Текст книги "Культурология для культурологов. Учебное пособие для магистрантов, аспирантов и соискателей"

Диффузионизм

ДИФФУЗИОНИЗМ (от лат. diffusio – распространение) – направление в культурной антропологии, возникшее в конце XIX в. в Германии и Австрии на волне методологического кризиса эволюционизма. В рамках данной теории центральным понятием является диффузия культурная (см.), под которой понимается процесс заимствования культурных инноваций от одних сообществ другими и их распространения. т. е. процесс исторического развития рассматривается как эстафета культурных достижений, передаваемая от общества к обществу. В диффузионизме можно выделить несколько научных течений и школ: историко-географическое направление (Э. Норденшельд), культурно-историческое (Ф. Гребнер, В. Шмидт), антропогеографическое (Л. Фробениус); теория культурных ареалов (Э. Сепир, М. Херсковиц); геополитическая школа, получившая название гипердиффузионизма (Г. Эллиот-Смит, У. Риверс).

Основные теоретико-методологические положения диффузионизма сводятся к следующему. Целью науки о культуре полагается изучение процессов культурной диффузии как основного фактора социокультурной динамики. Согласно этой концепции, культура возникла в определенных культурных ареалах, одном или нескольких, откуда путем переноса или заимствования распространилась на другие географические регионы. Большинство диффузионистов считало, что культура может выступать относительно независимым, отдельным от данного конкретного народа и его истории образованием. Таким образом, эволюционистской идее автономного возникновения и развития сходных культур в сходных условиях диффузионисты противопоставили идею единократности возникновения культурных новаций в определенных географических регионах при последующем их распространении из центра зарождения. В рамках данного направления уделялось большое внимание объектам, каналам и механизмам культурной диффузии; была создана типология культурных контактов, среди которых выделялись военные (инвазия, войны) и мирные (миграция, ассимиляция, торговый обмен, миссионерская деятельность, колонизация, добровольные заимствования и т. д.).

Истоки диффузионизма лежат в антропогеографическом учении, нашедшем свое наиболее яркое выражение в трудах Ф. Ратцеля. Он стремился изучать явления культуры в связи с конкретными географическими условиями их возникновения; в своих трудах он дал общую картину расселения народов и распространения культурных артефактов.

Существуют три основных типа диффузионистских теорий: инвазионистская, теория культурного центра и теория культурных кругов. В рамках инвазионистской теории основным фактором культурной диффузии являются конфликтные взаимоотношения, которые приводят к аккультурации, а иногда и ассимиляции побежденных народов; культурная история человечества представала в этих концепциях как история военных конфликтов, в ходе которых происходит взаимопроникновение культурных инноваций. В теориях культурного центра (В. Шмидт, Г. Эллиот-Смит, У. Пери и др.) доминирует положение о том, что в отдельные локальные исторические периоды существовали культуры, служившие доминирующими источниками инноваций для всех остальных культур. Согласно В. Шмидту, вся человеческая цивилизация имеет единый центр происхождения, который он видел в культуре пигмеев, полагая, что низкорослые народы являются самыми архаичными. Гипердиффузионисты (Г. Эллиот-Смит, У. Риверс и др.) уделяли наибольшее внимание цивилизованным народам. Согласно их взглядам, существовал только один мировой центр цивилизации – Древний Египет, откуда созданная там высокая культура распространилась по всему миру. Сходные идеи развивали и ассирологи Ф. Делич и Г. Винклер, считавшие, что почти все цивилизации имеют своим истоком древнюю вавилонскую культуру.

Теория культурных кругов наиболее полно была разработана Ф. Гребнером и Л. Фробениусом. Согласно их концепции, сочетание ряда признаков в определенном географическом районе позволяет выделить отдельные культурные ареалы (круги). Культурный круг является искусственно созданным понятием, он не развивается во времени, а лишь взаимодействует с другими «кругами» в географическом пространстве. При перенесении культуры в иные природно-климатические условия ее развитие будет иным и из взаимодействия культур могут возникнуть новые. Таким образом, элементы одного культурного круга распространяются путем диффузии и накладываются на элементы иного культурного круга; так возникают культурные слои как сменяющие друг друга во времени культурные круги. Л. Фробениус ориентировался на цивилизационистскую концепцию динамики культуры. Он представлял культуры в качестве живых организмов, которые переживают различные стадии развития и, наконец, умирают. При этом каждая культура обладает собственным характером, «культурной душой», которая оставляет свой неизгладимый отпечаток на каждом ее артефакте.

Представляя культуру как внесоциальное и отчасти мистическое учение, Л. Фробениус подразделял культуры на мужские и женские на основании собранного им этнографического материала. Из соединения этих типов образовались все существующие высокие культуры. Такое понимание сущности культуры давало Фробениусу основание утверждать, что он открыл природные закономерности в области изучения народов и культур. В теориях диффузионизма уделялось внимание проблеме легитимации инноваций как процессу приобщения заимствований к культурным традициям того или иного народа (Ф. Гребнер). Было выделено два вида легитимаций: внешняя, которая связана с насильственными действиями колонизирующей стороны, и внутренняя, которая связана с желанием той или иной страны воспринять инновацию. Внутренняя легитимация предполагала наличие у адресанта диффузии определенных элит, которые способны осознать значимость инноваций и внедрить ее в сознание масс.

Во второй половине ХХ в. известный норвежский путешественник Т. Хейердал предпринял попытку подтверждения положений диффузионистов, осуществив путешествие на плоту через Тихий океан, чтобы доказать возможность трансокеанских путешествий ближневосточных народов.

В целом диффузионизм способствовал формированию моделей и теорий межкультурных контактов, выработке их типологии. Повлиял диффузионизм и на развитие методов исследования культур, в арсенал которых были включены метод картографирования культурного пространства (Л. Фробениус) и экспериментальный метод изучения культуры, предполагающий использование собственных полевых наблюдений для теоретических обобщений (У. Риверс).

Функционализм

ФУНКЦИОНАЛИЗМ – направление и методологическая основа социальной антропологии, возникшее в 1920-е гг. под влиянием французской социологической школы (Э. Дюркгейм, М. Мосс, С. Бугле и др.). С позиций функционализма общество рассматривалось как система, состоящая из структурных элементов, взаимосвязанных друг с другом и выполняющих определенные функции по отношению к обществу как единому целому. Все социокультурные феномены, таким образом, могут быть объяснены через функции, выполняемые ими в социокультурной системе. Важнейшим методом функционализма является «разложение» культуры на составные части (составление ее морфологии) и выявление отношений зависимости между ними. Для сторонников функционализма не представляли интереса вопросы, связанные с исторической динамикой культуры, так как их исследования были сосредоточены на выявлении механизмов действия и воспроизводства актуальных и наблюдаемых социокультурных структур (пусть и остающихся первобытными).

Французы, создав теорию функционализма (т. е. культуры как социальной функции общества), не стали проверять ее в полевых исследованиях. Этим занялись англичане – Б. Малиновский, А. Радклифф-Браун, М. Глакмен, Э. Эванс-Причард и др.; а в середине ХХ в. – американцы – Т. Парсонс, Р. Мертон, М. Леви и др. Основные теоретико-методологические положения функционализма сводятся к следующим. Во-первых, признание тезиса о биологическом и психическом единстве человека, восходящего к эволюционизму. Во-вторых, процесс удовлетворения потребностей и интересов человека рассматривался как функциональная основа культуры в целом. В-третьих, было сформулировано положение о функциональности социальных и культурных институтов как средства удовлетворения индивидуально и социально значимых потребностей в рамках следующей познавательной модели: «потребности – функции – социальные (культурные) институты». И, наконец, подробно и всесторонне было разработано представление о культуре как основном регуляторе социально-функционального взаимодействия.

Представители функционализма применяли свои теоретические модели к локальным культурным объектам, институтам, аборигенным обществам Австралии и Океании, Южной и Юго-Восточной Азии, Северной и Центральной Африки. Изучение традиционных обществ было необходимо им для установления так называемых функциональных цепочек (потребность – функция – институт) в целях выявления специфики функционирования магии, религии, экономики и т. д. в локальных формах культуры. Все это давало возможность провести компаративный анализ традиционных (примитивных) и развитых обществ и разработать рекомендации по преодолению культурной дистанции между ними. Для функционализма как для методологии социальной антропологии характерно сочетание строгого эмпирически системного описания и функционалистской теоретической интерпретации.

Основатель функционализма – британский антрополог польского происхождения Б. Малиновский – связывал возникновение и развитие социальных институтов с человеческими потребностями, которые он разделял на основные и вторичные, порожденные уже не природой, а культурной средой. Удовлетворяя их, человек преобразует окружающую его среду и создает мир артефактов культурных (см.). Культура в таком понимании есть некая функциональная система, с помощью которой люди обеспечивают свое существование и решают стоящие перед ними задачи. Средства удовлетворения потребностей представляют собой определенную систему, которая состоит из таких единиц, как культурные институты, под которыми понималась системно организованная совокупность средств и способов удовлетворения человеческих потребностей. Рассматривая, таким образом, культуру как систему устойчивого равновесия, где каждая часть выполняет свою функцию, Б. Малиновский не отрицал происходящих в них изменений, связанных как с процессом эволюции, так и с процессом диффузии. Однако это не мешало ему выступать с резкой критикой и эволюционизма, и диффузионизма. Будучи приверженцем сохранения традиционности культур, Малиновский считал должным со стороны индустриально развитых стран помогать архаичным обществам в адаптации к технологическим новшествам, с которыми они неизбежно сталкиваются в процессе взаимодействия в современном мире.

Идеи Малиновского нашли развитие в рамках структурного функционализма, основателем которого стал А. Радклифф-Браун. Его общетеоретическая концепция опиралась на утверждение, что все виды объективной реальности представляют собой различные уровни естественных систем (атом, молекула, организм, общество людей). Опираясь на социологическую теорию Э. Дюркгейма, он определял общество как особую функциональную систему, не сводимую к ее элементам. Составными частями социальной системы он называл социальную структуру, общую совокупность социальных обычаев, специфических образов, мыслей и чувств, связанных с социальными обычаями. В своих ранних работах Радклифф-Браун широко использовал термин «культура», но затем, уточнив предмет социальной антропологии как науки, он заменил его понятием «социальная структура» (в своем роде очень показательное замещение). Это привело к тому, что основными аспектами исследований этого ученого стали политическая организация различных обществ, особенности систем родства, функциональный анализ структур первобытных форм верований. Радклифф-Браун связывал существование этих феноменов с потребностью социальной системы в интеграции и видел функцию социальных явлений в создании и воспроизводстве определенного типа социальной солидарности.

Функциональный подход был широко использован в антропологических исследований такими учеными, как Э. Эванс-Причард, У. Уорнер, М. Глакмен и др. Однако как методология социальной антропологии функционализм также был подвергнут основательной критике, поскольку ориентировался в основном на стабильность в развитии любых систем и их универсальную функциональность.

Дальнейшее развитие структурно-функциональный подход нашел в 1950-е гг. в рамках американской социологии в трудах Т. Парсонса, Р. Мертона, М. Леви и др. Названные авторы доминируют ныне в социальной антропологии и определяют ее лицо. В настоящее время сторонники функционального подхода предпочитают оценивать функционализм не как теорию, а как общенаучный метод исследования.

Структурализм

СТРУКТУРАЛИЗМ – общее название ряда направлений в социогуманитарном знании ХХ века, связанных с выявлением структуры, т. е. совокупности отношений между элементами целого, сохраняющих свою устойчивость при различного рода преобразованиях и изменениях. В культурной и социальной антропологии такой анализ применяется к изучению широкого круга культурных явлений: языка и литературы, искусства и массовой культуры, истории идей и т. д.

В узком смысле под структурализмом понимают направление в науке, которое началось с попыток этнографического изучения культуры как системы, структурированной аналогично языку (К. Леви-Строс), и формированием семиотики как научного направления, изучающего человеческое поведение и сознание, культуру и искусство и пр. как системы вербальных и невербальных тестов (Р. Барт, Ю. Кристева, У. Эко, Ю. М. Лотман, ранний М. Фуко и др.).

В своем развитии структурализм прошел несколько этапов:

1) становление метода – прежде всего структурной лингвистики, 2) распространение метода и его философское осмысление, 3) «размывание» метода, включение его в социально-политический и культурно-исторический контекст, 4) переход к постструктурализму. Зарождение структурного анализа приходится на первую половину ХХ века. В этот период в психологии (гештальтпсихологии), литературоведении (формальная школа в русском литературоведении) и языкознании (европейские структуралистские школы) происходит выработка метода структурного анализа. Наиболее отчетливо он проявился в структурной лингвистике, для которой характерен протест против психологизма, интроспекционизма, фактографизма, а также стремления определить структуру языка в отвлечении от процесса его развития. Таким образом, структурализм формировался как определенная антитеза субъективистски ориентированной философии (экзистенциализму и, отчасти, феноменологии). Позитивная программа структуралистов была направлена на реабилитацию возможностей объективно научного познания культуры в целом и языка.

Второй период (1950–1960-е гг.) связан с распространением методов структурной лингвистики на другие области культуры. Основатель структурной антропологии К. Леви-Строс при анализе социального устройства культурной и ментальной жизни первобытных племен использует «бинарные оппозиции» (природа – культура, растительное – животное, сырое – жареное и т. д.), а также некоторые приемы теории информации. Главным для Леви-Строса является то, что правила браков, терминология родства, тотемизм и иные культурные установления представляют собой особого рода языки культуры, что в каждой из этих сфер можно увидеть обмен сообщениями, информацией (бинарные дробления содержаний, их перестановки и взаимозамещения и пр.). Пафосом этих исследований было утверждение «сверхрационализма» (идеи гармонии чувственного и рационального начал), универсального для человека любой культуры, однако утраченного современным человеком.

Р. Барт распространил подход Леви-Строса на предметы и установления современного европейского общества. В каждом продукте культуры он усматривал универсальную «социологику», диктующую определенную стереотипную реакцию на окружение, обосновывая возможность построения лингвистическими средствами метаязыка, способного описать всю современную ситуацию в культуре. Сходная позиция обнаруживается у Ж. Лакана, который, развивая фрейдовскую теорию бессознательного, стремился найти аналогию между структурами бессознательного и структурами языка. М. Фуко, анализируя условия возможности существования типов знания («археологии знания»), последовательно рассматривает специфические формы функционирования «языков» науки в трех последовательно сменяющих друг друга познавательных моделях – Возрождение, классическая рациональность, современность.

Именно в рамках французского структурализма некоторые приемы анализа языка были использованы для объективного постижения менталъностей (см.) (неосознаваемых структур отношений) в различных областях социокультурной действительности. Именно в этот период складываются основные теоретико-методологические положения структурализма – представления: о культуре как совокупности знаковых систем и культурных текстов; о культурном творчестве как о символотворчестве; о наличии универсальных инвариантных психических структур, скрытых от сознания, но определяющих механизм реакции человека на весь комплекс воздействий внешней среды (как природной, так и культурной); о культурной динамике как следствии постоянной версификации (изложении в словах, на языке) человеком представлений об окружающем мире и изменения в результате этого принципов комбинаторики внутри подсознательных структур его психики; о возможности выявления и научного познания этих структур путем сравнительного структурного анализа знаковых систем и культурных текстов.

Исходя из этих положений представители структурализма в разработке проблем культуры сосредоточились на анализе различных комплексов культурных текстов. Принимая в качестве максимальной задачи выявление стоящего за знаковым и смысловым многообразием текстов структурного единства, порожденного универсальными для человека правилами образования символических объектов, структуралисты стремились выделить из всего корпуса культурных текстов и знаковых систем те, в которых можно было увидеть определенные сходные черты, предполагающие наличие внутренней структуры. Затем в текстах выделялись минимальные элементы, связанные устойчивыми отношениями, и проводился их сравнительный анализ. В результате выявленные комбинаторные механизмы проверялись на более широком круге знаковых систем и культурных текстов для того, чтобы в итоге образовать структурный комплекс правил, инвариантных для любого текста культуры, а следовательно, максимально приближенный к искомым глубинным психическим структурам.

Следует заметить, что лишь один К. Леви-Строс называл себя структуралистом, и это не случайно. Структурализм не был школой, группой единомышленников, осознанно следующих выработанной программе. Однако всех исследователей, работавших в этой парадигме, объединяла проблемная общность, достигшая своего апогея во второй половине 1960-х гг. В то же время увлечение абстрактным «моделированием структур из текста» привело эту методологию к дегуманизации, выходу за рамки познания всего субъективно человеческого. Это совпало по времени с усилением антисциентистских идей в философии, кризисом леворадикальных умонастроений во Франции. Характерный признак третьего этапа структурализма – размыкание структуры в контекст; при этом знание лишается ореола объективности, трактуется как средоточие социальных и политических сил, как воплощение стратегии власти, принуждений и побуждений, как та сфера, применительно к которой правомерно ставить вопрос только о формах, типах и специфике этих стратегий; т. е. вырабатывается линия, реализовавшаяся в постмодернизме (см.).

Все это привело к постепенному кризису структурализма и превращению его в 1970–1980-е гг. в постструктурализм, в фокусе внимания которого оказалась прежде всего не структура, а контекст, анализ культурных текстов с точки зрения конкретной уникальной ситуации их создания и использования. К постструктурализму пришли и сами представители структурализма – Р. Барт и основанный им кружок «телькелистов», Ж. Деррида. В исследовательском предмете Дерриды («грамматология» и «деконструкция» – как универсальные приемы освоения текста) можно проследить мысли, смыкающиеся с отдельными положениями философской герменевтики. Особое место в структурализме занимают проза и эссеистика У. Эко, который в литературной практике реализовал принципы конструкции и деконструкции текста, предложенные Р. Бартом и Ж. Дерридой. Кризис структурализма продемонстрировал опасность экстраполяции конкретно-научного метода (в данном случае лингвистического) на всю антропологическую проблематику. Однако, несомненно огромное влияние, оказанное структурализмом на развитие проблемного поля, связанного с семантическими и семиотическими аспектами культуры. Именно структурализм способствовал выделению культурной семантики в самостоятельную область наук о культуре, оказал значительное влияние на современные культурно-антропологические исследования.