Текст книги "Суженый смерти"

Чтобы проверить свою гипотезу, куда направилась Марья, Александр пешком исследовал район прилегающих улиц. Это случилось как раз в пятницу, сюда он приехал прямиком из автосалона, воспользовавшись такси для экономии времени. Результатом исследования стало открытие, что никаких заведений, в которых девушке можно скоротать остаток вечера там не было, по крайней мере, в районе восьми кварталов. Пара пиццерий, ресторанчик японской кухни и итальянское кафе. Так как девушка покинула троллейбус ближе к одиннадцати вечера, Свечкин решил, что для свидания в этих заведениях, закрывающихся в полночь, время было немного позднее. Если она и направлялась куда-то, то только домой или в гости. Это было единственное приходящее на ум суждение. Место не предполагало пересадки на другой вид транспорта, поэтому район она вряд ли покидала. Версию о заметании следов он не расценивал как состоятельную, угрозы от встречи с Александром на тот момент времени для девушки не было. Единственное место, куда она еще могла направиться – это найти троллейбусного хама и расправиться с ним. Эта версия требовала отдельного рассмотрения, но как только ни копался Александр в своей памяти, вспоминая реакцию девушки и ее эмоции, ничего прогнозирующего подобное он не нашел. Да, ярость, злость, но Марья как будто забыла о пьянице, стоило только Александру выкинуть того из троллейбуса. Она даже в окно не посмотрела из любопытства узнать, что с ним произошло. Абсолютное спокойствие, стоило только мужику скрыться с глаз. Отталкиваясь от наблюдений, Свечкин отказался от дальнейшего рассмотрения этой версии, поняв – она никуда его не приведет в поисках Марьи. Вернись девушка на три остановки раньше, следы, даже призрачные, которые есть во второй версии, теряются. С места убийства она могла испариться в любом направлении.

Свечкин стоял на остановке троллейбуса и осматривался вокруг. Частный сектор врезался клином в многоэтажки, в этом Шанхае отыскать человека было очень трудно, почти невозможно. Т-образный перекресток двух больших улиц, на вершине которого стояла остановка, давал множество направлений для движения, – к перекрестку выходило восемь малых проулков. Если дом девушки был расположен на улице, по которой шел троллейбус, это было бы еще полбеды, так как расстояние между соседними остановками всего по два квартала в каждую сторону. Дома частного сектора не предполагали большого количества жильцов, и, при желании, можно было побывать во всех, представляясь каким-нибудь страховым агентом, служащим ЖЭКа или службой доставки пиццы на худой конец, всего-то пара дней работы. Хуже было, если Марья перешла через дорогу, в направлении, перпендикулярном ходу троллейбуса, и скрылась во дворах многоэтажек. Это добавило бы к списку посещаемых адресов, как примерно посчитал Свечкин, еще от десяти до пятнадцати тысяч квартир. В одиночку такое количество адресов обойти невозможно.

Александр вернулся домой и развалился на кровати. Было шесть часов вечера, до встречи оставалось полтора часа. Семеныч где-то гулял, этот старик вообще мало сидел дома, стараясь большую часть времени проводить на свежем воздухе, либо же ездить по гостям. Записки он как обычно не оставил, ключи у Александра были, а отчета никто не требовал.

Как найти человека в районе, население которого составляет несколько десятков тысяч человек? Конечно, эта цифра была взята примерно, и чтобы ее получить, Свечкин значительно расширил район поиска, но факт оставался фактом. Предполагать что Марья жила в доме у дороги, было, по меньшей мере, глупо. Так никогда никому не везет. Тем более по улице, перпендикулярной маршруту движения троллейбуса, не ходил ни один вид общественного транспорта, и девушка могла идти вглубь района сколь угодно долго. Если руководствоваться этим, поиски заводили в тупик.

У себя в голове Александр проворачивал различные варианты, как напасть на след девушки. Он знал только место, на котором она сошла. Исходя из того, можно было поставить наблюдение за остановкой, ожидая, когда девушка появится вновь. Если она жила в прилегающем районе, это давало хоть какой-то шанс, но если она приезжала к кому-то в гости, ждать неделю или того больше, воодушевившись призрачной надеждой на встречу, было очень глупо. Даже если предположить подобное, машину на перекрестке было негде поставить. Максимум десять минут, и можно ожидать прихода сотрудника ДПС, потому как на другой стороне перекрестка находилась их будка, в которой все время кто-то сидел. Знаки «остановка и стоянка запрещена» мог не заметить только слепой. Ладно, пусть дело коснулось бы обычного человека, Свечкин согласился бы на слежку, просиживая штаны на остановке в часы пик, когда люди едут на работу, либо же с нее возвращаются. Два-три часа дважды в день не так уж и много, только вот девушка, не выходящая на улицу при солнечном свете, вряд ли работает как все обычные люди. Она пила кофе, значит, что-то человеческое в ней было, все легенды утверждают, – существа другого порядка кофе не пьют, но это не значило почти ничего. Да и будь она человеком. Вдруг заболеет и не появится на улице в течение недели, что тогда впустую торчать на остановке? Нужен был другой вариант.

Фамилию девушки, само собой, Александр не знал, поэтому вероятность пробить адрес через того же самого Арсения или Игоря Борисовича не представлялась возможной. Найдите-ка мне девушку по имени Марья…. Ага. Сейчас. Да и девушка могла снимать жилье, тогда вариант разыскать ее по прописке, даже зная фамилию, претерпел бы фиаско. Одни сослагательные наклонения «если бы», «как бы» и так далее. Если бы у бабушки был большой нос, она бы стала дедушкой. Нужно пошевелить мозгами, и только. А для начала успокоиться.

Леля приехала во время. Как назло они забыли обменяться номерами, и о прибытии девушки известил долгий гудок клаксона. Вопреки работе Лели в концерне немецких автомобилей, ее выбор машины для себя остановился на Мустанге. Сколько он стоил, Свечкин мог только догадываться. В отличие от дневного делового костюма на девушке теперь была свободная спортивная одежда, а ее распущенные волосы только подчеркивали красоту лица. Свечкин на мгновение замер, открыв дверь, но потом овладел эмоциями и спокойно сел на место.

– Привет, – сказал он. – Тебе хорошо в черном.

– Ты меня еще в вечернем платье не видел, – она чарующе улыбнулась.

– Это реклама? – он улыбнулся в ответ. – А то смотри, у меня фантазия богатая…

– И чем мне это грозит? – заинтересованный взгляд, она заводила двигатель.

– Потом узнаешь, – Александр повел головой. – Поехали. Мне не терпится обнять мою крошку.

Она фыркнула:

– Для вас машины – это фетиш.

– С детства приучают, модельками. Нечему удивляться. У кого моделька дороже, тот и победитель, – Свечкин покосился на приборную панель и погладил ее. – Мы же дети до старости, вот и самовыражаемся как можем. А ты разве не любишь свою машину?

– Люблю, – Леля кивнула. – Как можно не любить эту красотку?

– Вот видишь. А еще критикуешь нас. Вы тоже во многом заразились нашими ценностями.

– С волками жить – по-волчьи выть, – парировала она.

– Ну, это же мужской мир, – Александр ухмыльнулся. – А мне нравятся сильные женщины.

– Чем? – она выруливала в арку.

– Чем женщина сильнее для всех, тем она нежнее с тобой, если решила, что ты ее достоин. Да и мало ли как жизнь повернет? Сильный человек борется, слабый – тонет. Плюс ко всему интеллект передается по женской линии…

– А как же стереотипы? Место женщины у плиты, в доме хозяин мужчина и т.д.?

– Пусть шаблонами живут те, кто не имеет собственного мнения. Главный, несомненно, мужчина. Горе семье, где всем заправляет женщина, там дети вырастут на подмене понятий и семейных ценностей. Но и мужчина должен заслужить право главенства, не криками и битьем кулаком по столу, а личными качествами. Уважение к себе не купишь и не выбьешь. Максимум страх. Но страх подавляет личность, ты получаешь служанку, и выгоды сильного характера спутницы сходят на нет… Ладно, тема долгая, я знаю, что лично мне надо, а остальные пусть сами за себя думают, – Александр решил перевести тему. – А твой молодой человек не против, что ты вдвоем с небритым мужиком колесишь по городу?

– Не против, – она пожала плечами.

– Как зовут парня? – Свечкин посмотрел в зеркало заднего вида, когда Леля перестраивалась. Привычка.

– Никак. Его нет, – никаких эмоций в голосе.

– Но ты же… – Свечкин вдруг понял ее предыдущий ответ и рассмеялся. Ну да, если его нет, то он и не против.

«Нужно с ней быть более прямым. Походу она не особо любит выходы из-под печки. Такие девушки ценят силу, прямолинейность и решительность. Встречали, проходили» – он улыбнулся своим мыслям. Он уже клюнул на нее. Она его заинтересовала.

– А к чему ты спросил?

Простой вопрос, обычный тон, но он поставил Александра в тупик. Если бы вопрос прозвучал с кокетством, это был бы вызов. А здесь проверяют его интеллект, или же просто издеваются. Неожиданно Свечкин ощутил себя маленьким мальчиком, которого спросили, зачем он украл варенье, если стоило просто попросить, и его дали бы добровольно. На смену скованности так же резко пришло раздражение. Смена эмоций мелькнула за доли секунды. «К черту витиеватости. Здесь они не проходят!», – мелькнуло в голове.

– Чтобы знать, – пауза перед ответом была минимальной, но все же была.

– Узнал. Что дальше? – она слегка улыбнулась.

«Черт возьми, да она со мной играет!». И хуже всего было то, что он уже играл по ее правилам. Скажет, что имеет на нее виды – проиграет, так как станет зависим от нее, она этого и добивается; если оборвет вопрос другой темой или замкнется – тоже проиграет, так как мужик должен знать чего хочет. А она одинаково в выигрыше. И это его коробило. Как раз в это время она остановилась на перекрестке, до зеленого сигнала было пятьдесят секунд. «Импровизируй!» – мелькнуло в голове Свечкина, и он медленно приблизился к Леле, насколько позволял ремень.

– Провоцируешь? – он смотрел ей в глаза.

– Провоцирую, – она тоже приблизилась к нему. Он нее слабо пахло сандалом и чем-то еще забытым и невероятно приятным.

– Ваниль, – сказал Свечкин, вспомнив запах. – Ты пахнешь ванилью.

– А у тебя глаза красивые.

Он потянулся к ней за поцелуем, но не пустил ремень, вдобавок она немного отодвинулась назад, улыбаясь. Александр дернулся всем телом, скрипнув зубами. Эмоции были сильны, игра продолжалась. Он еле сдержался, чтобы не ударить кулаком по приборной панели. Давно уже не было девушки, которая могла вывести его из равновесия. Такой не было, все были другими. Она умела заводить, не давая для этого даже повода. Свечкин отвернулся к окну, справляясь с собой. Внешне, конечно это мало как проявлялось, лицо не выражало мелькающих мыслей и чувств, но внутри кипел вулкан. Она это чувствовала, но только потому, что была чертовски умна и наделена просто исключительной интуицией.

Машина превзошла все ожидания, шикарный салон, идеальный кузов и ровная работа двигателя. Леля сама слушала мотор и смотрела сварные швы, чтобы убедиться, что машина в норме. Арсен все понимал, так как дружба дружбой, а финансовые вопросы отдельно. Лучше пусть сразу убедятся, что машина в норме, чем потом будут высказывать за нее. Александр оставил предоплату и договорился завтра рано утром увидеться возле СТО, которое посоветовала опять же Леля. Весь процесс осмотра занял не более получаса, по истечению которого Свечкин с девушкой вновь оказались в Мустанге.

– Тебя куда отвезти? – спросила Леля, тем не менее, не заводя двигатель.

– Поехали по набережной прогуляемся, – Александр посмотрел на нее. – Не хочу домой. Да и погода шепчет.

– Поехали, – она согласилась слишком легко. Видимо и сама не хотела оставаться в одиночестве.

Весь путь до набережной Александр молчал, погрузившись в свои мысли о поисках Марьи. Он злился от этого, так как хотел говорить с Лелей, не важно о чем, просто говорить, но язык словно присох к небу, а мысли кружили роем. Он не мог найти выход, как не старался.

– Где ты? – голос Лели раздался, словно через вату.

– Что? – Свечкин резко обернулся.

– Где ты? Мы уже приехали и минуту стоим на месте, – она вопрошающе смотрела ему в лицо. – Воспоминания?

– Нет, мысли разные… – Свечкин на мгновение сделал паузу, а потом решил спросить совета. Леля девушка умная, может, подскажет идею? Женский мозг не хуже мужского в разгадке ребусов, просто работает абсолютно по-другому. Там, где мужчина видит лишь целую картину, девушка замечает мельчайшие детали; в то же время там, где девушка видит набор запчастей, мужчина видит уже собранный агрегат. – Поможешь?

– В чем? – она заинтересовалась.

– Неделю назад я случайно встретил в троллейбусе девушку с очень запоминающейся внешностью. Я бы не обратил внимания (Александр хитрил) на этот эпизод, но один человек который мне очень помог, попросил найти потерявшуюся знакомую. Судя по всему, девушка из троллейбуса и потерявшаяся знакомая – одно и то же лицо. Она вышла на остановке, я запомнил на какой. И теперь мне нужно ее найти. Район не маленький, многоэтажки. И вот я ищу, не имея даже ее фотографии, не зная ее фамилии и понятия не имея, ни где она работает, ни где она живет.

– Что-то ты не договариваешь, если это знакомая твоего благодетеля, то он мог бы тебе хотя бы дать фотографию… – она недоверчиво покосилась на Александра.

– Ты когда-нибудь слышала про любовь с первого взгляда? Вот это она и есть. Ты знаешь, но, к сожалению, сердце не прокурор и ему не обязательно знать имя, фамилию и социальное положение объекта любви, – Свечкин ухмыльнулся.

– Ты меня иногда бесишь своим сарказмом, – она отвернулась в окно.

– Зато искренне, – Александр кивнул. – Ты тоже не подарок, так что не будем… Мы, по-моему, друг в друге будим сильные эмоции, – ирония вышла горькой.

Леля молча закурила, и лишь выбросив окурок произнесла:

– Обойди все парикмахерские и магазины продуктов в районе.

– А смысл? – Свечкин не понял.

– Человек раб своих привычек. Можно сменить имя, внешность и даже вероисповедание, но если ты привык, например каждое утро бегать в парке, то пока тебя не парализует, ты будешь это делать. Подавляющее большинство женщин покупают еду в одних и тех же магазинах изо дня в день, и уж тем более подстригаются в одних парикмахерских на протяжении всей жизни. В этом мы консервативны. Теперь ты меня понял? – Леля повернулась к нему. – И само собой человек не стремится за продуктами ходить через весь район, он выберет, что ближе к дому.

– Спасибо, – Александр кивнул. – Это то, что я искал. По крайней мере, за пачкой сигарет или бутылкой кефира ты не поедешь в гипермаркет.

– Точно. И стоило из-за этого париться? – она покачала головой. – Тоже мне, проблема.

– Ну, чего ты хочешь от… – он хотел на автомате ляпнуть «простого солдата», но сказал: – от простого боксера? По голове часто били.

– Не достаточно часто, видимо, – Леля оценила его разум.

– Пошли пройдемся.

– Пошли.

Начало пути они провели в молчании, пока его не нарушил Александр.

– Откуда ты? Где родилась?

– На севере, – она кивнула в нужном направлении. – Новгородские земли.

– Понятно. Я южанин… А давно здесь живешь?

– Здесь три месяца. Я из Москвы приехала к вам, – она смотрела на реку, уже начинавшую полнеть таявшими горными снегами и дождями предгорий.

– Обычно все в Москву стремятся… – Александр покосился. – По работе перевели?

– Ага. Повышение, но с переездом. Да и какая разница, где жить? Дом там, где близкие люди… У меня никого нет, – она была спокойна, ни грусти, ни сожаления в тоне не прозвучало. Она не напрашивалась на жалость, а просто делилась фактами.

– Я тебя понимаю, – Александр остановился возле нее и облокотился на парапет. Утопая в вечерних огнях перед ним, внизу, катила свои воды река. И кажущееся в темноте ровное течение таило в себе непомерную опасность. Тьма скрыла и истинную скорость потока воды, и глубину, и многочисленные водовороты. Хуже будет только в июне, когда поплывут вырванные с корнем деревья, а воду можно будет черпать ладонью прямо с парапета набережной. Сейчас до воды было около шести метров.

– Вряд ли… – она поглядела на звезды и вдохнула вечерний свежий воздух.

– Если говорю, значит, понимаю, – Свечкин посмотрел на другой берег, где уличные огни мерцали всеми градациями желтого и красного цветов.

– Так я права, что ты не тот за кого себя выдаешь? – это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Ну, мы же сошлись на том, что я пират. Вот и считай что наплавался, отвык от дома, а теперь вернулся домой, в родной город по прошествии многих лет. Город стоит, а вот дома-то нет.

– И никого рядом, – она знала, о чем говорит.

– И никого рядом. Только старый друг, тренер, к которому я пришел заниматься еще мальчишкой. Он один меня вспомнил.

– Печально, наверное, – она пожала плечами. – Но свободным становится только тот, кто все потерял. Так что ты свободен.

– И у меня самое начало новой жизни, – Свечкин кивнул. – Я не грущу, поверь. Может, и не радуюсь от всего, но не грущу.

– И правильно делаешь, – она повела плечами как от холода, но не притворилась, что замерзла и хочет уйти. Александр снял куртку и повесил девушке на плечи, крепко обняв. Она ничего не сказала, лишь откинула назад голову, положив ее ему на грудь. Отчего-то стало тепло на сердце, и все слова стали лишними.

В то же время.

Он вышел во двор своего частного дома, и в задумчивости сел на скамейку возле крыльца. Скоро начнет цвести сирень, весна войдет в свои права со страшной силой и на смену промозглым сырым вечерам придут теплые майские деньки. Снова прилетят птахи, рассеявшиеся по свету перед началом зимы, люди начнут суету в предвкушении отпуска, собирание денег и своевременный заказ билетов на самолеты. Огородные заботы, посиделки до утра и стремительные грозы. Для него май всегда был именно таким. Самая хорошая пора года, когда тепло, приятно, и город не погряз в пыльной завесе летней жары, от которой трудно дышать.

Утешало и печалило лишь одно – до этого сезона жары он не доживет. Гарантировано. Сто процентов. Железобетонно. Без вариантов. Он сам выбрал такой путь. Можно сказать, его поставили перед фактом, но лучше он пойдет на эту жертву добровольно, чем будет прятаться. Цель слишком велика, полная свобода всех его братьев, рассеянных по миру. Если можно снять многовековые кандалы ценой лишь одной жизни, он сам бы забрал жизнь, не задумываясь. Он умен, он все понимает. Жаль только, жизнь необходима его.

Еще один вздох. Ему едва перевалило за сорок, половина жизни была впереди, но все надежды остались позади, и еще до того как на него вышел глава клана. Что может создать или на что может надеяться обычный в человеческом понимании мужчина за сорок, когда у него обычная работа, нет никаких связей, и даже отсутствует семья? Не было дара рисовать прекрасные картины, не было гениальности доказывать математические теоремы или открывать новые горизонты мышления. Он был обычен. Совершенно. Но это было лишь благодаря устройству мира, которым правят люди. Вот если бы правили они, все было бы по-другому. Столько возможностей, столько горизонтов. Жаль, что он всего этого не увидит. Ну, ничего. Братья насладятся за него. Великая цель будет достигнута, люди навсегда уйдут в подполье, и узнают, как все эти века жилось его братьям, незаслуженно истребленным и загнанным в тень.

Он горько ухмыльнулся, вспомнив, как печалился еще полгода назад чудесному спасению своей жизни, когда прыгнул с того моста. Он в то время с горечью думал, что было бы хорошо все закончить именно таким образом. Но он спасся. Перед глазами до сих пор стояла картина – хлопанье крыльев за спиной и плавность полета, вместо стремительного падения. Он не видел, кто его спас, но решил, что еще зачем-то нужен здесь, и отбросил попытки оборвать свою жизнь. И дождался. Как они узнали его родословную, когда сам он и не догадывался о том, что является потомком великого царя? Он считал дар проклятием, заблуждаясь, и лишь осторожность все эти годы хранила его от смерти или угрозы быть разоблаченным. А всего лишь требовалось в свое время навести справки, и узналось бы, – он не одиночка, а один из немногих, но сплоченных братьев по крови. И хотя клан пришел в город всего год назад, отчего-то переехав из Сибири, но информация о таких же, как он, хранилась по всему миру веками. Грустно, едва стоило обрести семью, как нужно ее покидать. Еще до конца месяца он добровольно взойдет на алтарь справедливости.

– Хоть бы кота завести, а то совсем одиноко стало… – прошептал он. Но это было невозможно – любое животное бежало от него как черт от ладана.