течение второй половины XIX – начала XX вв. образовались три направления, по-разному интерпретирующих макроисторию человечества: эволюционизм – как линейное прогрессивное развитие каждого сообщества; цивилизационизм – как изолированный и замкнутый цикл рождения, роста и умирания исторических сообществ и диффузионизм – как эстафета культурных достижений, передаваемых от народа к народу.

Однако жизнь обществ включает в себя не только макроуровень больших исторических циклов, но и микроуровень постоянных социальных изменений. Исследования культуры на микроуровне начались в 1920-е гг. англичанами в рамках парадигмы функционализма (см.), а с середины века приоритет в этом направлении перешел к американцам.

Своеобразное направление изучения культуры избрали французы. Они пришли к заключению, что наиболее репрезентативным выражением культуры является язык и на его основе можно изучать всю культуру как целостный текст. Так в середине ХХ в. родился структурализм (см.). Однако, когда французские структуралисты перешли от слов к социальным реалиям, сформировалась совершенно новая исследовательская парадигма, основанная на идее, что история культуры вообще не подчиняется никаким универсальным законам, а протекает в соответствии со сложившимися обстоятельствами. Эта новая парадигма охватила и философию, и социологию, и искусство, но все-таки основой ее осталось изучение культуры. Новое направление получило название постмодернизм (см.). Он ведет свою историю примерно с 1970-х гг.

Хотя многие специалисты утверждают, что и постмодернизм как методология уже близится к закату, но ни одна из перечисленных методологий до сих пор не умерла и активно используется в науке. Просто по ходу истории рождаются новые течения в рамках каждой из перечисленных парадигм. Так эволюционизм породил неоэволюционизм, в рамках которого работают многие выдающиеся ученые, развитием функционализма стал структурный функционализм, структурализма – постструктурализм. К тому же ничего нового на горизонте пока что не видно.

Позитивизм

ПОЗИТИВИЗМ – это не методология, а научная парадигма, сложившаяся в середине XIX века в Англии и Франции в развитие классической доктрины Просвещения – концепции «торжества разума». На базе позитивизма и сложились все основные методологии. Основа позитивизма – идея абсолютной познаваемости и объяснимости мира, но только научным путем. Позитивизм выступал против философской рефлексии, как «спекулятивной», лишенной должной эмпирической базы, измерительного инструментария, методологии научных обобщений и т. п.

Основателями позитивистского направления были О. Конт, Г. Спенсер, Дж. Милль, И. Тэн и др. Первым следствием торжества позитивистских идей стало учение Ч. Дарвина и эволюционизм (см.) как методология истории и антропологии.

Позитивизм исторически развивался. В каждом поколении у него находились талантливые продолжатели (преимущественно среди социологов и науковедов, но в том числе и среди философов). В ХХ в. сложилось течение постпозитивизма, представленное такими выдающимися теоретиками науки, как К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд и др. К постпозитивизму принято относить такие философские школы, как аналитическая философия, венский кружок. Именно постпозитивизм породил понятие «научной парадигмы»[3]3
  Кун Т. Структура научных революций. Благовещенск, 1998.


[Закрыть] как новой познавательной методологии и научного мировоззрения. Сегодня постпозитивизм является одной из наиболее влиятельных школ познания, особенно в сфере социальных наук.

Эволюционизм

ЭВОЛЮЦИОНИЗМ – направление в истории и антропологии, возникшее в середине XIX в. под влиянием позитивизма (см.) и волны полевых этнографических исследований, начавшихся в Африке, Америке, Океании. Важнейшую роль при этом сыграло доминирование в науке принципа развития, в соответствии с которым изменения в любой сфере объективного мира рассматривались как продукт адаптации к изменению внешних условий. Особую роль в становлении классического эволюционизма сыграли труды Ч. Дарвина, в которых была изложена идея эволюции как универсального механизма прогрессивного развития.

Из области естествознания идея эволюции проникла в науки о человеке и культуре. Основную задачу своих исследований сторонники эволюционизма видели в открытии и обосновании общих закономерностей развития культуры, в сравнении уровней развития культуры разных народов. В классическом эволюционизме была принята концепции эволюции, предложенная Г. Спенсером, как процесса поступательного развития обществ (непрерывного по своей природе) от относительно неопределенной, бессвязной гомогенности к более определенной, согласованной гетерогенности путем последовательной дифференциации и интеграции. Таким образом, механизм развития общества и культуры непрерывен и постоянен, последователен, направлен на повышение уровня самоорганизации (развитием этой идеи стала современная синергетика).

Основными представителями классического социокультурного эволюционизма стали такие исследователи, как Г. Спенсер, Э. Тайлор, Д. Фрэзер, Л. Г. Морган, Ф. Энгельс, А. Бастиан, Т. Вайц, Ш. Летурно. Благодаря их работам культура была систематизирована и упорядочена, чему способствовало фундаментальное положение эволюционизма о прогрессе культуры и общества на основе единых для всего человечества универсальных законов. Основные теоретико-методологические положения эволюционизма сводятся к следующему. Во-первых, признается психическое единство человечества, благодаря которому возможен единый путь развития человеческой культуры. Во-вторых, адаптация к условиям существования рассматривалась как универсальная основа социокультурной динамики и источник всех культурных изменений в обществе. В-третьих, общество и культура существуют в режиме непрерывного прогресса, суть которого не в улучшении, а в продвижении от простого состояния к более сложному; культура всегда развивается от низшего состояния к высшему путем постепенных непрерывных изменений. В-четвертых, в соответствии с универсальными законами развития, различия в культурах народов связаны с тем, что они существуют на различных ступенях эволюции. И, наконец, развитие любого элемента культуры многоступенчато, так как более поздние формы зарождаются на ранних стадиях.

В научных трудах эволюционистов особое внимание уделялось выявлению эволюционных механизмов культуры на макроисторическом уровне; таким образом, они считали возможным объяснить изменения во всей человеческой истории через эволюционную модель. Вместе с тем уделялось внимание и вопросам специфики эволюции и ее механизмов в истории различных сообществ. Объяснением того, что разные общества эволюционируют с различной скоростью, выступали две основные причины. К ним относились либо «врожденные идеи», носителями которых считались как отдельные люди, так и целые расы; либо различия природных условий, необходимость жизнеобеспечения, завоевания и заимствования. Таким образом, классический эволюционизм в анализе социокультурных факторов опирался на описания макроисторических процессов.

Марксистская теория общественно-экономических формаций выросла из идей классического эволюционизма, но была дополнена сентенцией о том, что прогрессивное развитие можно ускорить, «подтолкнув» его с помощью социальной революции. В интерпретации К. Маркса, В. И. Ленина и их последователей, теория органической эволюции трансформировалась в теорию революционного насилия («Мы наш, мы новый мир построим…»).

К концу XIX в. это направление антропологии стало одним из наиболее влиятельных, однако в это же время стали накапливаться эмпирические факты, не поддающиеся интерпретации в рамках эволюционизма. С течением времени их становилось все больше, что привело к поиску новых путей исследований культуры. К тому же коммунистическая идеология, «приватизировавшая» эволюционизм, тоже не способствовала росту его популярности. Эволюционизм перестал быть ведущей научной методологией и постепенно был вытеснен идеями диффузионистов и функционалистов.

Интерес к идеям эволюционизма стал возрождаться в 1940-е гг. в Америке. Так возникло направление культурной антропологии, получившее название «неоэволюционизма». Основными его представителями являлись Л. Уайт, А. Вайда, Р. Карнейро, Р. Нэролл, Р. Раппопорт, М. Салинс, М. Харрис и др. В настоящее время научными основаниями неоэволюционизма являются как идеи классического эволюционизма, так и не противоречащие им идеи функционализма и диффузионизма. В неоэволюционизме было уточнено центральное понятие этого направления – «эволюция», под которой понимается процесс многолинейных изменений, связанных с наличием множества примерно равноценных путей социокультурного развития. В таком понимании эволюционизм перестает быть ограниченной установкой на выявление универсальных законов развития человеческой истории и культуры. Вместо учения об однолинейном развитии культуры представители неоэволюционизма разработали несколько теорий эволюции: теорию общего и частного развития, теорию микро– и макропроцессов, закон культурной доминанты, закон потенциала развития; создали новую модель стадиальности истории и др. В целом, в своих исследованиях они представляют историю человеческого общества и культуры как сумму многолинейно развивающихся открытых систем, причем эта многолинейность является результатом адаптации обществ к различным экологическим условиям и историческим обстоятельствам их существования.

Важной составляющей неоэволюционизма стала концепция модернизации, которая опирается на понятие социального прогресса. Она призвана объяснить то, по каким причинам современные западные общества оказались на более высокой стадии развития, чем все остальные.

В середине ХХ века в большой мере на базе установок эволюционизма сложилась новая научная парадигма – синергетика (И. Пригожин, Г. Хакен, Н. Н. Моисеев и др.), изучающая процессы саморазвития сложных систем, нелинейные пути развития и т. п.

Цивилизационизм

ЦИВИЛИЗАЦИОНИЗМ – направление, объединяющее различные гуманитарные циклические концепции социокультурной динамики, предполагающее изучение культурно-исторического процесса с позиций релятивизма. По утверждению сторонников этого направления, не существует общих, одинаковых для всех культур и народов закономерностей развития; каждая человеческая общность уникальна и в своем развитии проходит цикл от рождения до смерти, подобно любому живому организму. Эта точка зрения стала реакцией на невозможность интерпретировать в рамках классического эволюционизма многочисленные исторические и этнографические данные, которые не подтверждали универсальной обязательности для каждого общества модели прогрессивного развития.

Поэтому в русле цивилизационизма бессмысленно строить модель единого пути исторического развития, выявлять общие для человечества цели. Лишь отказавшись от таких методологических установок, можно, на взгляд представителей цивилизационных концепций, обнаружить живое многообразие историко-культурной жизни. Отказавшись от линейности как основной модели всемирного историко-культурного процесса, приверженцы цивилизационизма пришли к идее культурной динамики, в которой история сообществ предстает как рождение, развитие и угасание уникальных форм культуры, совокупность которых и создает неповторимое многообразие жизни.

Основными представителями данного направления стали Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, П. А. Сорокин. Русский мыслитель второй половины XIX в. Н. Я. Данилевский предложил очень широкое понятие культурно-исторического типа, в котором цивилизация представляет наиболее активный, творческий период развития. Им была разработана типология цивилизаций (первичные, одноосновные, двухосновные и объединительная), которые имеют свою судьбу, предназначение и проходят в своей динамике циклы развития от рождения к гибели.

Развивая идеи Данилевского, немецкий философ О. Шпенглер в начале ХХ в. выдвинул предположение о том, что история представляет собой смену различных, почти не взаимодействующих друг с другом локальных культур, каждая из которых является уникальным организмом, жизнь которого – от зарождения до распада – продолжается около тысячи лет. Каждая культура имеет свою душу – некое первоначало, из которого развертывается все многообразие и богатство конкретных социальных явлений. Шпенглер выделял восемь таких культур, основанных на совершенно различных принципах. Умирая, каждая из культур перерождается в цивилизацию; это переход от творчества к бесплодию, от становления к механическому потреблению созданного и накопленного на раннем этапе. На стадии цивилизации все общества, согласно Шпенглеру, обретают сходные черты.

Идеи О. Шпенглера нашли продолжение и развитие в работах английского историка А. Тойнби, который также рассматривал исторический процесс как совокупность не связанных друг с другом уникальных цивилизаций. Для Тойнби культура не этап в развитии общества, а постоянное ядро цивилизации, всегда присутствующее в ней. Цивилизация возникает как удачный «ответ» на внешние «вызовы», как реакция на неповторимость исторической ситуации. Как человек религиозный, Тойнби полагал, что «вызов» имеет божественную природу. Своеобразие «ответов» выражается в иерархии социальных ценностей, создателем и выразителем которых становится творческое меньшинство, которое и несет ответственность за судьбу цивилизации. А. Тойнби, оставаясь сторонником идеи замкнутых локальных цивилизаций, считал возможным их слияние в будущем на основе религиозной интеграции.

Культурно-исторический релятивизм оказал большое влияние на становление и развитие наук о культуре, вызвал при этом множество критических замечаний в адрес цивилизационизма, которые в целом сводились к упрекам в мифологизации, исторической некомпетентности, опоре на интуицию и т. д. Дальнейшее развитие цивилизационный подход получил в трудах американского ученого русского происхождения П. А. Сорокина, который, являясь одним из их критиков, плодотворно переосмыслил центральные положения данной методологии. В циклической модели П. А. Сорокина исторический процесс представлен как последовательная смена типов культур, которые строятся на основе выделения характерных представлений о природе реальности и методе ее познания. В динамике каждой культуры он выделил три типичные стадии (идеациональная, идеальная, сенсуальная), по прохождении которых цикл начинается вновь.

В 20–30-е гг. ХХ в. идеи цивилизационизма развивались в среде русской эмиграции движением «евразийцев» (Г. В. Вернадский, П. С. Савицкий, Н. С. Трубецкой), их последователем в середине века выступил советский историк и географ Л. Н. Гумилев, также апеллируя к тому, что всякое локальное общество (этнос) в своем развитии проходит «возрастные циклы», а затем погибает или переходит в стадию гомеостаза (т. е. равновесия со средой обитания). Гумилев определял длительность жизни этноса примерно в 1200 лет.

На позициях цивилизационизма сейчас стоит большинство апологетов «русской идеи», исследователей отечественной истории как экзистенциальной парадигмы, не имеющей аналогов во всем мире. В современной зарубежной науке идею самодостаточных цивилизаций поддерживает С. Хантингтон, который использует ее преимущественно в политологических концепциях развития межцивилизационных отношений.

Цивилизационизм, являясь гуманитарной интерпретацией социокультурных циклов, представляет собой попытку построения модели макроисторических процессов, которая базируется на признании уникальности существующего многообразия цивилизаций. Следует учитывать, однако, что до сих пор (за полтора века) апологеты этого направления так и не договорились между собой о единых, универсальных основаниях понятия «цивилизация», что заметно подрывает авторитет этой концепции в науке.