Текст книги "Заратуштра"

Если люди назвали Дьявола обезьяной Бога, то они даже не представляли себе всех последствий никем не оспариваемого в Подземельной этого утверждения! В посмертии люди… – да вот они, айво, копошатся здесь, свалившись с «неба», и что о них говорить?!

Но никто на земле даже не задавался вопросом: «А каков путь посмертия претов?» – вот же наивные! Или же люди полагали, что преты бессмертны? Если обезьянничать, то делать это надо до конца: духи усопших отправлялись здесь в мир иной, на землю, в Ад претов, для принятия мучений Добром.

Но какое могло быть царство Добра там, где уже вовсю расхозяйничался Яалдабаоф, придурок Саклас и их Главнейший, что пространство между Добром и Злом – лезвие бритвы! – принял за вотчину Вселенских масштабов, но потом, осознав в потёмках души своей ошибку близорукости своей, забился в судорогах отчаяния перед неминуемым наказанием Господина за содеянное, со стыда отправив людям, выпрашивающим имя его, не своё истинное имя, но только невнятный тетраграмматон YHWH[37].

Поэтому никто, практически никто из почивших жителей долин огненной реки аР, никогда надолго не задерживался, очень быстро возвращаясь из земного «чистилища» обратно в воплощениях новых жителей Подземельной, умножая Число Зла.

Это была гениальная идея Императора Подземельной: как ещё можно было увеличить Число, если претам были не ведомы ни любовь, ни бурный эрос? Конечно! Только за счёт наведения ещё больших несчастий на земных обитальцев, возделывая земную почву для Рая, но не для Ада претов, а заодно и попутно решая проблему пропитания. Но и ещё: не было спроса – стало чахнуть в Подземельной и предложение, предложения Смерти к её населенцам!

Войско Демона с чудовищной скоростью росло Числом, уже давно освоив и подчинив себе всё жизненное пространство, отведённое им горе-ремесленником; к тому же у претов наступал чудовищный энергетический голод, так как река аР уже была неспособна отчерпать у айво необходимый им объём энергии.

Вариантов оставаться вне кардинальных изменений не было, был только один выход – Война.

Князь дилетантов, или Искушение сатаны

– Вот, Заратуштра! Ты имел возможность увидеть почти всё, но не делай поспешных выводов! – так завёл речь Демон. – Поначалу вспомни, что именно ты видел: согласись! ведь не физические оболочки людские! Заставь себя вспомнить, хотя бы попытайся: сосуды духов людских остались там, в земли ли, в пепле ли, но наверху! Здесь – только их эфирные тела, да и то – лишь на первых пристанях у переправы через аР; потом пред тобою шёл черёд демонстрации астральных тел – оболочек людских; но в инкубатор шельтов я не допустил твой взор, так как они – мой самый дорогой товар, мой «Золотой запас», который я, как и вы, храню в самых недоступных хранилищах. Судя же по твоему воинственному виду и пылающему взору, ты сообразовывал виденное только со своим опытом физического тела и виденное казалось тебе мучениями, а я представлялся тебе Вселенским Мучителем. Не так ли?

Но, Заратуштра! Твой личный опыт физических страданий тут непригоден, он тут ни с чем не сообразуем вообще! Что ты можешь знать о боли эфирных, астральных тел и, тем более, шельтов? Ты разве знаешь, в чём состоит их счастье? Откуда у тебя уверенность, что виденное тобою действительно столь тяжело и ужасно? Тяжело и тяжко для кого? Но почему не счастливо?

Уже которое столетие я никак не могу понять: что же вы там, на земле, всех умных уже совсем извели? Если я Мучитель – в представлении ваших смотрящих, – то зачем мне вообще нужно как-либо мучить моих самых способных земных учеников – ваших убийц, грабителей, насильников, – моих самых преданных поставщиков пищи для Подземельной?

Не нашёлся ни один, кто бы спросил самого себя: «Почему все слова о добром и вечном находят отзвук только в душах праведников, но от душ злодеев эти слова отскакивают как горох от стенки? Почему так?» Нет, мой дорогой гость, эти создания – мои плоды, именно поэтому их уши не допускают к своему сознанию тех самых добрых и правильных слов ваших добропорядочных и добродетельных; и здесь они не катают монады, и над ними не тешатся велгры; здесь – заслуженный Рай для них, в котором я переделываю их оболочки под стандарт претов, хоть, быть может, и не столь изящной эта процедура тебе показалась.

Ты не представляешь, как я признателен вашим «умникам»-судьям, что сохраняют им жизнь на земле! Ведь я тогда получаю призовые, внеплановые поставки гавваха, как от них самих исходящие – самого лучшего качества! – так и от родственников убиенных ими; так как что может быть более лучшего вкуса в излиянии скорби, как не параллельное истечение неудовлетворённой мести и поруганной справедливости! Те, кого вы на земле называете аморальными, злодеями и тиранами, уже никогда не возвращаются к вам на землю людьми, но только посмертными астральными оболочками претов, материализуясь в подобиях ваших тел. Но вы слепы, и не видите моих квартирьеров.

Что же касается ваших добродетельных, то пусть они не у вас – словами, а здесь – делом докажут свою порядочность! Но я что-то мало таких честных душою видел, иначе кто бы катал монады и продавал бы своё Я в обмен на процветание в моей Империи? Иначе – откуда бы так росло её Число? Иначе – откуда так мало душ людских возвращалось бы на землю для умножения своего опыта Добра там? – задай себе эти вопросы, Заратуштра! И мы вместе посмеёмся над баснями ваших попов, старательных учеников внучат Неопознанного Совестью!

И после этого ты ещё способен сомневаться в преимуществе моей силы?!

У тебя будет потом время подумать над сказанным мною. Но будут и ещё вопросы!

Покамест же встань, пожалуйста, мне по левую руку, и ты услышишь важный разговор с моими оджи; их у меня двенадцать – ты догадался, кто это? Правильно! Это те, которых Второй поначалу называл своими учениками, но, осознав, что не понимают они Его, вовремя одумался. Чуть ранее они были теми двенадцатью, что продолжали дело Исадвастара, а позже… Я не хочу расстраивать тебя, Заратуштра, но в миг, когда на землю твою придёт устойчивое тепло, когда в городах твоих поселятся голуби и когда умрёт последний ученик Мастера, народится тогда на земле твоей Солнце моё Чёрное, которое вскорости покраснеет от крови убитых им соперников и изнасилованных им сотен женщин, а «сыновья его», мои верные Двенадцать ангелов повторят свою поступь разрушений душ и памяти предков уже на земле твоей Родины, Заратуштра[38].

Впрочем, будут и другие похождения моей гвардии, но тебе они вряд ли интересны сейчас.

В тот день-ночь Демон собрал ангелов и Тринадцатого. И так он говорил с горы:

– Оджи! Недавно на земле было сказано, что жизнь – это грех и страдания, а счастье ожидать стоит только в посмертии. Но разве они забыли, что звёзды смотрят в душу с чёрного неба? Впрочем, – тоскливо продолжал Демон, – то уже известно: ведь счастья нет на земле и быть не может по определению. Кому как не вам, верно служившим идеям Исадвастара, знать об этом. Я всегда говорил, что нельзя поручать серьёзные дела богам второго эшелона и, тем более, этой троице никак нельзя было поручать дело воспитания человека: Эль с кровавым помощником Небро-Яалдабаофом и дураком-Сакласом есть только боги бессмысленной материальной реальности, закрывающие за ней Высшую Мудрость верховной сути – Господина Первопричин, Невидимого Духа. Они способны были только на одно и сотворили в конце концов из людей изоляционную прослойку между нашим миром долин аР и миром Невидимого Духа, в точности следуя логическим представлениям этого фазана-философа о добродетели, как середине между крайностями, тем самым отгородившись от людских страданий и сопереживаний этим страданиям. Пока боги Первопричин занимались другими своими проектами во Вселенной, эта троица вообще отпрыгнула в сторону от борьбы с причинами людских страданий, которые порождаются здесь, в моей Подземельной империи. Эти горе-ваятели просто перестали за людьми видеть меня, слышать меня, влиять на меня, отдав дело Борьбы со мною этим жалким айво, тем, которых видите вы здесь в изобилии. Лишь к стоящему сейчас по левую руку от меня, да ещё к двоим из людей, смогла проникнуть догадка о предательстве демиургов.

И вот я открываю перед вами последнюю Истину – Четыре не-Благородных истины, – закон, исполнение которого приведёт нас к полной победе в Войне и исполнению Плана Вторжения.

И быть может, кто-то из вас – моих верных слуг, – или из тех «падающих», что приняли моё искушение, сможет теперь поймать удачу: стать сверхпретом, стать выше Меня! Я всем даю такой шанс!

Вот моя Нагорная проповедь, вот эти Истины:

«В чём увяз прет, чем он счастлив и от чего он жаждет освобождения, именно это при первоначальном размышлении нужно рассматривать как Истину счастья, и это счастье должно быть познано! Затем проанализировано с установлением причин всего этого и возникновение должно быть полностью утрачено! И это вторая Истина!

В чём состоит его устранение – это третья истина, и эта Истина прекращения должна быть достигнута!

Каков путь к такому прекращению – это последняя истина, Истина пути; и этот путь непременно должен быть реализован!»

И теперь каждый прет начнёт наконец понимать смысл символа над «иконой» Подземельной – смысл знака коловрата-осолонь.

Через мгновение Демон, уже обращаясь больше к Заратуштре, тихо произнёс:

– И ещё непонятно, какие Четыре истины истинны – мои или Татхаагаты; время покажет, кто быстрее из последователей достигнет Нирваны и будет править всеми богами Вселенной, да и мною тоже.

Парившие-под хлопали от восторга перепонками, их красные стебельчатые глаза отражали услышанное всплесками яркости, их вытянутые узкотрубкообразные рты единым тембром и силой выбрасывали односложные хрипы – надо было думать, что так они выражали своё одобрение.

И так обратился Заратуштра к Демону:

– Я ожидал увидеть твой лик как скопище всех виденных мною ужасов, как безусловный символ духовного уродства, свирепства, жестокости, коварст…

Но Демон прервал Золотого Сириуса – это был медленно нарастающий хохот-гул на частотах, на которых работают все жизненно важные человеческие органы и от чего они на секунду потеряли свой собственный мерно-мирный ритм, изнутри сотрясая тело Спитамы воплями явного желания покинуть свое естественное пристанище. Ещё секунда… но гул также внезапно прервался.

– Как ты считаешь, Заратуштра, Господин богов Первопричин красив? – спросил Демон вкрадчивым голосом, в котором явно слышался металл смерти.

– Безусловно! Иначе как бы оказались красивы его творения? Ведь все они создавались Им по Его подобию!

– А может ли Безусловная Красота задумать своё потомство не в подобии себе?

– Нет. Иначе как в неподобную оболочку можно вдохнуть подобный дух?

– Так почему же ты решил, что я – прямое творение Господина – должен вызывать отвращение своим видом у всех, кому дано меня видеть, – у тех, кто также создан по Его подобию? Не кажется ли тебе, Заратуштра, что Бал неправдоподобных занёс в тебя вирус глупофилии?

Впрочем, прости за резкость, и, видя твою честность и открытость, я готов выслушать и твой очередной вопрос, но сначала я отпущу к делам моих ангелов.

Чёртову дюжину всегда обвораживали проповеди Демона и лик его. И вот однажды задумали они оставить память радости своего созерцания на холсте. Не раз и не два приводили они с собою художников, но никто так и не смог образ Демона перенести памятью видения в местопребывание их обычного пространства-времени. И вот лишь через тысячу лет исканий мастер будет найден. Он жил на земле, был потомком детей реки Ра и таки согласился на сделку, в которой на одну чашу весов он был вынужден положить свой рассудок и бесславную кончину в мучениях и безвестности, а на другой лежало благоволение Демона позировать ему. Так жрецы Подземельной получили образ своего «бога», оставив на земле потомкам того Художника лишь негатив и не позволив ему закончить свою последнюю мистическую поэму о Принцессе Острова Дымящейся Грёзы.

Теперь, явно с охотой оджи начали сжиматься в точки и ускальзывать со шлейфом искр куда-то ввысь, торопясь произнести очередную молитву Подземельной перед единственной «иконой» их «бога», устроив уже который по счёту всеполисный шабаш претов с истеричными захлёбываниями каждого от восхвалений ожидаемой победы Императора над Золотым Сириусом. Но окончательно утонуть в этих всхлёбах им было не суждено.

Человеческая трёхкратность Демона к немалому удивлению Заратуштры стала быстро исчезать, достигнув соизмеримости с телом Спитамы. Впрочем, позу свою Император менять не стал, оставаясь полулёжа усыпанным горой райских перьев средь дерев мудрости на холме с ледяной подошвой, которая клубилась дивными благовониями.

– Пусть так, – продолжал Заратуштра. – Но почему тогда принцип «только красота может спасти мир» в твоей Империи не соблюдается? Почему устройство твоей Подземельной так неприглядно, вид твоих порождений не вызывает никаких симпатий, а то, что вытворяют велгры и раругги под хрипорадостный вой претов, вообще не поддаётся никакой оценке Добром? Почему?

– Красивое имеет свойство отдыхать на своих порождениях. Собственно, это и ответ. Но, наверное, – слишком краткий, неточный ответ, и который лежит, как может показаться, вне последовательности с предыдущей логикой.

Моя Империя для упрямо идущих узким земным путём всегда открыта; и пусть несмышлёныши рассуждают: «А как иначе мы наберёмся уверенности в успехе стать сверхчеловеками и управлять затем богами и миром Демона так же, не зная мира Подземельной?» – о, глупышки! о, подпоясанные слюнявчиками!

В моей Империи эти добровольно понаупадавшие сюда с умным видом и раздутыми щёками компетентности ничего не поймут и не смогут понять: смотреть – не значит видеть, видеть – не значит понимать, понимать – не значит знать, знать – не значит уяснить цель. Но кто им здесь расскажет о цели, если они способны только смотреть?

Я потому открыт перед всеми понаупадавшими, что уже сегодня мне смешно: вот! они вскарабкались, наконец! пусть! они – уже в верхнем слое и скинули с престола этого, как его? – я даже не могу выговорить его тетраграмматон, да и тошнит меня от имени его!

Пусть всё это свершится: «Король умер. Да здравствует новый король!» Но как они, эти идущие ползком, смогут забыть увиденность Моей Империи? На первой же оступи воплощения своих утопий по устройству общества они неминуемо вспомнят виденное здесь, и у них не будет иного выхода, как слепо и тупо позаимствовать отсмотренное – ведь как оно хорошо «работало» у Меня! «В Подземельной – порядок и никто не ропщет!» – вспомнят они, затем продолжив свой панегирик: «Там всего в достатке. Зачем что-то придумывать, если Сильный Разумом уже всё навыдумал и отточил! А какая архитектура!…Вся наша история не стоит и одного булыжника с мостовой Подземельной! [39]». Так они поведут свой народ к концу – ко Мне, Заратуштра, ко Мне! Король умер! Да здравствует новый король!

Ваш ускоренный прогресс есть всегда симптом конца! И всё потому, что всю историю свою вы просто не способны представить иначе, как траекторию муравья, перемещающегося по секундной стрелке часов, не имеющей конца, вращающейся вечно и равномерно! И невдомёк никому из людей было заняться осмыслением хода спирали Золотого сечения, проинтегрированной из так любимого вами её представления в координатах Декарта. Вы хоть и читали древние книги, но ничего путного для себя не вынесли из них. Ох, эта ваша гордыня, это ваше небрежение опытом предков! Неужели вы не увидели в книгах Мудрости кровью записанную истину: «Нет, и не может существовать линейного развития Мироздания!» Если вы так уверенно утверждаете, что нет, и не может существовать вечного двигателя, то почему вы решили, что у той секундной стрелки такой двигатель есть? Из каких соображений вы пребываете в уверенности о нематериальной природе времени и что имеет оно лишь один поток?..

Недавно здесь был Второй. Он не задавал твои вопросы, только дивился на плоды моего труда, из чего я смог уяснить, что боги Первопричин явно не в курсе моих успехов; Второй не ожидал увидеть увиденное, уйдя в мираж сконфуженным.

Отгадка причин успехов парадоксальна – я неплоден, и всё, что тебе пришлось здесь наблюдать, было сконструировано мною из вторичности людских порождений от Господина богов – сделано из людских шельтов.

Однако тебе не стоит злорадствовать, Заратуштра: да, я не способен производить стартовую человеческую основу, работая над соединением которой с телом, дарованный от Господина богов Дух конструирует в женском теле Сосуд, которому затем суждено вместить в себя этот Дух; рвётся девственная плева – то сигнал Великому Ветру: «Пора за работу!»

Но не забывай – я богом Первопричин создан! Мой ум! – ничто с ним сравниться не может! Если ты подумал, что я не способен воспроизводить себе подобных, то ты оказался близок к истине, но не подошёл к ней ни на йоту. Я богосоздан, но не богосотворён, и поэтому могу воспроизводить и управлять только шельтами – второй из оболочек разумных существ, но не их первооболочкой-монадой – оболочкой от божественного творения. Вот почему я нуждаюсь в рабах-от-земли, в частных собственниках монад. Смешно – но они же сами и трудятся здесь в Моё благо, потроша другие монады и пополняя Моё Число! Ведь им обещан за это Рай! Но знали бы они, какой именно Рай!

Да, игвы – не вершина земных изящных форм, но они – вершина всего разумного! В этом и состоит их красота, которая недоступна твоему взгляду – ты смотришь, но не видишь их изящества и рациональности строения, ты не видишь их совершенства. Ты искал сверхчеловека? Всмотрись внимательнее, Заратуштра, – они могут всё! Они уже встали на ступень Четвёртого Поколения, на которой вы не смогли удержаться, позорно деградировав в текущую сущность людскую. В этом – мой успех! И это – успех от Сверхразума!

Вскорости они, сочетаясь с женщинами твоего мира, воспроизведут потомство своей (Моей!) новой волны, способное выживать на вашей холодной земле; мои квартирьеры уже начали заполонять весь твой мир, Заратуштра.

Затем эти новые создания – мои сверх-«люди»! – во внешнем облике которых ни один бог не сможет распознать мои творения, воспарят к чертогам богов второй волны, и, кстати говоря, лишь силой мизинца своего ума! Там они совокупятся с подручными богов-ремесленников, породив следующую волну Моих порождений. Надо ли говорить, каким будет их следующий шаг?

Мой крылатый конь пронесёт меня в опочивальню Господина богов! Новые архангелы похоронят его с честью!

Но это – лишь заключительная часть вашей «драмы» от созревшего плода беспутной мысли жалких богов-демиургов, результата воплощения их идеи об «Отгороженном парке», который вы Раем называете.

– Не нужно ли тебе передохнуть, Заратуштра? Смотрю я, что побледнел ты… – остановился на миг Демон, и так продолжив затем искушать пришельца.

– У нас, у «обезьян», понятно, вообще всё наоборот. В посмертии души игв отправляются за «перевоспитанием» куда? Да, к вам, на землю, где, правда, могут просуществовать крайне недолго; по нашим отсчётам времени, конечно.

Кстати! Как ты думаешь, Заратуштра, откуда у вас (и вдруг!) нарождаются талантливые учёные и почему-то сразу много и в одно время? Ты легко найдёшь ответ, если вспомнишь: что бы они ни изобретали, у них всегда получается оружие! – чей это след? Ты не задавал себе такой вопрос?

Уже видел ты, что дети игв не пребывают с родителями, почти сразу после рождения попадая в воспиталища. Раскрою тебе и ещё один мой секрет – Круговорот духов Нави: ваш «научный ренессанс» происходит тогда, когда мы проводим акцию массовой выбраковки из этих воспиталищ самых тупоголовых учеников, просто физически лишая их жизни и, таким образом, отправляя наш брак на «перевоспитание» к вам, на землю; так мы «ставим их в угол», реализуя наш главный лозунг обучения: «Достоен жизни лишь тот, кто желает веровать только в то, что предварительно «расколото» его рассудком»

Наших тупоголовых вы называете гениями, осыпаете их почестями, совершенно не догадываясь, что своё возвращение в Подземельную они отрабатывают единственно возможным способом: уводя вашу науку на ложные направления развития по дорогам, которые вымощены трупами «еретиков-дилетантов». Но с наибольшими почестями мы принимаем обратно тех претов, кому удалось убедить многих у вас, что их счастье состоит в вере в Нигдейю, кому удалось внедрить в сознание людей неистребимую тягу к Середине – Царице посредственности; тех людей, кто организует грандиозный парад, вышагивая на котором человечество уже не одно тысячелетие отдаёт честь своим иллюзиям. Такие эмиссары сразу попадают в земном посмертии в «Рай»…. в наш Рай!

Ты был знаком с Круговоротом воды и Кругом Единства – так вот тебе, но только часть представлений о третьем, Великом Круговороте духов Нави!

И ещё! Не мешало бы тебе, Заратуштра, задуматься о том, что вы там насочиняли про Рай; ведь у демиургов это – лишь место кишения агонизирующих, поражённых долголетием существ, и особенно отвратительных тем, что так прекрасно обставляют они свою агонию в отгороженной для них резервации – паиридааэза; Рай – это отсутствие человека и отсутствие бога, так как Он уже дал им, избранным им же, их погремушку "не знать страданий", и теперь – что ему в этой резервации?

Кому Он нужен там, в этой заколюченной благодати импотентов от естества плоти, так желанной на земле новой материальности? Кто Ему там нужен? Может ли раб быть интересен Хозяину – Императору мучеников? Где это видано? Да и само слово рай – весьма символично, так как означает земля-наизнанку, ибо слово земля на языке твоих предков произносится как ′ар; но откуда вашим попам знать об этом?!

Что же касается твоих стенаний по поводу исходящих из Подземельной причин страданий младенцев, женщин и стариков, то это – лишь плод аберрации твоего духовного зрения. Что младенец, что взрослый муж – для нас сутью являются только их монады, которые вне возраста и состояния тела; при чём тут тела?! Монады есть всего лишь стартовые страницы запуска программ постройки иных человеческих оболочек-ипостасей, и мы справедливо не считаем их похищение или убийство их носителей вне правил предельной морали; Я – порождение Господина всех богов и имею право хотя бы на часть наследства! Разве это не справедливо?!

Но вот и другое! Подумай, Заратуштра, над сутью мечты ваших скорузлых умофобов! Они обещают всем местопребывание, в котором нет творчества, нет эроса, нет вообще никаких существующих в земном мире страстей: все только и блаженствуют от неподвижности разума! Но зато есть там вдоволь пищи, развлечений, и нет там никаких забот о завтрашнем дне – все живут только одним днём так, как в ожиданиях горнего мира теми скворызлыми предписано жить всем и в дольнем мире, блаженствуя от неподвижности разума. Но, главное! Там никогда не слышатся детские голоса, так как инстинкт воспроизведения по подобию оставлен на земле, а само рождение людских монад в том мире является исключительно прерогативой Господина богов; соответственно, детопроизводства от вознесённых там быть не может в принципе; в лучшем случае, в утеху «избранным» оставлен только голый процесс, но в чём я глубоко сомневаюсь! Счастье в мире, описанием которого как пряником смотрящие вертят перед глазами людей, слишком эгоистично! И надо же! Эта перспектива нравится людям! Но сказать можно только слепым сердцем, глухим душою и ленивым, чей мозг подёрнут глупофилией!

Заратуштра! Ты и вправду подумал, что я описал тебе ваш Рай? Нет, мой дорогой гость! Я говорил лишь о части его повседневности.

В моей же Империи – и теперь я говорю о Моём Рае! – падающим с "неба" я изменяю природу, доводя её до совершенства природы претов, делая из них воинов Моего Числа. Да, избранные мною айво неспособны к хаотичному эросу и даже не думают об этом до поры до времени, выделяя для любви лишь миги своей новой жизни уже в оболочке претов. Но эти миги служат единственной, благородной и чистой цели – продолжению рода! Я не лишаю их эроса! Разве это не добродетельно? Разве это – не более добродетельно, чем в вашем Раю? Более того, и это тебе будет особенно трудно понять: преты формируют семьи только с одной и главной целью – выстроить общую для пары (как единой сущности!) иерархию жизненных целей в решении высшей задачи совершенствования, прежде всего себя, своей пары, а уж затем (как следствие) своего ребёнка!

Подумай! Взвесь, Заратуштра: если два местопребывания посмертия на первый взгляд не отличаются ничем, но в Моём Раю, в отличие от вашего, творчество, любовь и эрос есть, а путь к сверхпрету открыт перед каждым! – то не легче ли идти в посмертии под гору, чем тратить силы на вознесение к менее заманчивому? Ведь первый путь – и проще, и понятнее, и привлекательнее!

Итак, Заратуштра.

Смерть тела – это только смерть сосуда духа, – но что может быть менее ценным и, тем паче, что сосуд этот – лишь жалкое подобие Сосуда Духа, изначально задуманного Господином богов. Я – ассенизатор Вселенной. Но где благодарность людей за этот труд?

– Не опрометчив ли ты, открывая мне свои планы? Ведь тогда проще составить противоядие им? – не обращая никакого внимания на хвастовство Демона, спросил Заратуштра.

– О Спитама! Даже Второй, отважный бог из сонма первого Удела, уходил от меня не в лучшем настроении. Они там вспомнили наконец, что было бы неплохо отсмотреть результаты творчества богов второй волны. Спустившись на землю, Он ужаснулся обилию страданий человеческих: ведь этот примитивный ремесленник со своей уже давно омаразматизированной памятью, которая уже как тысячу лет выродилась в скудоумие, всё перепутал и вместо запрета перволюдям на поедание плодов дерева жизни наложил им запрет на поедание плодов дерева мудрости, того, что меж пяти дерев стояло посреди вашего Рая. Ты догадываешься, кто отведал те запретные плоды с подачи Евы и кто произрастил семена того дерева, но уже здесь? Он – перед тобой! Да, я неплоден Духом, но сказочно богат Разумом, который способен порождать плоть!

Кстати, чувство признательности и мне присуще: я не мог остаться неблагодарным перед всем родом Евы, и я подарил женщинам невиданную силу. Ты ещё не забыл их богиню Лу? Которая напомнила тебе, что лишь каплей в Море ты являешься, и, растворив тебя в себе и тотчас тем успокоив на паузу свои шторма, навечно отхлынула от берега твоей души – ты не послушал старуху! ты позабыл плётку!

– Зачем она мне? – отвечал Заратуштра. – Я слишком горд, чтобы верить, что какой-нибудь человек может меня полюбить: ведь это предполагало бы, что он знает, кто я такой. Столь же мало верил я в то, что когда-нибудь полюблю кого-то: это предполагало бы, что однажды – чудо из чудес! – встречу я человека моего ранга. И вот хорошо, и я благодарен тебе, что ты был столь щедр и не попросил ничего взамен у женщин – их трепет лани, природную боязнь самых талантливых из них не увидеть после первого бурного эроса столь же бурное продолжение жизни души… Лу не оставляла меня никогда! Она лишь сохранила память о бурях своего трепета, страшась утерять это удивительное чувство. Она и вправду – богиня! И я – счастлив, так как я знаю теперь любовь!

Когда Демона одолевал не свойственный ходу его мышления шквал человеческих эмоций, он впадал в задумчивость, эскорт которой обвивал его новым воплощением – он становился чёрен, и всё вокруг становилось чёрным; он явно старился при этом.

Всё его местопребывание, как нечто целое и завершённое, собственно и составляло его внешность для узрения её богами Первопричин, и никому из людей несподобно было увидеть её истинность – для этого надо было бы встать на смотровой мостик богов; то – сияющее своей грустной и холодной красотой, – что только что виделось Заратуштре, было лишь яйцом в яйце, которое могло воспроизводиться миллионами воплощений, повинуясь любому капризу обладателя внешней оболочки, – только N loro dilleto[40]. Демон был Князем дилетантов.

Он не нашёлся сразу, что ответить, но вскорости, отправив паузу на отдых, произнёс: «Ты явно не считаешь равнозначными мнение, которое составил о тебе Господин богов, и то, которое сложилось о тебе у простых смертных; и кто бы сказал, что ты не прав в этом?! Но если ты отважишься представить кому-либо из людей мнение Бога о себе, вряд ли ты будешь понят, Заратуштра! Это и будет твоим закатом!»

Пауза не хотела сдаваться, и ещё долго Демон молчал.

Затем он с новой силой продолжил штурм крепости разума и души Заратуштры:

«Когда демиург был молод, тогда был он жесток и мстителен, тогда он и выстроил себе Ад, чтобы забавлять своих любимцев – ведь он начинал скучать всякий раз, едва несправедливость и злодейства шли на убыль. Мало кто его понимал, и как же сердился он на вас, этот дышащий гневом, что вы его плохо понимали! Но почему же не говорил он людям яснее! И если вина была в ваших ушах, почему дал он вам уши, которые его плохо слышали? Если была грязь в ваших ушах, кто же вложил её туда? Слишком многое не удалось ему, этому недоучившемуся горшечнику!

Ты далеко не первый, Заратуштра, кто в стриптизе извилин оголяет предо мной наивность людскую. Тут недавно, – по нашему времени, конечно, недавно, – явился ко мне Адам; ты бы видел его пылающие гневом глаза! «О несчастный! – обратился он ко мне. – Это ты внушил мне то, что я совершил!» Но ты бы видел его понурый вид после ответа: «О Адам! Пусть я был твоим Дьяволом, но кто же тогда был моим Дьяволом?! Ведь форма определяется Его формой, а ветвь отходит от Его ствола!»

Ты ведь заметил, Заратуштра, на базарах Ындеи людей чёрных кожей, что продавались как вещи, и я знаю ещё, что не в твоих планах направиться в жаркие земли, на их родину, а напрасно. Намедни послушал я, как чёрные кожей из племени лодагаа[41], обречённые «страдать» в посмертии за милые мне деяния, вопрошали Предводителя ремесленников. Теперь и ты послушай:

– Почему ты заставляешь нас страдать?

– Потому что вы грешили на земле, – отвечал Ремесленник.

– Кто создал нас?

– Я, – был ответ.

– Если ты создал нас, ведомо ли нам было зло, когда мы явились, или ты дал нам его?

– Я вам дал его, – отвечал бог.

– Почему же ты знал, что есть зло, и дал его нам?

– Остановитесь! Дайте мне подумать и найти ответ!

и это всё, что мог сказать этот недоучившийся горшечник!

Взгляни же теперь, Заратуштра, взгляни наверх, взгляни на результат той ошибки бестолкового бога!., загромождённая телами планета… умножившись безмерно, но не прирастая умением, став легко взаимозаменяемыми, они оправдывают своим числом отвращение, которое вызывают, – мусор без цены! Все приходит там в порядок, возвращаясь к спокойствию повседневных зверств… парад катастроф… совокупность до поры до времени спящих чудовищ… Взгляни же наверх, Заратуштра!