Текст книги "Тэтчер. Великие личности в истории"

Но молодая исследовательница не собиралась посвящать всю оставшуюся жизнь усовершенствованию клея, сколь бы благородной ни была такая цель. За время работы в Консервативной ассоциации в Оксфорде она завела достаточно знакомств, чтобы на нее обратили внимание в аппарате этой партии. В 1948 году она уже участвовала в национальной конференции Консервативной партии в уэльском городе Лландидно. Она также достигла заметного положения в низовой консервативной организации The Vermin Club, объединявшей около сотни тысяч участников. Этот клуб был создан в ответ на заявление тогдашнего министра здравоохранения Эньюрина Бивана о том, что консерваторы «хуже, чем животные-вредители».

Впрочем, свободное время Маргарет не было посвящено исключительно политике. В 1949 году она познакомилась с Вилли Калленом, фермером родом из Шотландии. После нескольких свиданий Маргарет решила, что, пожалуй, быть женой зажиточного фермера больше подойдет ее сестре. Она написала ей: «Мы вчера ходили в кино с моим другом-фермером, и я настроила его на то, чтобы познакомить его с тобой. Я показала ему фотку, где мы с тобой вдвоем – и он сказал, что почти не может нас различить, так что, думаю, мы сможем легко заменить меня тобой. Ты когда можешь приехать на выходные?»

Несмотря на надежды на легкость замены, Вилли был больше заинтересован именно в будущей госпоже премьер-министре. Среди его многочисленных подарков была, например, дорогая сумочка с инициалами Маргарет (можно сказать, предшественница тех сумочек, которые стали притчей во языцех на пике ее политической карьеры). Но в конце концов Мюриэль удалось с помощью младшей сестры склонить к себе сердце Вилли и в апреле 1950 года они поженились. Маргарет была подружкой невесты на их свадьбе.

В этом же году должны были состояться всеобщие выборы, и Консервативная партия искала новых кандидатов, которые могли бы противостоять казавшейся непобедимой, и вообще, модной и прогрессивной Лейбористской партии. И в январе 1949 года двадцатичетырехлетняя Маргарет Робертс была признана достойной стать кандидатом от Консервативной партии на предстоящих выборах. А в следующем месяце произошло событие, во многом повлиявшее на всю ее дальнейшую жизнь. На приеме, устроенном в Дартфорде для сторонников Консервативной партии, она встретилась с Денисом Тэтчером, который после подвез ее до вокзала на поезд в Колчестер. Денис был на десять лет старше Маргарет, во время войны служил штабным офицером, достиг звания майора и был награжден орденом Британской империи, хотя непосредственно в боях не участвовал. Он был один раз женат, но развелся. Маргарет он показался «не слишком красив, очень немногословен, но симпатичен», а еще он был хозяином фирмы по производству красок, чистящих веществ и химических консервантов. Тэтчер был строен и хорошо сложен, с неплохим чувством юмора, умел со вкусом одеваться. Оказалось, что у них много общего в литературных вкусах и во взглядах на жизнь и политику – хотя он, в отличие от Маргарет, не имел политических амбиций, ему вполне хватало процветающего бизнеса. В письме сестре Маргарет отметила, что у «майора Тэтчера» «полно денег». Это оказалось весьма кстати в дальнейшем.

Надо сказать, что практически одновременно Маргарет познакомилась с еще одним потенциальным женихом, доктором Робертом Хендерсоном. Он был хорошо известен в своей профессии и почти вдвое старше ее (ему было сорок семь). В 1934 году, работая в больнице шотландского города Абердина, доктор Хендерсон создал аппарат искусственного легкого[9]9
  Несмотря на то что с помощью своего изобретения Роберт Хендерсон смог спасти жизнь десятилетнего пациента, больного полиомиелитом, больница вынесла Хендерсону выговор за то, что он в рабочее время с использованием ресурсов больницы работал над собственным изобретением.


[Закрыть]. Несомненно, это должно было нравиться Маргарет. К тому же доктор был хорош собой, несмотря на возраст. Судя по письмам Маргарет к старшей сестре, она была весьма увлечена доктором Хендерсоном – о нем она отзывалась гораздо теплее, чем о Денисе. Тем не менее именно Денис Тэтчер оказался счастливым соперником.

Маргарет Робертс, несмотря на то что фотографии тех лет показывают нам весьма симпатичную молодую женщину, страдала от неуверенности относительно собственной внешности. Позже она вспоминала: «Я никогда не считала, что хорошо выгляжу. Я думала, что у меня лишний вес». В письмах сестре она спрашивала советов, как ей уменьшить бюст. Но оборотной стороной этой неуверенности было тщательное внимание к стилю и покрою одежды (она даже рисовала фасоны своих платьев и пальто для сестры). Собственный стиль должен был помочь в том числе на предстоящих выборах (фото в лаборатории в белом халате среди химической аппаратуры, снятое для предвыборной агитации, не слишком подчеркивало ее элегантность).

Лейбористское правительство после триумфальной победы на выборах 1945 года развернуло амбициозную программу, которая фактически нацелилась воплотить знакомый старшим читателям лозунг – «построение социализма в одной, отдельно взятой стране». Была проведена кампания национализации экономики: в 1946 году был национализирован Банк Англии (центральный банк страны), на следующий год горная промышленность, производство и распределение электроэнергии и газа, железные дороги. После выборов 1950 года была также национализирована черная металлургия. В итоге государство стало владельцем двадцати процентов экономики. И это еще не было полным выполнением пункта программы Лейбористской партии об «общественной собственности на средства производства и распределения», но значительным шагом на этом пути – как оказалось, последним шагом, в том числе во многом благодаря Маргарет Тэтчер.

Экономическое развитие Британии было стремительным. Валовой внутренний продукт за прошедшее пятилетие вырос на треть. Темпы экономического роста были самыми высокими за более чем сто лет, предшествующих нашему времени. Инфляция была низкой не в последнюю очередь благодаря тому, что профсоюзы придерживались политики добровольного ограничения требований роста заработной платы. Но экономическое развитие было направлено главным образом на стимулирование экспорта (который вырос втрое с 1945 года) и инвестирование в производство. Рядовые граждане не ощущали серьезного улучшения благосостояния, тем более что карточная система не только не была отменена после войны, но даже расширилась. В свою очередь, это было сбалансировано важнейшим достижением – фактической ликвидацией безработицы и полной занятостью. На фоне высокого процента безработицы в межвоенный период это было выдающимся достижением и исполнением предвыборных обещаний лейбористов бороться против пяти зол: нужды, болезней, невежества, убогого жилья и праздности.

И в борьбе против всех этих зол был очевидный прогресс. Началась программа строительства современного жилья для рабочих и ликвидации трущоб. Была осуществлена реформа школьного образования (о которой речь еще пойдет), продолжено создание системы социальной защищенности. Начался процесс деколонизации и демонтажа Британской империи: в 1947 году стали независимыми Индия и Пакистан, в следующем году – Бирма (сейчас Мьянма), Цейлон (Шри-Ланка), Иордания, закончилось британское управление Палестиной. Но главным маяком достижений правительства Клемента Эттли было создание Национальной системы здравоохранения. Была сформирована – под руководством того самого Эньюрина Бивана, столь нелестно отозвавшегося о консерваторах, – система равного и бесплатного доступа к медицинским услугам для всех граждан, оплачивающаяся из собираемых государством налогов. Для середины прошлого века это была выдающаяся система, ставшая, по мнению многих, «наиболее близкой к тому, что можно назвать гражданской религией».

Именно против этого списка достижений лейбористского правительства и предстояло выступать молодой и неопытной Маргарет Робертс. К тому же, Консервативная партия поставила ее (по традиции, как практически любого другого новичка) на избирательный округ, в котором победа лейбористов была очевидна: в промышленный рабочий Дартфорд. Он, как и тогдашнее место работы Маргарет, находится восточнее Лондона, но только юго-, а не северо-восточнее широкого устья Темзы. Сейчас здесь давно выстроен и автомобильный тоннель, и высокий мост, соединяющий берега самой крупной реки Британии. Тогда же Маргарет, чтобы добраться из Эссекса в Кент, в котором находится Дартфорд, приходилось сначала ехать в Лондон, добираться с одного вокзала на другой, а затем снова ехать на восток. Хотя Маргарет не жила в избирательном округе Дартфорда, руководство тамошней Консервативной ассоциации было настолько впечатлено молодой энергичной исследовательницей, что предложило ей на предстоящих выборах бороться за право представлять Дартфорд в парламенте. И Маргарет приняла решение сменить работу, чтобы быть ближе к своему избирательному округу.

Она перешла в фирму J. Lyons & Co. в Лондоне. Иногда можно услышать, что она занималась технологией наполнителей пирожных, а также (с издевкой) что она придумала новое мягкое мороженое – «добавила воздуха, снизила качество и подняла прибыли». Но сама Маргарет признавалась, что, в отличие от предыдущего места работы, новое ей больше нравилось, работа была более теоретической, связанной с процессом сапонификации (по странному стечению обстоятельств, несколько десятилетий назад над той же проблемой работала и мать автора этой книги).

31 января 1950 года Маргарет была принята консерваторами Дартфорда в качестве будущего кандидата на выборы.

Выборы в британский парламент проходят по мажоритарной системе. Побеждает кандидат, за которого проголосует относительное большинство принявших участие в выборах. Система очень проста, не требует второго тура, и в 1950 году, когда за две крупнейшие партии, лейбористов и консерваторов, было в сумме подано более 95 % голосов при 84 % зарегистрированных избирателей, она достаточно точно отражала (с некоторыми нюансами, о которых чуть позже) настроения в обществе. Успех победившего кандидата измеряется отрывом в количестве голосов от кандидата, занявшего второе место. В 1945 году на выборах в округе Дартфорд отрыв лейбористов от консерваторов составлял 19 714 голосов. Несмотря на безнадежность задачи, Маргарет Робертс вела активную и энергичную избирательную кампанию, выступая на собраниях, встречаясь с избирателями. Ее заметили в прессе – молодая симпатичная женщина, работающая в передовой промышленной отрасли, должна была привлечь внимание, и ее портрет появился на страницах Illustrated London News. Даже западногерманская пресса написала о самом молодом кандидате в депутаты от консерваторов: «очаровательная молодая дама». Когда после выборов 23 февраля 1950 года были подсчитаны голоса, то оказалось, что отрыв лейбористов сократился до 13 638 голосов: за Маргарет Робертс проголосовало 24 500 избирателей. И пусть в целом в стране лейбористы победили, но их большинство в палате общин сократилось со 144 до всего 6 депутатских мест. Британцы устали от реформ, карточек и режима экономии.

Через полтора года Маргарет получила второй шанс бороться за место в парламенте. Международная и экономическая ситуация резко ухудшились с началом коммунистической агрессии в Корее. Необходимость ей противостоять вызвала рост расходов на вооружение, которые взлетели с 8 % государственного бюджета до 14 %. Нужно было урезать другие статьи государственных расходов, но многие левые лейбористы считали святотатством урезание бюджета Национальной службы здоровья, которую они рассматривали не просто как систему здравоохранения, но как своего рода ледокол светлого будущего, в котором «от каждого по способностям, каждому по потребностям». При столь незначительном перевесе числа депутатов в парламенте правительство постоянно рисковало проиграть голосования за свои постановления. Более того, члены правительства производили впечатление истощенных политикой людей, у которых не осталось новых идей (а некоторые министры, например бывший в войну послом в Москве канцлер Стаффорд Криппс, умерли). Теоретически, Клементу Эттли не было необходимости объявлять всеобщие парламентские выборы (до 2010 года премьер-министр имел возможность объявлять выборы по собственному желанию, лишь бы они не отстояли от предыдущих больше, чем на пять лет), но было очевидно, что его партии необходимо подтвердить мандат от избирателей – или уступить место сопернице.

На выборах, состоявшихся 25 октября 1951 года, Маргарет Робертс снова боролась против того же действующего депутата от лейбористов, Нормана Доддса, и смогла сократить разрыв в голосах еще более чем на тысячу, до 12 334. В выступлениях перед избирателями она использовала короткие, хлесткие лозунги, хорошо звучащие по-английски: «Vote Right to keep what’s Left»[10]10
  Голосуй за правых (или правильно), чтобы сохранить то, что осталось («остаться» и «левый» звучат по-английски одинаково).


[Закрыть], «Stop the Rot, Sack the Lot»[11]11
  Останови гниль, уволь их всех.


[Закрыть]. Успех был, повторимся, несколько ограничен. Надо сказать, что этот избирательный округ отправлял в Вестминстер[12]12
  Так часто называют британский парламент. Название происходит от района Лондона, в котором он находится, а также от названия средневекового Вестминстерского дворца, часть которого включена в построенное в середине позапрошлого века здание парламента.


[Закрыть] еще несколько раз подряд только депутатов лейбористов – вплоть до 1970 года. В целом по стране за лейбористов проголосовало четырнадцать миллионов избирателей, чуть больше, чем за консерваторов, но партия нового, уже 77-летнего премьер-министра Черчилля выиграла в бóльшем количестве избирательных округов и получила в парламенте большинство в семнадцать мандатов. Консерваторам было суждено управлять страной в течение следующих тринадцати лет.

Денис всемерно помогал Маргарет в избирательной кампании и, наверное, неожиданно для себя сделал ей предложение руки и сердца. 13 декабря 1951 года, в холодный и туманный день, Маргарет и Денис заключили брачный союз в Уэслианской часовне на восточной границе Лондонского Сити. Вместе со штатным священником часовни, в которой когда-то проповедовал основатель методизма и рядом с которой он жил и был похоронен, брак молодоженов освятил священник из Грантема, родины невесты. Медовый месяц молодые супруги провели на острове Мадейра в Атлантическом океане. Это было первое из очень многих заграничных путешествий Маргарет – теперь уже, и до конца жизни, Тэтчер.

Брак принес ей не только финансовую стабильность (денежные проблемы навсегда ушли в прошлое) и дом в богатом районе Челси в центре Лондона, но и новый статус среди британской политической элиты. Как супруга серьезного бизнесмена из околостоличного региона (так называемых Домашних графств, Home Counties), она стала частью этого круга, оставив позади статус провинциалки.

Хотя Тэтчер и оставила работу, домохозяйкой быть она не собиралась, даже несмотря на то, что именно такими были стандартные ожидания. В своей статье, вышедшей в феврале 1952 года, она заявила: женщины не должны считать, что обязаны быть привязанными к дому. Они, если того хотят, должны иметь возможность делать карьеру, развивать свои таланты и способности, иначе они просто увянут и пропадут. Если хотят, они могут идти в политику, где вполне способны достичь постов канцлера или главы Форин офиса (то есть министра иностранных дел). В то время даже такие цели казались, наверное, весьма оптимистичными. Сама же Маргарет, вспомнив свой давний интерес к юриспруденции, начала учебу в Юридической школе Судебного двора (Inns of Court School of Law, ныне Юридическая школа Сити, часть Лондонского Городского университета). Разумеется, Денис оплачивал учебу, которая скрашивала Маргарет дни во время его частых командировок по делам фирмы. В декабре следующего года Маргарет сдала выпускные экзамены и начала практиковать, специализируясь в налоговом праве.

Заявление на финальный экзамен в юридической школе Маргарет подавала из больничной палаты, где набиралась сил после того, как в августе 1953 года на свет после кесарева сечения появились, не дождавшись положенного срока, два новых члена семьи, близнецы Кэрол и Марк. Маргарет и Денис обожали малышей, но Денис был по-прежнему постоянно в разъездах, а Маргарет не хотела, чтобы забота о детях отвлекла ее от юридической карьеры и политики. Деньги Дениса весьма пригодились, они обеспечили наилучший уход за детьми. В дальнейшем при первой возможности оба ребенка были отправлены в школы-интернаты. Кэрол позже написала в своих воспоминаниях, что ее родители были очень хорошими людьми, но не слишком хорошими родителями.

Искать новый избирательный округ для очередного сражения с Лейбористской партией (которую Денис не любил так же, как и она сама) Маргарет начала в июне 1952 года, через месяц после изгнания лейбористами ее отца из городского совета Грантема. На этот раз политика стала не «только бизнесом», но и личным делом. В 1954 году ее рассматривали на место кандидата в Орпингтоне (сейчас это юго-восток Большого Лондона), но в итоге не утвердили, и Маргарет Тэтчер написала в Консервативный Центральный офис (штаб-квартиру партии), что не думает о парламентской карьере на много лет вперед.

Всеобщие выборы 26 мая 1955 года прошли без активного участия Тэтчер. Сменивший Черчилля на посту премьер-министра Энтони Иден решил, что ему необходимо получить собственный мандат от страны, и легко получил его. Британцы стали ощущать первые плоды послевоенного периода процветания, а Лейбористскую партию раздирали противоречия между левым крылом во главе с Биваном и более умеренными политиками. В новом парламенте консерваторы увеличили свой перевес до 54 мандатов.

В феврале 1956 года, когда Марк и Кэрол вышли из младенческого возраста, Маргарет внезапно вернулась к мыслям о политической карьере и снова попросила штаб-квартиру Консервативной партии включить ее в список кандидатов. Руководство партии не возражало, но в этот раз Маргарет пришлось преодолевать противодействие со стороны местных консервативных ассоциаций, привычно считавших, что женщине с двумя маленькими детьми не место в коридорах парламента. Но в марте 1958 года ее все же приняли кандидатом в стабильно консервативном округе Финчли (сейчас это север Большого Лондона), умеренно зажиточном, мелкобуржуазном и со значительной долей евреев. Решение было принято не единогласно, понадобилось время, чтобы проигравшая фракция смирилась с новым будущим представителем в парламенте. Но выборы надо было еще выиграть.

Соученицы по Оксфорду даже через много лет не простили Маргарет того, насколько удачно ей удалось устроить личную жизнь. При всей прогрессивности и феминизме именно это вызывало наибольшее раздражение. Уже упомянутая Бетти Спайс, дразнившая Маргарет из-за ее молодых людей, говорила: «Мы не гордимся Маргарет. Нам неприятно, что она стала премьер-министром, и что вышла замуж за Дениса и заполучила кучу денег, и что потом у нее были близнецы сразу одним махом». Другая уже знакомая нам бывшая студентка, Полин Коуан (рассказывавшая о первом бойфренде Маргарет), позже ставшая преподавателем в Сомервилл-колледже, вспоминала, что когда Тэтчер стала премьером, все преподавательницы оделись в траур. На пятидесятилетие матрикуляции, в 1993 году, проводившемся в новом Зале Тэтчер, одна из отмечавших набросила плащ на бюст самой выдающейся выпускницы колледжа, чтобы тот не омрачал праздника. В январе 1985 года Конгрегация Оксфордского университета (общее собрание преподавателей) 738 голосами против 319 отклонила награждение Маргарет Тэтчер степенью почетного доктора философии, хотя предыдущие шесть послевоенных премьер-министров, получивших образование в Оксфорде, были такой чести удостоены. На поверхности это казалось протестом против сокращения финансирования высшего образования, но на самом деле протестом против того, что консерваторы продолжали управлять страной. Отказ в степени положил конец традиции, и три следующих премьера-оксфордца уже не могли рассчитывать на буковки Dr (h. c.) после своей фамилии в справочниках «Кто есть кто».

Это было оскорбление, а оскорблений Тэтчер не прощала. Ответ был точно рассчитан. Свой обширный архив она завещала «Другому месту», Кембриджскому университету, осчастливившему страну лишь четырнадцатью премьер-министрами.

Но все это в будущем. Пока что Маргарет только предстояло сделать первый шаг на пути к креслу премьер-министра.

3. Депутат парламента

Выборы 1955 года, в которых Маргарет не боролась за депутатский мандат, принесли преемнику Черчилля Идену достаточно легкую победу. Но на посту премьера он продержался всего лишь восемнадцать месяцев. Национализация Египтом Суэцкого канала в 1956 году вынудила премьера, публично выступившего против новой политики «умиротворения агрессоров», осуществить в союзе с Францией и Израилем вооруженное вторжение в Египет. Вторжение завершилось бесславным фиаско после того, как Америка пригрозила экономическими санкциями. Униженный, Иден был вынужден уйти в отставку – формально под предлогом слабого здоровья. Всему миру стало очевидно то, что до сих пор не замечали на фоне роли Британии в победе над Гитлером. Страна утратила статус мировой державы. Впрочем, окончательную точку в этом процессе поставил Карибский кризис – ядерное противостояние в октябре 1962 года между США и СССР из-за советских ракет, размещенных на Кубе. Британские ядерные бомбардировщики были готовы в течение десяти минут после получения команды подняться в воздух, но решения принимались не в Лондоне, а в Вашингтоне и Москве. Британия не играла ни малейшей роли в этом кризисе, поставившем планету на грань ядерного армагеддона.

Новый премьер-министр, Гарольд Макмиллан (последний из британских премьеров, сражавшихся на фронтах Первой мировой войны), смог вытащить Соединенное Королевство и Консервативную партию из той бездны позора, в которую их ввергла внешнеполитическая авантюра Идена. На дипломатическом фронте Макмиллану удалось восстановить испорченные союзнические отношения с Америкой, хотя для этого пришлось стать первым британским премьером, приехавшим в Вашингтон как проситель. Процесс демонтажа Британской колониальной империи набирал обороты, и в качестве компенсации элита страны все чаще поглядывала в сторону только что сформировавшегося зародыша будущего Европейского надгосударства, пока что носившего скромное название Общий рынок.

На внутреннем фронте Консервативная партия шла на всеобщие выборы 1959 года под лозунгом «Вы настолько хорошо никогда раньше не жили». Это была чистая правда. Консервативная партия сохранила в неприкосновенности социальное государство, построенное правительством Эттли. Предприниматели должны были относиться к своим работникам по-отечески заботливо, а в ответ рабочие профсоюзы должны были вести себя прилично и не зарываться в своих требованиях повышения заработной платы. Делом же государственного аппарата было обеспечить процветание с помощью недавно научно обоснованных экономических рычагов регулирования. Лейбористская программа национализации тоже осталась практически нетронутой, консервативное правительство приватизировало только черную металлургию и автомобильные перевозки. Уровень жизни населения постоянно возрастал, шагая в ногу с ростом ВВП. Последний несколько замедлился по сравнению с первыми послевоенными годами, но все равно был существенно выше, чем в 1930-е, да и при практически полном отсутствии безработицы. Продолжалась программа расчистки рабочих трущоб, и люди – часто со слезами счастья на глазах – въезжали в новые аккуратные дома. При этом по-прежнему каждый третий британец жил в доме с «удобствами на улице», миллионы согревались у камина с горящим углем, а принимали ванну раз в неделю, причем ванной служила оцинкованная лохань.

И все же все большее количество семей могло себе позволить автомобиль, телевизор, стиральную машину, холодильник. Эти новые устройства высвободили массу свободного времени у женщин и подростков, в предшествующем поколении обязанных помогать матерям по дому. Не будет большим преувеличением сказать, что стиральная машина, газовая плита и пылесос больше сделали для освобождения женщин, чем любые феминистские трактаты. После победы Макмиллана на выборах 1959 года одна из карикатур изображала его во главе стола, за которым также восседали все вышеперечисленные товары, и премьер обращался к ним со словами: «Ну что ж, джентльмены, по-моему, мы хорошо выступили».

Однако уже тогда начало приходить понимание: «прогнило что-то в Датском королевстве». Континентальные соседи Британии показывали существенно более высокие темпы экономического роста и постепенно обгоняли Британию в гонке к процветанию. Экономику лихорадили серьезные долговременные проблемы: традиционно низкая производительность труда, плохо работающие рыночные стимулы, зарегулированность. В популярной и сегодня комедии «Я в порядке, Джек!», вышедшей на экраны как раз накануне выборов 1959 года, все эти грехи были обнажены. Аудитория мгновенно узнавала и некомпетентных менеджеров предприятий, и продажных лидеров профсоюза, и коррумпированных предпринимателей, сговаривающихся с профсоюзами ради собственных корыстных интересов.

Но пока что большинство британцев соглашались с Макмилланом, что они действительно живут лучше, чем когда бы то ни было. Лейбористы провели энергичную кампанию 1959 года. Эти выборы, можно сказать, были первыми современными выборами, так как впервые важную роль играло телевидение и рекламные агентства, к которым политические партии обратились за помощью. Но партия по-прежнему сохраняла внутренний раскол между левым и правым крылом. Политика запугивания избирателя угрозой сворачивания социального государства не сработала: было очевидно, что тори (прозвище консерваторов еще с конца XVII века) столь же верны его сохранению и укреплению, как и лейбористы. Консерваторы слегка потеряли голоса на выборах, но лейбористы утратили их еще больше – в пользу Либеральной партии, начавшей возвращение от порога забвения. Если на двух предыдущих выборах либералы набирали около 2,5 % голосов, то теперь за них проголосовало почти 6 %. Слухи о смерти третьей силы в британской политике оказались, перефразируя Марка Твена, сильно преувеличены.

В общем, когда 8 октября 1959 года в десять вечера закрылись избирательные участки, организованные по обычаю в церквях и школах, и были подсчитаны голоса извлеченных из избирательных урн бюллетеней, оказалось, что тори выиграли третьи всеобщие выборы подряд, и к тому же существенно увеличив собственное большинство в парламенте – до сотни. Третье поражение и четвертые выборы, на которых партия продолжила терять голоса, усилили кризис в Лейбористской партии, который был вызван трениями между апостолами истинного социализма во главе с Биваном и теми, кто считал, что необходимо идти в ногу со временем.

Свою лепту в победу консерваторов внесла и Маргарет Тэтчер. Ей удалось увеличить перевес, полученный в 1955 году, с 12 825 до 16 260. Такое серьезное большинство практически гарантировало ей безопасный тыл, чтобы запустить одну из самых выдающихся политических карьер современности.

На следующий день после того, как стали известны результаты, газета The Daily Telegraph отметила: в новом парламенте будет только двадцать пять женщин-депутатов, на три меньше, чем в предыдущем, но пришли две «новые девочки», в том числе госпожа Маргарет Тэтчер, барристер[13]13
  В Соединенном Королевстве и странах Содружества это категория адвокатов высокого ранга, в отличие от солиситоров.


[Закрыть], избранная от округа Финчли. В том же номере в другой статье под названием «Практичные женщины в Доме»[14]14
  По-английски the House (Дом) – это также the House of Commons (палата общин парламента).


[Закрыть], посвященной исключительно женщинам-парламентариям, писали: «Г-жа Маргарет Тэтчер, новый консервативный депутат от Финчли, уже привлекла к себе значительное внимание – не только своей симпатичной внешностью блондинки, но и тем, как она умеет одновременно жонглировать столькими занятиями. Дипломированный химик, барристер, мать двоих близнецов – все это ей удалось втиснуть в ее 33 года, и к тому же еще и выставлять свою кандидатуру на двух прошлых выборах.

В уходе за семейным домом в Кенте ей помогает няня и разнообразные “приходящие помощники”, и она планирует заниматься приготовлением завтрака и покупками, прежде чем оправляться в Вестминстер».

В начале карьеры средства массовой информации интересовались ею в основном исключительно как женщиной, каким-то образом затесавшейся в парламент. Хотя женщины получили право избирать и быть избранными в парламент еще в 1918 году, а первая женщина-депутат, Ненси Астор, стала представлять тори на обитых зеленой кожей скамьях палаты общин еще в 1919 году. Среди женщин, оставивших след в парламенте до того, как туда пришла Маргарет Тэтчер, можно вспомнить Эллен Уилкинсон, избранную от лейбористов в 1924 году, организовывавшую марши протеста безработных в 1930-х и занявшую пост министра образования в правительстве Эттли; Флоренс Хорсбру, представлявшую тори с 1931 года от Данди, откуда перед Первой мировой избирался в парламент Черчилль, и тоже ставшую министром образования, но уже в его послевоенном правительстве; или пришедшую в парламент на выборах 1945 года от лейбористов, прогнавших Черчилля из кресла премьер-министра, Барбару Касл, огонь рыжих волос которой оттенял пламя ее революционных речей, и с которой Маргарет Тэтчер еще предстояло неоднократно схлестнуться в парламенте и в средствах массовой информации.

Маргарет Тэтчер только предстояло завоевать репутацию. Пока что в записке о ней в Би-Би-Си, составленной, когда она была только кандидатом, говорилось: «Госпожа Тэтчер 30 лет, хотя выглядит намного моложе, очень симпатична и одевается весьма привлекательно. Очень женственна. Как и следовало ожидать от адвоката, она ясна, лаконична, хорошо излагает мысли. Ее главное очарование в том, что она не похожа на деловую женщину».

Позже, когда Тэтчер выступила в 1962 году в радиопередаче «Женский час», конфиденциальная записка в Корпорации сообщала: «Отлично. Госпожа Тэтчер говорит кратко и хорошо, но она полностью в курсе, как скрыть словами уязвимые места. Превосходный женский голос. Первоклассная манера вещания». По иронии судьбы, вскоре после того как Тэтчер стала премьер-министром, она приложила много усилий, чтобы снизить тембр голоса, поскольку советники решили, что она звучит слишком пронзительно.

Еще через десять лет, когда Маргарет стала министром образования, в ходе интервью ей задавали вопросы о том, какой макияж она предпочитает. Тогда она призналась, что у нее «очень сухая кожа, почти как наждачная бумага – все из-за центрального отопления» (под центральным отоплением в Британии понимают газовую колонку, греющую воду для кранов и батарей отдельного дома или квартиры, а вовсе не то, что читатель привык понимать под этим термином). Ее спрашивали, носит ли она джинсы (ответ был, что она вообще редко носит брючные костюмы, по мнению Маргарет, они годятся лишь для очень стройных дам – комплексы по поводу лишнего веса, как видим, никуда не делись). А в интервью, данном в 1971 году, где ее похвалили за стиль шляпок («воплощение Леди Тори; внимательная, обаятельная, ухоженная, хорошо воспитанная и со стильными шляпками»), она сказала: «Я не думаю, что при моей жизни женщина займет пост премьер-министра. Я всегда остаюсь реалистом. Я согласна, женщины преимущественно занимаются вопросами образования и социального обеспечения, возможно, потому, что они во многом для нас являются важнейшими, но это ведь не предел наших способностей».