Текст книги "Мама"

– И так, достаточно. – Матушка Тереса подняла правую руку, указательный палец которой показывал на портрет Гермионы. – Надеюсь, это послужит для вас уроком.

– Да, матушка. – Девочки опустили глаза, прижимая планшеты к груди.

– Вы вели себя не позволительно и подавали плохой пример младшим.

– Да, матушка.

– Поблагодарите Пресвятую Гермиону Заступницу.

– Спасибо тебе Пресвятая Гермиона Заступница.

– Надеюсь, вы всё поняли?

– Да, матушка.

– Тогда можете идти, и не забудьте о том, что я вам говорила.

– Не забудем, матушка Тереса. – Девочки поднялись с колен и, поклонившись матушке Тересе, направились к выходу из кельи. Сестра Моника склонилась к уху Анны:

– Как ты думаешь, сестра Анна, это сестра Элла рассказала о нас?

– А кто ещё?

Матушка Тереза долго смотрела им вслед. Потом её взгляд упал на, лежащий на столе нож Гермионы. Лицо её сделалось серьёзным. Матушка взяла его в руку. Её глаза сузились, и шумно выдохнув, она метнула нож. Коротко свистнув, он вошёл в стену под прямым углом, вибрируя рукояткой.

Глава 12

– Неужели это всё, что мне дано судьбой. – Анна смотрела в зеркало, в котором Гермиона грустила и качала головой. – Если это жизнь, так лучше умереть. Я не хочу так жить. – Гермиона сдвинула брови. – Не сердись, милая подружка. Это я так. Матушка Тереса говорит, что у нас нет другого выхода, и я не знаю, верить ей или нет. Я не могу судить о том, чего не знаю. Ах, взглянуть бы хоть глазком на тот мир, может я и придумала бы, что ни будь. А так…. Вот, почему мы вечно заперты в этих стенах? Почему? Даже если мир полон греха, мы рано или поздно, всё равно попадём туда и всё узнаем. – Гермиона улыбнулась и прижала палец ко лбу. – Да, милая подружка. Я понимаю. К тому моменту мы станем старше и будем готовы вступить в мир, и место, которое мы займём там уже готово и ожидает нас. Но … – Анна подняла глаза к потолку. – Но если б ты знала, подружка, как хочется выбрать самой. Мне кажется, там, – Анна качнула головой в сторону окна. – Там всё не так, как нам говорят. Вот скажи, откуда матушке Тересе, да и другим взрослым сёстрам знать, как там? Они ведь говорят, что никогда не бывали там. – Гермиона сомкнула губки и пожала плечами. – Вот и я тоже не понимаю. А так хотелось бы всё разузнать.

Мне вчера сестра Моника говорила, что сегодня мы будем петь для какого-то благодетеля. Так, во всяком случае, выразилась сестра Моника. А ей об этом удалось подслушать из разговора сестры Вероники и матушки Тересы. – Гермиона покачала головой. – Да, я знаю. Моника всегда всё подслушивает. Но она тоже моя подруга и в ней очень много хорошего. Ведь так? Ты же не обижаешься на меня, милая подружка, что у меня кроме тебя есть ещё кто-то? Ты ведь понимаешь, что моя лучшая подруга это ты. – Гермиона улыбается и кивает.

– Но дело не в этом. Дело в том, что он из того мира. Сестра Моника сказала, что он живёт в Мегаполисе. А ещё Моника сказала, что этот благодетель мужчина. Представляешь. Я ещё ни разу не видела того, кто живёт в Мегаполисе и живого мужчину. Сёстры говорили, что когда женщина сближается с мужчиной, то у неё появляются дети. – Анна придвинулась поближе к зеркалу и сказала почти шёпотом, оглянувшись при этом по сторонам. – Ты случайно не знаешь, как это происходит? – Лицо Анны залилось краской. Её синие глаза прикрылись ресницами. Губки плотно сжались. Гермиона снова подняла плечи, развела руками в стороны и покачала головой. – Не осуждай меня подружка. Мне уже пятнадцать и мне хочется о многом узнать, до того, как я столкнусь с этим там, в том мире. – Гермиона понимающе кивнула головой. – Спасибо тебе, милая подруга. Ты всегда понимаешь меня.

Глава 13

Для услаждения слуха благодетеля, решено было исполнить все восемь хоралов из Гермионики – Книги подвигов Пресвятой Гермионы Заступницы. Хор составили из ста двадцати участниц. Пели акапелла, что, по мнению матушки Тересы, придавало моменту особую торжественность.

Гость развалился в кресле, специально доставленном для него из подвалов монастыря. Морёный в течение сотни лет в болотной трясине дуб, натуральная кожа, набивка из конского волоса – сокровище по нынешним меркам. Он смотрел бесцветными глазами, обрамлёнными оранжевыми ресницами на синеющий сутанами, замерший в своей строгости и монолитности хор, и внутренне приготовился к тягомотине и скукоте, которая сейчас обрушится на него. Но спустя мгновение он был околдован и раздавлен слаженностью, торжественностью и мощью звучания. Он не ожидал услышать подобное. Он не мог дать определения тому, что происходило внутри него. Он был буквально вдавлен в спинку кресла силой, строгостью и возвышенностью звучания.

Чувственная душа, истерзанная дозами модификаторов и галлюциногенов мгновенно откликнулась на всплеск возбуждения, градом слезинок из его увлажнившихся глаз. Мелкими сверкающими бриллиантами они сыпались на тёмный паркет, скатываясь по складкам его одежды. Гость замер.

Сестра Моника чуть склонилась к уху Анны и, не шевеля губами, прошептала:

– Он что, плачет?

– Да. – Ответила Анна, тоже не двигая губами.

С того самого момента, как поднялась на подиум, она не сводила с гостя глаз.

Фиолетовые в искрах серебра волосы, гладким потоком падали на плечи. Белая, будто искусственная кожа неподвижного безжизненного лица. Холодные бледно-жёлтые глаза, обрамлены огромными оранжевыми ресницами, напоминающими крылья бабочки. Брови тонкими зелёными дугами замерли над глазами. Его взгляд, напомнил Анне взгляд змеи. Тонкие губы, выкрашены чёрной помадой. Чёрный в вертикальную полоску красного цвета комбинезон, облегал худое стройное тело. Платок, стянутый на шее заколкой из розового бриллианта, широкий пояс, облегающий узкую талию и остроносые сапоги с голенищами под самые колени, были ослепительного белого цвета.

Порой Анне казалось, что перед ней кукла. Гость надолго замирал без движения и лишь иногда шевелил белыми, как фарфор пальцами, увенчанными сверкающими стальным блеском длинными чёрными ногтями.

Дирижёрская палочка взлетала и опускалась, и все пели. Пела и Анна. При первых же звуках хорала, бесцветные глаза гостя расширились и заискрились жизнью. Чёрные губы разомкнулись, и белая кисть правой руки легла на них, сверкнув ногтями. Спустя мгновение потоки мелких слезинок брызнули из оживших глаз гостя на паркет.

Анна пела и не спускала глаз с гостя.

А он медленно водил холодным влажным взглядом по лицам поющих монахинь. Вот его взгляд скользнул по лицу Анны. Двинулся дальше, но вдруг замер. Мгновение спустя их глаза встретились. Ладонь, прикрывающая приоткрывшийся рот гостя опустилась на грудь. Зелёные дуги бровей поползли вверх, изгибаясь и вздрагивая. Рот приоткрылся шире, будто ему не хватало воздуха.

Анна почувствовала, как румянец разливается по её щекам. Она отвела взгляд, но вскоре снова взглянула на него. Он замер, не отрывая взгляда от её глаз, и снова стал похож на большую пёструю куклу.

Следующие два часа гость оставался недвижим. Анна пела, смотрела в его глаза, как околдованная и не замечала ничего вокруг. В себя она пришла когда, матушка Тереса объявил об окончании церемонии. Только тогда гость опустил глаза, встал и направился к Анне.

Анна почувствовала, как кто-то дёргает её за рукав и услыхала шёпот сестры Моники:

– Анна! Очнись! Анна, что с тобой? Уйдём.

Но гость уже стоял радом с ней и всё так же не сводил взгляда с её глаз. На Анну обрушился запах парфюма. Гость протянул руку и коснулся подушечкой среднего пальца её запястья. От этого прикосновения Анна мгновенно пришла в себя. Палец был ледяным.

Анна отдёрнула руку и отошла на полшага. Её глаза вспыхнули синим огнём.

Гость улыбнулся:

– Не бойся меня.

Его голос был тихим и бархатным. Он говорил нараспев, будто рассказывал сказку на ночь, монотонно и бесстрастно.

– А я и не боюсь. – Анна не сводила с него настороженного взгляда.

Он сделал шаг и взял Анну за руку.

И тут произошло то, чего никто не ожидал.

Вместо того, что бы оказать столь высокому гостю почтение, Анна коротким отработанным движением вырвала руку из его ледяных «фарфоровых» пальцев и процедила сквозь сжатые зубы.

– Лучше не прикасайся ко мне.

А затем она развернулась к гостю спиной и убежала.

Все смолкли и устремили встревоженные взгляды на гостя. Нависла тяжёлая пауза. Но гость только улыбался половиной рта, чуть покачивал головой и смотрел вслед удаляющейся Анны застывшим взглядом.

Глава 14

Так Анна прожила в приюте при монастыре Пресвятой Гермионы Заступницы до шестнадцати лет.

А по достижении указанного возраста Анна исчезла.

Как и куда пропала девушка, никто не знал. Но однажды во время уборки в её освободившейся келье, сёстры обнаружили тайник. В тайнике, хранились две вещи: микро-спик со встроенным голографом и компакт-сфера. На компакт-сфере хранились все сто двенадцать серий исторической эпопеи «Город Грехов», преданной анафеме ещё сотни лет назад. Как эти вещи могли оказаться в келье монахини, навсегда осталось тайной.

Перед обедом в трапезной, настоятельница матушка Тереса сообщила, что сестру Анну искусили демоны, и она последовала вслед за ними дорогой соблазна в мир греха и падения, презрев участие сестёр, тепло обители и любовь Пресвятой Гермионы Заступницы. Сестра Элла тут же вскочила и воодушевлённо сообщила всем, что она так и знала и, по этому, никогда не доверяла сестре Анне. Она говорила и говорила, пока сестра Моника не прервала её рассуждения громким смехом, а матушка Тереса не подняла руку, требуя тишины.

Но на самом же деле произошло вот, что.

Всё началось примерно год назад. Благодетелем, внёсшим на счёт монастыря приличную сумму, по иронии судьбы оказался известнейший нарко-барон планеты, по прозвищу Красивый Ши. Как он потом рассказывал сам, всю эту кашу с пожертвованиями он устроил от безделья, ткнув ногтем в первый, попавшийся АйПи адрес. На церемонию он явился только для того, что бы с помпой подписать чек, и попасть в новостной канал, как меценат и ревнитель веры, а потом сразу же покинуть обитель, но … остался до самого окончания церемонии.

Два часа он сидел и не спускал восхищённого взора с Анны. Вернее с её глаз. А потом его поразила выходка Анны. Ши, властитель тёмного мира, впервые за много лет столкнулся с сопротивлением. Полное отсутствие страха во взгляде Анны, поразило и привлекло его. Он ещё до конца не понимал, что произошло, но его уже давно умершее сердце, вдруг забилось чаще. На мгновение он будто очнулся от дремоты. Еле тлеющий огонёк в груди вдруг вспыхнул, и причиной всему стала эта дерзкая девочка с синими глазами.

Спустя день после представления, Анна обнаружила у себя на постели первое сообщение от Ши. Сообщение было написано на бумаге, что само по себе было редкостью, стоило не малых денег и считалось проявлением высоких чувств. Записка состояла из одной строки: «У вас волшебные глаза». Сердце Анны забилось часто-часто. Но в памяти тут же всплыл этот тусклый бесцветный взгляд, бесцеремонно скользящий по её лицу, эти ледяные пальцы. Глаза Анны вспыхнули, кровь прилила к щекам. Она изорвала записку в клочья и уселась на постель, подперев щёку кулачком.

Но новое чувство, о котором она не знала до сего момента, уже поселилось в её сердечке и согрело её первыми лучиками нарождающегося женского либидо. Не смотря ни на что, ей льстило внимание со стороны Ши. Анна пыталась понять, что же с ней случилось, но у неё хватило благоразумия не обсуждать происходящих с ней перемен с сёстрами. После долгих размышлений она обратилась с вопросами к Гермионе, но та только улыбалась и качала головой из стороны в сторону.

Вскоре, вместе со следующей запиской на постели появилась копи-карта. Надпись гласила: «Я хочу вечно смотреться в ваши глаза». Ниже, мелким шрифтом была приложена инструкция, как пользоваться копи-картой. Что бы записать изображение, необходимо было прижать пальцем красный кружок и потом смотреть в появившийся экран, пока он вновь не исчезнет. Таким образом, голограмма с копией её глаз перекочевала бы к тайному поклоннику.

Удивляясь сама себе, Анна сделала снимок. Утром она оставил копи-карту на постели и после обеда карта исчезла.

В следующей записке, третьей по счёту он сообщил ей: «Смотрю в твои глаза, не отрываясь».

Четвёртую записку Анна уже ждала.

Вместе с тем Анна отметила появление каких-то новых ощущений, ранее не ведомых ей. Ей начали сниться странные сны, каких она раньше не видела. Сны были очень яркими, и в них она ощущала себя, то птицей, парящей над бескрайними просторами, то наездницей несущейся на спине какого-то таинственного существа. Существо напоминало белую лошадь с большими белыми крыльями, но вместо лошадиной головы у существа была голова орла, а морда напоминала лицо сестры Эллы. В руках у Анны была волшебная палочка, и она чувствовала себя сильной и уверенной. Нечто похожее она видела в монастырской библиотеке, в книге божественных иллюстраций, на которых были изображены подвиги Пресвятой Гермионы Заступницы, только головы сестры Эллы там не было.

Через месяц её келья перестала казаться ей самым лучшим местом в мире, местом уединения и покоя. В один миг она обратилась тесной и не уютной каморкой. Перемены удивляли Анну, и вместе с тем пробуждали в ней сильное и ранее незнакомое желание. Ей хотелось покинуть эти унылые стены и оказаться в большом, бушующем мире, в котором жизнь не проходит размеренно, а кипит как…, как…, Анна не знала, на что походил процесс кипения жизни, но почему-то именно это слово чаще всего приходило ей на ум.

А потом появился микро-спик, и теперь с поклонником можно было беседовать.

Они проводили за разговорами долгие ночные часы. Ей уже нравился его тихий вкрадчивый голос. Он говорил так, будто рассказывал сказку. От него она узнала много интересного о внешнем мире. Можно сказать, он открыл ей этот мир. У него было странное имя Ши и по его словам, мир был не таким, каким она рисовала его в своём воображении. В этом мире каждый был волен делать, что хочет. В нём не было запретов. В нём не было греха. Девушки могли спокойно разговаривать и оставаться наедине с мужчинами. Они жили в одной келье, спали в одной постели и от этого у них появлялись дети.

При слове дети в груди Анны расплывалось тёплое облако. Когда Ши описал ей процесс появления на свет детей, с самого зачатия и до родов, то она испытала такое возбуждение, что до утра не могла уснуть. Потом она терпеливо ждала следующего сеанса связи и рассказала ему о своём состоянии, о головокружении и появившейся внизу живота боли. Ши объяснил, что и как нужно сделать. Ей было очень страшно, но она доверилась Ши и, вместо неминуемой кары испытала первый в своей жизни оргазм, сразу почувствовав себя лучше.

А потом она получила голограф. Голограф встраивался в микро-спик, и на его экране теперь можно было увидеть мир. Компакт-сфера с голограммой «Город грехов» появилась не сразу. Ши дозировал информацию, чтобы не шокировать Анну и не торопил процесс перемены мировоззрения своей подопечной.

И вот, в один прекрасный день, Ши поинтересовался, не хочется ли Анне увидеть мир, находящийся снаружи не на экране голографа, а настоящим. Это было неописуемо жуткое и в то же время, сладко щемящее грудь предложение. Ощущение того, что твоя мечта, наконец, сбывается. Того, что неведомое, о котором, как о самом ужасном из всего, что могло быть на свете, тебе говорили в течение первых лет твоей жизни, готово предстать перед тобой. Того, что теперь ты сама сможешь увидеть всё это своими глазами и оценить. О-о, что бы решиться на такое, нужна была недюжинная смелость.

И Анна решилась.

Свидание с миром назначили на два часа ночи, когда в монастыре все уже уснут. Ши сказал, что её приведут к нему через тайный ход. И каково же было её удивление, когда за отползшей в сторону перегородкой, отделяющей келью Анны от коридора, она увидела настоятельницу монастыря матушку Тересу. Дождавшись, когда Анна придёт в себя и, не говоря ни слова, матушка Тереса, беспрестанно оглядываясь по сторонам, взяла её за руку и увела в келью Пресвятой Гермионы Заступницы. Как оказалось, в священной келье имелся выход на просторную улочку, где Анну ожидал в своём скутере он.

Так Анна впервые увидела Мегаполис.

Всю ночь они скользили на скутере по его бесконечным шоссе и дромам. Мегаполис стал для Анны вселенной. По сторонам мелькало множество огней. Мир поразил её своими размерами и многообразием. Она, наконец, увидела то, чего лишалась все эти годы. Они заходили во множество помещений, разговаривали со многими людьми. Все улыбались, будто знали её всю жизнь и говорили, что это хорошо, что она теперь с Ши.

Быстрым и острым, как клинок, отточенным непрерывными занятиями и учёбой, умом, Анна поняла, что её спутник – человек не простой. Она чувствовала, что его не просто любят. Люди, с которыми они встречались, в часы их прогулок по миру, просто панически боялись её наставника и поклонника. Она это понимала, и это нравилось Анне. Ей льстило то, что в присутствии Ши, все говорили о ней. Они смотрели и улыбались, но при этом от них исходили волны холодного страха.

А через две недели Анне исполнилось шестнадцать, и она заявила Ши, что хочет уйти к нему.

И ушла.

И снова ночь. Снова тихие шаги матушки Терезы эхом отразились от кирпичных стен коридора. Снова келья Пресвятой Гермионы Заступницы. Матушка Тереза говорит тихо, но голос её твёрд, и лишь в уголках серых глаз подрагивают искорки.

– Ты сестра нам в полном смысле этого слова, а главное Пресвятой Гермионе Заступнице, и это не просто слова. Ты стала частью общества, семьи, членом которой будешь оставаться до последнего своего дня. И, что бы с тобой ни произошло, кем бы ты ни стала в этом мире, Пресвятая Гермиона Заступница будет любить тебя, и поймёт и простит всё, что бы ты не совершила.

Благодаря тебе, монастырь впервые за многие годы получил серьёзную материальную поддержку и перестал зависеть от многого. Это сделает жизнь обители более независимой. Потому, если тебе когда-нибудь понадобиться помощь – приходи.

Матушка Тереса посмотрела в глаза Анне и опустила голову.

– Иди сестра. Мир огромен и разнообразен. Наша обитель лишь клетка в его теле, но пусть её стены, кельи и лица сестёр останутся с тобой, в твоей памяти. Храни в сердце этот маленький кусочек огромного мира, несущий любовь и покой покинутым душам.

Потом матушка Тереза сама проводила Анну к выходу и отворила дверь, за которой её уже ждал скутер, посланный Ши.

Усевшись рядом с водителем, Анна бросила прощальный взгляд на стены монастыря, на входную дверь, у которой всё началось, но матушки уже нет на крыльце и дверь уже плотно прикрыта. Справа блеснул лунный блик, отражённый приоткрывшейся оконной створкой, и хрупкая девичья рука, просунувшись через прутья решётки, появилась в окне. Тонкие пальцы удерживали красный платок. Платок плескался на ветру, как будто большая красная ладонь взмахивала Анне на прощание.

«Ах, сестра Моника…. Верная подруга. Мы не увидимся больше никогда».

На мгновение сердце сдавило грустью и тоской. Захотелось вернуться, назад, в тихую келью, к спокойной безмятежной жизни. Но чувство неуверенности возникло лишь на мгновение и исчезло. Глаза вновь полыхнули синевой. Анна кивнула не спускавшему с неё глаз водителю, и скутер сорвался с места. Через опущенное стекло, в лицо ударил ночной ветер. Он разметал её белые, как снег, с золотым отливом волосы, обдал прохладой и унёс все сомнения далеко-далеко. Спустя несколько секунд красные кирпичные стены монастыря скрылись из вида.

Глава 15

А с сестрой Эллой, они встретились случайно, спустя много лет, при довольно странных обстоятельствах.

Часть 2 МЕГАПОЛИС

Глава 1

Лицо диктора первого новостного канала, занимало почти весь экран инфо-панели. Его восторженный взгляд и тембр голоса соответствовали сообщаемой информации:

– Дорогие сограждане! Земляне! Сегодня внимание общественности привлечено знаменательным событием. Наконец-то противостояние между двумя самыми влиятельными кланами Земли – Экслин и Салливон, заканчивается.

За спиной диктора, на заднем фоне возникли анимированные 3D фотографии лидеров кланов. Лидер клана Экслин в полевой форме пехотинца. Лидер клана Салливон в форме офицера штаба.

Диктор продолжал:

– Официально объявлено, что через два дня состоится помолвка между Александром Экслин и Сьюзен Салливон, о которой сообщалось ранее.

Лица представителей кланов, за спиной диктора сменили сияющие лица счастливых Александра и Сьюзен.

– А сегодня все Экслины соберутся в своём фамильном особняке, что бы отметить досрочное присвоение Александру Экслин звания майора Вооружённых Сил Земли.

На заднем фоне снова произошли изменения. Лица Александра и Сьюзен сменило изображение особняка, а на его фоне анимированные 3D фото лиц Александра и президента Земли.

– Это первый случай за всю историю Департамента Вооружённых Сил Земли, когда военнослужащий достигает столь высокого звания в двадцать четыре года. С приветственным словом на банкете выступит президент Земли. Сьюзен Салливон будет присутствовать на торжестве, в качестве невесты Александра.

На этом диктор прервался. Прикоснувшись к наушнику, он сдвинул брови, и на его лице торжественность сменилась тревогой.

– Я прошу прощения граждан Мегаполиса за прерванный репортаж, но поступило срочное сообщение. После долгого затишья «Блондинка» вновь совершила нападение на финансовый офис. На этот раз ограблению подвергся офис банка «Европа». Всё произошло по уже известному сценарию:

выстрел пакетированным снарядом, содержащим капсулу нервнопаралитического действия, после чего банда ворвалась внутрь офиса и, вскрыв ячейки, похитила сто семьдесят золотых слитков. Банде вновь удалось скрыться до приезда отрядов полиции. От повышенной концентрации газа погибли два сотрудника офиса и охранник.

Полиция и руководители банка до сих пор в недоумении, как налётчикам за несколько минут удалось вскрыть ячейки со слитками, защищённые совершеннейшим и секретным паролем и откуда у них информация о золоте.

Лицо диктора исчезло с экрана. Пошла запись, с камер наружного наблюдения.

Два транспортных модуля с эмблемами службы связи одновременно остановились у входа в офис банка. Громыхнул ручной реактивный комплекс. Прочертив голубую линию снаряд, пробил стену офиса и вошёл внутрь. Через секунду ударной волной были выбиты бронированные двери офиса.

Двери модулей распахнулись и группа из шести человек в чёрных комбинезонах и тактических шлемах, вооружённые карабинами и бластерами бросилась внутрь офиса. Впереди всех затянутая в чёрный комбинезон бежала девушка. Изображение остановилось, и, увеличившись, крупным планом показало голову девушки. Из-под тактического шлема на крепкие плечи падали белые с золотым отливом волосы. Блондинка ворвалась в офис первой. Остальные последовали за ней.

Ровно через четыре минуты похитители покинули офис. С собой они несли три контейнера со слитками. Блондинка замыкала и одновременно прикрывала отход группы.

Сорвавшись с места, оба модуля скрылись из поля зрения камер наружного наблюдения.

На экране вновь появилось лицо диктора.

– Глава департамента полиции Диас Корхе заявил, что не этот раз банда будет обезврежена.

Камера отъехала. За столом рядом с диктором сидел маленький лысый человек, в форме офицера полиции. Форма врезалась в складки его тела. Диктор поприветствовал господина Диаса Корхе….

Красивый Ши улыбнулся выкрашенными синей помадой губами и отключил транслятор.

Сегодня он был в белом просторном комбинезоне с золотыми диагональными полосами. Его оранжевые волосы топорщились толстыми дреддами. Белое, как снег, лицо. Жёлто-золотистые брови чуть дрогнули, и Ши улыбнулся, взмахнув похожими на крылья бабочки красными ресницами. При этом бледно-зелёные, как две виноградины глаза остались неподвижными. Ши ещё раз улыбнулся и посмотрел на Анну.

– Ты, молодец, девочка. Всё, как по нотам.

Анна улыбнулась в ответ, полыхнув синим огнём глаз, и кивнула в сторону потухшего экрана инфо панели.

– Что-то мне не очень нравится этот новый глава департамента. Как его там?

– Корхе. – Улыбнулся Ши. – Диас Корхе.

– Разве такой человек нужен сейчас Мегаполису, в свете всё возрастающего роста преступности?

Выкрашенные кроваво-красным губы Анны растянулись в улыбке. Лёгкий румянец залил лицо. Она поменяла позу, и ткань фиолетового до пят платья заискрилась белыми огоньками.

– Ты зря иронизируешь, Анна. – Ши грациозно вскинул руку. Белые и тонкие, как фарфор пальцы оканчивались чёрными ногтями, длиной в два сантиметра каждый. Этими ногтями Ши легко вскрывал глотки тем, кто противился его воле. Переливаясь россыпью красных бриллиантов, тускло сверкнул платиновый перстень. – Господин Корхе редкий семьянин. Мне как-то довелось беседовать с ним на рауте. Ответственность – вот его кредо.

Ши поднёс к губам стакан с модификатором. Анна пригубила из своего. Ши продолжил:

– Шестеро детей. Очаровательные крошки. Он показывал мне их фотографии, и весь вечер говорил только о них. Какая тут может быть работа?

Ши и Анна расхохотались.

Но лицо Ши тут же сделалось серьёзным. Он отставил стакан и посмотрел Анне в глаза. Виноградины глаз Ши сделались бледно жёлтыми.

– Но есть ещё дело, девочка моя.

Анна отставила стакан и сдвинула брови.

– Говори.

– Вот за это я и люблю тебя. – Ши снова улыбнулся. – У нас появился конкурент.

– Кто?

– Мы пока не знаем. Пока нам стало известно только о месте нахождения склада галлюциногенов, готовых к вбросу на рынок. Возможно, захватив склад, мы получим ключ к личности его владельца?

– Где?

Ши ударил пальцами по сенсорам перед собой, и экран инфо панели вновь засветился. На экране появилась карта Мегаполиса. В его северной части виднелась красная точка.

– Здесь. – Ши приблизил место обозначенное точкой. – Это особняк. Чей? – пока неизвестно. Но информация об использовании его под склад сто процентная.

– Дальше.

– Твоя задача – захватить склад, товар и, по возможности выяснить, кто владелец.

– И всё?

– И всё. – Ши улыбнулся и снова поднял бокал. – Если не считать того, что особняк, это вовсе не особняк, а не большой укреплённый форт. Там целый арсенал и полно охраны, возьми побольше людей и всё, что посчитаешь нужным.

– Ясно.

Анна встала и покинула офис. Ши шевельнул пальцами. Карта Мегаполиса исчезла с экрана инфо панели и началась очередная серия бесконечного полицейского детектива.

Глава 2

Ши оказался прав. На особняк это строение походило только внешне.

По данным полученным Анной от хакеров это был типовой проект жилого модуля на одну семью с уровнем платежеспособности выше среднего. Но при ближайшем рассмотрении особняк оказался крепостью. Встроенный подвижный броне каркас. На окнах структурированное стекло, по прочности не уступающее стали. Наружное наблюдение. Датчики движения и лазерная сетка.

Острый ум Анны мгновенно выявил слабое место – броне каркас прикрывал только вертикальные плоскости здания, то есть его стены. Перекрытия оставались без брони.

Зависнув в двадцати метрах над крышей особняка в четырёх модулях с опознавательными знаками патрульной службы, они сбросили снаряд интегрального действия. Прилипнув к плоскости наружного перекрытия снаряд сдетанировал, разделив ударный импульс надвое. Первый, распределился в горизонтальной плоскости, создав волну, по частоте резонирующую с собственной частотой полимербетона и максимально ослабившую прочность перекрытия. Второй, концентрированным пучком был направлен по вертикали, пробив в крыше особняка идеально круглое отверстие диаметром в два метра. В этот пролом и устремились боевики Анны.

Через двадцать минут, не смотря на активное сопротивление охраны и большие потери среди боевиков, особняк был взят. Озлобленные сопротивлением, боевики Анны не щадили никого.

Разгорячённая боем галлюциногенами и модификатором Анна, первой ворвалась на нижний уровень особняка. С быстротой молнии, расстреляв четверых, пытавшихся прикрыть ведущую вглубь уровня дверь, она ввалилась в единственную комнату, оказавшуюся за дверью.

Анна сразу узнала её.

Те же глаза. Те же рыжие волосы. Тот же крючковатый нос. Став ещё шире, сестра Элла всё так же сверкала чёрными глазами, только теперь их наполняли слёзы и страх, а не презрение и зависть. Она упала на пол, прикрывая голову руками. Рыжие волосы были острижены коротко. Губы выкрашены ярко

– Ты? – Анна сорвала с головы тактический шлем. Брови сошлись у переносицы. Ствол карабина был направлен в голову сестре Элле. – Ты что здесь делаешь?

– Ах, Анна! – Сестра Элла почти кричала, закрывая ладонями глаза, и рыдала. – Это я, Элла. Не стреляй.

– Я ожидала увидеть здесь кого угодно, только не тебя. – Всё ещё тяжело дыша, Анна качнула стволом. – Ты не ответила на мой вопрос.

– Меня…. Меня перевели сюда полгода назад. Временный контракт. Моя задача – содержать особняк…. особняк, в готовности к принятию гостей.

– Кто хозяева?!

– Я не знаю этого до сих пор. – Сестра Элла вытирала слёзы рукавом блузы, всхлипывала и задыхалась от страха. – Мне сообщают время приезда гостей, их количество, характер встречи. Я готовлю всё к приёму и спускаюсь сюда, в нижний ярус. Потом мне сообщают об окончании встречи, я поднимаюсь и снова привожу всё в режим ожидания. По контракту все входящее сюда для меня инкогнито. Так же я не могу покидать стены здания на время действия контракта.

– Ты тут одна?

– Да, только дроны и киборги. Охрана выше. Как раз сегодня должен был состояться очередной приём. Я всё приготовила и спустилась вниз, а потом началась стрельба. Я…. Я ничего не понимаю. Я …. – Сестра Элла вновь прижала ладони к лицу и зарыдала.

Анна опустила ствол, присела на край стола и положила рядом шлем.

– Встань и успокойся.

Сестра Элла поднялась, продолжая вытирать, слёзы и присела на кушетку. Она опустила голову и сжалась, в любую минуту ожидая выстрела и вздрагивая при каждом звуке, доносившемся из-за двери.

Бой утихал. Слышались только одиночные выстрелы и короткие автоматные очереди. Боевики Анны гасили последние очаги сопротивления и добивали раненых. В комнату, где находились Анна и сестра Элла, вбежали двое. Лица скрыты тактическими шлемами. На броне кровь. Анна вскинула руку.

– Обыскать особняк. Переройте всё.

Один из боевиков качнул стволом автомата в сторону сестры Эллы.

– Ши велел валить всех.

– Здесь я босс, а не Ши! Выполняйте приказ!

Боевики удалились, Анна снова перевела взгляд на сестру Эллу.

– Что с сестрой Моникой?

– Я не знаю. Меня выпроводили из монастыря раньше, чем её.

Анна смотрела в заплаканные глаза сестры Эллы, на её сгорбленную толстую вздрагивающую спину и на неё вдруг повеяло запахом коридоров монастыря. Она будто вернулась обратно, в то время, когда можно было быть беспечной и не думать о будущем. Анна увидела лицо сестры Моники и других сестёр, увидела Гермиону, летящую на белом коне под голубыми небесами. Ей сделалось светло и радостно. Анна улыбнулась.