Текст книги "Культурология для культурологов. Учебное пособие для магистрантов, аспирантов и соискателей"

Собственно, это и есть основная задача специалистов-культурологов, которых следует готовить не только для охраны художественных ценностей, но и для изучения проблем культурной компетентности людей разных национальностей и социального положения, живущих в одной стране, по единым законам и – желательно – в единой культурно-ценностной системе. Совершенно очевидно, что понимаемая через такие социальные функции культурология наиболее естественным образом тяготеет именно к системе образования. В каком-то смысле культурологию даже можно рассматривать как науку, дополняющую педагогику: педагогика разрабатывает методы трансляции учащимся фундаментальных знаний и актуальных образцов культурной компетентности, а культурология призвана формировать наиболее общее содержание той культурной компетентности, которая транслируется средствами педагогики. К сожалению, до подобной образовательной идиллии еще далеко; но культурология в целом развивается и в этом направлении. А это вселяет надежду, что профессиональная рефлексия по поводу феномена культурной компетентности и социальной адекватности современной личности рано или поздно будет востребована обществом.

Часть 2. Тезаурус основных понятий культурологии

Культура

КУЛЬТУРА (лат. cultura) – первоначально – возделанная почва, позднее – воспитание, образование, нравственное и интеллектуальное развитие (т. е. социальное возделывание) человека. В греческом языке близкое по значению понятие обозначалась словом «пайдейя», в китайском – «вэнь». В западноевропейском Средневековье и Возрождении слово «культура» встречается крайне редко, означая просто грамотность. Активное использование категории «культура» в Европе началось с эпохи Просвещения. В России это слово стали употреблять в основном в последней трети XIX в. сначала в исторической науке и публицистике, позднее – в философии и других сферах.

В начале XX в. в работах О. Шпенглера родилась традиция противопоставлять цивилизацию (достигнутый уровень научно-технического прогресса и материального обеспечения образа жизни) и духовную культуру (по существу, сферы религии и искусства, а также уровень гуманитарной эрудированности человека). Впрочем, такое противоставление утвердилось преимущественно в философии и гуманитарных науках (кроме культурологии), в социальных науках оно не прижилось.

В современной научной трактовке культура – совокупность искусственных порядков и объектов, созданных людьми в дополнение к природным, хотя это определение отражает преимущественно социально-антропологический подход к культуре. Оно противоречит данным этологии – науки о социальном поведении людей и животных, которая по мере накопления эмпирического материала все больше приходит к выводу, что социальное поведение высших млекопитающих – это уже культура в ее эмбриональном проявлении. Гуманитарная культурология склоняется к аксиологическому определению: культура – это как набор ценностей (наиболее ценных достижений) человеческого Бытия. Наиболее научно обоснованным нам представляется определение, принятое в этнологии: культура – это социальный опыт коллективного существования людей, накапливаемый и передающийся из поколения поколению. Характерно, что это определение вписывается даже в постмодернистский подход к культуре как к тексту, принципиально противостоящий любым классическим определениям. Культура – это совокупность текстов (вербальных и невербальных), фиксирующих исторический социальный опыт и т. п. Суммируя все эти подходы, мы позволяем себе заявить:

Культура это:

– совокупность порядков («социальных конвенций»), организующих коллективы людей в процессах их жизнедеятельности;

– мир нормативов, форм деятельности и образов сознания, аккумулированных и отобранных социальным опытом как приемлемых с точки зрения консолидации и воспроизводства общества как социальной целостности и воплощенных в «социальных конвенциях», регулирующих жизнь общества;

– совокупность принципов, регулирующих сознание и поведение личности, мотивирующих ее уже не столько биологическими, сколько социальными интересами и потребностями, общепринятыми нормами и правилами их удовлетворения, воплощенными в системах социальных целей, идеалов, ценностей, правил, обычаев, стандартов, методов социализации и инкультурации, и опредмеченных в специфических чертах технологий и продуктов человеческой деятельности, в нормах социального взаимодействия;

– «возделанная среда» обитания людей, построенная посредством специфических человеческих способов (технологий) деятельности и насыщенная продуктами (результатами) этой деятельности;

– мир познания – накопления знаний, интеллектуальных и образных рефлексий бытия, способов и результатов расширения и упорядочивания представлений о мире с целью его практического преобразования, расширения объемов производства, распределения и потребления социальных благ;

– мир символических обозначений явлений и понятий – языков и образов, созданный людьми с целью фиксации и трансляции социально значимой информации, знаний, представлений, опыта, идей и т. п.;

– мир «культурных текстов», фиксирующих все формы социального опыта в различных знаковых системах;

– мир коммуникаций, обмена информацией в различных формах;

– мир творчества – открытия новых технологий материального и духовного производства и т. д.

Обобщая, можно сказать, что культура – это система упорядоченности в мире вещей, организованных территорий, процессов и продуктов человеческой деятельности, организационных форм человеческой общности, межличностных и коллективных взаимоотношений, коммуникаций, человеческого сознания и поведения, созданная и поддерживаемая самими людьми. Обязательным признаком является то, что культура – это порядок в представлениях и деятельности людей, противостоящий Хаосу, неупорядоченности, что в каких-то пределах имеет место в природе.

Вместе с тем необходимо различать понятия «культура» и «общество», «культура» и «человек». Культура – это то, что регулирует совместное существование людей, сознание и поведение отдельного человека и превращает толпу в общество, индивида в личность. Культура – это принятая в каждом обществе система взаимоотношений между людьми по поводу их коллективной жизнедеятельности, это то, что пролегает между людьми и связывает их в устойчивую общность.

Нужно помнить так же и о том, что культуры – как самостоятельной субстанции – в принципе нет. Это только слово, условно обозначающее совокупность форм человеческой жизнедеятельности и продуктов этой жизнедеятельности (материальных, интеллектуальных, образных и пр.). Можно обозначать эту совокупность и по-другому, но люди «договорились» называть ее словом «культура». Точно так же нет и истории. Это тоже условное обозначение динамики человеческой жизнедеятельности в макровременном измерении (в микровременном измерении история называется социальной практикой). Поэтому, рассуждая о культуре и истории, нужно не забывать того, что на самом деле имеется в виду.

Итак, то, что мы называем «культурой», является продуктом совместной жизнедеятельности людей, системой согласованных процедур и способов их коллективного существования и взаимодействия, обозначений и оценок, социальной консолидации во имя достижения общих целей, упорядоченных правил и социально приемлемых технологий удовлетворения групповых и индивидуальных интересов и потребностей (как материальных, так и познавательных, символических, оценочных). Но она не механическая сумма всех актов жизнедеятельности. Ее ядро – это свод «правил игры» коллективного существования, выработанная людьми система нормативных технологий и оценочных критериев по осуществлению тех или иных социально значимых интеллектуальных и практических действий (при различной степени жесткости их регуляции).

В отличие от биологических свойств человека, культура не наследуется генетически, а усваивается только методом обучения. С точки зрения этой концепции, снимается вопрос о существовании единой универсальной культуры, объединяющей всех людей на Земле хотя бы минимумом единых черт. Если бы такое явление существовало, то единственным средством его трансляции была бы генетическая наследственность, которая передавала бы нам социальный опыт от далеких предков с генами, аналогично биологическим свойствам человеческого организма.

Спор на эту тему ведется уже полтора столетия. По мнению ряда психологов и философов, какие-то неявные формы генетической трансляции социального опыта у людей имеются, а, следовательно, могут иметь место и некоторые универсальные (рудиментарные) черты культуры по типу видовых инстинктов у животных. Биологи, социологи, этнографы и историки не находят сколь-либо убедительных аргументов в пользу этой концепции и настаивают на том, что людей как единый вид, несомненно, объединяет масса единых антропологических и психологических черт и потребностей; но способы их удовлетворения (т. е. культура) не наследуются генетически, а приобретаются только методом обучения и усвоения социального опыта сообщества.

Отсюда – сколько в истории существовало сообществ, столько обнаруживается самодостаточных локальных культур (конфигураций), являющихся продуктом уникальной исторической судьбы и уникального социального опыта того или иного народа, что не исключает определенного внешнего сходства некоторых из них. Вместе с тем в истории наблюдаются перемежающиеся процессы увеличения энтропии (в виде снижения уровня культурного многообразия человечества) и ее понижения (т. е. увеличения этого разнообразия). Сам факт этого многообразия свидетельствует об огромном ресурсе различных способов выживания, свойственных человеческой популяции и реализованных в социальном опыте различных локальных культур.

В культуре ведется постоянная селекция и отбор форм, оказавшихся как наиболее эффективными с точки зрения их утилитарных функций, так и наиболее приемлемыми по своей социальной цене и последствиям, способствующим повышению уровня взаимопонимания и консолидированности членов сообщества. Они обретают статус общепринятых норм по осуществлению соответствующих функций, включаются в систему ценностей, отражающих специфический социальный опыт данного сообщества, приобретают характер установлений, регулирующих практическую деятельность, и транслируются следующим поколениям в качестве культурных традиций. Культуре (т. е. формам жизнедеятельности) свойственна способность к саморазвитию, т. е. усложнению общих структурно-функциональных и организационных параметров всей системы, углублению специализированности ее отдельных элементов и уровня их взаимодействия, повышению универсальности и интенсивности функционирования как системы в целом, так и ее отдельных наиболее важных подсистем, что ведет к повышению сложности социальной организации и форм жизнедеятельности сообщества. Но это свидетельствует и об еще одном императиве культуры: нет целей, для достижения которых годились бы любые средства. Социальная приемлемость средств определяет и достойность целей.

Разумеется, перечисленные свойства культурных систем заложены в них потенциально и реализуются далеко не всегда, а лишь при благоприятном сочетании определенных условий. Поэтому прогресс (эволюция, развитие) в исторической динамике культуры возможны, но отнюдь не обязательны. История свидетельствует, что большинство существовавших на Земле народов, достигнув определенного уровня развития, вступает в состояние гомеостаза со своим природным и социальным окружением, при котором процессы культурной изменчивости продолжаются на микроуровне, но не ведут к общему усложнению системы в целом. И лишь в сравнительно редких случаях некоторые сообщества совершают последовательную прогрессивную эволюцию от архаической до постиндустриальной стадии развития в своих основных социокультурных характеристиках.

Несмотря на существенную роль традиций, сохраняющих культуру в ее неизменной специфичности, культура по природе своей весьма динамична. В ее динамике можно выделить несколько основных типов сложения и изменения культурных феноменов. Во-первых, культурогенез – порождение новых культурных форм и интеграция их в социальную практику, а также формирование новых культурных систем и конфигураций, протекающие постоянно на протяжении всей истории человечества и отражающие прежде всего адаптивную пластичность культуры и синергетику ее саморазвития. Во-вторых, наследование традиций – процессы непрерывной межпоколенной трансляции (а иногда и отмирания, утраты социальной актуальности) уже существующих и интегрированных в социальную практику форм, что определяет преемственность исторического социального опыта людей и позволяет осуществлять воспроизводство их сообществ как устойчивых социальных целостностей. В-третьих, трансформация культурных форм – процессы их модернизации, прогрессивного развития или деградации вплоть до исчезновения из практики. В-четвертых, реинтерпретация культурных форм – изменения смысловых и символических характеристик форм и связей между ними, происходящие в течение истории их существования. В-пятых, культурная диффузия – процессы пространственно-временного распространения культурных образцов, их заимствования и внедрения в новые, еще не практиковавшие это формы культуры, ведущие к обмену элементами социального опыта, взаимодействию и взаимопониманию между разными сообществами. И наконец, в-шестых, системная трансформация культуры – процессы исторической изменчивости (эволюции, деволюции, волновой изменчивости, распада, слияния и пр.) самих культурных систем за время их существования, а также ряд иных видов динамики культуры.

Еще одно важнейшее свойство культуры: именно она является наиболее универсальным основанием для самоидентификации общества и его членов, осознания коллективом и его членами своей индивидуальности, маркирования себя, различения «своих» и «чужих» и т. п. Понятие «многообразие народов» означает одновременно и многообразие их самобытных культур.

Процесс исторического происхождения культуры был одним из аспектов становления человека как существа социального. В ходе антропогенеза, по всей видимости, происходила и постепенная эволюция механизмов адаптации гоминидов к природному окружению от изменения их морфологических видовых характеристик к изменению стереотипов сознания и поведения, разработки и применения искусственных средств деятельности (орудий), совершенствования социальной организации популяций, развития приемов регулирования совместных действий, механизмов обмена информацией и иных форм активности, уже социокультурных по своему характеру. Жизненные интересы эволюционных предков человека, судя по всему, мало чем отличались от животных, но реализовались уже совсем иными, гораздо более эффективными, а главное – более пластичными и универсальными средствами. Темпы развития подобных поведенческо-деятельностных средств обеспечения существования еще более ускорились, когда к адаптируемым условиям природного окружения добавились и исторические обстоятельства контактов и соперничества с другими человеческими коллективами. Начиная с эпохи становления первых городских цивилизаций, фактор взаимодействия сообществ со своим социальным окружением превратился в наиболее значимый стимул социокультурного развития.

Таким образом, культура характеризуется как присущий всякому устойчивому сообществу людей системный комплекс специфических и нормированных способов и форм социальной интеграции, организации и регуляции самого сообщества; средств познания, коммуникации, оценки и самоидентификации, интеллектуальных рефлексий и интерпретаций, а также образных мироотражений, реализуемых в специфических «культурных текстах» и иных произведениях; механизмов трансляции социального опыта посредством социализации и инкультурации личности, а также мотивации ее к проявлениям собственной социальной активности и т. п. Комплекс, обладающий способностью к социальному и историческому самовоспроизводству, адаптивной изменчивости и прогрессивному саморазвитию по пути структурно-функционального усложнения. Эмпирически этот комплекс опредмечен в создаваемой людьми искусственной среде их обитания, составленной из произведенных ими материальных объектов, символических продуктов (знаний, идей, языков, текстов, художественных образов и пр.), технологий осуществления всякой целенаправленной и социально нормированной деятельности (от высокоспециализированной до принятой в обыденной жизни) и ценностных ориентаций, как совокупности «социальных конвенций», выраженных в вербальных и невербальных «текстах», аккумулирующих социальный опыт сообществ, накапливаемый и систематизируемый в ходе их истории.

Таким образом, если человек – это высшая (из известных нам) форма жизни во Вселенной, то культура – это совокупность форм осуществления жизнедеятельности, разработанных и практикуемых именно человеком (что в последние десятилетия подвергается сомнению со стороны биологии).

В заключение следует отметить, что возведение культуры к культу (поклонению, почитанию), порой встречающееся в литературе, сообществом специалистов признается ненаучным. Скорее наоборот – культ, как проявление традиционного сознания и поклонения «великому предку», Демиургу, родился в недрах культуры.

Природа и культура

ПРИРОДА И КУЛЬТУРА – с позиций современного научного понимания феномена культуры – антонимы, противоположные, но и взаимодополнительные составляющие мира человеческого бытия. Биосоциальный дуализм сущности самого человека не мог не привести и к такого же рода дуальности организации среды обитания людей (пространственной, временной, интеллектуальной, символической и пр.), совмещения в ней естественной природной компоненты, обеспечивающей витальный аспект человеческого существования (солнечное излучение, атмосфера, вода, продукты питания, минеральные ресурсы, механизмы размножения и самой смерти отдельного организма) и мира искусственных порядков (в виде материальных объектов, символов, идей, социальных структур, языков коммуницирования и пр.), созданных самими людьми и обеспечивающих коллективный (социальный) характер их жизнедеятельности.

Этот мир искусственных порядков как результат целенаправленной человеческой деятельности и принято обозначать как культуру, противопоставляя его природе. С подобных позиций культура нередко определяется как совокупность элементов природы, переработанных людьми в своих интересах (понимая при этом в числе элементов природы и самого человека, в частности его способность к сознанию). Иначе говоря, природа – это все, что еще не культура, а культура – это все, что уже не природа. Так казалось до недавнего времени. Но развитие современных технических средств дистанционного наблюдения за животными и записи их символического поведения в естественной среде обитания заметно поколебали позиции тех, кто считал культуру основным отличием человека от животного.

Следует отметить, что у ряда виднейших специалистов такого рода категорическое противопоставление природы и культуры уже давно не встречает поддержки (К. Лоренц, И. А. Халоуэлл, И. Эйбл-Эйбесфельдт, Э. А. Орлова, автор этих строк и др.). С их точки зрения, нет жестких границ между социальным поведением животных (как явлением природы) и социальным поведением людей (как явлением культуры), а основное различение проявлений животного мира и человеческой культуры заключается в уровне сложности используемых способов и средств адаптации, консолидации, саморегуляции, трансляции опыта следующим поколениям (обучения) и пр. Можно предположить, что концепция противопоставления человека и его культуры природе, имела чисто религиозное происхождение и сейчас постепенно опровергается наукой.

При этом отмечается, что разрыв в уровнях сложности технологий жизнедеятельности между обезьянами-приматами и homo sapiens верхнего палеолита (кроманьонцами) во много раз меньше, чем между верхнепалеолитическими и даже ближайшими к ним неолитическими культурами (не говоря уже о более поздних городских цивилизациях). При таком подходе противопоставление природы и культуры в значительной мере утрачивает смысл, и культура начинает рассматриваться как особый этап общей эволюции природы, на котором адаптация к среде посредством изменения видовой морфологии (у растений) и сочетания процессов видовой мутации со сменой стереотипов поведения (у животных) полностью вытесняется адаптацией посредством изменения и усложнения технологий и форм жизнедеятельности (у людей) включая и формирование искусственной среды обитания.

Оппоненты этой позиции (преимущественно психологи и философы традиционного направления) апеллируют к принципиальному отличию возможностей человеческой психики от психики животных – способности к абстрактному мышлению, выделению себя из природы, рефлексии собственного «Я», порождающих различия в средствах коммуницирования, обучения, накопления опыта, адаптации и т. п. Соглашаясь со всем этим, нельзя не обратить внимание на то, что все эти отличительные качества появились у человека не «вдруг» (скажем, со сложением вида homo sapiens), а развивались очень постепенно на протяжении всей первобытной и архаической стадии истории, т. е. являются «благоприобретенными» как часть социального опыта (а не видовой характеристикой).

Хотя дискуссия о возможности или невозможности генетического наследования социального опыта еще далека от окончательных выводов, большинство специалистов согласно с недоказанностью факта генетического наследования культуры и наиболее вероятным путем обретения ее только методом обучения и подражания (что фигурирует в современной науке уже почти как аксиома). По всей видимости, именно здесь, в вопросе о механизмах накопления, обобщения, рефлексии и трансляции опыта жизнедеятельности, а также выделения в этом опыте личностного «Я», и пролегает основная грань между природой и культурой.

Следует отметить и еще один важный аспект соотнесенности природы и культуры – культуру природопользования (экологическая культура) людей (включая культуру физического воспроизводства и реабилитации самого человека как биологического существа). По мере развития технических средств и роста эффективности технологий переработки материалов природы в человеческих нуждах все острее ставится вопрос о нарушении баланса воспроизводства природных экосистем, разрушении жизнеобеспечивающих возможностей ландшафтов, вмешательстве в естественный отбор, поддерживающий «биологическое качество» человеческих популяций. Хотя эта проблема встала «в полный рост» только во второй половине ХХ в., на самом деле разрушительное вмешательство человека в природную среду имело место и в далеком прошлом (верхнепалеолитический продовольственный кризис в связи с массовым истреблением мамонтов; деградация ландшафтов, вызванная масштабным скотоводством, – гибель лесов в Греции, как результат приусадебного скотоводства, опесчанивание Сахары и ряда районов Евразийской степи как результат кочевого скотоводства номадов; изменение ландшафтов Европы и Китая в связи с массовой вырубкой и выжиганием лесов и распашкой освободившихся участков под земледельческие нужды; массовая урбанизация как таковая и т. п.). Таким образом, проблема культуры природопользования, обобщения исторического опыта в этой сфере и выработки принципов неразрушающей эксплуатации ландшафтов – по существу один из «вечных» вопросов бытия человека на Земле и норм его социокультурного функционирования – пока что не нашел сколь-либо комплексного позитивного решения.

Еще одна из сторон этой проблемы – мера допустимости искусственного вмешательства в биологическую природу самого человека, лишения его жизни или каких-либо частных природных свойств, да и вообще вся «оборотная сторона» медицины, препятствующей природной «выбраковке» нежизнеспособных особей (аборты, эвтаназия, стерилизация, трансплантация органов или замена их искусственными, протезирование, искусственное продление жизни биологически нежизнеспособным особям, генная инженерия, клонирование, «культ» психической неадекватности и пр.). Все это вопросы не только социальные, но и прямо связанные с соотнесенностью природы и культуры в самом человеке.